Текст книги "Надежда Союза Трех Х (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 57 страниц)
...
– Дышите ровно, прочувствуйте каждую клеточку организма, – специально подобранный бархатистый голос, с минимумом добавления инь составляющей чакры, медленно, но уверенно погружает учеников в состояние транса. – В ваших телах заключена великая сила: у кого-то она похожа на пылающий огонь, у других – это неудержимый ветер, свободный и стремительный, у третьих – плавно текущая вода, податливая и неуловимая, ускользающая сквозь пальцы и ласковая будто новорожденный щенок, а у четвертых – непоколебимая твердь, дарующая твердость тела и непоколебимость духа. Обратите свой взор в себя и ощутите своё сродство: какая из основ ближе вашему духу? А может быть в вашей крови сливаются разные истоки: ветер и вода, создающие лёд, что позволяет сохранять холодный разум даже в самых сложных ситуациях; земля и огонь, порождающие жидкое пламя, называемое лавой... А может быть есть и те, кому близко управление энергией? Непокорной и гибкой, своевольной и послушной, являющейся ничем конкретно и всем одновременно. Вытяните ваши руки вперед; ощутите, как внизу груди возникает яркая звезда и от неё тянутся десятки тонких лучиков; а теперь протолкните этот свет через тело к ладоням...
Восхищенные вздохи прозвучали от всех зверян, над ладонями которых начали танцевать сгустки стихийной энергии. У лисов, вполне предсказуемо, были огонь и земля, у собак – земля и вода, у белок – ветер и огонь. Вторые и третьи стихии проявляли себя слишком слабо, чтобы оказывать эффект на итоговый результат.
– Если вы не довольны своей предрасположенностью, то не стоит расстраиваться: всегда есть способ обойти ограничения, – глядя на расстроенную белую лисичку, ноги которой укрывает платок из красной шерсти, Хвост вытянул вперед правую руку, разворачивая кисть ладонью вверх и усилием воли заставил выпускаемую чакру сложиться в символ «огонь», тут же вспыхнувший алыми язычками пламени, а затем, над второй рукой создал знак «вода», который закрутился маленьким водоворотом. – Должен сказать, что у меня в вашем возрасте вовсе не было стихийной предрасположенности, так что мне пришлось искать свои способы взаимодействия с энергией...
...
Несколько часов лекции, практики и обсуждения возникших вопросов закончились, после чего уставшие, но довольные ученики поспешили всей стайкой вывалиться из беседки. Все вместе они дошли до первых деревьев, где белая лисица незаметно (как она считала) отстала от группы и уже хотела повернуть назад, как была окликнута подругой:
– Рис, ты идёшь? – рыжая сука по имени Ласка, махнув друзьям, чтобы шли дальше, вернулась к альбиноске и остановилась на расстоянии вытянутой руки.
– Я... – белая лисица мяла в руках красный платок, поджав хвост и прижав к голове уши, упорно отводила взгляд, не зная, что ответить на такой простой вопрос. – У меня появилось несколько вопросов к Хвосту.
– Тогда, давай я схожу с тобой, – беспечно предложила собака, едва не подпрыгивая на месте от энтузиазма.
– Это... личные вопросы, – переступив с ноги на ногу, Рис устремила взгляд в землю, отчаянно стыдясь собственной неуверенности.
– Рис, что-то случилось? – обеспокоилась Ласка и приблизилась на полшага. – Только скажи, я...
– У меня охота скоро начнется, – прошептала обладательница белой шерсти, прижимая к себе платок, будто бы пытаясь за него спрятаться. – С тех пор как мамы... не стало, папа... В общем... Я боюсь идти домой.
– И ты решила, что хочешь пройти первую вязку с... учителем? – без тени осуждения, то ли спросила, то ли констатировала сука, ушки которой повисли по бокам от головы. – Рис, ты можешь пожить у нас, пока всё не закончится.
