Текст книги "Надежда Союза Трех Х (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 57 страниц)
– Игрок, – отозвался путешественник. – По моему, звучит очень даже неплохо.
– Может и так, – дёрнул ушами собеседник. – Но я считаю, что не стоит нам зазря отказываться от собственных традиций, следуя чужой моде. Ну да ладно, сосед, увидимся ещё.
Махнув на прощание рукой, зверянин легко прыгнул и оказавшись на нижней ветке дерева, длинными прыжками понёсся куда-то в сторону окраины поселения. Проводив его взглядом самец-белка ошеломлённо замер, только сейчас осознав, что вовсе не ощущал от него угрозы, будто бы они всю жизнь были знакомы.
«Странно как-то. Я думал, что не меньше пары дней должно пройти, что бы мы друг к другу попривыкли и принюх... Ой я дурак!!!», усевшись на корень дерева, Игорь опёрся локтями о колени и подпёр голову ладонями, начав тихо смеяться.
Ответ на вопрос о том, почему Морская и Небесная стаи относились друг к другу как минимум настороженно был перед глазами... в самом прямом смысле (где же ещё быть носу?). За годы жизни в этом мире он привык ориентироваться, опираясь на все чувства своего тела, в том числе и на обострённое обоняние, которое весь вчерашний день говорило «Вокруг чужаки!», когда глаза и разум заявляли обратное. Хотя, стоило признать, что речь местных зверян слегка отличается, да и телосложение у них более тонкое (уж ночью-то было время это оценить).
«А сейчас от меня пахнет... членами Морской Стаи, да и от него ощутимо тянуло кем-то из наших. Вот подсознание и сделало вывод, что теперь мы – свои», – подобная звериная логика одновременно и веселила, и раздражала, так как становиться заложником собственных чувств и инстинктов совершенно не хотелось.
– Игрок? – из дома-дерева вышла Черныш, которая несколько секунд переминалась с ноги на ногу, а затем села на корень рядом со своим вожаком и осторожно положила голову ему на плечо, виноватым взглядом заглядывая в морду. – Ты не сердишься?
«Сам удивлён, но – нет», – мысленно ответил зверянин.
– С чего бы? – изобразил удивление Игорь.
– Ну... – ушки собеседницы прижались к голове, а взгляд стал ещё более виноватым. – Мы ведь все знаем, что ты... плохо относишься к...
– Сексу на стороне? – Игрок хмыкнул. – Учитывая, что я и сам там был, так что сделаю вид, что всё нормально. И вообще, давай лучше подумаем, с кем из местных можно обсудить дела торговли...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Переброска сил императора Японии в Империю Севера началась как-то буднично: пока двое южных соседей решали, что им делать и разбирались во внутренних интригах, зверяне доставили к столице несколько древесных призывных алтарей, которые похожи на огромные пни. При помощи вливаний чакры, эти растения быстро укоренились и набрали силу, так что стали словно яркие маяки в темноте, которые притягивали к себе лисов, белок и псов, чью кровь проливали на верхнюю плоскость, для создания постоянной привязки.
Зверянам пришлось сильно постараться, раз за разом используя технику перемещения от одного пня, находящегося на архипелаге, к другому, который рос в Империи Севера. Каждый раз они брали с собой по одному-двух человек, телепортируя их к новому месту службы.
Ситуацией неожиданно воспользовался самец-белка по имени Игрок, который договорился с торговцами обеих стран, собрал вокруг себя группу единомышленников и организовал курьерскую службу: младшие члены их организации стали работать внутри Японии, перенося товары внутри свитков от города к городу, командой из пяти-семи щенков заменяя целые торговые караваны (за ними присматривали два-три взрослых при каждом переходе); старшие зверяне, уже обладающие достаточно большими резервами чакры, пользуясь маяками, созданными в обеих союзных империях, сновали между ними, доставляя привычные продукты солдатам армии островитян, экзотику для северян, ну и скупая товары у людей с Большой Земли.
Интересно было наблюдать за тем, как торговцы, подсчитывая затраты на найм зверян и прибыль, сохраняемую благодаря скорости доставки, а также отсутствию необходимости платить охране, кормить животных и терять часть товара в дороге, создают свои лавки в городах и деревнях, образуя торговую гильдию. Те, кто не присоединились к этой группе изначально, продолжая на телегах ездить от поселения к поселению, в итоге стали терять большие деньги, да и множество наёмников ощутили, что их вытесняют «мохнатые мерзавцы».
