Текст книги "Железная Империя (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 43 страниц)

Глава 16. Обещание Императора. Ответ Империи

Раньше никто не наносил Инквизитору таких серьезных ран, и он с удивлением почувствовал, как через это крохотное отверстие в коже покидают его тело силы и жизнь, а сам порез наполняется нестерпимым холодом и острой болью. Чуть качнувшись, он отступил, отпрянул от поверженной ситх-леди, концентрируясь на своем ранении, стараясь как можно скорее унять текущую кровь и избавиться от нестерпимого запаха, возбуждающего каждого хищника.

Кровь.

Жизнь.

Леди ситх смеялась; избитая, поверженная, она смотрела на пробитое плечо Инквизитора, на его влажно поблескивающие алым пальцы, зажимающие порез, и ее тело сотрясал истерический тихий злой хохот.

– Ваши уроки бесценны, Инквизитор, – произнесла она с издевкой, приподнимаясь на локтях. Внутренне ее трясло от боли и безотчетного инстинктивного страха, но лицо ее было жестким, а плотно сжатые губы в уголках кривились в тонкой презрительно-уничижительной ухмылке.

– Как и ваши, – парировал ситх, унимая кровь и проводя ладонью по пораненной плоти в последний раз, стирая напрочь остатки боли. – Спасибо. Я запомню их.

– Я вижу, вы уже в порядке, – продолжила Леди София, поднимаясь на ноги с заметным трудом. Ее глаза были темными, а в голосе звучала угроза. – Может продолжим?

Она не питала надежд, что сможет победить Инквизитора, но как сладко было уколоть его самолюбие, найти брешь в его защите. Эта мелкая, но такая желанная победа, казалось, опьянила Софию, и ей снова захотелось задеть Фреса, выбить из него горячую живую эмоцию, крик, заставить его светлые ясные глаза темнеть, тонкие ноздри трепетать от ярости, а мягкие губы сжаться в одну тонкую твердую линию.

Это было опасно.

Очень опасно.

За это леди ситх вполне могла поплатиться жизнью, но… она не могла иначе.

Словно нечто, непонятное, но ощутимое, заставляло ее вновь и вновь противопоставлять себя ледяному мертвому спокойствию Инквизитора, прячущегося за непроницаемой броней холодности, чтобы его высокомерие и отчуждение разбивались вдребезги о ее яростную дерзость.

Скрючившийся в углу Аугрусс, закутавшийся в плащ Лорда Фреса, чуть слышно всхлипывал, и Леди София, призвав в свою руку брошенный в темноту Инквизитором сайбер, вновь выпустила яркий оранжевый луч.

– Так не терпится испробовать на своей шкуре мою Силу? – взревел Инквизитор, молниеносно оборачиваясь к ней. Его серые глаза раскалились до золотого кровавого цвета, и он словно соткался из воздуха прямо перед женщиной, выбив порывом силы из ее рук оружие, и его перепачканная в крови рука сжалась на ее горле, до боли, до остановки дыхания, до хруста. Еще одно движение – и его жесткие пальцы прорвут нежную кожу и сомнут тонкие хрящики, кроша их, превращая в кровавую кашу…

– Я попросил бы вассс, – каким-то тихим, почти змеиным голосом прошипел ситх, туша пылающий взгляд под опущенными черными ресницами, странно ласкаясь к запрокинутому лицу женщины – его дыхание гладило ее щеки, тонкий нос, чуть прикасаясь, повторял контур ее щеки, – в то время как она, задыхаясь, царапала и ломала его железные пальцы, удушающие ее, но разогнуть их была не в состоянии. – Я попросил бы вас не заблуждаться на мой счет. Слышите? – он чуть встряхнул ее, ослабив хватку, и она с хрипом втянула воздуху в грудь, но он тотчас снова крепко сжал пальцы, впившиеся вновь в посиневшую от его хватки кожу, отчего помутневшие глаза женщины налились кровью и лицо побагровело от удушья. – В настоящем бою ваш кинжал не остановил бы меня, даже если бы бы всадили его мне в сердце. Слышите?

Снова шумный, захлебывающийся жадный вздох, и снова боль на истерзанном, почерневшем от синяков горле, и странный, тихий, ласкающий слух голос.

