Текст книги "Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Лина Элевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

Когда мальчик открыл глаза, Инерис так обрадовалась, словно он был родным и ей самой. Реджа отвернулась, пытаясь скрыть слезы, чтобы не напугать его. И, поспешно вытерев их, обернулась на чуть хриплое, но звонкое «Аш'са Реджа!».

Даже у нее слезы на глаза навернулись.

Тяжелый, напряженный вечер (и ночь!) стоил этого момента.

Воспоминания не давали покоя, будучи слишком свежими; память вновь проигрывала происшедшее.

Тяжелый выбор – общее противоядие или комплексное? Оба от Кэллиэна, значит, скорее всего, усовершенствованы... Инерис не знала, что это за яд, но раз мальчик еще жив, общее должно помочь, к тому же комплексное применяется чаще против искусственно полученных ядов... Но если она ошибется...

Возвращение с ампулой и длинной иглой, которую они сразу принялись кипятить...

Объяснение с Реджей – это общее противоядие, такое делают в Нариме… Если мальчику еще можно помочь, то это средство подействует. Первый укол изгонит яд из всех систем и органов, снимет отек. Второй выведет отраву из тела, для чего место укуса придется вскрыть.

Обжигающая горечь на языке – она надломила кончик хрустальной ампулки, сбросила себе на ладонь капельку и слизнула, показывая, что средство безвредное.

Первый укол – глубоко в мышечную ткань.

После этого она, не удержавшись, погладила ребенка по голове – и ее снова взяло зло. Если бы Ассаэр хоть словом обмолвился – она бы достала свои запасы сразу же, когда яд еще не успел натворить таких дел! Допустим, он считал, что она ничем не может помочь… но неужели это такая великая тайна, что нельзя было с ней поделиться по-человечески?

Осторожные расспросы о других пострадавших – и позорное облегчение, когда она узнала, что им помощь оказали своевременно; хоть средства и на исходе, но пока всем хватило. Жертвовать всеми запасами Инерис не хотелось совершенно. Желание помочь мальчику и семье Эмера было искренним, но здравый смысл подсказывал, что разбрасываться эликсирами не стоит.

Через три часа мучительного ожидания отек наконец начал спадать.

Второй укол оказался куда более болезненным, чем первый.

У нее сжалось сердце, когда мучительный детский крик вспорол тишину.

Явления знахаря, за которым послала Реджа, она, пожалуй, никогда не забудет! Какие-то значки, нарисованные красным на лбу и щеках, борода, заплетенная в косу, выкрашенную в рыжий… и традиционно подпиленные зубы, да. Одет в нечто черное, здорово смахивающее на рясу...

Впрочем, операцию, несмотря на экзотический вид, пожилой демон сделал на удивление быстро и умело, хоть и перемежал лечение с какими-то заговорами и действиями явно ритуального назначения. Бросить через левое плечо щепотку пахучей соли, постучать трижды по извлеченной из сумки деревяшке с какими-то узорами, взмахнуть погремушкой, прочесть не то молитву, не то заговор…

Инуэль отошла прочь, едва лекарь сделал первый надрез. Даже Реджа отвернулась, и не зря – зрелище было не для слабонервных. Сразу пошла кровь вперемежку с густой белесой жижей. Следом обильно хлынула черная слизь, в которую превратились успевшие омертветь ткани…

Но Инерис только морщилась, помогая очищать рану.

Князь Ратри настаивал на том, чтобы использованию противоядий ее обучали на реальных примерах – тогда в критической ситуации паника и отвращение не помешают действовать.

Ядам в ее программе обучения уделялось важное место. Никого специально не травили, конечно. Накладки и так случались – то преступник попытается яд принять, чтобы уйти от допроса и казни или кого-то выгородить, то при изготовлении лекарств на ядовитых растениях целитель прорвет перчатку или вдохнет споры, то оружейник, смазывая ядом клинки и наконечники стрел, оцарапается… да и змей в Нариме хватало. Всякое случалось – и вот, пригодилось. К счастью, не ей самой...

