Текст книги "Татаро-монголы в Азии и Европе"

Автор книги: Лев Гумилев

Соавторы: Евгений Кычанов,Вадим Серов,Лев Черепнин,Людмила Боровкова,Сергей Тихвинский,Илья Петрушевский,Махмуд Кутлуков,Нина Шастина,Алексей Бокщанин,Наталия Свистунова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)

Татаро-монголы в Азии и Европе
_{Сборник статей}

^{Ответственный редактор член-корреспондент АН СССР С. Л. Тихвинский}

С. Л. Тихвинский
Татаро-монгольские завоевания в Азии и Европе
_{Вступительная статья}

Рост могущества различных татаро-монгольских племен – монголов, кэрэитов, меркитов, ойратов, найманов, татар и других, происходивший на протяжении XII в., привел к появлению у наиболее крупных из них – найманов и кэрэитов – раннефеодальных государственных образований.

Предводителю монгольского племени кият-борджигинов Тэмуджину (род. в 1155 г.), сыну Есугэй-багатура, способному и смелому полководцу, удалось установить отношения с главой сильного союза кэрэитских племен и постепенно, то дипломатией, то военной силой, подчинить своему владычеству все остальные племена, включая и кэрэитов. В 1206 г. на съезде монгольских феодалов Тэмуджин был провозглашен великим ханом – Чингис-ханом.

Новое монгольское государство по сравнению с предыдущими раннефеодальными объединениями носило ярко выраженный феодальный характер. Оно было основано на централизованной военно-административной системе; самой мелкой военно-административной единицей была группа семей кочевников, обязанная выставлять для походов или облавных охот десять воинов; самой крупной – владение, дававшее хану возможность мобилизовать 10 тыс. воинов – «тьму»[1]1
  «История Монгольской Народной Республики», изд. 2, М., 1967, стр. 11–12.


[Закрыть].

Сложение монгольского феодального государства в начале XIII в. способствовало росту производительных сил и укреплению внутреннего единства монгольского народа и могло бы привести в конечном итоге к значительному экономическому и культурному подъему страны. Однако завоевательная политика монгольских феодалов, превративших народ в воинов, а страну – в военный лагерь, помешала этому. Завоевательные походы Чингис-хана и его преемников против народов Дальнего Востока, Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока, Кавказа, Восточной Европы и других стран не только надолго затормозили прогрессивное развитие этих стран, но и привели к задержке подъема производительных сил и культуры самой Монголии, не принесли монгольскому народу ничего, кроме страданий. Монгольская империя, созданная огнем и мечом на крови порабощенных народов, раздираемая внутренними противоречиями, не имея единой экономической базы, в конце концов пала под ударами народов завоеванных стран.

Первым подверглось нашествию войск Чингис-хана тангутское государство Си Ся (или Да Ся), против которого монголы предприняли поход еще в 1205 г. Из-за недальновидности феодальных правителей тангутского, чжурчжэньского (Цзинь) и китайского (Южное Сун) государств в свое время не была создана коалиция против монгольских завоевателей и не был дан им отпор. В 1227 г. в результате последнего похода Чингис-хана против тангутов государство Си Ся перестало существовать, а его население было полностью уничтожено завоевателями. В огне разрушенных городов и сел погибли богатые памятники культуры тангутского народа; лишь случайно сохранившиеся и дошедшие до нас письменные памятники тангутов (до сих пор их не удалось полностью прочесть) остаются немыми свидетелями высокоразвитой тангутской культуры[2]2
  В 1960 г. было опубликовано первое советское исследование по тангутологии – монография Н. А. Невского «Тангутская филология», удостоенная Ленинской премии 1962 г. Наиболее крупным трудом по истории тангутов является работа Е. И. Кычанова «Очерки истории тангутского государства», М., 1968.


[Закрыть]. Завоевание татаро-монголами Си Ся в 1227 г., а затем чжурчжэньского государства Цзинь в 1234 г. отвлекло монголов от похода на Запад и отсрочило их вторжение в Европу.

