Текст книги "Татаро-монголы в Азии и Европе"

Автор книги: Лев Гумилев

Соавторы: Евгений Кычанов,Вадим Серов,Лев Черепнин,Людмила Боровкова,Сергей Тихвинский,Илья Петрушевский,Махмуд Кутлуков,Нина Шастина,Алексей Бокщанин,Наталия Свистунова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

При Тэмур-хане его внук Хайшан был объявлен наследником великоханского престола и отправлен в Каракорум. Когда же Тэмур-хан внезапно скончался, ханша Бурхан, воспользовавшись тем, что Хайшан в это время проживал в далеком Каракоруме, пыталась посадить на престол своего возлюбленного нойона Ананда. Когда об этом узнал брат Хайшана Аюрбарибада, он немедленно прибыл со своим войском в Ханбалгасан и убил ханшу Бурхан и Ананда. После этого он привез из Каракорума своего старшего брата Хайшана и посадил его на великоханский престол[1603]1603
  «Юань ши», гл. 22.


[Закрыть].

Хайшан высоко оценил быстрые действия своего брата Аюрбарибада и, в свою очередь, назначил его наследником великоханского престола[1604]1604
  Там же.


[Закрыть], пожаловав ему титул «цзинь-ван», с условием, что последний после себя посадит на великоханский престол сына Хайшана. Аюрбарибада, однако, не выполнил завещания брата, объявив, что его собственный сын будет великим ханом Монголии. Сторонники двух братьев ожесточенно боролись между собой за великоханский престол, не брезгуя ни подкупом, ни убийствами.

В стране катастрофически ухудшилось экономическое положение, неуклонно росло количество бумажных денег, выпускаемых крупными монгольскими феодалами без всякого разрешения великого хана, увеличивалось число закладных обязательств монгольской знати[1605]1605
  Сюй Ю-жэнь, Чжи чжэн цзи (Записки за период правления Чжи-жэн), гл. 74.


[Закрыть]. При хане Аюрбарибаде было выпущено до 500 тыс.[1606]1606
  Юй Цзи, Дао-юань сюе гу-лу (Записки о древности Дао-юаня), изд. «Сы-бу цун-кань», гл. 23.


[Закрыть] пачек бумажных денег.

На третьем году пребывания на великоханском престоле Аюрбарибада был убит нойоном Тэгши, выходцем из рода Каммала. Внутридворцовое и государственное управление перешло в руки нойона Тэгши. Он поддержал стремление Есун-Тэмура – сына Каммала к узурпации великоханского престола[1607]1607
  «Юань ши», гл. 32.


[Закрыть]. С той поры полностью изменился порядок наследования монгольского великоханского престола. Кого назначить и посадить на престол – зависело от решения крупных влиятельных нойонов при дворе.

Когда скончался Аюрбарибада, его сын Раджапика был объявлен великим ханом в г. Шанду при поддержке монгольских нойонов во главе с Даолаша. Но командующий войсками г. Ханбалгасан, влиятельный государственный чиновник Ян-Тэмур поднялся на борьбу за то, чтобы великоханский престол занял сын Хайшана Тугэс-Тэмур. В 1328 г. между городами Ханбалгасан и Шанду велись бои между войсками Даолаша и Ян-Тэмура. Даолаш потерпел поражение и вынужден был сдаться на милость победителя, передав ему яшмовую печать монгольского великого хана.

Наряду со вторым сыном Хайшана Тугэс-Тэмуром к захвату великоханского престола втайне готовился и Есун-Тэмур. Узнав о назревавших событиях во дворце, другой сын Хайшана, Хуслэн, объявил себя великим ханом в Каракоруме и направился с основными силами своих войск в г. Ханбалгасан. По пути он был убит шпионом, высланным навстречу его братом[1608]1608
  Там же, гл. 27.


[Закрыть]. После вступления на великоханский престол Тугэс-Тэмура последний по совету Есун-Тэмура убил жену Хуслэн-хана и сослал их сына Тогон-Тэмура в Корею[1609]1609
  Там же, гл. 31.


[Закрыть]. Все это делалось от имени жены Тугэс-Тэмура по коварному замыслу Ян-Тэмура. После реализации этого замысла Тугэс-Тэмур-хан уже стал не нужен Ян-Тэмуру. Вскоре было совершено покушение на Тугэс-Тэмура. Его жену взял к себе Есун-Тэмур. Ян-Тэмур хотел посадить сына Тугэс-Тэмур-хана Ян-Тэгуса на великоханский престол, однако его мать не разрешила из-за боязни, что ее сын рано или поздно будет убит. В тот период стало обычным явлением убийство тех, кто становился великим ханом. Тогда решили посадить Тогон-Тэмура – сына Хошила-хана на великоханский престол, но он в это время находился в далекой ссылке в Корее, поэтому великим ханом провозгласили его брата Ринчен-бала.

В возрасте семи лет Ринчен-бал стал монгольским великим ханом. Но пробыл он на престоле всего 43 дня. После того как он был убит, его брат, 13-летний Тогон-Тэмур, приехал из ссылки и занял великоханский престол[1610]1610
  Тогон-Тэмур родился в 1320 г., царствовал в 1333–1368 гг.


[Закрыть].

При Тогон-Тэмуре государственная власть полностью перешла в руки крупных сановников. Среди них сановник Баян пользовался чрезвычайными правами и полномочиями. Однажды какой-то прорицатель заявил Баяну, что тот умрет от рук китайцев, и Баян тотчас же приказал казнить целый ряд придворных китайцев. Не случайно люди в ту пору говорили, что ни разу не слыхали имя Тогон-Тэмур-хана и хорошо знают лишь имя Баяна[1611]1611
  «Юань ши», гл. 138.


