Текст книги "Яблоневый шепот (СИ)"

Автор книги: Ксения Алексеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

                   Осмыслив услышанное, следователь еще больше раздосадовалась на людей, составлявших для нее предварительный отчет, и, сжав зубы ответила:

     – Это ужасная смерть.

     – Да уж…

                   Городовая переваривала полученную информацию и с возрастающим беспокойством думала о том, сколько еще важнейших деталей упустил или скрыл следователь, составлявший для нее предварительный отчет. Судя по всему, здесь происходило нечто, совершенно отличающееся от описанных в отчете преступлениях. Еще она не могла избавиться от мысли о том, что нужно непременно заполучить криминалиста Алену в помощники.

     – Нужно перевернуть ее. – Алена закончила внешний осмотр трупа. – Только я сначала немного здесь поработаю и сделаю несколько фотографий. Вы не против?

     – Нет, конечно, пожалуйста! – Городовая сделала несколько шагов назад, чтобы не мешать рабочему процессу.

                   Алена открыла свой чемоданчик и деловито взялась за дело. Она методично работала с телом, брала пробы, делала все новые и новые снимки, кадр за кадром. Девушке явно нравилась ее работа, но было заметно, что она нервничает, что вполне закономерно, учитывая суть того, чем ей приходилась заниматься. И все же, она держалась превосходно для молодого специалиста, и не позволяла эмоциям захватить ее. Очевидно, она совершенно не боялась мертвого тела, работала неторопливо, делая длительные паузы, перед фотографированием обдумывала ракурсы. Городовая, наблюдая за работой криминалиста, не без удивления отметила, что ей близка манера работы Алены – сама она тоже всегда, несмотря на обстоятельства, старалась быть внимательной, работать вдумчиво и без суеты. Но самое главное, Алена с почтением относилась к мертвому телу, стараясь сохранить его достоинство, как бы отдавая последнюю дань уважения умершему человеку. Для Городовой это имело большое значение. Она не раз наблюдала, как сотрудники полиции – криминалисты, следователи, оперуполномоченные и другие специалисты, обращались с мертвыми телами, как с отработанным материалом, с брезгливостью и пренебрежением, мотивируя это тем, что умершему человеку уже нет дела до того, что с ним происходит. Городовая никогда не допускала подобного отношения к умершим, со своей стороны, и по возможности пресекала его проявления со стороны других специалистов. Особенно, когда это касалось случаев насильственной смерти.

                 Нередко она встречала специалистов, которые работали с телом как с мешком тряпья – методично, без эмоций, хотя и без пренебрежения, но и без уважения – такого отношения Городовая тоже не понимала, но не делала этим людям замечаний. Кто знает – возможно, это их защитная реакция, ведь каждый учится справляться со своими эмоциями по своему, по крайней мере, эти люди вели себя профессионально.

                  Реже всего Городовой попадались единомышленники в данном вопросе, потому что работая над мертвым телом, относиться к нему как к все еще заслуживающей уважения личности, к такому же человеку, как и ты сам, и одновременно сдерживать в узде эмоции, буквально выворачивающие специалиста наизнанку в данных обстоятельствах, чрезвычайно сложно и достигается только с опытом. Поэтому сейчас, наблюдая за тем, как работает криминалист, Городовая думала о том, что девушка, похоже, полна сюрпризов.

                  Спустя довольно длительное время Алена, наконец,  развернулась к следователю и бодро произнесла:

     – Пока все! Можем переворачивать!

                   В этот момент к Городовой осторожно подошли двое парней – медиков, которые уже несколько минут топтались неподалеку в нерешительности – видимо ее речь в громкоговоритель оказалась действительно впечатляющей. Один из парней, краснея, обратился к следователю:

     – Может быть, вам нужна какая-то помощь?

                    Прежде чем ответить, Городовая осмотрелась и обнаружила, что на поле остались лишь автомобили полицейского отделения, скорой помощи и старенький Форд, судя по всему принадлежащий криминалисту, а так же немногочисленная группа людей – человек семь, преимущественно в полицейской форме. Отдельно от всех, на краю поля, разговаривал по телефону Бикетов, и даже отсюда было заметно, что спеси у него поубавилось. Удовлетворенно кивнув, Городовая ответила медикам:

     – Нужно подготовить носилки, чтобы увезти тело.

