Текст книги "Надежда Союза Трех Х (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 57 страниц)
– Ня придумала! – хлопнув в ладоши и слегка подпрыгнув на месте, заставив волосы-уши снова встать торчком, Бакенэко-сама махнула рукой в сторону переулка, находящегося между двумя двухэтажными зданиями. – За мной, команда.
Недоуменно переглянувшись и пожав плечами, мы послушно зашагали вслед за Хаори-тайчо, которая целеустремленно направилась к одной ей понятной цели. Когда торговая улица осталась позади, а мы зашли в неприметный тупичок, джонин резко повернулась к Инудзуке и потребовала:
– Наложи на Киру хенге человека.
– А... Хорошо, – не став спорить, Баки сложил серию печатей и негромко произнес название техники.
С глухим хлопком воздуха и белым облачком паразитной чакры, нинкен превратилась в точную копию нашего сокомандника. Курама несколько секунд смотрела на нее, затем отрицательно мотнула головой и заявила:
– Нужен другой образ. Лучше – девушка.
– Сенсей, объясните хотя бы, зачем это? – не выдержал собачник, развеивая технику.
– Няша цель – попасть в кафе, куда запрещено ходить с животными... Так? – проскользив взглядом по нашим лицам, спросила Бакенэко-сама и не дожидаясь ответа заявила. – Считайте это своей новой миссией: проникнуть на условно враждебную территорию, смешаться с местными обитателями и добыть пропитание для команды.
– Баки не сможет создать достоверную личину, кроме своей собственной, – ехидно заметила Хатару.
– Тогда, может быть сама попробуешь, гений? – Инудзука непроизвольно оскалился.
– И не собираюсь, – фыркнула Хьюга. – Вообще, если бы ты чаще тренировался со своей напарницей, то она уже могла бы сама создавать технику перевоплощения.
– Я могу помочь, – вклиниваюсь в начинающийся спор, опережая Хаори-тайчо на пару секунд.
– Сам хочешь наложить хенге? – перевел на меня подозрительный взгляд Баки, явно не испытывающий восторгов от такой перспективы.
– Можно и так, – улыбаюсь уголками губ и тут же поднимаю руки в защитном жесте. – Вообще-то я хотел предложить воспользоваться техникой ментальной связи, чтобы создать приемлемый с точки зрения тайчо образ. Я буду контролировать внешние элементы, а ты напитку и поддержание техники в рабочем состоянии.
– Ну... – задумавшись и пожевав губами, собачник кивнул. – Хорошо.
– Я зняла, что вы справитесь, мальчики, – с выражением гордости на лице, смахнула несуществующую слезу Курама.
– Они еще ничего не сделали, – напомнила Хьюга.
– Фррр, – фыркнула на девушку Кира.
– Ха-ха! – Баки оскалился и прищурившись спросил. – Неужели завидуешь?
– Было бы чему, – Хатару гордо отвернулась и на секунду активировала свое додзюцу. – Лучше поторопитесь, пока никто не задумался о том, что это мы делаем так долго в этом тупике.
– Нужно верить в своих сокомандников, Хатару-чан, – пожурила ее Бакенэко-сама. – Да и что в укромном переулке могут делать двое брутальных парней, две красивые девушки и собака?
– Тц, – выразила весь свой скепсис младшая куноичи.
– Хм? – Баки пару раз моргнул, осмысливая услышанное, слегка покраснел лицом и с сомнением посмотрел на меня, как бы говоря «Что-то он не сильно похож на брутального парня».
– Гав! – возмутилась нинкен.
– Прости, Кира-чан, я ня хотела тебя обидеть, – состроила виноватое выражение лица Курама. – Хо-кун, а ты что молчишь?
– У меня нет слов, тайчо, – невинно развожу руками. – Одни только звуки и остались... и те – ругательные.
– Пфф... хи... гхм, – улыбнувшись, затем с усилием вернув себе неприступный вид, Хьюга стрельнула в меня слегка удивленным взглядом.
– Аха-ха, – Инудзука в свою очередь сдерживаться не стал, но в его смехе ощущалась некоторая нарочитость.
– Моу, – обиженно надувшись, Бакенэко проворчала. – Някто меня ня любит.
«Нужно будет заготовить больше подобных фраз», – делаю мысленную пометку, ощущая удовлетворение от реакции товарищей на мои слова.
...