[Закрыть]. В 1355 г. был убит премьер-министр Тогтох. Он был одним из тех, кто верно служил монгольскому престолу и стремился предотвратить упадок государства при Тогон-Тэмур-хане. С этого времени против Тогон-Тэмур-хана стал готовиться заговор, во главе которого стоял премьер-министр Хама, заменивший Тогтоха. Аюрширидар – сын Тогон-Тэмур-хана активно участвовал в этой борьбе и подготавливал убийство своего отца. Однако заговор был раскрыт, Хама казнен, Аюрширидар, однако, был помилован. После Хама премьер-министром стал Тайпин[1612]1612
  «Юань ши», гл. 140.


[Закрыть]. Ханша Ци, корейской национальности, вместе с сыном хана пыталась совершить новый государственный переворот. Тайпин узнал об этом и предотвратил переворот, за что ханша Ци и сын хана в дальнейшем всячески мстили Тайпину[1613]1613
  Там же.


[Закрыть]. Преемник Тайпина на посту премьер-министра Сослан вместе с Аюрширидаром – сыном хана замыслил совершить дворцовый переворот[1614]1614
  Там же, гл. 205.


[Закрыть]. Заговор был раскрыт, и Сослан был казнен. Аюрширидар бежал и нашел поддержку у полководца Кукэ-Тэмура. Аюрширидар начал собирать войска, чтобы еще раз попытаться захватить ханский престол. Однако Кукэ-Тэмур, будучи честным человеком, не участвовал в заговоре и даже выступил против Аюрширидара.

Командующие войсками Тогон-Тэмура – Кукэ-Тэмур и Боро-Тэмур также боролись за захват великоханского престола. При Тогон-Тэмур-хане в 1365 г. другой военачальник, Точин-Тэмур, изменил ему. Нойон Ариухан-Тэмур был также казнен за измену и попытку похода против Тогон-Тэмур-хана[1615]1615
  Там же, гл. 206.


[Закрыть].

В последние годы существования государства Юань в борьбе за великоханский престол участвовали жены и сыновья ханов, придворные сановники, крупные, влиятельные нойоны. Великий хан был полностью отстранен от государственных дел. Осталось только одно название «великий хан». Этот внутренний кризис верхушки монгольских феодалов ускорил процесс краха их захватнической политики, стал одной из основных причин гибели государства Юань в Китае.

Л. И. Думай
Некоторые проблемы социально-экономической политики монгольских ханов в Китае в XIII–XIV вв.

Завоевание Китая монголами привело к потере независимости китайского народа, национальному и социальному порабощению его. Политика, проводившаяся монгольскими ханами в стране, была направлена на создание политических и экономических привилегий для завоевателей, на полное подчинение населения и экономическое закабаление его в интересах монгольских феодалов. В данной статье мы рассмотрим некоторые аспекты этой политики, уделив главное внимание аграрной проблеме.

Как известно, завоевание монголами китайской территории в силу целого ряда причин происходило постепенно, на протяжении нескольких десятков лет с перерывами. Захват Северного Китая начался во второй четверти XIII в. и завершился после уничтожения чжурчжэньского государства Цзинь в середине 30-х годов того же века. Южный Китай после долгого перерыва в военных действиях был покорен монгольскими завоевателями лишь в конце 70-х годов XIII в.

Столкнувшись в Китае с более развитыми цивилизацией и общественными отношениями, монголы, подобно завоевателям во многих других развитых странах, в значительной степени восприняли у побежденных их государственное устройство и социально-экономический строй.

Монгольские феодалы оставили почти без изменений структуру государственного аппарата Сунской империи, подчинив его своим интересам и превратив его в орудие политического господства и экономической эксплуатации широких народных масс как китайцев, так и других этнических групп населения страны.

Центральный государственный аппарат не подвергся коренным изменениям и оставался в основном таким же, каким он был в Сунской империи и при более ранних династиях, царствовавших в Китае. Из высших органов государственного управления, созданных в Юаньской империи, следует отметить: «чжун-шу-шэн – «великий императорский секретариат», ведавший всеми государственными делами, ему подчинялись министерства, или палаты. Этот высший административный орган существовал и в киданьском государстве Ляо, но как вспомогательный, консультативный. Далее следует шу-ми-юань – «военный совет» при императоре, в ведении которого находились вооруженные силы империи; шесть министерств, или палат (чинов, финансов или налогов, ритуалов, наказаний, военных дел, строительства или труда); юй-ши-тай – «цензорат», контролировавший деятельность чиновников.

Как правило, руководителями центральных органов управления назначались представители монгольской военно-феодальной знати, частично выходцы из Центральной Азии. Китайцев же назначали их помощниками или советниками.

На периферии (в провинциях, областях, округах и уездах) был создан местный административный аппарат, возглавлявшийся как монголами, так и китайцами. Для подавления сопротивления китайского народа по всей стране размещались монгольские военные гарнизоны.

Однако управление такой большой страной, как Китай, нельзя было осуществлять только с помощью войск и монгольских военачальников. Требовались многочисленные и опытные чиновники. Таких людей среди монгольских феодалов было мало, поэтому монгольские ханы вынуждены были использовать китайскую бюрократию, ученых-конфуцианцев.

Эту необходимость привлечения китайцев на государственную службу весьма красочно обосновал, обращаясь к хану Угэдэю, известный государственный деятель, главный советник монгольского хана Угэдэя (1229–1241) Елюй Чу-цай[1616]1616
  В 1231 г. Елюй Чу-цай был назначен чжун-шу-лином (начальником великого императорского секретариата) – главой высшего исполнительного органа Юаньской империи. См.: Н. Ц. Мункуев, Китайский источник о первых монгольских ханах. Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-дая, М., 1965, стр. 19, 108 (прим. 111).


