Текст книги "Татаро-монголы в Азии и Европе"
Автор книги: Лев Гумилев
Соавторы: Евгений Кычанов,Вадим Серов,Лев Черепнин,Людмила Боровкова,Сергей Тихвинский,Илья Петрушевский,Махмуд Кутлуков,Нина Шастина,Алексей Бокщанин,Наталия Свистунова
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)
Вардан рассказывает о казни Закаре, Хасан-Джалала, которого сначала долго держали «в городе Казвин и там темной ночью предали смерти»[803]803
Вардан, Всеобщая история, – стр. 153, 155.
[Закрыть].
В этот период начинаются междоусобицы внутри монгольской империи. В борьбе за власть победил Хубилай (1253–1294), который в 1263 г. в качестве дара отправил 30 тыс. отборного войска Хулагу за ту поддержку, которую он оказал ему. Хубилай называл Хулагу ильханом (вождь народа), отсюда и название ильханиды.
Таким образом, Хулагу стал правителем независимого государства ильханидов, или хулагуидов.
Если в первый период монгольского владычества (1236–1256) Армения наряду с Грузией входила в империю Чингис-хана как одна из ханских областей под общим названием «Джурджстанский вилайет», то после образования государства хулагуидов (1256–1344) весь Кавказ стал составной частью этого нового государства. Раньше как грузинские, так и армянские князья подчинялись непосредственно великим ханам и все вопросы решали в резиденции ханов в Каракоруме. А при хулагуидах они потеряли эту связь и стали вассалами непосредственно хулагуидского государства.
Монголы на Кавказе не внесли никаких изменений в общественный строй, они сохранили феодальный порядок; как кочевники, они стояли на низшей ступени развития по сравнению с Арменией и Грузией.
Монгольские великие ханы старались управлять страной через своих вассалов. Киракос Гандзакеци пишет: «Прибыв на место и представ перед великим царем, Аваг (сын Иване. – А. Г.) вручил ему письмо его военачальников и объявил ему причину своего прибытия, а также выразил ему свою покорность, хан чрезвычайно ласково его принял, дал ему в жены татарку и отправил восвояси. При этом он предписал своим полководцам возвратить Авагу его владения и с его помощью стараться подчинить людей строптивых, как и случилось впоследствии»[804]804
Киракос Гандзакеци, История Армении, стр. 249.
[Закрыть]. Точно так же поступали монголы и с людьми других своих вассалов. Так, например, в 1247 г., когда Смбат Спарапет от имени Киликийского армянского государства вел переговоры в Каракоруме с Гуюк-ханом, то последний «пожаловал его землей, ленными владениями, дал великий ярлык, золотые пайзы и выдал за него знатную татарку»[805]805
Grigor Aknerci, History of the Nation…, стр. 314.
[Закрыть].
В другом источнике отмечается, что «Смбату дали охранные грамоты на многие области и крепости, которые раньше принадлежали Левону, а после смерти последнего были отняты у армян султаном Рума – Ала ад-Дином»[806]806
Киракос Гандзакеци, История Армении, стр. 302.
[Закрыть].
Как видно, монголы поощряли видных армянских феодалов, чтобы с их помощью подчинить страну. В этом отношении характерны действия армянского католикоса Константина Бардзрабердци, который накануне поездки армянского царя Гетума I в Монголию обращается в особом послании с просьбой к жителям Великой Армении, чтобы «они не восставали против монгольских наместников и их воинов»[807]807
«Назидательное послание армянского католикоса (1251 г.)», – «Банбер Матенадарана», Ереван, 1958, № 4, стр. 280 (на арм. яз.).
[Закрыть]. Это послание имело цель не допустить восстания против монголов, дабы не сорвать переговоры царя Гетума с великим ханом Мэнгу. Не удивительно, что иные армянские летописцы положительно отзывались о монголах. Так, епископ Степанос пишет: «Умер в Хемдане (Хамадан. – А. Г.) добрый миротворец наш Абага-хан»[808]808
«Армянские источники о монголах», стр. 36, 37.
[Закрыть].
Победу монгольских войск современники объясняют не только их финансовой мощью[809]809
М. Покровский, Очерки истории русской культуры, ч. II, М., 1915, стр. 186.
[Закрыть] или государственной организацией[810]810
В. В. Бартольд, Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира, Баку, 1925, стр. 72.
[Закрыть], но в первую очередь высокой дисциплиной и боеспособностью. «Татары были воины храбрые и стойкие»[811]811
Гетум Патмич, История монголов, стр. 70.
[Закрыть]. Монголы «по дисциплине и способу ведения боя превзошли все народы до и после них»[812]812
Киракос Гандзакеци, История Армении, стр. 227; см. также: Степанос Орбелян, История области Сисакана, стр. 147.
[Закрыть]. Помимо того что монголы выставляли многочисленные пешие и конные войска, обладавшие огромным боевым опытом, они использовали также осадные, стенобитные и камнеметные машины. Особенно искусно они пользовались катапультами. Монгольские воины самоотверженно выполняли приказы и распоряжения своих военачальников.
У монголов всегда хорошо действовала разведка. Они заранее посылали своих лазутчиков в те страны, которые намеревались завоевать, умели искусно разжигать распри между отдельными феодалами данной страны, чем облегчали продвижение своих войск и установление господства[813]813
«Армянские источники о монголах», стр. 21.
[Закрыть].