Спустя пять минут, из переулка вышли пятеро шиноби, среди которых было сразу три Куноичи. Проследовав в данго-кафе, они заняли свободный столик и капитан отряда сделала заказ на всех, вручив подбежавшей разносчице горсть монет. Вскоре на столешнице перед ними появилось большое блюдо с лакомством, к которому прилагались несколько мисочек с разными соусами...
Жуя свою порцию, макая шарики то в одну, то в другую приправу, с интересом слежу за Баки, который сидя рядом с превращенной в девушку с каштановыми волосами Кирой, сидящей на стуле подчеркнуто ровно, положив ладони рук на край стола, терпеливо кормит свою питомицу. По Инудзуке видно, что он с большим удовольствием занялся бы набиванием своего живота, только вот нинкен, даже в облике человеческой самки, не сможет пользоваться руками как полагается, из-за того, что не имеет нужных навыков. Позволять же ей есть по-собачьи нельзя, так как нас могут попросить покинуть заведение.
Периферическим зрением отмечаю, что на собачника косятся другие посетители, некоторые из которых (в основном парни) выражают раздражение, а иные (девушки) даже не скрывают своей зависти. За прошедшие с начала трапезы восемь минут, одна парочка успела рассориться, причиной чему стало желание молодой куноичи, чтобы ее кормили «...так же как ту малявку», на что был дан ответ «Не веди себя как маленькая, это неприлично».
Иногда у меня создается впечатление, что я никогда не пойму других людей, пусть это будут шиноби из родного клана, или же случайные гражданские. Их поступки часто нелогичны, действия противоречат словам, даже когда в этом нет какой-то необходимости вроде введения в заблуждение врага, но больше всего недоумения вызывает чувство стыда (именно стыда, а не совести).
«Зачем приглашать девушку в публичное место для прогулки, если ты стыдишься взять ее за руку, притом, что этого очень хочется? Почему проявлять заботу о партнере на глазах у посторонних – это неприлично? Почему мужчины и женщины стесняются наготы, если ходят в совместные бани и купальни?», – эти и многие другие вопросы часто посещают мою голову, но раньше как-то не было времени их обдумать сколь-нибудь серьезно.
Взять к примеру одежду: она придумана для того, чтобы во-первых, защищать тело от холода, грязи и повреждений, во-вторых, несет функцию украшения и показателя статуса, в-третьих, может выступать в качестве маскировки и разгрузки... Но почему люди стесняются ходить без нее? В ряде случаев это опасно, негигиенично, некрасиво. Однако общепринято правило, что человек не должен демонстрировать на публике первичные половые признаки, притом что вокруг полно животных, которые подобными ограничениями не обременены. Объяснение вроде «Так принято», кажется мне странным.
«Традиции, сколь бы противоречивыми они ни были, нужно принимать как есть, пока они не мешают жизни и развитию», – сделав этот вывод, отбрасываю бессмысленные рассуждения.
– Чего уставился? – поднеся ко рту Киры очередную палочку с данго, обернулся на меня Баки.
– Ммм... – слегка растерявшись, произношу одну из фраз, которую услышал от посетителей сидящих за соседним столом. – Вы мило смотритесь вместе.
Замаскированная нинкен, не дождавшись пока хозяин поднесет лакомство еще ближе, наклонилась вперед и схватила добычу ртом, клацнув зубами, перекусывая деревяшку. Инудзука на это даже бровью не повел, глядя на меня трудночитаемым взглядом, затем криво усмехнулся и спросил:
– Хочешь сам попробовать?
– А можно? – удивленно вскидываю брови, все же еще недавно он едва ли в драку не бросился, стоило Хаори-тайчо неудачно пошутить.
– Мы же друзья, Хо, – небрежно махнул рукой собачник. – Только пальцы не распускай.
Пожав плечами, встаю из-за стола и переставив свой стул поближе к замаскированной собаке, снова сажусь, протягивая руки к блюду с остатками данго. Баки тут же приступил к поглощению своей порции, а Кира с выжидательным выражением глаз повернулась ко мне.
– Он это серьезно?..
– Так легко позволяет другому парню кормить свою подругу?..
– А ты мне его еще в пример ставила. Вот смотри...
«Видимо, я все же никогда не пойму людей», – грустно вздохнув, обмакиваю очередной шарик в приправу, которая наиболее понравилась нинкену и подношу к открытому рту...
...
– Уфф, – идя по улице, жмурясь от лучей необычайно яркого солнца, Курама заложила руки за голову и удовлетворенно объявила. – Как же я объелась.
