Текст книги "Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Лина Элевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)
– Вот этим ты и притягиваешь. Упрям, несносен… Но, уверена, пышное тело женщины и для тебя обладает немалой притягательностью. Даже ты должен испытывать желание, когда чувствуешь, как к твоей груди прижимается упругая грудь, когда ощущаешь нежный запах женского тела, когда твоего естества касается бедро… Реакция не заставит себя долго ждать, верно?
Верно. Не заставила.
Этот голос манил, искушал, заставлял замечать то, что Кэллиэн бы куда охотней проигнорировал. Он искренне проклял свои вампирьи черты, и прежде всего чрезмерно острое обоняние.
Мускусный запах более не скрываемого возбуждения резал ноздри – уверенный, пробивавшийся даже сквозь приторную вонь духов. И легкой перчинкой к нему – аромат страха, который тоже пьянил, пусть и совсем иначе.
Крылья узкого носа затрепетали, поневоле принюхиваясь к запаху прижавшейся к нему женщины. Нежным он не был – скорее, терпко-сладким. По-своему манящим, да. И мягкие изгибы тела после ее слов было невозможно проигнорировать. В конце концов, сколько у него уже не было женщины? В воздержании же и впрямь приятного мало…
Но ведь прежде оно особых проблем не доставляло?..
В следующий миг липкая хмарь отвратительно розовой поволокой заволокла сознание.
Эхо слов королевы отозвалось навязчивым жаром ниже пояса, словно она таки вколола ему афродизиак.
Это желание было больным и болезненным. На задворках сознания Кэллиэн отдавал себе в этом отчет, но подавить его так и не сумел.
– Лорд Дэтре, – с придыханием произнесла Ральда, которая мгновенно ощутила изменения в его настроении. Ее дыхание участилось, большие темные глаза влажно заблестели, над губой выступили крошечные бисеринки пота, щеки раскраснелись...
Проклятое вампирье ночное зрение!
И проклятая лицемерная тварь! Обманщица, притворщица...
Но несмотря на это ритм его дыхания тоже участился. Тело словно ему больше не принадлежало, в ушах по-прежнему звенел ее чувственный голос.
– Это совершенно естественно, – раздался томный шепот. – Не нужно сопротивляться.
Казалось, он коснулся уха одновременно с дыханием, заставив вздрогнуть.
В сгустившейся розовой хмари происходящее вдруг действительно показалось вполне себе естественным. Пусть даже не он сам инициатор... Его попросила об услуге жена господина. Нужно выполнить ее просьбу. Она права – это естественные желания, потребности...
"Лечь в постель с женой своего благодетеля – это естественно?!" – наконец пробился возмущенный глас разума.
К тому же о постели речи не идет… он по-прежнему закован в цепи! По ее же приказу!
Это его немного отрезвило, и Кэллиэн мотнул головой, пытаясь вытрясти липкие мысли, дернулся, надеясь оттолкнуть льнущую к нему женщину.
Нет. Он не хочет ее. Это наносное – последствия эликсира, последствия ее слов, но никак не его собственное желание. От нее разит гнилью на метафизическом уровне, она даже похоти недостойна!
Но королева не собиралась так быстро отпускать жертву с крючка.
– Лорд Дэтре, – прошептала Ральда, прижавшись теснее, многообещающе скользнув по твердому, неожиданно мускулистому телу своим.
Кэллиэн замер, как вкопанный, когда она вновь коснулась его груди, забралась под рубашку, провела по бледной коже пальцем, сначала в сторону, затем вниз.
М… И вправду соблазнительный запах… женщины или просто человека? В этом липком тумане и не разобрать…
– Не стоит бороться с телесным голодом... Это ваш шанс проявить свои таланты. Вы ведь тоже меня желаете, всем своим существом, пылко и необоримо, – непривычно низким, грудным голосом произнесла королева, коснувшись губами шеи мага.
Мелькнула мысль: это она зря.
Розовая хмарь вдруг начала стремительно густеть, превращаясь в алое марево. И Кэллиэн медленно, угрожающе улыбнулся, ощутив совсем иной голод, который на сей раз не испугал его.