Монголы не только подавляли всякие заговоры и восстания, но и преследовали тех князей, которые добровольно подчинялись им. Их единственной целью было покорить себе всех. Чтобы достичь этого, они не брезгали никакими средствами. Так, например, все те князья, которые в первый период подчинялись монголам и верно служили им, все равно были уничтожены. Они умертвили атабека Авага, сына Шахиншаха – Захаре, Хасан-Джалала и многих других. Киликийское армянское государство, которое было союзником монголов, предоставляло в их распоряжение огромное количество воинов и постоянно снабжало продовольствием, также испытало их вероломство.
Так, монгольский наместник на Ближнем Востоке Биларгу в 1307 г. пригласил к себе в г. Аназарб армянского царя Левона III с сорока князьями и вероломно всех истребил. Однако ему не удалось захватить власть в Киликии, так как брат царя – Ошин объявил себя новым царем и с помощью Ульджетун-хана добился казни Биларгу[814]814
«Мелкие хроники…», т. I, стр. 89; Чамчян, История Армении, т. III, Венеция, 1786, стр. 311 (на арм. яз.).
[Закрыть].
Внешняя политика монголов и их налоговая система непосильным гнетом легли на плечи народа. По свидетельству Киракоса Гандзакеци, монголы «наложили особую подать на всех ремесленников в городах и селах, на рыбаков, ловящих рыбу в озерах и морях, на рудокопов, кузнецов»[815]815
Киракос Гандзакеци, История Армении, стр. 348.
[Закрыть]. Они обложили налогами «поголовно всех, не только мужчин, но и женщин, стариков и даже детей»[816]816
«Армянские источники о монголах», стр. 26.
[Закрыть].
Переписи, которые часто проводили хулагуиды в покоренных странах, имели целью не только установить размеры налогов, но и определить призывной возраст молодежи, чтобы подготовить новый контингент воинов для пополнения монгольской армии. Безымянный грузинский летописец пишет, что государство Давида было обязано предоставить в распоряжение монгольского командования 90 тыс. призывников[817]817
М. Вrоssеt, Histoire de la Georgie, t. I, Peterbourg, 1849, стр. 550–552.
[Закрыть].
Монгольские завоеватели, создавая на местах новые военные отряды, свободно вмешивались во внутренние дела покоренной страны. Некоторые армянские князья усердно служили монголам и пользовались их поддержкой. Так, Смбат Орбелян в 1251 г. был принят великим ханом Мэнгу, который дал ему право «инджу»[818]818
Проф. И. П. Петрушевский по поводу «инджу» дает следующее разъяснение: «К категории людей инджу относились прежде всего все войско и, следовательно, те земельные День-Икта, которыми были наделены чины» (И. П. Петрушевский, Хамдаллах Казвини, как историк истории Восточного Закавказья, – «Известия АН СССР», 1937, № 4, 892).
[Закрыть], т. е. признал самостоятельным владетелем.
После этого он мог уже не подчиняться захаридам или грузинским царям. Степанос Орбелян пишет: «По воцарении Газана мы представились ему и он принял нас с большим почетом, чем его предшественники. Он вдвойне подтвердил ту же грамоту и приказал носить пред нами крест в наших странствиях. При этом он пожаловал нам золотую пайзу»[819]819
Степанос Орбелян, История области Сисакана, стр. 360.
[Закрыть].
При монголах особенно пострадали крупные города: столичный город Ани, Карс, Двин, Трапезунт, Карин, Эрзерум, Хлат и другие, которые потеряли свое значение. Позднее хулагуиды для получения дохода стремились восстановить роль этих городов. Они всячески поощряли армянских крупных торговцев и богачей. Источники, например, упоминают богатого купца Умека. «Особый почет они (монголы. – А. Г.) оказывали одному богатому купцу Умеку, которого они называли Асип, человеку благодетельному… Хан отличил его письмом, а вельможи чтили его»[820]820
Киракос Гандзакеци, История Армении, стр. 349. О том, что Умек был богат, отмечает также Вардан. Он пишет, что Бачу-нойон, «взяв город Карин, вывел оттуда Муша, именитого, богатого и благочестивого Умека» («Всеобщая история», стр. 147).
[Закрыть].
В одной надписи, сделанной в 1288 г. Чаром – сыном Умека на стене монастыря Гошаванк, сказано, что он за «Ховка» заплатил 4 тыс. золотых дукатов. В числе богачей историки называют также Сахмадина, Каримадина и др.[821]821
Н. Марр, Новые материалы по армянской эпиграфике, СПб., 1893, стр. 81, 85.
[Закрыть]
После войны с Берке-ханом в 1265 г. Хулагу приказал «строить обширный и многолюдный город на равнине Дарин. Предписал всем своим подданным поставлять строевой лес для постройки домов и дворцов нового города»[822]822
Киракос Гандзакеци, История Армении, стр. 380.
[Закрыть].
Монгольские баскаки, давая возможность восстановить разрушенные города или строить новые, конечно, думали не о благосостоянии народа, а о том, чтобы обложить этих ремесленников и вообще трудовой народ многочисленными налогами и повинностями. Один из налогов назывался «мал». По мнению Петрушевского, монголы взимали его как земельный налог[823]823
И. П. Петрушевский, Хамдаллах Казвини…, стр. 886.
[Закрыть], который платили деньгами[824]824
CМИЗО, т. II, стр. 302.