[Закрыть]. Он заявил: «Хотя [Вы] получили Поднебесную, сидя на коне, но нельзя управлять [ею], сидя на коне»[1617]1617
  Там же, стр. 19, 73, 106.


[Закрыть]. Действительность, с которой столкнулись монгольские завоеватели, заставила их учесть приведенное высказывание Елюй Чу-цая. В государственный аппарат, особенно на периферии, стали широко привлекать китайцев-конфуцианцев, правда, ставя над ними высокопоставленных монгольских начальников.

Иногда представители прежней китайской бюрократии назначались на высокие посты. Например, после покорения территории Шу (пров. Сычуань) на должность «императорского комиссара-умиротворителя (сюань-вэй-ши) южных варварских племен» был назначен китаец Чжан Тин-жуй[1618]1618
  Би Юань, Сюй Цзы-чжи тун-цзянь (Продолжение «Всепроникающего зерцала, помогающего управлению»), гл. 184, Пекин – Шанхай, 1957, стр. 5035. О широком привлечении на государственную службу конфуцианских чиновников см. также Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 20, 21.


[Закрыть]. Сюань-вэй-ши, управлявший военными и гражданскими делами в административных единицах на периферии, по существу был наместником. Таких примеров очень много.

Монгольские власти реставрировали храм Конфуция в столице, разрешили функционирование конфуцианских храмов на периферии[1619]1619
  В частности, можно привести пример с пров. Юньнань, где в 1276 г., т. е. значительно позднее, чем в других, прежде захваченных монголами провинциях, были созданы конфуцианские храмы. См. Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 183, стр. 4998.


[Закрыть]. Была возрождена старая система экзаменов, обеспечивавшая подготовку кандидатов на государственную службу.

В связи с привлечением конфуцианских ученых в государственный аппарат империи они были поставлены в более привилегированное положение, чем остальное китайское население. Их освобождали от рабства[1620]1620
  «Юань ши», изд. «Бо-на–бэнь», [б. м.], [б. г.], гл. 146, стр. 8а; гл. 126, стр. 5б; гл. 125, стр. 11б; гл. 189, стр. 1б; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…; стр. 20.


[Закрыть], правительство выкупало тех конфуцианцев, которые были захвачены во время военных действий и проданы[1621]1621
  «Юань ши», гл. 8, стр. 3б.


[Закрыть]. Семьи конфуцианцев-ученых освобождались от повинностей[1622]1622
  Там же, гл. 170, стр 7а; гл. 9, стр. 8а; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 21.


[Закрыть], а самих ученых избавляли от вербовки в армию[1623]1623
  Там же, гл. 17, стр. 10а; гл. 98, стр. 7.


[Закрыть]. В результате проведения указанных выше мер монгольским ханам удалось привлечь на государственную службу значительное число ученых-конфуцианцев.

Следует сказать, что среди монгольских завоевателей были и такие, кто сомневался в целесообразности использования конфуцианских ученых. Например, монгольский хан Хубилай, уже спустя много лет после того, как конфуцианцам был открыт доступ на государственную службу, в 1279 г., в беседе с Чжао Лян-би, занимавшим пост тун-цзянь-шу чу-ми-юань ши (секретарь «военного совета»), сказал: «Что касается конфуцианцев, то все [они] толкуют классические книги, изучают Конфуция и Мэн-цзы. Ханьцы[1624]1624
  Под ханьцами в период монгольского господства имелись в виду не только китайцы-северяне, но и чжурчжэни, кидани и даже корейцы.


[Закрыть] только создают оды и декламируют стихи, как же [их] использовать?»[1625]1625
  Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 184, стр. 5030, 5031.


[Закрыть]. Однако и при Хубилае конфуцианских ученых широко привлекали на государственную службу.

При определении политики в покоренном Китае происходила борьба между двумя тенденциями, проявлявшимися также и в других завоеванных монголами странах.

Одна из этих тенденций заключалась в проведении жесткой политики в отношении завоеванных народов, их хищнической эксплуатации и даже истреблении значительной части оседлого населения. Носителями этой тенденции была часть монгольской знати, сторонники старины и защитники удельной системы и децентрализации ханской власти. Другая тенденция, проводником которой в Китае был Угэдэй-хан (1229–1241) и его главный советник по китайским делам, упоминавшийся нами Елюй Чу-цай, а также часть монгольской знати, которая была связана с центральной властью и поддерживала ее, характеризовалась стремлением к созданию крепкого централизованного государства с сильной ханской властью, к сохранению и использованию в интересах господствующей верхушки завоевателей сложившихся в покоренной стране социально-экономических отношений. Эта более умеренная Политика[1626]1626
  Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 25, 26, 63.


[Закрыть], однако, ни в коей мере не избавляла китайский народ от национального угнетения и феодально-рабовладельческой эксплуатации.

Проявлением тенденции, выражавшей человеконенавистническую политику в отношении побежденных, было предложение некоторых представителей монгольской кочевой знати в 1230 г. об истреблении всего населения Северного Китая и превращении всех земель китайцев в пастбища для скота монгольских воинов[1627]1627
  Впервые в отечественной научной литературе на это обратил внимание известный русский китаевед Иакинф-Бичурин («Записки о Монголии», сочиненные монахом Иакинфом, т. 1, СПб., 1828, стр. 209). Из советских авторов см. об этом кн.: Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 18, 73, 190.


[Закрыть]. Данные об этом содержатся в биографии Елюй Чу-цая в «Истории [династии] Юань»[1628]1628
  «Юань ши», гл. 146, стр. 4а; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 190.


[Закрыть], а также в надписи на памятнике Елюй Чу-цаю[1629]1629
  Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 73.