Столкновения между отдельными монгольскими племенами и чжурчжэнями, создавшими на территории современного Северного Китая феодальное государство Цзинь и рассматривавшими монголов своими данниками, происходили в 1137, 1143–1147, 1198 и 1205 гг. После избрания великим ханом Тэмуджин отказался признавать сюзеренитет Цзинь над монголами. В 1211 г. Чингис-хан начал новую войну с Цзинь, подвергнув опустошению ее западные области, граничившие с тангутским государством Си Ся, а также территорию Ляодуна. Монголы не закрепились на захваченных территориях, а вернулись в Монголию с богатой добычей. В 1213 г. монгольские войска вторглись в Цзинь с севера и завоевали территории современных провинций Китая – Шаньси, приморскую часть Хэбэя и часть Шаньдуна. Свыше 90 цветущих городов были превращены в руины. Цзиньский император, стремясь оградить столицу от постоянной угрозы, принял решение перенести свою резиденцию из Чжунду (совр. Пекин) в Вянь (совр. Кайфын).

В 1215 г. монголы захватили Чжунду, ограбили город и вырезали почти все население, а затем подожгли столицу. В 1217 г. они предприняли новый поход против Цзинь. В 1227 г. в результате шестнадцатилетних военных действий монголы установили фактический контроль над бывшими владениями Цзиньской империи, расположенными к северу от Хуанхэ.

После смерти Чингис-хана монголы продолжали борьбу с чжурчжэнями вплоть до 1234 г.; в этом году они окончательно ликвидировали государство Цзинь, захватив в союзе с южно-сунскими (китайскими) войсками г. Цайчжоу, последний оплот цзиньских императоров. До этого, в 1231–1232 гг., часть монгольских войск во главе с Сарта совершила поход против корейского государства Корё, добившись полной капитуляции корейских феодалов и силой сломив сопротивление широких масс крестьян и горожан.

Монгольское господство в Восточном Туркестане было установлено в 1218 г. Еще в 1209 г. Чингис-хан вступил в союз с уйгурским правителем Барчуком, поднявшим восстание против кара-китаев, осуществлявших господство над Восточным Туркестаном. Добровольное подчинение уйгуров и тюрков-карлуков Чингис-хану было вызвано их желанием получить у него защиту от кара-китаев, а затем от найманского хана Кучлука, захватившего государство кара-китаев (Западное Ляо) в 1210 г. в союзе с хорезмшахом. Кучлук жестоко преследовал приверженцев мусульманской религии, составлявших коренное население Восточного Туркестана, поощряя распространение буддизма и христианства на территории своего нового государства. В 1218 г. Чингис-хан послал против Кучлука 20-тысячное войско под командованием Джэбэ. Одновременно против Кучлука восстали уйгуры в Кашгаре. Восточный Туркестан и Семиречье оказались под властью монголов. Монголы не подвергли уйгурское население и тюрков-карлуков грабежу и насилию, как они обычно поступали со всеми завоеванными ими странами, однако вскоре территория Восточного Туркестана и Семиречья была разделена на владения между монгольскими феодалами, и цветущая земледельческая культура уступила место пастбищам, города пришли в запустение, сеть ирригационных каналов была разрушена.

Среди завоевательных походов Чингис-хана важное место занимает поход монгольских войск в Среднюю Азию, предпринятый в 1219–1224 гг. и предшествовавший монгольским походам на Западную Азию и Восточную Европу. Поход 1219 г., в котором под командованием Чингис-хана участвовало около 150 тыс. воинов, был направлен против государства хорезмшахов – конгломерата стран и народностей, образованного в ходе завоевательных походов вокруг Хорезма и включавшего большую часть Средней Азии, современные Афганистан и Иран. Состав населения этого государства был весьма пестрым, в него входило значительное количество ираноязычных и тюркских народов и племен, как оседлых, так и кочевых. Государство хорезмшахов раздиралось острыми противоречиями между феодальной верхушкой и эксплуатируемыми массами крестьян, горожан-ремесленников и купцов, а также непрерывными усобицами внутри господствующего класса феодалов. Неудачные войны с аббасидским халифом и найманами также способствовали ослаблению государства хорезмшахов накануне монгольского вторжения.

