Текст книги "Надежда Союза Трех Х (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 57 страниц)
Толчок и ствол кобеля погрузился в пискнувшую лисицу на половину. Подавшись назад, удерживая любовницу, которая попыталась последовать за любовником, не выпуская его член из себя, он снова толкнулся вперед, погружаясь уже на две трети. Лишь с третьей попытки он вошел в Рис полностью, судя по ощущениям пронзив её едва ли не до самых ребер.
Несколько секунд они стояли неподвижно: самка опирающаяся на руки и расставленные ноги с отведенным в сторону хвостом, и самец, стоящий на полусогнутых ногах, по звериному оседлавший свою любовницу. Привыкнув к ощущениям от тел друг друга, они начали двигаться: член то почти полностью выходил из лисицы, вырываясь из плена упругих стенок влагалища, пытающегося его удержать, то словно таран врывался в жаркую глубину, головкой раздвигая конвульсивно сжимающиеся мышцы. Тяжелое дыхание, рык, взвизги и влажные шлепки – эти звуки заполнили комнату на втором этаже дома-дерева.
Ощущая приближение оргазма, Хвост навалился на Рис всем телом, вонзаясь в неё особенно глубоко, а затем зубами вцепился в холку, заставляя партнершу задергаться от смеси ощущений боли и наслаждения. Колени и локти самочки подогнулись и она упала на грудь, тут же ощутив, как внутри неё раздувается узел самца. Только через пару минут, когда удалось восстановить дыхание, она поняла то, что находится в замке...
– М... – слабым голосом протянула Рис, когда кобель лёг на бок и прижал её к своей груди, пальцами второй руки начав поглаживать по слегка вздувшемуся животу. – И... что нам теперь делать?
– Можем поговорить, – усмехнулся пёс. – Время у нас теперь есть. Мы ведь друг о друге почти ничего не знаем.
– Угу, – буркнула самочка, дернувшись и ощутив, как узел внутри её лона наткнулся на удерживающее его кольцо. – Когда ещё узнавать друг о друге, если не находясь в сцепке...
В ответ на эту фразу раздался смешок, но лисица, вместо того чтобы обидеться, сама начала смеяться, ощущая как уходит нервное напряжение, сменяясь ощущением целостности и полноценности, уюта и тепла, уверенности и безопасности.
Семейная жизнь – это, пожалуй, самое необычное, что со мной случалось (от существа, мыслящего более чем тремя сотнями потоков сознания, состоящего из слившихся воедино сколопендр, одновременно с тем притворяющегося человекоподобным псом, это должно звучать странно). Когда о тебе заботятся, готовят, убирают, украшают дом не из-за страха или чувства долга, а просто потому, что хотят это делать, ощущаешь себя совершенно по-другому, нежели когда тем же самым занимаются наемные рабочие или соклановцы. Растить же собственных щенят, обучая их сперва ходить, затем бегать и использовать чакру, при этом не используя ментальных техник, ещё более необычно.
Помню, раньше я думал, что отношусь к зверянам как к детям, так как обладаю памятью их родителей. Оказалось – это чушь. Помнить, что ты воспитывал щенка, и делать это самому – совершенно разные вещи, вызывающие разный уровень эмоций.
Однако, время – это сила неумолимая и Рис ушла. Что я испытывал к ней? Вряд ли это можно назвать любовью в том смысле, как её понимали люди. Однако, белая лисица оказалась единственной, чью память я не стал поглощать, позволив ей истаять и уйти безвозвратно. Что заставило меня так поступить?
«Её мысли, секреты, желания... Всё это – только её и ничьё больше».
Я бы мог её вернуть; я бы мог дать ей новое, более совершенное тело; я бы мог не дать ей умереть, но... Сам не понимаю, почему не сделал ничего из этого списка, вместо того проводя с ней последние часы, разговаривая и вспоминая прошлое, которое для неё было давным-давно, а для меня случилось чуть дальше чем вчера.
Наши щенки выросли и завели собственные семьи, время от времени приходя навестить старый дом-дерево. Мне же... было тоскливо.
«Есть ли смысл жить вечно, если все вокруг уходят? Поглощая их память, позволяю ли я им жить в своей душе, либо лишаю посмертия? Почему я не открылся Рис?», – эти и многие другие вопросы роятся в моём разуме, заставляя скрипеть зубами в беззвучной злобе, концентрируя всё внимание на экспериментах и исследованиях, в попытке заглушить ощущение одиночества и заполнить пустоту в груди.
