Текст книги "Надежда Союза Трех Х (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 57 страниц)
Постепенно, змеи и пауки перестали быть такой уж серьёзной угрозой, да и их численность активно сокращалась охотниками. Однако, на этом я останавливаться не собирался, а потому взялся за крыс: увеличить их размеры оказалось не сложно, а со всем остальным эти хищные грызуны и сами справились без дополнительной помощи (всё же их интеллект не так уж и мал, а чакра позволяет развиваться куда быстрее).
Зверяне не сразу поняли то, что в их маленьком мире началась настоящая война, так как сперва воспринимали длиннохвостых зверей очередным бедствием вроде муравьёв и пауков. Однако крысы, входившие в рацион моих подопечных, не просто нападали на охотников или совершали набеги на город, но создавали ловушки, устраивали засады, прогрызали себе пути за защитную стену и даже воровали детёнышей. В ответ на это, кроме охотников и ополченцев, у зверян появились стражники, которые регулярно обходили территорию и обновляли защиту.
Из-за внешних угроз возрос уровень мастерства фортификации, целители научились лечить не только травмы и раны, но и яды, возникли стили боевых искусств, появились наработки в барьерах, ловушках, развились навыки иллюзий. Подкинутая идея обучения молодых поколений при помощи ментальных техник, позволила сократить время на передачу опыта от старших поколений к младшим, дав возможность увеличить срок практического освоения знаний. Но самые большие изменения произошли в социальной сфере: кроме совета вождей, отвечающих за свои направления деятельности, в больших домах исчезло разделение на отдельные семьи, а пары воспитывающие детёнышей стали временными... да и не всегда парами.
У крыс появились свои малые поселения с вожаками, а также... религией. Их общество, развивающееся полностью самостоятельно, отличалось агрессивностью и феноменальной гибкостью, а лидирующие позиции в нём занимали особи, родившиеся со связанными хвостами, либо иным образом соединённые между собой.
Не желая вмешиваться в процесс становления нового народа, я всё же подселил нескольким особей своих ментальных клонов не имеющих личностной памяти и знаний, чтобы после их гибели получить воспоминания. В итоге этого стало понятно, что грызуны верят в некого предка, который завещал им бороться с зверянами и благословляет сросшихся близнецов...
«Расовая ненависть, закреплённая в крови. Эксперимент определённо зашёл куда-то не туда».
***
Проснувшись после короткого и беспокойного сна, Черноух прислушался к дыханию подруги Легколапки. Лисица-садовница, выращивающая одомашненные корнеплоды в черте города, свернувшись клубком под боком у кобеля сладко сопела, даже не думая просыпаться в такую рань...
«Повезло мне с ней», – мысленно хмыкнул пёс, лизнув самку в шею, из-за чего та пробормотала нечто невразумительное и во сне улыбнулась, после чего бесшумно слез со спального возвышения и подойдя к дверной перепонке, приложил к ней правую ладонь.
Выйдя из спальни, находящейся на втором этаже, кобель оказался в общем зале третьего дерева, где уже собрались пятеро остальных самцов: двое белок и три лиса. Охотники сидели вокруг стола на мягких подушках, деревянными ложками черпая похлёбку из деревянных же мисок. С потолка светил мягким желтым сиянием кристалл, заполненный внутренней силой, с вплавленным в глубь материала символом света.
– Утро, Черноух, – первым поприветствовал напарника Белохвост. – Готов к новым свершениям?
– Как никогда прежде, – радостно оскалился кобель, призывая стихию воды, чтобы очистить шерсть от запахов и следов вчерашнего вечера.
Пройдя на свободное место пёс уселся на подушку и принялся поглощать наваристую похлёбку из корнеплодов и мяса. То, что на завтрак у них были крысы, казалось, не смущает даже белок, пусть среди молодёжи в последнее время и ходят разговоры о том, что нельзя есть разумных...