И чего она точно никогда не забудет, так это того, как, наложив повязку, пожилой демон до земли поклонился огню и погрузил руки на несколько секунд в пламя жаровни! Ни одного ожога не осталось, и они стали идеально чистыми! Ни одного пятна крови! Вся ткань, пропитанная токсинами и кровью, отправилась туда же, и ведь даже не чадила! Одним словом – огненные…

Лекаря со всеми почестями проводили, и снова потянулись часы ожидания.

Потом Соши наконец глубоко вздохнул и открыл глаза.

Инерис улыбнулась было, вспомнив этот миг, но сразу же нахмурилась.

А буквально через пару минут после этого вернулся Ассаэр. Ни слова не сказал, только смотрел на нее, как на невиданное чудище.

Еще недавно Инерис хотела ему все высказать, но теперь на это попросту не было сил. Да и обстановка не та. Наверняка Инуэль за родителями мальчика отправилась…

Чувствуя себя опустошенной и измотанной, Инерис опустилась на колени прямо на каменистую почву, сгорбилась, глубоко вдохнула чистый, теплый ночной воздух, и медленно выдохнула. Уснуть она еще долго не сможет, а здесь есть шанс посидеть в тишине и успокоиться. Свое дело она сделала, и чутье подсказывало, что, когда страсти улягутся, ее непременно отблагодарят.

Нет, Инерис была искренне рада, что сумела помочь, и ничего просить не собиралась. Но она не была бы леди-наследницей, если бы не подумала теперь о том, что заручиться благодарностью пустынников в ее нынешней ситуации – дело далеко не лишнее.

И тут вдруг за спиной раздалось непривычно тихое:

– Что ты ему вколола? Что за средство?

– Эликсир вечной преданности! – огрызнулась она, мгновенно узнав голос. Явился – не запылился…

Злость вернулась – пока еще неуверенная, уставшая. Но демон наверняка быстро доведет ее до нужной кондиции.

– Я серьезно спросил, Иней, – к ее удивлению, Ассаэр не отреагировал на подколку. – Что ты ему дала?

Смахнула прядь волос, прилипшую ко лбу, раздраженно вздохнула.

– Ты ведь достаточно долго прожил у меня на родине, демон. Я-то думала, тебе знакомы общие противоядия, изобретенные там.

– Знакомы, и такого быстродействия я за ними не припомню! – наконец чуть повысил голос огненный. – Потому и спрашиваю!

Конечно. Средства-то она получила от Кэллиэна, такие вряд ли рассылали во все форты…

– Это немного усовершенствовано. С Соши все будет в порядке. Остатки отравы выйдут в ближайшие сутки.

Она бросила на него взгляд.

Ассаэр молча смотрел на нее, и Инерис окончательно разобрала злость.

– Молчишь, демон? Нечего сказать?

Вздрогнул, не понимая, почему она злится.

– Я рад тому, что Соши жив, – медленно произнес Ассаэр.

– Рад? – бросила Инерис. – Так позволь спросить, почему ты вчера мне ни слова не сказал? Он мог бы поправиться куда раньше, если бы ты не по шатрам прятался и не по пустыне лекарства искал, а по-хорошему пришел поговорить со мной, – ледяным тоном бросила Инерис.

– Мне в голову не приходило, что у тебя могло заваляться нечто подобное, учитывая стоимость подобных эликсиров…

– Нечто подобное у меня «завалялось» благодаря усилиям Кэллиэна! Он же его и модифицировал – если ты не в курсе, наш придворный маг неплохой алхимик.

Ассаэр подумал, что если бы знал – то не разрешил бы использовать это средство. Из рук Дэтре, чтоб его вампиры побрали…

– Что до стоимости… то зелье, которое я не так давно использовала на тебе, ни о чем тебе не сказало? Или ты считаешь, что оно у каждой домохозяйки на полочке стоит? Ты же не думал, что у меня с собой нет совсем ничего полезного?

Ассаэр, уже собравшийся поставить ее на место, осекся. Действительно… ее же собирал в дорогу проклятый придворный маг! Дэтре наверняка обо всем подумал! Почему он не сделал выводы из прошлого происшествия?

