Текст книги "Яблоневый шепот (СИ)"

Автор книги: Ксения Алексеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

     – План такой, – произнесла Городовая, допив свой кофе. – Сейчас мы возвращаемся в отделение полиции и любыми способами избавляемся от Алены и Максима. Я должна еще раз, в одиночестве изучить все документы, если ты не против.

     – Принял, – просто ответил Крашников, он снова, как и раньше, был понятлив и немногословен.

                   Добравшись до отделения полиции, следователи обнаружили, что избавляться от кого-либо нет никакой необходимости. В дежурной части им сообщили, что Алена покинула отделение несколько минут назад, а Максим не появлялся с тех пор, как ушел вместе со следователями.

                   Городовая чувствовала прилив сил и ей не терпелось начать работу наедине с документами и фотографиями, поэтому она поспешила закрыться в кабинете, а Крашников остался в дежурной части, чтобы как верный страж, ограждать ее от внешних вмешательств, в случае необходимости.

     13

                   Оставшись наедине с фотографиями и документами, Городовая начала с того, что потратила несколько минут на то, чтобы просто посидеть в тишине, настраиваясь на работу. Ей нужно было сосредоточиться и сконцентрироваться на деле, «поймать волну». Она была рада, что наконец-то, у нее появилась возможность поработать в одиночестве.

                   Почувствовав готовность к работе, Городовая обратилась к фотографиям жертв. Прижизненные фотографии ее не интересовали, а вот фотографии мертвых тел притягивали внимание. В первую очередь, она решила еще раз убедиться в правильности своей теории о том, что одна из жертв – Шумин Андрей, жертва другого преступника. Городовая разложила фотографии трупов перед собой и внимательно всмотрелась в них, анализируя имеющеюся у нее информацию о каждом из этих людей.

                   Отличия внешнего вида трупов мужчин и трупов женщин были очевидными. И, если в случае с Лавровым, эти отличия казались незначительными, то случай второго мужчины – Шумина Андрея – для Городовой отличался разительно. Кроме того, его не обмыли как все остальные трупы, возраст слишком отличался от возраста других жертв, и при нем осталась личная вещь, тогда как во всех остальных случаях преступник не позволял себе такого. Она не чувствовала связи между всеми шестью жертвами, убийство Шумина не вписывалось в общую картину, это было дело рук совершенно другого человека.

                    Городовая разглядывала фотографии жертв жестокого преступления снова и снова, перекладывая их с места на место, и снова подолгу рассматривала. Спустя какое-то время она все же отложила фотографию трупа Шумина Андрея на край стола, почувствовав внутреннее удовлетворение от этого простого действия. Некоторое время Городовая просто сидела перед столом с разложенными на нем документами и фотографиями, и отрешенно смотрела куда-то вглубь себя. Задумчиво протянув руку к папке с документами по Шумину Андрею, она отложила ее на край стола, к его фотографии и, прислушавшись к своим ощущениям, поняла, что и в этот раз поступила верно. Снова взяв папку, она попыталась мысленно отделить это дело от других, и погрузилась в изучение бумаг. Действительно, это убийство было похоже на другие только способом умерщвления жертвы, а во всем остальном отличалось от них. Теперь, когда Городовая не пыталась рассматривать его в контексте с другими убийствами, отличия просто бросались в глаза. Возраст жертвы, работа над трупом после смерти – все это не соответствовало остальным пяти случаям. Кроме того, место обнаружения трупа – если остальные пять жертв были выставлены напоказ, то в этом случае – его спрятали, теперь это казалось очевидным. Если бы не собака, сорвавшаяся с поводка старушки, гулявшей в дальней части парка, труп мужчины не обнаружили бы еще очень долго. Собрав все воедино, Городовая  окончательно убедилась, что это дело никак не связано с остальными. Теперь она была абсолютно уверена, что убийство Шумина было совершено другим человеком. Также, ей казалось очевидным, что это не было убийством подражателя. Это было убийством  «под шумок» – вот чем это было. Кто-то свел счеты с мужчиной, обставив все так, чтобы это было схоже со страшными убийствами, происходившими в городке, но не учел многих деталей, связанных с личностью самого маньяка. Он не учел его чувства вины, за совершаемые им деяния, которое заставляло его обмывать жертвы своих преступлений, смывая следы крови, приводить в порядок их одежду, расчесывать их волосы… Он не учел того, что преступник, убивавший молодых людей, следует одному ему понятной логике в выборе жертв, раздумывает над способом их размещения после смерти, стремясь выставить их напоказ, вкладывает в эти извращенные действия всю свою искалеченную, дьявольскую душу, и поэтому данное преступление не вписывается в общую картину, так как не является ее частью. Все. С этим она определенно разобралась и возвращаться к этому вопросу больше не собиралась.

