Текст книги "Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Лина Элевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 32 страниц)
– Да, местное гостеприимство. Девушки решили поделиться с тобой своими украшениями, чтобы ты как их гостья затмила всех.
Инерис, чего греха таить, была даже растрогана таким вниманием.
– Спасибо, – громко, разборчиво произнесла она и поклонилась.
Девушки замахали руками, что-то стрекоча на своем языке, и удалились.
– До начала праздника еще час, но нам нужно будет еще подойти к главной площади… Я помогу тебе собраться.
Странно будет, если простой девушке вдруг понадобится горничная, верно? Играть роль – так до конца.
– Я справлюсь сама, главное, скажи, что куда надевается.
– Выбери одно массивное ожерелье, лучше с агатом – они черные, под цвет платья. Несколько браслетов – с красными камнями, на каждую руку. Цепочку с ярким камешком надевают на лоб. После заката платки носят на плечах, поэтому вечернее украшение – цветы. Крупный бутон вставляют в косу, другие заколками прикалывают к волосам, цепочку ведут к одному виску. Точно справишься?
Инерис кивнула. Все-таки ей доводилось причесываться самой, хоть и редко…
– У меня есть и гребень, и зеркальце. Справлюсь.
– Хорошо, я тогда пока подыщу тебе платок и другие туфельки… Ножка у тебя маленькая, думаю, мои подойдут, – решила Инуэль. – Я оставлю тебя на несколько минут, ничего?
Инерис покачала головой.
– Конечно. Спасибо тебе за заботу, – с искренней благодарностью произнесла она.
Улыбка эльфийки одновременно очаровывала и согревала.
– Если что-то не получится, я помогу.
И она вышла.
После ее ухода Инерис упала на подушки с одной-единственной мыслью, только сейчас поняв, как устала.
Сборы немного подождут.
***
Кэллиэн был не суеверным (со стороны черного мага это было бы как минимум смешно), однако когда зеркало призывно засветилось красным, первой его мыслью было: накаркал! Стоило вспомнить вчера – и пожалуйста…
Учитывая обстоятельства, это могла быть только леди Дженис.
Эксцессов на приеме больше не было, князь был в порядке (насколько это слово здесь применимо), но поставленное энергоемкое заклятье щита вокруг его постели изрядно выматывало. Что сказывалось на и без того отвратительном настроении мага.
Но это не тот вызов, который можно проигнорировать.
Даже странно, что она не вышла на связь раньше…
Кэллиэн накинул полог тишины, бросил запирающее заклятье в дверь и неохотно установил контакт.
И вздрогнул.
Она плохо выглядела. Непривычно плохо. Бледная, заметно похудевшая. На словно восковом лице, казалось, жили лишь фиолетовые глаза, такие же яркие, как раньше.
Заготовленное колкое приветствие было волей-неволей проглочено.
– Миледи, – нейтрально поприветствовал ее маг, ненадолго забыв о раздражении. – У вас ко мне какое-то дело?
– Да. Простите за неурочный вызов, но в последнее время я нахожу, что ночью мне лучше заниматься делами. Меньше дурных мыслей, – слабо улыбнулась она.
– Я тоже предпочитаю действовать, когда другие спят, – спокойно кивнул он. – Чего вы хотели?
Леди Дженис испытующе поглядела на него.
...Бледный, еще бледнее, чем обычно. Под глазами глубокие тени. Черты лица странно заострились, хотя вес он вроде бы не терял… Что-то произошло. Магическое истощение?..
– Вы плохо выглядите, Кэллиэн… Надеюсь, у вас все в порядке?
– В полном, миледи. И, простите, не вам говорить мне о внешнем виде.
Он скрипнул зубами – хотелось побыстрее закончить разговор и поразмышлять еще немного о происшедшем. Вычислить, кто мог в это время пробраться сюда. Некоторые гости остались сегодня в замке, можно было бы…
– Вы правы, – грустная улыбка, хотя губы женщины подрагивали. – Я вышла на связь, едва позволило здоровье, ослабшее после тех событий. Хотела узнать, как дела у Инерис, – теперь и голос леди Дженис жалко дрогнул, следом задрожали и плечи, словно в приступе лихорадки. – Связи с Ассаэром у меня нет – надеюсь, временно, – и мне не у кого больше узнать, кроме как у вас. Как она? Как они оба?