Основной целью похода Чингис-хана против государства хорезмшахов было завоевание новых земель и захват военной добычи; таким образом, поход был продиктован интересами феодализированной верхушки монгольского государства. Политическое объединение страны привело к прекращению внутренних усобиц, ранее являвшихся основным источником военной добычи монгольской кочевой знати. Внешние завоевания помимо огромной военной добычи сулили правящим классам неограниченные возможности постоянной феодальной эксплуатации населения богатых и экономически развитых стран и на время приглушали и ослабляли классовый антагонизм между знатью и зависимыми кочевниками-аратами, давали возможность подкупать часть аратов-воинов.

Феодальная знать в государстве хорезмшахов не была способной оказать сопротивление монгольским завоевателям; многие феодалы и представители мусульманского духовенства открыто переходили на сторону монголов. Инициаторами сопротивления войскам Чингис-хана повсюду в Средней Азии выступали народные массы, главным образом городские низы, но предательство руководителей класса феодалов, думавших больше о своих междоусобицах, чем об отпоре внешней угрозе, обеспечило успех монгольского вторжения и покорение Чингис-ханом государства хорезмшахов.

В феврале 1220 г. после пятимесячной осады пал Отрар, затем Бухара; следующим крупным городом, захваченным монголами, был Самарканд, предательски сданный врагу верхушкой духовенства вопреки воле горожан, настаивавших на сопротивлении. После длительной осады монголы в 1221 г. завоевали Хорезм, затем военные действия с участием самого Чингис-хана были перенесены на территорию, где расположены современные Афганистан, Пакистан и Индия.

Поход монголов в Среднюю Азию и до берегов Инда, сопровождавшийся страшными опустошениями и массовой гибелью населения от мечей и стрел завоевателей, от огня пожарищ и вызванных прорывом каналов наводнений, на многие столетия оставил в развалинах и запустении когда-то цветущие оазисы и города. К. Маркс по этому поводу записал в «Хронологических выписках»: «Между тем орды совершают варварства в Хорасане, Бухаре, Самарканде, Балхе и других цветущих городах. Искусство, богатые библиотеки, превосходное сельское хозяйство, дворцы и мечети – все летит к черту»[3]3
  К. Маркс, Хронологические выписки, – Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. V, М., 1938, стр. 221.


[Закрыть].

Оставшееся в живых население испытало на себе при монгольском владычестве более жестокие формы феодальной зависимости и эксплуатации; в этих странах широко возродился рабовладельческий уклад и преобладающим стал скотоводческий, кочевой сектор экономики за счет резкого сокращения земледелия, подорванного уничтожением сети искусных ирригационных сооружений. Большинство ремесленников этих стран были вывезены в Монголию для обслуживания нужд завоевателей.

Летом 1220 г., после переправы своих войск через Амударью, Чингис-хан начал подготовку к большому походу на Запад, отправив в разведывательный рейд 30-тысячный корпус под командованием Джэбэ и Субэдэя, который опустошительным четырехлетним набегом прошел через Северный Иран, Закавказье, Северный Кавказ, Крым, Нижнее Поволжье и Казахстан и вернулся в Монголию в 1224 г. (31 мая 1223 г. произошла известная битва русских войск с татаро-монголами на р. Калке).

В 1235 г. на курилтае монгольских феодалов в Каракоруме – столице Монгольской империи – было принято решение о новом, более крупном походе на Русь и на Кавказ. В 1236 г. монголы завершили завоевание Кавказа, воспользовавшись распрями местных феодалов, их неспособностью организовать и возглавить всенародное сопротивление чужеземным захватчикам, а также общим ослаблением военного могущества Армении и Грузии в длительных войнах с хорезмшахом Джелал ад-Дином, в 1226 г. захватившим и разгромившим Тбилиси. В 1243 г. монгольская армия, в которую входили также дружины армянских и грузинских феодалов, нанесла сокрушительное поражение громадному войску румского султана. Киликийское армянское государство, заключив в 1243 г. союзный договор с монголами, предотвратило монгольское нашествие, но признало сюзеренитет монголов и уплатило им крупную дань. В 1245 г. монголы продолжали свои завоевания в Малой Азии и дошли до Дамаска. В 1258 г. монголы овладели Багдадом, аббасидскин халифат прекратил свое существование. После создания Хулагу независимого монгольского государства хулагуидов (1256–1353) Ближний Восток и Кавказ вошли в его состав. Хулагуиды распространили на местное земледельческое население свои законы, закрепостив крестьян, запретив им переход от одного феодала к другому. Сельское и городское население было обложено разорительными налогами и поборами. Монгольское иго на Кавказе длилось почти 100 лет (1236–1335) и было свергнуто упорной совместной борьбой народов Кавказа и других стран.

