Текст книги "Железная Империя (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)

Неуверенная, бесхитростная девочка, неловко подбирающая слова, исчезла, растворилась в накале боя, уступив место умелому и опытному солдату. Исчезло выражение растерянности в глазах, сменившись чудовищным упрямством и поразительным для женщины хладнокровием, и казалось, что беснующееся пламя утихает и сникает, подавленное жестким и даже жестоким взглядом главкома Империи.

Лоре Фетт оставалось лишь ждать.

Маневр удался; резко увеличив скорость, "Затмение" ушло от основного удара уцелевших после обстрела камикадзе, и лишь паре кораблей удалось достигнуть, дотянуться до своей цели, вскользь коснувшись мощной защитной оболочки, корпускулярного щита, своей обшивкой, жесткой, как шкура акулы. Их взрывы лавиной пламени растеклись по огромному телу флагмана, но щит все же уберег "Затмение" от крупных повреждений. Основной бой разгорелся уже без флагмана, корабли сопровождения методично и хладнокровно расстреливали безоружных самоубийц, напичканных взрывчаткой, и авиация, раз за разом заходя на цель, прошивала их щиты острыми линиями выстрелов, ослабляя их защиту.

Смерть, подобравшаяся так близко, отступила, промахнувшись. Ее огненные когти цапнули темную пустоту и растаяли в космосе без следа.

Напряжение спало, на капитанском мостике послышались радостные возгласы, но Лора пресекла всякое выражение радости одним только жестом.

– Генерал Кнаф, – крикнула она, легко сбегая по ступеням вниз со своей наблюдательной площадки и направляясь к выходу. – Берите командование на себя!

– Да, мэм.

Ее невероятно трясло, колотило от злости, которую словно кто-то вкладывал в ее разум, она искусала до кровавых пятен губы, и подошедшую поздравить главкома Виро встретило забористое нецензурное ругательство, на которые Лора была сегодня щедра.

Ситхи, кажется, покинули капитанский мостик.

Исход сражения был им не интересен, потому что слишком очевиден. Расправляясь с остатками сил Орикона, имперские корабли маневрировали, придвигаясь ближе к астероидному полю, занимая только что отвоеванную территорию.

О тайном пребывании на границах с Ориконом можно было позабыть.

Разведчики обоих сторон шныряли тут и там, разгорались небольшие драки, которые, впрочем, быстро оканчивались.

Орикон был оповещен о близости врага.

Император пожелал лично просмотреть все данные касательно понесенных в бою потерь, и Инквизитор неотступно, словно тень, последовал за Дартом Вейдером.

Лора кинула быстрый взгляд на место, где до этого были видны их темные фигуры, и от злости заскрипела зубами, из ее груди вырвалось какое-то звериное рычание.

– Да что с тобой, – с усмешкой произнесла Виро, рассматривая яркими глазами дрожащее лицо подруги. – Все прошло просто блестяще. Император доволен тобой. Чего ты яришься?

– Чего?! – проорала Лора, топая ногой. Истерика нагнала ее, но это был страх не за себя. – Какой-то мудак на навозной вше, мать его хуем ранкора по голове, вылез и подверг опасности… подверг… весь Триумвират! Это объявление полномасштабной войны, понимаешь?! Этот говнюк просто разрушил достигнутое равновесие, а у нас пока ни точных данных разведки, них… ничего!

Виро, бессовестно глядя в глаза полыхающей от гнева Лоры, растянула в хитрой улыбке свои пухлые губки.

– Испугалась за Лорда Фреса, да? – гаденько подзудила она, и это замечание, попавшее в цель, просто взбесило Лору, та даже подпрыгнула, ее сапог со злостью долбанул каблуком по полу.

– Я раздавлю эту сарлачью гниду, – шипела Лора, отпихнув плечом Виро и рванув по узкому проходу вперед.

– Эй! Ну самой-то зачем стараться! – встревоженно вскричала Виро, понимая, что дело принимает опасный оборот. С ее хорошенького личика исчезло веселое, пакостливое выражение, и промелькнуло злое тяжелое раздражение, сорвавшее шутливую паясничающую маску, обнажив ту сущность, которую Виро прятала под своими обычными восторженными улыбками.

