Текст книги "Яблоневый шепот (СИ)"

Автор книги: Ксения Алексеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

                   У Городовой вдруг похолодело в груди… Что если последнее предположение верно? Юлий. Кладбище. Яблони. Сложные отношения с сестрой в настоящем, хотя были очень тесными в молодости. Здесь несомненно, есть любовь и, возможно, ненависть тоже есть… А также желание преступника быть пойманным, искупление… Нет. Не может этого быть. Но, как же сны – яблоневые листья на трупах, яблони, растущие только в одном месте в округе – на кладбище, непростая история отношений и жизненных ситуаций у родных брата и сестры, криминальное прошлое Юлия… Городовая возбужденно ходила по кабинету, ненавидя себя за то, что допускает саму мысль о виновности Юлия. Душа у нее не лежала к этому, но все разрозненные факты говорили за то, что кладбищенский смотритель подходит под психологический портрет искомого преступника, и она уже не могла думать ни о чем другом. Все сходится! Абсолютно! Нет, этого не может быть... Нужно сосредоточиться и снова пересмотреть все данные.

                В этот момент в кабинет вошел Крашников. По его внешнему виду было понятно, что он торопится что-то рассказать Городовой. Но внешний вид Городовой говорил о том, что ее рассказ вообще не терпит никаких отлагательств.

      – Слава Богу, ты пришел! – Городовая кинулась навстречу следователю, словно утопающий к спасательному кругу. Крашникова поразил страх в глазах Оксаны, так редко в них появляющийся.

     – Что случилось?! – он обеспокоенно взял Городовую за руки.

     – Кажется, я сообразила, кто может быть нашим маньяком, – дрожащими губами произнесла она.

     – И?! – Дмитрий нетерпеливо смотрел на Городовую, – кто же это?!

     – Юлий… – выдохнула Городовая, не веря, что произнесла это вслух.

               Крашников выпустил руки Оксаны из своих и молча прошел к подоконнику. Он стоял неподвижно и невидящим взглядом смотрел в окно бесконечно долгую минуту, в течение которой пришел к тем же выводам, что и Городовая. Наконец он тихо спросил:

     – Ты уверена?

      Городовая покачала головой:

     – Нет... не уверена.

     – Однако, упрямые факты указывают на него?

     – Да. Все, что есть.

     – Господи, мне так жаль…

               Обоим следователям нравился Юлий, он казался чистым, непорочным, словно глоток воздуха в мире, погрязшем в неверии, лжи, ограниченности собственными проблемами… Он не мог быть убийцей,  просто потому что не мог… Однако, факты – вещь упрямая и с ними трудно было спорить. Но Крашников и Городовая понимали, что именно это им и предстоит в ближайшем будущем – опровергнуть все имеющиеся факты, говорящие о виновности Юлия, пока его не обвинили в том, чего он не совершал.

               Появление Крашникова и возможность выговориться, благотворно повлияли на умственную деятельность Городовой. Ей удалось успокоиться и взять себя в руки.

     – Так. Факты фактами. Но нужны прямые доказательства. Может быть у Юлия есть алиби на время убийств.

     – Откуда у него алиби – он живет один, на кладбище, – Крашников был мрачен, как никогда. – Это не поможет…

     – В любом случае, человек не виновен, пока не доказано обратное. Я просмотрю все еще раз. Даже если нам придется арестовать его по подозрению в… во всем этом… в любое время может выясниться, что это не он.

     – Мы не должны сочувствовать преступникам, да? – Крашников невесело усмехнулся. – Вдруг – мы слепы? Он мог запудрить нам мозги, ведь он слишком симпатичен нам обоим. Это вносит ноты субъективности во все наше расследование. Нужно попросить помощи у Алены, пусть она просмотрит все материалы.

     – Ты считаешь? – Городовая с сомнением смотрела на коллегу.

     – Она ни разу не общалась с Юлием лично, не попала под его обаяние, ее мнение можно считать непредвзятым. Ты можешь предложить что-то еще?