                   Теперь она перешла к изучению всех остальных документов, которые были собраны благодаря способной и трудолюбивой Алене, а также довольно грамотным дознавателям, проводившим опросы по последнему убийству. Всем этим полицейским не хватало достойного руководителя, который бы поощрял проявление профессиональных качеств своих подчиненных и способствовал бы их раскрытию и развитию. Но им достался Бикетов, и с этим уже ничего нельзя было поделать.

                    Каждый из имеющихся документов Городовая знала уже почти наизусть и каких-либо новых открытий при их изучении на этот раз, она не сделала. Ее мысли снова и снова возвращались к жертве другого убийцы – Шумину Андрею. Слухи ходят по всему городу, каждый горожанин знает о том, что найдено уже шесть трупов. И конечно же маньяк уже в курсе, что кто-то воспользовался тем, что происходит в городе и за счет него решил кое-какие свои делишки. Наверняка это его безумно злит, ведь его планы могут быть нарушены, а замысел искажен. Это может вывести монстра из равновесия и возможно, он каким-либо образом выдаст себя, а если не выдаст, то обязательно проявит. У Городовой крепла уверенность, что в ближайшую неделю он никого не убьет, но каким-то образом вмешается в расследование, попадется им на глаза. И самое страшное, что она может не заметить этого. Она ощущала, что он где-то рядом, совсем близко. Нет, скорее всего она не знакома с ним лично, но он знает о ней, о расследовании, наблюдает за деятельностью следователей и возможно, готов к шагам, которые они пытаются предпринять. Приняв решение быть в ближайшие дни внимательнее к происходящему вокруг, особенно к новым знакомствам или событиям,  даже кажущимся незначительными, Городовая продолжила разбираться в бумагах.

                     Теперь ей хотелось побольше разузнать о второй жертве маньяка, о Лаврове Павле. Раз уж, по показаниям свидетелей, он был любителем и любимцем женщин, то вполне вероятно мог нажить себе врагов среди обиженный мужчин и обманутых мужей. Не мог ли один из них разозлиться настолько, что прибегнул к убийству? Но он был второй жертвой в череде преступлений, к тому же, при чем здесь все остальные убитые женщины? Эта линия расследования не казалась Городовой слишком уж перспективной, но она поставила себе в заметки, что в жизни Лаврова, в любом случае, следует покопаться более подробно.

                         Взглянув на часы, Городовая обнаружила, что проработала довольно продолжительное время и удивилась тому, что ей до сих пор никто не помешал. Она была занята около трех часов, и учитывая, что обед был не таким уж плотным, снова проголодалась. Надев куртку, она вышла из кабинета и отправилась в дежурную часть, где предполагала найти Крашникова. Однако, в дежурной части его не оказалось, зато там был Максим, появившийся в отделении за несколько минут до выхода Городовой из добровольного заточения, и оказавшийся не в курсе того, где находятся остальные члены их небольшой команды. Первым делом, они с Городовой попытались дозвониться до Алены и Крашникова, но оба их телефона оказались недоступны.

     – Не беспокойся, в городе не везде есть связь, в некоторых домах вообще невозможно до кого-либо дозвониться, – Максим поспешил успокоить Городовую, по какой-то причине разнервничавшуюся из-за недоступности коллег.

     – Но, куда они могли деться? Когда ты последний раз разговаривал с Аленой?

     – Послушай, успокойся, сейчас я спрошу у ребят в дежурке – когда они видели кого-то из них.

                    Городовая не стала дожидаться Максима в дежурной части, ей необходимо было выйти на воздух. На улице оказалось прохладно и сыро, начинался дождь. Оксана чувствовала себя не в своей тарелке от того, что не смогла дозвониться до Крашникова, но еще больше ее беспокоило, что следователь и криминалист пропали куда-то вместе. Глухой раскат грома раздался в ту самую минуту, когда Максим подошел к Городовой и с улыбкой сообщил:

     – Ну вот, я все выяснил – Алена и Дмитрий уехали пятнадцать минут назад. Вместе. Скорее всего, они решили где-нибудь поужинать…

     – А меня пригласить с собой было нельзя? – Городовая взбесилась от одной мысли о том, что эти двое сейчас вместе, ведь она понимала, что Алена зря времени  терять не станет.