Но Лора уже не слышала ее.

Страх накатил на нее, понимание того, что Лорд Фрес, находящийся на борту атакованного флагмана, мог погибнуть так же, как и все остальные – сгореть в объявшем корабль пламени, – разъярил Лору до истерики, до исступления, до черноты в глазах.

И ей до зуда в ладонях захотелось ухватить этого умника, этого шпиона, выдавшего "Затмение" своим неуклюжим ерзанием, за грудки и пару раз приложить его головой об стену, а потом еще отпинать, наслаждаясь тем, как носок сапога врезается в мягкий живот…

Она широко и стремительно шагала, и рядом с ней семенил командир штурмовых отрядов.

Глава 28. Аугрусс. Последний шанс

Аугрусс, сжимающий ларец, был на грани обморока.

Его толстые губы надувались, он с каким-то неприличным звуком выталкивал из себя воздух, и с лошадиным всхрапом втягивал в себя новую порцию кислорода.

Обмякнув, словно куль с тряпьем, он как-то неловко сидел в кресле, постанывая, словно у него скрутило живот, а до уборной далеко бежать, и в его маленьких глазах плавал страх.

Далеко позади гремел бой.

Аугрусс видел их – хищные страшные смертельные тени, промелькнувшие безмолвно в черноте космической ночи, – и уже через несколько минут контрабандист, наблюдающий за передвижением объектов на экране на приборной доске, захохотал, едва ли не подпрыгивая от восторга.

– Славная будет заварушка! – прокричал он, и над ними пронеслись имперские СИД-истребители, выполняя маневр перед тем, как вновь зайти на цель.

От станции, куда они направлялись, торопливо отстыковывались разного рода корабли, всякая шушара старалась как можно скорее покинуть зону боевых действий, и отчаявшемуся Аугруссу на миг показалось, что он прилетел сюда зря.

Как бы дорого ни стоила маска, а покупатель вряд ли дождется его. Кто же останется в зоне, где имперские войска ведут военные действия?

Похоже, эта мысль посетила и контрабандиста; весело и неприятно посмеиваясь, он облетал страшную станцию, высматривая место, где будет возможна стыковка.

– Все улетают, – хрипло хихикнув, произнес он, глянув на посеревшего от страха Аугрусса. – Одни мы летим в самый эпицентр событий!

Его неуместная веселость, постоянные колкие смешки и издевательские взгляды черных непроглядных глаз были просто невыносимы; каждый раз, когда странный пилот, улыбаясь, смотрел на ноющего от страха Аугрусса, забраку становилось еще хуже, и он то и дело отключался, теряя сознание от ужаса.

В последний раз он пришел в себя от нестерпимо-яркого света.

Перед ними, заслоняя собой все небо, ярко светился коричнево-песочный газовый гигант, на далекой поверхности которого кипели ало-бордовые бури.

Слева, в золотых клубах огня, разворачивался бой, и, кажется, потери были огромны. Судя по ярким огромным облакам быстро выгорающего кислорода, взрывались большие корабли, с тысячами людей на борту.

Контрабандист нашел подходящее место для стыковки, и Аугрусс ощутил легкий толчок, когда корабль состыковался со станцией.

Странный пилот больше не смеялся; кажется, увиденный мельком бой тоже напугал его, на молодом красивом лице отразилась досада и отчасти злость.

Кто атаковал имперцев, Аугрусс, конечно, не знал, но то, что имперской техники было здесь с головой, было видно невооруженным взглядом.

– Великая тьма, – выругался пилот, лихорадочно отстегиваясь, практически терзая ремни. – Что там происходит… нам же теперь ни за что не покинуть станцию!

– Это еще почему?! – в отчаянии взвыл Аугрусс, крепче прижимая к себе свое сокровище.

– Потому что вон он, флагман империи, – зло выдохнул пилот. – Его атаковали, разве ты не видел?! Атаковали неудачно, и сейчас разозленные имперцы проведут зачистку сектора! Черт, загребут всех… что же делать…

Аугрусс готов был рыдать от отчаяния.

– Этот Гриус просто скотина, скотина, – выл он злобным голосом, задирая рыло к потолку. – Надо же так подставить!