– Гав-гав! – радостно виляя хвостом, Кира поддержала джонина, семеня лапами рядом со своим хозяином.
– Вряд ли нас туда еще раз пустят, – решила слегка подпортить общее благодушное настроение Хатару.
– Ха-ха-ха... – Баки весело оскалился и зарылся пальцами правой руки в шерсть на загривке питомицы. – Их лица, когда я отменил хенге, были неподражаемы.
– Мне кажется, что уже сегодня на табличке появится приписка, что животных под техникой маскировки тоже пускать нельзя, – замечаю негромко, одновременно с тем пытаясь понять, почему же вытянувшиеся лица разносчиц и других посетителей, вызвали у меня удовлетворение, сравнимое с победой над несильным шиноби.
– В следующий раз, когда соберемся туда пойти, придумаем что-нибудь другое, – беспечно отозвался Инудзука.
– Ня хотелось бы вас расстраивать, ребята, но вряд ли мы в скором времени сможем еще раз собраться все вместе, – тон голоса Бакенэко-сама стал грустным, а руки сами собой опустились вдоль тела. – Послезавтра я отбываю на миссию от клана, а Хатару-чан и Баки-кун получат свои чунинские жилеты. В результате, команда будет расформирована...
«...», – не скажу, что данное известие стало таким уж неожиданным, но неприятный укол в груди все же был чувствителен, пусть никаких объективных причин для его появления я и не обнаружил.
– Но... – Хатару-сан произнесла это слово как-то растеряно, быстро оглянулась на нас и заговорила своим обычным голосом. – Мы ведь сможем встречаться в свободное время. Да и миссии можно брать совместные... Разве нет?
– Согласен, – с горячностью поддержал Хьюгу собачник. – Мы – отличная команда и глупо будет ее разбивать.
– Хи... Ох! – развернувшись на пятках, Хаори-тайчо в одну секунду оказалась стоящей к нам лицом, разведя руки в стороны, заставляя остановиться и поочередно посмотрела в глаза сперва мне, затем Баки и Хатару. – Признаться честно, ребята, изначально я считала, что вся эта затея с командами генинов из разных кланов – бред сивой кобылы. Однако за то время, которое мы провели вместе, мне кажется будто наш отряд стал чем-то большим нежели просто группа шиноби со схожими целями. Мне искренне приятно видеть, что и для вас наш отряд стал чем-то важным, а потому... Берегите себя и не забывайте друг друга. В конце концов, кроме кланов, у каждого из нас появилась еще одна, маленькая семья, где каждого готовы выслушать и принять таким, какой он есть на самом деле: колючая снаружи, но добрая и внимательная Хатару; вспыльчивый и самоуверенный, но верный и смелый Баки; нелюдимый, но умный и без лишних слов готовый помочь Хо...
– Гав! – возмущенно привлекла к себе внимание нинкен.
– ...И красавица Кира, – неуловимым движением смахнув с щеки непрошеную слезу, Курама растянула губы в улыбке и продолжила веселым голосом. – Но пока мы – одна команда, давайте возьмемся за еще одну совместную миссию? В этом году, в башне хокаге как раз появились миссии для молодых генинов...
Примечание к части
Дальше события пойдут быстрее (в том числе и из-за таймскипов).
Жду отзывов.
Привычный ехидный оскал застыл на лице, обнажая ровные белые зубы, опущенные веки позволяли лучше концентрироваться на звуках, запахах и ощущениях, всклокоченные черные с сединой волосы, напоминающие иголки дикобраза, спадали на спину, но несколько прядей выбились и на лицо. Черный комбинезон удобно облегал тело, совершенно не стесняя движения и пропуская свежий воздух через пористые участки ткани, новенькие сандалии с толстой, но при этом мягкой подошвой из какого-то упругого и гибкого материала, забавно пружинили при каждом шаге...
«Сегодня прекрасный день...», – заложив руки за спину и шумно втянув носом утренний воздух, Мадара негромко хмыкнул, ощутив на себе полтора десятка заинтересованных взглядов.
Путь пока что еще главы клана Учиха, лежал на клановый полигон, где уже собрались старейшины и сильнейшие джонины, из числа тех, кто вообще имели право голоса. Там же уже был и его сегодняшний противник, избранный представителями фракции оппозиции, желающими подмять под себя всю власть среди Красноглазых Демонов.