     – Нет. Не могу.

            Городовая набрала номер Алены и попросила ее срочно явиться в их общий рабочий кабинет. После этого она глубоко вздохнула и спросила:

     – А у тебя что?

              Крашников непонимающе взглянул на Городовую, но через пару секунд до него дошел смысл ее вопроса:

     – А, это… Я кажется тоже подбираюсь к окончанию своего расследования. Не буду рассказывать все подробности, но, помнишь опекуншу Королевых, Анну?

     – Так…

     – В своих изысканиях я подошел к тому, что она возможно каким-то образом причастна к убийству Шумина Андрея, либо знает того, кто причастен.

     – Да? И как ты до этого дошел? – в интонации Городовой противоречиво смешались недоверчивость и интерес.

     – Всего несколько минут назад наши коллеги из Москвы сообщили мне, что в последние полгода, с периодичностью один раз в две недели, она переводила довольно крупные суммы денег на счет Шумина.

     – Финансовый след – весомое доказательство. Будешь ее допрашивать?

     – Да, придется. И, думается мне, она не сможет внятно объяснить эту финансовую помощь убитому.

     – Думаешь, она – убийца?

     – Не знаю… Посмотрим.

               Городовая видела, что Крашников не готов в данный момент обсуждать  расследование убийства Шумина, так как, скорее всего его слишком обеспокоила перспектива обвинения Юлия в пяти других убийствах, но ей хотелось его поддержать.

     – Надо быть предельно внимательным, ведь она довольно субтильная особа, а Шумин Андрей был крупным мужчиной – и ростом и весом…

     – Да, я тоже обо всем этом думал. Не похожа она на убийцу. Как впрочем и Юлий.

     – Однако, это единственные возможности, которые есть у нас в руках, – с сожалением заметила Городовая.

                Через пару минут в кабинет ворвалась Алена с кучей вопросов, на каждый из которых следователям пришлось дать ответ. Через двадцать минут следователи оставили Алену в кабинете наедине с материалами, доверив ей принять объективное и взвешенное решение о возможной виновности Юлия. Они рассказали ей обо всем, что знали сами, умолчав только о том, что некоторые мысли и идеи для расследования Городовая черпала в своих снах.

     25

                Следователи вышли на крыльцо отдела полиции, приняв обоюдное решение не сообщать пока о результатах своих расследований Бикетову, а дождаться непредвзятого мнения Алены.

                На улице накрапывал дождь, довольно частый гость в этой местности, ветер раскачивал верхушки сосен в лесу, а где-то вдалеке слышались сирены пожарных автомобилей. Прикинув, что у Алены уйдет на сопоставление всех фактов не менее часа, следователи отправились в сторону дома, чтобы пообедать. Ни Крашникову, ни Городовой не хотелось сегодня обедать в общественных местах. Как и обсуждать текущие расследования. На них обоих давило что-то вроде нехорошего предчувствия, ощущение, что они что-то упустили и в скором времени могут об этом пожалеть.

                Через час, когда позвонила Алена, Городовая с Крашниковым пили кофе на лоджии, уютно устроившись вдвоем на огромном мягком кресле, укрывшись теплым пледом.

     – Ну что, голубки! Будем надеяться, что вы не зря доверились мне. Я не увидела никаких прямых доказательств того, что ваш кладбищенский друг Юлий виновен во всех этих страшных преступлениях, однако абсолютно все косвенные улики ведут именно к нему. Его однозначно надо допросить и работать в этом направлении – это должно быть вашим  следующим шагом.

     – Понятно. Будем через десять минут, – Городовая со вздохом сбросила звонок. – Ну что, теперь надо идти на доклад к Бикетову.

     – Н-да… – Крашникову было так же неприятно, как и Оксане.