[Закрыть]. Вот что говорится в этих источниках [текст их почти одинаков]:

«В период Тай-цзу (Чингис-хана, 1206–1227.– Л. Д.) ежегодно были дела [войны] в Западном крае. [Тай-цзу] еще не имел досуга управлять Северным Китаем. Чиновники сильно обирали [народ], думая только о себе. Состояние (богатство) их достигало огромных размеров, а в казне не было накоплений. Придворный чиновник Бе-де и другие говорили: «Ханьцы бесполезны для государства, можно уничтожить всех их, а [земли их] превратить в пастбища»»[1630]1630
  «Юань ши», гл. 146, стр. 4а; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 190; Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 165, стр. 4488.


[Закрыть].

Как известно, против этого выступил Елюй Чу-цай, предложив свой план сбора налогов, согласно которому в стране можно было получать ежегодно 500 тыс. лян[1631]1631
  Мера веса, приблизительно 37,3 г, употребляется в значении денежной единицы.


[Закрыть] серебра, 80 тыс. кусков шелковых тканей и свыше 400 тыс. ши[1632]1632
  Ши – мера объема в империи Цзинь составляла около 66,41 л (Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 105, прим. 92).


[Закрыть] зерна[1633]1633
  «Юань ши», гл. 146, стр. 4а; Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 165, стр. 4488.


[Закрыть]. План Елюй Чу-цая был принят. Этим он спас жизнь китайскому и другим народам. Но не следует идеализировать самого Елюй Чу-цая и его политику. При всей ее умеренности она была направлена на укрепление политических и экономических позиций завоевателей – монгольских феодалов за счет угнетения покоренных народов Китая.

На первых порах после захвата Северного Китая, хотя предложение о поголовном истреблении китайского народа было отвергнуто, монгольские военачальники уничтожали местное население, а монгольские феодалы захватывали земли китайцев и превращали их в пастбища.

Китайские источники наполнены сообщениями о произволе и беззакониях, об убийстве целых семей. Так, в биографии Елюй Чу-цая сообщается: «Когда император сам приводил в порядок Западные земли и не имел свободного времени для стабильного управления [Северным Китаем], старшие чиновники округов и областей произвольно распоряжались жизнью и смертью [жителей], обращали в рабство [их] жен и дочерей, забирали имущество и захватывали [у них] земли»[1634]1634
  Там же, гл. 146, стр. 2б; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 187.


[Закрыть].

О произволе и жестокости старших чиновников, как правило выходцев из монголов, рассказывается и в надписи на стеле в память Елюй Чу-цая: «В то время Поднебесная была только что усмирена и еще не было законов. Там, где находились старшие чиновники, все [они] могли самовольно распоряжаться жизнью и смертью [населения]; при малейшем непослушании следовало [применение] ножей и пил (т. е. орудий пыток и убийств. – Л. Д.). Доходило до того, что истреблялись целые семьи, не оставляли [в живых даже] в пеленках [грудных детей]»[1635]1635
  Cун Цзы-чжэ-нь, Чжун-шу-лин Елюй гун шэньдао бэй (Стела на пути духа его превосходительства начальника императорского секретариата Елюй [Чу-цая]), – в кн.: Су Тянь-цзюэ, Юань вэнь лэй (Образцы сочинений периода Юань), т. 2, Шанхай, 1958, гл. 57, стр. 832; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 72, 73.


[Закрыть].

При покорении городов захваченные мирные жители считались военнопленными и их или уничтожали, или превращали в рабов. Нередко пленные пытались убежать, но и в этом случае их могла настигнуть кара. Не только беглые, но и укрывавшие их наказывались смертной казнью. При этом использовалась и круговая порука: за одну «провинившуюся» семью в общине отвечали все остальные. Даже близкие родственники не осмеливались оказывать помощь тем, кто побывал в плену. В результате беглые пленные, отвергнутые всеми и оставшиеся без крова и пищи, умирали на дорогах. Об этом пишет современник тех событий и крупный государственный деятель 30–60-х годов XIII в. Сун Цзы-чжэнь: «В то время впервые была покорена Хэнань. Взятых в плен было несметное число. Узнав о возвращении великой армии на север, [пленные] бежали по восемь-девять человек из десяти[1636]1636
  В другом источнике (Би Юань, Сюй Цзы-чжи…) эта фраза изложена более ясно: «При возвращении монгольских войск из Хэнани захваченные в большом числе пленные убегали в пути по семь-восемь человек из десяти» (гл. 167, стр. 4558).


[Закрыть]. [В связи с этим] издали императорский указ о том, что те, кто приютят [у себя] беглый народ и снабдят [их] продуктами, все будут преданы смерти, и что, где бы то ни было – в городах и деревенских общинах [бао-шэ][1637]1637
  В «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь» оказано «сяншэ» («сельские общины»).


[Закрыть], – если одна семья нарушит запрет, то и остальные вместе [с ней] будут привлечены к ответственности за соучастие. Из-за этого народ был напуган. Даже отцы, сыновья и братья, если [кто-либо из них] побывал в плену, не осмеливались как следует относиться [друг к другу]. А беглые люди, не имея возможности получить пищу, один за другим умирали на дорогах»[1638]1638
  Су Тянь-цзюэ, Юань вэнь лэй, гл. 57, стр. 833. Ср. Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 77. Этот же текст в сокращенном виде помещен в «Юань ши», гл. 146, стр. 6а; Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 167, стр. 4558.


[Закрыть].

Господство монгольских завоевателей ознаменовалось небывалым распространением рабства в стране. Как известно, рабство в Китае было с древнейших времен, и в дальнейшем, в период раннего средневековья, оно в качестве уклада сосуществовало с господствовавшими феодальными отношениями. Но такого размаха, как во времена монгольского владычества в Китае, рабство достигло впервые.