Призрачная надежда получить свои деньги испарялась, исчезала вовсе, а вот перспектива быть арестованным имперскими войсками, будучи прихваченным в зоне боевых действий за жопу, да еще и с ворованной вещью на руках вырисовывалась все четче.

Контрабандист, кое-как справившись с ремнями, отстегнулся и одним прыжком выскочил из капитанского кресла, дальше, в узкий проход между отсеками.

Аугрусс, ухватив свой драгоценный ларец, последовал за ним, совершенно не помня себя, не понимая, куда они идут и зачем.

– Что? Куда? – задыхаясь, повторял он, спеша за своим пилотом, но тот не торопился пояснять.

Открыв люк, он выпрыгнул из корабля на площадку станции и заметался по залитому светом пустому отсеку, выискивая иллюминаторы, обращенные в сторону боя. Добравшись до одного из них, пилот буквально застонал от досады и долбанул кулаком по толстому стеклу, за которым вдалеке догорали последние вспышки боя.

– Имперцы сейчас будут здесь, – хрипло пробормотал он, рывком отстраняясь от иллюминатора, словно тот был простым окном, через которое преследователи могли увидеть, обнаружить беглецов. – Черт, надо же придумать, зачем мы здесь!

Его черные глаза с ненавистью скользнули по трусливо скрюченной фигуре Аугрусса, по ларцу, чьи ручки были намертво зажаты в жирных красных пальцах, и по красивому лицу контрабандиста пробежала мучительная судорога.

– Где ты уговорился встретиться со своим покупателем? – произнес он хрипло. – Пойдем посмотрим, тут ли он. Может, нам удастся всучить ему твой груз, и тогда имперцы нас особо не станут пытать… Да не трясись ты, смотреть противно!

От ужаса Аугрусс не мог и слова вымолвить, его так трясло, что вместо слов из его губ выползала какая-то нечленораздельная каша из совершенно непонятных звуков, хрипения и мычания, словно его только что хватил удар.

Глядя на пузырящиеся слюни на губах дергающего головой забрака, контрабандист с остервенением плюнул и сам рванул обратно в корабль, чтобы посмотреть данные, записанные на маленьком носителе, переданном Аугруссу Гриусом.

Практически на себе он втащил тушу Аугрусса, пребывающего в полуобморочном состоянии, на нужный этаж станции.

Для этого им пришлось на лифте подняться практически на самую вершину станции и немного поплутать в пустынных грязноватых коридорах.

Встреча была назначена в забегаловке, которая раньше, наверное, была очень шикарным местом, просторным, с высоким потолком.

По всему периметру космического ресторана были панорамные иллюминаторы, через которые открывался захватывающий вид и на газовый гигант, медленно вращающийся в тишине, и на вторую станцию, сверкающую крупной звездой на черном бархате космоса, а теперь еще и на дислокацию имперских сил.

В забегаловке было темно и грязновато; иллюминаторы были мутны, и даже свет газового гиганта не мог разогнать полумрак в помещении.

На некоторых столиках лежала недоеденная нехитрая еда – видно было, что посетители ресторан недавно покинули, позабыв даже кое-какие свои пожитки.

Свалив тушу Аугрусса на одно из сидений, пилот закатил ему звонкую пощечину, приводя в сознание.

– Сиди тут, тварь рогатая! – с ненавистью прокричал он. – Я поищу твоего покупателя… Темная Сторона, да не может же он опоздать! Он должен, должен увезти эту хреновину с собой! Черт…

Сыпля проклятьями, пилот выскочил вон, а Аугрусс затих, словно впав в прострацию.

Пилота не было долго, так долго, что забрак успел прийти в себя и начать соображать достаточно сносно. И первым делом он отпихнул, отшвырнул от себя проклятый ларец, ручки которого даже в беспамятстве сжимали его пухлые пальцы.

Бой, так напугавший Аугрусса, стих.

Имперские СИД-истребители, сопровождая штурмовые баржи и шаттлы, кружили над отвоеванным сектором и облетали станцию, словно заглядывающие в окна призраки. Скоро вся станция будет полна штурмовиков, они перевернут тут все и всех, кого смогут обнаружить.