Уже сейчас я могу дать если не бессмертие, то почти вечную жизнь своим щенкам. Но захотят ли они этого? Ведь их жёны-мужья, щенки и друзья останутся смертными... Дать бессмертие ещё и им? А затем к этому списку прибавятся новые друзья, жены, щенки... В результате, зверяне полностью перестанут умирать и возникнет угроза перенаселения.
Как можно решить эту проблему? Создать врага или болезни, которые будут выкашивать старых или слабых. Но болезни, в такой ситуации, займут нишу смерти от старости, а враг, убивающий слабых, в первую очередь будет опасен для щенков...
Сделать уход из жизни добровольным? Этот вариант уже лучше, но захотят ли зверяне уходить по своей воле? Создать религию, которая будет расказывать об объединении с душой бога после смерти материальной оболочки, сделать это наградой за какие-либо достижения и...
«Даже в мыслях звучит бредово. Прямо утопия какая-то: ученые создают новое изобретение, чтобы получить право умереть. Науку таким способом точно не продвинуть, да и создавать культ имени себя... Мерзко».
В итоге, воспоминания о Рис и проведенных с ней годах, были разобраны на отдельные фрагменты, проанализированы, а затем скрыты в глубинах моего разума. Сам я, после некоторых размышлений, начал продвигать в общество зверян идею об электроэнергии. Пока что, единственным успехом в этом направлении является генератор работающий на кристаллах чакры, который вырабатывает настоящее электричество, а не ту жалкую пародию, которую представляет из себя стихия молнии...
Зачем в нашем обществе электричество, если всего того же можно добиться чакрой? Не на всё способна наша внутренняя энергия, да и изучение свойств данного вида стихии, может подтолкнуть нашу науку далеко вперед. В конце концов, первые огненные техники были изобретены при наблюдении за настоящим огнём.
Что касается города: поселение разрослось и теперь в нём живут более тысячи лисов, собак, белок. Все дома были заменены на деревья, вроде того, в котором жили мы с Рис, но с тремя-пятью этажами в каждом. Крыши в этих жилищах по-прежнему похожи на острые конусы, с которых свисают длинные широкие листья, складывающиеся в своеобразные зонтики.
Некоторые дома-деревья растут вплотную друг к другу, так что внутри них есть переходы из одного жилища в другое. Со стороны это напоминает маленькие замки, состоящие только из башен. Внутренняя обстановка же обоготилась светильниками из чакрокристаллов, разными тканями растительного и звериного происхождения, деревянной мебелью и... картинами, выжигаемыми прямо в древесине собственной чакрой.
«Прямо новое направление фуиндзюцу: подвижные картины».
Что такое чакракартины? Это полотно (дерево, кожа, ткань) пропитанное чакрой создателя, на котором создаются символы, позволяющие подпитываться от окружающего фона. После того как создана основа, при помощи гибрида техники наложения печати прикосновением и хенге (куда же без неё) создаются фон и детали вроде деревьев, животных, камней. Если всё сделать правильно, то чакра текущая в дереве будет подпитывать картину, позволяя ей существовать и исполнять заложенный алгоритм действий.
Кроме всего прочего, в подобную картину можно поместить ментальный образ, вроде теневого клона, который будет поддерживаться за счёт той же энергии, но при этом сможет совершать ограниченный набор действий, вроде разговора с разумным, подошедшим достаточно близко.
Основываясь на этом принципе, я начал создавать обучающие книги, на страницы которых помещаются активные техники гендзюцу, создающие иллюзию полного погружения в какое-то событие, либо ментально передают определенный пакет информации. Пока что разработка находится на стадии тестирования, но как мне кажется, в плане подготовки специалистов, идея весьма перспективная.
«Жаль, что я не имею всех знаний клана Узумаки. Достигая чего-то нового, постоянно думаю о том, что раз за разом изобретаю колесо, которое где-то уже лежит в готовом виде, да ещё с инструкцией по эксплуатации».
***
Эмоциональная встряска позволила мне посмотреть на проблему тюрьмы под новым углом: зачем биться в закрытую дверь самому, когда можно создать достаточно крепкий и мощный таран, способный проломить стену? Идея, казалось бы, простая до безобразия и те же простолюдины пользовались ей постоянно. Почему же я не дошел до данного решения раньше?