Ответ Ассаэру не понравился.

Он молчал из-за каких-то глупых опасений и слепой гордости за себя и свою родину. Считал, ей как женщине не обязательно об этом знать. Потому что это его дела и его проблемы, и он ей ничем не обязан. Как ни крути… это не объективные и не серьезные причины.

Да, она наследница чужого государства, он не хотел раскрывать перед ней их проблемы и слабые места… Но она и без него вызнала все, что хотела.

Ассаэр почувствовал себя идиотом (да к тому же виноватым перед Соши и семьей Эмера) – и одновременно (в том числе из-за этого) начал злиться. Он ведь хотел нормально с ней поговорить! Спросил вежливо, спокойно. Собирался поблагодарить. Но с ней нельзя по-хорошему! До чего взбесилась, обнаружив, что его нет в ее распоряжении! И теперь снова допрашивает его!

Только вот взбешенной Инерис не выглядела. Девушка выпрямилась, скрестила руки на груди, чуть нахмурилась. Взгляд стал непривычно холодным и уверенным. Глаза сверкнули сталью.

Ощущение, что в этом словесном танце ведет не он, было внезапным, неприятным и отчетливым, подогревая раздражение на самого себя и на нее.

– Если твое любопытство на этот счет удовлетворено, то я бы очень хотела узнать, почему, собственно, ты уехал, ни слова мне не сказав, – скрестив руки на груди, ледяным тоном, жестко и неожиданно властно произнесла Инерис. – Почему не рассказал о поисках противоядия, почему делал вид, что все прекрасно, и это место – рай на земле?

– У всех есть свои проблемы, у пустынников тоже, – пожал плечами демон. – Тебя они не касались. Я не рассчитывал, что тебе станет обо всем известно и что ты вообще заметишь мое отсутствие. И с какой стати я вообще должен перед тобой отчитываться?

– Отчитываться я тебя и не прошу. Но неужели нельзя было с утра предупредить? Ты оставил меня совсем одну в чужом месте!

– Не одну. С тобой была Инуэль.

– Я знаю ее всего два дня, Ассаэр, – еще более ледяным тоном напомнила Инерис.

– Мне казалось, для женщин этого достаточно.

Инерис вздохнула, глядя на него, как на умственно отсталого.

– Демон, может, ты не заметил… Инуэль скрытна, о многом умалчивает и избегает разговоров о себе. Это не слишком способствует доверительным отношениям. Но сейчас не об этом.

Она снова скрестила руки на груди, смерив его ледяным взглядом.

– Ты не забыл, с кем имеешь дело, надеюсь?

Он вздрогнул. Намекает на титул?

Неожиданное поведение. Если бы она бесилась, оскорбляла его, как бывало – можно было бы понять. Но к такому ее недовольству он оказался не готов.

И вдруг молнией – воспоминание. Она ведет себя совсем как в тот раз… еще в лесу, когда она впервые отчитала его за недостойное поведение.

– Тебе напомнить, при каких обстоятельствах ты тут оказалась? – обозлился он.

– Давай вместе вспомним, – холодно прищурилась она. – В обстоятельствах «или смерть, или идешь со мной», если мне память не изменяет. С заверениями, что ты лично – лично! – позаботишься о моей безопасности. Я ничего не путаю?

Чтоб ее!

– Я нарушил слово? – резко бросил Ассаэр. – Наоборот, тебе бы грозила опасность, если бы мы взяли тебя с собой. Не говоря о том, что у пустынников есть свои секреты, открывать которые тебе я бы не стал. И нянчиться с тобой на постоянной основе я не нанимался!

– О том, что со мной нужно «нянчиться», никто и не говорит, – холодно сообщила девушка.

Проклятье, смотрит на него почти как командор форта на провинившегося рядового!