Наступление предводимых Батыем татаро-монголов на русские княжества началось в конце 1237 г. Разгромив Рязанскую землю, Коломну, Москву, Владимир и ряд других городов Владимиро-Суздальской земли, вражеские полчища захватили и разграбили все города Северо-Восточной Руси. После отдыха в половецких степях летом 1238 г. татаро-монголы в 1239 г. вторглись в Мордовскую землю, а в своем продвижении на юг завоевали Переяславль, Чернигов и дошли до Крыма. В 1240 г. главными силами Батыя был взят Киев, после чего татаро-монгольские полчища опустошили Галицко-Волынскую землю, разорили все селения и истребили жителей. Разгромив Русь, они двинулись в Польшу, Венгрию, Чехию, Молдавию, Валахию, Трансильванию. Сопротивление русского и других народов татаро-монгольскому игу безжалостно подавлялось завоевателями. Только в последней четверти XIII в. монголы совершили 15 карательных походов против русского народа, не желавшего терпеть гнет монгольских наместников – баскаков и тех русских князей, которые переметнулись на сторону татаро-монголов. Поход Батыя на Русь был лишь первым из многочисленных походов монгольских феодалов, которые истощали и обескровливали страну на протяжении XIII и XIV вв. и привели ее к отставанию от ряда европейских стран. Несмотря на тяжкий гнет и репрессии, русский народ набирал силы, и в конце XIV в. отдельные разрозненные выступления против угнетателей переросли в организованное военное сопротивление татаро-монголам (Куликовская битва 1380 г.) и привели к окончательному свержению ига Золотой орды в 1480 г. Говоря о господстве татаро-монголов над завоеванными ими народами, К. Маркс писал: «Это иго не только давило, оно оскорбляло и иссушало душу народа, ставшего его жертвой. Татары установили режим систематического террора, разорение и массовые убийства стали обычным явлением»[4]4
  К. Marx, Secret Diplomatic history of the eighteenth century London, 1899, стр. 78.


[Закрыть].

Завоевание татаро-монголами всей Европы, начатое Батыем в 1241 г., было сорвано мужественным сопротивлением захватчикам порабощенных народов, в первую очередь народов Рязанской, Киевской, Черниговской и Мордовской земель, Поволжья, Средней Азии, Кавказа, Восточного Туркестана, Китая и Кореи, Известие о смерти великого хана Угэдэя, настигшее Батыя у берегов Адриатики в начале 1242 г., было лишь предлогом для отвода его основных полчищ за Волгу. Страны Западной Европы были спасены от неминуемой гибели от превосходившего их по военной силе и технике, по совершенству военной организации и боевому опыту противника главным образом благодаря героическому сопротивлению соседних народов – славян и венгров татаро-монгольскому владычеству.

На великом курилтае 1235 г. монгольскими ханами было принято решение наряду с походом на Запад завершить покорение стран, расположенных к востоку от Монголии, – китайского государства Южных Сунов и Кореи. Военная кампания против Южных Сунов началась с глубоких рейдов монгольской конницы в 1235–1237 гг. на территории современных провинций Хэнань, Хубэй и Шэньси. В марте 1238 г. монголы, занятые военными действиями на Руси, предложили Южным Сунам мир на условиях уплаты ими крупной ежегодной дани.