Не ставя перед собой в данной статье задачи подробного освещения проблемы рабства[1639]1639
  Подробно этот вопрос освещался в следующих работах: У Хань, Юань-дай чжи шэхуй (Общество эпохи Юань), – «Го-ли Цинхуа дасюэ шэхуй кэсюэ», т. 1, 1936, № 3, стр. 33–84; Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй цзе-цзи чжи-ду (Классовая структура общества эпохи Юань), Бэйпин, 1938, стр. 170–195.


[Закрыть], приведем лишь некоторые данные.

В юаньский период для обозначения рабов применялись как традиционное название, известное с древних времен, – нубэй (ну – раб, бэй – рабыня), так и специфическое для данной эпохи – цюй-коу. Кроме того, существовали и другие названия рабов[1640]1640
  Так, рабы, принадлежавшие частным семьям, назывались домашними рабами – цзя-ну, цзя-жэнь («Юань ши», гл. 139, стр. 7б), принадлежавшие дворам военных (цзюнь-ху) назывались цзюнь-ну, цзюнь-цюй (там же, гл. 7, стр. 15б); храмовые рабы носили название сы-ну. Рабы, убежавшие от своих хозяев, но затем пойманные властями и превращенные в государственных рабов, назывались лань-и-жэнь-коу или бо-лань-си. Подробно о названиях рабов см.: Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй…, стр. 170, 171, 172.


[Закрыть]. Источников рабства было несколько. Как указывает китайский ученый Мэн Сы-мин, в эпоху Юань можно насчитать шесть категорий рабов, если судить по их происхождению. Это, во-первых, родившиеся от рабов – их потомки. По юаньским законам они навечно были рабами[1641]1641
  Их называли цзя шэн хайэр или цзя шэн пуцзы. См. там же, стр. 173.


[Закрыть]. Во-вторых, отданные в рабство за преступления, так называемые конфискованные. Согласно закону[1642]1642
  «Юань ши», гл. 102, стр. 9а; гл. 104, стр. 5б.


[Закрыть], семьи преступников (повстанцев и нарушителей различных запретов), их жены и дети, превращались в государственных рабов. Иногда же при подавлении восстаний жены и дети казненных или осужденных повстанцев и их имущество передавались воинам[1643]1643
  Там же, гл. 5, стр. 13а; гл. 12, стр. 18а; гл. 13, стр. 2б; гл. 20, стр. 16б; гл. 21, стр. 1б; гл. 32, стр. 15а.


[Закрыть]. При монгольском господстве применялись те же термины для передачи понятий «порабощать», «обращать в рабство», что и в более ранние периоды истории Китая. Чаще всего встречается формула: «конфисковать жен и детей» или «конфисковать их семьи»[1644]1644
  «Мо ци цзы», или «мо нань нюй», или «мо жу ци цзя», или «Мo ци цзя» (там же, гл. 104, стр. 56; гл. 102, стр. 9а; гл. 9, стр. 4а; гл. 10, стр. 23б).


[Закрыть].

В-третьих, ряды рабов пополняли военнопленные. Они составляли наиболее многочисленный контингент рабов, в особенности в начале господства монголов в Китае, когда продолжалось завоевание страны и десятки тысяч пленных становились рабами.

Четвертый источник рабства – пленение во время военных походов мирных жителей, которые добровольно сдавались монгольским войскам. Например, в докладе от 19-го года эры Чжи-юань (10 февраля 1282 – 29 января 1283 г.) говорится о том, что Али-хайя во время похода захватил 1800 дворов смирившихся жителей и превратил их в рабов[1645]1645
  Там же, гл. 128, стр. 13б.


[Закрыть]. В то время когда только что был покорен юг Китая, военачальники захватывали в плен женщин и детей из семей гражданских лиц по нескольку тысяч человек, превращая их в рабов. Вот одно из многих показаний источников: «В это время[1646]1646
  Эта запись датирована 14-м годом эры Чжи-юань (5 февраля 1277 – 24 января 1278 г.).


[Закрыть] юг Китая (Цзяннань) был только что присоединен. Полководцы добивались заслуг и выгод. Захватывая пленных, часто злоупотребляли и [брали] невиновных. Или же насильно превращали в рабов коренных новых жителей[1647]1647
  Синь минь – досл. «новый народ». Имеются в виду вновь присоединенные жители Южного Китая.


[Закрыть] (синь минь)»[1648]1648
  «Юань ши», гл. 170, стр. 7б. Об аналогичных фактах сообщает и Би Юань в «Сюй Цзы-чжи тун-цзянь», гл. 184, стр. 5018.


[Закрыть].

В мирное время также были нередки случаи превращения в рабство свободного населения. Этим преимущественно занимались чиновники, гражданские и военные, а также так называемые сильные или могущественные дома. Они, пользуясь своей властью и влиянием, силой захватывали свободных людей и превращали их в рабов или же добивались этого обманом. Это пятый источник рабства. В «Юань ши» сообщается о том, что наньцзинский главноуправляющий (цзунгуань) Лю Кэ-син «похищал свободных людей (народ), превращая [их] в рабов»[1649]1649
  «Юань ши», гл. 170, стр. 15а.


[Закрыть]. В его семье было несколько сот рабов, которые должны были стать свободными. Аналогичные сведения приводятся и об императорском уполномоченном края (юань вэйши)[1650]1650
  Там же, гл. 167, стр. 16а; об аналогичных факторах см. также гл. 170, стр. 10б.


[Закрыть]. Не только чиновники, но и «сильные люди» (хаоминь) чинили произвол. Они подделывали документы (регистрационные списки), и многие свободные жители становились рабами[1651]1651
  «Юань ши», гл. 153, стр. 1б.