Состояние леди Дженис не вызвало в Кэллиэне особого сочувствия. Напротив, он ощутил гнетущее раздражение, холодное, злое.
– Если бы с ней что-то случилось, я бы незамедлительно вас оповестил, могли бы не утруждаться, миледи. Не думал, что вы решите побеспокоить меня, поддавшись иррациональной тревоге.
Женщина слушала его с нарастающим удивлением. Во всегда спокойном голосе слышалась издевка, да и весь облик его был так далек от привычного…
– Признаться, я не узнаю вас. У вас точно все в порядке, Кэллиэн?
– Да. Не считая того, что я столкнулся с совершенно непознаваемым магическим явлением и понятия не имею, что с ним делать!
– Вы можете поделиться со мной, возможно…
– Извините, – прервал ее маг, – но учитывая характер ваших планов относительно князя, на которые намекнул великий лорд Адж’Ракх, я, пожалуй, оставлю свои домыслы при себе.
– Что-то случилось с князем? – нахмурилась леди Дженис. Выражение фиолетовых глаз изменилось… беспокойство или злорадство?
– Симптомов болезни или удара нет, но он умирает. На данный момент целители и я боремся за его жизнь. Всеми доступными методами. Пока – успешно, спасибо, что поинтересовались.
Она побледнела.
– Что ж, пожалуй, это предсказуемо… – прошептала женщина, понурившись. Затем, словно превозмогая себя, с трудом произнесла: – Возможно... следовало бы вызвать жрицу Шаэли... Настоящую жрицу...
Кэллиэн опешил. Чем здесь может помочь жрица богини смерти?
– Я надеюсь, что князь придет в себя, – сухо сообщил он. – Хоронить его в любом случае рано.
– Я хотела сказать, возможно, это может... – Пауза. Тяжелое, хриплое дыхание, как при приступе легочной болезни. Затем леди Дженис снова спросила: – А что с Инерис? – Столько беспокойства в голосе! – Она ведь уже в Террах?
– Да, она была в Террах, когда я в последний раз проверял, и с ней все в порядке, – раздраженно отмахнулся Кэллиэн, снова нетерпеливо покосившись на свои заметки.
– И давно это было?
Он мученически вздохнул. Когда… дней семь назад? Десять?
– Дней десять назад, точно не скажу. Демон поклялся и мне, и вам, в конце концов. Если бы он нарушил клятву, я бы уже об этом знал.
– Десять дней?..
Кэллиэн отрывисто кивнул, снова задумавшись о своем.
Что же дальше? Щит ему долго не продержать, да и закрывают щиты прежде всего от чужой магии, воздействующей извне… А здесь все указывало на разрушение изнутри.
Жрица Шаэли, значит?.. Или леди Дженис имела в виду, что жрица чем-то сможет помочь? Может, это какое-то проклятие, ведомое только им?
– Почему вы ска...
– Я крайне разочарована в вас, лорд Дэтре, – тихо, но отчетливо произнесла леди по другую сторону зеркала.
Маг вздрогнул и снова перевел взгляд на стекло.
Что?..
Леди Дженис смерила его ледяным взглядом, выпрямилась, перестав кутаться в теплую шаль. Сразу повеяло властностью и суровостью, которые обычно были ей несвойственны.
– Я считала, что вы не из тех, кто довольствуется предположениями и, опираясь на них, строит прогнозы. Клятва клятвой, но могло произойти, по сути, что угодно – к примеру, они за это время могли погибнуть вместе, и в этом случае Ассаэр опять же не нарушил бы клятву, если бы защищал ее до конца. У меня нет способа самостоятельно проследить за судьбой Инерис, но вы… Имея этот способ, вы предпочли им не пользоваться, увлекшись своими делами, самонадеянно считая, что предусмотрели все. Это ваше право, но… По тому, как яростно вы ее защищали, я сочла, что она важна и для вас. Она ведь дочь человека, ради которого вы сейчас не спите ночами!.. Вы хоть вспоминали о ней за эти десять дней?