                   Медики молча отправились выполнять указание, а Городовая вместе с Аленой осторожно перевернули тело мертвой девушки на правый бок. На затылке и спине никаких повреждений не наблюдалось: волосы и одежда были чистыми, если не считать налипших травинок. Алена сделала еще несколько фотографий и взяла пробы с одежды, обуви и кожи девушки.

     – У вас, должно быть, большой опыт работы? – не удержала любопытства Городовая, впечатленная четкими, уверенными действиями криминалиста.

     – Ну, что вы… я работаю совсем недавно, меньше года. А мой первый рабочий выезд состоялся в начале месяца – в тот самый день, когда обнаружили первую жертву этой череды преступлений, – ответила Алена.

                 Городовая не поверила собственным ушам – как такое возможно?! Если верить Алене, то это ее шестой выезд на труп, но в таком случае ее должно подташнивать, слегка потряхивать от нервной дрожи… по крайней мере, она должна отвечать на вопросы невпопад!

                  Правильно интерпретировав выражение лица Городовой, Алена с усмешкой сказала:

     – Я не обманываю вас. Просто, до службы в полиции я много лет проработала в ритуальном агентстве, и со временем научилась совершенно спокойно реагировать на мертвецов.

                   Городовая с пониманием покивала головой – в таком случае, ничего удивительного. Одновременно следователь задалась вопросом – смогла бы она сама работать в ритуальном агентстве. Придя к выводу – что вряд ли, она, снова улыбнулась Алене и с уважением произнесла:

     – Впечатляет!

                  Подоспевшие с носилками медики, под руководством Городовой, грамотно оказали посильную помощь в работе над мертвым телом, после чего аккуратно поместили его на носилки и отнесли в машину скорой помощи.

                   Городовая окинула взглядом место, где только что лежала мертвая девушка, и не обнаружив ничего, что могло бы привлечь ее внимание, подошла к Алене, собирающей различные пакетики – баночки – пробирочки в свой чемоданчик, и спросила:

     – Вы не в курсе – кто обнаружил труп?

     – У меня сегодня выходной, мне просто позвонил знакомый – вон тот парень, – Алена указала на водителя полицейского автомобиля, громкоговорителем которого воспользовалась некоторое время назад Городовая, – и сообщил куда подъехать. Я единственный криминалист в городе, но если бы не его звонок, я бы вообще не была в курсе о том, что происходит. Меня не воспринимают здесь всерьез.

     – Понятно. А этот парень, значит, воспринимает? – Городовая с улыбкой посмотрела Алене в глаза. Криминалист, немного смутившись, улыбнулась в ответ, со словами:

     – Ничего такого. Просто он еще один из немногих адекватных людей в местном полицейском отделении.

     – Хорошо. Приятно, что здесь все же есть адекватные люди.

                   Сделав небольшую паузу и поразмыслив, Городовая  снова задала вопрос:

     – Алена, а вы присутствовали при всех осмотрах мест происшествий в этом месяце?

     – Да, я выезжала на все трупы... но… но, здесь руководил другой следователь… поэтому я не всегда могла работать так же как сегодня, – Алена с досадой покачала головой, намекая на то, что иногда ей просто не давали проводить все положенные процедуры.

     – Это всегда были места сброса, не так ли?

     – Да. Жертвы преступлений попадали на место спустя несколько часов после смерти.

     – А… трупы – они всегда выглядели так опрятно?

                  Криминалист помедлила пару секунд, а когда снова подняла взгляд на следователя, то Оксана безошибочно определила в ее глазах страх – здесь опыта обращения Алены с мертвыми людьми было недостаточно, тут нужен был опыт другого рода – опыт взаимодействия с живыми людьми, способными сделать мертвыми других. А эта область, ожидаемо, пугала людей, не расследовавших, по меньшей мере, хотя бы около десятка подобных преступлений.

     – Да… – немного подумав, ответила Алена, – скорее – да, чем нет. – Она снова замешкалась на пару секунд, вороша в памяти не слишком приятные воспоминания, и уже более уверенно ответила, – да, они все выглядели опрятно.

                   Городовая покачала головой, словно услышала именно то, что ожидала услышать, после чего, снова обратилась к криминалисту:

     – Алена, скажу вам честно – бумаги, которые мне предоставили ваши коллеги – просто мусор. В них нет ничего, что могло бы заинтересовать меня как следователя. К тому же я подозреваю, что большую часть информации от меня попросту скрыли – взять хотя бы, причину смерти жертв. Скорее всего, мне на каждом шагу придется сталкиваться с подобным отношением – ведь я чужак в маленьком городе, я прекрасно это понимаю. А потому – мне просто необходима ваша помощь.