В 1242, 1245 и 1246 гг. возобновились глубокие рейды монгольской кавалерии на территории современных китайских провинций Аньхуй, Цзянсу и Сычуань. После провозглашения в 1251 г. великим ханом Мункэ завоевание Южносунского государства становится главной военной задачей монголов; она осуществляется как фронтальным ударом с севера и запада, так и глубоким обходным маневром с юго-запада. В 1252–1253 гг. монгольские войска под командованием Хубилая уничтожили соседнее с Южными Сунами государство Наньчжао со столицей в Дали (совр. пров. Юньнань), а в 1257 г. монгольский полководец Урянхатай вторгся на территорию Северного Вьетнама, оттуда в 1258 г. он выступил на север, к Чанша, для соединения с войсками Хубилая. Город Чанша был подвергнут длительной, но безрезультатной осаде, которую монголам в начале 1260 г. пришлось снять. Переправившись через Янцзы, Урянхатай соединился с войсками Хубилая, до этого осаждавшими Учан, а затем отошедшими на северный берег Янцзы. Хубилаю тем временем удалось добиться от капитулянтских элементов при южносунском дворе крайне выгодных для монголов условий мира (ежегодной дани – 200 тыс. слитков серебра и 200 тыс. шт. шелковых тканей). Наступление монгольских войск против Южных Сунов с запада через провинцию Сычуань, которое началось весной 1258 г., возглавил сам великий хан Мункэ. Он овладел богатой провинцией Сычуань, но 11 августа 1259 г. неожиданно умер во время осады Хэчжоу и подготовки к наступлению на Чунцин.

Получив известие о том, что монгольская аристократия готовится возвести на великоханский престол его младшего брата, Хубилай 5 мая 1260 г. сам провозгласил себя в Кайпине великим ханом. Междоусобная война монгольских феодалов, которая привела к распаду централизованной империи, созданной Чингис-ханом, на время отвлекла внимание монголов от Южных Сунов; только осенью 1267 г. возобновились набеги войск Хубилая против них. В декабре 1271 г. Хубилай провозгласил себя императором новой династии Юань, власть которой распространялась на Северный Китай, часть Центрального Китая и на Монголию, и заявил о своей решимости завоевать весь Китай. В 1273 г. монголы захватили две крупные крепости в провинции Хубэй, Фаньчэн и Сяньян. В январе 1275 г. монголы переправились на южный берег Янцзы и захватили Учан, затем, двигаясь вниз по течению реки, монгольские армии овладели провинциями Аньхуй, Цзянсу, частью Цзянси и Чжэцзяна. 21 февраля 1276 г. последний южносунский император– четырехлетий Гун Ди в окруженной монгольскими войсками столице Линьане отрекся от престола. Государство Южных Сунов перестало существовать, хотя монголам потребовалось еще около трех лет для того, чтобы окончательно подавить сопротивление китайского народа в провинциях Фуцзянь, Гуандун и Цзянси.

Хубилай сделал столицей своей империи г. Ханбалык (кит. Даду – совр. Пекин). Опираясь на китайских феодалов, перешедших к монголам, и их войска, он еще до завоевания монголами всего Китая и ликвидации южносунского государства стал вмешиваться в дела Кореи, Вьетнама и Бирмы. После двух кратковременных военных набегов на Бирму в 1277 г. монголо-китайские войска в 1282–1283 гг. вновь вторглись в Бирму, захватили и разграбили ее столицу Паган и разместили в стране свои гарнизоны. Одновременно в 1282 г. монголо-китайские армии начали завоевательный поход против другого суверенного государства Юго-Восточной Азии – Тямпы (на юго-востоке Индокитайского п-ва). Монголо-китайский флот, прибывший к берегам Тямпы, высадил крупный десант, овладевший столицей – г. Мучэн. Однако вскоре развернулось мощное сопротивление оккупантам и, не дождавшись подкрепления, весной 1284 г. монголо-китайские войска начали отход на север через Вьетнам. Прибывшая через неделю после этого в Тямпу на 200 судах 20-тысячная монголо-китайская армия также вскоре вынуждена была покинуть пределы страны. Монгольские правители, готовясь к новому походу против Тямпы, пытались нанести сокрушительный удар по Вьетнаму, население которого решительно отказывалось снабжать провиантом войска и развернуло партизанскую борьбу против захватчиков. Весной 1287 г. 70-тысячное монголо-китайское войско начало новый поход против Вьетнама: к берегам Вьетнама отплыл юаньский военный флот в составе 500 кораблей. Вьетнамцы, вынужденные оставить Ханой, вскоре нанесли сокрушительное поражение захватчикам, сорвав их последнюю попытку завоевать Вьетнам[5]5
  Тема патриотической борьбы вьетнамского народа с монголо-китайскими завоевателями и в наши дни привлекает внимание историков Вьетнама. Так, в № 2 за 1968 г. журнал «Нгиен чу у лич сы» («История Вьетнама»), издающийся в Ханое, опубликовал статью Ван Тана «Причины и историческое значение победы над монголами в XIII веке». См. «Вопросы истории», 1968, № 7, стр. 195.