– Досадно? Да. Постыдно? Да, пожалуй, – внимательно всматриваясь в ее умирающее лицо с каким-то садистским удовольствием, продолжил ситх. – Больно? Не скрою. Вы оставили свою отметину на моей шкуре. Но не более. Вы не остановили меня. Вам меня не остановить. И если мы продолжим драться, – он как следует встряхнул задыхающуюся женщину, почти потерявшую сознание, – я бы ухватил вас крепко, очень крепко, – его голос был медленным и тягучим, и это было отдельным видом пытки. Леди София словно поняла, что по окончании своего нравоучения он отпустит ее, разожмет свои тонкие пальцы, словно отлитые из стали, но сможет ли она дожить до конца его речи..? – Я поднял бы вас в воздух так, чтобы вы не смогли сопротивляться, и влил бы в ваше тело всю свою Силу, практически мгновенно, наполнив ею каждую клеточку вашего тела, каждый нерв, каждый сосуд, сердце, мозг. Я наполнил бы вас такой нестерпимой болью, что когда ваше тело разлетелось бы в кровавую пыль, вы испытали бы только невероятное наслаждение оттого, что все уже кончилось.

Время словно встало; оно словно пыталось оттянуть, отсрочить свидание смерти, явившейся за Софией, и дать женщине шанс. Ведь сейчас никто не мог помешать Инквизитору опустить свой взгляд на такое желанное тело, ослабить свою хватку, провести ласково по израненной шее, приласкать задыхающуюся грудь…

Но он даже не попытался.

Его страсть, его желание померкли, испарились перед раскаленным натиском его ярости, и его уязвленная гордость требовала только одного – убей ее! Убей!

– Вы напрасно пытаетесь дразнить и вывести меня из себя, – заметил Лорд Фрес уже совершенно спокойно, все так же всматриваясь в помутневшие, покрасневшие глаза Софии, наливающиеся слезами. Она продолжала упрямо сопротивляться стальной хватке на своем горле, хотя сил у нее уже почти не осталось и липкий холод близкой смерти – касался ее сердца, заставляя его биться все медленнее. – Вы упрямо продолжаете желать смерти? Хотите избавиться "от этого безумия"? Тут я вам не помощник; поищите себе палача где-нибудь в другом месте. И уж если ваше решение такое твердое, и вы с ослиной упрямостью идете к гибели, то постарайтесь хотя бы, чтобы ваша смерть послужила во благо Империи.

Его пальцы внезапно разжались, выпуская свою жертву, и Леди София рухнула на пол, удушливо кашляя и подавляя приступы рвоты от боли в поврежденном горле.

Ее кинжал вывалился из ее широкого рукава, да женщине сейчас было не до своего потерянного оружия, и Лорд Фрес брезгливо наступил на него, ломая лезвие у самой гарды.

– А если, – внезапно произнес ласкающий слух девичий голос, – ваша жертва рывком приблизилась бы к вам настолько, что взрыв вашей Силы в ее теле мог разорвать бы и вас?

Лорд Фрес молниеносно обернулся к источнику звука, и волна его Силы, рванув вперед, жесткими сильными объятьями, словно тисками, сжала фигуру, замершую на пороге расстрелянного и расчерченного черными ударами сайберов зала.

То была Алария в своем воздушном белом платье; запах ее духов вместе с потоком теплого воздуха пролился в зал боя, коснувшись обоняния Фреса, но отнюдь не ее юная прелесть и соблазнительные ароматы велели ему ослабить хватку, от которой она взвизгнула и ухватилась за грудь, откуда ударом вышибло воздух.

Секунду Лорд Фрес наблюдал, как ее руки едва ли не разрывают на задыхающейся груди платье, и как умоляющий взгляд Падме сверкает из-под ресниц.

Затем его рука отдернулась, исчезли в темноте дрожащие от напряжения перепачканные кровью тонкие пальцы, и женщина в белом платье кулем свалилась на пол, на четвереньки, удушливо кашляя.

– Если я ухвачу, – злобно произнес Инквизитор, словно впечатывая раскаленным клеймом каждое слово в сознание женщины, – то не будет никакого "если", миледи. Тренировка окончена. До завтра, Леди София. Всего доброго!

Ситх ступил к Аугруссу и рывком стащил с его головы свой плащ. На его породистом лице отразилось чувство брезгливости, когда забрак тонко взвизгнул и попытался скрыть свою рогатую голову руками, и ситх не отказал себе в удовольствии ткнуть чувствительно губернатора в ребра носком сапога.