                  Однако, на доклад следователи так и не попали. Следующие шестьдесят минут в отделении полиции царили хаос и сумятица. Встретив Бикетова в коридоре, они обнаружили, что он уже в курсе последних результатов расследования, и в настоящий момент занят тем, что разворачивает операцию  под названием «возьмем этого ублюдка». Городовая успела только взять с Бикетова обещание, что  арест и допрос кладбищенского смотрителя будут проведены тихо, без огласки. Обещание было забыто в ту же секунду, как только следователи и начальник отделения полиции разошлись в разные стороны в коридоре. И теперь Бикетов руководил операцией со всем размахом и пафосом, на какой только был способен.

     – Вот же придурок, – сжав зубы прокомментировал происходящее Крашников, наблюдавший за представлением из окна кабинета, вместе с Городовой. – Хватило же наглости нас отстранить…

              Несколько минут назад был объявлен общий сбор всего личного состава отделения полиции и теперь Бикетов расхаживал взад-вперед перед строем вооруженных до зубов полицейских, и раздавал указания в рамках операции.

     – Здесь как раз все логично. Ему нужны все лавры победителя, – Городовая задумчиво смотрела туда же, куда и коллега. – Только ему невдомек, что это еще не конец.

                Крашников заинтересованно посмотрел на Оксану:

     – Что будем делать? Мы не верим в виновность Юлия. Но что дальше?

     – Конечно, не верим.

     – Не смотря на то, что все улики ведут к нему.

     – Все улики косвенные, а остальное – вообще догадки. Ни одного реального доказательства.

     – Согласен. Так, что будем делать?

                Однако, на этот вопрос Городовая ответить не успела. На глазах следователей продолжалась разворачиваться феерия, достойная голливудского блокбастера. По громкой связи дежурный истеричным голосом объявил о начале операции с официальным названием – «Маньяк» и полицейские стали запрыгивать в служебные автомобили. Через несколько секунд от отделения полиции отъехали пять легковых служебных автомобилей со включенными проблесковыми маяками и ГАЗель, битком наполненная вооруженными полицейскими.

     – Пф… – хмыкнула Городовая. – И всего-то?

                Крашников невесело хмыкнул, глядя вслед автомобилям.

     – Итак, с чего начнем? – снова спросил он Оксану.

     – Ну, учитывая, что нас отстранили от дела, то нам не с чего начинать. Ничего не остается, кроме как ждать.

     – Если подумать, нас ведь отстранили только от твоего дела, – вдруг произнес Крашников.

     Городовая удивленно посмотрела на него:

     – Точно! Ты молодец! Что ты предлагаешь?

     – Ну, помнишь, ты как-то обмолвилась о том, что тебя не покидает ощущение, что наши два дела связаны. Кто-то скопировал способ убийства и убил Шумина Андрея так же, как наш маньяк.

     – Но…

     -Ты не дослушала. Мне тоже не дает покоя мысль о том, что в такой глуши, как эта, ни с того ни с сего нарисовалась парочка убийц, действующих схожим образом, но имеющих разные мотивы. Я не верю в совпадения, ты знаешь. Какая-то система в городке прогнила настолько, что породила сразу двух убийц, и это, возможно, не предел.

     – Что ты предлагаешь? – повторила свой вопрос Городовая.

     – Думаю, нам нужно бросить все наши силы на раскрытие убийства Шумина, и тогда мы выйдем на убийства всех остальных. Мы не можем пустить все на самотек и дожидаться ареста Юлия.

     – Согласна, нам это не нужно. Самой большой ошибкой было доложить о наших изысканиях Бикетову. Кстати, куда подевалась Алена? Интересно спросить, какого черта она это сделала?!

               Словно в ответ на вопрос Городовой, в кабинет вошла Алена, с пунцовым от смущения и стыда лицом.

     – Извините меня. Я не хотела ничего говорить Бикетову, но он сам пришел в кабинет и мне пришлось…

     – Но почему ты не соврала? Ты ведь знаешь его не хуже нашего?! И вообще – почему он снизошел до нас? Зачем пришел сюда? – Городовая не могла остановиться – мало того, что расследование уплыло из под ее контроля, так ей еще и не дали шанса его завершить.