[Закрыть].

В 1287 г. одновременно с походом против Вьетнама началось новое вторжение монголо-китайских войск в Бирму, где они оставались до 1291 г. В 1292–1293 гг. монголо-китайский флот совершил попытку завоевания Явы; 20 тыс. солдат, прибывших на более чем 1 тыс. кораблей, оккупировали ряд городов острова, но вследствие повсеместного сопротивления населения завоеватели вынуждены были покинуть страну. В 1330 г. монголы предприняли последнее вторжение в Бирму, но, встретив ожесточенное сопротивление, быстро повернули назад.

Завоевание монголами Китая, так же как и других стран, сопровождалось огромным разрушением производительных сил, массовой гибелью и обнищанием населения, но, поскольку оно было растянуто во времени на несколько десятилетий и производилось поэтапно, оно было не столь пагубным, как, например, завоевание монголами Средней Азии или Руси. Первоначальная тенденция монгольских феодалов к превращению обширных плодородных земель покоренной страны в пастбища для их стад и табунов постепенно была побеждена другой – к сохранению социально-экономических отношений, существовавших в Китае ко времени монгольского вторжения. Как писал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге», «каждый раз, когда завоевателем является менее культурный народ, нарушается, как само собой понятно, ход экономического развития и подвергается уничтожению масса производительных сил. Но при длительном завоевании менее культурный завоеватель вынужден в громадном большинстве случаев приспособиться к более высокому «хозяйственному положению» завоеванной страны в том виде, каким оно оказывается после завоевания»[6]6
  Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, – К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 20, стр. 188.


[Закрыть].

Господство монгольских завоевателей отбросило Китай далеко назад: необычайно широко распространился рабовладельческий уклад, в феодальных отношениях возобладали самые отсталые, крепостнические формы. Осуществив перераспределение в своих интересах земельного фонда захваченной страны, монгольская феодальная аристократия овладела крупными земельными уделами; земли получали в «кормление» и монгольские должностные лица Юаньской империи. Крупные земельные владения были пожалованы и буддийской церкви, служившей идеологическим оплотом завоевателей. Пользуясь длительными войнами и обезлюдением целых районов страны, богатые китайские феодальные семьи захватывали пустующие земли или приобретали их у крестьян за бесценок в голодные годы и сдавали их затем в аренду крестьянам на крайне тяжелых условиях, превращая крестьян в полурабов, полукрепостных. На плечи крестьян ложилось также множество повинностей – военных, строительных, содержание на постое монгольских солдат и т. д.

При правлении Хубилая население Юаньской империи было разделено на четыре категории: 1) монголы, 2) выходцы из покоренных монголами стран Центральной Азии – уйгуры, персы, арабы и др., 3) китайцы из северных провинций, а также корейцы, чжурчжэни и кидани и 4) китайцы из южных провинций, образовавшие наиболее бесправную, но самую многочисленную часть населения страны. По переписи 1290 г., в юаньском Китае проживали 58 834 711 человек; численность же всех монголов не превышала 2,5 млн., а при жизни Чингис-хана– 1 млн. с лишним[7]7
  J. К. Fairbank, Е. Reischauer, A History of East Asian Civilization, vol. I. East Asia the Great Tradition, Boston, 1960, стр. 265.


[Закрыть].