– Вы свободны, губернатор, – глядя сверху в низ на скрючившуюся у его ног подрагивающую тушу, сухо произнес Лорд Фрес, надевая плащ и скрывая под его тяжелой тканью окровавленное плечо. – Виро. Виро! Поднимайтесь. Вы сейчас понадобитесь мне.

Девушка тяжело заворочалась на полу, медленно приходя в себя. Кое-как встав на ноги, она отерла ладонью вспухшие разбитые губы – кажется, Инквизитор целенаправленно нанес удар ей в лицо, – избегая смотреть в глаза Лорду Фресу. Она заработала это наказание – и за чрезмерную свою болтливость, и за то, что посмела явиться вместе с Леди Софией. Впрочем, она знала, что Инквизитор ее накажет за это.

– Идемте, – бросил Инквизитор, наглухо застегивая одежду, запахивая полы плаща, и, не обращая ни на кого более внимания, поспешил выйти вон.

Что бы он там ни говорил, а укол, нанесенный его тщеславию, был куда чувствительнее, чем порез на его плече. И кто знает, что было тому виной – его самонадеянность, которая льстиво шептала ему, что он неуязвим, или его странное увлечение этой женщиной, которая твердила ему раз от раза упрямое "нет", и на дне глаз которой он хотел разглядеть хотя бы тень заветного "да".

– Однако, – прокашлявшись, произнесла Алария, неловко приподнимаясь, путаясь в тонких слоях своего не к месту роскошного и пышного одеяния, – с Инквизитором опасно спорить! Кажется, я подоспела вовремя; не то он убил бы вас всех!

Леди София мучительно потирала горло и заходилась кашлем, хотя злой смех, отчасти ненормальный, истеричный, душил ее не меньше, чем помятая шея. Участие Аларии, ее какая-то ненастоящая, слишком поспешная и неуместная заботливость были неприятны Софии, и она резким движением плеча отбросила прочь тонкие пальчики девушки, пытавшейся поддержать ситх-леди под локоть.

Даже сквозь ткань одежды Софии показалось, что эти красивые розовые теплые пальцы на самом деле влажные и скользкие, холодные и вялые…

– С ситхами вообще опасно иметь дело, – огрызнулась она, ответив весьма злобным горящим взглядом на доброжелательную улыбку Аларии. – Не обольщайтесь на свой счет. Инквизитор не собирался никого убивать; иначе ему не помешали бы ни вы, ни кто иной. Это был всего лишь урок. И я его хорошо усвоила!

Леди София содрала с руки перчатку и утерла мокрый рот, выплевывая вязкую тянущуюся слюну, чуть окрашенную кровью. Кажется, Инквизитор слегка переусердствовал в своем стремлении вколотить немного почтения в голову упрямой ситх-леди, и повреждения, нанесенные им, были тоже весьма серьезны.

Все тело буквально ныло от невыносимой боли, и каждый вдох, наполняющий легкие столь желанным воздухом, был неприятным, колючим, словно царапающим изнутри. Все же стоило признать она перестаралась и несколько недооценила ни мощь Инквизитора, ни его ярость, и следы этого поединка еще долго будут сиять темными отметинами на ее теле.

Алария, наблюдая за корчами Софии, перенесла выражение ее черной неблагодарности все с той же ясной, немного высокомерной улыбкой, и надменно вздернула подбородочек.

– Вы зря так думаете, – заносчиво, чересчур глупо и открыто произнесла она. София, не прекращая кашля, недобро покосилась на нее. – Может, я и не занимаю такой высокий пост, как вы, или тот же Лорд Фрес, но мое имя далеко не последнее.

– Да что вы, – огрызнулась Леди София.

– Разумеется, – все так же смело ответила Алария. – Дарт Вейдер меня взял под свое личное покровительство. Он обещал мне защиту. Он поклялся мне, что скоро разнесет до основания логово Малакора.

Темные глаза Аларии с вызовом, как показалось Софии, и отчасти с каким-то нехорошим, недобрым любопытством, так не вяжущимся с этим немного наивным образом, глянули на ситх-леди, и той стоило усилий сохранить равнодушный вид.

Алария пытается выведать, был ли отдан приказ о нападении на академию?

Несомненно.

Вот только для чего?

Потешить свое самолюбие или..?

– Ничего не слышала об этом, – как можно язвительнее ответила София, сверкая смеющимися, издевающимися глазами, и ее голос в поврежденном горле как-то издевательски заклекотал. – Вероятно, Император дал вам такое обещание, но его исполнения придется, боюсь, подождать. Найдется еще тысяча срочных дел – в том числе, и принесенных Императору Инквизитором, – которые отодвинут ваше дело на задний план, а то и вовсе похоронят его… Император дал вам такое обещание, да, но сумеете ли вы дождаться его исполнения?