     – Ну, даже я уже понял, что ты не большой фанат того, чтобы тебя отвлекали во время рабочего процесса. Тем более, ты наверняка сама попросила тебя не беспокоить. Они просто решили не нарываться, – Максим с усмешкой смотрел на следователя. – Расслабься, тебе это необходимо.

                   Городовая с трудом сдержалась, чтобы не послать Максима куда подальше, но вовремя остановилась, понимая, что сержант здесь совершенно ни при чем. Немного успокоившись, она заметила, что он пристально наблюдает за ней и его взгляд ее смутил.

     – Ну, раз так… Может быть, мы тоже где-нибудь поедим?

     – Я ждал этого предложения и очень рад, что ты сама его сделала, – Максим улыбался во весь рот. – Тебе надо расслабиться, ты слишком серьезно ко всему относишься. – Он явно намекал на отношение Городовой к совместному времяпрепровождению Крашникова и Алены. – Ну что, пойдем?

     – Да, наверное… Только…

     – Да, да, конечно, – прервал ее Максим, – мы пойдем в такое место, где не будет никаких проблем со связью.

     14

                   Вернувшись в отделение полиции к семи часам, Городовая и Максим обнаружили Крашникова и Алену в рабочем кабинете. К этому времени, все члены рабочей группы уже были в курсе, о том, что работая с базой учета преступлений, Алене не удалось выяснить ничего интересного. Крашников не знал, что в кафе, где они с криминалистом решили поужинать, отсутствует связь, поэтому перезвонил Городовой только через час после того, как она обеспокоилась его отсутствием и недоступностью, и сразу же получил мощную порцию негатива. Сказать, что она была взбешена – не сказать ничего… К тому времени она уже достаточно накрутила себя и успела испортить настроение не только себе, но и Максу, который пытался как мог разрядить обстановку. На этот раз следователь не реагировала ни на отличное чувство юмора сержанта, ни на его старания угодить ей выбором заведения, где в настоящей глиняной печи готовили действительно волшебную пиццу.

                 Городовая ворвалась в кабинет словно фурия, но, по наблюдениям Максима, все же казалась гораздо спокойнее, чем некоторое время назад, когда коллеги еще были недоступны.

                Алена чувствовала себя виноватой в том, что пригласив Крашникова пообедать, навела на всех гнев Городовой и теперь выглядела как побитая собака. Ей давно пора было понять, что Городовая слишком остро реагирует на все события, происходящие вокруг ее ненаглядного Крашникова, однако, до сего дня она не думала, что все настолько серьезно.

                  В результате, настроение у всех членов группы было безнадежно испорчено. Городовая расхаживала по кабинету, на повышенных тонах читая присутствующим  лекцию о том, как важно всегда быть на связи, особенно во время расследования такого сложного дела. Прошло довольно много времени, пока все успокоились, но на рабочий лад настроиться так никто и не смог. Немного поковырявшись в бумагах и вяло обсудив возможности дальнейшего развития расследования, коллеги решили разойтись до следующего дня и непременно поддерживать связь друг с другом, на случай, если у кого-то из них появиться что-то требующее внимания.

                   Немного прибрав документы, после того, как Максим и Алена покинули кабинет, Городовая в последний момент решила взять с собой фотографии.

     – Зачем они тебе? По-моему, любой из нас сможет рассказать все детали того, что на них зафиксировано, даже если разбудить кого-то из нас посреди ночи, – Крашников понимал, что его вопрос ничего не изменит, но высказаться хотелось.

     – Не знаю, мне хочется поработать дома.

     – Тогда нужно забрать все документы, или хотя бы то дело, которое ты отложила на край стола.

     Городовая усмехнулась:

     – Ты заметил?

     – Естественно.

     – Ну…

     – Ты все же уверена, что Шумин – герой не нашего романа?

