Текст книги "Надежда Союза Трех Х (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 57 страниц)
Сражение замерло на добрый десяток секунд, а затем возобновилось, стоило лишь монстру расхохотаться. Красные люди, воодушевлённые победой своего лидера, надев маски животных бросились вперёд, размахивая оружием и выкрикивая боевые кличи.
– Ваше величество, что нам делать? – прозвучал вопрос рыцаря, в тот момент как старик уже спрыгнул с седла коня на землю. – Ваше величество?..
– Позаботьтесь о моём скакуне, – скорее попросил, нежели приказал Пендрагон, ласково потрепав всхрапнувшего коня по холке. – Не сегодня, дружище: этот бой я должен принять в одиночку.
– Мой король, что бы вы ни задумали, не делайте этого, – попытался остановить правителя Британии его телохранитель, но наткнувшись на спокойный и властный взгляд, замер будто примороженный к земле.
– Я прожил многим больше чем отмеренно человеку и ужасно устал, – красный плащ полетел на землю, а Артур зашагал навстречу королю шаманов, которого пытались сдержать волшебники, летающие вокруг него и швыряющиеся заклинаниями. – Но долг защитника народа нужно выполнять до конца. Король – это тот, кто указывает путь и ведёт своих людей в будущее; король – это тот, на кого простой человек может положиться в самую тяжёлую минуту... А если я буду сидеть в безопасности, пока мои люди гибнут на поле боя, то какой же я король?
Вспыхнуло золотое сияние, разгоняя сгустившуюся тьму, за спиной старика раскрылись два широких перепончатых крыла золотого цвета, кожа покрылась чешуёй, зрачки вытянулись, а мышцы налились небывалой мощью. Вскинув голову, он зарычал, заставляя мир вздрогнуть от той силы, которая изливалась из него в пространство вокруг.
– ЗА БРИТАНИЮ!!!
Миг, и вот Артур уже взлетел ввысь, оставляя позади сомнения и ошеломлённых людей. Ещё миг, и вот перед ним уже находится гигант, который чудовищно медленно пытается хлопнуть в ладоши, чтобы раздавить наглое насекомое. Третий миг... и вскинутый над головой меч вспыхивает ослепляющим светом солнца, а через стискивающие рукоять руки в него перетекает мощь алтаря, установленного в подвале Камелота.
«Если ради того, чтобы жили мои подданные я должен отдать свою жизнь – пусть будет так. Уйти в сиянии славы, как непобеждённый воин – разве может быть для короля судьба лучше?».
– Экскалиба!.. – с этим выкриком Артур Пендрагон, первый король единой Британии нанёс удар удлиннившимся мечом, разделяя сверхдушу короля шаманов на две равные части...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
На вершине горы, обрывающейся отвесным склоном, появились трое молодых мужчин, двое из которых были одеты в свободные мантии, накинутые поверх походных костюмов, а третий красовался позолоченными доспехами и красным плащом. Пусть под ногами и лежал снег, но они не ощущали холода, а лучи закатного солнца вовсе проходили сквозь их полупрозрачные тела.
– Годрик, Салазар?
– Сир... – оба волшебника, выглядящие так, словно бы вернулись в далёкую молодость, склонили головы перед королём.
– Что пр... – начал было задавать вопрос Артур, но был перебит самым грубым образом.
Бац! Бац! Бац!
Три удара узловатым посохом по лбам мужчин слились в одно движение, заставив их отшатнуться и схватиться за головы. Тем временем из воздуха материализовался полупрозрачный старик в фиолетовой мантии со звёздами. Окинув учеников хмурым взглядом он недовольно произнёс:
– Безмозглые мальчишки.
– Учитель?..
– Вы... мы...
– Умерли?
Вразнобой забормотали трое людей, ещё при жизни успевшие стать легендами для своего народа.
– Обойдётесь, – ехидно усмехнулся Мерлин. – Я – живее всех живых.
– Но... – начал было Годрик.
– Да неужели? – скептично изогнул брови Салазар.
– Поясните? – попросил Пендрагон (из всей троицы, погибший позже остальных и не попавший в плен к шаманам).
Вместо ответа, старый волшебник стал материальным, прошёлся по снегу, оставляя следы, а затем снова стал бесплотным, после чего резко ударил посохом по лбам двух молодо выглядящих волшебников, грозно прорычав:
– Вы чего удумали, бестолочи? Собрались помереть, но решили, будто этого мало и потянули за собой всю Британию? Поздравляю: у вас это почти получилось.