– Лиса в охоте, в доме с тремя кобелями, – фыркнула Рис, а затем подняла взгляд на подругу и попыталась улыбнуться. – Твоя мама будет в восторге. Нет уж, я... сама с этим разберусь. А если Хвост не согласится... то его запаха на мне хватит, чтобы отвадить других. Прости, Ласка, я... Мне надо идти.
Развернувшись, лиса быстро зашагала обратно к беседке, не оборачиваясь и не замедляясь. Сука же не стала её окликать, принимая решение подруги. Однако, оставлять всё так, она тоже не собиралась.
«Если отец Рис решил ей воспользоваться против воли, об этом нужно рассказать тем, кто должен за подобным следить. Нужно поговорить с мамой», – развернувшись в сторону города, собака побежала вслед за ушедшими друзьями.
– Дуру ру-ру, дуруру ру-ру ру, – напевая себе под нос незатейливый мотив, неспешно фиксирую на лабораторном столе тело зеленой пятнистой пантеры, связывая лапы кожаными ремнями, а на шею накидывая тонкий ошейник.
Убедившись, что подопытная не дёрнется, даже если очень этого захочет, извлекаю из поясной кобуры тонкую и гибкую, чуть заостренную на самом конце, палочку-концентратор. Пропустив чакру через руку, взмахиваю инструментом, создавая легкий разряд молнии, заставляя тело хищницы вздрогнуть, а глаза – открыться. Помещение тут же огласил глухой рык, который затих в тот же миг, едва на подопытной сконцентрировалась моя жажда убийства (ментальные техники позволяют довести этот навык до такого уровня, что слабонервные люди и травоядные животные, падают в обморок словно подкошенные).
Технически, процедуру можно было провести и с бессознательным телом, но для чистоты эксперимента, всё же стоит использовать условия приближенные к реальным. Тем более, что технику планируется применять именно в полевых условиях.
Взяв инструмент для тонких манипуляций чакрой на манер кисти для рисования, лёгкими движениями запястья рисую в воздухе символы «разум», «связь», «подчинение». Строго отмеряя вливаемые объемы энергии, последним движением упираю кончик палочки в лоб пантеры и отпускаю готовую технику.
Дрожащее животное, смотрящее на меня затравленным взглядом, всплеском собственной чакры инстинктивно попыталось защититься, но узор в виде трехлучевого сюрикена все же растекся по шкуре, подсоединяясь к тенкецу и начиная впитывать в себя энергию носителя. Дождавшись, пока конструкция стабилизируется, совершаю новую серию взмахов, которые оканчиваются хлестким движением и новым касанием лба, в самом центре печати, от которой тут же начали распространяться ломанные линии, повторяющие сеть каналов циркуляции чакры подопытной.
Лабораторию огласил болезненный рык, который прервался из-за потери сознания пантерой. Впрочем, установке печати это не помешало...
«Ментальный канал сформирован; дублирующая система каналов развернута; урезанный ментальный слепок установлен», – промелькнули фоновые мысли в моей голове.
Отступив на несколько шагов, убираю рабочий инструмент обратно в кобуру, затем сцепляю ладони в замок и закрыв глаза, концентрируюсь на тонком канале. Мысленно тянусь по своеобразной нити, тут же начиная ощущать сдавливающие конечности ремни, неприятный запах дезинфицирующих средств и сдавливающую шею петлю. Открыв глаза, вижу перед собой человека, застывшего словно статуя, одетого в чёрный комбинезон, красующегося бледной кожей и длинными волосами...
«Получилось. Теперь, благодаря самоподдерживающемуся каналу, я смогу не только слышать и видеть глазами животного, но за счёт дублирующей системы каналов чакры – брать тело под контроль. Нужно сделать урезанную версию техники, для создания шпионов и отправки команд: проращивание СЦ слишком болезненно, да и бессмысленно. Хотя...».