Ответ, как всё гениальное, лежит на поверхности: я – шиноби, со всеми их достоинствами и недостатками. Моё мышление, сколь бы сильно ни отличалось от общечеловеческого (себе уж можно признаться в этом) заточено под осознание того, что шиноби сильнее не шиноби, а чакра лучше любой техники. Даже создание чакраскопа, благодаря которому удалось разобраться с проблемами генетики, не заставило меня усомниться в догматах, вбиваемых в головы маленьких шиноби с молоком матери... Ну или с питательными пилюлями ученых-вивисекторов.
Итак, исходные данные таковы: имеется преграда, состоящая из энергии высокой реальности, которой я не могу навредить и через которую не получается просочиться. Попытка самому увеличить степень своей реальности, чтобы сравняться с преградой по этому показателю, оказалась откровенно говоря неудачной. Причина этому проста: даже чакра звезды оказалась слишком низкореальной, а других образцов у меня нет.
Мной была предпринята попытка создать энергию высокой степени реальности, чтобы поглотив её, самому стать сильнее. Результат... неутешителен. Для меня, энергия подобного порядка, всё равно что гранит для муравья.
Из-за уверенности в том, что чакра лучше технологий, я забросил этот проект, даже не попытавшись создать инструмент той же степени реальности, что и преграда вокруг меня. Ведь если обычный человек будет железным молотом бить по железной же плите, то рано или поздно либо сломает молот, либо проломит плиту. И как бы печально ни было этого признавать, то сейчас именно я – обычный человек, которому необходим инструмент воздействия на окружающий мир (ещё одна причина изучать электроэнергию и магнитные поля).
...
И вот, создав комплекс печатей фуиндзюцу, при помощи магнитных полей удерживая форму будущей «отмычки», я стал направлять чакру в контур трансформации, перегоняя её в энергию более высокой реальности. На моих глазах образующийся матово-черный кристалл, похожий своими свойствами на металл, заполнил собой импровизированную форму и застыл, зависнув в воздухе. Внешне, это изделие похоже на огромное столярное сверло, заточенное до такой степени, что порезаться можно просто приложив ладонь к его кончику.
Когда же первый этап был закончен, мои дубликаты понесли инструмент к стене, установили его в гнездо держателя, похожего на стол с шестью ножками, а затем начали раскручивать. Только когда даже мое восприятие уже не справлялось с отслеживанием вращения сверла, его кончик был поднесён к барьеру и... раздался оглушительный треск, во все стороны ударили искры огня и молнии, а сверло отшвырнуло взрывом. Однако, всё это было не важно...
«Разумное существо может считаться разумным, только если признаёт свои ошибки, и умеет учиться», – печально осознавать, что для понимания простых истин мне понадобились даже не десятки лет...
Прямо на моих глазах, маленькая, не более фаланги указательного пальца в глубину, выщерблена в барьере затягивалась, возвращаясь к идеально гладкому состоянию. И пусть успех был мимолетным, стоил мне огромных затрат времени и энергии, но факт того, что ловушка не неуязвима к воздействию изнутри доказан!
Моё воодушевление, выразившееся в возрастании фона инь составляющей чакры, в котором ощущалось торжество, передалось и всем зверянам, обитающим в моем домене. Это привело к стихийно образовавшемуся празднику, завершившемуся далеко после наступления ночи, из общих гуляний перейдя в семейные нежности. Впрочем, всё это меня почти не затронуло, так как в этот момент в комплексе печатей фуиндзюцу, выращивались новые и новые свёрла, состоящие из ещё более высокореальной энергии.
Кто-нибудь мог бы спросить о том, почему я не боюсь затрат? Дело в том, что разрушение даже одного условного грамма высокореальной энергии-материи, даёт десятикратное, а то и стократное количество менее реального состава. А из этого следует, что даже если мои свёрла будут безвозвратно тратить половину вложенной в них чакры, сам я останусь при своих, либо даже увеличу имеющиеся объемы силы.
Остаётся только понять, конечен ли запас энергии в моей тюрьме, или же она откуда-то пополняется. В первом варианте, я могу попросту истощить преграду постоянными «уколами», во втором... мне придется создавать нечто более прочное и разрушительное, чтобы пробить постоянный канал наружу и уже через него сбежать, утянув с собой всё содержимое моего домена.