[Закрыть].

Наконец, шестым источником рабства, широко распространенным в Китае в разные эпохи его истории, в том числе и в период монгольского господства, была добровольная продажа в рабство. На почве голода, болезней, стихийных бедствий или в связи с необходимостью выплатить налоги государству или долги беднейшие слои крестьянства, а также городского населения продавали в рабство своих жен, дочерей и сыновей. Свидетельств источников по этому поводу очень много, большинство их – факты о продаже жен и детей из-за голода[1652]1652
  Там же, гл. 11, стр. 15а; гл. 15, стр. 24а; гл. 22, стр. 31б.


[Закрыть]. Имеются также сообщения о том, что в связи с падежом скота «люди разбегались, продавали в рабство сыновей и дочерей»; о продаже жен и детей вследствие полного обнищания по причине засухи или, наконец, за долги[1653]1653
  Там же, гл. 136, стр. 13а; гл. 28, стр. 7б; гл. 50, стр. 21б; гл. 169, стр. 12б.


[Закрыть]. С целью выплаты налогов в Юнчан-лу на почтовых станциях 120 семейств отдали в залог своих жен и детей[1654]1654
  Там же, гл. 19, стр. 17а; гл. 146, стр. 8а.


[Закрыть].

В китайских источниках приводятся данные о том, что в царствование Хубилая запрещалось продавать в рабство или насильно захватывать свободных людей. Например, в сообщении, датируемом началом 1278 г., упоминается о запрещении чиновникам и военному сословию (цзюнь-минь) продавать захваченных на юге Китая (Цзяннань) сыновей и дочерей, при этом отмечается, что наказанию подлежат как продающий, так и покупающий – у них конфискуется имущество, а проданные вновь становятся свободными[1655]1655
  Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 183, стр. 5009.


[Закрыть]. В другом сообщении за 1279 г. приводится извещение Военного совета (чу-ми-юань) о том, что Тангудай насильно захватил в ряде мест свыше 1000 человек вновь присоединившихся (возможно, добровольно) жителей и разграбил их имущество (быков, лошадей, золото и серебро и др.), при этом он пользовался поддержкой даругачи Хуба-буха из уезда Маян. В связи с этим был издан указ императора о казни Тангудая и Хуба-буха[1656]1656
  Там же, гл. 184, стр. 5034.


[Закрыть]. Несмотря на подобные указы, превращение в рабов недавно покоренных жителей Южного Китая не прекращалось.

Очевидно, число рабов в период Юань было значительным, правда, точную цифру выяснить невозможно. О численности рабов дают представление как отдельные факты, так и некоторые обобщающие сведения источников. Как указывалось выше, самым крупным источником рабства при Юань был захват пленных, в том числе и гражданского населения. В отдельных случаях попадало в плен несколько десятков тысяч человек. Например, во время походов на северо-запад с участием Чжэньхайя (Чинкай), одного из нукеров Чингис-хана[1657]1657
  О Чжэньхайе см. Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 107 (прим. 105).


[Закрыть], взятые живыми в плен исчислялись десятками тысяч[1658]1658
  «Юань ши», гл. 120, стр. 10б.


[Закрыть]. В 1233 г. был разгромлен чжурчжэньский полководец Усянь, которому удалось бежать с несколькими всадниками, а его подчиненные, 70 тыс. человек, сдались[1659]1659
  Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 167, стр. 4546.


[Закрыть]. В 1235 г. один из монгольских полководцев, Тасы, разграбил сунский город Ин, захватил скот и несколько десятков тысяч людей[1660]1660
  «Юань ши», гл. 119, стр. 12аб; гл. 2, стр. 5а; об аналогичных фактах см. также гл. 3, стр. 11а; Би Юань, Сюй Цзы-чжи…, гл. 168, стр. 4580, а также гл. 178, стр. 4873.


[Закрыть].

Конечно, не все захваченные в плен превращались в рабов – часть пленных передавалась военачальникам в качестве крепостных, другие становились государственными зависимыми. Тем не менее значительное число военнопленных и гражданских лиц – мирных жителей после захвата той или иной местности монгольскими войсками превращались в рабов. Об этом свидетельствует указ Угэдэя от 1234 г., процитированный в указе Хубилая от 3-й луны 8-го года эры Чжи-юань (11 апреля– 10 мая 1271 г.). В нем отмечается, что «лица, захваченные в плен войсками и живущие в семье [своего хозяина], становятся рабами (цюй-коу) без различия [того, кто бы они ни были]: татары (да-да), мусульмане, кидане, чжурчжэни (нюй-чжэнь), ханьцы (хань-жэнь) и др.»[1661]1661
  «Юань дянь-чжан» («Установления [династии] Юань»), Пекин, 1957, гл. 17, стр. 6а. Цит. по: Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 51.


[Закрыть].

По словам Сун Цзы-чжэня, рабы – цюй-коу составляли почти половину населения Поднебесной[1662]1662
  Су Тянь-цзюэ, Юань вэй лэй, гл. 57, стр. 834; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 78. Наш вариант перевода такой: «В это время рабы (цюй-коу), полученные князьями, сановниками (да-чэнь) и военачальниками, часто временно проживали в областях, составляя почти половину [населения] Поднебесной».


[Закрыть]. И это не просто фраза, а более или менее точное отражение реальной действительности. В самом деле, многочисленные сообщения китайских источников о захвате пленных и превращении их в рабов, о продаже десятков и сотен тысяч людей в рабство на почве голода, о порабощении силой, обманом, о превращении в рабов членов семей осужденных свидетельствуют о том, что рабы составляли миллионы. А если принять в расчет данные о рабах в частных богатых семьях, каждая из которых иногда имела тысячи и десятки тысяч рабов[1663]1663
  Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй…, стр. 177.