– Да мы не...
– Мы это не...
– Молчать, – пристукнув палкой по земле, Мерлин перевёл взгляд на Артура. – А ты, герой, что скажешь?
– Почему вас не было во время последнего боя, учитель? – недовольным тоном спросил король.
– Потому, что этот бой хоть и был самым масштабным, но оказался далеко не последним, – ядовитым тоном ответил старец, опираясь на свой посох. – Что, думаешь героически самоубился, забрав с собой главную ударную силу шаманов, и всё закончилось? Жизнь, ученик – это не игра в шахматы, и после смерти короля пешки, а также другие фигуры, не складываются в коробку до следующей партии. Гоблинам, оборотням и дриадам ещё долго пришлось выгонять шаманов из лесов, где их на равнинах встречали рыцари, кентавры, да прикрывающие их с неба вейлы.
– Так... мы победили? – влез с вопросом Гриффиндор, за что едва не получил палкой по лбу, но в последний момент Мерлин передумал.
– Победили, – скривил губы старик. – Боевых волшебников почти не осталось... да и вообще всё старое поколение полегло почти полностью. Только Хельга в школе волшебства и осталась... о рыцарях, дома которых сейчас возглавляют юнцы, пожалуй вовсе умолчу. Крестьянам тоже досталось: восстановлением дорог, замков и городов сейчас занимается род Певереллов, при помощи своей нежити. Так что, ученики, Британия сильно обескровлена. Но есть тут и положительная сторона.
– Какая же тут может быть положительная сторона? – нахмурился Артур, ощущающий во всём произошедшем свою вину.
– Военное дело и магическая наука шагнули вперёд; с придворных лизоблюдов сбили спесь; кентаврята, гоблинята, дриады, оборотни и дети людей растут и играют все вместе, – впервые за время разговора лицо Мерлина разгладилось. – Кто знает, может быть через пару-тройку поколений, все расы наконец-то смогут нормально сосуществовать? Хотя... тенденция с созданием алтарных камней мне и не нравится: волшебники, первыми получившие это знание, стараются распространить своё влияние на остальных. Ну да поживём – увидим.
– Что теперь будет, учитель? – после непродолжительной паузы спросил король. – Что будет с Британией?
– Красные люди понесли большие потери, так что вряд ли в ближайшее время ещё раз сюда сунутся, а у «бледнолицых» сейчас нет сил вновь пытаться высадиться на Новую Землю, – старик огладил бороду, устремив свой взгляд к горизонту, будто бы мог увидеть то, что находится за тысячи километров от него. – Люди и нелюди отстроят свои дома, родят детей, продолжат развивать науку и военное ремесло... а когда придёт время – всё повторится. В тех же масштабах, или даже больше, но – повторится.
– И неужели это никак нельзя предотвратить? – удивился Годрик. – Мы ведь можем победить...
– Кого? – саркастично вскинул брови Мерлин. – Победите вы красных людей и что дальше? Думаешь после этого настанут мир и любовь? Тьфу. Пока миром правят богатство, жадность, зависть и страх, войны продолжат вспыхивать раз за разом. Так было всегда...
– Учитель... а сколько вам лет? – неожиданно спросил Артур.
– Сам не знаю, – пожал плечами старик. – Да это и не важно.
– А вы бы могли... установить мир? – продолжил король, ощущая странный трепет в груди.
– Мог бы, – вздохнул его наставник. – Я мог бы заставить людей и нелюдей жить в мире, прекратив всякие войны; мог бы навязать им свою волю силой... заставить себя бояться и из чувства страха исполнять мои законы... но будет ли это тот мир, в котором ты хотел бы родиться? Только представьте: люди и нелюди больше не воюют, а работают плечом к плечу, строя и развивая науку, искусство, самих себя... За любой проступок, будь то убийство или грабёж, а то и вовсе невовремя высказанное утверждение, сразу же следует суровая кара! Я был бы суровым, но справедливым; сам бы решал, что правильно, а что – нет; щедрой рукой одаривал бы праведников и наказывал неугодных, чтобы остальные видели их незавидную участь!..
Спина старика распрямилась, плечи развернулись во всю ширь, волосы начали колыхаться на порывах ветра. Трое призраков неосознанно отшатнулись, ощутив окружающую Мерлина ауру могущества... но спустя секунду, перед ними снова стоял усталый старик, согнувшийся под весом прожитых... даже не лет, а целых эпох.