«И чем нам тогда питаться? Змей-то почти всех вывели. Да и наши предки всё время на крыс охотились...».
Прошлым днём был большой совет, на котором вожди решили, что с угрозой городу нужно покончить раз и навсегда. Среди зверян были недовольные, но исключительно из числа представителей небоевых направлений, да и тех заткнули свои же, успевшие в ловушках дикарей потерять близких. Так что сегодня, охотники и разведчики, при поддержке иллюзионистов и барьерщиков, выходят на большую охоту, целью которой являются уничтожение и захват.
«Пока крысы не стали умнее, нужно вернуть их к прежнему состоянию», – так думал Черноух, да и не он один.
В конце концов, зверянам было уже не в новинку избавляться от конкурентов на своей территории. Слишком мал был мир, чтобы позволять плодиться в нем разным тварям.
...
Маленькая армия зверян состояла из полутора сотен белок-разведчиков, трёх сотен бойцовых псов, двух сотен лисов поддержки. Впрочем, все эти разделения были весьма условны, так как в разведку вполне могли пойти и псы, а белки могли как врезать кулаками, так и накрыть территорию стихийной атакой.
Собираясь десятками под предводительством младших военных вожаков, зверяне стягивались в несколько групп у стен города, состоящего из множества сросшихся между собой высоких деревьев по пять-шесть этажей. Небо, словно бы предчувствуя неладное, затянули серые дождевые тучи, в воздухе запахло сыростью, ветер утих и на землю опустилась неуютная тишина.
«Впору поверить в то, что твердят эти безумцы, вещающие о гневе Хозяина на своих питомцев. По их словам, именно из-за наших ошибок, он насылает на нас разные невзгоды...», – кобель фыркнул и дёрнул хвостом, отгоняя глупые мысли и протягивая руки за спину, где в перевязи над плечами возвышаются обтянутые кожей деревянные рукояти кристальных мечей.
Черноух не верил в высшую силу, на которую суеверные глупцы списывают все трудности, с которыми столкнулся их народ за последние десятилетия. В конце концов, если бы Хозяин действительно существовал и был чем-то недоволен, что ему мешало просто прийти и сказать об этом? Создавать же разных тварей, с которыми зверяне вполне успешно справляются, слишком затратно и долго.
«Скорее уж можно поверить, что нас проверяют на прочность и живучесть... Ну или готовят к чему-то. В конце концов, обучая щенков, мы им подкидываем разные задачи, с которыми они пусть и не без труда, но могут справиться», – псу даже стало весело от мысли о том, что он сам придумал более логичное обоснование вмешательства Высшей Силы, нежели это делают разные последователи веры в Хозяина (он даже пообещал стать верующим, если вдруг окажется прав).
Военный вожак дал сигнал и отряды охотников, стремительно взобравшись по стене, окружающей город высоким кольцом, устремились в направлении деревень крыс. За их спинами, набирая силу, вспыхнул защитный купол, похожий на паутину из шестигранников...
...
Напитанные внутренней силой дротики, ускоренные стихией ветра, со свистом рассекли воздух и пронзили тела голохвостых разведчиков. Часть охотников тут же рассыпалась на двойки, начав обходить поселение крыс кольцом, в то время как белки разместили на стволах деревьев куски кожи с символом замка, после чего активировали ловушку, которая должна не позволить сбежать хот кому-то из жертв.
Пространство разрезал воинственный вой, в воздухе снова свистнули дротики, со стороны деревни зазвучал многоголосый писк, болезненно бьющий по чувствительным ушам.
«Этим нас не проймёшь», – оскалив клыки и выхватив мечи, Черноух зарычал и направив в оружие силу, заставил его искриться разрядами молнии.
Рядом напарники повторили его действия, но у многих были иные стихии, от огня и до воды, которая лучше всего подходила именно для защиты. С ветвей деревьев полетели взрывающиеся кристаллики, земля вздрогнула и раскололась, выпуская навстречу волне голохвостых острые каменные пики...