Завоевание чужих стран и народов не улучшило, а, наоборот, ухудшило материальное положение рядовых монголов. Массе аратов войны монгольских феодалов не приносили ничего, кроме лишений и страданий. В китайских источниках: «Юань ши» – официальной истории династии Юань, написанной в 1370 г., после изгнания монгольских захватчиков из Китая представителями китайской феодальной династии Мин, на основании архивных материалов монгольского двора, «Юань дянь-чжан» – сборнике официальных монгольских документов, относящихся к 1260–1322 гг., а также в «Тун-чжи тяо-гэ» – сохранившейся части огромного свода законов, составленного в 1323 г., мы находим многочисленные сведения о тяжелом положении рядовых монголов как в самой Монголии, у себя на родине, так и на чужбине, в Китае. Например, источники сообщают, что многие монгольские воины и скотоводы не имели коней. Кочевник без коня в условиях XIII–XIV вв. конечно, не был ни воином, ни даже пастухом. Обнищание монголов было повсеместным явлением. В Монголии и Китае в первой половине XIV в. бродяжничество среди монголов временами принимало огромные размеры. Араты, доведенные до отчаяния нуждой и лишениями, часто продавали своих детей в рабство китайцам и мусульманам. Число монголов-рабов достигало десятков тысяч. Господами в Китае были, конечно, не рядовые монголы, а только представители монгольской аристократии. Войны Чингис-хана и его преемников приносили аратским массам Монголии только изнурительные тяготы и лишения дальних походов, обнищание и смерть на чужбине.

Не случайно как в произведениях устного народного творчества монголов, так и в дошедших до нас памятниках средневековой литературы содержатся описания бедствий и страданий простых монголов, питавшихся корой деревьев, в то время как их войско находилось в дальних походах.

* * *

Советскими учеными – академиками И. П. Майским, Л. В. Черепниным, профессорами Н. Я. Мерпертом, В. Т. Пашуто и другими еще в 1962–1963 гг. было наглядно показано, что освободительная борьба народов против деспотии Чингис-хана и его преемников явилась актом величайшего прогресса[8]8
  И. M. Майский, Чингис-хан, – «Вопросы истории», 1962, № 5, стр. 74–83; Н. Я. Мерперт, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин, Чингис-хан и его наследие, – «История СССР», 1962, № 5, стр. 92–119; Р. В. Вяткин и С. Л. Тихвинский, О некоторых вопросах исторической науки в КНР, – «Вопросы истории», 1963, № 10, стр. 3–20.


[Закрыть].

В трудах ученых Института истории, филологии и философии сибирского отделения Академии наук, посвященных истории и культуре Востока Азии, опубликованных в 1972–1975 гг., значительное внимание уделено проблемам этногенеза монголов и их взаимоотношениям с соседними народами[9]9
  История и культура Востока Азии, т. I. Центральная Азия и Тибет. Материалы к конференции, Новосибирск, 1972; т. II. А. Т. Малявкян. Материалы по истории уйгуров в IX–XII вв., Новосибирск, 1974; т. III. Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века, Новосибирск, 1975.


[Закрыть].

Продолжая славные традиции русской науки, для которой были характерны изучение древних письменных источников и этнографических памятников по истории народов Центральной Азии и введение их в общемировой научный обиход, находки памятников с орхонскими руническими текстами, раскопки гробниц гуннских шаньюев и средневекового тангутского города, тщательные этнографические наблюдения и описание многочисленных памятников древней и средневековой культуры и т. д., советские ученые-историки, археологи, востоковеды внесли существенный вклад в изучение истории и культуры народов Центральной Азии.

Как пишет В. Е. Ларичев в редакторском предисловии к сборнику «Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века», «характер и специфические особенности взаимоотношений, взаимосвязей, контактов культур и этнических образований на территории восточной половины Азиатского континента приобретают в последнее время особый интерес и остроту»[10]10
  История и культура Востока Азии, т. III, стр. 5.


[Закрыть].

Среди различных аспектов истории и археологии Северной, Центральной и Восточной Азии, исследуемых в статьях сборника, В. Е. Ларичев особо выделяет вопросы своеобразия и оригинальности отдельных культур, определение вклада каждой из них в сокровищницу достижений человечества, роли и значения народов этой части Азии в сложном и тонком механизме их взаимодействия друг с другом. Авторы статей указанного сборника– советские и монгольские ученые – вовлекают в научный обиход (большой массив разнообразных источников, сосредоточивают основное внимание на следующих двух важных аспектах: 1) своеобразии и ярко выраженной оригинальности национальных культур непосредственных соседей китайцев на севере и западе, исконных насельников степных, пустынных и таежных районов восточной половины Азии; 2) выдающейся роли, которую играли в истории этих районов государственные и родо-племенные образования предков современных монголов, маньчжуров, уйгуров, народов Юга Сибири и Дальнего Востока.