[Закрыть]. К. Патканов считает, что «мал» – это «налог на имущество»[825]825
К. Патканов, История монголов, т. II, стр. 135.
[Закрыть]. У Рашид ад-Дина «мал» упоминается наряду с «харанджа» как земельный налог[826]826
Рашид ад-Дин, История монголов, т. III, пер. А. К. Арендса, М.—Л., 1946, стр. 260.
[Закрыть]. Другим, более крупным налогом была подушная подать. «Аргун, – пишет Григор Акнерци, – произвел перепись в стране восточной с целью взыскать на будущее время подать по числу душ, вписанных в Давтар[827]827
«Давтар» – это особая книга, куда переписчики подробно заносили все, что имелось у жителей. В армянских источниках упоминается «Великий Давтар» и «Малый Давтар».
[Закрыть]. И разорили они восточную страну»[828]828
Grigоr Aknеrci, History of the Nation…, стр. 322. Более подробно см. Вардан, Всеобщая история, стр. 148.
[Закрыть]. Третьим налогом был «тагар». Этот налог был введен в Армении Хулагу-ханом, и по нему монголы требовали: 100 л пшеницы, 50 л вина, 2 л риса, 3 мешка ценцат, 2 веревки, 1 белую монету, стрелу, подкову и пр.[829]829
Киракос Гандзакеци, История Армении, стр. 359–360.
[Закрыть] Как видно из этого далеко не полного описания, «тагар» был налогом натуральным, который монгольские баскаки взимали для военных нужд. Одним из основных видов подати был «кубджур» – налог на скот. Чиновники официально и неофициально грабили народ, требуя все необходимое для содержания и щедрого угощения гонцов, постоянно приезжавших в Армению. В надписях и памятных записях встречаются упоминания о такого рода налогах, которые взимали монгольские баскаки. Наиболее распространенными были «ангхак» – налог на баранов[830]830
А. Я. Манандян, Критический обзор…, стр. 280.
[Закрыть], «дрнагир»[831]831
В. В. Бартольд, Персидская надпись, стр. 42.
[Закрыть] – налог, взимавшийся в г. Ани[832]832
А. Я. Манандян, Критический обзор…, стр. 415.
[Закрыть], «тарх» – обязательство, по которому жители продавали государству вещи и продукты по ничтожной цене[833]833
Этот вид налога встречается в надписях Мануче. См. В. В. Бартольд, Персидская надпись, стр. 42.
[Закрыть]. Налог «халай», или «хале», взимали за вино и за виноградники[834]834
«Халой» – старый налог. Он встречается в надписях Петроса католикоса в Ани, сделанных в 1036 г. Но монголы продолжали использовать этот вид налога.
[Закрыть]. В надписях монастыря Дад, датируемых 1265 г., упоминается налог «хардж» («хардж великий», «хардж малый») на недвижимое имущество[835]835
Вардан, Всеобщая история, стр, 132.
[Закрыть]. «Хазр езин» – налог на быков[836]836
«Хазр езин» как налог за скот встречается в двух местах: в 1303 г. в Анийской надписи и в надписи 1336 г., сделанной в «Дзагаванке».
[Закрыть], «хамбреле» – на коров и ослов[837]837
«Хабреле» встречается в 1301 г. в Анийской и в 1320 г. в Широкан-ванской надписях.
[Закрыть]. Монголы ввели также «немери» – добавочный чрезвычайный налог, который в надписи Абу-Сеида на персидском языке расценивался как «незаконный»[838]838
В. В. Бартольд, Персидская надпись, стр. 7, 37, 38.
[Закрыть], а у русских летописцев назывался «черный бор»[839]839
А. Н. Насонов, Монголы и Русь (История татарской политики на Руси), М.—Л., 1940, стр. 112.
[Закрыть].
В армянских надписях встречаются и другие виды налогов: «сайли Спитак», «сасуни», «кесарахарк», «купчур» и др.[840]840
Об этих налогах более подробно см.: А. Я. Манандян, Критический обзор…, стр. 281, 283, 317, 308; Л. О. Бабаян, Социально-экономическая…, стр. 387–452.
[Закрыть]
Бесчисленные налоги и методы их взимания стали причиной массового переселения армян из родной местности. Многие города и села почти опустели. Гнет и страдания, причиненные монгольскими завоевателями, нашли яркое отражение в художественной литературе. Так, например, армянский поэт XIII в. Фрик в своей замечательной поэме «Об Аргуне и Буге» рисует картину тяжких страданий армянского народа, угнетенного кровожадными монгольскими баскаками. Приведем несколько строк:
Непосильный гнет давил не только простой народ, но и самих феодалов. Некоторые из них предпочитали бросить свое имущество и переселиться на чужбину. Возвращаясь из путешествия в Монголию, Вильгельм де Рубрук проезжал г. Ани и гостил в семье захаридов. Он рассказывает: «Я обедал с упомянутым Сагеном и получил много знаков почета и ласки как от него самого, так и от его жены и сына его по имени Захария, приятного и очень умного юноши… Он спросил у меня: «Пожелаете ли вы, ваше величество, оставить его при себе, если он приедет к вам». Хотя ему часто удается мужественно отражать насилие татар и он в изобилии имеет все блага в своей стране, тем не менее он предпочел бы странствовать по чужим странам, чем терпеть жестокое владычество этих диких варваров»[842]842
«Toutefois il aimerait, mieux voyager dans les pays etrangers, que de souffrir la rude cruelle domination de ces barbares», – P. Bergeron, Voyages en Asie, t. I, стр. 144.