Прервав связь с кошкой, снова берусь за палочку, концентрируюсь на духовной нити и использую на себе переработанное хенге. С глухим хлопком и небольшим количеством паразитных потерь, проявившихся облачком белого тумана, моё тело превратилось в копию зеленой пантеры...
«Интересный эффект. Нужно будет заложить это в печать, чтобы пользователь мог превращаться в подобие животного, как делали Инудзука, а животное – в подобие хозяина. За счёт постоянного потока инь, зверь должен быстро обучаться, а в перспективе – возможно обретение самосознания, как это было с призывными животными, получавшими чакру от контракторов», – сделав заметку в памяти, усмехаюсь и развеиваю технику превращения (быть четырехлапой самкой интересно, но подобная форма не функциональна).
– Нужно вернуться к разработке боевой трансформы, – приступаю к развязыванию своей новой питомицы, которой предстоит протестировать на себе ещё множество моих разработок.
***
Появление посохов, жезлов и палочек, которые позволили всем желающим (а следовательно – всем жителям города) использовать внутреннюю энергию для изменения окружающего мира, вынудило создать школу для детей и взрослых. Так как название «шиноби», уже не отвечает сути и деятельности обладателей силы, люди дали себе новое название «Чудотворцы» или «Кудесники». Лично я в этот процесс не вмешивался, позволяя главам поселения интриговать, в борьбе за влияние над учебным заведением, больницей, ремесленниками и дружиной. Меня же, как личность выпадающую из общего ряда, старались не трогать и по возможности заваливать работой...
Что можно сказать о событиях, которые прошли за последние десятилетия? Во-первых, город ещё больше разросся, теперь нося своё гордое название по праву, а не по причине гордыни его жителей. Во-вторых, у нас окончательно сформировались касты аристократов, к которым себя причислили семьи старейшин, ремесленников, воинов и крестьян, сумевших начать выращивать хоть какие-то овощи на освобожденных от леса и зверья территориях. В-третьих, я сумел переработать технику обратного призыва, которую использовали для перемещения в анклавы призывных животных, и переложил её на фуиндзюцу (получился рисунок диаметром в пять метров, который пользователю приходится заполнять смесью своей и природной чакры, чтобы запустить сперва функцию поиска, а затем и перемещения наиболее подходящего по энергии существа, для последующего подчинения при помощи специальной печати). В-четвёртых, началась вялотекущая, затяжная война с потомками призывных и обычных животных, а также одичавшими людьми, на своих предков похожими весьма условно...
...
В небе светило солнце, то и дело прячущееся за пятна серых облаков, ветер шелестел листвой исполинских деревьев, бурная река несла потоки воды под стены небольшой крепости, состоящей из монолитного камня, которую построили искуснейшие из чудотворцев. Идилличность картины только подчёркивали пение птиц, да ленивые перекрикивания стражников, стоящих перед распахнутыми воротами твердыни.
Внезапно с синего неба спикировал молодой ястреб, который приземлился на предплечье левой руки одного из стражников, впившись когтями в толстую кожаную накладку стандартного комбинезона. Одним глазом посмотрев в лицо хозяина, птица замерла на несколько секунд, затем издала пронзительный клёкот и взмыла ввысь, снова скрываясь из виду.
– Что-то случилось? – обеспокоился второй молодой мужчина, у ног которого тихо сопел крупный чёрный пёс.
– У нас гость, – отозвался хозяин ястреба, пальцами правой руки растирая лоб. – Как же меня раздражает этот способ общения...
– Нужно больше тренироваться, – усмехнулся второй человек, в голосе коего прозвучали нотки самодовольства, но тут же вновь стал серьёзным. – Свой или опять какая-то тварь из леса вылезла?
– Высокое начальство из города, – ответил первый стражник. – Доложи коменданту: старейшина Орочимару пожаловал.
– Фиууу, – присвистнул второй молодой мужчина. – Я уже думал, что он в своём подземелье давно... того.