     – Вы все правильно поняли, Оксана, – серьезно ответила Алена, обдумав ответ. – И раз вы настолько проницательны, то понимаете, что мне нельзя с вами сотрудничать, если я хочу продолжать жить и работать в этом городе.

                   Городовая молча кивнула, переваривая информацию, с горечью понимая, что криминалист права, но не успела ничего ответить, так как Алена продолжила свою речь:

     – Но так уж сложилось, что мне плевать на мнение окружающих и я сотрудничаю только с тем, с кем решу сама.

                   Городовая недоверчиво взглянула на Алену, с еще большим разочарованием думая, что и она из породы тех, кто пытается самоутвердиться за счет обстоятельств… Но, та, снова безошибочно угадав, о чем думает следователь, легко рассмеявшись и мгновенно разрядив обстановку, продолжила:

     – Нет, это не потому, что я такая крутая. Просто у меня влиятельные родственники, и хотя я никогда этим не пользовалась, для нашего шефа, как вы, наверное, уже заметили, связи имеют первостепенное значение. Он меня попросту не трогает, делает вид, что я не существую.

                    Городовая с облегчением вздохнула и снова улыбнулась Алене, мимоходом отметив, что за последний час улыбалась чаще, чем за весь последний год. Еще раз осмотрев поле она достала из кармана куртки свою визитку и, протянув ее девушке, произнесла:

     – Я рада, что вы защищены от тесных контактов с начальством, не думаю, что это принесло бы вам хоть какую-то пользу. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Мне просто необходима имеющаяся у вас информация. Буду ждать от вас звонка. Кстати, а куда увозят тело? Ведь понадобится судебно – медицинская экспертиза.

     – Тело увезут в районный центр, здесь у нас нет специалистов, у нас и морга-то специализированного нет. Я поеду в отделение, соберу все, что у меня есть по всем убийствам, оформлю бумаги на проведение экспертизы и позвоню вам. – Алена сунула визитку Городовой в карман куртки.

     – Отлично. Я вам очень благодарна за помощь.

     – Пока не за что, до встречи! – Алена, прихватив свой чемоданчик, направилась в сторону полицейских автомобилей. Городовая вздохнув, с неохотой направилась следом за ней, готовясь к очередному неприятному разговору с Бикетовым. Но, прежде всего, ей необходимо было выяснить – при каких обстоятельствах, когда и кем был обнаружен труп девушки, кто прибыл на место первым и что заметил, а также – были ли при девушке какие-то личные вещи. Городовая совсем не удивилась бы, если бы вдруг обнаружилось, что у девушки была при себе, к примеру, сумочка, которую подобрали сердобольные  горожане, бесцеремонно топтавшие место происшествия совсем недавно, и теперь она лежит в одном из полицейских автомобилей.

                   Через полчаса, Городовая, с помощью оперуполномоченного, оказавшегося на удивление толковым парнем и собравшего довольно подробную информацию, выяснила следующее.

                    Убитой девушкой оказалась Аракчеева Марина, двадцати лет. Не замужняя, единственная дочь в полной, социально благополучной семье, прилежная студентка районного колледжа. Некоторые из сотрудников полиции знали девушку и ее семью лично, поэтому уже сообщили обо всем произошедшем безутешным родителям. Выяснилось, что девушка вышла из дома накануне вечером для того, чтобы встретиться с подругой, с последующей ночевкой у нее, но, встреча так и не состоялась. Родители не поднимали тревогу до утра, будучи уверенными, что дочь ночует у подруги, а вот почему та в свою очередь не обеспокоилась отсутствием подруги, предстояло выяснить.