«...чтобы кого-нибудь убить», – выпустив свою жажду крови, немолодой уже мужчина ощутил, как наблюдатели шарахнулись в стороны, словно испуганные мыши от голодного кота.
Перед выходом из дома, который принадлежал ему как главе клана, Мадара принял несколько пилюль, раздобытых Харуки-чан у своих соклановцев. На поясе же у него разместилась катана из белого чакрожелеза, буквально вчера завершенная кузнецом-оружейником... заказ которому пришлось отправлять через тех же Дао.
«Клан, который я фактически заставил присоединиться к Конохе, оказывается полезнее моего собственного. Повод задуматься: а все ли было мной сделано для благополучия Учиха? Нужны реформы... много-много реформ. И начну я с того, что окорочу слишком много о себе возомнивших старейшин. А то вздумали диктовать условия своему главе», – размышляя на подобные темы, мужчина пересек границу полигона и миновав буферную зону, где столпились все наблюдатели, без тени сомнений вышел на арену, встав на месте с самым расслабленным и независимым видом, на который только был способен.
– Ты все же решился прийти, – высокомерно констатировал высокий и крепкий на вид старейшина, чьи волосы были коротко острижены и полностью украшены сединой. – Мы даем тебе последний шанс, Мадара: откажись от поста главы и уйди в сторону. Ты и без того уже допустил много ошибок, да и совершил достаточно неприглядных поступков. К тому же, слепой Учиха не может быть главой, так как эту должность должен занимать сильнейший воин. Помня твои былые заслуги, мы не хотим твоей смерти, но...
– Да заткнись уже, – беззлобно, с явной издевкой в голосе прервал оратора один из основателей Конохи. – Если ты решил заболтать меня до смерти, то вынужден огорчить: мне регулярно приходится выслушивать Хашираму Сенджу, который отрабатывает на мне навыки произнесения скучнейших речей.
– Да ты... – собеседник даже поперхнулся от злости и негодования.
– Я-я, – подтвердил Мадара. – Не захлебнись желчью, а то нам придется искать нового старейшину.
– ...наглый мальчишка! – взорвался мужчина, зло сжимая кулаки и едва удерживаясь от того, чтобы не броситься в атаку (даже шаринганы активировал, на красных радужках которых вращались по три тамоэ).
– Если ты не разучился считать, то я всего на десять лет младше тебя, – участливо напомнил глава клана, продолжая насмешливо скалиться, всем своим видом излучая пренебрежение и едва ли не брезгливость. – Впрочем в твоем почтенном возрасте, память вполне может начать подводить.
– Я напишу эти слова на твоей могиле, – буквально выплюнул эти слова старейшина, являющийся одним из лидеров фракции оппозиции, после чего круто развернулся на месте и ушел к прочим наблюдателям.
«И как этот идиот собирается общаться с главами кланов? Да тот же Тобирама его живьем сожрет и не подавится. Все же сугубо боевая специализация нашего клана сыграла дурную службу, когда пришло время договариваться миром. М-да: мне пришлось ослепнуть и потерять брата, чтобы увидеть это. Какая... жестокая ирония».
Тем временем, пока Мадара размышлял о прошлом и будущем, на импровизированную арену вышел Кагеяма Учиха. Восемнадцатилетний джонин, полностью развивший три ступени эволюции шаринганов, овладевший стихиями огня и ветра, умеющий сражаться на коротких мечах и... совершенно безынициативный в плане политики. Ранний ребенок одного из нынешних старейшин, которого по всей видимости решили использовать как марионеточного главу, неспособного сказать «нет» своим покровителям.
«Неплохой боец... и пожалуй все. Подобный глава Учиха, не способный самостоятельно реагировать на меняющуюся политическую обстановку, стал бы не только позором для всех нас, но и наверняка испортил бы даже репутацию неуравновешенных боевиков, добавив к этой характеристике еще и слово „тупых“. Определенно, нужно менять методы подготовки молодежи...».
– ...начали! – выкрикнул один из джонинов-нейтралов, не поддерживающих старейшин и Мадару, но с интересом ожидающих развязки этой истории.
Противник вскинул руки и стал складывать печати из пальцев, а глава клана открыл глаза и плавным движением выведя руки из-за спины выхватил из ножен свой меч. До ушей донеслись удивленные шепотки зрителей, уже успевших разглядеть оранжевые радужки в виде необычных горизонтальных восьмерок, состоящих из взаимопроникающих колец, соединенных узкими вертикальными зрачками, похожими на тонкие щелки.