– Я понимаю, что бывают важные и личные дела, в которые ты не хочешь меня посвящать, – продолжила Инерис, не дав ему и слова сказать, а он почему-то не смог ее перебить. – Но здесь, на твоей территории, у меня возникло престранное ощущение, что тебе местные традиции в голову ударили. Мне не хочется, уж прости, однажды утром проснуться и услышать от Реджи или Инуэль, что у тебя возникли очередные «мужские дела». К примеру, что ты отправился шпионить невесть куда, а мне надлежит терпеливо ждать тебя в становище, словно верной женушке-пустыннице, надеясь, что ты меня заберешь… Как-нибудь потом, на обратном пути, если правая пятка прикажет.

Тон был едким, но по-прежнему холодным. Он забыл, как она умеет хлестать словами, припоминая все промахи.

– Могла бы сегодня утром предъявить…

Но она словно не слышала, ровно, без крика, продолжив:

– Только вот я не пустынница, демон. Ты немного подзабыл, видимо, о том, что обещал – и мне, и тем, кто остался в Нариме? Уж прости, что напоминаю тебе о твоих долгах перед моим отечеством, где, смею заметить, ты четыре года жил в комфорте и довольстве. А если ты скажешь, что я не имею права тебя допрашивать и чего-либо требовать, то, увы, я тебя разочарую – еще как имею. Ты меня сюда притащил, – жестко напомнила она. – Сам, по собственной доброй воле. Взял на себя такую обузу, чтобы вернуть долг моей матери. Спас мне жизнь – спасибо, я тебе благодарна. – Непримиримый взгляд. – Одна просьба: будь последователен! Я не собираюсь сидеть в этом становище сложа руки и ждать у моря погоды. Я не пустынница, не демоница, я не собираюсь соблюдать ваши традиции и играть роль, которую ты столь явно пытаешься мне навязать. Я не буду пассивно ждать помощи мужчин, когда могу действовать, учиться, помогать кому-то сама. Не говоря уже о том, что я твоя гостья. Сколько раз ты это подчеркивал? – она издевательски развела руками. – Это подразумевает определенные обязательства с твоей стороны – добровольно, напоминаю, тобой на себя взятые. Учись отвечать за свои слова и действия. Мне ты лекцию на эту тему читал просто мастерски.

Ядовитая холодность била наотмашь, вызывая возмущение и одновременно заставляя прислушаться. Прежние ее отповеди больше походили на лепет обиженного ребенка. Но эти слова без всякой жалости били по самолюбию.

Впервые за долгое время Ассаээр увидел в ней леди-наследницу. Он всегда произносил этот титул с издевкой. Похоже, зря. И теперь с досадой подумал, что действительно предпочел бы о нем забыть.

– Я учел твои пожелания, – с той же холодностью отозвался он и с издевкой добавил: – Уж прости, если мой отъезд заставил тебя беспокоиться. Что до права что-либо требовать… Ты поэтому потратила бесценный эликсир на ребенка? Чтобы обзавестись безотказным рычагом в лице Эмера?

Лицо Инерис лишилось всякого выражения. Она выпрямилась еще больше, хотя это казалось невозможным.

– Я смотрю, ты обо мне лестного мнения… Впрочем, ты и сам хорош. Вместо того, чтобы честно признать вину, пытаешься меня спровоцировать на скандал и бросаешь в лицо обидные фразы, как мальчишка… Но я больше на это не поведусь. Нет, демон, мне не нужны такого рода рычаги. Я просто пожалела ребенка, который к этому времени едва дышал и до вашего возвращения наверняка бы не дожил.

От этих слов мороз прошел по коже. Злость на нее и досада на себя переплелись со страхом, который преследовал его с самого утра.

– А как же твоя ненависть к огненным? – нашелся он, с болезненной ясностью понимая, что просто отгавкивается, лишь бы не отвечать на вполне справедливые упреки.

– Ты же не думаешь, что я бы могла что-то сделать ребенку или тем, кто приютил меня с таким радушием? – презрительно бросила она, зная ответ.

Ассаэр вздохнул, отбросив притворство.