– Лично я не хотел бы родиться в таком мире, где всем правит могущественный тиран, а все его подданные – безмозглое стадо, которое соблюдает законы не из-за того, что это – правильно, а потому, что по другому нельзя, если не хочешь попасть на бойню, – старый волшебник опустил веки, позволяя глазам отдохнуть. – Разумные, кем бы они не были, должны сами дойти до многих постулатов. Только так общество эволюционирует, станет самостоятельным и устойчивым. Мы же можем лишь следить за тем, чтобы на пути к светлому будущему народ не оступился и не свернул куда-то совсем уж не туда.
– Зачем ты нам всё это рассказал, учитель? – задал вопрос, мучавший всю троицу призраков, Артур Пендрагон.
– Я предлагаю вам, ученики, стать хранителями Британии, – отозвался Мерлин. – Именно хранителями, а не хозяевами и правителями. Готовы ли вы встать на этот нелёгкий путь?
***
Тот, кто находится на вершине пирамиды – одинок. Его могут окружать слуги, почитатели, потомки... но они будут всегда смотреть снизу вверх, подсознательно создавая разделительную черту.
Чтобы не оставаться на вершине одному, можно спуститься вниз: притворяясь одним из равных, можно окружить себя семьёй, друзьями, последователями... но уже ты будешь смотреть на них сверху вниз, прекрасно понимая то, на что способен на самом деле. Можно также отказаться от части, а то и всех своих сил, знаний, опыта, тем самым на самом деле став равным среди равных, но... лично я не готов отказаться от всего этого. Ну а мои клоны, лишённые памяти и большей части сил, которые живут среди людей, зверян, иных существ – это лишь частичное решение проблемы, не позволяющее замкнуться на самом себе.
Новый мой эксперимент состоит в том, чтобы поднять до примерно своего уровня кого-то ещё. При этом важно не просто дать силу и знания первому попавшемуся разумному (короли шаманов показали, что этот путь тупиковый), а помочь самостоятельно развиться, воспитав волю и разум.
Первая группа испытуемых, набранных по всему миру из числа более или менее выделяющихся личностей, будет раз за разом перерождаться в телах младенцев, которые я для них создавать и буду. Таким образом маги-аристократы-богачи, сумеют получить опыт жизни крестьян, рыбаков, представителей всех слоёв сперва своего, а затем и иного общества (интересно будет понаблюдать за Годриком, известным бабником, в теле кентавра).
Вероятно тот же Салазар, лет через сто, а то может быть и раньше, сам найдёт способ наилучшим образом развивать тело и разум, а затем дойдёт и до принципов сохранения своей жизни. Однако, чтобы перерождения не превратились в бессмысленную рутину, разуму необходима цель, которой для того же Артура вполне может стать стремление к созданию общества без войн... а там, кто знает, может быть он и до всеобщего равенства додумается.
Лично я в дела своих подопытных буду вмешиваться редко: в идеале – только во время нового рождения, чтобы дух не успел уйти в Чистый Мир (впрочем, оттуда всегда можно призвать слепок, который в новое тело и подселится). Но и за их психическим состоянием следить тоже необходимо, так как безумцы, жаждущие править всеми, либо уничтожить всех, при этом обладающие сравнимыми с моими возможностями, мне категорически не нужны.
«Возможно когда-нибудь, кому-то из них я смогу раскрыть всю правду о себе и о мире? Но это произойдёт только в том случае, если мне удастся полностью им довериться, что катастрофически маловероятно».
Не приведёт ли новый мой эксперимент к какой-то катастрофе? Вполне возможно. Но с равной долей вероятности, отобранные мной разумные смогут подтолкнуть мир к развитию... если не научному, то хотя бы духовному...
Ну да это дело далёкого будущего.
Возвращаясь к сегодняшнему дню можно сказать, что я решил проблему своего изначального "я". Благодаря печати-фильтру, установленной на очаг, духовная составляющая больше не разрушает мою СЦЧ, в результате чего привычные манипуляции чакры вновь доступны. При этом, материальная оболочка всё равно продолжает медленно подстраиваться под более высокореальную энергию, так что печать постепенно ослабевает, а однажды и вовсе будет не нужна. Остаётся только контролировать все свои действия, чтобы не рушить предметы, состоящие из менее высокореального вещества (сопротивление воздуха мной уже не ощущается вовсе, а взмахи руками создают ударные волны).