Черно-белое зрение и узкий обзор могли бы быть неприятными для кого угодно, кроме человека какое-то время вообще бывшего слепым. Кроме того, подобный внешний вид глаз и их функциональность, были обговорены с молодым Дао заранее и полностью соответствовали требованиям Мадары.
– Кендзюган, – одними губами произнес глава клана Учиха, направляя больше чакры к своим трансформированным глазам, заставляя зрачки начать расширяться, из щелок превращаясь в овалы с острыми вершинами.
Противник замешкался всего на какую-то долю секунды, но из-за этого уже не успел завершить свою технику, вынужденно отскакивая назад от заточенной полосы белого металла. Несомненно, он прочитал по губам название неизвестного додзюцу и теперь пытался сообразить, какие способности оно дает, когда Мадара умудрился совершить пересадку глаз и откуда вообще их взял. Учитывая же, что старший Красноглазый Демон (хотя, теперь уже – оранжевоглазый) определенно видел, то версия с обычной иллюзией сразу отметалась.
Кагеяма все же выдохнул струю огня в своего противника, но Мадара почти ленивым движением от нее уклонился, а затем взмахнул своим клинком по-диагонали справа налево, отправляя в полет серп голубоватой чакры (прием, скопированный у самураев даймио страны Огня). Не став на этом останавливаться Оранжевоглазый Демон рванул в лобовую атаку, окутываясь покровом энергии, который своим видом напоминал бесцветное пламя.
Уклонившись от техники, претендент на звание главы клана едва успел выхватить из ножен и подставить под удар катаны свое танто, тут же ощутив как по рукам прошелся неприятный импульс, а ноги слегка погрузились в промявшуюся землю. В следующее мгновение ему в бок прилетел удар кулака левой руки Мадары, от которого хрустнули и болезненно заныли ребра.
Созданные при помощи техники превращения глаза не давали тех же преимуществ как шаринган: они не видели чакру, не позволяли сходу копировать и предугадывать движения, не ускоряли мышление владельца и тем более не обладали заложенными техниками. Однако же для шиноби, мозг которого привык работать на совершенно иных скоростях, а опыт позволяет предугадывать действия врага по начальным движениям и окружающей обстановке, все это было не так уж и важно. Самое же главное заключалось в том, что «кендзюган», полностью состоящий из чакры Мадары, отлично исполнял свою прямую обязанность и не разрушался под влиянием агрессивной энергии (скоростью восприятия он тоже не ограничивался, подстраиваясь под возможности владельца).
Бесхитростно рубя белым клинком то справа налево, то сверху вниз, то слева направо или по диагонали, действующий глава клана заставлял своего оппонента постоянно обороняться, то блокируя удары, то отводя их в сторону. Он был бы и рад перейти в контратаку, либо вовсе разорвать дистанцию, но несмотря на то, что благодаря своему додзюцу мог увидеть каждое движение старшего соклановца в мельчайших подробностях, собственной скорости не хватало адекватно отреагировать.
То, что должно было стать избиением слепого или хотя бы сражением равных, превратилось в избиение претендента. Даже самым предвзятым из зрителей стало очевидно, что Мадара дерется не на все сто процентов от своих возможностей, да еще и техники ниндзюцу практически не использует, в то время как Кагеяма стоит на пределе сил, рискуя в любой момент лишиться какой-нибудь части тела. Он даже пытался наложить на противника иллюзию, но все чего добился – презрительно искривленные губы и удар коленом в живот (чтобы наложить гендзюцу на человека, нужно себе представлять, как он воспринимает мир, в ином случае подлог будет легко раскрыт).
Наконец Оранжевоглазому Демону надоело гонять претендента на свой пост и он сам отпрыгнул назад, создавая между ними пространство протяженностью в восемь метров. Но не успел сын старейшины перевести дух, как старший мужчина заставил катану светиться белым, а затем резко разрубил воздух перед собой восемь раз подряд, каждый раз отправляя с лезвия по белому серпу чакры.
Кагеяма сразу понял, что все направления, куда можно было бы уклониться, перекрыты атакой этой самурайской техники, а потому сделал то единственное, что по его мнению могло спасти от ранений – прыгнул вверх. Только оказавшись в воздухе он осознал, какую глупость совершил, оказавшись на открытом пространстве без возможности маневра.