– Смотри, не ляпни такого при командовании, – предостерег друга напарник. – Его может быть и недолюбливают за характер, но гениям такое прощается. В конце концов, если бы не старейшина Орочимару, то у тебя твоей лохматой псины вовсе не было бы.
– Да знаю я... знаю, – отмахнулся хозяин пса. – Ладно: я мигом...
Проводив напарника хмурым взглядом, первый стражник покачал головой. Он уже не в первый раз советовал другу попридержать язык за зубами, но тот словно бы искал для себя неприятностей. И если обычно, его слова были безобидным трёпом, то вот сейчас речь зашла о крайне опасной теме: создатель технологии посохов, жезлов, палочек и печати призыва спутника, был личностью неординарной и опасной. Нельзя было предсказать, как он отнесётся на слова о своей гибели, да ещё в столь пренебрежительном тоне.
Спустя пару минут, из-за холма, с одной стороны омываемого рекой, а с другой – огибаемого грунтовой дорогой, выехал необычный всадник: одетый в чёрный плащ из кожи, пирамидальную соломенную шляпу и сапоги с открытыми носами, он сидел верхом на крупной зеленой пантере, которая не уступала ростом средней лошади. За спиной у путника виднелся деревянный посох, на правом бедре висел жезл, а на левом – покачивался длинный меч, вставленный в кольцо на поясе.
...
– Старейшина, – молодой светловолосый мужчина, охраняющий распахнутые крепостные ворота, уважительно поклонился мне и тут же вытянулся струной. – Что привело вас в нашу глушь?
– Я слышал, что гарнизон вашей крепости поймал интересное существо, похожее на человека, – поприветствовав стражника кивком, произношу негромким, слегка шипящим голосом, прищуренным взглядом скользнув по телу собеседника (ничего интересного – обычный середнячок, по старым меркам едва дотягивающий до чунина). – Могу я пройти внутрь?
– Да-да, господин Орочимару, – засуетился блондин. – Я вас провожу...
Подняв руку в останавливающем жесте, слегка качаю головой и поучительным тоном заявляю:
– На воротах всегда должен находиться хотя бы один дозорный, чтобы в случае нападения успеть предупредить соратников (ценой своей жизни задержав врага)... Я думаю, что сам найду коменданта.
Отдаю мысленную команду Кире, имя которой дал поддавшись импульсу сентиментальности. Пантера обнюхала застывшего статуей паренька, фыркнула и направилась во внутренний двор цитадели.
«Какая беспечность: а если я – вражеский агент под техникой маскировки? Разве можно только что прибывшего человека впускать на охраняемый объект, да ещё без наблюдения? Птичка в небе не считается, так как и её можно обдурить... или вовсе убрать», – ничем не выдав своего разочарования новым поколением бывших шиноби, спрыгиваю со спины своей ездовой кошки на утоптанный грунт внутреннего двора твердыни.
Донжон из трёх этажей, две башни в противоположных углах равносторонней квадратной стены, да пара сараев, один из которых приспособлен под стойло для животных – вот и всё, что мне удалось увидеть в первые же секунды. Кира, едва ощутила отсутствие ноши на спине, тут же применила модификацию техники трансформации, уменьшившись до размеров домашней кошки, а затем запрыгнула мне на плечо (её разум мне трижды пришлось стирать и восстанавливать, так как зарождающаяся личность не перенесла всех выпавших испытаний).
– Старейшина Орочимару, – из донжона вышел крупный и широкоплечий мужчина в легкой кольчуге, накинутой поверх стандартного комбинезона. – Рад приветствовать вас на нашей заставе. Полагаю, вы желаете увидеть нашего пленника?
– Именно, Чёджи-тайчо, – растягиваю губы в широкую улыбку, слегка наклоняя голову вперед, чтобы край шляпы закрывал глаза. – Это возможно?
– Я уже распорядился, чтобы его привели в допросную, – не моргнув и глазом, отозвался комендант. – Однако, должен вас предупредить: этот... существо, может творить чудеса без помощи посохов и палочек. Трое моих парней сильно пострадали из-за этого.