     – Я его не приглашала! – Алена знала, что виновата во всем произошедшем, однако, она сама не понимала, с чего вдруг Бикетов проявил интерес к расследованию именно в тот момент, когда у следователей впервые появился подозреваемый.

     – Ну, возможно, у Бикетова тоже работает интуиция – скандал он чует за версту, – зло проговорила Городовая.

     – Может это Макс направил его сюда? – тихо сказала Алена. – Я… я поделилась с ним тем, чем была занята, когда он зашел поздороваться.

     – Прекрасно. В любом случае это уже не важно. – Крашников емко резюмировал все вышесказанное. – Давайте разберемся с этим позже, сейчас нам необходимо предпринять что-то, чтобы довести до ума это расследование, иначе вот-вот будет арестован невиновный человек, а маньяк останется на свободе.

     – Как мы это сделаем? – цвет лица Алены напоминал белую простыню.

     – Теперь только через расследование Шумина Андрея.

      – Как это? – не поняла Алена.

     – Ну, мы подозреваем, что каким-то образом расследование этого преступления наведет нас на след нашего маньяка.

     – Странно…

     – Это интуитивное чувство… Да и других возможностей у нас все равно нет, – Городовая поставила точку в этом вопросе. Но мы не будем забивать тебе голову этим расследованием, ты продолжаешь работать по основному делу, ведь ты же тоже поняла, что виновность Юлия под вопросом?

     – Да, я бы еще покопалась в материалах.

     – Отлично. Ты ничего интересного не нашла в базе по нашему маньяку?

     – К сожалению, нет. Однако, как раз перед тем, как… все это закрутилось, я подумала о том, что, возможно, мы ищем не в том направлении. Что если надо искать не только преступления, а происшествия?

     – Что ты имеешь ввиду? – Крашников заинтересованно взглянул на Алену, схожая мысль совсем недавно посещала и его, но потом он отвлекся на что-то другое и позабыл об этом.

     – Что, если  с девушкой, или женщиной, случилось что-то? Какой-то несчастный случай, или происшествие, приведшее к травме, или инвалидности, или даже к смерти женщины?

     – Так, я поняла, – Городовая взволнованно развернулась к фотографиям и материалам. – Ну конечно! Так и есть! Ты молодчина! Это может быть самоубийство, или авария или еще что-то в этом роде… Тогда становится ясно – для чего преступник выставляет трупы напоказ – он привлекает наше внимание к своему горю! Это не чувство вины – это послание! Ему не помогли ни церковь, ни полиция, ни больница, ни общество – именно поэтому он размещает трупы девушек в местах, связанных с жизнедеятельностью всех этих структур в городе! Алена, ты – золото! Давай, выверни базу наизнанку и найди что-то, за что мы можем зацепиться.

             Алена соскочила со стула и бросилась к двери, надеясь на то, что сможет хоть как-то реабилитироваться в глазах следователей. Оксана крикнула ей вслед, что у нее не больше двух часов на работу, но криминалист и без этого знала, что время на исходе, ведь вскоре будет арестован невиновный человек.

              В это время Крашникову позвонил один из коллег из Особого отдела, и следователь, внимательно выслушивая выкладки о состоянии финансов Ивановой Анны Андреевны, и просматривая списки, присланные ему тем же экспертом по электронной почте, выглядел  озадаченным.

              Положив трубку, он взглянул на Городовую таким взглядом, по которому она поняла, что он узнал нечто важное.

     – Ну, не томи, – попросила она нетерпеливо.

     – Э, вернемся к убийству Шумина?

     – Да, конечно, я готова.

     – Я говорил, что наша Аннушка за последние полгода перевела довольно значительную сумму убитому Шумину Андрею?

     – Говорил, и что? – Городовая в ожидании уставилась на Крашникова.