Если альтернативы курьерской службы, работающей на больших расстояниях не было (всё же Северная Империя и Япония слишком далеко друг от друга, чтобы отправка караванов или торговых судов себя оправдывала), то на архипелаге вспыхнула полноценная война: курьеров пытались перехватывать, устраивая на них засады в дороге или прямо перед местом прибытия, бандиты нападали на лавки купцов, которые сотрудничали со зверянами... Если первое являлось занятием безперспективным, так как обладатели чакры на порядки быстрее и сильнее обычных людей, не говоря уже о сенсорных способностях и звериных органах чувств, позволяющих распознать засаду издалека, то второй метод возымел временный успех.
Однако же Игрок, оказавшийся крайне хватким бельчонком, предложил торговцам, с которыми работали его друзья, организовать свою охранную службу: наёмники, которые раньше работали в сопровождении караванов, снова получили возможность зарабатывать своими мечами, копьями и кулаками, но теперь не странствуя от поселения к поселению, а охраняя склады и магазины.
В то же время Империя Запада и Империя Востока обнаружили, что их северный сосед внезапно перестал быть слабейшим из троицы, а благодаря торговле, начавшей налаживаться с Японией, куда уходили железо, шёлк, специи и шутихи, вовсе стал богатеть. Армия островитян, представленная как простыми солдатами, мастерами БИ (специализирующимися на развитии жизненной энергии), так и зверянами, влилась в число защитников государства и взяла на себя юго-восточный фронт, освобождая часть сил туземцев для перевода на юго-запад.
В то же время, что несколько странно, продолжились переговоры между двумя другими империями и Шишикю (будто бы их не смущало то, что они фактически стали врагами). В ранее казавшихся монолитными странах, которые воевали долго и со вкусом, стали выделяться отдельные фракции, одни из которых стремились избавиться от чужаков, а другие наоборот, пытались получить через них какое-то влияние.
Впрочем, к тому моменту как армии Восточной Империи и островитян наконец-то встретились на границе (для чего потребовался почти год), посольство Японии всё же покинуло их столицу окончательно (хотя, скорее всего, временно). Послы, отправленные к их западным соседям, тоже не стали злоупотреблять гостеприимством, пусть союзники белых тигров и не проявляли какой-то особой агрессии, вместо этого избрав позицию наблюдателей.
***
На чёрном от сожжённой травы поле встретились две армии: с севера шли тридцать тысяч японцев, вооружённых катанами из хорошего железа (купленного у северян), в доспехах из кожи и металла, а с юга двигалась орда из ста тысяч восточников, облачённых в красно-чёрные одеяния, с искусственными драконьими крыльями за спинами (выполняющими декоративные функции), вооружённых короткими обоюдоострыми мечами, нагинатами и щитами. Однако, несмотря на то, что у врага было более чем трёхкратное преимущество в численности, островитяне не спешили паниковать, а даже напротив – лишь сильнее стремились вступить в бой.
Утреннее солнце, уже поднявшееся над горизонтом на полторы ладони, своими лучами окрашивало одеяния восточников в цвет крови, а на доспехах и оружии островитян сверкало яркими отблесками. Порывы ветра подхватывали чёрную сажу, оставшуюся после буйства пламени, которое горело ещё вчера вечером, закручивая над землёй маленькие облачка.
Благодаря зверянам и их свиткам хранения, японцы обходились совсем небольшим обозом, в то время как южанам приходилось вести за собой огромный караван, который по численности людей в нём, не уступал самой армии...
Прежде чем началось основное сражение, из рядов воинов выступили чемпионы: мастер БИ, прибывший с архипелага по приказу императора Шишикю был высок, мускулист, а его лицо красовалось гладко выбритой кожей, и лишь на затылке виднелась маленькая чёрная косичка, противником же был невысокий и худой мужчина, лицо коего украшала короткая борода, а в гриве густых чёрных волос серебрились седые пряди. Островитянин носил лишь штаны и сандалии, сверкая голым торсом, южанин же облачился в свободные белые одеяния, перехваченные красным поясом.
– Я – Кога Хояти, – представился здоровяк, изобразив приветственный поклон.
– Пай Мэй, – ответил любезностью на любезность южанин.