– Как интерес-с-сно, – мысленно усмехаюсь, ощущая необычайно сильное нетерпение от желания изучить данный феномен. – Как думаешь, Кира-чан?
– Фррр Рау, – отозвалась миниатюрная пантера с моего плеча.
– Полностью с тобой согласен, – вновь концентрирую внимание на мужчине, который с невозмутимым видом ждал, пока седовласый старик (в роли коего выступаю я) наговорится со своей напарницей. – Ведите нас, тайчо.
...
В подвальной комнате, укрепленной стихией земли и фуиндзюцу, на одиноком стуле сидел красноволосый юноша с бледно-зеленой кожей, оранжевыми глазами и заостренными ушами, которые под углом в сорок пять градусов торчат в стороны от головы. Одет он в одни только трусы (видимо, чтобы не мог ничего спрятать в одежде), пальцы на руках туго стянуты леской, рот заткнут кляпом с дырочкой посередине, через которую можно дышать, либо заливать жидкую кашу, торс обвит жгутами сухих мышц, которые перекатываются под зеленоватой кожей...
«Какая интересная мутация: и как я упустил его сородичей, когда обыскивал домен при помощи клонов-птиц?», подойдя к пленнику, левой рукой хватаю его за волосы, правой же вынимаю изо-рта кляп.
– Поговорим, мальчик? – спрашиваю слегка насмешливо, начиная надавливать на остроухого жаждой убийства.
Стиснув зубы, он хмуро на меня посмотрел, шумно втянул носом воздух и плюнул... струёй огня.
Примечание к части
Кто хотел эльфов?
Примечание к части
По просьбам читателей, всё же выкладываю сценку эротического содержания.
Для тех, кому такое не нравится – сюжета здесь нет, так что сразу переходите к следующей главе.
Каждый шаг к беседке казался Рис тяжелее предыдущего. Она с трудом представляла себе, что говорить и делать при встрече с Хвостом, и как предложить ему себя. От мысли просто попросить покрыть себя как свою суку, становилось отчаяно стыдно, и даже не из-за самого смысла слов, а из-за нежелания показаться безмозглой и похотливой дурой, не способной справляться с инстинктами тела.
«А не потому ли он отказал другим самкам, что они искали сильного самца и не более того?», – эта мысль заставила замереть прямо перед входом в беседку, ведь и она сама хотела спрятаться от нежелательной участи за спиной сильнейшего кобеля.
Дернув хвостом в раздражении от собственной неуверенности, коротко рыкнув и сжав в руках платок, белая лисица вошла под тень пирамидальной крыши. Её взгляду тут же предстала завораживающая картина: темно-серый кобель стоял на середине деревянной площадки, а вокруг него на полу вращались потоки воды, концентрическими кругами расширяющиеся к самому краю, забирая с собой песчинки, травинки и шерстинки, оставленные учениками. Рис пришлось слегка отступить назад, чтобы не попасть под это проявление власти над стихией, с восхищением и завистью наблюдая за чужим мастерством. В себя её привёл порыв ветра, ударивший от пса, заставивший крупных бабочек вспорхнуть с насиженных мест.
– Ты что-то хотела? – склонив голову к правому плечу, прищурив один глаз, Хвост изучающим взглядом прошелся по явно нервничающей лисице.
«Сейчас или никогда», – решила Рис и собрав всю смелость в кулак, быстро зашагала к кобелю, и не остановилась, пока лбом не уперлась в его широкую грудь, ощущая как нос щекочет запах сильного самца, дурманящий мысли и заставляющий ощутить жар внизу живота.
Прижав уши, белая зверянка потерлась мордочкой о шерсть учителя, впитывая его запах и оставляя свой запах на нём, после чего отступила на шаг назад и прижав сжатые в кулаки руки к груди, глядя снизу вверх, чуть дрожащим голосом произнесла:
– Я прошу принять меня в твою стаю, взять под защиту и покровительство. Клянусь хранить верность и быть послушной во всём... Во всём.