Алария беспомощно хватанула губами воздух, словно слова, которые она пыталась произнести, почему-то отказались соскальзывать с ее языка, и она внезапно онемела. На ее красивом самоуверенном лице появилось выражение абсолютной беспомощности, и вместе с тем нескрываемой, жгучей досады и злости, красивые губы как-то уродливо, ненормально дернулись, душа рвущиеся наружу проклятья и грязную ругань.

Так; кажется, Алария все же претендует на место повыше, поближе у солнца, и ей очень не нравится, когда ей указывают на реальное положение дел…

– Это ничего не меняет! Я подожду, как бы долго мне ни пришлось ждать! Я под личной охраной Императора! И если бы Инквизитор посмел… – злобно зашипела Алария.

– Если бы Инквизитор посмел, он имел бы дело с самим Императором, – сухо заметила София. – Но вы бы уже этого не увидели, – довольно язвительно закончила она.

Губы Аларии нервно дернулись, она даже ногой от злости топнула.

– Не понимаю, – капризно произнесла она, – почему вы его защищаете? Зачем пытаетесь оскорбить меня?! Ведь не я, а он только что пытался вас придушить, а я вступилась за вас!

– Инквизитор – часть Триумвирата, – огрызнулась София, – а вы – нет. И наши с ним разногласия забываются, когда между нами пытается встать чужак.

– Ой, да бросьте! Я не пытаюсь проникнуть в ваши с ним взаимоотношения в Триумвирате… но я пытаюсь заставить его вас уважать! То, как себя с вами ведет…

Леди София, наконец, обрела некоторое внутреннее равновесие, отчасти приведя себя в порядок, и посмотрела Аларии прямо в лицо.

– А не слишком ли вы много на себя берете, – произнесла она злым голосом, и в его звучании явно послышались ревнивые нотки. – Учить нашего Инквизитора чему-либо? Боюсь, даже Владыка не может себе позволить этого; вы забываетесь.

София поспешила покинуть тренировочный зал, стараясь оставить за закрывшимися дверями свою досаду, боль и поражение, но Алария последовала за ней. Прилипнув как пиявка, она не отставала ни на шаг, и ее испытующий взгляд сверлил ситх-леди.

– Я? Забываюсь? – Алария горделиво усмехнулась, оправив красивые волосы. ростом она была чуть повыше Софии, однако же едва поспевала за ее широким стремительным шагом. – Мне кажется, вы не понимаете… не до конца меня понимаете, Леди София.

– В самом деле, – слегка раздраженно буркнула София.

– Конечно. Я говорю о силе женщины. То, что не может себе позволить Владыка, вполне может позволить себе женщина. Вы недооцениваете ваши женские чары! – вкрадчиво заметила Алария, наблюдая за реакцией Софии. – Если бы я, к примеру, встретила Инквизитора в другой, более спокойной обстановке, и немного поговорила с ним… уверена, он бы заинтересовался… мной. И уступил бы мне… в любом вопросе… какой бы мы не обсуждали…

София расхохоталась, сверкая злыми глазами. Бессовестные намеки Аларии касательно того, что она смогла бы совратить Инквизитора, отчего-то вывели Софию из равновесия, и та притворно закашлялась, скрывая наползающий на щеки багровый румянец стыда вперемежку с колючей ноткой ревности.

Да, ревности.

София мгновенно поняла, что Алария права, и ей, Аларии, с ее красотой и обаянием, которое она умеет так искусно и выгодно подать, ничего не будет стоить обратит на себя внимание Инквизитора.

И тогда серые смеющиеся глаза обернутся к ней с интересом и разгорятся желанием.

И в апартаментах Инквизитора его такие нежные, мягкие руки будут разглаживать молочно-белую кожу Аларии, и уже Алария будет извиваться на нежном бархате дивана там, в глубине его покоев, покуда его губы будут оставлять нежные, такие обжигающие поцелуи на тонкой коже ее подрагивающих бедер…

И Алария уж точно не попытается сбежать, когда Инквизитор оторвется от ее дрожащего от нетерпения тела и вздумает раздеться. Да она сама поможет расстегнуть все его одежды, и, возможно, нетерпеливо рванет тонкий алый шелк, добираясь до его обнаженных плеч, вцепляясь в его спину ногтями… и он накроет собой ее извивающееся, манящее, просящее, такое развратное тело, которое, впрочем, может превратиться для него в капкан, в ловушку.