И самая страшная опасность для Аугрусса тут кроется в этом самом ларце. Гриус сказал, что вещь ворованная, и кто знает, у кого он ее стянул. Сам губернатор легко будет все отрицать, ведь Аугрусс не у него взял эту проклятую маску, и Гриусу с его безупречной репутацией Триумвират поверит скорее, чем Аугруссу… после двух его промахов… да еще и пойманного на продаже ворованного…

Забрак взвыл, рыдая, злобно долбанув ногой по старинному дереву, и пальцам на ноге стало больно, он неуклюже запрыгал, дрыгая зашибленной ступней и плача уже в полный голос.

Что делать, что делать?!

А что, если бежать?!

Что, если бросить здесь маску и пилота и на его корабле убраться подальше отсюда?

* * *

«Лорд Фрес, вы недооцениваете меня.

Вы не знаете, какая я».

Темный Орикон, разливая свою властную, порочную силу по космосу, кажется, дотянулся своей аурой до сознания Лоры Фетт, коснулся ее глаз своей смертельной тьмой, и она заболела, заразилась лютой злобой, ненавистью, жаждой разрушений.

Позади, за ее плечами, догорали вражеские корабли, их обломки облаками расползлись в пустоте, но Лоре было мало этих разрушений, тысяч смертей, и она хотела еще, хотела неистово и одержимо.

От этого страстного желания кровь кипятком наливала лицо и покрасневшие глаза, и Лора хотела выть, орать, кричать, расцарапывая, разрывая ногтями грудь, чтобы достать, вырвать оттуда пытающее ее, горящее огнем сердце.

Имперские шаттлы и штурмовые баржи осаждали станцию, облепляли ее, и она дрожала от состыковок, словно живое существо, атакованное кровососущими хищниками, набрасывающимися и жадно вонзающими в тело жертвы голодные острые жала.

«Вы не знаете меня, Лорд Фрес.

Вы ослеплены своей Силой, но я-то тоже знаю, что такое власть, и я тоже имею силу.

Она не такая, как ваша, она не срывается с кончиков моих пальцем пронзительными молниями, но так же повинуется движениям моей руки».

– Вперед!

Десятки штурмовиков, повинуясь одному лаконичному жесту, почти в мгновение наполнили своим белыми бронированными телами переходы и полутемные залы у посадочных площадок станции, как лавина, как волна сурового рассвирепевшего моря, сметая все на своем пути. Главком Лора Фетт, сжав зло губы, исподлобья глядя недобрым взглядом на открывшийся перед ней люк, одернув китель и гордо вздернув голову, ступила на борт станции, на мертвенно скрипнувший под ее сапогом пластиковый пол, который был словно вылизан той мощной силой, которой она повелевала.

Ее сила бежала впереди нее, опережая ее широкий твердый шаг, заполняя собой всю станцию, сметая все на своем пути, подавляя сопротивление тех немногих существ, людей, что не успели покинуть ее, спрятались, наивно полагая, что смогут отсидеться.

Их вытаскивали из хлипких укрытий, подгоняя прикладами, сопротивляющимся давали крепкого тычка по уху и швыряли лицами в пол, к ногам шествующего главкома.

А Лора шла мимо, свысока посматривая на корчащиеся у ее ног избитые тела пойманных перепуганных людей, чьи руки заламывали за спину и прижимали крепкими коленями штурмовики, и на ее лицо все больше и больше опускалось жестокое, холодное и темное безразличие, замешанное на горечи.

«Нет, я не могу приказать молнии разорвать моих врагов, но я могу послать солдат, тысячи, сотни тысяч, и они растопчут, разорвут, сметут любого, кого я прикажу.

Не один вы знаете, что такое убивать; я тоже знаю.

Вам и не снилось, сколько живых существ я убила, стоя на капитанском мостике своего флагмана.

И сегодня, Лорд Фрес, ваш меч не спас бы вас.

А я – спасла.

Я.

Сегодня».

– Обыскать тут все! – рявкнула Лора. – Перрревернуть вверх дном, разнести в щепки! Любого, кто здесь притаился, доставить ко мне! Сопротивляющихся – убить! Защитников станции, если таковые окажутся – убить!