Маг вздрогнул.
Вспоминал, конечно...
Но он думал о ней не как об Инерис, а как о части головоломки, которую нужно разгадать.
– Мне начинает казаться, что я горестно ошиблась в вас. Мне знакомы симптомы магического истощения и обращения к темной магии. И судя по вашему состоянию, сейчас вовсе не жизнь князя, а сила, которую вы оттачиваете, стала для вас превыше всего остального.
И леди прервала связь, даже не дав побелевшему от ярости магу ответить.
Кэллиэну после такого прощания оставалось только от души, с низким горловым рыком, выругаться и швырнуть в стену хрустальный бокал, мелким крошевом усеявший все вокруг.
Вместо того, чтобы улечься на полу, осколки закружились в черном торнадо, набиравшем мощь вместе с его яростью.
По зеркалу пробежала мелкая трещинка.
Тихо-тихо, предупреждающе тенькнула нить заклинания маскировки ауры.
На столе лопнул другой бокал.
***
Тяжело дыша, леди Дженис, она же леди Этеле Ламиэ, прервала связь и отвернулась от зеркала. Ее душили одновременно гнев, тревога и боль.
Темный маг остается темным магом. Она все это время пыталась забыть об этом, не судить человека по его призванию, но в кризисной ситуации темный маг думает прежде всего о себе. Глупо было этого не учитывать.
Больно укололо чувство вины. Симптомы магического перерасхода говорили о том, что старается маг явно не для себя – к чему ему изводить себя, губить свое здоровье?
Но при мысли о том, что он попросту забыл об Инерис, снова пробудился гнев, равного которому она давно не чувствовала.
Почему, ну почему у нее нет другого способа узнать, все ли хорошо с ее дочерью? Жива ли она? Здорова ли?..
Тревога сменилась чувством вины – за свою слабость.
Женщина пошатнулась, на ощупь опустилась в кресло.
Она не смогла сказать, для чего нужна жрица Шаэли. Не смогла сказать, что истинная жрица способна увидеть многое, и прежде всего – причину умирания… Она бы как минимум назвала Кэллиэну причину состояния князя…
Но истинных жриц слишком мало.
Леди Дженис тоже догадывалась, чем вызвано состояние князя. Но если бы попыталась сообщить…
Прошлый приступ она едва пережила. И вызвать сейчас еще один…
Она начала задыхаться при одной мысли об этом.
В комнату тут же вошел ее верный помощник. Подложил подушку, закутал ноги, подал целебное зелье, успокаивающее и позволяющее нормально дышать.
Она еще немного окрепнет – и постарается всё объяснить лорду Дэтре. Возможно, Кэллиэн тоже поразмыслит об их разговоре, и в следующий раз общение пройдет более плодотворно…
Она закрыла лицо руками, чувствуя себя предательницей.
Главное, чтобы Дориан продержался еще немного.
***
Инерис открыла глаза, неохотно поднялась. Куда больше, чем на праздник, ей хотелось бы лечь и проспать до следующего утра…
Но она – гостья. К тому же узнать, что будет происходить в поселке вечером, тоже интересно.
Инерис открыла сумку и достала свое зеркальце, тут же радостно озарившееся искорками.
Почему-то именно это наконец принесло ей ощущение покоя, который можно почувствовать только дома.
Девушка с невеселой усмешкой покачала головой. Она превратилась в кочевницу, у которой вся стабильность в жизни – это взятые с собой вещи.
Ах да, артефакт-переводчик!
Хорошо, что Инуэль ушла…
Покопавшись в сумке, Инерис нашла записку Кэллиэна. Работает до получаса, обновляется сутки… Ну, все-таки лучше, чем ничего. Лучше будет держать его при себе и использовать только по делу. Вдруг еще что полезное удастся подслушать…
Убрав артефакт от греха подальше, леди-наследница перевела взгляд на цветы и украшения, горками лежавшие на столике, и невольно улыбнулась.