                    Тело Марины обнаружил местный полицейский – водитель, как раз тот самый знакомый Алены, который сообщил о своей страшной находке не только в дежурную часть, но и ей. Он выезжал из города для того, чтобы заправить служебный автомобиль на автозаправочной станции, и на обратном пути обратил внимание на стаю воронья, кружащего в дальнем углу вспаханного поля, возле кромки леса. Он хотел проехать мимо, но в последний момент все же решил посмотреть, что там происходит. Городовая расспросила его обо всем, что считала важным, но полицейский не заметил ничего необычного по дороге к полю, а подъехав к привлекшему его внимание месту, сразу обнаружил девушку. У него не возникло мысли, что она жива, и он сразу же сообщил обо всем в дежурную часть отделения полиции. Сумочки, телефона или каких-то других личных вещей при девушке не было. Сообщив о находке, полицейский все время находился на месте и не выпускал мертвое тело из виду. Тело никто не переворачивал и не сдвигал, да и вообще не подходил к нему близко, до приезда медиков и полицейских. Если бы у водителя хватило ума обратить внимание на следы шин, оставленных на земляной дороге кем-либо другим, кроме него, до того, как к месту происшествия прибыло как минимум восемь – десять различных автомобилей, было бы намного лучше, но этого не произошло. Что ж, в остальном полицейский повел себя довольно профессионально, по крайней мере, Городовая могла быть уверена, что к телу, до ее приезда никто не прикасался.

                    Никаких других подъездов или подходов к страшному месту в округе обнаружено не было, то есть преступник, скорее всего, прибыл сюда и привез тело по той же дороге, что и все остальные чуть позже него. В любом случае, Городовая считала необходимым, чтобы полицейские-кинологи с собаками прочесали все поле и окрестности. Дорога использовалась только работниками поля и заканчивалась тупиком примерно в ста пятидесяти метрах от места, где был обнаружен труп. В настоящее время здесь проводились активные полевые работы, и поэтому, если бы полицейский с трассы не заметил воронья и не обнаружил девушку, то в скором времени ее обнаружил бы какой-нибудь тракторист. Городовая размышляла о том, что преступник и не собирался скрывать свое преступление дольше, чем было необходимо для его отступления – напротив, он желал, чтобы девушку непременно нашли как можно быстрее, поэтому и сбросил ее именно в этом месте. Кроме того, Городовая негодовала от мысли о том, что выбор места сброса мог быть связан с тем, что  убийца догадывался о некомпетентности местных полицейских и предполагал, что никто из них не сообразит отследить следы его автомобиля.

                  Помимо осмотра окрестностей, Городовой хотелось бы, чтобы кто-то из полицейских опросил возможных свидетелей убийства или сброса трупа, а также побеседовал с соседями, родственниками и друзьями убитой девушки. Еще было необходимо разыскать нерадивую подругу убитой и доставить ее в отделение полиции для беседы. Пришло время обсудить все эти вопросы с Бикетовым.

                   Подойдя к начальнику отделения, Городовая молча остановилась возле него и посмотрела в том же направлении, что и мужчина.

                   Поля, прорезаемые редкими лесополосами, простирались во все стороны, насколько хватало взгляда. Черно-коричневая земля резко контрастировала с серо-голубым небом, таким ярким, несмотря на пасмурную погоду, каким оно бывает только на пороге осени. То тут, то там кружили небольшие стаи воронья, выискивающие червяков и корни растений в свежевспаханной каменистой земле. Откуда-то неподалеку раздавался колокольный звон, усугубляя мрачноватый эффект всей этой картины.

     – Вам необходимо дать кое-какие распоряжения, – сухо произнесла Городовая, надо же было с чего-то начинать разговор.

                   Бикетов ответил не сразу, наверняка продумывая очередной остроумный ответ, который впрочем, придумать так и не смог.

     – Понятно, – выдавил он  из себя, все так же не глядя на Городовую.

                   Она помолчала еще некоторое время, всматриваясь в тоскливый пейзаж, но так продолжать дальше было нельзя, ей не терпелось расставить все точки над i.

     – Я расследую это дело и сразу уеду. – Решительно заявила она. – Возможно – и я надеюсь, что все будет именно так – мы с вами больше никогда не встретимся. Поэтому, давайте договоримся, на то короткое время, что нам придется работать на одной территории – я не лезу к вам, а вы не трогаете меня. Ну и конечно, все это время нам придется как-то взаимодействовать в процессе работы. Предлагаю перемирие, без фанатизма, но и без прилюдных скандалов.

                   На то, чтобы взвесить все за и против предложения Городовой, Бикетову хватило менее одной минуты, после чего он коротко ответил:

     – Согласен. Без фанатизма.