Лицо главкома уже не пылало от бессильной ярости, на глаза то и дело не наворачивались злые слезы.

Она, крепко стиснув кулаки, стремительно шагала по коридору, по обе стороны которого в каждом отсеке станции ее штурмовики разносили все в пух и прах, расцвечивая выстрелами бластеров темные углы, простреливая старую мебель, терзая и разрывая любую тряпку-штору, колышущуюся от сквозняка и устроенной ими возни.

«Я ровня вам, Лорд Фрес.

Ровня.

Я всегда была вам ровней.

Ваш отец по очереди назвал нас своими детьми.

Каждому из нас он дал свое положение в обществе.

Каждый из нас выбрал путь силы, каждый из нас верно служит ей, и ни один не отступит со своего пути, не испугается.

Каждый из нас готов к тому, что служа ей, можно погибнуть, и по этому поводу сожалений нет.

Так почему она, эта выскочка, эта неизвестно откуда взявшаяся дерзкая чужачка?

Эта хнычущая София, отказывающаяся от Силы?

Почему она?»

Лишь на несколько секунд главком замедлила свой шаг и встала у закрытых перед нею дверей, но штурмовики, повинуясь легкому кивку ее головы, мгновенно налетели на препятствие и раздолбили, пробили ход для своего главкома, и Лора, чуть пригнувшись, чтобы не задеть головой острый металл перегородки, разорванный в клочья, не дожидаясь, когда осядет пыль от разбитой в мелкое крошево штукатурки, ступила в проем и выпрямилась во весь рост.

А ее сила, ее сметающий все на своем пути океан солдат, ринулась вслед за нею и заполнила собой все, обтекая свою госпожу. Ее верные безмолвные солдаты, по одному запрыгивая в тот же пролом, продолжили зачистку территории, и то там, то здесь слышались негромкие приказы командиров штурмовых отрядов.

Виро, недовольно ворча, протиснулась к Лоре, застывшей неподвижно недалеко от пробитого солдатами входа в довольно большое, просторное помещение.

Главком с невозмутимым видом отряхивала рукава своей безупречной формы от осевшей на них белесой пыли, и Виро, с неудовольствием осмотрев свою обувь, обычно начищенную до блеска, а теперь грязную, как и у Лоры, испачканную в мелком строительном мусоре, паутине, подцепленной носком сапога где-то в темном углу, смачно ругнулась.

– Самой-то зачем было лезть? – проворчала она, но лицо Лоры, такое неестественно спокойное и сосредоточенное, даже не дрогнуло. Казалось, главком пребывает в каком-то трансе, ее темные глаза медленно осматривали все кругом, и Виро показалось, что Лора сканирует помещение, как дроид, как неживая машина, фиксируя каждое шевеление, каждую разгоревшуюся возню, каждый вскрик.

Это тяжелое, настырное насилие, эта суетная грязная возня, эти тискающие предметы быстрые и неосторожные руки штурмовиков, эти рывки, удары прикладов, дробящих все в кашу, превращающих все кругом в ничто – все это, кажется, доставляло Лоре странное удовольствие. Разруха и хаос как будто бежали вокруг нее, распространяясь все шире, захватывая все больше пространства и перемалывая все кругом своими зубастыми пастями, а Лора, словно королева разрушения, лишь направляла своих верных слуг одним лишь взглядом своих темных, наполненных странной решимостью глаз.

– Я не звала тебя с собой, – упрямо огрызнулась Лора. – Ты можешь вернуться хоть сейчас.

– Не могу, – так же упрямо огрызнулась Виро. С ее лица сползло выражение привычного для нее полудетского наивного восторга, и показалась самая суть, острая и хищная сосредоточенность, маниакальное упрямство, которое заставляло Виро намертво вцепляться и уже не ослаблять своей хватки. – Это моя работа и мой долг – сопровождать тебя, между прочим. Лорд Вейдер должен знать подробности военных операций в мельчайших деталях; так что где ты, там и я.