Договорив Рис зажмурилась и опустила голову, прижимая ушки и поджимая к ногам пушистый хвост. Сейчас она казалась себе маленькой, слабой и жалкой, так что в груди всё сильнее разгоралась уверенность в том, что её попросту прогонят, приняв за глупую соплячку.
«Домой я не вернусь. Лучше уж в лесу буду жить: тем более, что где-то там осталась заброшенная деревня».
Хвост хмыкнул, правой рукой подцепил подбородок ученицы и стал всматриваться в острые черты мордочки. В принципе, ничего против отношений со зверянками он не имел, да и в определенной степени ему это было интересно. Прежние кандидатки, которые искали его расположения, хотели за счёт сильного самца подняться в статусе молодого сообщества, и это было единственной причиной, по которой он «не замечал» их знаков внимания (слишком уж раздражала мысль о том, чтобы быть чьей-то политической фигурой, пусть даже с оговорками). Рис же, пусть и выбрала его по тем же критериям, но причина у неё была другая: страх и поиск защиты.
Наклонившись к самочке, пёс лизнул её сперва в правую, затем в левую щёку, из-за чего лисица удивленно и испуганно распахнула глаза, а её руки разжались и из пальцев выскользнул платок, упав на пол к ногам зверянки.
– Принимаю, – коротко произнес Хвост, отпуская подбородок лисицы.
Ушки Рис встали торчком и радостно уркнув нечто нечленораздельное, она прижалась к своему вожаку, носом зарываясь в густую шерсть на груди, руками пытаясь обхватить мощный торс и начав яростно размахивать хвостом из стороны в сторону. Сильные руки кобеля обхватили её за плечи, аккуратно, но при этом настойчиво отстраняя, а затем пёс наклонился и подобрав платок (по которому обрадованная самочка успела немного потоптаться) накинул его себе на плечи, завязав узелок под шеей, чем вызвал недовольное сопение.
– Ты сама отдала себя мне, – ткнув когтем указательного пальца в носик лисицы, весело заметил Хвост. – И теперь всё твоё – моё... и наоборот. Идём домой?
...
Держась за правую руку кобеля, согнутую в локте, белая лиса семенила по тропе от беседки к городу и думала. В её голове метались десятки вопросов, основными из которых были «Правильно ли она поступила?», «Не поменяла ли одну опасность на другую?», «Как Хвост будет к ней относиться?» и «Сможет ли она убежать, если будет совсем плохо?». Учитывая силу учителя и его авторитет в городе, шансов сбежать было не так уж и много.
В то же время в груди разгоралась радость от осознания того, что Рис смогла добиться внимания одного из альф, к мнению которых прислушиваются все, в то время как более опытные и умелые самки были отвергнуты. Страх перед отцом отступил, сменившись осознанием своей защищенности, да и тело, словно бы реагируя на эмоции и присутствие рядом пса, начало отзываться распространяющимся от живота жаром. Хвост вовсе жил собственной жизнью, то и дело норовя вытянуться трубой.
Вместе они прошли к дому-дереву, по пути обмениваясь приветствиями с другими зверянами. Погруженная в собственные мысли и переживания лисица даже что-то отвечала на вопросы, при этом мертвой хваткой держась за руку кобеля, стараясь прижиматься к его боку как можно ближе. Ей едва удавалось подавлять щенячий восторг и желание закричать что-нибудь глупое, вроде «Я с ним, а вы – нет!».
Но вот дорога подошла к концу и дверь-перепонка раскрылась, пропуская хозяина дома и его самку в полумрак коридора. Когда же вход закрылся, отсекая пути к отступлению, мандраж снова начал охватывать Рис, заставляя мелко подрагивать. В её воображении замелькали картинки того, как Хвост прижимает ее к стене, либо бросает на пол и наваливается сверху всей своей тушей...