«Ну да всё это можно решить, просто создав покров из обычной чакры, равной по степени реальности окружающему миру».
Недавно у меня появилась идея о том, чтобы спрятать своё тело в пространственную складку, а в материальном мире создать его проекцию, через которую и взаимодействовать с разумными и неразумными существами. Останавливает от этого только подсознательный, совершенно иррациональный страх снова оказаться запертым в ловушке, но на этот раз без внутреннего мира, населённого существами, развитие которых стало тем, что вероятно и спасло мою личность.
Попытка избавиться от этого страха при помощи ментальных техник провалилась, так как это стало неотъемлемой частью всех моих частиц, да ещё на столь глубоком слое сознания, что вмешиваться в него попросту опасно. Единственным вариантом становится преодоление данной слабости, для чего несколько мясных клонов будут использовать технику пространственной складки с материальной проекцией до тех пор, пока для них это не станет обыденностью. После этого они вольются в мою изначальную личность, принося новый опыт с отсутствием данного страха.
В то же время, в одном из наименее населённых мест мира (южный полюс мира) сейчас происходит строительство особых устройств, которые должны помочь мне понять, из чего состоят частицы духовной и жизненной энергии, как они взаимодействуют, при каких условиях становятся более «реальными». Оба прибора представляют из себя широкие трубы, с внутренней стороны покрытые символами фуиндзюцу. Первая труба прямая, вторая же загнута в круг, благодаря чему изучаемый объект сможет совершать непрерывное движение в одном направлении.
Если этот эксперимент достигнет успеха, то я сам научусь создавать духовные и жизненные частицы, тем самым полностью избавившись от зависимости от внешних источников...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Восходящее солнце скользнуло тёплыми лучами по высоким тёмно-зелёным кронам деревьев, стволы которых переплетались и опираясь на толстые древесные колонны, образовывали три надземных этажа, перекрытия между коими состоят из переплетённых между собой ветвей разной толщины, поросших мягким мхом. Тут и там на коре росли жёлтые, зелёные, синие и даже красные грибы, одновременно являющиеся и осветительными средствами, и одним из продуктов питания, наряду с морепродуктами, птицей и мясом.
На первом этаже города зверян, куда совсем не достигал свет солнца и луны, а освещение обеспечивалось кристаллами чакры с внедрёнными фуинконструкциями, производятся разнообразные артефакты, выводятся новые виды растений и животных, обрабатываются продукты питания и происходит обучение новых поколений. Полностью жилыми являются второй и третий этажи города-муравейника, роль домов в котором играют пустоты внутри стволов, выполняющих ещё и функцию опор...
Проснувшись на мягком пуховом матрасе, ощущая окутывающее его со всех сторон тепло и уютную тишину, Игорь потянулся всем телом и широко зевнул, обнажая необычайно острые клыки. Рядом кто-то заворчал, заворочался, а затем молодой бельчонок получил пинок в бок, из-за которого свалился с круглого возвышения, похожего на пень, которое заменяло нормальную кровать. Ещё в полёте он успел сгруппироваться, так что приземлился на все четыре конечности, раздражённо вздыбив шерсть на загривке и подняв хвост трубой.
«Да сколько же можно, Серый?!», – мысленно завопил Игорь, закатывая глаза к потолку и глубоко вздыхая.
Нет, брата он любил... но вот делить с ним комнату было тем ещё испытанием для выдержки молодого зверянина. Впрочем, долго сердиться на непосредственного щенка тоже не получалось, чем тот без зазрения совести и пользовался.
Приняв вертикальное положение, Игорь отряхнул ладони, а затем прислушался и принюхался, что получалось совершенно естественно. Перед внутренним взором возникла картинка комнаты, середину которой занимала лежанка, на боковых стенах выпирали выращенные полки, во внешней стене находилось окно, закрытое натянутой гибкой мембраной. Дверной проём, ведущий вглубь дома, также закрывали две мембраны, накладывающиеся друг на друга по вертикали, тем самым создавая подобие клапана.
Подойдя к выходу и сосредоточившись, Игрок ощутил как внутри его тела, словно кровь по сосудам, течёт горячий поток, буквально жаждущий вырваться наружу обжигающим пламенем. Приложив ладонь к двери, он позволил небольшой порции внутренней силы вырваться наружу, впитываясь в растительную мембрану, которая тут же перестала быть твёрдой и обмякла, позволяя себя раздвинуть словно какую-то занавеску.