Слово «желать» уж слишком многозначно. И зверь, до сих пор мирно дремавший в нем, истолковал эти слова и прикосновения по-своему.
...О да. Еще как желает.
Сама приблизилась. Сама предложила. Мушка добровольно влетела в паутину.
Тепло тела… жар крови… убить было бы так легко… так легко, что даже смешно об этом думать…
В висках застучала кровь.
Синие глаза дико расширились, зрачок снова запульсировал, быстро пожирая радужку, но на сей раз зелье было ни при чем.
По его коже влажно прошёлся язычок.
Он бы тоже не отказался прильнуть к ее шее. В очень опасном кровавом поцелуе… Но цепи мешают.
В горле заклокотало пока беззвучное рычание. Заклинание маскировки ауры пошло волнами, но полувампир уже не обращал внимания на такие мелочи.
Подняв томный взгляд, Ральда, к своему удивлению, увидела не растаявшего от нескромной ласки мужчину, а подобравшегося зверя, смотревшего на нее исподлобья голодным взглядом.
По спине пробежал темный восторг, сливаясь с испугом. Смутное ощущение опасности только раззадорило, тем более что она не ожидала подвоха от прикованного лорда, уже ощутившего на себе действие ее чар. Ральда потянулась за поцелуем…
Но маг вдруг хищно оскалился. В неверном свете трех свечей блеснул длинный клык…
«Но как же обряд? – снова возмутилось почти погасшее сознание. – Клятва князю? Инерис? Пустить всё под хвост этой?..»
…и впился в плоть.
***
Ральда отшатнулась, увидев, как острый клык, показавшийся на миг из-под вздернутой верхней губы придворного мага, пропорол нижнюю. По узкому подбородку потекла темная струйка.
Слишком уж темная.
Слишком неправильная в этой ситуации.
Затуманивший сознание дурман сладострастия рассеялся, оставив лишь гнетущий холод потрясения.
То есть он мог бы вот так же… впиться ей в губы… или в шею, как вампир?!
Ральда не удержалась на высоких каблуках и позорно шлепнулась на пол. Отползла подальше, не решаясь даже подняться на ноги, когда маг размял плечи и опасно звякнул натянувшимися цепями. На миг ей показалось, что они сейчас лопнут, но обошлось.
Голод сменялся страхом, и тот и другой захлестывали сознание волнами, но маг держался. Цеплялся за боль в губе, за холод наручников на запястьях, за тяжесть цепей на ногах, за все, что могло хоть как-то разогнать алое марево. Боль отрезвляла, помогала вспомнить, где он и кто он. Металлический запах крови заглушил вонь духов с ноткой мускуса, и сознание мало-помалу начало проясняться.
Он – не зверь. Он не должен нападать, не должен пить кровь. Должен держать себя в руках. Ради князя. Ради Инерис. Ради себя самого – чтобы былые испытания не оказались напрасными. Да и данная князю клятва попросту может убить его.
Он считал, что привык к этим битвам с жаждой за собственный рассудок? Глупо! Настоящий бой начался лишь сейчас. Пришла пора заставить себя быть человеком – потому что вариантов нет. Он не сможет переждать приступ, не сможет убежать от своей страшной слабости.
Пора взглянуть ей в глаза – и перебороть ее.
– Что… что ты такое? – жалко пробормотала недавно гордая и властная королева. И теперь голос ее не имел ровным счетом никакого очарования. Даже странно, что совсем недавно его так хотелось слушать…
И это была не единственная перемена.
Зуд в сознании сошел на нет, кожу больше не покалывало. Как будто растерянность, явно прозвучавшая в голосе Ральды, аннулировала действие эликсира.
Кэллиэн плотоядно улыбнулся, получив желанную свободу действий.
– А ты подойди поближе… и узнаешь сама, из первых рук, – вкрадчиво предложил он, снова издевательски оскалившись и клацнув зубами.
Подходить к нему ей теперь не хотелось совершенно.
– Что ты такое?! – заорала Ральда.
Кэллиэн странным, неестественным для человека движением склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то запредельному. Зрачки по-прежнему пульсировали, мыслить было тяжело – так и хотелось впиться зубами в эту тонкую шейку… Но нет. Ему удалось сдержаться, когда она была совсем близко, удастся и теперь. Еще есть шанс сохранить все свои тайны.