К счастью, многопоточность сознания не дала мне увлечься одним-единственным делом, пустив наблюдение за обществом зверян на самотек. После некоторых размышлений, было решено создать новых аватаров: самца и самку. Параллельно, мной начали выращиваться жуки, которые станут источником внешней угрозы для моих потомков, слишком уж изнеженных мирной и безопасной жизнью, что может стать для них критичным фактором, в случае столкновения с теми же шиноби.
Уровень опасности планируется повышать постепенно, чтобы зверяне успевали подстраиваться и приспосабливаться, выходя на уровень хотя бы чунинов-боевиков. И пусть мне самому это неприятно, но лучше уж они познакомяться с жестокостью под моим присмотром, нежели если вдруг случится так, что меня рядом не будет...
Примечание к части
Скоро гг освободится и начнутся похождения во внешнем мире.
Жду отзывов и предложений.
В тени крон деревьев-великанов, в домах-землянках, сложенных из глинобитных кирпичей, с крышами из веток и шкур животных, в гармонии с окружающим миром жили красноволосые существа, похожие на людей с острыми ушами и бледно-зеленой кожей. Их деревни были небольшими, от десяти и до двадцати домов, располагались друг от друга на расстоянии дневного перехода, а охранялись приручёнными хищниками и птицами, которые служили и рубежом обороны, и сигнальной системой.
...
Свисая с ветви одного из деревьев в личине летучей мыши, которая не уступает среднему человеку длиной тела, я наблюдал за бытом сообщества одичавших и мутировавших людей. Если не брать в расчет цвет их кожи и уши, которые и в старом мире могли встречаться из-за мутаций, вызванных плотным взаимодействием с сен чакрой и призывными животными, то самой главной отличительной чертой этого народа является то, что они могут использовать привычные для шиноби техники, без помощи проводников-концентраторов.
СЦЧ бледно-зеленых людей, разговаривающих на своём собственном языке, состоящем из щебета, рычания и жестов, пропускает через себя природную энергию, совершенно им не вредя. Изучение первого пленника из этого народа показало, что их очаги практически прекратили вырабатывать собственную смесь инь и ян составляющих, вместо этого приспособившись к поглощению чакры из окружающего пространства. Попадая в область пониженной концентрации природной энергии, они начинают умирать...
Почему, изучая материк при помощи клонов, я раньше не наткнулся на этот подвид? Дело в том, что они не обнаруживаются при помощи привычных сенсорных техник, так как сливаются с природным фоном без применения навыков маскировки, а ещё – живут в лесной глуши, не собираются группами более сотни, умеют быстро бегать и маскироваться визуально. Даже дикие звери, охотно нападающие на обычных людей, их либо не замечают, либо тянутся к ним, как к старшим сородичам.
Однако, не все обитатели лесов так уж дружелюбны к бледно-зеленым людям: бывшие призывные звери, изменившиеся под действием местной природной энергии, обладая собственным разумом совершенно не горят желанием прислуживать остроухим. Племена человекоподобных розовых, красных, сиреневых жаб, киноцефалы, бесхвостые ящеры и многие другие, охотно режут красноволосых своими самодельными мечами и копьями.
Остроухий подвид людей, из-за своей мутации, позволяющей без вреда для здоровья поглощать природную энергию, за счёт которой увеличиваются прочность и физическая сила, не может похвастаться объёмной мускулатурой. Все бледно-зеленые мужчины и женщины высокие, стройные, жилистые... Их можно назвать тонкими и изящными, что не мешает поднимать тяжести, высоко прыгать, быстро бегать и ловко лазать. В качестве одежды же они носят либо выделанные звериные шкуры, либо ткани из шерсти. Их рацион состоит из даров природы вроде фруктов, кореньев, ягод, ну и конечно же – мяса, молока, птицы и рыбы.
Один раз мой клон видел сражение остроухих с людьми из городка, построенного явно самураями: отряд мечников в железных кирасах, надетых поверх кожаной брони попал в засаду, устроенную на переходе от одной крепости к другой. Бой не продлился долго, так как бледно-зеленые сперва заставили противников сгрудиться для круговой обороны, затем при помощи техник стихии земли открыли у них под ногами яму, ну и не давая опомниться, сдавили её стенки, превращая дюжину крепких мужчин в ком из плоти и металла. После этого они приступили к мародерству, забрав с собой самое целое оружие и доспехи.