[Закрыть].
Монгольское иго на Кавказе, в частности в Армении, длилось почти сто лет (1236–1335). Монгольские баскаки в течение века грабили и разоряли страну. Армянский народ вел упорную борьбу против монгольского ига, и в конце концов завоеватели были изгнаны из страны.
Л. В. Черепнин
Монголо-татары на Руси (XIII в.)
В 20–40-х годах XIII в. на Русь обрушилась страшная лавина монголо-татарского нашествия. В кровавой борьбе с врагом отстаивал русский народ вместе с другими народами Руси свою независимость. На полях сражений геройски пало много воинов. Разорение и гибель несли завоеватели мирным жителям городов и сел. Подавив мужественное и упорное сопротивление народов, монголо-татарские захватчики установили над Русской землей свое господство, пагубно сказавшееся на ее дальнейших судьбах.
Вопрос о монголо-татарских походах на Русь, их тяжелых последствиях для страны, народной борьбе с завоеванием и игом принадлежит к числу важнейших исторических проблем. Для разработки этого вопроса много было сделано в дореволюционной историографии; ему посвятили свои исследования ряд советских историков[843]843
См.: А. Н. Насонов, Монголы и Русь (История татарской политики на Руси), М.—Л., 1940; Б. Д. Греков, А. Ю. Якубовский, Золотая Орда и ее падение, М.—Л., 1950; В. Т. Пашуто, Героическая борьба русского народа за независимость, М., 1956; В. Т. Пашуто, Очерки истории СССР. XII–XIII вв., М., 1960; М. Г. Сафаргалиев, Распад Золотой Орды, Саранск, 1960; Н. Я. Мерперт, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнин, Чингис-хан и его наследие, – «История СССР», М., 1962, стр. 92–119; В. В. Каргалов, Монголо-татарское нашествие на Русь. XIII век, М., 1966; В. В. Каргалов, Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. Феодальная Русь и кочевники, М., 1968; «Страницы боевого прошлого. Очерки военной истории России», М., 1968.
[Закрыть].
Первая разведка монголо-татар в пределы Руси. Битва на Калке
Вторжению в Русь предшествовали завоевательные походы монгольских феодалов в Сибирь, Северный Китай, Среднюю Азию, Иран, на Кавказ. Повсюду монгольское нашествие сопровождалось страшным разорением местных жителей, разрушением городов, уводом населения в рабство. Захватчики стремились подорвать производительные силы в покоренных странах и тем самым лишить их жителей возможности сопротивления. Арабский историк Ибн ал-Асир (ум. в 1233 г.) говорит о монгольских завоеваниях как об «огромном несчастий, которому-подобного не производили дни и ночи и которое охватило все создания… если бы кто сказал, что с тех пор, как аллах всемогущий и всевышний создал человека, по настоящее время мир не испытывал [ничего] подобного, то он был бы прав: действительно, летописи не содержат ничего [сколько-нибудь] сходного и подходящего… [Татары] ни над кем не сжалились, а избивали женщин, мужчин, младенцев, распарывали утробы беременных и умерщвляли зародыши»[844]844
СМИЗО, т. I, стр. 2.
[Закрыть].
Монгольские войска, под предводительством полководцев Чингис-хана Джэбэ и Субэдэя, повоевав в 1222 г. в Грузии и Азербайджане, обманом и угрозами выведали дорогу через горное ущелье у Дербентской крепости и вышли на Северокавказскую равнину. Местные жители аланы (осетины) договорились с кочевавшими здесь половцами (кыпчаками) о совместном выступлении против врага, но монголы внесли рознь в их среду, подкупив половецких вождей. Персидский автор Рашид ад-Дин (ум. в 1318 г.) рассказывает, что монголы дали знать кыпчакам: «Мы и вы – один народ и из одного племени, аланы же нам чужие; мы заключим с вами договор, что не будем нападать друг на друга и дадим вам столько золота и платья, сколько душа ваша пожелает, [только] предоставьте их [аланов] нам»[845]845
СМИЗО, т. II, стр. 32, 33. См. также сообщение Ибн ал-Асира (т. I, стр. 25).
[Закрыть].
Половцы поверили обещаниям и перестали поддерживать аланов. Но монголы, разбив последних, изменили своему слову и бросились на половцев, в погоне за которыми овладели г. Судаком на Крымском п-ове. По словам Рашид ад-Дина, «некоторые из кыпчаков, оставшиеся в живых, убежали в страну русских»[846]846
Там же, т. II, стр. 33.
[Закрыть], т. е. за Днепр.
Южнорусские степи, где были половецкие кочевья, привлекали внимание монгольских феодалов. Персидский писатель ал-Джузджани в своем сочинении «Насировы разряды» (1259–1260) приписывает Джучи – сыну Чингис-хана такие слова о Кыпчакской земле (Дешт-и-Кыпчак): «Во всем мире не может быть земли приятнее этой, воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обширнее этих»[847]847
Там же, т. II, стр. 14.
[Закрыть]. О Дешт-и-Кыпчаке как стране «обильной пастбищами зимою и летом» говорит и Ибн ал-Асир[848]848
Там же, т. I, стр. 26.
[Закрыть].