Ещё несколько секунд они стояли неподвижно, глядя друг на друга прищуренными и немигающими взглядами, а затем одновременно отскочили на два шага назад, вставая в боевые стойки. От обоих мастеров в стороны и в небо ударила волна силы: Кога словно бы вспыхнул золотым пламенем, вырывающимся из каждой поры тела, закручивающимся спиралью и рвущимся к небу, стремясь разрушить, сокрушить и испепелить всё, что встанет на его пути: Пай Мэй же окутался небесно-голубым столбом духовной энергии, которая словно фонтан била вверх, затем распадалась на капли и оседала на землю, давя на плечи противника незримой тяжестью. Столь мощным оказалось их высвобождение, что первые ряды армий, находящихся от места противостояния в сотнях метров, пошатнулись и ощутили, как холодный пот выступает на спинах...
Южанин сосредоточил всю высвобожденную духовную силу в ладони, сжал её и с громким выдохом выпустил вперёд в виде копья, островитянин же встретил эту атаку ударом кулаком по воздуху, создавая взрыв, который содрал кожу с его костяшек. Впрочем раны, благодаря кипящей в его крови жизненной энергии тут же затянулись, не успела и первая капля крови достичь земли.
Вырванные из земли куски почвы полетели из-под ног Японца, который столь стремительно рванул в атаку, что на прежнем месте, где он стоял, ещё долю секунды сохранялся призрачный образ мужчины. Сразу после этого левый кулак здоровяка врезался в землю, взрывая её клубами пыли, а на том месте где находился его противник образовалась воронка, шириной в четыре стопы и глубиной в две ладони. Сам Пай Мэй, успевший подпрыгнуть в самый последний момент, воспользовавшись техникой школы Журавлиного Пера, завис в воздухе, раскинув руки в стороны, тут же попытавшись достать противника ударом ноги.
Однако же, Кога Хояти и не думал останавливаться после своего выпада, а ловко отскочил в сторону и резко развернувшись, попытался ударить второй рукой. Южанин успел подставить ладонь, частично подавив, а частично рассеяв чудовищную силу, но из-за того, что в этот момент у него не было опоры под ногами, его снесло на несколько метров, заставив перекувыркнуться через голову.
Не давая противнику опомниться, японец совершил новый рывок, с глухим хлопком нанося удар правой рукой, а затем и левой, после чего попытался достать противника ногой. Пай Мэй же, едва лишь его ноги коснулись земли, начал отступать мелкими шажками, под каждый удар подставляя ладони, перенаправляя всю вложенную силу в стороны, а то и возвращая импульс наседающему здоровяку. В ответ он контратаковал Когтями Тигра, едва-едва рассекая укреплённую кожу, которая тут же затягивалась и рубцевалась...
«Похоже, в таком темпе он может продолжать очень долго», – мысленно отметил южанин, уже ощущая как после очередного мягкого отклонения чужих рук, его собственные кисти начинают отниматься.
«Нужно заканчивать это одним ударом», – решил японец, в очередной раз разрывая дистанцию и принимая новую стойку.
Представители двух разных школ, одна из которых основывается на всесокрушающей мощи и напоре, а другая – контроле каждой капли силы и защите, замерли друг напротив друга, читая во взглядах схожие выражения. Ни один из них не мог отступить...
– Ха!!! – мир вокруг Коги сжался до одной-единственной цели, разум перестал воспринимать все иные раздражители, а сила скопирась в правой руке, готовясь выплеснуться в единый миг.
Преодолевая сопротивление воздуха, он мучительно медленно сближался со своей жертвой, ощущая как натягиваются сухожилия, готовые порваться от нагрузки, как гудят мышцы... и как хрустят собственные кости. И всё же на этот раз он попал, ударом в живот подбросив лёгкое тельце вверх, потоком собственной жизненной силы едва не разорвав Пай Мэя пополам. Но и сам островитянин ощутил мимолётное касание груди пятью пальцами, которые совершили точечный выплеск духовной силы.
Звуки вновь ворвались в уши, краски вернулись зрению, а удивительно холодный, но при этом обжигающий воздух окатил лёгкие изнутри, заставляя болезненно скривить лицо. Враг упал на землю, словно кукла обряженная в тряпки, и лишь выпученные от боли глаза, а также раскрытый в безмолвном крике рот, из которого текла струйка алой крови, не давали спутать его со сломанной марионеткой.