– Ты голодна? – негромко спросил пёс, заводя лисицу в гостиную, где кроме кресла, сплетенного из тонких и гибких полос дерева, закрепленных на толстом каркасе, и стола перед окном, больше ничего не было.
«Просторно, но пусто», – констатировала Рис, взгляд которой устремился на стену, где был изображен рисунок примитивной собаки, сидящей у ног странного лысого существа с плоской мордой и изображением клыков на щеках, кутающегося в черные тряпки, заменяющие шерсть.
– Кто это? – спросила лисица, стараясь отвлечься от собственных страхов.
– Кира и Баки, – с непонятными нотками в голосе отозвался Хвост. – Так я вижу хозяина и собаку, ставшую прародительницей моего вида. Так ты хочешь есть?
...
Сидя в кресле, обвернув ноги хвостом, Рис жевала сушеное мясо и запивала его ключевой водой. Пёс ушел наверх, в свою спальню, сразу после того как принёс поздний обед (или ранний ужин?), при этом ничего не сказав и оставив самочку делать то, что она сама пожелает. Лисица же чувствовала запах сильного самца, которым пропах весь дом изнутри, что заставляло внутренний жар становиться сильнее...
«Чакра – это энергия, при помощи которой мы можем воплощать свои желания, не пользуясь более никакими инструментами», – вспомнила одно из определений внутренней энергии Рис, подумав о том, что неосознанно могла ускорить приближение охоты, из-за чего её собственный запах стал сильнее.
Лисица понимала, что Хвост, пусть и взял её под свою руку, но не собирается пользоваться этим... против её воли. Она могла остаться на первом этаже, устроив себе здесь лежанку, таким образом показывая своё нежелание заходить дальше. Однако в голове раз за разом всплывал вопрос «А правда ли я не хочу заходить дальше, или просто боюсь этого?».
Что Рис могла констатировать с уверенностью, так это то, что...
– Хвост совершенно не умеет готовить.
Допив остатки воды и проглотив последний кусочек мяса, белая самочка поднялась на ноги и подхватив кувшин, отправилась на кухню. Она уже пообещала себе, что возьмет готовку и уборку на себя, чтобы этот кобель больше не питался как какой-то дикарь-отшельник. Да и обустроить дом, придав ему немного уюта, тоже стоило бы...
«Но сперва я должна решить, кем хочу здесь быть», – одернула себя Рис, возвращаясь в коридор уже с пустыми руками.
В последней комнате обнаружился пустой резервуар для воды, в котором легко поместился бы как хозяин дома, так и ещё кто-нибудь более маленький... вроде белой лисички. Воображение тут же нарисовало картину совместной помывки, во время которой когти пса зарывались бы в белый мех, взлохмачивали шерстку на загривке, пальцы сминали бы бедра и грудки...
– Ррр, – замотав головой, Рис глухо зарычала, ощущая как предательски вздернулся хвост, потеплело между ног, а сердце в груди застучало быстрее обычного. – И почему он не возьмет на себя инициативу?
Последнюю фразу лиса произнесла тихо, но при этом не достаточно, чтобы её вовсе не могли расслышать. К сожалению Хвост, либо не прислушивался к происходящему внизу, либо не понял намёк, либо вовсе издевался над молодой самочкой, не собираясь давать ей возможности скинуть решение на чужие плечи (чтобы потом говорить, что это он её взял, а не она отдалась).
Раздраженно дернув ушами, Рис подошла к дыре в потолке, которая вела на верхний этаж, подпрыгнула и схватившись за край обеими руками, легко закинула себя наверх, оказавшись в большой и светлой комнате. Её взгляду предстал пёс, который сидел на укрытом покрывалом возвышении, похожем на круглый пень, с интересом рассматривающий лежащую на полу самочку.