     – Оказалось, что и на ее счет тоже регулярно поступали довольно крупные суммы денег,– Крашников выглядел так, словно был ошарашен этой новостью.

     – И что, откуда она получала эти деньги?

     – От разных людей. Какие услуги она оказывала – пока непонятно, но за последние три года у нее было порядка двадцати клиентов.

      – Давай-ка ты все-таки начнешь с начала, я вообще не в курсе – как ты вышел на эту Анну.

                   Крашников уселся на стул, приготовившись к обстоятельному объяснению.

     – Знаешь, оказывается, стать опекуном для таких вот состоятельных старичков не так-то просто. А молодые люди, получая такую работу, очень ею дорожат, так как помимо хлопот о довольно безобидных подопечных получают полное обеспечение – комфортное жилье, питание без ограничений, оплачиваемое медицинское обслуживание и многое другое. Помимо достойной заработной платы, которую можно тратить только на себя, не заботясь о счетах на квартплату и ценах на продукты питания.

     – Надо же… – Оксана заинтересованно слушала Крашникова, непроизвольно кивая в ответ на его слова.

     – Именно. А когда я решил осмотреться в этой странной деревушке более основательно, то первой мне на глаза попалась как раз Иванова Анна, опекунша Королевых.

     – Постой, как это попалась на глаза?

     – Вот так – именно попалась. Она следила за мной, а я, сделав вид, что не замечаю, в итоге поймал ее за этим занятием.

     – И что ей было нужно?

     – Не знаю, но, согласись, тайная слежка – не то занятие, которым будет заниматься девушка, если ни в чем не замешана. Меня к ней привело то, что я выяснил о визитах Шумина Андрея в дом Королевых. Однако, с какой стороны подобраться к Анне, я не понимал. И мне пришло в голову пробить ее финансовое положение – просто потому, что мне стало интересно – куда такая девушка как Анна может тратить довольно большие деньги, заработанные на опекунстве.

     – Таким образом, ты выяснил, что она платила Шумину за что-то, чего мы не знаем? – Городовая задала уточняющий вопрос.

     – Да… но и ей регулярно за что-то платили.

     – Все это очень интересно, но чем ты так расстроен? У тебя отличные новости – денежный элемент присутствует в большинстве преступлений, и как правило, завершает расследование, – Городовая с улыбкой ожидала ответа Крашникова.

     – Да, только здесь все не так просто. Я тебе кое-чего не сказал – Шумин тоже был опекуном в этой деревне, хотя и не работал последние три года.

     – Ничего себе! – Городовая возбужденно взмахнула руками. – Но ведь об этом ни слова не говорится в документах по его делу?!

     – Совершенно верно, – Крашников был доволен тем, какую реакцию у Городовой вызвал его рассказ, не только она может его удивлять. – Кроме того, помнишь, что в крови Шумина были найдены сильные антидепрессанты?

     – Так… – Теперь Городовая казалась заинтригованной, – ты думаешь, его могли опоить?

     – А почему бы и нет – Анна, как опекун, однозначно имеет доступ к таким препаратам.

               Теперь Городовая выглядела в точности так же, как тогда, когда Крашников впервые ее встретил – увлеченно, с горящими азартом глазами, немного неуверенно, но целеустремленно движущейся к разгадыванию очередной загадки, а точнее – к раскрытию преступления. Он на физическом уровне ощутил как в его груди разлилась теплота от одной мысли о том, что он сумел вернуть эту невероятную женщину. Однако, сейчас было не до этого. Все, о чем следователь рассказал Городовой, было не полной информацией. Ту ее часть, которая по-настоящему растревожила его, он скрыл до поры до времени. Тем временем, Городовая спросила:

     – Не пора ли нам побеседовать с Анной более обстоятельно, как ты считаешь? – она задала этот вопрос, конечно же, уже зная, что Крашников именно это и планировал сделать.