...
Крутясь волчком, Черноух размахивал мечами, отражая удары полудюжины крыс. Его сумели отрезать от остального отряда и теперь пытались насадить на копьё, порвать острыми когтями, захлестнуть руку или ногу хлыстовидным хвостом. Впрочем, ответные выпады заставляли мелких хищников постоянно отскакивать, что не спасло некоторых из них от резанных ран, буквально на глазах затягивающихся свежей кожей.
Воткнув мечи в землю, пёс сложил ладони в коробочку, сосредоточился и по его шкуре прошла волна разрядов, заставляя шерсть превратиться в острые иголки. Ещё одно усилие воли и эти иглы, словно осколки взрывного кристалла разлетаются во все стороны, пронзая замешкавшихся голохвостов.
Усмехнувшись, кобель выдернул свое оружие из земли и бросился добивать раненых врагов, пока те не успели восстановиться. Некоторые, конечно, попытались убежать, но мельтешащие в кронах деревьев белки, загруженные метательными дротиками, не зря ели своё мясо...
...
Дым от костров поднимался к хмурому небу, пожары удалось потушить при помощи стихии воды и теперь, собрав тела павших соратников, охотники возвращались домой. Крысы бились яростно и отчаяно, до последнего защищая своих крысят, за что их нельзя было не уважать, но силы всё же оказались слишком неравны. Хотя, без ранений той или иной степени тяжести, почти никто не обошёлся.
Подняв голову к небу, Черноух посмотрел на тучи и ощутил капли дождя. На какой-то миг ему показалось, будто бы мир оплакивает погибших... но он тут же отогнал от себя эти мысли (так и суеверным фанатиком стать недолго). Вскинув морду, он завыл протяжно и тоскливо, провожая в последний путь соратников, чьи подруги сегодня не дождутся их возвращения.
«Стоило ли оно того?», – подумал пёс.
«Ради будущего нашего народа – стоило», – сам себе ответил зверянин.
***
Расправа над конкурентами, поселившимися на территории стаи (общества зверян) была не столь уж неожиданным исходом противостояния. В конце концов, моим подопечным уже доводилось полностью истреблять виды существ, пусть крысы и стали первым разумным видом в этом списке. Самое же главное, лисы, псы и белки научились осторожности, премудростям примитивной войны, развили владение внутренней энергией и даже сами начали познавать различные науки. Не этого ли я хотел?
Тем временем, внутренний мир оказался заключён в ещё один барьер, уменьшающий его размер относительно моего основного тела ещё сильнее. В это же время, мной были созданы печати, которые нанесут удар по барьеру тюрьмы энергией высокой реальности, с импульсом сверхбыстрого колебания.
Предварительные тесты показали, что это позволяет нанести значительные повреждения структуры тюрьмы, которые восстанавливаются за несколько часов. Теоретически, полутора сотен одновременных ударов в разные точки барьера будет достаточно, чтобы хотя бы временно нарушить его целостность и пробить путь наружу. Осталось лишь активировать технику, но перед этим – озаботиться своим выживанием на случай неудачи, для чего под вторым барьером в моём внутреннем мире создаются запасные тела с ментальными копиями, спрятанные в специальные устойчивые капсулы...
Примечание к части
Рассказ опять затягивается(
– Старейшина Орочимару! – грязный, облачённый в порванный плащ и потрёпанную броню из кожи с железными нашивками мужчина, спотыкаясь и беспорядочно размахивая руками бежал ко мне.
Обтерев меч об одежду убитого врага, словно бы устало опираюсь на посох, удерживаемый в левой руке. Мой комбинезон почти не пострадал в бою и только зелёный жилет, в кармашки коего вставленны керамические пластинки, слегка заляпан кровью... к счастью – не моей. Впрочем, бледное лицо, растрёпанные седые волосы и тяжёлый взгляд, в совокупности с глубокими морщинами на лбу и вокруг глаз, создают достаточно достоверное впечатление усталости.