– Порождение тьмы, разумеется, – осклабился он. – Вы ведь сами приказали возжелать вас всем существом, помнится… Будьте осторожней с формулировками, миледи, особенно если имеете дело с кем-то вроде меня. Я же темный маг и способен очень на многое, даже без магии – некоторые навыки сродни врожденным.
Ложь – пробная, проверяющая зелье.
Никакой реакции.
А вот королева вряд ли это поймет. Она полагалась на эликсир, а значит, не будет подвергать его слова сомнению.
– У тебя же… Я же точно видела… У тебя клыки. Ты вампир?!
Маг пожал плечами и вздернул губу.
– Не смешите, миледи, у меня всего один клык, а не два. Небольшая и досадная патология, как у того же лорда Рагора.
– Но ты же… ты же…
– А я не говорил, что не умею кусаться, – холодно усмехнулся маг.
Ральда с ужасом взирала на него, и Кэллиэн наконец ощутил себя хозяином ситуации.
– Ну так что, леди Ральда, продолжим игру? Учтите, я, будучи истинно темным, преотлично терплю боль, холод и голод… Последний, правда, со временем может превратиться в жажду крови – у каждой профессии свои издержки. Кровь неплохо восполняет силы, можете спросить у лорда Энри или этого вашего остроухого.
– И Дориан знал?! – вырвалось у леди Ральды.
– От князя у меня тайн не было, – спокойно сообщил Кэллиэн. – Вы, кажется, хотели знать, почему именно я в случае кризиса защищал леди Инерис? – вкрадчиво осведомился он. – Все просто. Я умею убивать и делаю это без колебаний и жалости. – Он смерил королеву взглядом. – Ну что, подождем еще немного? Вы же хотели больше узнать о моих… талантах. Я готов их вам продемонстрировать. Во всем разнообразии.
– Ты… не смей мне указывать и угрожать, ты в цепях и совершенно беспомощен! Теперь я для тебя – единственная госпожа! – хорохорится, а голос-то дрожит... и ее власть над ним, навеянная зельем, распадается окончательно.
Королева замахнулась было хлыстом, но маг одарил ее таким взглядом, что она живо передумала. Отступила. Поежилась. Нервно закуталась в плащ, подхваченный с окна, даже грязь не стряхнула…
– Что ж, значит, ты никогда отсюда не выйдешь. Тебе наверняка есть что скрывать, с таким-то прошлым. Я – твоя единственная надежда. Не принесешь мне клятву верности – я вскрою все твои секреты, все твои тайны. Ты будешь моим – или я тебя уничтожу. Будь ты темным или светлым, жизнь у тебя одна. И она в моих руках.
Уже у порога ее остановил тихий, сочащийся угрозой и едва сдерживаемым рычанием голос мага:
– Я не принадлежу никому, леди Ральда. И советую вам об этом не забывать. Лично я о происшедшем сегодня забывать не намерен.
Он был закован в цепи, лишен магии, оказался фактически вне закона из-за обвинения эльфа.
Но эти слова – или тон, которым они были произнесены? – напугали Ральду.
Его нельзя оставлять вот так. Нельзя! Он куда опаснее, чем она думала… Нужно попытаться надеть на него ошейник, а если не получится… жаль, конечно, но иного выбора не останется. Или он перейдет на ее сторону, или придется его устранить.
Как именно она планирует это сделать, Ральда не подумала.
Она развернулась, снова распахнула плащ, взяла подсвечник и подошла ближе к магу.
– Говоришь, преотлично терпишь боль и холод? Но кто сказал, что пытать можно только болью? Посмотрим, как ты вытерпишь вот это.
Ее голос послушно изменился, оброс повелительной глубиной и бархатистостью. И Ральда поняла: сработает! Не может не сработать!