     – Да. Именно это я и планировал сделать, ее уже везут в отделение, – улыбнулся Крашников. – Но, послушай. Мне кажется, нам нужно разделиться, для большей эффективности – у нас слишком мало времени.

     – Да? Ну, как скажешь, – Городовую немного удивило предложение Крашникова, но в данных обстоятельствах требовалось действовать быстро и решительно.

     – Хорошо. Я хочу попросить тебя допросить Анну, а мне нужно кое-что проверить и я сразу присоединюсь к тебе. Идет?

     – Конечно, – Городовая почувствовала что-то в голосе и во взгляде Крашникова, что насторожило ее, но она решила, что в данный момент не время разбираться в нюансах эмоций и чувств напарника. – Так и поступим.

     26

                   Некоторое время Городовая будет занята допросом Анны, которую только что доставили в отделение полиции, тогда как Крашников, наконец, получит возможность спокойно обдумать ту часть информации московских коллег, которая никак не укладывалась в его голове. Возможно, Шумин Андрей шантажировал Анну. Деньги, несомненно, неплохой мотив для убийства, но в виновности Анны Крашников сомневался, ровно настолько же, насколько сомневался в виновности Юлия.

                Однако, несмотря на важность происходящих событий, Крашников не мог думать ни о чем другом, кроме как о списке имен клиентов Анны, который переслали ему коллеги из Москвы, а точнее о той фамилии, которую он предпочел пока скрыть от Городовой. Финансовая проверка счетов Анны выявила, что почти два года подряд, ее счет регулярно пополнялся на определенную сумму клиентом, хорошо знакомым следователям. Этих денег не хватило бы девушке на безбедное существование, но уверенность в завтрашнем дне с такими вливаниями, несомненно не покидала Анну ни разу за эти два года. Этим клиентом оказался не кто иной, как Максим. Максим Елин. Полицейский-водитель, член рабочей группы, активно помогавший в расследованиях и большую часть времени находившийся в компании следователей и криминалиста все это время. Собутыльник и уже почти товарищ. С той самой минуты, когда Крашников услышал отчет финансиста из Особого отдела, ему хотелось встретиться с этим самоуверенным засранцем с глазу на глаз и задать ему парочку неприятных вопросов, но в то же время у него внутри все переворачивалось от того, с чем он может столкнуться и сомнения разрывали его мозг. Городовой он решил пока не сообщать обо всем происходящем, так как понимал, что ее отношение к полицейскому не позволит ей продолжать спокойно заниматься расследованием. Алене тоже ничего говорить не стоило – та и вовсе была влюблена в Максима с первой их встречи, и вряд ли смогла бы мыслить в отношении этого мужчины объективно.

                Максим слишком сблизился со всеми ними. Однако, если Оксана и Алена безоговорочно доверяли ему, то Крашников, не смотря на большое количество времени, проведенного в компании Максима, не торопился включать его в свою зону доверия. Все время он чувствовал в парне какой-то надрыв. Вроде бы неплохой с виду человек, довольно общительный и открытый, но, если задуматься, с двойным дном. До недавнего времени Крашников думал, что субъективен в отношении полицейского, так как воспринимает его как угрозу для их отношений с Городовой. Однако теперь он понял, что все время интуитивно чувствовал, что Максим не так прост, как хочет показать.  Настал момент выяснить – что он скрывает.

                Закрыв кабинет, Крашников решительно вышел на улицу и огляделся. Если бы Максим попался ему на глаза здесь и сейчас, то он бы сразу начал выяснять отношения. Однако, на улице вообще не осталось полицейских – все помчались по указанию Бикетова, арестовывать опасного маньяка – убийцу, и Крашников, немного отдышавшись, попытался мыслить более рационально. Может быть, не стоит рубить с плеча и гораздо результативнее будет попробовать выяснить больше обо всем этом и одновременно понаблюдать за Максимом, сделав вид, что ничего не изменилось. Однако, Крашников сделал вывод, что не сможет тянуть с этим и выяснить о происхождении выявленного финансового следа все же необходимо прямо сейчас. Дальше тянуть было нельзя, да и не было этого в характере Крашникова – он всегда предпочитал действовать открыто и решительно.