Виро привычным жестом вскинула оружие, проверяя его и переводя мощность луча на максимум, и, уничтожающе глянув на главкома, демонстративно прошла мимо, направляясь туда же, куда Лора мановением руки заслала своих солдат.

Лора упрямо склонила голову, недобрым взглядом проследив за Виро, но промолчала.

Да, все верно. Так и должно быть.

Словно огромный бур, штурмовики вгрызались в нутро станции, разнося все кругом, то и дело подтаскивая к Лоре все новых и новых задержанных, но она, лишь глянув на перепуганных оборванцев, только качала головой – не тот, – и шла дальше, заложив руки за спину, как-то напряженно сведя плечи, ступая на битые куски пластика, содранного со стен, абсолютно не разбирая дороги.

Виро, наблюдая за этим бессловесным дознанием, лишь пожимала плечами; она не знала, что ищет Лора и по каким критериям она определяет, виновен ли человек, но не спорила с главкомом. Все равно всех арестованных отсюда заберут, а разбираться будут позже.

Лора же знала наверняка, что искала.

В глазах людей, которых штурмовики за шиворот подтаскивали к ней, был страх, ужас, отчаяние, но не было одного – понимания.

Понимания того, что происходит, и понимания того, отчего сама главком ищет кого-то. Вся эта мелкая шваль жила и кормилась тут годами, обтяпывая свои мелкие грязные делишки, и до них никому дела не было вообще.

Тот же, кто прибыл сюда сегодня…

Он отлично знал, что натворил.

Лора даже зарычала злобно, снова ощущая накатывающую на нее удушливую ярость, вспоминая, как языки пламени застилали черноту космоса и клали алые блики на лицо Инквизитора.

– Ищите лучше, этот выблядок ранкора должен быть где-то здесь! – рявкнула Лора, и ее глаза в который раз обвели взглядом все обозримое пространство, разрушаемое и растерзываемое солдатами.

* * *

Когда Аугрусс услышал штурмовиков, громящих станцию, его расслабленность словно рукой сняло, и он очнулся от своих мучительно долгих горячечных размышлений.

Рыдать и вопить некогда было, инстинкты подсказывали забраку, что настало такое время, когда нужно было бежать, спасаться, забиваться в щель, в любую крохотную щель, чтобы спасти свою любимую шкуру.

Он ухватил было свой ларец, но ослабевшие руки дрожали, и, проделав несколько метров пути, Аугрусс выронил свое сокровище.

Крышка отскочила, коробка раскрылась, и золотая маска вывалилась на пол, тяжело звякнув. Аугрусс взвизгнул от досады, отчаяния и злости и ухватил ее руками, но почему-то ноша теперь казалась ему слишком тяжелой, и он выронил ее вновь. За спиной уже все громче и громче раздавались голоса штурмовиков и слышались их громкие шаги. Аугрусс, путаясь в своем длинном балахоне, который, как казалось забраку, должен был сделать его неузнаваемым, рванул прочь, к выходу, на сей раз почувствовав какое-то облегчение от расставания с этой драгоценной вещью.

Ужас гнал его прочь, ужас заставлял его спасать свою жизнь, и ужас не позволял ему понять, поверить, что это – бесполезно.

Ворвавшиеся в зал штурмовики не застали его – только тень убегающего мелькнула, да раздался топоток быстрых ног, – но Лора, подняв голову, снова своим страшным, словно сканирующим взглядом обведя зал, хищно принюхиваясь к застоявшемуся воздуху, словно пытаясь уловить запах спасающейся от нее жертвы. – Он был тут, – негромко произнесла Лора, замерев, и вместе с нею замерли, даже дыхание затаили практически все вокруг. – Тихо!

Сделав пару шагов, Лора тотчас заметила этот яркий предмет на полу – масляно поблескивающее золотое лицо, глядящее в потолок невидящими темными провалами глаз. Подойдя к маске Повелителя Ужаса вплотную, Лора остановилась подле нее, широко расставив ноги и заложив руки за спину, стискивая кулаки, словно опасаясь, что не вынесет, что ударит в это неживое ухмыляющееся лицо.

– Ах, вон оно что, – протянула она, и на ее обычно таком бесхитростном и чистом лице заиграла циничная ухмылка. – Прихвостень Повелителей Ужаса… Он совсем ненормальный, раз решил, что сможет обтяпать свои делишки у Империи под носом?! Рядом со мной?!