Погоня монголов за половцами привела их к первому столкновению с русскими. Об этом сохранились сведения как в восточных, так и в русских источниках. Согласно данным, приводимым Ибн ал-Асиром, монголо-татары, пробыв «некоторое; время в земле Кыпчацкой», в 1223 г. «двинулись в страну русских». Те вместе с половцами вышли навстречу врагу, и монголо-татары «обратились вспять». Русские решили, что это сделано «со страху перед ними и по бессилию сразиться с ними», и пошли вслед за противником. Но то была лишь уловка. Монголо-татары в течение 12 дней продолжали отступать, а потом вдруг неожиданно «обратились на русских и кыпчаков». Начался бой, продолжавшийся несколько дней, «обе стороны бились с неслыханным упорством, но монголо-татары, обладая значительно большей силой, одержали победу. Половцы и русские «обратились в сильнейшее бегство». Противник преследовал их, «убивая, грабя и опустошая страну». Спастись удалось лишь немногим[849]849
Там же, стр. 26, 27.
[Закрыть]. Аналогичное, только более короткое повествование о первой встрече монголо-татар и русских, приведшей к «обезлюдению» части половецких и русских земель, имеется у Рашид ад-Дина[850]850
Там же, т. II, стр. 33.
[Закрыть].
В русских летописных сводах (в Новгородской первой[851]851
«Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов», М.—Л., 1950, стр. 61–63, 264–267.
[Закрыть], Лаврентьевской[852]852
ПСРЛ, т. I, вып. 2, изд. 2, Л., 1927, стлб. 445–447.
[Закрыть], Ипатьевской[853]853
Там же, т. II, стлб. 740–745.
[Закрыть] и других летописях) рассказ о сражении на Калке монголо-татар с русскими в 1223 г. насыщен подробностями конкретного характера. Отдельные летописи имеют между собой ряд различий, и потому картину происшедшего приходится восстанавливать путем их взаимного сопоставления[854]854
О Калкской битве см.: В. Т. Пашуто, Очерки истории СССР XII–XIII вв., стр. 119–120; «История СССР», сер. I, т. II, М., 1966, стр. 40, 41.
[Закрыть]. Нашествие монголо-татар летописцы рисуют как событие неожиданное, а самих их как народ неведомый («незнаемый»), хотя слух об их завоеваниях уже дошел до Руси («слышахом бо, яко многы страны поплениша»)[855]855
«Новгородская первая летопись…», стр. 264.
[Закрыть].
Когда монголо-татары напали на половцев, их хан Котян (вместе с другими половецкими вождями) попросил военной помощи у своего зятя – галицкого князя Мстислава Мстиславича Удалого, указав ему, что над русскими тоже нависла угроза монгольского нашествия: «Нашю землю суть днесь отняли, а вашу заутра, пришедше, возмут»[856]856
Там же, стр. 265.
[Закрыть]. Свое обращение к Мстиславу половцы подкрепили большими дарами. Галицкий князь проявил инициативу в созыве княжеского съезда для обсуждения вопроса о походе против монголо-татар. Он говорил, что если не помочь половцам, то они могут соединиться с татарами и вместе с ними напасть на русские земли.
Съезд, состоявшийся в Киеве, решил, что лучше встретиться с противником на чужой земле, чем на своей. Стали готовиться в поход. Собрали свои полки князья «старейшие» Мстислав Романович киевский, Мстислав Мстиславич галицкий, Мстислав Святославич черниговский, «молодые» князья Даниил Романович волынский и другие. Но царившая в стране раздробленность мешала единству действия. Не принял участия в походе князь владимиро-суздальский Юрий Всеволодович. Он обещал прислать отряд ростовцев во главе со своим племянником Васильком Константиновичем, но тот не явился.
Монголо-татары, узнав о выступлении русского войска, послали к князьям на Днепр (к г. Зарубу) послов с предложением о мире, заявив: «Мы слышим, что вы идете против нас, послушав половцев; а мы ни вашей земли не заняли, ни городов ваших, ни сел ваших, не на вас мы пришли, но на холопов и на конюхов своих на поганых половцев. А вы возьмите с нами мир; если они выбегут к вам, и вы бейте их оттуда, а товар их берите себе, потому что мы слышали, что они и вам много зла делают, того ради мы и бьем их»[857]857
Там же. Цитата дана в переводе на современный язык.
[Закрыть]. Это была попытка вбить клин в отношения между русскими и кыпчаками, побудив первых воевать с последними, и тем самым ослабить обе стороны. Аналогичная тактика была ранее применена монголо-татарами к половцам и аланам. Русские, по-видимому разгадав умысел противника, перебили монгольских послов и пошли навстречу неприятелю. Не имело успеха и второе татарское посольство.
Перейдя на левую сторону Днепра у о-ва Хортицы, русские военные силы, прибывшие из разных княжеств, направились в восточном направлении в Половецкую степь. Первая схватка с неприятелем была удачной. Передовые монголо-татарские отряды были частью перебиты, частью обратились в бегство. Продвигаясь на юго-восток, русские через восемь-девять дней достигли р. Калки (у Азовского моря), где 31 мая 1223 г. произошла знаменитая в истории битва.