                 Достав из куртки телефон, Дмитрий набрал номер Макса:

     – Да? – тот ответил практически мгновенно, будто ждал звонка.

     – Макс, ты где?  Нам срочно надо поговорить!

     – Ты что не в курсе, что происходит? Я на выезде, как и все остальные! – Макс был как всегда энергичен.

     – Тебя не было среди ребят, которые поехали брать смотрителя кладбища!

     – Да, меня не было в отделении, но вызов по рации никто не отменял, я на месте. А в чем собственно дело? – веселости у Максима резко поубавилось.

     – Так это не ты слил информацию по Юлию Бикетову?

     – Нет… я его вообще не видел. Что случилось-то?

     – Кое-что случилось…

     – Оксана в порядке? Э… а Алена?

     – Они в порядке. Обе. – Крашников еще больше разозлился на Максима за его беспокойство о его женщине. – Нам нужно поговорить. Это срочно. Когда ты будешь в отделе?

     – Мы уже едем обратно.

     – Вы взяли Юлия?

     – Нет, не взяли. До него добрались раньше нас.

     – Не понял, кто добрался?

     – Огонь. Его хибара сгорела до тла к тому моменту, когда мы подъехали.

     – Что?! Как сгорела? Это поджег?

     – Я не знаю, дело за пожарными – выяснять поджег ли это!

     – Как подъедешь – набери меня! – Крашников гаркнул в трубку и снова вернулся в отдел, чтобы сообщить новости Городовой.

                В допросной комнате уже все было закончено, времени на это ушло гораздо меньше, чем ожидалось. Войдя туда, Крашников увидел плачущую Анну и полицейского, записывающего ее показания. Городовая была как всегда эффективна, что было не так уж удивительно, учитывая то, каких людей ей приходилось допрашивать раньше, но самой Оксаны в комнате не было. Выйдя из допросной, он увидел Городовую в дальнем конце коридора, разговаривающей по телефону.  Заметив Крашникова, Оксана быстро свернула разговор и с бледным лицом бросилась ему навстречу.

     – Что с тобой? – от вида Городовой Крашникову стало не по себе.

     – У нас проблемы. С Максом. – Голос Оксаны звенел, будто она вот-вот заплачет.

     Черт, видимо она выяснила, что Максим регулярно платил опекунше Королевых целых два года подряд.

     – Ты не представляешь… – Городовая пыталась сдержаться и не разреветься.

     – Она призналась в убийстве? – Крашников напряженно ожидал развязки.

     – Нет… Она не убивала Шумина.  Но оказалось, что она продавала наркотики. И это не самое страшное… она дала список своих клиентов…

               Крашников мрачно ожидал окончания этой фразы, как вдруг Городовая стукнула его по плечу:

     – Черт!!! Ты знал?! Ты знал, что Макс регулярно покупал у нее наркотики – целых два года подряд?! – до Оксаны наконец дошло, что Крашников не мог не знать об этом, ведь это он занимался этим финансовым следом с помощью московских коллег.

     – Я не знал, что речь идет о наркоте, – он осторожно взял Городовую за руку, – попробуй успокоиться.

     – Успокоиться?! Мало того, что Макс, выходит, наркоман, так еще и может быть как-то связан с убийством Шумина?! – теперь Оксана злилась на Крашникова, на Макса, на весь остальной мир и в первую очередь на себя за то, что была слепа все это время.

     – Ну при чем тут убийство Шумина? – Крашников попытался успокоить Городовую, хотя и сам не мог избавиться от мысли о том, что Макс может быть замешан в чем-то еще, кроме покупки наркотиков.