                  Городовая без энтузиазма поделилась с Крашниковым тем, что окончательно убедило ее в том, что дело Шумина Андрея совершенно не вписывается в общую картину со всеми остальными делами. Обнаружив, что поддерживать беседу стало намного проще, после того, как ушли Алена и Макс, она заодно рассказала и обо всех своих сомнениях и умозаключениях, которые сделала, работая в одиночестве. Кроме того, она поделилась своим предположением, что преступника могло задеть то, что ему приписали убийство Шумина, которое он не совершал и теперь, возможно, он разозлен и может как-то проявить себя, каким-то образом вклиниться в расследование, и потому она убеждена, что необходимо быть внимательными к происходящему вокруг и особенно к новым знакомствам. Крашников внимательно выслушал следователя и теперь в задумчивости качал головой. Выдержав небольшую паузу, Крашников задал неожиданный вопрос:

     – Почему ты не сказала этого при всех? Кому из ребят ты не доверяешь?

                  Городовая сначала растерялась, но потом поняла, что Крашников прав и на некоторое время задумалась. Через несколько долгих секунд она ответила:

     – Я не доверяю ни одному из них.

                  Произнеся это вслух, Городовая сразу же осознала, что недоверие – не совсем то слово, которое нужно было бы использовать в данной ситуации. Раздумывая над тем, как Алена флиртует с Крашниковым, несмотря на то, что догадывается, как к нему относится Городовая, Оксана поняла, что скорее просто не хочет впускать ее в свой круг доверия. И хотя, профессиональная компетентность Алены не вызывала у Городовой сомнений, она с грустью осознала, что напористость и самоуверенность, не те личностные качества, которые она приветствует в людях, с которыми бы ей хотелось общаться. Некоторые заподозрили бы, что Городовая просто напросто ревнует, но, как бы то ни было, в итоге, она не желала доверять Алене больше, чем было необходимо для работы.

                    Что касается Максима, здесь было все гораздо сложнее. Городовая с сержантом отлично проводили время, как в первую их совместную вылазку, так и сегодня. Несмотря на мерзкое настроение Оксаны и на то, что она испортила его и Максу, он не оставлял попыток отвлечь ее рассказами о провинциальной жизни в глубинке, и ни словом, ни жестом не упрекнул ее за то, что, чего греха таить, ужин был испорчен. Все таки он необыкновенно светлый человек. Однако, на протяжении всего того времени, что она провела сегодня с ним, она не могла отделаться от мысли, что что-то в нем изменилось. Он был таким же милым и обходительным, как и раньше, но в то же время он был другим, и хотя внешне это никак не проявлялось – что-то изменилось, Городовая это почувствовала. Возможно, то, что они вовлекли его в расследование, негативным образом отразилось на нем. Не каждый может справиться с тем, с чем приходится сталкиваться следователям и криминалистам в своей повседневной деятельности. Максим был простым водителем – прошедшим профессиональную подготовку, физически и морально подготовленным к экстремальным ситуациям и обладающим определенным набором качеств, позволившим ему стать полицейским, но все же, не имеющим таких качеств и такого опыта, какие были у Крашникова, Городовой или у Алены. Он был другим – более жизнелюбивым, светлым,  менее серьезным, намного более простым человеком, чем они трое. И поэтому, обсуждение трупов, убийств в его родном городе, и все эти фотографии, не могли не отразиться на нем, наверняка впервые попавшем в подобную ситуацию. О недоверии здесь речи не шло. Скорее, Городовая беспокоилась о Максиме, о том, что вовлекать его в расследование было ошибкой, и она, как самый опытный специалист из всех, должна была об этом подумать раньше и предусмотреть возможные негативные последствия для сержанта. Кроме того, ей не без оснований казалось, что Максиму хочется большего, чем просто общение с ней... Существовала большая вероятность, что он влез в это расследование ради нее, и она чувствовала себя ответственной за то, что сейчас происходило с его внутренним миром.

                  Само собой, Городовая не собиралась выкладывать Крашникову все, о чем думала, как на духу, и лишь еще более уверенным тоном, повторила:

     – Я не доверяю им обоим. Алену мы будем привлекать к расследованию, как ты и предложил, только для проведения какой-то технической работы, не нужно, чтобы она владела всей информацией.

     – А как же Максим?

     – Максима следует по максимуму отстранить от наших дел. Бикетов его направил к нам в помощь, но не сказал, что он должен непосредственно участвовать в расследовании.

                    Крашников в задумчивости покивал головой, внимательно всматриваясь в лицо Городовой и догадываясь об истинных причинах ее «недоверия», но как обычно предпочел промолчать.

     – Ну, так что? Забираем дело с собой? – вместо этого, спросил он.