Уровень сил у этого подвида людей колеблется от слабого генина, до сильного чунина. При должном обучении и тренировках, каждого третьего можно поднять до среднего джонина, а то может быть и выше.
Из всего перечисленного можно сделать вывод, что у бледно-зеленого народа есть хорошие перспективы вытеснить людей, если их общество поднимется из состояния примитивных племён. Впрочем, из-за постоянной внешней угрозы, они вынуждены быстро учиться и приспосабливаться, так что не удивлюсь, если поколения через два-три, остроухие выйдут на уровень одного из людских городов.
Фиу... Бзынь!
Деревянный дротик, брошенный одним из охотников, вонзился в ствол дерева, на ветке коего я мирно висел секунду назад. Чтобы избежать участи быть проткнутым костяным наконечником, сперва падаю вниз, затем с хлопком расправляю крылья и начинаю взлетать, оглашая округу мощными хлопками.
«Неужели они раскрыли мою маскировку?», – мелькает мысль на грани сознания, когда пятёрка бледно-зеленых мужчин появилась на верхних ветках деревьев, готовясь метнуть свои дротики.
– Пиии!!! – издаю высокий писк, на грани слышимости человека, но прекрасно воспринимаемый остроухими.
Охотники выронили своё оружие, схватились за головы, а один из них вовсе полетел вниз, открыв рот в беззвучном крике. Воспользовавшись моментом, взмываю вверх и устремляюсь прочь от поселения дикарей. Скоро ошеломление пройдёт, но преследовать меня они не будут...
«А если всё же решатся, то у меня появится несколько новых образцов для опытов», – мысленно усмехаюсь, так как в этом облике вместо улыбки получается исключительно клыкастый оскал.
***
Едва я вернулся на пограничную заставу, представляющую из себя четырехугольную стену с башней-донжоном в центре, как меня позвали на собрание офицеров. В просторной комнате с прямоугольным столом, у одного конца которого сидел комендант, а по правую и левую стороны – десятники и полусотники, мне было выделено место у второго конца столешницы, что позволяло ощущать себя если не главным, то равным по статусу с местным командиром.
Большинство присутствующих были одеты в кожаную броню, с металлическими вставками и полушлемами, которые сейчас лежали у хозяев на коленях, и лишь я красовался черным комбинезоном шиноби, обеспечивающим не самую лучшую защиту, зато и не стесняющий движения.
– Господин Орочимару, я рад, что вы решили к нам присоединиться, – без каких-либо эмоций, просто констатируя факт, произнёс седой мужчина крупного телосложения, с шикарными бакенбардами.
– Ваш посыльный был очень убедителен, капитан Фрео, – усевшись на деревянный стул, сцепляю пальцы рук в замок и укладываю их на край стола. – Так что же стало причиной собрания?
– Лейтенант Кибо, доложите присутствующим последние новости, – переадресовал вопрос комендант.
– Хай, – со своего места поднялся молодой мужчина с непослушными каштановыми волосами, коротким ёжиком торчащими во все стороны. – Шесть часов назад на одну из деревень, находящихся в нашей зоне влияния, было совершено нападение рыков. Судя по следам, их было не меньше сотни, но не больше полутора сотен, а нападение они совершили сразу с двух сторон: со сторон восхода и заката. Мужчины и старики были убиты, женщин и детей рыки забрали с собой, как и тела своих сородичей. Сейчас их преследует отряд следопытов. Нам известно, что ящеры вооружены копьями, дубинами и костяными ножами, а кроме того – трофейным оружием солдат из деревни.
– И зачем им пленники? – спросил один из десятников.
– Женщин используют для размножения, мальчиков... – капитан многозначительно замолчал.
Докладчик сел на своё место и уставился прямо перед собой, в то время как младшие офицеры перешептывались.
– И что вы собираетесь делать? – спрашиваю с легким интересом, показывая, что меня совершенно не впечатлила эта новость (хотя, гибридов людей и человекоподобных ящеров изучить было бы интересно).
– Рейдовые отряды, в число которых входят десять чудотворцев, уже собраны и ждут сигнала к выступлению, – подбирая слова, Фрео сделал небольшую паузу. – Мы бы хотели, чтобы облаву на логово рыков возглавили вы, господин Орочимару. Как сильнейший из чудотворцев, вы сможете обеспечить нам преимущество в схватке...