     – Ведь это же логично! А вдруг Макс и есть убийца Шумина?! А что – это вполне вероятно! Если ему регулярно нужны были наркотики, то Шумин был угрозой для него, как для клиента! Он мог сдать их всех – Анну, Макса и еще много кого!

     – Вот именно! Список клиентов Анны довольно большой, почему сразу Макс?! Не говори ерунду! Он не убийца. Да и не наркоман! Ну, сама подумай! – Крашникову пришлось немного встряхнуть Городовую, чтобы она успокоилась и начала, наконец размышлять.

     – Послушай! Я кое-что понял об этом городе, с самого моего приезда сюда эта мысль не дает мне покоя – здесь все не то, чем кажется, здесь очень своеобразный менталитет. И теперь я отказываюсь следовать по очевидному пути. Сначала казалось очевидным, что маньяк – Юлий. Теперь очевидно, что  Макс наркоман и возможно убийца. Но это не так. Над всем этим необходимо подумать. Быстро, но тихо. Ты здесь закончила? – Крашников кивнул головой на закрытую дверь в допросную комнату.

     – Да-да, закончила.

                 Крашников схватил Оксану за руку и потащил ее к лестнице, явно намереваясь уединиться в их рабочем кабинете, чтобы спокойно все обсудить. Движение немного успокоило Городовую, но не настолько, чтобы молча добираться до кабинета.

     – Кстати, я не совсем довольна результатами допроса Анны, но пока больше прицепиться не к чему. Она слишком быстро призналась в том, что продавала препараты, предназначавшиеся для стариков, опекаемых ею и тем самым отвлекла внимание от убийства Шумина. Но наличие в его крови сильных антидепрессантов снова ведет к ней же – так она могла бы справиться с сильным мужчиной – обездвижив его с помощью передозировки препаратами. Однако, в этом она наотрез отказалась признаваться, а надавить на нее мне просто не дали, так как я подозреваю, Бикетов дал четкие указания – повесить все шесть убийств на Юлия.

     – Ну вот, теперь ты мыслишь более рационально, – подбодрил Городовую Крашников, но еще сильнее потянул ее за руку.

     – Что-то еще случилось? – Городовая почувствовала, что Крашников обеспокоен чем-то еще.

     – Э… Юлий… он погиб.

     – Что?! Как погиб?! Эти идиоты застрелили его при задержании?! – Городовая так резко остановилась, что Крашников чуть не вывихнул ей руку.

     – Нет! Нет. Он погиб при пожаре. Его дом сгорел.

     – Господи… – Городовая подошла к стоящей неподалеку лавке и тяжело осела на нее. Слезы потекли из ее глаз, она просто не могла больше сдерживать их. – Как это могло произойти?

     – Пожарные выясняют это.

     – Этого не может быть… Он был аккуратным… Он топил печь вчера… Но, как он мог сгореть – почему не выскочил из дома?!

     – Я не знаю. Не знаю.

                  У обоих следователей было гадко и тоскливо на душе. Юлий был редким человеком и отличался от большинства не только сложной судьбой, но и чистотой, открытостью, которые в настоящее время не часто встретишь в людях. Они были знакомы со смотрителем совсем недавно, но он был таким человеком, знакомство с которым наполняет людей, обогащает их. Его смерть не укладывалась в голове у следователей, она была настолько нелогичной, несвоевременной…

     – Я уверена, что это не случайно, – Городовая решительно вытерла слезы со щек. – Сам посуди.

     – Да, во всем этом надо разбираться и быстро. Пойдем в кабинет?

     – Хорошо.

                   Следователи вошли в рабочий кабинет как раз в тот момент, когда к отделению полиции начали подъезжать служебные автомобили, возвращающиеся с операции «Маньяк».

     – Я хотела бы увидеть пожарище своими глазами, – тихо произнесла Городовая.

     – Мы обязательно туда съездим в скором времени, но не сейчас, – так же тихо ответил ей Крашников.

                 Телефон Городовой  зазвонил и взглянув на экран, она ответила на звонок.