[Закрыть], то можно сделать вывод, что Сун Цзы-чжэнь ничуть не преувеличивал, говоря об огромной численности рабов в стране.

В юаньский период рабов широко использовали в общественном производстве. Не только частные рабы применялись в земледелии, шелководстве и скотоводстве[1664]1664
  Мэн Сы-мин приводит много примеров из источников об участии рабов частных семей в производстве (там же, стр. 180).


[Закрыть], но и казенные рабы были заняты на обработке государственных земель в различных районах страны, на строительных работах и в различных промыслах. Частные рабы использовались также в торговле[1665]1665
  «Юань ши», гл. 11, стр. 4б, 16а; гл. 17, стр. 14б; гл. 86, стр. 18а; гл. 100, стр. 11б, 13б–14а, 17б–18а, 20а; см. также гл. 8, стр. 13б, 14а; гл. 11, стр. 15б; гл. 120, стр. 10б.


[Закрыть]. Отдельные военачальники заставляли домашних рабов воевать с противником[1666]1666
  Там же, гл. 119, стр. 17а–б; гл. 195, стр. 11а.


[Закрыть]. Иногда вместо рабовладельцев служили в войсках и участвовали в военных походах принадлежавшие им рабы[1667]1667
  «Юань дянь-чжан», гл. 34, стр. 8а. В «Юань ши», например, говорится, – что «ныне в монгольских и китайских войсках многие являются подлинными; [не подставными] лидами, а наполовину заменены рабами» [гл. 162, стр. 4а].


[Закрыть].

Рабы в юаньский период находились на самой низшей ступени социально-иерархической лестницы и были наиболее бесправной частью населения. В юаньском законодательстве, в частности, записано, что за одинаковое преступление, совершенное рабом и свободным, раб нес более суровое наказание[1668]1668
  «Юань ши», гл. 105, стр. 4а.


[Закрыть]. Раб не мог пожаловаться на своего хозяина[1669]1669
  Там же, гл. 121, стр. 2б. Здесь приводится факт о том, что раб был казнен за донос на своего хозяина.


[Закрыть], за это ему полагалась смерть[1670]1670
  «Рабы за донос на своего хозяина наказывались смертью. [Но если] их хозяин просил освободить,[от наказания], то допускалось снижение [наказания] на одну степень» («Юань ши», гл. 105, стр. 6б).


[Закрыть]. Если раб оскорблял хозяина словом, бранил его, юн подвергался наказанию, которое было на одну ступень ниже смертной казни. Если хозяин в ответ на словесные оскорбления со стороны раба нанес ему телесные повреждения и тот умер, хозяин освобождался от наказания. Раб же за убийство или ранение своего хозяина должен был умереть[1671]1671
  Там же, гл. 105, стр. 13а–б; гл. 104, стр. 7а.


[Закрыть].

По закону браки между свободными и рабами не разрешались[1672]1672
  «Юань дянь-чжан», гл. 18, стр. 2б; Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй…, стр. 181.


[Закрыть]. За сожительство раба с дочерью хозяина раб карался смертной казнью. Такое же наказание следовало за насилие над женой хозяина. В то же время хозяин за сожительство с женой раба не наказывался[1673]1673
  «Юань ши», гл. 104, стр. 10а–б.


[Закрыть]. Если в нарушение закона свободная женщина выходила замуж за раба, она становилась рабыней[1674]1674
  Там же, гл. 103, стр. 23б.


[Закрыть].

Раб – говорящее орудие труда–был вещью, собственностью своего хозяина, который мог им распоряжаться как угодно, т. е. продать, подарить, передать как имущество при разделе и т. д. и т. п. Например, некий Чжан Дэ-чжунь передал царевичу 400 дворов своих рабов (цзя-жэнь)[1675]1675
  Там же, гл. 13, стр. 18б.


[Закрыть]. В качестве взятки иной раз давали не только деньги, золото и серебро, но и рабов, в одном случае было передано 22 мужчины и женщины[1676]1676
  Там же, гл. 35., стр. 7б.


[Закрыть]. В биографии Чагана говорится о том, что при разделе имущества наряду с землей младшим братьям были отданы и рабы[1677]1677
  Там же, гл. 137, стр. 4а.


[Закрыть].

Свободная продажа рабов в царствование юаньской династии была узаконена, следовало лишь сообщить государственным органам о причинах продажи рабов и оформить ее документами, уплатив соответствующий налоговый сбор[1678]1678
  «Юань дянь-чжан», гл. 57, стр. 3б.


[Закрыть]. Существовали специальные рынки рабов подобно рынкам для скота[1679]1679
  Мэн Сы-мин, Юань-дай шэхуй…, стр. 189. «Лидай мин чэнь цзоуи» («Доклады известных чиновников в различные эпохи»), [б. м.], [б. г.], гл. 167, стр. 6а.


[Закрыть].

Государственных рабов правительство передавало в качестве дара – пожалования различным лицам. Так, в «Юань ши» сообщается о пожаловании так называемых конфискованных (т. е. порабощенных) 50 дворов[1680]1680
  «Юань ши», гл. 11, стр. 19а.


[Закрыть], в другом месте – о пожаловании императором Хубилаем земель и рабов без указания числа[1681]1681
  Там же, гл. 136, стр. 6б.


[Закрыть]. Юаньские императоры дарили заслуженным чиновникам рабов тех провинившихся чиновников, имущество которых подлежало конфискации[1682]1682
  Там же, гл. 32, стр. 17б, 24б. Мы ссылаемся только на те главы «Юань ши», в которых, безусловно, речь идет о рабах, опуская свидетельские показания о цзюнь минь и вообще о пленных, если их социальная принадлежность не ясна.