– А вы?.. – вопросительно изгибаю брови, уже догадываясь об ответе на вопрос.
– Кто-то должен остаться в крепости, на случай нападения, – убеждённо отозвался комендант. – Я уже не молод и буду только тормозить продвижение солдат по лесу...
«А я, значит, молод и полон сил? Впрочем, сам виноват: из-за моих выкрутасов, меня даже с седыми волосами и морщинами вокруг глаз стариком не считают», – хмыкнув своим мыслям, киваю.
– Хорошо, – прерываю словесный поток офицера и поднимаюсь из-за стола. – В таком случае, нам пора выдвигаться. С подробностями меня ознакомят уже в пути.
...
Кто такие – рыки? Двуногие человекоподобные рептилии, которые раньше были хамелеонами, но после мутации потеряли часть своих навыков. Сейчас они могут слегка менять расцветку шкур, на полтора-два метра выстреливают языком, плюются быстро застывающей слизью, имеющей парализующий эффект. Их чешуя достаточно прочная, чтобы не бояться слабых стихийных техник и отражать скользящие удары мечом, а регенерация позволяет заращивать раны прямо в бою, а если есть еда и время, то отрастают даже отрубленные конечности.
Почему рыки ещё не захватили наш мирок? Во-первых, у них мало самок (соотношение самцов к самкам идёт как десять к одному); во-вторых, до взрослого состояния доживает каждый пятый, так как конкуренция за еду огромная; в-третьих, их окружают не самые дружелюбные народы, да и флора с фауной не против подкрепиться двуногой ящерицей. Человеческими женщинами, как и самками иных видов, чешуйчатые монстры стали интересоваться совсем недавно, так что гибридов наплодить ещё не успели.
«Впрочем, учитывая фон природной энергии, позволяющий скрещиваться едва ли не всему чему угодно, есть у меня опасение, что взрывообразный рост численности ящеров – это вопрос времени».
...
Когда передовой отряд преследования добрался до поселения рыков, нас ждала необычная картина: везде царил разгром, изломанные и изорванные как тряпичные куклы тела рептилий, в живописных позах были разбросаны между шалашами, а перепуганные пленники сбились в кучу у одного из деревьев, со страхом посматривая на лохматых, человекоподобных кошек, которые в количестве десяти штук прохаживались по разоренному поселению. На десять десятков магов и воинов человеческой расы, которые получив молчаливый приказ, начали окружать вероятного противника, они не прореагировали никак, пусть и определенно нас заметили.
«Ну что же, раз уж на нас не собираются нападать, то можно и поговорить», – припоминаю, что у клана Учиха был призыв кошек-шиноби, которые в отличие от своих контракторов, вполне могли пережить перемещение (но опять же, раздражает факт того, что я их не нашёл, пока они сами не показались).
Спрыгнув с ветви дерева, выхожу на открытое пространство, тут же привлекая к себе внимание пленников, среди которых поднялось некоторое оживление. Вряд ли среди них есть те, кто встречались со мной лично, но вот внешность у меня приметная, да и слухи о старейшине-ученом ходят по всему государству. Если прислушаться, то можно даже уловить обрывки фраз, в которых матери обещают детям, что «Господин Орочимару всех спасёт».
«Какая вера в меня... Даже на душе стало тепло. Или это изжога?», – немигающим взглядом рассматриваю вышедшую ко мне навстречу темно-синюю кошку, что можно понять по более плавным контурам фигуры и аккуратной мордочке (самцы несколько менее эстетичны, но зато более внушительны, что выражается как в длинных когтях, так и выступающих из пастей клыках).
– Хм... – потираю пальцами правой руки подбородок, продолжая изучать взглядом остановившуюся в пяти шагах от меня хищницу, которая не спешила начинать диалог. – Ты меня понимаешь?
– Мряу, – мелодично отозвалась собеседница, утвердительно кивнув головой.
– На человеческом языке говорить умеешь? – продолжаю диалог, ощущая на себе десятки взглядов подчиненных, которые только и ждут сигнала, чтобы смести кошек одним слаженным ударом.
«Вряд ли получится справиться без потерь. Уж больно показательная участь настигла рыков, да и слишком спокойно себя ведут лохматые», – отмечаю отсутствие крови или ран на шкурах предполагаемых противников, что может означать как их силу, позволившую остаться чистыми, так и то, что где-то поблизости находится подкрепление, которое и сделало всю грязную работу.