– Что ещё? – придавливаю гонца лёгкой жаждой убийства, из-за чего он побледнел и словно на невидимую стену наткнулся.
– Н-на нас напали, старейшина... – выдавил из себя воин, взгляд которого начал лихорадочно метаться из стороны в сторону.
– Биджу, вы хотя бы пару минут можете обойтись без моего присмотра? – встряхнувшись, в последний раз окидываю поле минувшего боя, где в живописных позах разбросаны тела потомков самураев, а затем резко отвернувшись иду к солдату. – Докладывай по существу.
– Да, старейшина, – нервно закивал собеседник. – Пять минут назад за тем холмом, наш караван... Кхе-кхе-кхе...
Одним ударом пронзаю грудь диверсанта, заставляя его схватиться руками за мой клинок, широко открытыми глазами смотря на мое бесстрастное лицо. Подав энергию через меч, выкованный из чакропроводящей стали, легко высвобождаю своё оружие и стряхиваю с него капли крови.
– Идиот, – раздраженно шиплю и пинком ноги опрокидываю тело врага на спину. – Неужели ты думал, что я не запомнил своих людей в лицо и по запаху?
«И по чакре... но это тебе вряд ли что-то скажет», – вогнав клинок в ножны, разгоняю энергию в СЦ и взмахнув посохом, создаю технику стихии земли, названную «заклинание полёта» (понятия не имею, почему именно заклинание, так как ни единого слова этот навык не требует).
Без лишних эффектов моё тело оторвалось от земли и полетело в сторону, где скрылся караван, доставлявший пополнение в одну из пограничных крепостей. Вскоре моему взгляду предстала ожидаемая картина: телеги разломаны, люди убиты, а лошади загружены самым ценным имуществом, и готовятся уйти с новыми хозяевами. Потомки самураев, объединившиеся с кеноцефалами (и как они только договориться между собой смогли?) сразу заметили моё приближение и попытались атаковать стрелами, метательными дротиками, а парочка мечников отправили в мою сторону серпы голубоватой энергии.
«Деградация на лицо: из полусотни мужчин, только двое умеют использовать технику ведения боя на средних и дальних дистанциях, ранее доступную каждому обученному самураю. Неужели нехватка людей, способных работать с чакропроводящими материалами, так сильно повлияла на искусство владения мечом? Ведь в отличие от шиноби, они практически ничего не потеряли и не нуждались в создании инструментов для использования своих навыков», – легко уклонившись от достаточно слабых техник, прерываю свою левитацию и начинаю раскручивать посох, создавая воздушные завихрения.
По древку концентратора забегали искры молнии, а затем ветвистые разряды начали бить по мечникам из числа людей и копейщикам кеноцефалов. В ответ, военный вожак псоглавцев завыл, встал в странную стойку и подпрыгнул, начав закручиваться веретеном, изображая кривое подобие техники клана Инудзука.
«Кривое-то кривое, но вполне работоспособное. Да и не помню я, чтобы Баки при помощи этой техники перемещался в воздухе», – вновь заставив себя левитировать, свободной рукой выхватываю меч, напитываю его чакрой и совершаю рубящий взмах, стряхивая собранный заряд навстречу кеноцефалу.
Серп почти фиолетовой энергии, словно раскаленный нож масло разрезал псоглавца, несмотря на его попытку защититься. Всё же, моя энергия (в том числе и благодаря прожитым годам) много более плотная. Однако же, этим моим отвлечением воспользовались остальные члены отряда и бросились врассыпную, оставив добычу на месте разграбленного каравана.
– Тц, – досадливо морщусь и быстро приземляюсь, после чего при помощи посоха создаю подобие техники призыва и выжигаю на земле печать. – Время охоты.