– Нет, не думаю. – Он скрипнул зубами. – У меня был сложный день. Я был в недавно уничтоженных деревнях, и…

– У меня не лучше! – в сердцах бросила она. – Объясни наконец, почему ты мне сам не рассказал о проблемах в поселке? Почему не сказал, куда отправляешься? Ты же не думал, что я буду покорно сидеть у Инуэль и шагу за порог не сделаю?!

– Я побоялся, что ты сбежишь отсюда, сверкая пятками! – огрызнулся он, не признаваясь, что на Инуэль очень даже рассчитывал. – Особенно когда услышишь про змей, которые повадились сюда регулярно заползать!

– Было бы лучше, если б я на них наткнулась, считая, что тут безопасно? – окончательно разошлась Инерис. – Ты хоть иногда думаешь головой, демон? Предупрежден – значит вооружен! Лучше знать об угрозе и предпринимать все для того, чтобы она тебя не коснулась! А о том, что мне может быть банально страшно здесь, когда я не смогу тебя отыскать, ты подумал? О том, что ты – моя единственная гарантия возвращения домой и выживания? Защищать меня поклялся? А если бы, пока ты шлялся невесть где, тебя самого бы дракон подпалил? И я могла бы даже не узнать об этом! Лучше бы вместо того, чтоб молчать, как партизан, научил меня тому, что мне нужно знать! Взял с собой на поиски противоядий, чтоб я хоть знала, как они выглядят! Или ты думаешь, что я только вышивать умею, и больше ни на что не годна?! Демон, ты что, действительно забыл, кто я такая?!

И, к его крайнему удивлению, в серых глазах блеснули слезы.

Инерис отвернулась от него, отказываясь поддаваться слабости. Злость была ее оружием, а вот обида... Она только помешает, сведет все на нет.

Неожиданно для себя самого Ассаэр сделал шаг вперед… другой… и заключил ее в объятия. Крепкие, жесткие, даже, возможно, болезненные, не давая шевельнуться. Зажмурился. В голове был сплошной сумбур.

В этом объятии выплеснулась и его собственная тревога за пустынников, и облегчение, вызванное выздоровлением Соши, и страх за судьбу Севера…

Проклятье, она была права. Не во всем, но слишком во многом.

В становище он невольно подстроился под местные порядки. И на подсознательном уровне действительно наивно полагал, что она будет его ждать и слова поперек не скажет. Но это же Инерис Ламиэ. Она деятельна, активна, своенравна, умеет преодолевать страхи и, как выяснилось, предубеждения. Умна, в конце концов – если на раз разговорила Реджу…

Даная была другой… но с ней он совершил ровно ту же ошибку.

Эмер был прав. Он во второй раз наступает на одни и те же грабли, обращаясь с чужеземкой как с одной из местных, ожидая от нее должного смирения и терпения.

Он же знал, кого сюда привез! Должен был понять, что она до всего докопается…

Ассаэр тихо, мрачно застонал и крепче сжал объятия.

Инерис так опешила, что даже сопротивляться не стала. Сообразила позже, попыталась оттолкнуть – но кто же ей позволит?

– Ты что себе позволяешь? – ломким шепотом возмутилась она.

– А тебя по-другому не заткнуть! – сердито бросил демон. И вдруг, окончательно отбросив маску ядовитого и непробиваемого циника, чуть слышно прибавил: – Спасибо тебе, Инерис. И от них, и от меня лично.

– А ты тут при…

Но Ассаэр, не давая перебить и заново разозлить себя, продолжил:

– У Реджи всего один брат. У ее дочерей детей пока нет, так что они очень любят Соши и его сестер. Эмер для меня… что-то вроде наставника, каким для тебя был князь Ратри. Я в свое время долго жил здесь, в его семье, и он многому научил меня, в том числе выживать в песках. Так что… – неловкое пожатие плеч. – Я в определенном смысле тоже теперь у тебя в долгу. Я беспокоился за него, переживал о том, что мне предстоит увидеть, ведь пепелище – это страшное зрелище. И отчасти... был несправедлив к тебе. Мне неприятно во всем этом признаваться, честно говоря, – с нервным смешком признался демон. – Но бежать от правды бессмысленно.