Чувство опасности, тонко кольнувшее Леди Софию, побудило ее к тому, что она перекинула эту тревожащую откровенную картину в сознание Инквизитора, но он остался глух к ее зову. Так, словно обернулся посмотреть на бегу, и вновь ушел, отвернулся, равнодушно закрылся от ее предупреждения и от возбуждающих будоражащих воображение сцен.

Алария, даже изображенная самыми манящими, самыми яркими и красивыми красками, не интересовала его. Леди София почувствовала холод и отвращение, которое испытал Инквизитор, всматриваясь в предложенный ему образ, услышала его усмешку, с которой он перебирал хвастливые слова, произнесенные Аларией, и острозубая ревность, на миг родившаяся в сердце ситх-леди, затихла, притаилась, угасла, замороженная его безразличием.

Однако… София провела ладонью по лицу, отходя от горячечного возбуждения, замешанного на драке, на боли, и на этом странном видении, которое нечаянно подарила ей Алария.

Эмоции, раздутые и подстегнутые Силой, все больше выходили из-под контроля женщины, и ранили намного больше чем обычных людей.

Сила давала возможность прикоснуться к реальным ощущениям, пережитым другим человеком, и София разве что не вытерла брезгливо руки, когда в ее ладони родилось теплое, зыбкое чужое желание прикосновения к животу мужчины и к дорожке жестких курчавых волос на нем…

Этого еще не хватало!

Мгновенно в памяти всплыла Виро, и следом за нею – нет, не картинка, а чувство, от которого у Софии закружилась голова, перехватило дыхание и потемнело перед глазами. Это было чувство экстаза, накаленного до бела удовольствия, острого, как игла, и огромного, неуправляемого, сметающего все, как лавина.

Женщина ухватилась рукой за стену и закашлялась, закрывая пылающее лицо, по которому пробежала мучительная судорога, почти… как настоящая.

Вот это сюрприз; унимая дрожь в ногах, София поняла, что ее разум словно нарочно проникал в мысли других людей и выискивал информацию выборочно, очень выборочно, и находил ее.

И преград нет.

– Боюсь, вы все же очень сильно заблуждаетесь, – резко ответила она, приходя в себя после очередной порции видений и выравнивая дыхание, прогоняя прочь бессовестные ощущения. – Женщинам Инквизитор позволяет еще меньше, чем союзникам и соперникам. Вы правда думаете, что смогли бы очаровать его, и заставить что-то сделать по-вашему, всего лишь разок раздвинув перед ним ноги? Ну, удачи.

– Благодарю, – злобно отозвалась Алария, мгновенно оскалившись, как бездомная собака, дерущаяся за кость. – Я приму к сведению ваши советы!

Покосившись недобро на это искаженное яростью лицо, на эти брызжущие слюной губы, София лишь качнула головой, и странное беспокойство отступило еще дальше, еще глубже в ее душу, замерев там.

Нет, Инквизитор не дурак. И не глупец, нет. Он не позволит чувствам ослепить его настолько, чтобы попасться на удочку этой скользкой Аларии.

Нет.

И ревность затихала вместе с ощущением опасности, убаюканная далеким холодным взглядом.

Продолжив путь, София, заметила, что Алария отстала от нее, размышляя, а не уйти ли прочь вообще, и тоже остановилась, обернулась.

– А куда вы собрались? – язвительно поинтересовалась ситх-леди. – Мне кажется, вам назначена аудиенция у Владыки, разве нет?

– Мне? – опешила Алария.

– Ну да, вам. Разве не для этого вы увязались за мной? Чтобы я вас проводила?

Алария, нерешительно качнувшись, сделала шаг по направлению к застывшей в полуобороте Софии.

– Я ничего об этом не слышала, – осторожно произнесла Алария. – Мне ничего об этом не говорили.

– Так я сейчас и говорю, – небрежно заметила София. – Ну, идемте?

* * *

Фрес ощущал себя отчасти гостем на флагмане Лоры, когда она командовала на капитанском мостике.

В такие моменты всю ее неуклюжесть, неловкость, застенчивость и стеснительность словно рукой снимало, она становилась другой – резкой, жесткой и отчасти жестокой. Она стояла прямо, вытянувшись словно струна, гордо вскинув голову, а ее зычный голос, отдающий приказы, был четким и резким, и казалось, даже огромный флагман "Затмение" вздрагивал, спеша выполнить команду, сорвавшуюся с ее губ. Глядя на Лору в такие моменты становилось ясно за что она получила такую должность.