В клубах белого паразитного дыма, образовавшегося из-за рассеявшейся в пространстве чакры, на месте призыва появились семь крупных котов и кошек, которые размерами могли бы поспорить с иными тиграми. Получив от меня вводную, шестеро из них устремились по следам беглецов, а седьмая – двухвостая и синешерстая, поднялась на задние лапы, передние скрестив на груди.
– Неужели стареешь, Хо-кун? – насмешливо спросила Мататаби. – Так отпускать противников – это на тебя не похоже.
– Сам знаю, – отвечаю хмуро, на этот раз уже вполне по-настоящему опираясь на посох. – Предел деления клеток близок; поглощение свежего генетического материала почти не помогает; чакра становится «грязной»...
– Вырасти новое тело и переселись в него, – дёрнула ушами собеседница, лениво помахивая хвостами. – В чём проблема?
– В телах проблема, – недовольно огрызаюсь. – Моя инь слишком агрессивная, а СЦЧ будет отторгаться слабыми оболочками. Придётся раз в несколько лет менять сосуды...
– Воспользуйся потомком, – фыркнула Мататаби. – Не верю, что тебя остановят «родственные узы».
– Не остановят, – подтверждаю неохотно. – Но и смысла в этом нет: потомки слишком слабые, а клоны... Плевать: есть у меня и иной способ.
– Поделишься? – муркнула синяя кошка, усевшись прямо на землю начавшая вылизывать переднюю лапу.
«Издевается», – мелькнула в голове хмурая мысль.
– С чего бы? – иронично выгибаю бровь.
– С того, что ты – тщеславный ублюдок, жаждущий признания, но при этом боящийся раскрыть свои секреты тем, кто может и хочет воспользоваться ими против тебя? – оторвавшись от своего занятия, предположила Мататаби.
– Я ведь могу тебя убить, – замечаю как бы между делом.
– Испугал биджу, – фыркнула кошка.
– Я могу тебя и запечатать, – намекаю на свои тщательно оттачиваемые навыки.
– Тогда тебе будет скучно, – безмятежно отозвалась хищница, взгляд которой яростно сверкнул. – Так что: поделишься планами?
Дёрнув уголком рта, сажусь на землю и кидаю взгляд на лошадей, начавших сбиваться в табунчик вокруг единорога (лошадь с витым рогом во лбу, произошедшая от смешения парнокопытного с неизвестным мне животным). После нескольких минут молчания, всё же признаю своё поражение: я тот ещё тщеславный ублюдок (вряд ли мои родители вступили в брак, прежде чем начать выращивать живое оружие в лаборатории).
– Я собираюсь переместить своих ментальных двойников в стихийных клонов, которых запечатаю в драгоценные камни и подведу подпитку от артефакта, – потираю переносицу подушечками большого и указательного пальцев правой руки. – Но перед этим, всё же нужно завершить несколько экспериментов.
– Каких? – обладательница двух хвостов улеглась на землю, устроив голову на моих коленях, требовательно шевельнув ушами.
– Первый проект – книга «заклинаний», обучающая читателя при помощи гендзюцу, – усмехаюсь уголками губ. – Собираюсь зашифровать её под определённое соотношение составляющих чакры, а ключами сделаю камни со своими стихийными клонами. Потом, нужно доработать этот меч: поглощение энергии и запечатывание техник – этого будет достаточно, чтобы оружие стало знаковым. Ну и конечно же печати контракторов... Но о последнем, пожалуй, пока умолчу.
– Больно надо, – фыркнула Мататаби, а после непродолжительной паузы добавила: – Жаль, что смертные так быстро стареют... если не физически, то морально.
– Хм? – удивлённо вскидываю брови. – К чему ты это?