Она так давно не наряжалась, не заботилась о своем внешнем виде… Инерис считала, что легкомыслие ей несвойственно, но сейчас ей хотелось хорошо выглядеть, хотелось ощутить себя самой обычной девушкой, из любопытства примерившей национальный костюм страны, в которой оказалась, хотелось быть красивой – просто так, а не для того, чтобы произвести впечатление на очередную делегацию…
Хотя было бы неплохо заодно утереть нос проклятому демону, напомнив ему о том, что она не жалкая оборванка, над которой можно потешаться при каждом удобном случае!
И Инерис, пристроив зеркальце поудобнее на столике, достала гребень и принялась переплетать косу, а затем, на пробу, осторожно вставила в волосы первый белый бутон…
***
Мелодичный, жалобный звон лопнувшего за спиной хрусталя странным образом привел его в чувство, и Кэллиэн, встрепанный, оскалившийся, дышавший тяжело, с хриплым рычанием, замер. Медленно сфокусировал взгляд на своем отражении… которое пересекла трещинка.
Что? Трещина – на его артефакте? Отку…
Проследил за стеклянной крошкой, подхваченной черным вихрем – и побелел окончательно.
Усилием воли укротил норовившую вырваться из подчинения магию.
Черный смерч распался. Осколки мирно усыпали пол. Зеркало прекратило покачиваться.
Вытер дрожащей рукой пот со лба. Сквозь гнев проклюнулся росток страха.
Надлом в заклинании маскировки ауры ощущался так, словно его полоснули по спине кинжалом.
Своей вспышкой он едва не сорвал заклятье, защищающее его от лорда Дариэта.
Проклятье.
Чтобы его могла настолько вывести из равновесия подобная отповедь?! Это ведь далеко не худшее, что он слышал и видел в этой жизни…
Но стоило вспомнить – и вернулась ярость. Маг скрипнул зубами, пытаясь обуздать ее.
Да, постоянные неудачи, недосып, последствия поста, вечное напряжение… но он всегда сохранял способность мыслить трезво. Вовремя отслеживал приступы ярости, умел их гасить. Так почему же теперь? Слишком много всего навалилось?
Но отчитывать его, как мальчишку!.. У нее нет такого права. Его не было даже у князя!
Маг скрипнул зубами, выпрямился.
Что ж, если миледи хочет, чтобы он из первых рук узнал, что именно происходит с Инерис – он это узнает! Выяснит, когда она касалась своего зеркальца в последний раз и где сейчас находится… Леди Дженис придется как-нибудь удовольствоваться этим.
И Кэллиэн, уколов палец о собственный клык, коснулся зеркала, заодно скрепив трещину, и коротко произнес:
– Инерис Ламиэ.
В следующий миг маг вздрогнул, забыв и об отповеди, и о леди Дженис, и даже о князе.
Он не ожидал этого. Даже не подумал о такой возможности – и не был к ней готов. Как и к всплеску мучительной тревоги и глухой тоски, пробудившейся, стоило ему увидеть леди-наследницу, пристально вглядывавшуюся в свое зеркальце.
Маг медленно оперся ладонью о стену, вглядываясь в знакомые – и изменившиеся – черты.
Инерис загорела и заметно похудела, под глазами залегли тени, которых раньше не было. Выражение их тоже изменилось – в сером цвете появился хорошо знакомый ему темный градиент. Он говорил о пережитых лишениях, боли и страхе. Взрослый взгляд. Взгляд человека, чей мир перевернулся.
Из глубин черноты, разбивая оковы, волной поднялось сочувствие. Конечно, ей многое пришлось пережить. Демон вряд ли стал бы оказывать ей моральную поддержку, да и она не любила огненных, хоть и старалась не подавать вида…
Инерис наверняка узнала о приказах отца. И рядом не было никого, ей пришлось справляться самой. Он не выходил на связь, не пытался ее увидеть, поддержать коротким сообщением, как раньше. Зеркало могло передать четыре-пять слов, но и этого порой бывает достаточно...