Здесь проявился сепаратизм отдельных военачальников, пагубно для Руси сказавшийся на исходе сражения. Не было ни общего плана военных действий, ни единого руководства. Между князьями отсутствовало согласие, каждый поступал на свой страх и риск. Мстислав галицкий и Даниил волынский двинули свои рати в бой, а Мстислав киевский к ним не присоединился и отсиживался со своим войском в укрепленном лагере на горе над Калкой. Это не только гибельно повлияло на общее дело, но и трагически окончилось для него самого. Одержав победу над русскими воинами (чему в немалой степени способствовало отступление половцев), монголо-татары окружили лагерь киевского князя Мстислава. Будучи не в силах взять эту крепость, они пошли на обман: предложили русским мир и свободный выход, а когда те согласились, то перебили их. Пленным князьям была уготована страшная казнь: их задавили досками, на которых восседали во время пиршества торжествовавшие победители.
Короткий рассказ о событиях на Калке сохранился в китайской летописи «Юань ши»: Субэдэй привел свои войска к р. A-лиги, «где встретился с старшим и младшим Ми-чи-сылао [Мстиславами] и одним боем заставил их сдаться»[858]858
А. И. Иванов, Походы монголов в Россию по официальной китайской истории Юань-ши, – «Записки разряда военной археологии и археографии Русского военно-исторического общества», т. III, Пг., 1914, стр. 19.
[Закрыть].
Потери в битве на Калке были для Руси очень тяжелы. Было убито шесть князей; по летописным данным, из простых воинов вернулся лишь каждый десятый; число одних убитых киевлян достигало 10 тыс.[859]859
ПСРЛ, т. I, вып. 2, стлб. 446; 447; «Новгородская первая летопись…», стр. 267.
[Закрыть] «И погыбе множество бещисла люди; и бысть вопль и плачь и печаль по градом по всем, и по селом»[860]860
«Новгородская первая летопись…», стр. 267.
[Закрыть], – так заканчивает рассказ о калкской трагедии Новгородская летопись. Преследуя отступавших, монголо-татары дошли по Днепру до Новгорода Святополчского.
Повернув в пределы волжской Булгарин, монголо-татары натолкнулись на сопротивление. По словам Ибн ал-Асира, булгары «в нескольких местах устроили им засады» и, заманив, «напали на них с тыла» и перебили множество воинов[861]861
СМИЗО, т. I, стр. 27, 28.
[Закрыть]. Уцелевшие через степи Казахстана вернулись в Монголию.
Монгольские походы в Прикаспийские степи и в Поволжье в конце 20–30-х годов
Поход Джэбэ и Субэдэя в пределы Руси в 1222–1223 гг. явился началом осуществления завоевательных планов монголов в отношении Восточной Европы. Судя по исторической хронике «Алтан-Тобчи» Лубсан Данзана (XVII в.), Чингис-хан после битвы на Калке передал в управление своему сыну Джучи «страну кыпчаков», а Хуину-нойону поручил ведать «странами оросов (т. е. русских) и черкесов» и заботиться о «расширении земли»[862]862
Ц. Ж. Жамцарано, Монгольские летописи XVII века. – «Труды Института востоковедения», т. XVI, М.—Л., 1936, стр. 114–117.
[Закрыть]. По словам арабского историка Эннувейри (ум. в 1333 г.), Чингис-хан назначил в улус Джучи «летовья и зимовья от границ Каялык и земель Хорезмских до окраин Саксинских и Булгарских, крайних пределов, куда доходили кони их полчищ при их набегах»[863]863
СМИЗО, т. I, стр. 150. М. Г. Сафаргалиев считает, что при жизни Джучи Саксин и Булгар не входили в его улус (М. Г. Сафаргалиев, Распад Золотой Орды, стр. 20). Саксин-город на месте хазарской крепости Итиль; саксины – местное население.
[Закрыть]. После смерти в 1227 г. Джучи значительная часть его удела перешла к его сыну Батыю.
Через несколько месяцев после кончины Джучи, в том же 1227 г., умер и Чингис-хан. Великим ханом стал Угэдэй. На курилтаях 1227 и 1229 гг. монгольская знать разработала проекты новых завоеваний и приступила к их осуществлению[864]864
См. об этом: В. Т. Пашуто, Очерки истории СССР XII–XIII вв., стр. 133–140.
[Закрыть]. Завоеватели стали действовать в разных направлениях. Был завершен захват Закавказья. Началось наступление на Восточную Европу. Рашид ад-Дин пишет, что Угэдэй «во исполнение указа, данного Чингис-ханом на имя Джучи, поручил завоевание Северных стран членам его дома»[865]865
СМИЗО, т. II, стр. 65.
[Закрыть].
Как свидетельствует тот же автор, Угэдэй отправил военачальников Кукдая и Субэдэя с 30-тысячным конным войском в Прикаспийские степи («в сторону… Кыпчака, Саксина и Булгара»)[866]866
Там же, стр. 34.
[Закрыть]. Русские летописи датируют этот поход 1229 г. и сообщают, что под натиском монголов бежали в пределы Волжской Булгарин половцы, саксины и сторожевые военные отряды булгар («и сторожеве Болгарьскыи прибегоша бьени от татар близ рекы, ей же имя Яик»)[867]867
ПСРЛ, т. I, вып. 2, стлб. 453.
[Закрыть].
В 1232 г. последовал новый поход монголов на Булгарию. В русской летописи имеется краткая запись: «Приидоша татарове и зимоваша не дошедше Великаго града Болгарьского»[868]868
Там же, стлб. 459.
[Закрыть].