– Да к тому, что после твоей смерти, в этом мире не останется больше никого, кто помнил бы прошлое, – резко сев, кошка скинула мою руку с головы. – Эпохи меняются: сперва был почти дикий мир со слабыми людьми, которые объединились в кланы, затем сформировались крупные государства, были созданы деревни... А теперь никто даже не помнит, что биджу было девять, а про отца даже ты не вспоминаешь. Ты хоть представляешь, каково это – жить в мире бабочек однодневок? Это моё тело состарится и умрёт, но я снова смогу переродиться в ком-нибудь из потомков, продолжая свой путь. А если их не останется, то вскоре начну восстанавливать своё тело биджу. Знаешь, почему я отказываюсь от своей силы в пользу смертной оболочки? Чтобы не быть одной... Раньше хотя бы были другие биджу, но сейчас... Да что я тебе говорю: всё равно не поймёшь.
– Неожиданно, – вот и всё, что я смог вымолвить в ответ на эмоциональную тираду.
Не давая Мататаби снова заговорить, подсаживаюсь вплотную к ней и обняв одной рукой за шею, притягиваю её голову к своей груди, второй рукой начав гладить по макушке и спине. Сперва она хотела вырваться, но передумала и фыркнув, махнула хвостами (в прямом и переносном смыслах), начав тихо урчать.
...
Та встреча в лесу с кланом бывших призывных кошек, которых возглавила бывшая же биджу, стала знаковой в истории нашего маленького государства. Первым из следствий этой встречи и долгого последующего диалога, стало присоединение подданных двухвостой кошки к сообществу магов. Они продолжили жить отдельно, но получили право приходить в города, в обмен на это помогая с разведкой, обороной, ну и откликаясь на личные призывы (впрочем, печати на них никто не устанавливал... пока что).
Выяснилось, что после перемещения в этот анклав, созданный Тобирамой, двухвостая кошка некоторое время ещё выживала в человеческом облике, а когда тело Харуки-чан всё же не выдержало, смогла притянуться к наиболее подходящим по чакре существам. Ну а дальше, используя ментальные техники и свою нематериальность, Мататаби училась одержимости, изменяя под себя целый вид живых существ...
Именно благодаря бывшей биджу, получившей навыки Яманака, кошки-ниндзя не скатились в дикость и не превратились в нечто вроде рыков. Они сохранили разум, а благодаря «прародительнице», ещё и историю свою в общих чертах знают.
«Всё же, удобно иметь бессмертного правителя с гибким мышлением и богатым жизненным опытом».
Тем временем, мои соотечественники вступили в активный контакт с соседними людскими государствами. К сожалению, как это часто бывает, они сразу же не сошлись мнениями, так как потомки самураев искренне верят в то, что потомки шиноби пользующиеся запретными искусствами – это демоны воплоти, которых нужно истреблять не щадя ни врагов, ни себя. При этом, их не смущает заключенный с кеноцефалами военный союз...
Эльфы тоже стали активно объединяться, поняв тот несомненный факт, что леса перестали быть для них хорошей защитой. Кто такие эти эльфы? Зеленокожие остроухие люди-дикари, способные пользоваться чакрой напрямую, при этом практически не вырабатывающие собственную ян составляющую (Эльфы – это их самоназвание на диком языке). И это было бы не страшно, если бы не их численность, оказавшаяся едва ли не большей, чем количество потомков шиноби, ранее живших в стране Огня.
Ящеры тоже преподнесли сюрприз: появились первые гибриды от них и человеческих женщин, похожие на крупных лысых людей с чешуёй вместо кожи, торчащими из ртов на плоских мордах клыками, короткими и острыми когтями. Они заметно умнее своих предков, однако не обладают крепостью их шкур, что заставляет пользоваться примитивной бронёй. Регенерация тоже ослабла, но живучесть всё ещё на высочайшем уровне...
«Для обычного мечника из числа деградировавших самураев – смертельная угроза».
Из последних новостей можно сделать только один положительный вывод: хищников и разных тварей в лесах стало заметно меньше, так как они не выдерживают конкуренцию за территории.