Центральное помещение второго этажа дома-дерева встретило Игрока полумраком, разгоняемым только парой тусклых жёлтых кристаллов, вставленных в потолок. Однако же, после полной темноты в спальне младших щенков, свет буквально ослеплял...
«Бельчонок, но – щенок. Парадокс», – отметил детёныш краем сознания, тут же забывая об этой мысли.
Это помещение было квадратным, а в каждой из стен имелось по круглой двери-мембране, которые вели в одну из четырёх жилых комнат. в середине пола, словно какой-то колодец, огороженная изящным витым бортиком, находилась дыра, ведущая на первый этаж. Сам же пол покрывал бархатистый мягкий ковёр, выращенный одним из отцов для того, чтобы детёнышам было где играть, при этом не сильно шумя и без риска удариться при падении.
«И как беспокойство о том, что мы ударимся, вяжется с открытым колодцем, ведущим на первый этаж? Будто бы бортик – такая непреодолимая преграда, через которую не перелезет любопытный ребёнок», – в очередной раз мысленно проворчал белчонок, направляясь к спуску вниз.
Прошло уже шесть лет с тех пор как он родился в этом странном мире, лишь в деталях похожем на то, что удавалось вспомнить из прошлой жизни. Главным отличием, разумеется, было то, что здесь не обитало людей... То есть люди были, но где-то далеко, а вот в городе-муравейнике, словно бы вырастающем из океана, о них только слышали (и слухи совсем не воодушевляли, представляя человеков разумных почти что дикарями, которые не выбрались из раннего средневековья). Вторым радикальным отличием являлось наличие магии, или же как её называли здесь – чакры, которую использовали все и везде, словно нечто совершенно обыденное и неотъемлемое.
«Да здесь хочешь-не хочешь, но основы выучишь хотя бы потому, что по-другому выжить не сможешь. Хочешь спуститься со второго этажа на первый? Укрепляй и усиливай тело. Хочешь выйти из комнаты? Научись выпускать строго определённый объём энергии в дверь, чтобы она открылась. Хочешь включить воду?..», – Игорь сразу заметил, что их с братом учат использовать внутреннюю силу с первых месяцев жизни, но и не предполагал того, что данная практика – принятая повсеместно обязанность родителей, а не какой-нибудь заскок местной аристократии.
Схватившись за край бортика, бельчонок спрыгнул вниз, едва успев расцепить пальцы, чтобы опять когтями не повредить древесину. Приземлился он на первом этаже на мягкий ковёр из мха, оказавшись в ещё одной квадратной комнате, но освещённой уже четырьмя кристаллами, источающими яркое жёлтое сияние. Стены здесь были обшиты красным шёлком с рисунками жёлтых бабочек, с потолка свисали тонкие трубки из кристалла, перезвон которых создавал приятную слуху мелодию. Первая из четырёх дверей вела на кухню и была открыта, вторая закрывала вход в ванную, за третьей находилась кладовка, ну а четвёртая позволяла попасть в прихожую, а оттуда – на улицу.
– Уже проснулся, Игрок? – проурчал мелодичный голос взрослой суки с кухни, а затем в проходе появилась и сама его обладательница. – Шалун опять проспал?
– Да, мам, – скользнув взглядом по фигуре высокой и стройной самки, с широкими округлыми бёдрами и высокой грудью, которая была прикрыта только собственной серой шёрсткой, на груди и животе становящейся почти белой, Игорь поспешно отвёл взгляд (пусть прошло шесть лет, но время от времени старые привычки прорывались в поведении щенка, пусть и совершенно неосознанно).
– Та-а-ак... – заметив вильнувший взгляд сына сестры по стае, Сера оскалила клыки в ласковой улыбке и прищурив глаза, плавным, но быстрым шагом приблизилась к воспитаннику, нависая над ним грозной тучей. – Признавайся: что вы опять натворили?
– Ничего, мам, честно, – поспешно запротестовал Игорь, костеря себя за глупую промашку, которую определённо восприняли как проявление стыда за какой-то проступок.
«Не говорить же о том, что я отвёл взгляд от голой женщины, из-за привычек, ставших частью личности ещё в прошлой жизни? И да – я понимаю, что для зверян нет такого понятия как „голый“, из-за того, что шерсть нам заменяет и одежду, и доспехи», – мысленно вздохнул бельчонок.