– Я зажгла в тебе страсть, маг. И она никуда не денется, будет лишь разрастаться, пуская корни. Ты очень скоро забудешь обо всех своих принципах, обо всех запретах, и будешь желать лишь одного – исполнять все мои желания и прихоти, лишь бы утолить ее. Ты быстро признаешь мою власть над собой! Ты будешь служить мне, будешь выполнять все, что прикажу, будешь принадлежать мне безраздельно…
Ярость вспыхнула мгновенно, пожрав разгоревшиеся было блики уже знакомого вожделения.
В последний раз эти слова говорил ему в Йерихо мерзавец, считавший себя его хозяином.
В синих глазах полыхнули алые отблески, и явно не свечных огоньков. В них было нечто, леденящее кровь.
Ральда поневоле умолкла, отступила… И маг рванулся вперед.
Хлопнула дверь, проскрежетал тяжелый засов, который задвинули так быстро, словно он не был сделан из цельного дуба. Раздался громкий и частый цокот каблучков.
...Ушла. Хвала Вечности…
Кэллиэн обвис в цепях, борясь с болью. Скорчился, насколько позволяли оковы. Кости крутило так, будто они вот-вот сломаются, кровь словно превратилась в щелочь.
Эту боль ничем нельзя было заглушить.
Попытавшись напасть на королеву, он едва не нарушил клятву, которой не было дела до обстоятельств.
И вместе с тем эта боль не давала утонуть во вновь подступившем розово-алом мареве.
Но как Ральда это сделала? Ведь действие эликсира сошло на нет, он почувствовал…
И вместе с тем в голове до сих пор звенел отзвук голоса, такого звучного, подкупающего, зачаровывающего…
Ощущение липкой паутины вернулось вновь, стоило эху воспоминаний пробиться через боль, и Кэллиэн тихо застонал сквозь стиснутые зубы. Ниже пояса снова требовательно вспыхнул утихший было жар. Память принялась услужливо подкидывать воспоминания о ее пышном теле, и его снова бросило в пот.
Проклятый эликсир!
Или же…
Дело вовсе не в эликсире?
Ошибиться он не мог – зелье перестало действовать, иначе он не смог бы солгать королеве. Однако в конце допроса эффект был гораздо сильнее, чем в начале. Он и сейчас словно наяву слышит ее звучный, певучий голос…
Голос.
Как он сразу не понял?!
Странная волнообразная структура той магии… Ведь звук – это волны.
И первая реакция в точности совпадала с описанием Тельса: все кажется оправданным и правильным, нет сомнений, убежденность приходит откуда-то изнутри…
Вот и механизм этой магии. Человек воспринимает эти чуть измененные волны, а дальше в дело вступает мозг, уверенный, что внушенные чувства и намерения – его собственных извилин дело.
Кэллиэн заскрежетал зубами от невозможности выпустить анализатор. Наверняка он бы, едва коснувшись его собственной кожи, окрасился бы сейчас в насыщенный оранжевый цвет!
Нет, лорд Энри, все-таки долг платежом красен!
Но королева… получается, источник всей этой гнили, всех этих проблем – жена князя, которую он любил, которой доверял, о которой заботился?
Вот же паучиха! Ядовитая змея!
Маг выпрямился, утер пот со лба о плечо и жестоко усмехнулся.
В его случае королева просчиталась. Раньше она играла на естественных чувствах – для правителя вполне нормальна подозрительность, для целителя – желание помочь, для князя чужого государства – стремление заполучить новый козырь в борьбе за власть.
Похоть – тоже вполне естественное чувство, которое многих мужчин заставляет забыть обо всем на свете.
Но для него, похоже, кровожадность куда естественнее. Какое прискорбное открытие.
Побег особой роли уже не сыграет, леди Ральда, не заполучив его в свое распоряжение, попытается от него избавиться.
Зато теперь он точно знает, кто виновен в «болезни» князя… и кто и как именно настраивал его против дочери.
Из-за этой лживой твари Инерис была вынуждена бежать в компании огненного и могла погибнуть!
Кэллиэн, пожалуй, никого еще так не ненавидел, как леди Ральду. Кроме разве что ар-лорда Дариэта.
И эта ненависть залила льдом последние тлеющие угольки навеянной страсти.
Он непременно разберется с леди Ральдой. Но сперва нужно выбраться отсюда.
Полувампир стиснул зубы. Напрягся. Рванулся вперед.