Отправляя ее в путь, он думал только о том, чтобы помочь ей выжить. А не о том, через что она пройдет.
Вспыхнуло чувство вины.
Инерис чуть отодвинулась от зеркала.
Неожиданно. Черное платье, с яркой вышивкой… Южане так не одевались.
Кэллиэн прижал ладонь к артефакту, сосредоточился – и уловил рядом с ней эманации огненной магии.
Пустынники?
Глаза полувампира сузились. Куда Адж’Ракх, чтоб ему пусто было, ее притащил?!
Но тут Инерис улыбнулась зеркальцу.
Улыбка тоже изменилась – от вежливой отстраненности не осталось и следа. Он раньше видел леди-наследницу без придворной маски – но никогда не видел ее забывшей о ней.
Черный маг тихо, горько рассмеялся. Оказывается, ему ее недоставало. С каких пор он вообще способен скучать по кому-то?
В следующий миг Кэллиэн словно получил удар под дых.
Инерис занялась прической – закалывала в волосы яркие белые цветы, то под этим углом, то под тем. Недовольно нахмурилась, опять переколола цветок. Улыбнулась, кивнула. Приколола еще один, у виска – этаким полувенком. Пригладила брови. Придирчиво изучила свое лицо – и прикусила губу, чтобы вызвать прилив крови.
...Для кого же ты прихорашиваешься, Инерис? Хотя о чем я – и так понятно, что не для пустынных демонов. Неужели ты и Ассаэр…
Пробрала такая черная злоба, что маг выпрямился перед зеркалом и, сам не заметив как, призвал сгусток багряной, жаркой крови.
Убить его мало… Улучил момент – и давай очаровывать наследницу соседнего государства? Таких-то ограничений он, разрази его гром, наложить не догадался!
Всего одно заклятье – и огненный умрет. Если не одно, а парочка – то его смерть может оказаться интересной и зрелищной. Так легко… Что он теряет?
Кэллиэн потряс головой, зажмурился.
Он потеряет остатки самого себя. И без того ничтожные и изрядно поеденные молью прожитых в непроглядной черноте лет. И лишит Инерис последней шаткой опоры.
К тому же, возможно, Ассаэр действительно стал ей дорог, скажем, как друг...
Маг понурился, жестом отпуская чужую кровь.
Злоба стихла. Стало горько, стало очень горько. Почему – он и сам не понимал. Даже если ей понравился демон, это не значит, что Инерис ради него забудет о семье, доме, княжестве…
А о нем?
Неважно. Она ничего не знает о нем.
А он так бесится просто потому, что Ассаэр – крайне неподходящая кандидатура для ее симпатий. Вряд ли он сообщил ей, что является наследником Севера…
– Надеюсь, хотя бы смеяться надо мной никто не будет, – вдруг произнесла Инерис. Снова прикусила губу, осторожно покрутила головой. – Вроде бы ровно закрепила…
Смеяться? Над ней?
И снова гнев пополам с сочувствием.
Похоже, ей гораздо хуже, чем ему. Одна, среди чуждых огненных…
И он ничем не может помочь.
Разве что хоть немного поддержать?
И, ненавидя себя за слабость, Кэллиэн склонился ближе к гладкой поверхности и выдохнул:
– Ты красивая.
Но эти слова произвели эффект, обратный ожидаемому.
Зеркало снова подернулось серебристыми искорками, в которых Инерис наконец показалась себе привлекательной. А затем раздался тихий шелест:
«Ты красивая».
И она замерла, прекратив даже улыбаться.
«Ты красивая, Инерис».
Да, зеркало пытается ее подбодрить, это случалось раньше, но…
Но эти слова ей говорил лишь один человек.
– Кэллиэн…
Вдруг нахлынула тоска, да так, что на глаза навернулись слезы.
До чего она докатилась! Думает тут о глупом демоне, его насмешках и предыдущих подружках! Как легкомысленная девчонка!