Значительным толчком к расширению завоевательной политики монголов стал курилтай 1235 г., на котором, как повествует персидский автор Джувейни (ум. в 1283 г.), «состоялось решение завладеть странами Булгара, асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату, не были еще окончательно покорены и гордились своей многочисленностью». «В помощь и подкрепление» Батыю (Бату) были выделены отряды из ряда улусов во главе с военачальниками из членов правящего дома. В конце 1236 г. огромная военная сила вторглась в Булгарию, которая была подвергнута разгрому. По словам Джувейни, «в пределах Булгара царевичи соединились; от множества войск земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные». «Силою и штурмом, – рассказывает далее Джувейни, – был взят город Булгар, известный «неприступностью местности и большою населенностью»; жителей его частью перебили, частью пленили[869]869
СМИЗО, т. II, стлб. 22.
[Закрыть]. Приведенные сведения подтверждаются данными Рашид ад-Дина о том, что в Булгарии были произведены «избиение и грабеж», монголы «разбили тамошнее войско» и заставили его покориться. Рашид ад-Дин называет также имена «тамошних вождей» Бояна и Джику, которые сначала «изъявили царевичам покорность» и были ими «[щедро] одарены», но потом «опять возмутились»[870]870
Там же, стр. 34, 35.
[Закрыть].
В русских летописях тоже запечатлена картина бесчинств, учиненных монгольскими полчищами в Волжской Булгарии. «Безбожнии татари» взяли «славный великыи город Болгарьскыи», сожгли его, предали смерти многих жителей «от старца и до унаго и до сущаго младенца», захватили «товара множество» и «всю землю их плениша»[871]871
ПСРЛ, т. I, вып. 2, стлб. 460.
[Закрыть].
Археологические материалы, исследованные А. П. Смирновым, подтверждают сведения письменных источников о разрушениях, произведенных монгольскими завоевателями в Булгарии: сохранились следы разгромленных зданий, сожженных деревянных домов и укреплений. Были сметены города Биляр, Кернек, Жукотин, Сувар[872]872
А. П. Смирнов, Волжские булгары, М., 1951, стр. 53.
[Закрыть].
Кроме булгар, монголы подчинили себе другие народы Поволжья и Прикамья: башкир, мордву, буртасов, саксинов и пр. О монгольском походе против «башкирдов» говорит Рашид ад-Дин[873]873
СМИЗО, т. II, стр. 34.
[Закрыть]. Он же описывает «войну» монголов с двумя политическими объединениями мордвы – мокшей и арджанами (т. е. эрзянами или эрзей) и буртасами[874]874
Там же, стр. 36.
[Закрыть]. Венгерский монах Юлиан рассказывает, что к 1237 г. монгольские полчища. «завладели пятью величайшими языческими царствами: Сасцией, Фулгарией… напали на Ведин, Меровию, Пойдовию, царство Морданов»[875]875
С. А. Аннинский, Известия венгерских миссионеров XIII–XIV вв. о татарах и Восточной Европе, – «Исторический архив», т. III, М.—Л., 1940, стр. 85–86. Другой вариант: «[завладели] Фасхией, Меровией, завоевали царство Булгар… напали на Ведин».
[Закрыть]. По-видимому, имеются в виду Саксин, Булгария, черемисы (мари), мордва[876]876
Меровию комментатор к письму Юлиана помещает в районе рек Ветлуги и Унжи, Ведин – севернее Меровии, до р. Сухоны.
[Закрыть].
Население боролось с захватчиками, отстаивая свою независимость. Юлиан называет одного мордовского князя, который «с немногими людьми направился в весьма укрепленные места, чтобы защищаться, если хватит сил». В то же время другой князь мордвы «со всем народом и семьей покорился владыке татар». Длительное время (по рассказу Юлиана – 14 лет) не подчинялись завоевателям башкиры[877]877
С. А. Аннинский, Известия венгерских миссионеров…, стр. 85–86.
[Закрыть]. Упорно сопротивлялись саксины (саксы). По словам францисканского монаха Плано Карпини, монголо-татары «осадили один город вышеназванных саксов и пытались завоевать их, но те сделали машины против их машин и сломали все машины татар», так что последние «из-за машин и балист не могли приблизиться к городу для сражения». Тогда татары устроили дорогу под землей «и вскочили в город… одни пытались зажечь город, а другие сражались». Со своей стороны, жители города «назначили одну часть населения для тушения огня», другая же часть приняла бой. Татары, «видя, что не могут ничего сделать», удалились[878]878
Плано Карпини, История монголов, СПб., 1911, стр. 36.
[Закрыть].
Особой ареной военных действий монголов были степи между Каспием и Азовским морем, где им сопротивлялись половцы и аланы. По данным арабского писателя Ибн-Васыля (ум. в 1297–1298 гг.), в 1229–1230 гг. «вспыхнуло пламя войны между татарами и кыпчаками»[879]879
СМИЗО, т. I, стр. 73.
[Закрыть]. Оно особенно разгорелось в 1237 г., когда монгольские войска двинулись «облавой» с берегов Каспия к Дону[880]880
В. В. Каргалов, Внешнеполитические факторы…, стр. 71–72.