В следующую секунду серая сука как-то поникла: её плечи опустились, хвост поджался, ушки повисли по бокам от головы, а мордочка стала выражать крайнюю степень расстройства. Встав на колени перед сыном сестры по стае, она посмотрела ему в глаза и совершенно серьёзным тоном произнесла:
– Игрок, ты ведь знаешь, что если у тебя возникли какие-то проблемы, ты можешь об этом рассказать любому члену семьи и мы с радостью тебе поможем.
– Я... знаю, – опустил глаза Игорь, ощущая себя очень неловко. – Всё в порядке, мам, правда.
– Точно? – недоверчиво спросила сука.
– Точно, – ответил щенок-бельчонок.
– Точно-точно? – подозрительности в голосе Серы стало только больше, а её ушки, словно в подтверждение обуревающих собаку сомнений, поднялись и наклонились вперёд.
– Мам... – вздохнув, Игрок взлохматил шёрстку у себя на голове, закатывая глаза, лишь через секунду поняв, что совершил ошибку.
– Ве-е-ерю, – схватив сына руками, старшая зверянка прижала его к груди и начала носом тереться о макушку.
«Ещё бы пара лет, и это могло стать очень неловко», – мысленно констатировал бельчонок, расслабившись и позволяя себя тискать (вырваться из хватки опытной хищницы, неосознанно усиливающей и укрепляющей тело чакрой, он и не мечтал).
Общество зверян было странным и непривычным, в первую очередь даже не из-за того, что оно состояло из трёх подвидов одной расы (собак, лис и белок), а из-за их общественного и семейного строя. Здесь не было аристократов и плебеев, богачей и бедняков, лишь мастера своего дела, к которым выстраиваются очереди учеников и просителей, и обычные ремесленники или воины, которые обслуживают город и хранят его покой, разрешая конфликты и отлавливая редких преступников. Общим руководством же занимается совет вожаков, войти в который может самый сильный, умелый, сообразительный или хитрый (как ни странно, но хитрость тут уважают наравне с силой). Впрочем, должность вожака накладывает в основном лишь обязанности, почти не давая привилегий.
«А если допустишь серьёзную ошибку, то можешь стать тем самым Акелой, который промахнулся», – промелькнула на грани сознания ехидная мысль.
Семья, а именно – весьма вольное понимание отношений внутри этой социальной ячейки, стало причиной для многих часов головной боли Игоря. Учитывая, что у него двое отцов и две матери, среди которых двое кобелей, сука и лисица, а он сам – бельчонок, то логично предположить, что биологическим отцом является кто-то со стороны. Однако же, ни сама мать, ни её сестра по стае, ни оба отца, совершенно не делают различий между ним и его братом с сёстрами. Да и между собой взрослые зверяне не проявляют собственнических отношений, совершенно одинаково относясь друг к другу внутри малой стаи (ситуация, при которой лисица одну ночь спит с одним мужем, а вторую – с другим, считается совершенно нормальной, а в стаях у знакомых всё ещё более запутанно).
«Смог бы я столь же тепло относиться не к своему ребёнку? Смог бы делить свою женщину с другим мужчиной, пусть и он делил бы свою женщину со мной? Ааа... Опять голова болит».
– Мам, ты ничего не забыла? – попытался отвлечь Серу от её занятия Игорь (быть плюшевым бельчонком в руках у сильной зверянки – совсем не так здорово, как могло бы показаться).
– Хм? – сука принюхалась, её ушки встали торчком, а затем она вскочила на ноги и круто развернувшись, вильнув пушистым хвостом, стремительной тенью метнулась обратно в кухню, откуда донёсся паникующий крик. – Рыбка-рыбка-рыбка-рыбка!.. Игрок, бегом умываться и завтракать! Шалуна я сама разбужу...
Усмехнувшись и мысленно поблагодарив незадачливую рыбёшку, сгоревшую на сковороде во имя свободы бельчат, Игорь поспешил в ванную комнату, не желая дольше необходимого задерживаться в общем зале. Всё же нежности со стороны матерей пусть и были приятны, но смущали неимоверно, а схожие действия от старшей сестры заметно били по чувству собственного достоинства: лисица пусть и была старше только на два года, но легко валяла по полу обоих младших братьев, даже не напрягаясь при этом, да ещё и иллюзии успевая создавать.
«Разве не я должен быть гением в семье? Нет в этом мире справедливости!», – патетично, пусть и мысленно, воскликнул молодой зверянин, падая на дно деревянной чаши, при помощи пробки затыкая сливное отверстие.