Цепи, рассчитанные на человека, жалобно затрещали и после нескольких попыток все-таки лопнули.
Дверь и стены оказались менее сговорчивыми, оно и понятно – карцер для особо опасных… Можно было бы сорвать решетку, но окошечко все равно слишком маленькое.
Маг хищно усмехнулся. Ничего, рано или поздно эта дверь откроется – придет или стражник, или лорд Энри, обновлять заклятье…
В его запасе даже без магии немало фокусов.
Он устроит им достойную встречу.
***
Ральда опомнилась, только когда, на одном дыхании промчавшись по лестницам и едва не подвернув ногу, выскочила в комнатушку, где сидел дежурный. Он покладисто вскочил, едва завидев королеву, и поклонился.
– Ваше величество…
Надо взять себя в руки. Нельзя показывать страх...
– Дверь за мной заприте, – приказала Ральда, задыхаясь и прижав руку к сердцу. – Кажется, я оставила вход на нижний уровень открытым.
– Разумеется... С вами все в порядке, ваше величество? – встревожился стражник. – Подать вам воды или вина?
Конечно, не все! Но не хватало еще с этим болваном объясняться!
Нет, сведения об излишне кровожадной природе лорда Дэтре Ральда планировала придержать. Это неплохой рычаг давления… Если, конечно, на него вообще можно надавить.
Она очень хотела верить, что на сей раз чары сработают. Пусть в первый раз ему удалось их ослабить… Но во второй раз она действовала всерьез, пытаясь сломить чужую волю, взывая к основным инстинктам любого нормального мужчины. Не может быть, чтобы этот темный оказался сильнее нее. А значит, уже скоро он будет у ее ног. Лишь бы никто не помешал…
– Со мной все хорошо, благодарю… Просто торопилась. Да и допрос прошел немного не так, как я планировала… Дэтре слишком упрям и… Словом, я узнала, что хотела, теперь мне необходимо приготовиться к завтрашнему совещанию в Совете о текущих делах! – она даже не замечала, что говорит невпопад. Мысли разбрелись, в голове царил сумбур. – Да, и к камере пленника не приближаться, пусть остается в карцере! Не заговаривать с ним, даже дверь не открывать!
Высказавшись, Ральда направилась к выходу из проходной – не терпелось убраться отсюда.
– А как же…
– Что еще? – раздраженно обернулась она.
Парень стушевался, но договорил:
– Как он будет ходить на ве... я хотел сказать, отправлять естественные надобности?
– Потерпит... или пусть ходит под себя.
Это наверняка заставит мага поумерить наглость и прыть!
– А кормить как?! – окончательно озадачился стражник.
– Пусть поголодает денек, ничего с ним не случится. С цепным псом иначе нельзя, – бросила королева, плотнее завернувшись в плащ, чтобы парень, упасите боги, не увидел лишнего. – Исполняйте приказ!
И вышла вон.
Еду она ему принесет лично. Как добрая, заботливая госпожа. Куда он денется из цепей? Чары сработают, за сутки он дозреет, и завтра ночью наверняка готов будет есть с ее рук…
Но воспоминание о том, как бледный как смерть маг с застывшим взглядом рванулся к ней, да так, что цепи затрещали, мгновенно развеяло ставшие привычными фантазии, как дым.
И что он сказал?.. голод может превратиться в жажду крови, которая хорошо восполняет силы?..
Дэтре был под действием эликсира, а значит, не мог ей солгать. Ни в этом, ни в чем-либо другом.
Страшная мысль заставила Ральду замереть посреди лестницы, ведущей на первый этаж.
Может, она напрасно отдала этот последний приказ не размыкать цепи и не входить к пленнику? Напрасно поддалась гневу?
А то ее последнее внушение?
Нет, Дэтре определенно нельзя спускать с цепи!
Как он сказал – желание многозначно? Что, если он теперь всерьез попытается добраться до нее?!
Ральду пробил холодный пот. Она вспомнила, как темный пропорол собственную губу, и содрогнулась, словно воочию увидев, как он с ласково-угрожающей улыбкой вспарывает ей горло. Сглотнув, растерла шею, заставляя себя сделать шаг. И еще один.