                   Удивленная Городовая, ожидавшая намного более сложных переговоров, коротко изложила свои предложения по поводу дальнейших действий подчиненных Бикетова, относительно расследования, которые он так же неожиданно поддержал, даже высказав несколько дельных соображений по некоторым вопросам. Городовая была сражена наповал, ведь оказалось, что с этим человеком можно общаться – с трудом, но вполне конструктивно. Если бы Бикетов, благодаря своим связям, не был назначен на руководящую должность в самом начале карьеры, из него мог бы получиться отличный полицейский. Но не в этой жизни.  Как ни парадоксально, стремительный карьерный рост не оставил ему никаких шансов стать достойным представителем профессии.

                   Обсудив все необходимое, Бикетов и Городовая разошлись по машинам, договорившись встретиться в кабинете начальника через полтора часа, чтобы обговорить еще кое-какие детали и определиться с временным рабочим местом следователя в отделении полиции.

     4

                   Несмотря на то, что Городовой удалось заключить с Бикетовым шаткое перемирие, доверять начальнику она не спешила. Ее воодушевило то, что в первый же день нашелся  союзник и помощник в лице криминалиста Алены, но ей все же необходима была помощь кого-то более опытного, кого-то знакомого, здесь, на месте. Ей было не привыкать работать в одиночку, но в этот раз все оказалось гораздо сложнее, так как речь шла не о бытовом убийстве, а о серии убийств, совершенных, скорее всего одним и тем же человеком. Но, из-за некомпетентности специалистов и в первую очередь – руководителя, полиция упустила уйму времени, и не произвела даже минимума положенных мероприятий,  и теперь Городовой в одиночку просто не справиться – нужно собрать слишком много информации, провести слишком много мероприятий для одного следователя. Поэтому, свободное время до встречи с Бикетовым, Городовая решила использовать для обсуждения сложившейся ситуации со своим начальником – Владимиром Анатольевичем.

                    Водитель служебного автомобиля доставил следователя прямо к подъезду, где располагалось ее временное жилище. Поднявшись на свой этаж, Городовая вошла в квартиру. С интересом обойдя жилое помещение, словно увидев его в первый раз, что в принципе, соответствовало действительности, Городовая решила, что здесь весьма уютно. Удивительно, но ей вдруг показалось, что это имеет для нее значение.

                    Единственная комната квартиры оказалась светлой и чистой. Стены были покрыты простенькими светлыми обоями без рисунка. Одну из стен, противоположную от входа в комнату, занимало большое трехстворчатое окно в пластиковой раме и полностью застекленная дверь на лоджию. Справа от входа располагались старые, потертые стеллажи, с расставленными на них статуэтками, вазочками, ароматическими свечками, разложенными журналами и книжками в мягких переплетах, а также большой платяной шкаф, советского образца, с полками, с аккуратно сложенными на них стопками белоснежных полотенец и постельного белья, и с отделением для верхней одежды; слева стоял старинный торшер, наверняка доставшийся хозяевам от какой-нибудь богемной прабабки, двуспальный раскладной диван, обитый темно – красным материалом и тумба с небольшим телевизором с плоским экраном. Ночные шторы отсутствовали, окно закрывал лишь легкий, почти прозрачный, как дымка, тюль, который Городовая легко сдвинула в сторону, чтобы выйти на лоджию. Лоджия не была застеклена, и следователь глубоко вдохнула свежий, прозрачный, с привкусом сосновой смолы, воздух, наполняя им свои легкие. Дом располагался на опушке соснового леса, поэтому кроме высоких многовековых деревьев больше смотреть было не на что. Но Городовую данное обстоятельство скорее обрадовало, чем огорчило. Ее взгляд упал на огромное, глубокое кресло, стоявшее слева от нее, и она немедленно в него уселась, подобрав под себя ноги, решив, что дальнейший детальный осмотр квартиры может подождать еще несколько минут. Несмотря на то, что кресло принадлежало к тому же поколению, что и торшер в комнате, и было сильно потертым и даже обшарпанным, Городовой показалось, что это самое уютное кресло из всех, на которых она когда-либо сиживала, включая любимое старинное кресло в ее московской квартире, привезенное туда с огромным трудом, много лет назад с одной заброшенной писательской дачи в Подмосковье. Теперь в ее душе разгоралось жгучее желание стать обладательницей и этого кресла, на котором она в данный момент сидела.