Примечание к части
Вот так как-то.
Разогнанные свёрла из высокореальной энергии, превращённой в псевдоматерию, создавая высокочастотные колебания вгрызлись в стенки моей темницы, прогрызая её будто термиты древесину. Этот процесс сопровождается грохотом, который отрезают пустотные барьеры, бьющими в разные стороны разрядами молний и огненными вспышками, испаряющими один инструмент за другим. К счастью, я уже наловчился создавать новые свёрла, используя для концентрации магнитные поля и печати фуиндзюцу, так что прорехи не успевают закрыться, как в них вонзаются новые острия.
Зверяне, которые пусть и находятся под барьером моего внутреннего мира, но тоже ощущают на себе отголоски той бури сил, что столкнулись на периферии, принимая это за очередное бедствие, с коим придётся бороться ради выживания вида.
Для гарантии собственного выживания, я отправил в город своих питомцев парочку мясных клонов, соединённых при помощи ментальных нитей с основной сетью разумов. В конце концов, мне не известно то, что нас ждёт снаружи: может быть вулканическая лава, космическое пространство, океанические глубины или что-нибудь иное, что за прошедшие годы сумел придумать Тобирама Сенджу.
Наконец, с оглушительным треском одно из свёрл провалилось вперёд, а затем вся поверхность тюрьмы пошла трещинами, чтобы сперва расшириться, после чего начать схлопываться...
«Чего-то подобного я ожидал», – мелькает злорадная мысль на грани сознания двухсот сорока пяти из трёхсот двух моих разумов.
При помощи хенге ужимаюсь до размеров одной-единственной сколопендры и выскальзываю в пролом, оставленный сверлом и даже не думающий начинать затягиваться. Позади осталась пустая кожа, благодаря наполняющей её чакре, всё ещё продолжающая изображать моё неподвижное тело. Тем временем, процесс схлопывания ускорился, выстреливая мной под давлением, словно пробкой из бутылки...
...
Верх и низ поменялись местами, затем ещё и ещё раз. Забытое ощущение силы притяжения, порывы ветра, солнечное излучение упавшее на мою шкуру... всё это дезориентировало меня на какие-то мгновения. Впрочем, благодаря множественности потоков сознания, которые постоянно отслеживают состояние нашей оболочки, беспомощным я не остался и применив технику трансформации, вновь принял форму гуманоидного дракона, зависшего в небе на распахнутых крыльях.
– Рааа!!! – дикий вопль радости вырвался из горла, в то время как сенсорные способности начали ощупывать широкое и свободное пространство. – Аргх...
Попытка вдохнуть заставила закашляться, вызвав недоумение и заставив начать анализировать обстановку. Состав воздуха был подходящим для дыхания, пусть и несколько холодным, но при этом он только колол лёгкие, не вызывая ощущения насыщения.
Попытка втянуть в себя природную чакру показала... что её уровень критически низок, так что им вовсе можно пренебречь...
«Куда делась вся чакра?», – перехожу на внутреннее дыхание, вновь начав впитывать энергию из своего внутреннего мира, одновременно с этим закрывая большинство тенкецу, чтобы минимизировать потери в окружающую среду.
Эйфория, вызванная долгожданным освобождением, наконец-то прошла окончательно, что позволило здраво оценивать ситуацию. Для начала стоит заметить, что по какой-то причине меня выбросило высоко в небе над водной гладью, которая золотится рябью волн, отражающих лучи закатного солнца. Насколько хватает взгляда и моей чувствительности, вокруг лишь вода, вода, небо и снова вода. Земля, конечно же, тоже имеется в наличии, но находится глубоко под водой...
«Какого биджу? Тобирама, ты что сделал с миром, пока меня не было?», – мотнув головой (абсолютно бесполезное действие, учитывая моё нынешнее тело, но давно и надёжно вошедшее в повседневное использование) раскрыв пасть издаю высокочастотный писк, меняя уши для лучшего улавливания звуков.