Тук...
«Что?», – Хояти удивлённо распахнул веки.
Тук...
«Не может быть», – Кога не верил в то, что подобное – правда.
Тук...
Тело сотрясли судороги, а перед глазами всё поплыло. Жизненная сила, бурлившая в крови ещё секунды назад, внезапно куда-то стала утекать, не отзываясь на все усилия мужчины.
«Это... конец?», – мутнеющий взор обратился к южанину, который пусть и не победил, но и проигрывать не собирался, умудрившись нанести свой смертельный удар.
– Что застыл, великан? – прозвучал рядом удивительно звонкий, рычащий голос, а затем на спину между лопатками легла чья-то ладонь, пальцы которой оканчивались коготками. – Или решил ещё и армию в одиночку остановить? Так не советую – самураи не оценят.
– С... Спасибо, – тяжело выдохнул Хояти, ощущая как тепло, исходящее от ладони, распространяется по всей груди и вытесняет ту силу, которая не давала нормально дышать и биться сердцу.
– Будешь должен, – подмигнула рыжая зверянка, одетая в длинную зелёную тунику, после чего схватила человека за предплечье и применила свою ёкайскую магию, перемещаясь к их армии, где мастера БИ подхватили уже другие люди.
Прошло ещё некоторое время, пока южане забирали тело своего чемпиона, унося его на носилках в сторону обоза. Затем над полем боя раздался барабанный бой, под ритм которого красно-чёрная орда двинулась вперёд...
Примечание к части
Вот как-то так.
Жду отзывов.
Всем добра и здоровья.
Сотни барабанов начали отбивать ритм и орда восточников качнулась вперёд, начиная чеканить шаги, тем самым заставляя подниматься вверх хлопья чёрного пепла, оседающего на ногах и одежде. Красные полосы ткани, привязанные к древковому оружию, словно хвосты дивных змеев извивались на ветру, а острый металл сверкал хищными гранями клинков, жаждущих вонзиться в податливую горячую плоть. Они были похожи на красное море, приливными волнами устремившееся к каменистому берегу, чтобы захлестнуть его и окрасить в алое...
Японцы протрубили в рога, начав движение навстречу врагу: вооружённые мечами самураи чеканили шаг не хуже своих противников, но их броня сверкала отблесками золотого солнца, в то время как на лицах застыли одинаковые маски глубокой сосредоточенности. Между мечниками оставалось свободное пространство, позволяющее им не опасаться того, что исполнение какого-то приёма помешает соратнику, где то и дело мелькали силуэты зверян, двигающихся быстро и бесшумно, словно причудливые тени, которые даже пыли под лапами не поднимали.
В какой-то момент, со стороны восточников в небо поднялись тысячи росчерков чёрного дыма, длинными хвостами тянущиеся за заострёнными красными цилиндрами, которые примерно на середине пути между противниками начали снижаться, таким образом очерчивая широкие дуги. Однако же лисы, белки и псы не дремали, а потому совместно применённая техника стихии воздуха, называющаяся Великим Порывом, словно ураган назойливых мух, разом сдула все опасные снаряды, заставив их упасть где угодно, но только не среди воинов императора Японии. Благодаря этому, серия взрывов не причинила никакого вреда... а самураи и вовсе не замедлились, будто бы не произошло ничего особенного.
Армии сблизились ещё немного и в воздух взвились тучи стрел, летящие как со стороны восточников, так и от островитян. Солдаты в красном подняли щиты, создавая над головами марширующих «драконов» подобие крыши, ну а союзников Северной Империи вновь защитили их хвостатые соратники, пусть и не столь эффективно, как это было в первый раз, из-за чего то тут, то там острые наконечники бились о металл доспехов, а то и вовсе находили путь к незащищённым местам.
Целители поспешно подхватывали раненных, отправляя их в тыл армии, чтобы уже там извлечь стрелы и тут же начать залечивать раны...
И вот между армиями осталось не больше ста шагов, когда вперёд выступили зверяне, владеющие стихиями огня и воздуха. Встав в два ряда, когда первые опустились на одно колено, а вторые устроились за их спинами, ёкаи применили техники Огненного Шара и Великого Порыва, тем самым создав вал гудящего пламени, который понёсся на «драконов», сомкнувших щиты и готовых принять удар. Впрочем, на защиту восточников встали кудесники, словно по волшебству оказавшиеся в первых рядах и выставив перед собой раскрытые ладони, создавшие полупрозрачную стену, наклонённую под углом в сорок пять градусов, что позволяло огню соскальзывать вверх и проноситься над головами воинов яркими, ужасающими до мурашек, но почти безвредными всполохами.