     – Да, поработаю дома.

     15

                    Поздно вечером, когда Крашников и Городовая уже собирались ложиться спать после жарких, но так ни к чему и не приведших обсуждений подробностей расследуемого ими дела, раздался звонок на мобильном телефоне Городовой – звонила Алена. Городовая ответила на звонок и с первых же секунд разговора поняла, что зря сделала это.

     – Скажи мне, что со мной не так…, – Алена была пьяна в стельку и явно решила излить Городовой душу.

     – Э… привет. О чем ты? – у Городовой никогда не было близкой подруги и она не знала, как вести себя в ситуациях, когда одна из них как следует перебрала со спиртным и звонит среди ночи для того, чтобы выговориться.

     – Скажи мне, что со мной не так, – повторила Алена, громко икнув в трубку.

     – Не знаю, что сказать, но вроде все с тобой нормально, – осторожно ответила Городовая.

     – Ха! Тогда почему со мной не хотят встречаться мужики? А? Ну, скажи мне!!!

     – Ну… с чего ты взяла, что они не хотят? – Городовая начала нервно расхаживать по комнате. – О чем ты вообще говоришь? Где ты?

     – Не важно. Я… тут… – Алена снова икнула. – Ну, так как?! Что мне делать со всеми этими мужиками?

     – Я не знаю, о чем ты говоришь, но я уверена, что с тобой все в порядке, просто ты немного выпила. Возможно, лишнего выпила…

     – Да ладно! Какая разница – выпила я или нет! Мужики со мной общаться не хотят – вот о чем я говорю тебе! Макс два года от меня бегает, а теперь и Крашников твой от меня нос воротит, – на этой фразе Алена разрыдалась обильными пьяными слезами. – Ну что мне де-е-е-е-е-ла-а-а-а-а-а-ть?

                   Крашников, находившийся рядом и слышавший каждое слово, ухмыльнулся и шепнул Городовой:

     – Выясни, где она.

                   Через несколько минут невероятно трудного выяснения местоположения криминалиста, сопровождаемого ее непрерывными пьяными завываниями, Городовая наконец поняла, что та находится неподалеку от их дома, в том самом баре, в который не так давно водил Оксану Максим. Договорившись с Аленой, что та не сдвинется с места, пока Городовая с Крашниковым не найдут ее, следователи быстро собрались и вышли из дома.

     – О чем Алена говорит? Когда это ты успел «воротить от нее нос»? Она что, подкатывала к тебе? – спросила Городовая по пути.

     – Фу, какими фразами вы выражаетесь, детектив, что это означает – «подкатывала»? – Крашников довольно ухмылялся, глядя на Городовую.

     – Ты меня понял, следователь, – Городовая почувствовала себя задетой, из-за того, что Крашников и в этом случае повел себя как джентльмен – он никогда не позволял себе плохо говорить о девушках, ни при каких обстоятельствах.

     – И почему ты решил, что мы должны идти за ней? – поинтересовалась она сварливо.

     – Я просто решил, что пора и нам как следует накатить, – хмыкнул в ответ Дмитрий.

                    Через каких-нибудь семь-восемь минут ходьбы, следователи оказались на месте. Войдя в душное помещение бара, они одновременно подумали о том, что вот оно – то самое посещаемое в районе, а, возможно, и во всем городе, место. Несмотря на то, что наступил вечер четверга, а стрелки часов приближались к половине первого после полуночи, в баре было так многолюдно, словно в праздничную субботу. График работы бара следователям был неизвестен, но судя по поведению гостей, все самое интересное только начиналось. За каждым из четырех бильярдных столов в самом разгаре проходили игры, на небольшой сцене устанавливали микрофон, а бармены не успевали обслуживать все прибывающих гостей. Все столики в помещении были заняты, но люди не чувствовали себя ущемленными или обиженными и размещались на любых доступных поверхностях, а в некоторых случаях и без них. На одном из высоких стульев перед барной стойкой, Крашников заметил Алену, опрокидывающую в себя очередную добрую порцию алкоголя. Следователи пробрались к барной стойке и протиснулись к Алене, удивительным образом еще не свалившейся замертво от количества выпитого, судя по полупустой литровой бутылке водки, стоявшей перед ней. Алена увидела своих коллег и радостно воскликнула:

     – Здорово, что вы здесь! Крашников, а ну-ка, поцелуй меня! – Алена обвила шею Дмитрия руками и потянулась губами к его губам. Крашников взял ее за руки, и без труда сняв их со своей шеи, произнес:

     – Обязательно поцелую, милая, но только после того, как выпью столько же, сколько и ты.