Глаза, под действием хенге, изменили своё строение и теперь всматривались вдаль, стремясь обнаружить хотя бы клочок суши.
...
Ощущать себя жителем равнины, внезапно оказавшемся в высокогорье, да ещё без какой-либо подготовки к этому путешествию... было неприятно. К счастью, имея немалый запас чакры, я постепенно приспособился к новым условиям, а вскоре и вовсе начал получать от этого удовольствие.
Скользить на широко распахнутых крыльях по потокам воздуха, ловя более тёплые восходящие струи и огибая нисходящие-холодные. Если в первые два-три часа, мой полёт поддерживался разве что благодаря внутренней энергии, то уже сейчас, когда солнце зашло а на небе воцарилась серебряная луна (даже и не думал, насколько соскучился по её виду), лететь получается без жульничества...
Пи... Пи... Пи...
Выпуская звуковые волны, ушами улавливаю возвращающееся ко мне эхо, сопоставляя картинку вместе с тем, что получают мои глаза. Водное пространство продолжает расстилаться во все стороны, более или менее ровным полотном серебрясь далеко внизу.
«Может быть приводниться? Создам льдину, или ещё что-нибудь плавучее, а затем...».
«Создать льдину, чтобы на ней отдохнуть – это можно. Создавать корабль или лодку – нет смысла. Это будет лишь тормозить передвижение. Полёт – самый эффективный способ разведки».
«Создать островок, на котором соорудить сенсорную печать, чтобы картографировать окружающее пространство?».
«Затратно по чакре, но позволит сэкономить время. Будет обидно летать несколько дней, чтобы потом узнать о том, что Тобирама-сан утопил весь мир».
«Пополнить запасы чакры можно классическим путём: поеданием морских жителей».
«А если устроить новый эксперимент? Создать остров, на котором поселить зверян. Рано или поздно, более не имея ограничений в пространстве, они начнут исследовать большой мир».
«Придётся делать барьер, который не позволит чакре уходить с острова. А затем ещё один барьер, который будет скрывать остров от простых смертных, которые чакрой не владеют. Зверян слишком мало и если у них не будет места, где можно спрятаться, никакая сила не поможет выжить в мире, где много слабых, но агрессивных существ».
Диспуты, происходящие в моей голове на самые разные темы, стали привычными и естественными ещё в те далёкие времена, когда Конохой правил Учиха Мадара. За годы заточения, пока зверяне не стали сколь-нибудь развитым народом, только я и был для себя единственным понимающим собеседником, с которым можно было поделиться идеями и тревогами.
«Рассуждаю как какой-то псих», – фыркнув, выпускаю новую звуковую волну, но в отличие от предыдущих попыток, получаю иной результат.
Повторяю писк, делая его более громким и протяжным, а затем зависнув в воздухе, короткими звуковыми волнами определяю источник аномалии. Уяснив направление, взмахиваю крыльями изо всех сил, устремляясь к долгожданной цели...
...
– Не совсем то, о чём я мечтал, – стоя на вершине скалы, примерно на десяток метров выступающей из воды, осматриваюсь по сторонам.
Каменистый остров, занимающий едва ли больше пары сотен квадратных метров, состоящий из торчащих из воды камней, облепленных слизью и водорослями был... пустым. Ни птиц, ни животных, ни ящериц или змей здесь не было, но зато имелись рыбки, какие-то ракушки...
«Грех жаловаться. Вокруг на пару сотен километров, если верить моей сенсорике, вообще ничего нет. Кусок скалы, в таких условиях – это настоящий дар ками. Кроме того, ничто мне не мешает использовать это место сперва для создания сенсорной печати, а затем, если возникнет необходимость, увеличить его вширь, чтобы поселить зверян», – заметил один из вторичных потоков сознания, подавая прекрасную идею, к исполнению которой требовалось приступить немедленно.