Да, пустынники гостеприимны – но здесь никому нет дела до ее благополучия. Если завтра она исчезнет, никто не расстроится. Близкие, по-настоящему близкие, остались там… И нельзя об этом забывать!
Что с отцом, сестрой, княжеством? Ищут ли ее или уже оплакивают? И как там сам Кэллиэн? По-прежнему во дворце или снова исчез? Вернется ли?..
Отчаянно захотелось увидеть его, хоть на пять минут. Посмотреть в эти синие глаза на бледном лице, пожаловаться на жизнь… Скандал ей уже не нужен, просто поговорить бы…
Она шмыгнула носом, вытерла слезы. Вздохнула, успокаиваясь.
Стало легче.
«Ты красивая».
Инерис вздохнула и наконец улыбнулась.
Будем надеяться, зеркальце не ошибается.
Что до новостей из дома…
Если Ассаэр подчиняется здешним традициям, то какой у нее выбор?
Можно ненадолго сделать вид, что она готова окунуться в новую жизнь. А потом прижать верткого демона к стенке и потребовать… нет, попросить его как можно быстрее связаться с другими шпионами. Не поддаваясь на его провокации.
И надо как можно быстрее освоиться в поселке, чтобы иметь возможность передвигаться по нему в одиночестве. Вдруг удастся подслушать еще одну приватную беседу Ассаэра с вождем?
В душе снова разгорелся азарт.
Девушка надела массивное ожерелье, оглянулась, затем быстро улыбнулась зеркалу с тихим «Спасибо» и закрыла его.
Кэллиэн вздрогнул всем телом, когда до него изменчивым шелестом долетело его собственное имя, слетевшее с ее губ.
Горечь сменялась безумной надеждой, затем тоской, затем страхом, затем возвращалась… Слишком много ярких чувств, непохожих на черную решимость, которая в последнее время то сменялась черной же меланхолией, то перетекала в черную усталость…
Возвращаться к этим чувствам было больно… но благодаря ей он снова почувствовал себя живым.
Что ж, для кого бы она ни прихорашивалась, Инерис помнит о нем.
Слезы? Почему? Он же хотел ее поддержать…
Больно видеть, как она, всегда сильная, стойкая, плачет одна.
Но затем Инерис улыбнулась, и Кэллиэн невольно усмехнулся, увидев на хорошеньком личике хорошо знакомое ему упрямое выражение.
Явно что-то затеяла. Некоторые вещи не меняются...
"Спасибо".
На душе наконец стало теплее и спокойнее.
Зеркальце закрылось, связь прервалась, и он снова увидел свое отражение. С непривычно мягкой улыбкой на лице.
С усилием оттолкнулся от стены, сел в кресло, вытянул ноги и прикрыл глаза.
Разом навалилась усталость, которую он долго отказывался замечать.
Короткий, односторонний диалог вымотал его больше, чем все предыдущие ритуалы вместе взятые. Но он снова почувствовал себя живым.
Кэллиэн покачал головой, поклявшись себе отныне регулярно связываться с Инерис через зеркало. Недоделанный артефакт работал капризно, но в случае кризиса он сможет передать короткое сообщение или предостережение. И быть в курсе ее дел, как раньше, когда она жаловалась на Ассаэра – ее-то слова передавались как положено.
Об этом он должен был подумать сам и гораздо раньше.
Леди Дженис права. На нем действительно сказывался и недосып, и перерасход магии, которая едва успевала…
Стоп. Как он сам не заметил симптомов перерасхода? Анализаторы, артефакты, ритуалы, заклинания… Ведь его резерв…
Кэллиэн побледнел, осознав, что неосознанно черпал силу из второго резерва. Легко, не задумываясь, привычно. Как еще эльф не засек?..
Этим и опасна черная магия. Она обманчива и коварна, заманивает на глубину и утягивает на дно.
Он знал, что ступил на опасный путь, но не думал, что последствия проявятся так скоро, что он даже не заметит в себе пугающих перемен.