Инерис извернулась, чтобы взглянуть в лицо огненного – и поразилась его серьезности. Черные глаза с синими зрачками поблескивали в темноте, отражая свет вышедшей из-за скал луны. Контрастные тени залегли на его лице, резче очерчивая и без того резкие черты. Брови, нос, губы…

Мысли растерялись, разбежались в разные стороны.

Слишком близко.

Послышались шаги, и они шарахнулись друг от друга так, словно совершили что-то запретное и достойное порицания. Ассаэр выпустил ее так поспешно, словно вдруг обжегся, не успев не то что осмыслить, а толком ощутить странное чувство, всколыхнувшееся в нем.

Совсем как в том озере…

Не сказав больше ни слова, даже не попрощавшись, Инерис пулей метнулась обратно, к центральным шатрам.

Ассаэр остался, проклиная собственную неуместную порывистость и несвоевременное появление учителя – а он был уверен, что здесь оказался именно Эмер.

Вопрос только – как давно он тут стоит? Пустынники способны передвигаться совершенно бесшумно, а он был слишком поглощен разговором с леди-наследницей… точнее, делением на правых и виноватых.

Да и о своем присутствии он, похоже, дал знать намеренно. Слишком уж отчетливыми были шаги...

Ассаэр запоздало покрылся холодным потом, лихорадочно вспоминая, сказал ли он что-нибудь, способное выдать ее инкогнито. Вроде бы напрямую – нет… но Учителю хватит и намека.

Из чернильной тени действительно неспешно вышел Эмер.

– Она поставила тебя на место – и была права, – одобрительно качнул бородой старейшина.

– Она забыла о собственном месте и о благодарности, – привычно огрызнулся Ассаэр, пытаясь собрать мысли в кучку. Эта, с позволения сказать, беседа изрядно выбила его из колеи.

– Хороша не та женщина, которая всегда согласна с мужчиной, а та, которая, не придираясь к мелочам, указывает мужчине на ошибки, потому что так он становится лучше, – улыбнулся в бороду демон. И, помедлив, совершенно неожиданно добавил: – Может, и правильно было бы забыть с помощью этой женщины ту, другую. Эта подходит больше, Ассаэр. Она не боится говорить о том, что ей не нравится, уповая на силу разума, а не на женскую слабость. Она сильна характером и сердцем, хоть и слишком молода, а от того совершает немало ошибок. Но и ты тоже еще не оставил за спиной глупой юности.

– Учитель, вы по пути шенге сжевать успели? – снова огрызнулся Ассаэр, ошарашенный этими словами. – Или какой другой «волшебной» травки?

– Ты не огрызайся, а поразмысли, юнец.

– О чем тут размышлять?! – поразился Ассаэр. – Я все равно не смогу назвать ее своей женой, даже если бы захотел. Этого попросту не потерпят.

...К тому же вы далеко не все о ней знаете.

– Да, это ее главный недостаток, и увы, такой, который не изменит ни время, ни чье-либо желание. С другой стороны… ты мог бы изменить либо мир, либо свою судьбу так, чтобы найти в ней место для нужной женщины, – пустынник пожал плечами. – Для настоящего мужчины нет невозможного. – Тут выражение лица старейшины изменилось с философствующего на серьезное. – Да, Ассаэр… я пошлю предупреждения в деревни полукровок. Я должен ей, а через нее – тебе, поскольку ты привел ее сюда. По твоей просьбе я и так бы это сделал… но она развязала мне руки. Теперь мои действия поймут другие старейшины и не станут спорить.

Эмер помолчал.

– Я не обвиняю тебя и не призываю к поспешным – и, зная тебя, опрометчивым – действиям. Но еще кое-что скажу: обращаясь с ней так, как с нашими женщинами, ты совершаешь серьезную ошибку. Причем уже не в первый раз, верно?

И старейшина преспокойно отвернулся и степенно направился прочь, оставив Ассаэра дышать свежим воздухом и запоздало поражаться тому, сколько, оказывается, неадекватных личностей его окружает.