«Ну и чего ты молчишь?», – недовольно подумала лисица, представив то, как выглядит со стороны, из-за чего в груди вспыхнула обида, а на глазах начали наворачиваться слезы.
Рис не успела ничего понять, как Хвост оказался рядом, обхватил её ладонями за талию и легко поднял на уровень своей морды, удерживая над люком в полу. Падать на первый этаж было не так уж далеко, так что угрозы жизни не было, но обладательница белой шерстки почувствовала, как поджимается хвост, сжимается колечко сфинктера, а также сгибаются в коленях ноги, которыми она инстинктивно обхватила самца за пояс, руками вцепляясь в его плечи.
Хвост усмехнулся и лизнул Рис в нос, затем левую щёку, снова в нос и лоб. Руки самочки обвили его шею, а сама она, мелко подрагивая, неуверенно лизнула его морду в ответ. Так, стоя на краю люка и удерживая партнершу навесу, кобель вдыхал её запах, пробовал вкус и оставлял на ней свою метку, чтобы никто даже помыслить не мог о том, что можно ей овладеть и остаться целым.
Сперва лисица была неуверенна и откровенно боялась, но постепенно инстинкты и феромоны сделали своё дело, в результате чего она стала отвечать на облизывания со всем жаром, ногами заключая талию партнера в плотное кольцо. Однако, останавливаться на этом Хвост не собирался и слегка приподнял самочку выше, в результате чего его морда оказалась на уровне небольших пушистых округлостей, на которых через мех отчетливо проступали возбужденные соски.
Длинный гибкий язык очертил сперва одну окружность, вызывая нетерпеливое рычание у её обладательницы, своими руками пытающейся вдавить голову самца в свою грудь, а затем и вторую, в самом конце острыми зубами слегка прикусив и оттянув сосок, что вызвало испуганный и удивленный взвизг. Хвосты любовников в это время жили своими жизнями, словно опахала размахивая из стороны в сторону.
Впившись коготками в шкуру кобеля, лисица сжала его уши и попыталась потянуть на себя, заставляя опустить её ниже, но в ответ получила ещё один укус, но уже за другой сосок. Поняв недвусмысленный намёк, она расслабилась и отдалась во власть своему самцу, что из-за отсутствия пола под ногами делало ситуацию гораздо острее...
Хвост поднял Рис ещё выше, переходя облизываниями на её напряженный живот, шерстка на котором была нежной и крайне короткой. Его язык не оставил здесь ни единого сухого сантиметра, полностью пропитав мех слюной, после чего голова пса нырнула между разведенных ног самочки, носом утыкаясь в истекающую соками щель.
Лисица жалобно заскулила, ощутив горячий язык на половых губках, коленями сжала голову любовника и то поджимала хвост, то задирала его, в то же время взвизгивая и скуля запрокинув собственную голову и зажмурив затуманенные от похоти глаза. Её кульминация была всё ближе, но...
Хвост оторвался от жаркого лона самочки и отступив от люка, в два шага приблизился к своему ложу. Рис была уложена прямо на покрывало, чего сразу и не заметила, а когда её взгляд слегка прояснился, то она увидела стоящего перед ней кобеля, морда и грудь которого блестели от влаги, глаза горели, клыки были оскалены в нетерпении, а налившийся кровью член смотрел прямо на обладательницу белой шерстки.
Конвульсивно сглотнув, в первый миг Рис порывисто свела колени, но затем сама этого устыдившись, перевернулась на живот, вставая на четвереньки и отводя хвост. Опустив голову, она тяжело и шумно дышала, в страхе и предвкушении ожидая финала этих взаимных ласк.
Хвост не заставил просить себя дважды и запрыгнув на ложе, навалился грудью на спину лисицы, сжимая её бока руками и головкой члена пристраиваясь к раскрытым губкам влагалища, смазка из которого стекала по внутренним сторонам бедер самочки, пропитывая её шерсть и заполняя комнату пьянящим ароматом...