Нужно будет при первой же возможности пройти обряд очищения! Похоже, пробудившаяся змея успела незаметно, мягко, бережно запустить клыки ему в душу…
Теперь он был даже благодарен леди Дженис за эту отповедь.
Он вовремя пришел в себя… благодаря Инерис.
Если даже влюбленность в Ассаэра присутствует… Инерис умна и осторожна. Она так легко не потеряет голову.
Но врать себе Кэллиэн не умел. И одна мысль о подобном исходе вновь пробудила в нем ярость. Но эту ярость, в отличие от той, окрашенной тьмой, он легко держал в узде.
Нужно перестать пользоваться вторым резервом. Но тогда придется на чем-то сэкономить…
И вдруг – озарение.
Зеркала! Он же создал идеальную систему слежения! Жаловался на то, что невозможно незаметно проследить за всеми? Идиот! Всего-то нужно подключить еще три-четыре зеркала. Скажем, в кабинете князя, куда ходит больше всего народа, в большом зале, в паре укромных коридоров… Все, конечно, не получится, ему в нынешнем состоянии такое просто не потянуть… И повесить одно в комнате князя или в чуть передвинуть висящее в коридоре. Тогда не нужно будет постоянно сидеть в палате и ставить бесконечные щиты.
Кэллиэн нервно рассмеялся. Он чувствовал себя непривычно уязвимым без брони черного равнодушия, дарованного магией. Быстро же отвык…
Зато разум от такой дозы эмоционального адреналина заработал с лихорадочной скоростью.
Опять-таки леди Дженис была права. Он полностью сосредоточился на своей силе, на возвращении к корням, и едва не забыл о том, чему успел научиться за эти семь лет – а ведь он стал неплохим артефактником.
Пожалуй, он задолжал ей извинение.
А пока – займемся зеркалами. Нужно еще одно для себя изготовить. Карманное, как у Инерис, чтобы всегда носить с собой…
Чтобы больше не терять связь с ней и с реальностью. Чтобы помнить, для чего он рискует. Чтобы быть рядом, если ей снова понадобится поддержка.
В синих глазах мага вспыхнула упрямая искорка – и разгорелась в яркое пламя решимости.
Он нашел путь.
***
Далеко от этой реальности, в подземном мире, Шаэли чуть дыша приникла к зеркалу, следя за отразившимся в нем полувампиром.
Обычно в его спокойной, мрачной глубине появлялись те, кто взывал к ней, или те, кому пришло время покинуть этот мир. Но даже богиня смерти может позволить себе маленькие капризы. Ее в последнее время начало беспокоить его поведение…
Но теперь все вернулось на круги своя. Вовремя – она уже подумывала, не вмешаться ли... Был бы грандиозный скандал, если бы она сделала это без мольбы со стороны смертного.
Да, он нравился ей в ярости, охваченный смертоносным вихрем смерти, покрытый с головы до ног чужой кровью... но эта мягкая улыбка ему тоже была к лицу.
Шаэли вздохнула.
Как все-таки символично – связь на расстоянии через зеркала… Для него – символично вдвойне.
Он сам еще не знает, какой путь выберет, не знает, как далеко ему придется зайти, если он хочет обрести полную власть над собой, избавиться от тягостного меча, вечно занесенного над его головой. Но – и Шаэли в этом не сомневалась – он непременно справится.
Он только что одержал верх в очередной битве с самим собой.
И благодаря кому? Смертной, которую обещали ей в жертву…
Как романтично…
Шаэли тихо рассмеялась, и смех этот звоном погребальных колоколов разнесся по подземелью.
Все интереснее и интереснее. Ему всегда удавалось ее развлечь.
Зеркало вспыхнуло, изображение сменилось – теперь в его глубинах отражался седобородый старец, готовившийся испустить дух. Богиня вздохнула, согнав с лица довольную улыбку, привычно приняла бесстрастный и пугающий вид, мгновенно преобразившись. Ее ждали прямые обязанности.
А он… пусть учится на своих ошибках и дальше. Будем надеяться, ее помощь не потребуется до самого конца.