Свысока рассматривая этот золотозубый рот, испещренное древними символами драгоценное украшение, она в мельчайших деталях припомнила свою встречу с носителем такой маски, его подрагивающие окровавленные пальцы, направляющие на нее смертельный поток Силы, тянущую, давящую боль во всем теле и свое испуганное недоумение – что, все?! Неужели все?!

Лорд Фрес ни словом, ни жестом не выдал своих намерений.

Он не говорил, что хочет отомстить за нее, за Лору, но она поняла это, когда узнала, что он отправился снова в эту треклятую академию.

Эти золотые твари приманивали его.

Он всего лишь хотел убить того, кто посмел покуситься на ее, Лоры, жизнь.

Они хотели устроить ему ловушку и убить его, а уничтожили ее, Лору.

Это они заперли его там, в холодном подземелье с этой высокомерной шлюхой.

Это они не сумели убить Леди Софию.

И он позволил ей подойти так близко к себе, что она змеей скользнула ему на грудь и ужалила в самое сердце!

Взревев от ярости, Лора пинком откинула маску прочь, и ушибленной ноге стало больно, очень больно, но намного больнее было глубоко в душе, там, где так яростно и безжалостно глодала острозубая ревность.

– Я сама убью эту скользкую крысу! – заорала она, одним прыжком оказавшись подле офицера, командующего штурмовым отрядом.

В следующий момент в ее руках загудел, запел виброклинок, который она сорвала с пояса мужчины, и все кругом словно взорвалось движением, шумом и криками.

– Подобрать эту дрянь и доставить Императору, немедленно! Обыскать тут все! Виро – за мной!

…Аугрусс убегал с воем и криками, ничуть уже не заботясь о том, чтобы производить как можно меньше шума.

Он спотыкался и падал, полз на четвереньках, скакал, как животное, путаясь в своих длинных одеждах, а затем снова поднимался и бежал вперед, задыхаясь, трясясь всем своим обрюзгшим телом. Его жирные щеки тряслись, как холодец, его ладони колотили в запертые двери и прозрачные перегородки, но на все его отчаянные вопли станция отвечала равнодушным молчанием.

Она словно не желала давать ему убежища.

Некому было помочь Аугруссу, спасти его.

Убегая, он задыхался, словно сила, настигающая его, уже захлестнула, затопила его, не давая вздохнуть, и он отчаянно барахтался, стараясь выплыть, выкарабкаться, отчаянно цепляясь руками за все подряд, но его смерть настигала его, и впереди спасения тоже не было.

Не менее грозная, мощная волна Силы шла впереди, навстречу беглецу, и тот, замерев как в дурном сне, где нет ни звуков, ни запахов, медленно-медленно шевеля руками и ногами, рванул обратно, словно отталкиваясь от возникшего перед ним образа, вставшей во весь рост жуткой фигуры в темных длинных одеждах, с таким странно знакомым золотым острозубым лицом.

На мгновение Аугруссу, обмершему от ужаса, показалось, что это брошенная им маска каким-то непостижимым образом догнала его и мстит за то, что он бросил ее там, на грязном полу, среди мусора, в пустом полутемном зале.

Но протянутая в страшной звенящей тишине когтистая рука золотолицего существа и острая вибрация воздуха, прокатившаяся над головой упавшего на задницу забрака, сметающая все за спиной Аугрусса, громче всяких слов прокричала, кто стоял перед онемевшим от страха мужчиной.

– Повелители Ужаса! – проорал Аугрусс, возя ногами по полу, и стараясь уползти, отодвинуться от чудовища, смотрящего черными провалами пустых глаз.

Что-то горячее обожгло ляжки Аугрусса, на штанах стало быстро расползаться темное пятно, и забрак взвыл еще громче, размазывая кулаком сопли и слезы по перекошенной страхом роже.

Реальность накатила на него грохотом и шумом, клацаньем затворов и вонью сожженного выстрелами пластика, звоном и хрустом растоптанного стекла, треском разрушающихся колонн, поддерживающих высокий потолок в этом странном зале, когда эти две силы столкнулись между собой, сшиблись, как две волны, и напряжение взлетело до небес.