Что за чудовище ее муженек пригрел на своей груди?! И главное, что ей теперь с ним делать?!
Ральда прижала пальцы к вискам, помассировала с нажимом.
Для начала успокоиться и хорошенько поразмыслить над всем, что он ей сегодня рассказал. Ясно одно: выпускать Дэтре нельзя ни в коем случае... А эта его угроза – что он не забудет происшедшего сегодня?! Она только зря раскрылась перед ним! А главного так и не узнала, поддавшись собственным страстям!
Пожалуй, в следующий раз она вернется не одна, а заручится поддержкой кого-нибудь из надежных мужчин, того же Энри, он наверняка в случае необходимости найдет, как обуздать темного мага... Особенно если его заранее предупредить о том, что тот... м... нестабилен.
А вот если чары сработали (и как нужно!), это сразу станет ясно по поведению пленника. Тогда она прикажет Энри удалиться и разберется дальше без него.
Да, так будет лучше всего. Не следует больше принимать скоропалительных решений. Дело сделано, отменять приказ поздно, внушение – тем более. Остается только действовать по обстоятельствам. Она слишком импульсивна в последнее время, на нее это совершенно не похоже. Нужно сбавить обороты, вспомнить о том, что это лишь ступеньки на пути к цели. И цель уже близка…
Нет, ну кто бы мог подумать, что Дориану настолько не хватало мозгов, что он притащил в замок… это!
Королева не сомкнула глаз до рассвета.
***
К досаде Кэллиэна, с побегом возникли непредвиденные трудности.
Немного пометавшись по каземату, чтобы успокоиться и привести мышцы в чувство (они начали противно ныть после эликсира разговорчивости), он невозмутимо скрепил звенья и, послушно заняв п прежнее место у стены, приготовился к недолгому бдению. Наверняка скоро его придут кормить... И кто будет ожидать сюрприза от «надежно прикованного» пленника?
Шаги раздались довольно скоро, но, к его разочарованию, стражник в карцер не зашел, только сменил факел на стене, заглянул в окошечко – и удалился. Энри, который, с ненавистью потирая виски, явился парой часов позже – тоже. Наложил заклинание и молча удалился.
Дверь осталась закрытой.
Тревожный признак.
Беспокоиться Кэллиэн начал, когда и завтрак ему не принесли. И даже не дали шанса воспользоваться местными сомнительными удобствами. Нет, он, конечно, решил эту проблему надлежащим образом, но ситуация начинала дурно попахивать... выражаясь фигурально.
Об обеде тоже оставалось только мечтать.
А потом вместо Энри и вовсе явился его сынок. Печать была наложена вновь… но неаккуратно, небрежно, что давало некоторую надежду – вдруг и действие закончится раньше времени?
Зря советник вообще полагается на своего отпрыска в таком деле. Или сам чем-то важным занят? Но почему тогда не отправил любого из тех магов, что приходили его арестовывать?
Или его заключение стало… хм, семейным делом, с позволения сказать? Только для заинтересованных лиц?
Но злость начала постепенно брать верх. Кэллиэн чувствовал себя запертым в клетке зверем.
Он же предупредил леди Ральду… решила поставить эксперимент? Посмотреть, что сотворит с ним голод? По-прежнему не слушает хороших советов? Или это такой способ убрать его из игры?
Он сглотнул вязкую слюну. Пить хотелось даже больше, чем есть или спать. И, по счастью, пока еще не крови, а воды.
О том, что наступила ночь, он понял, только когда в коридоре за дверью снова раздались мерные шаги. Не королевы – только что сменившийся стражник пришел в очередной раз менять факелы. Девятый раз, с шести утра. выходит, десять вечера.
Дверь за все это время ни разу не открылась.
Первый план потерпел неудачу. Но он не зря проторчал весь день в цепях: каждый раз, совершая обход, стражники добросовестно заглядывали в карцер.
Он уже знает, чем их удивить. Старый добрый фокус, который неизбежно ведет к распахиванию двери камеры настежь.
Цепи жалко звякнули о стену.
Маг оскалился и черной беззвучной тенью скользнул вперед.
Конец второй части