                  Пообещав себе, что сделает все возможное, чтобы увезти это кресло с собой, и сделав несколько глубоких вдохов, Городовая достала из кармана свой телефон и набрала номер Владимира Анатольевича.

     – Добрый день! – послышалось в трубке через пару гудков.

     – Добрый, – с улыбкой ответила Городовая. До чего же все-таки приятно слышать голос знакомого, почти родного человека, находясь так далеко от дома. – У меня все нормально, я устроилась, квартирка – супер.

     – Я рад. Сам выбирал – ну, как всегда. Как дела?

     – Тяжелый случай. Худший вариант из всех, что встречались мне, на сегодняшний день.

     – Что, так плохо?

     – Да не то слово. Во главе всего этого балагана – самодовольный придурок, – эмоционально выпалила Городовая, имея ввиду Бикетова. – Мало того, что они ни хрена тут не делали из того, что положено в таких случаях, так еще и скрыли от меня восемьдесят процентов информации, а следователь, который вел дела, вообще на больничном, в недосягаемости.

                  Владимир Анатольевич немного помолчал в трубку, растерявшись от экспрессии, которая звучала в речи его подчиненной. Он успел отвыкнуть от ее «нормальной» манеры выражаться – эмоционально, со скепсисом, как бы посмеиваясь. В последнее время  ее манеру общения можно было сравнить разве что с автоответчиком.

     – Ну, а… дело? – осторожно спросил он.

     – Дело не из простых. Это серия и судя по всему, наш убийца не новичок.

     – Слушай, может, тебе помощь нужна? – Владимир Анатольевич сделал это предложение автоматически и теперь с опаской ожидал реакции Городовой. Такая практика в их Особом отделе была вовсе не редкой – следователи нередко нуждались в помощи коллег на выезде, но Городовая – никогда. Она всегда отказывалась от напарников, ссылаясь на то, что  общество коллеги будет отвлекать ее от расследования. Сейчас Владимир Анатольевич всем сердцем желал, чтобы его вопрос не спугнул ее, ведь даже за несколько тысяч километров он почувствовал, будто она начала оживать и он не мог позволить ей вернуться обратно в свою броню. Ее ответ удивил и обрадовал его:

     – Скорее всего – нужна. Здесь работы много предстоит, а доверять некому. Да хоть будет с кем словом перекинуться.

                   Это что-то новенькое! Городовая созрела для того, чтобы с кем-то словом перекинуться! Этот день настал, тьфу, чтобы не сглазить! Однако, призвав на помощь все свое самообладание, ответил шеф совершенно ровным и спокойным тоном:

     – Понимаю, свой человек никогда не помешает, тем более, в такой ситуации… А… с кем бы ты хотела поработать?

                Ох, на какой тонкий лед он ступил… Городовая лишь однажды смогла сработаться с коллегой – это был Крашников. Но, шеф должен был задать этот вопрос. Оксана ненадолго задумалась, и Владимир Анатольевич было подумал, что все испортил, как вдруг она ответила немного изменившимся голосом, но все же уже не похожим на голос робота:

     – С кем… С кем бы я хотела поработать… – Оксана горько усмехнулась. – Вы знаете, я смогла сработаться только с одним человеком. Боюсь, он был единственным, – она снова усмехнулась. – Так что, теперь – на ваше усмотрение, кого вам меньше всех жалко, тот пусть и приезжает, – и она рассмеялась. Ее искренний смех Владимир Анатольевич слышал впервые за долгое время.

     «Какой сегодня необыкновенный день!» – подумал он, а вслух произнес:

     – Понял. Я тебя понял, Оксана. Все будет в лучшем виде. Только с жильем как – не знаю, получится ли. В этом городишке не так много квартир сдается, я для тебя несколько дней подбирал.

     – Да не вопрос, в этой квартире много места, если что – раскладушку поставим, я видела ее за шкафом.

     – В таком случае, договорились. Сейчас займусь билетами.

     – Спасибо, буду ждать коллегу, а пока начну здесь потихоньку разгребать.

     – Хорошо, Оксана. – Владимир Анатольевич был очень рад, что Городовая начала приходить в норму. Что на нее повлияло, он не знал. Да это было и не важно. Важно, что она, наконец, сделала шажок вперед на пути к самой себе, а значит, он все делал правильно, все это время. – До связи.

     – До связи!