Стараясь удержать на безопасном расстоянии Повелителя Ужаса, штурмовики, сопровождающие Лору Фетт, открыли огонь, и ситх толчком Силы расшвырял их, ударив в самую середину их строя.

Пространство зала наполнилось криками и грохотом, выстрелы сверкали над забраком, ворочающемся в луже собственной мочи, и страшный молчаливый Повелитель Ужаса быстро и четко отбивал яркие смертоносные вспышки алым длинным лучом, внезапно выросшим из его когтистой жуткой руки.

– Стоять, тварь! – заорала Лора яростно, перекрывая грохот боя и вопли раненных. Странно, но в этом адском грохоте, в мешанине криков и пальбы ее услышали, и штурмовики вмиг перестали стрелять, а ситх застыл, словно неживой. Виброклинок в руке Лоры, направленный в золотое лицо, вздрагивал от охватившей девушку злобы. – Еще одно движение, и я!..

Виро, стоящая плечом к плечу с главкомом, с готовностью вскинула бластер и хладнокровно прицелилась в грудь золотолицего существа. Тот с хриплым смешком зацокал языком и чуть поводил в воздухе пальцем, украшенным металлическим сияющим когтем, словно грозя девушка так, как будто она озорничает, а не направляет на него оружие.

Но этого легкого жеста было достаточно, чтобы бластер в руках Виро задрожал, словно живой, и начал выворачиваться из ее крепких ладоней, словно был сильным животным. Дуло оружия плясало, не желая смотреть в одну точку, и Виро, прилагая даже все свои силы, никак не могла с ним справиться.

– И что? – глухо и надменно произнес Повелитель Ужаса, наконец наигравшись. Его рука с металлическими когтями медленно, словно нехотя, опустилась, и Виро, тяжело отпыхиваясь, кое-как подняв уставшими руками свое оружие, выпрямилась во весь рост. – Что ты сделаешь мне, человек?

От неприкрытой издевки и пренебрежения, сквозящих в голосе золотолицего, Лора буквально зарычала, ее затрясло, и она, снова ткнув виброклинком в сторону Повелителя Ужаса, буквально выплюнула ругательства, жгущие ей язык.

– Задницу хатта тебе в тарелку! – рявкнула она, и ее лицо исказилось ужасной, отвратительной гримасой злобы и какого-то маниакального, ненормального радостного торжества. – Перед тобой, тварь, главнокомандующий Империи, Лора Фетт! Только попробуй тронуть меня, мразь, – ее голос стал похож на сдавленный шепот, на змеиное шипение, и яростно горящие глаза превратились в две узких злобных щелки, – только посмей убить меня, и тебе и твоим прихвостням конец! Флагман "Затмение" стоит достаточно близко, ты и квакнуть не успеешь, мразина, как эту станцию разнесут на молекулы, и не думай даже, что ты сумеешь или успеешь спастись!

– Главком Лора Фетт, – насмешливо произнес глуховатый голос из-под маски. – Непобедимый, железный главком железной империи… Я видел сегодняшний бой, и могу лишь преклонить колени перед твоим мастерством.

В его спокойных, казалось бы таких почтительных словах сквозила такая язвительная насмешка, что Лора вновь ощутила прилив неконтролируемой ярости, от которой у нее на миг отнялся язык, и она не могла произнести ни слова, судорожно пытаясь разжать накрепко стиснутые челюсти.

– Побольше почтения, – прохрипела она, насилу справившись с мучительной судорогой и содрогаясь всем телом от острого желания накинуться на этого насмехающегося над ней ряженого и кромсать, резать его вибрирующим в ладони лезвием. Ее глаза налились слезами и покраснели так, словно девушку кто-то ухватил за горло и душил, а она упрямо смотрела в глаза своей смерти, изо всех сил сопротивляясь ей.

– Не думай, что тебе удалось напугать меня, – прошелестел Повелитель Ужаса. – Да, наверное, твой флагман может убить меня, расстреляв станцию. Но ты умрешь раньше меня, и моей смерти не увидишь.