В книге А. Т. Малявкина «Материалы по истории уйгуров в IX–XII вв.», вводящей в научный обиход обширные материалы по истории соседей монголов – уйгуров начиная с 840 по 1209 г., мы находим ценные сведения по истории монголов и соседних с ними народов, населявших современные территории Внутренней Монголии, Ордоса, Ганьсу, Джунгарии и Восточного Туркестана. А. Т. Малявкин убедительно показывает, что «деятельное участие уйгуров в походах Чингис-хана и его преемников способствовало их дальнейшему расселению по необъятным просторам Центральной Азии и ассимиляции другими народами», что в то же время «это добровольное вхождение, однако, спасло страну от разорения и, возможно, от полного уничтожения всего народа (достаточно вспомнить судьбу тангутов)… однако участие во всех грабительских походах Чингис-хана, а позднее в междоусобной борьбе его наследников, несение гарнизонной службы в отдаленных районах, захваченных Чингис-ханом и его полководцами, обескровило народ и в конечном счете предопределило гибель уйгурского государства»[11]11
  Там же, т. II, стр. 5–6.


[Закрыть].

С решительным развенчанием псевдонаучных теорий о прогрессивности татаро-монгольских завоеваний стран Азии и Европы выступили также историки Монгольской Народной Республики, руководствовавшиеся решением III пленума ЦК МНРП, состоявшегося в октябре 1962 г., в котором указывалось: «Известно, что Чингис-хан в начальный период создания единого монгольского государства сыграл положительную роль, выступая за объединение монгольских племен. Однако вся его дальнейшая деятельность была сугубо реакционной и направлена на захват чужих стран, массовое истребление народов порабощенных стран, разрушение созданных ими материальных и культурных ценностей. Грабительские войны Чингис-хана повели к упадку производительных сил самой Монголии, принесли монгольскому народу неимоверные страдания»[12]12
  Редакционная статья газеты «Унэн»: «Боевое решение II пленума ЦК МНРП – воплощение принципов пролетарского интернационализма», – «Правда», 1.XI.1962.


[Закрыть].

Президент Академии наук МНР академик Б. Ширендыб писал: «Ученые-марксисты рассматривают походы Чингис-хана и его преемников как захватнические, реакционные. Всякое иное отношение к деятельности разных завоевателей и поработителей означает полное отступление от основных положений исторического материализма и играет на руку агрессорам, реваншистам, шовинистам, националистам как удобное прикрытие их захватнических устремлений»[13]13
  «Партийная жизнь», 1968, № 14, стр. 73.


[Закрыть].

В капитальном совместном труде советских и монгольских историков «История Монгольской Народной Республики» отмечается, что некоторые зарубежные историки совершают грубое насилие над исторической действительностью, выступая в роли апологетов кровавых завоевательных походов Чингис-хана, которым они приписывают прогрессивную роль; авторы «Истории Монгольской Народной Республики» указывают на сходство между воззрениями этих историков и представителей западной буржуазной историографии (в частности, американцев Г. Вернадского и Г. Мартина), пытающихся поднять на щит завоевателей, всячески восхвалять их кровавые деяния и грабительские походы в чужие страны[14]14
  «История Монгольской Народной Республики», стр. 54–55.


[Закрыть].

Некоторые вопросы, связанные с историей формирования монгольской государственности, были предметом тщательного и всестороннего обсуждения на международном симпозиуме «Роль кочевых народов в цивилизации Центральной Азии», состоявшемся в мае 1973 г. под эгидой организации Объединенных Наций, по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) в Улан-Баторе[15]15
  Роль кочевых народов в цивилизации Центральной Азии (материалы международного симпозиума), ред. Ш. Бира, А. Лувсандэндэв, Улан-Батор, 1974.


[Закрыть].