И он сам был во главе списка.

Иногда он ненавидел Эмера – за это умение безошибочно ткнуть в едва назревший вывод и заставить тебя почувствовать себя идиотом, раз не видел очевидного раньше.

Он ведь еще по пути спрашивал, предупредил ли он человечку о своем отъезде... Надо было понять, что неспроста!

Инерис – не Даная, но он действительно снова совершил ту же ошибку. Не влюбившись в нее, упасите Пески, только человечки из Нариме ему не хватало! А перейдя в привычную ему линию поведения. Стоило пересечь границу – и его взгляды и поведение менялись незаметно для него самого. Так уже было раньше, но тогда он этого даже не заметил. А сейчас его откровенно ткнули носом. И ладно учитель! Но Иней...

Ассаэр кисло усмехнулся.

Он всегда презирал южан, а сам ведет себя не лучше них, считая местную культуру оплотом и эталоном.

Он вздохнул.

Но главное – полукровки получат предупреждение. Если снова нагрянут драконы… они будут готовы.

А он, со своей стороны, при первой возможности душу из Дахаэра выбьет!

***

Инерис юркнула в шатер, чувствуя, как бешено колотится сердце. И как, интересно, их перебранка привела к такому неожиданному итогу?!

Она уже было решила, что он сейчас снова ее поцелует! У Ассаэра было такое выражение лица… А может, ей померещилось из-за игры лунных лучей?

А если бы поцеловал?

Ох…

Да демон знает, что было бы, если бы поцеловал!

Вроде и скандалили, но… она все-таки поставила его на место. А он, хоть и отнекивался, но в итоге согласился с ней. И даже поблагодарил ее… и сознался наконец, что Эмер для него как отец родной! Хоть что-то…

Так может, и поцеловать думал из благодарности?

Стоп, разве у огненных такое принято?!

А вдруг он постоянно огрызается и где-то пропадает, потому что что-то к ней испытывает? А для демонов это неуместно?

Бррр, чушь какая! К тому же он и сам полукровка, ему только человечки для полного счастья не хватало!

«А почему сразу чушь?..» – коварно возразил внутренний голос, явно настроенный на неадекватные комментарии.

Да потому что влюбленные мужчины так себя не ведут! Сама Инерис благоразумно не влюблялась, но у нее были поклонники, настроенные довольно решительно. Влюбленные ведь обычно ухаживают за предметом страсти, а не стараются при каждом удобном случае довести его до белого каления…

– Эрис? Ты здесь?

Инерис, вздрогнув, сразу узнала этот нездешний мелодичный голос и отозвалась:

– Да. Я еще не сплю.

Какой уж тут сон…

Эльфийка заглянула за ширму и неожиданно опустилась на колени у ее постели.

– Ты прости меня, Эрис. Я не потому пыталась тебя удержать в шатре, что не доверяла. Я не хотела тебя посвящать во все эти тревоги. Ты ведь гостья, нехорошо на тебя взваливать бремя местных забот. К тому же… Я не думала, что сможешь помочь.

– Считай, что это моя плата за гостеприимство, – с облегчением улыбнулась Инерис. – К тому же это ведь ребенок. Грех не помочь.

– Наверное, это ценный эликсир? – спросила Инуэль.

– Что ж поделать. Жизнь дороже, за нее не жалко отдать все остальное, – серьезно произнесла она. – Я могла помочь и помогла. Меня учили думать о нуждах других. Благодарности и извинения здесь излишни.

– Тебя все равно завтра попытаются отблагодарить – и непременно сделают это, даже если будешь отказываться, – улыбнулась Инуэль. – Спасибо тебе – и извини еще раз за мое первоначальное неодобрение твоих действий. Я не совсем верно оценила тебя и твои намерения, – произнесла эльфийка. – Оставлю тебя отдыхать.

И она ретировалась.

Инерис осталась – но не отдыхать, а страдать от бессонницы и решать неразрешимую загадку невозможного поведения паршивого демона, не подумав о главном вопросе.

А она бы хотела, чтобы он ее поцеловал?