Пришлось снова вставать на ноги и напитывать чакрой символ на стене, над которым высовывалась деревянная же труба, с металлической насадкой, создающей эффект дождика. Тут же в морду ударили струи тёплой воды, напоминая о летнем душе на даче, когда после рабочего дня залезаешь в кабинку и откручиваешь вентиль, а из бочки начинает литься нагретая солнцем живительная влага...
...
Из ванной Игорь выходил чистым, посвежевшим и крайне пушистым. В том, что его шерсть стояла дыбом, превращая его в подобие рыжего облака, виноваты были плохой контроль над чакрой, и сама стихия, к которой эта внутренняя энергия имела наибольшее сродство. Тот же Шалун, благодаря сродству с водой, вовсе мог умываться не посещая ванную, просто выплеснув силу через точки выхода системы циркуляции на коже.
– Утречко, сын, – ухмыльнулся Синеглаз – старший из кобелей их маленькой стаи, удобно устроившийся позади обеденного стола, на котором исходили жаром куски жаренной рыбы с зеленью, грибами, какими-то специями.
– Утро... – поприветствовал одного из отцов бельчонок, лишь спустя секунду поняв, почему тот скалился в усмешке. – А? Аааа!
– Пушистииик! – воскликнула Ласка, подкравшаяся к младшему брату со спины и обхватившая его поперёк груди, прижимаясь к спине и мордочкой зарываясь в шёрстку на макушке.
«Младшие братья, над которыми измываются старшие сёстры... объединимся же под единым знаменем и скинем власть тирании с наших плеч», – попытка вырваться успеха не возымела, всё же лисица на два года дольше училась управлять своей силой и даже неосознанное усиление мышц, в её исполнении выходило на порядок сильнее.
– Поставь брата на место, – велела биологическая родительница Игрока, проскальзывая мимо дочери, попутно шлёпнув её ладонью по затылку.
– Ууу... – деланно расстроилась Ласка, разжимая хватку и прижимая ладошки к глазам. – Никто меня не любит...
– Все мы тебя любим, – фыркнула старшая лиса и снова проходя мимо, лизнула дочь в щёку. – Просто проявляем это по разному.
– Если хотите успеть на представление, то садитесь и ешьте быстрее, – Сера поставила на стол ещё одно керамическое блюдо, на этот раз с варёными яйцами, а затем вернулась к каменной плитке, установленной на деревянной подставке.
– Представление? – заняв своё место, Игорь схватил руками ближайшую к себе рыбку.
– Ты что, забыл? – вскинула голову старшая сестра, неосознанно распушив шёрстку на груди и эмоционально взмахнув хвостом. – Сегодня же остров расширяют!
«Точно», – мысленно отвесил себе подзатыльник бельчонок.
Численность зверян, из-за мирной жизни, отсутствия хищников и хорошего уровня магической медицины, которая позволяла даже глаза и другие органы пересаживать с почти стопроцентным успехом, неуклонно росла. И пусть сейчас бум рождаемости пошёл на спад, но к моменту, когда подрастёт новое поколение, дома выращивать будет уже негде. Возвести же четвёртый этаж города-муравейника не позволяла основа в виде трёх островов, на которые и без того была слишком высокая нагрузка.
Совет вождей, после агрессивных переговоров, из-за которых многие из них были вынуждены зализывать раны, решил вырастить новые площадки для строительства, расширив жилое пространство при помощи плавучих платформ.
«Не худший, но и не лучший вариант», – решил для себя Игрок, который планировал после достижения совершеннолетия и получения всех возможных знаний, вместе с другими энтузиастами отправиться на корабле куда-нибудь в большой мир (людей посмотреть, себя показать... может быть – найти подругу жизни).
– Утро, Шалун, – кивнул отец младшему из сыновей, который широко зевая вошёл на кухню с таким видом, будто бы вот-вот уснёт.
– Та-ак, – Сера перехватила щенка на полпути до стола, сжав кончик левого уха коготками. – Быстро в душ. Помоешься и приходи есть.
– Но... – попытался возразить младший зверянин.
– Сейчас всё будет, – пообещал отец, вскинул руки и с его ладоней сорвалась сфера воды, которая врезалась в щенка и окутав его на миг тонкой плёнкой, стекла на пол, оставляя шкуру чистой и шелковистой. – Вот и всё. Садись есть.