     – Да без проблем! – Алена развернулась к Городовой, и попыталась обнять ее:

     – Может быть, хоть ты меня поцелуешь?

     – Прекрати пожалуйста, – раздраженно ответила Городовая отталкивая руки Алены. – Что это с тобой, почему тебе именно сегодня приспичило напиться?

     – Вообще-то, приспичило не мне, а Максу… Точнее я думала, что ему наконец-то приспичило... А он взял и ушел, оставил меня здесь одну… – Из глаз Алены снова бесконтрольно полились пьяные слезы, смывая остатки туши с ее длинных ресниц.

     – И куда делся Макс? – уточнила Городовая.

     – Да откуда я знаю… Сначала привел меня сюда… или я его позвала – не помню… Ну в общем мы пришли, он меня напоил, а потом начал рассказывать, как он устал и что ему пора идти… Что за мужики пошли, а? Вот ты – мужик, Крашников, скажи – почему Макс ушел?

     – Ну, если мы продолжим обсуждать мужиков, то мне просто необходимо выпить.

                    Тут же, как по мановению волшебной палочки, перед Крашниковым возник один из барменов. Следователь, обладающий отличной памятью на лица, сразу же узнал его.

     – Здравствуйте! Здесь работы больше, чем в «Элеганте»?

                   Бармен с небольшим шрамом над правой бровью, в суматохе не сразу сообразивший, откуда ему знаком Крашников, но все же лучезарно улыбаясь, ответил:

     – Приятного вечера!

     – Оксана, что будешь пить? – Крашников решил не докучать бармену, понимая, что у того абсолютно нет времени на общение со знакомыми, и поспешил сделать заказ.  Городовая, так же видя, что бармен в любую минуту может переключиться на другого клиента, не раздумывая, ответила:

     – Водку и сок!

     – Ноль пять водки, сок и лимон, для начала! – Крашников сделал заказ, и в ту же секунду перед ним возникло две стопки и графинчик с прозрачной жидкостью.

     – Оперативно! – Крашников удивленно покачал головой и, взяв графинчик, разлил водку по трем стопкам, включая Аленину. В этот момент, перед гостями появилось блюдечко, с нарезанным тонкими ломтиками, лимоном.

     – Ну, за успех! – следователи и Алена чокнулись стопками и выпили их одним залпом. Крашников закусил водку лимоном, Городовая запила соком, а Алена просто выдохнула.

                   Спустя еще три стопки, Городовая была готова выслушать Алену, но та уже мало что могла сказать, хотя и пыталась.

                   Крашников, слушая несвязное бормотание Алены и наблюдая за неумелыми попытками Городовой приободрить новую подругу, краем глаза наблюдал за знакомым барменом. Он раздумывал над тем, что многое, если не все, в этой жизни не случайно, а значит, с барменом, «случайно» попавшим в поле зрения следователя второй раз за день, необходимо познакомиться поближе. Шустрый, должно быть, парень – совмещать работу сразу в двух заведениях непросто. Хотя, с другой стороны, он совсем неплохо устроился – в этом баре он явно неплохо зарабатывал, а в «Элеганте» по сути отдыхал, получая и за это какие-никакие деньги…

                  – Пойду-ка я покурю, – в какой-то момент сказал Крашников и поспешно вышел из помещения бара. Городовая с тоской посмотрела ему в след и похлопала по плечу вроде бы успокоившуюся Алену.

                   Когда Крашников вернулся с перекура, то обнаружил, что Алена спала прямо за стойкой, уронив голову на сложенные руки. Городовая обеспокоенно посмотрела на Крашникова:

     – Может быть, пойдем домой?

      Но Дмитрий беспечно махнул на Алену рукой:

     – Мы же только начали! – он ни в коем случае не мог уйти из бара именно сейчас, – А она все равно не выживет завтрашним утром, – сказал Дмитрий кивнув в сторону Алены, и, подмигнув Городовой, поднял очередную стопку.

     – А ты решил ее догнать? – с улыбкой поинтересовалась Городовая. Ей нравилось, что у Крашникова хорошее настроение, и она не стала настаивать на уходе из бара, несмотря на собственное нежелание оставаться здесь дольше.