– Стихия огня: огненный дракон, – сложив необходимые печати одной рукой, глава клана Учиха выдохнул поток пламени, который извиваясь подобно змее, устремился к падающему молодому мужчине (из-за неполноценности использованной техники, она так и не приняла форму змееподобного дракона, оставшись сплошным огненным потоком).
Воспользовавшись техникой замены, сын старейшины сумел ускользнуть из-под удара и постарался перевести сбившееся дыхание, ощутив под ногами твердую землю. Мадара в это время подбросил катану в воздух, затем сложил серию ручных печатей и рядом с ним в совсем небольшом облаке паразитных испарений чакры, появился его двойник, который схватил меч за рукоять и молча бросился вперед, готовясь обрушить серию рубящих ударов на конкурента (оригинал в это время создавал новую технику, собираясь завершить показательный бой на высокой ноте).
Брошенные в двойника кунаи либо прошли мимо, либо были отражены белым клинком, а затем младшему Учиха пришлось вновь вступать в ближний бой. К счастью, двойник не обладал той всесокрушающей мощью, которую демонстрировал оригинал, но даже так, превосходство в мастерстве и опыте делали его смертельно опасным.
Во время очередной стычки, Кагеяма неожиданно ощутил, как его левую лодыжку схватили чьи-то пальцы, а бросив быстрый взгляд на землю, он увидел руку еще одного Мадары. Секундной заминкой воспользовался сам глава клана, метнувший напитанный чакрой молнии кунай, который в полете превратился в пять своих копий, на огромной скорости пронзивших сперва первого двойника, тело которого распалось клубами белого тумана, а затем вонзились в живую плоть, оставляя глубокие раны.
– Стихия огня: огненный шар, – демонстративно неспешно сложив печати, глава клана создал очередную технику, направив ее в раненного и обездвиженного противника.
– Стихия земли: стена, – выбежавший на арену седой мужчина упал на колени и ударил по земле ладонями, заставляя каменную преграду вырасти между сыном и атакой главы клана.
Взрыв техники снес хлипкую преграду (все же она создавалась крайне поспешно, да еще и издалека) но продолжать сражение никто не стремился. Мадара, вопросительно вскинув бровь, многозначительно уставился своими оранжевыми глазами на вмешавшегося в поединок человека, продолжающего стоять на коленях опустив голову и прижав руки к земле. Другие Учиха, ощутив как резко наросло напряжение в воздухе, непроизвольно потянулись к оружию, готовясь в случае необходимости, встать на ту или иную сторону конфликта.
«Нейтралы сместились к моим сторонникам... Неужели наконец-то приняли решение, за кого они? Но от последствий тихого мятежа это их не спасет», – медленно наращивая жажду крови, что без давления на разум шаринганов было довольно легко контролировать, глава клана оценил ранения Кагеямы и понял, что на этом бой можно и заканчивать, так как с пробитым животом соперник вряд ли решит строить из себя героя.
– Что это значит, старейшина? – холодным, полным внутренней силы голосом спросил Оранжевоглазый Демон.
– Мадара-сама, я приношу свои извинения и прошу снисхождения для моего сына, – седой мужчина, стоя на коленях согнулся в поклоне и уперся лбом в землю. – Если желаете кого-то наказать, я приму любое ваше решение, но молю вас только об одном: позвольте отправить Кагеяму в госпиталь.
– Отец... я могу... – начал говорить недавний оппонент, но был вынужден замолчать.
– Заткнись, идиот! – почти истерично взвыл старший мужчина. – Мадара-сама...
– Достаточно, – прервал его все столь же холодный голос главы клана. – Учиха никогда не должны стоять на коленях, даже перед другими Учиха. Если ты сейчас же не встанешь, то не встанешь уже никогда...
Жажда крови усилилась рывком, буквально придавив всех присутствующих к земле, но спустя всего секунду столь же внезапно ослабла, почти полностью исчезнув. Старейшина, на лбу у которого остался грязный след от земли, медленно поднялся на ноги и затравленным взглядом посмотрел на человека, уже при жизни считающегося настоящим монстром... Человека, которого они по наивности своей списали со счетов, решив, будто без шаринганов он уже не несет той опасности.
– Забирай сына и убирайся с глаз моих, – процедил сквозь зубы Оранжевоглазый Демон. – С завтрашнего дня, вы оба – члены младшей семьи.
– Благодарю вас, Мадара-сама, – низко поклонившись, седой шиноби кинулся к раненому джонину и подхватив его на руки, побежал прочь с полигона.