– Мряу, – снова утвердительно кивнула кошка, в глазах коей легко читалось веселье.
– Издеваешься? – слегка надавливаю на собеседницу жаждой крови, но она даже не вздрогнула от этого, а лишь растянула губы в зубастой улыбке.
– Да, – последовал ответ от хищницы, беспечно взмахнувшей двумя хвостами.
Примечание к части
Жду отзывов.
Попытки разрушить тюрьму изнутри привели к самым разным эффектам: во-первых, высвобожденная во взрывах энергия пополнила мои собственные резервы; во-вторых, я научился создавать и использовать инструменты высокой степени реальности; в-третьих, создаваемые столкновением высокореальных объектов колебания пространства вызвали последствия в виде нарушения работы замкнутой экосистемы, появлению мутаций у животных и растений, а также пониманию необходимости увеличить меры безопасности. В какой-то момент даже пришлось прекратить попытки пробуриться наружу, чтобы полностью сконцентрироваться на устранении негативных последствий для зверян и их окружения (моё собственное тело, как ни странно, перенесло внешнее воздействие весьма стойко).
Параллельно был запущен проект, получивший не слишком эстетично звучащее название – Агрессивная Среда Обитания. Если изначально я хотел создать новый вид насекомых, который мог бы эволюционировать и развиваться в сторону увеличения боевой мощи, то после некоторых размышлений пришёл к выводу, что это будет слишком затратно по времени, ресурсам и вниманию (не хотелось бы в один непрекрасный момент обнаружить, что эксперимент вышел из-под контроля). Поэтому, пришлось пойти на компромисс с собственной бережливостью и начать тратить запасы чакры на применение техники превращения... в массовом варианте.
Первыми кто были «созданы» оказались муравьи. Они были не сильно крупными – всего-лишь с ладонь взрослого самца зверянина размером, но зато всеядными и многочисленными, что заставило жителей постепенно разрастающегося городка выжигать их поголовно, чтобы не умереть с голоду, не лишиться домов и не оказаться съеденными самим. Впрочем, оставленная насекомыми проплешина, как и память нескольких их жертв, ударили по мне ничуть не слабее чем по их сородичам, внезапно понявшим то, что они живут в не столь уж и безопасных условиях.
Вторым бедствием свалившимся на головы моих подопечных стали пчёлы. Существа, которые и в обычном своём состоянии бывают весьма опасными, после применения техники перевоплощения стали настоящими монстрами. Зверянам в скором темпе пришлось учиться укреплять свою шерсть до состояния брони, превращать её в аналог шкуры ежа, использовать контроль воздуха и молнии как для защиты, так и атаки по множественным мелким целям.
В процессе нашествия пчёл, советом поселения были выбраны лидеры, которые должны отвечать за оборону, сельское хозяйство, охоту, строительство и присмотр за детёнышами. Положение, когда каждый мог заниматься чем хотел уходило из-за необходимости наличия узких специалистов...
Помня опыт с муравьями, зверяне искали источник угрозы, чтобы его выжечь и находили отдельные ульи. Однако, не успевали они разобраться с одним гнездом пчёл, как в другом месте образовывалось новое (не без моей помощи), что заставляло снова рассылать поисковые отряды, а затем собирать ударную группу.
Постепенно угроза отступила, став привычной и предсказуемой, да и навыки самозащиты у моих подопечных слегка возросли. Пришло время третьего этапа – появления крупных змей, способных убить ядом, раздавить в кольцах своего тела, проглотить живьём.
Вместе с гадами ползучими, делящимися на мелких и ядовитых, а также больших и сильных, появились пауки, раскидывающие сети между ветвями деревьев, отравляющие ядом и способные своими жвалами перекусывать деревяшки толщиной с руку взрослой зверянки.
В результате всех этих событий, сперва поселение обзавелось внешней стеной, затем отдельные семьи стали объединяться в большие стаи, которые строили дома-крепости, похожие на замки из дюжины башен-деревьев, растущих кругом и состоящих из нескольких отдельных жилищ по три-четыре комнаты на этаже. Появились летописи, в которые заносились все знания о тех или иных угрозах, а также способах борьбы с ними, отдельно сформировалась группа целителей, взявших на себя ещё и роль учителей.