Зверяни всё выдували пламя, от которого воздух раскалился и стал настолько сухим, что его было почти больно вдыхать, волосы начали обугливаться, а глаза отчаяно щипало. Кудесники почти выдержали эту атаку, но уже когда вал начал ослабевать, то один из восточников, то другой теряли силы, тут же оказываясь поглощёнными голодной бушующей стихией, жадно набрасывающейся на воинов, стоявших позади чудотворцев. Лишь мастера БИ, подоспевшие в первые ряды, применив самые свои затратные приёмы, позволяющие поражать сразу несколько противников, сумели рассечь стену пламени, прибить её к земле и разорвать на клочья, не дав продвинуться вглубь строя.
Не успели угаснуть последние искры, как вперёд устремились японские мастера БИ: крупные и мускулистые, они подобно выпущенным из арбалетов болтам вонзились в неровный строй «драконов», тут же начав раздавать сокрушительные удары направо и налево. Там где они проходили, на земле оставались изломанные тела, а сами существа, в полной мере уже не являющиеся простыми смертными, лишь яростнее напирали на своих жертв...
...
Оскалившись словно дикий зверь, Кагеяма Ханма прорывался к ставке командующего армии восточников. Крупный рыжий мужчина средних лет, одетый в жилет и свободные штаны чёрного цвета, отчаянно жаждал реванша у своего главного соперника – Коги Хояти.
«Я должен был выйти на первый бой, а не он! Теперь все запомнят только этого слабака, а мой род снова останется в тени. Нет! Я этого не допущу! Именно я – Кагеяма Ханма, и никто иной, принесу победу в этом сражении, затмив тем самым все иные деяния», – думая так, мужчина уклонился от слишком медленного тычка мечом, поднырнул под опускающуюся нагинату, схватил воина с древковым оружием за руку и толкнул на всё ещё выставленный клинок.
Обычные люди были слишком медленными, чтобы успевать наносить удары по мастеру БИ, при этом они не обладали достаточными силой и прочностью, чтобы выдерживать уже его атаки. В следствие этого, великан был похож на разъярённого медведя, бушующего в зарослях тростника.
Левой рукой отводя очередной меч в сторону, тыльной стороной кисти ударяя по плоскости клинка, кулак правой руки Кагеяма обрушил на нагрудную броню «дракона», проминая металл и заставляя трещать рёбра. Воин, оказавшийся на его пути, выпучив глаза и раскрыв рот, из коего брызнули алые капли крови, потеряв опору под ногами упал назад, под стопы собственных саратников, непреклонно шагающих вперёд. Опустившиеся острия нагинат попытались насадить на металл тело врага, пугающего одним своим видом, но тот подпрыгнул и приземлился ногами на два древка, заставляя их вырваться из рук владельцев, которые в следующую секунду столкнулись головами, треснувшими словно перезрелые арбузы.
Внезапно все чувства взвыли об опасности и рыжий мужчина резко развернулся, скрещивая перед собой руки, на которые пришёлся удар кулака, заставивший захрустеть кости предплечий. Кому-то другому подобный урон мог бы отсушить конечности, но Ханма лишь яростнее полыхнул жизненной силой, залечивая повреждения и шире оскаливаясь в улыбке.
– Дикарь, – сплюнул на землю мастер БИ Восточной Империи, белые одеяния коего обхватывал красный пояс.
– От варвара слышу, – плюнул ему в лицо Кагеяма, сразу же переходя в контратаку, нанося удар ногой с разворота...
...
Кеншин Химура невозмутимо шёл на своих врагов; он приближался к врагам своего императора и готовился пролить их кровь. Новый меч, опробованный едва ли в десятке тренировочных поединков, удобно лежал в ладони, буквально гудя от нетерпения. Впрочем, это могло только казаться молодому самураю...
Сражение уже началось (с бесчестного применения магии... против которой была применена другая магия), а сейчас впереди бились рукопашники, к которым у мечников всегда было неоднозначное отношение. В конце концов, нельзя было не признавать их силу, но с другой стороны, отказ от использования оружия был как минимум странной блажью.