     – Я рад, что ты… позвонила, – добавил шеф в последний момент, чуть более эмоционально, чем ему хотелось.

     – Я тоже рада, – на глаза Городовой навернулись слезы. Как все-таки хорошо, когда есть человек, который понимает тебя с полуслова, с полувздоха, и ему ничего не надо объяснять. – До связи.

                  Убрав телефон обратно в карман, Городовая позволила себе еще несколько минут посидеть в уютном кресле, ни о чем не думая, просто наслаждаясь свежим, влажным перед дождем, воздухом, с привкусом сосновой смолы, после чего вернулась в квартиру, чтобы продолжить осмотр и немного перекусить, перед тем, как отправиться к Бикетову.

                   В коридоре смотреть было совершенно не на что, кроме собственного отражения в большом, в полный рост, зеркале. Здесь Городовая немного задержалась, неожиданно для себя обнаружив, что у нее сильно отросли волосы, и она давненько за ними как следует не ухаживала. Вздохнув, следователь отвернулась от своего отражения в зеркале и отправилась дальше.

                   Кухней Городовая осталась довольна еще больше, чем комнатой – она была большой и просторной, совсем немногим меньше, чем комната. Здесь поместился еще один диван, кухонный стол с тремя стульями перед окном, небольшой кухонный гарнитур и до абсурда огромный холодильник, в котором при желании можно было разместиться еще одному постояльцу.

                    Старенькая мебель контрастировала с бытовой техникой, выглядевшей на фоне всего остального совсем новой, словно купленной только вчера, возможно прямо перед приездом следователя – наверняка Владимир Анатольевич постарался. Это было вполне в его духе, он поступал так и раньше, сильно переплачивая собственникам квартир за повышенный комфорт для его специалистов. Городовую впечатлила небольшая кофемашина и тостер, чего в общем – то, по ее мнению, было более чем достаточно для комфортного проживания в любой квартире. Капсулы для кофемашины обнаружились в навесном шкафчике прямо над ней, и Городовая тут же воспользовалась этим чудом техники, чтобы сварить себе ароматный, свежий, потрясающий капучино.

                   Никакой другой еды в шкафчиках и холодильнике не оказалось, что было вполне логично – тот, кто сдал эту квартиру ее шефу, и так изрядно потрудился, но немного подпортило Городовой впечатление от осмотра квартиры. Однако, бесподобный вкус кофе, приготовленного спустя всего пару минут, заставил Городовую забыть о маленьком разочаровании и вернул к прекрасному расположению духа, так внезапно посетившему ее сегодня, в этом давно забытом Богом городе, вдали от всего, что она любит и к чему привыкла.

     5

                  В назначенное время Городовая пришла на встречу с Бикетовым в его кабинет, где между ними состоялась на удивление сдержанная и профессиональная беседа, словно и не было всего того, что произошло между ними сегодняшним утром. Однако, несмотря на разительные перемены в поведении Бикетова, суть произошедшего не изменилась – до приезда Городовой расследованием убийств, вплотную никто не занимался. Все встало на свои места, когда выяснилось, что следователем, которому был поручен данный фронт работы, является молодая женщина без опыта работы и без специального образования. Судя по всему, она впервые столкнулась с реальными преступлениями и, просто-напросто испугавшись своей неподготовленности и некомпетентности, ретировалась на больничный, даже не попытавшись разобраться в том, что происходит. Так обычно и бывает, когда на подобные должности назначаются чьи-то протеже, а эту девушку протежировал сам Бикетов – ни  больше, ни меньше. Последняя подробность всплыла в процессе беседы с амбициозным, в общем-то не глупым, но все же ограниченным и самовлюбленным начальником полицейского отделения.

                   Помимо прочего, новоиспеченные союзники обсудили приблизительный план дальнейшей работы над делами и разграничили сферы действий. Итогом этой встречи явилось обоюдное заключение, что Бикетов не будет вмешиваться в расследование до тех пор, пока Городовая сама его об этом не попросит, а она, со своей стороны, обязуется предварительно согласовывать с ним все свои действия и решения. Такие условия сразу же встали поперек горла как Городовой, так и Бикетову, но выбора у них не было. Напоследок, Бикетов предложил Городовой рабочее место в кабинете сотрудника, находящегося в отпуске. На этом коллеги без сожаления распрощались, и вызванный Бикетовым сержант сопроводил Городовую к ее временному рабочему месту.