[Закрыть], или передавали в вечное владение земли, рабов, скот храмам, в частности храму «Да чэн-тянь-ху-шэн сы»[1683]1683
  «Юань ши», гл. 34, стр. 17а.


[Закрыть].

Из приведенных выше свидетельств источников можно сделать вывод о широком распространении рабства в описываемый период и об известной роли рабства в общественном производстве. Однако следует заметить, что рабство было всего лишь укладом, существовавшим в недрах феодализма. Несомненно, значительному развитию рабства в юаньский период способствовала соответствующая политика монгольских ханов.

Аграрная политика монгольских феодалов

Являясь кочевым неземледельческим народом, монгольские завоеватели не могли навязать китайцам-земледельцам какие-то новые формы аграрных отношений. На первых порах, как указывалось выше, монгольские феодалы (или, во всяком случае, часть их) пытались уничтожить земледелие и превратить пахотные земли в пастбища, но, убедившись в невозможности и экономической нецелесообразности этого, они сохранили земледелие и аграрный строй в неприкосновенности, стремясь использовать их в своих интересах. В равной мере это относится и к способу производства в целом. О таком результате завоеваний в свое время говорил К. Маркс: «При всех завоеваниях возможен троякий исход. Народ-завоеватель навязывает побежденным собственный способ производства (например, англичане в этом столетии в Ирландии, отчасти в Индии); или он оставляет старый способ производства и довольствуется данью (например, турки и римляне); или происходит взаимодействие, из которого возникает новое, синтез (отчасти при германских завоеваниях)»[1684]1684
  «Из рукописного наследства К. Маркса», – К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 12, стр. 723, 724.


[Закрыть].

Не изменив, по существу, аграрный строй Китая, сохранив в основном старые формы землевладения и методы эксплуатации, монгольские феодалы, естественно, стремились к перераспределению земельного фонда захваченной страны в своих классовых интересах. Наряду с этим они старались создать наиболее благоприятные условия для присвоения прибавочного продукта непосредственных производителей – крестьян. Это и определило аграрную политику монгольских феодалов в Китае. Рассмотрим ее основные направления[1685]1685
  Отдельные вопросы аграрной политики юаньской династии освещались целым рядом авторов, главным образом китайских. Среди них прежде всего-надо упомянуть У Ханя, Мэн Сы-мина, Вань Го-дина. Но отличительная особенность их трудов по этим вопросам – это отсутствие достаточных теоретических обобщений, анализа (особенно у Вань Го-дина). Из европейских ученых надо указать Рачневского, Шурмана, а из советских – Мункуева и Боровкову.


[Закрыть].

Прежде всего, интересы монгольских феодалов, особенно верхушечной части, аристократии различных рангов и высшей бюрократии обеспечивались путем передачи им так называемых уделов[1686]1686
  В китайских источниках они называются по-разному: фэнь-ди – выделенные земли; ши-и – «территория на кормление»; тан-му-и – удел. Все эти термины употреблялись и в древнем Китае.


[Закрыть], т. е. организации удельного землевладения.

Удельное землевладение

Удельное землевладение было создано еще при хане Угэдэе (Тай-цзун, 1229–1241); об этом мы узнаем из надписи на стеле Елюй Чу-цаю и из его биографии в «Юань ши». Против распределения уделов среди знати выступил главный советник Угэдэя – Елюй Чу-цай. Однако хан не согласился с ним, уступив ему лишь в вопросе о контроле над уделами. Приведем свидетельство источника[1687]1687
  Текст в обоих источниках, совпадая по существу, отличается лишь небольшими деталями. Мы берем за основу надпись на стеле, внося уточнения из биографии Елюй Чу-цая.


[Закрыть]: «Этой осенью в 7-ю луну (4 августа – 1 сентября 1236 г.) Худуху прибыл [в императорскую ставку со списками] населения, и его величество решил разделить округа и области и по частям пожаловать [их] князьям и знати[1688]1688
  В биографии Елюй Чу-цая речь идет о пожаловании «царевичам и заслуженным чиновникам» («Юань ши», гл. 146, стр. 7а; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 194).


[Закрыть] в качестве уделов (дословно: «территории на кормление»)[1689]1689
  Слова «территории на кормление» (удел) в биографий Елюй Чу-цая отсутствуют.


[Закрыть]. Его превосходительство [Елюй Чу-цай] сказал [в связи с этим]: «Когда хвост велик, им не виляют[1690]1690
  Вместо этой фразы в биографии Елюй Чу-цая сказано: «Если расчленить земли и разделить народ» («Юань ши», гл. 146, стр. 7а; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 194).


[Закрыть]. Легко возникнут раздоры [если предоставить уделы]. Лучше побольше давать [аристократии] золота и шелковых тканей. [Этого] достаточно, чтобы выразить [ваше] расположение». Его величество сказал: «Это уже обещано». [Его превосходительство] снова сказал: «Если поставить [в уделах] чиновников, [которые] обязательно [должны действовать] по приказам двора[1691]1691
  В биографии Елюй Чу-цая говорится: «Если двор поставит чиновников, которые будут собирать с него [населения в уделах] налоги и подати и в конце года раздавать их ([владельцам уделов]». («Юань ши», гл. 146, стр. 7а; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 194).


[Закрыть] и, кроме постоянных налогов, не допускать самовольных поборов, [то тогда] может долго существовать [удельная система]». [Его величество] последовал этому [совету][1692]1692
  Су Тянь-цзюэ, Юань вэнь лэй, т. 2, стр. 834; Н. Ц. Мункуев, Китайский источник…, стр. 79.


[Закрыть].