     – Я же обещал поцеловать ее, и, как настоящий джентльмен, должен сдержать свое слово.

                     Посещение бара закончилось тем, что порядком подвыпившие следователи и почти мертвецки пьяный криминалист, заявились домой только под утро, вымокнув под проливным дождем до нитки. Городовая была раздражена – она так и не смогла расслабиться. Во-первых, ей пришлось няньчиться с проснувшейся немного погодя Аленой. Во-вторых, она злилась на Крашникова, который постоянно выходил покурить и задерживался там чуть ли не по полчаса, а теперь довольно морщился, стирая со щек и шеи помаду своих новых знакомых женского пола, так и виснувших на нем на танцполе. А в-третьих, она чувствовала, что все же перебрала с алкоголем, что обычно приводило к неприятностям с желудком. Уложив Алену, Городовая быстро разделась и улеглась рядом, больше не обращая внимания на довольно хмыкавшего перед зеркалом Крашникова.

     16

                   – Так, так…  – Бикетов с удовлетворением смотрел на Городовую, цвет лица которой явственно говорил о том, что через пару минут она будет вынуждена посетить туалет. – Так вы утверждаете, что этот, как его – Шумин Андрей, не является жертвой нашего маньяка?

     – Да, я говорю об этом. – Голова Городовой раскалывалась, а желудок подкатывал к самому горлу, норовя, на пару с гулко бьющимся сердцем, выскочить у нее изо рта.

     – Интересно… И что привело вас к этому умозаключению? – Бикетов наслаждался ситуацией, растягивая время, как мог, хотя давно уже понял, о чем ему пытается сказать Городовая.

     – Я уже говорила вам, что привело меня к этой мысли, – еще пару минут она продержится, но после…

     – Да, да, но я не уверен, что все понял… Ну ладно, хорошо. Ясно, в общих чертах… И что вы предлагаете?

     – Я думаю, что расследование убийства Шумина, необходимо передать кому-то другому. Наше расследование идет своим чередом, мы в любом случае будем касаться и этого убийства тоже. Но…

     – То есть, вы не хотите его расследовать?

     – Речь не о том, чего хочу я... Просто, это другой случай, и по нему необходимо проводить отдельное расследование. Мы здесь не по этому делу.

     – Да, конечно, но вас же двое – может быть, и этим займетесь тоже? – Бикетов просто напросто издевался, прекрасно понимая, что ему придется передать расследование, о котором говорит Городовая, местному следователю, но не спешил этого признавать.

     – Нет. Это не наше дело. Меня вызвали для расследования одного дела, но мы не можем работать здесь по всем вашим делам бесконечно… – голос Городовой выдавал ее отвратительное самочувствие. – Если мы поняли друг друга, я пойду, мне сегодня не здоровится.

     – Да, я заметил, – чуть ли не радостно ответил Бикетов, – а что с вами, кстати? Кишечный грипп или отравление?

     – Не знаю, но я пойду… – Городовая выскочила из кабинета Бикетова, под аккомпанемент его, якобы, сочувственных замечаний, хотя, в какой-то момент она расслышала его хохот.

                   Через десять минут, с пользой для желудка проведенных в туалете, Городовой стало немного лучше, и она нашла в себе силы дойти до предоставленного ей кабинета. Там ее ждал Крашников, выглядевший немногим лучше, чем она. Алену и вовсе растолкать не удалось и поэтому пришлось оставить отсыпаться.

     – Ну, как ты? – участливо задал вопрос Крашников.

     – Как это ни банально – вчера было лучше… – Городовая тяжело уселась на стул и уронила голову на руки. – Наверное, надо выспаться.

     – Да, желательно. Но не сейчас. Какой у нас план действий?

     – Я не знаю, какой у нас план… Не знаю, что искать и куда двигаться.

                   Помолчав некоторое время, Крашников высказал свое предложение:

     – Послушай, пора признать, что изучая документы и фотографии, мы дальше не продвинемся. Мы ведь изучили все их вдоль и поперек…

     – Не согласна. Меня что-то беспокоит в этих фотографиях, – Городовая подняла голову с рук и отрицательно покачала ею. – Мы смотрим, но не видим.

     – Возможно. Но… я думаю, работа с людьми может что-то прояснить.

     – Что ты предлагаешь? Снова опросить всех, кого уже опрашивала Алена, а после – Максим и мы сами?