«Можно ли считать бесчестную магию честной, если она применяется против другой магии?», – Кеншина неожиданно увлёк этот вопрос, так что он и не заметил того, как они наконец-то сблизились с «драконами» на дистанцию атаки.
С шелестом катана рассекла воздух, одним стремительным росчерком обрисовав широкую дугу полумесяца, снося голову воину, который даже и не понял того, что произошло. Ещё секунду тело противника простояло, занеся свой меч для удара, а затем начало падать, по пути к земле теряя голову.
Японское мастерство меча, развивающееся в условиях катастрофической нехватки металла, для создания хоть сколь-нибудь качественного оружия, развивалось совсем не так, как на Большой Земле (как материк называют зверяне). В то время как воины всех трёх империй тренировались сражаться на своих мечах, самураи учились убивать одним, максимум – двумя ударами... ведь третьего катана может и не пережить. И даже сейчас, получив доступ к намного более качественным материалам, последователи старой школы остались верны себе.
«Возможно через поколение, когда с Большой Земли... Смешные эти ёкаи, всё большое так и называют... О чём я? Ах да: возможно в будущем, благородное искусства убийства врага одним ударом, превратится в нечто иное, вроде размахивания мечами северян, но я этого уже не увижу», – безмятежно улыбнувшись, Химура отклонился вправо, пропуская мимо себя нагинату, опускавшуюся ему на плечо, а затем резко рубанул по сочленению в доспехах противника, заставляя одну из рук обвиснуть безвольной плетью.
Ещё пару минут самурай успешно побеждал своих противников, но тут произошло непредвиденное: восточники, более привыкшие к затяжным сражениям и обмену ударами, внезапно начали отступать, затягивая своих противников в самый центр построения.
«Драконы» в полной мере воспользовались своим численным преимуществом, продолжающим сохраняться даже сейчас: отступивший центр позволил японцам продвинуться вперёд, из-за чего они оказались зажаты между правым и левым флангами воинов в красном, образовавшим ловушку, отдалённо похожую на подкову, если смотреть сверху.
– А-ра-ра... – вздохнув и покачав головой, Кеншин констатировал: – Нехорошо...
...
Спешным маршем резервные силы восточников огибали место основного сражения, намереваясь замкнуть кольцо окружения, а в то же время двухколёсные повозки, запряжённые одной лошадью каждая, с острыми клинками, закреплёнными на осях, растянувшись длинной цепочкой, обогнули пешие войска, занимая наиболее удобные позиции. Вопреки ожиданиям, они не стали пытаться нанести таранный удар, вместо этого развернулись задом и погонщики, стоявшие на колесницах в полный рост, скинули на землю куски ткани, под которыми обнаружились тяжёлые многозарядные арбалеты.
Раздались щелчки взводимых рычагов, натягивающих тетивы, а затем в воздухе засвистели болты, проносящиеся над головами «драконов», чтобы получить свою кровавую жатву среди самураев. Обстрел вёлся интенсивный, что заставило японцев прекратить попытки прорыва, сбившись в защитное построение под барьерами зверян (которые уже подумывали куда-нибудь отступить, так как перевес оказался явно не на их стороне).
Самураи были готовы стоять насмерть, но восточники не спешили наседать на окружённых, держа их за стеной из щитов и опущенных нагинат, в то время как лучники, арбалетчики и пиротехники принялись вести обстрел с безопасного расстояния.
Зверянам, не задействованным в поддержании барьера, пришлось поднимать земляную стену, которая принимала на себя основную массу снарядов. Тем же временем, командующий армией островитян решил, что отступление– это не бегство, а значит и чести урона не несёт, после чего отдал приказ о прорыве назад.
Каменные осколки врезались в строй «драконов», создавая настоящую просеку среди красно-чёрных воинов. Сразу после этого, самураи помчались в атаку, самоубийственными действиями покупая для соратников возможность уйти. Победители не стали преследовать проигравших, так как и им сражение далось дорогой ценой: уйма раненных истекала кровью прямо на поле боя, ещё больше убитых нуждались в упокоении, да и выжившие, сохранившие ещё и здоровье, слишком устали морально и физически.