[Закрыть]. И здесь захватчики встречали отпор со стороны местного (кыпчакского и аланского) населения. Особенно проявил себя в борьбе с нашествием отряд «кыпчакских удальцов» во главе с Бачманом. Джувейни говорит про него, что он был бесстрашен и неуловим. «Где бы войска [монгольские] ни искали следов [его], нигде не находили его, потому что он уходил в другое место и оставался невредимым». Узнав, что Бачман скрывается где-то у р. Итиля, против него двинули большое войско на 200 судах. Отряд Бачмана был обнаружен на одном из островов и уничтожен, а сам предводитель захвачен в плен и умерщвлен[881]881
СМИЗО, т. II, стр. 24, 35, 36.
[Закрыть].
Нашествие Батыя на Русь
В конце 1237 г. началось наступление монголо-татарских войск под предводительством Батыя на русские княжества[882]882
О походе на Русь Батыя см.: «История СССР», сер. I, т. II, стр. 42–46.
[Закрыть].
Рашид ад-Дин пишет, что осенью этого года находившиеся в Дешт-и-Кыпчаке «царевичи сообща устроили курилтай и, по общему соглашению, пошли войною на русских»[883]883
СМИЗО, т. II, стр. 36.
[Закрыть]. Анализируя материал восточных источников, В. В. Каргалов приходит к выводу, что численность войск Батыя составляла 120–140 тыс. человек[884]884
В. В. Каргалов, Внешнеполитические факторы…, стр. 75.
[Закрыть].
Неоднократно упоминавшийся выше монах Юлиан, пребывавший в 1237 г. в русских пределах, передает дошедшие до него слухи о сосредоточении на рубежах русских земель неприятельских военных сил. «Ныне же, – записал он, – находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Воронеж (Oveheruch), также княжество русских». Юлиан получил сведения и о дальнейших планах монголо-татар: «Они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и булгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, всю страну русских»[885]885
С. А. Аннинский, Известия венгерских миссионеров…, стр. 86.
[Закрыть].
Основным источником для изучения завоеваний, осуществленных на Руси полчищами Батыя, являются русские летописные своды. Содержащаяся в отдельных сводах «Повесть о нашествии Батыя», как и «Сказание о битве на Калке», имеет несколько вариантов[886]886
«Новгородская первая летопись…», стр. 286–289; ПСРЛ, т. I, вып. 2, стлб. 460–468; т. I, вып. 3, стлб. 514–522; т. II, стлб. 778–786.
[Закрыть]. Особым литературным произведением (из цикла военных повестей), в ряде мест отличающимся от летописных текстов, является «Повесть о разорении Рязани Батыем»[887]887
«Воинские повести древней Руси», ред. В. П. Адрианова-Перетц, М. – Л., 1949, стр. 9–29.
[Закрыть]. Текстологическое сопоставление всего этого материала позволяет восстановить ход событий.
По летописным данным, первой приняла удар монголо-та-тар Рязанская земля. На подступах к ней неприятель устроил стан, место которого в текстах определяется по-разному (на р. Воронеже; на р. Воронеже на Онузе; на Онузе; у Нузле). Есть мнение, что речь идет о р. Нузле – Узе, притоке Суры. А. Н. Насонов считает, что имеется в виду г. Онузе[888]888
А. Н. Насонов, «Русская земля» и образование территории древнерусского государства, М., 1951, стр. 212. См. также: А. Г. Кузьмин, Рязанское летописание, М., 1965, стр. 160–162.
[Закрыть].
В Рязань из Батыева стана явились монголо-татарские послы, потребовавшие «десятины во всем: и в людях, и во князех, и в конех». На совете местных князей (рязанских, муромского, пронского) было решено десятину врагу не давать, и послы получили решительный ответ: «Аще нас не будет всех, то все то ваше будет»[889]889
«Новгородская первая летопись…», стр. 286.
[Закрыть]. В то же время есть сведения о том, что рязанские князья пытались приостановить наступление монголо-татар дарами. Это им не удалось. Судя по «Повести о разорении Рязани», сын великого князя рязанского Юрия Игоревича, отправленный в татарский стан для переговоров, погиб там, так как отказался выдать Батыю на поругание свою жену.
Безуспешно великий рязанский князь Юрий Игоревич обращался за помощью во Владимир и Чернигов. Лишь в Коломну пришло из Владимира небольшое подкрепление. А рязанцам пришлось рассчитывать на самих себя. Их вооруженная рать выступила к Воронежу, и здесь в битве с монголо-татарами пали «многия князи месныя, и воеводы крепкыя, и воинство: удалцы и резвецы резанския». Татарские войска стали «воевати Резанскую землю, и веля бити, и сечи, и жещи без милости»[890]890
«Воинские повести древней Руси», стр. 11, 12.
[Закрыть]. Были разорены рязанские города: Пронск, Белгород, Ижеславец и др. 16 декабря 1237 г. неприятельские войска осадили Рязань. 21 декабря город был взят штурмом. Захватчики сожгли его, перебили жителей, разграбили «все узорочье и богатство» (т. е. драгоценности)[891]891
Там же, стр. 26.
[Закрыть]. Об осаде и взятии монголо-татарами Рязани (Арпана) сообщает и Рашид ад-Дин[892]892
CМИЗО, т. II, стр. 26.
[Закрыть]. О большом разорении, причиненном Рязанской земле нашествием монголов, свидетельствует археологический материал, собранный А. Л. Монгайтом[893]893
А. Л. Монгайт, Рязанская земля, М., 1961, стр. 359.
[Закрыть]. Им найдены и захоронения жертв татарского погрома.