– Есть еще кто-нибудь, кто сомневается в моей силе? – жажда крови вновь начала нарастать, а на лицо Мадары вернулась несколько безумная, яростная улыбка. – Свою меру милосердия я на сегодня исчерпал, так что следующего противника просто убью.
Примечание к части
Объяснения о том, какие техники и за какую цену продал Хо, будут в следующей главе.
Жду отзывов.
С высоты птичьего полета и в свете полуденного солнца, плывущего по синему небосводу, украшенному пятнами белых облаков разнообразной формы, Коноха кажется не такой уж и большой, да и почти не шумной. Люди, что шиноби, что простые гражданские, будто муравьи занятые своими мелкими, но безусловно важными делами, снуют туда и сюда, толкаются на улицах и прыгают по ярким крышам домов.
Вообще, странно называть наше поселение скрытой деревней, так как во-первых, своими размерами и количеством населения, она уже превосходит многие мелкие города страны Огня, а во-вторых, слово «скрытая», правильнее было бы заменить на «закрытая».
«Впрочем, тут роль играет привычка шиноби: до основания Конохи кланы жили в по-настоящему скрытых деревнях, о расположении которых знали только члены входящих в их состав семей, да иногда союзники и враги. Наш городок же разве что на общую карту страны Огня еще не нанесен, но найти его может даже обычный гражданский, если пойдет по проложенной дороге».
Со всех сторон кроме центрального входа, Коноха защищена лесом с сигнальными барьерами, контурами наложенных на местность гендзюцу, патрулями дозорных, которые отлавливают бандитов, шпионов, нежелательных гостей и просто заблудившихся крестьян. На дорогу тоже наложено какое-то гендзюцу, рассеивающее внимание и заставляющее считать, будто путь был дольше нежели на самом деле, но...
«Все это – полумеры».
...
Вытянув вперед правую руку, на кисть которой надета кожаная перчатка с обрезанными пальцами, позволяю белому ворону приземлиться, впившись когтями в толстую накладку. Скосив на меня правый глаз, он наклонил голову на левый бок, ожидая дальнейших приказов.
– «Пока что, Яго-кун, можешь быть свободен», – передаю своему напарнику мысленное сообщение, дополняя «слова» чувством благодарности и образами птицы возвращающейся в гнездо, тут же разрывая ментальный контакт.
– Кар! – взмахнув крыльями, пернатый призывной зверь исчез, оставив после себя облачко паразитного чакротумана.
Личный, именной контракт – это не полноценный договор с призывными животными: кроме Яго и его возможных потомков, больше ни один ворон не ответит на мой призыв, да и не «услышит» его, да и меня в их маленьком мире-кармане никто не ждет. Отчего это зависит? Дело в том, что полноценный свиток призыва, был создан с применением чакры и крови прородителя этого племени, а то, что Мадара-сама предоставил мне – это копия созданная с участием Яго-куна, что позволит только ему становиться адресатом моих вызовов (да и сам он, на чужие призывы откликаться теперь не будет, разве что только после моей смерти).
Заложив руки за голову, продолжаю неспешно идти к посольству клана Узумаки, под которое выделен небольшой участок земли на десяток домов с маленькими садиками. Из одежды я сегодня решил ограничиться штанами от комбинезона шиноби, черной футболкой с сеткой из чакропроводящей проволоки, ну и конечно же сандалиями с открытыми носами. На поясе висят два кошеля, в одном из которых хранятся деньги, в другом же лежат созданные при помощи техники частичного перевоплощения шарики, содержащие по половине моего резерва чакры, в количестве аж шести штук.
«Три дополнительных резерва – вот чего мне не хватало во время войны», – мысленно посетовав на то, что личными проектами удалось заняться только сейчас, встряхиваюсь и переключаюсь на деловой лад...
Договор, заключенный мной с Мадарой Учиха, при помощи Харуки-сан, которая выступала в роли посредника, принес мне личный контракт с белым вороном, неплохую денежную сумму и личное знакомство с очень сильным шиноби. Однако, кроме техники «трансформации глаз», на деле являющейся замещением реальных зрительных органов конструкциями из плотной чакры, к которым подсоединяются все имеющиеся каналы подпитки и создается дополнительная нить из инь-составляющей, выполняющей функцию зрительного нерва, пришлось раскрыть подробности техник копирования оружия и создания материального двойника.