Командующий восточников мог бы отправить в преследование только повозки, но опасался того, что ёкаи сумеют лишить его этой мобильной артиллерии, которая уже внесла немалый вклад в дело победы над чужаками. Никто и не сомневался, что следующее столкновение с островитянами станет последним, а затем... Сперва падёт Северная Империя, сделавшая ставку не на ту сторону, а затем и весь Восток.
***
До раннего вечера японцы шли, оставляя позади себя поле грандиозного поражения. В первом же противостоянии они лишились почти трети армии, что неимоверно угнетало и теперь, пока боевой дух воинов не пал, требовалось совершить достойный ответ.
– Предоставьте это нам, – радостно скалясь, произнёс чёрный лис с белым пятном на груди. – Этой ночью мы покажем, чем на самом деле сильны зверяне...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Тяжёлые тучи заполонили небо, закрыв собой звёзды и луну, из-за чего ночь стала воистину тёмной. Лишь многочисленные костры, чьё пламя танцевало на хворосте, который пришлось собирать далеко от лагеря армии Восточной Империи, создавали круги света, между которыми неустанно сновали патрули часовых.
Многие воины, вышедшие из минувшей схватки победителями, спали прямо на земле, завернувшись в походные одеяла, в то время как офицерам были разбиты палатки, а генералу с приближёнными – шатры. Впрочем, «драконы» не жаловались на тяготы, демонстрируя немалую стойкость, выучку и дисциплинированность.
Однако же, далеко не всё было столь хорошо, как хотелось бы командующему: магия зверян забрала немало жизней славных солдат, а мастера БИ и самураи островитян, невзирая на подавляющее численное преимущество восточников, показали себя крайне сильными, а также опасными противниками.
Лагерь был окружён кольцом из телег, поставленных вплотную друг к другу и связанных верёвками, в то время как обозники оказались размещены в самом центре, вместе с раненными. Пусть у японцев и не было кавалерии, но импровизированная стена, на которой дежурили сотни воинов, должна была помочь и против обычной пехоты... Ну а на случай нападения более серьёзных врагов, кудесники и собственные мастера БИ спали вполглаза у самых границ укреплений.
...
– Вы похожи не на воинов, а на ночных воров, – изрёк брюнет с короткими волосами, одетый в чёрное одеяние, стоя в сотне шагов снаружи стены повозок.
Некоторое время ответом ему была только тишина, которую не нарушал ни шум ветра, ни даже дыхание самого человека. Прошла почти минута, прежде чем темнота колыхнулась и в ней зажглись два жёлтых глаза с вертикальными зрачками, начавшие неторопливо приближаться к кудеснику. Неизвестный не спешил нападать, прекрасно понимая то, что эффект внезапности практически потерян, а погибать в сражении с численно превосходящим врагом ему не хотелось (убить человека бесшумно точно не вышло бы).
Чёрный лис остановился перед человеком в пяти шагах, всем видом выражая спокойствие и любопытство. Он слышал своим острым слухом, как люди готовятся к схватке, стараясь не издавать лишних звуков и... ему было весело. В конце концов, задуманная зверянами шалость учитывала и такую возможность.
– Так и будешь молчать, нелюдь? – хмуро спросил человек.
– Возможно, – оскалился не званный гость. – Всё же, я сюда пришёл не ради переговоров... и не для сражения.
– И зачем же тогда ты здесь? – изобразил недоумение кудесник, испуская волну духовной силы, настолько слабую и незаметную, что ощутить её было практически невозможно, но вот сенсорные функции она выполняла отлично.
«Пятеро», – отметил брюнет, усиленно обдумывая положение (стоило ему дать знак, и этих чужаков сомнут численностью, невзирая ни на какие хитрости.
– Если ты пришёл шпионить, то должен сказать, что шпион из тебя отвратительный, – констатировал человек.
– Это было обидно, – демонстративно опустил уши зверянин, но спустя всего пару секунд снова принял бодрый вид. – На самом деле, я здесь только для того, чтобы отвлечь ваше внимание. И как вижу... у меня это получилось.
– Допустим, – кудесник не спешил делать выводы или поддаваться на провокации. – Чего же ты этим хочешь добиться?
– Во-первых, пока я здесь, ты и твои соратники должны находиться на ногах, ожидая нападения, что не позволит вам толком отдохнуть и подготовиться к завтрашнему дню, – заметил лис, даже не пытаясь скрыть веселья в голосе. – Во-вторых... я ещё не придумал.