Виро тоже вертелась там, рядом с главкомом. Она заклеила разбитую губу кусочком пластыря и, кажется, уже забыла о полученной взбучке, а предстоящая свалка, хаос, кровь, стрельба только возбуждали ее, и она похаживала, хихикая и потирая ручки, пряча нервные ладони за спиной. Азарт и желание надрать кому-то задницу сверкало в ее темных глазах, а хитрая улыбка, придавала ее милому личику неприятное, хитрое, коварное выражение.

Хорошо. Это было хорошо.

И ситх, поправляя на раненом ноющем плече плащ, отступал дальше в темноту, и наблюдал оттуда за действиями офицеров.

Где академия Берта ему никто не говорил, никто не озвучивал координаты планеты где было логово Малакора точно так же, как никто вслух не произносил приказа об его уничтожении.

Эта мысль огнем полыхнула в сознании Дарта Вейдера и охватила мысли его союзников, слитые воедино с его сознанием, ночью, когда он неторопливо вел Аларию по дорожке из звездного света в лабораторию к темной ситх-леди.

Уничтожить.

Выжечь.

Два коротких, рваных слова, яркой вспышкой промелькнувших в мозгу, в которых чувств и эмоций заключалось больше, чем в самом откровенном крике.

Испепелить мерзость и саму память о том, что там творилось…

Это расслышали и Фрес, и София.

Это заставило усмехнуться его и зло скрипнуть зубами ее.

Возможно, в сердце Софии шевельнулась ревность, такая же жуткая, как кипящая лава в колодце Малакора. Вероятно, на это место в сердце Владыки претендовала она сама – достаточно близкое, но и бесконечно далекое, но постоянное.

Но и этого ей было не дано.

Возможно, Инквизитор со свойственным ему цинизмом подумал, что Владыка все еще питает какие-то чувства к той, которую когда-то любил Энакин Скайуокер, и одна мысль об этом странном, несомненно извращенном кровавом и тошнотворном насилии над телом, которое он когда-то ласкал, приводит его в бешенство.

А значит, приказ Дарта Вейдера должен был быть выполнен незамедлительно, и его лживое, коварное "потом" ничего не значило.

Дарт Вейдер просто хотел нанести коварный удар из темноты, в сердце, и посмотреть потом в глаза тому, кто все еще думает, что он жив, но на самом деле уже проиграл битву.

А это означало, что эту битву он должен был непременно выиграть. Отчасти, это и было причиной того, что вместе с Лорой и Виро отправился сам Инквизитор. Он должен был лично убедиться в точном и четком выполнении приказа и зачистить концы, уничтожить все живое.

Ошибки быть не должно.

Император делает на эту карту очень высокую ставку.

Второй причиной того, что Инквизитор лично отправился на эту операцию, было то, что Алария ни разу не произнесла координат планеты, где располагалась академия Берта, и даже не выдала ни буквы, ни вздоха, которые могли бы открыть ее название и местоположение.

Вероятно, она не сказала бы и под пытками, если вдруг оказалось, что она хочет до поры скрывать ее местоположение. Инквизитор не исключал такой возможности. Его тонкий нос словно чуял подвох, и тут он был солидарен с Владыкой. Удар надо было нанести первыми; в самое сердце, коварно, быстро и точно.

Поэтому Инквизитор сам выудил нужную ему информацию. Прикасаясь двумя пальцами к виску Аларии, там, на приеме у Дарта Вейдера, наполнив ее разум болью, от которой девушка позабыла обо всем на свете, он по клеточке перебрал ее мозг, и вытащил наружу сокровенные, тайные мысли-воспоминания о далеком темном багровом солнце, согревающем жесткими лучами старый храм, чья тишина и пустота были грозными, пугающими многоголосым эхом в черных узких коридорах.

Видел он и отголоски пыток и пережитой боли, но эта грязь и кровь были брезгливо отодвинуты им на периферию воспоминаний, он не позволил извращенному садизму испачкать его сознание.

Знала ли она, что ее тайна раскрыта им? Вероятно; возможно, в храме их поджидала засада. Может, такие же ассасины, увешенные трофейными мечами Малакора словно защитными амулетами. А может, в темноте древних ситхских лабораторий притаился и кто посерьезнее.

Обо всем этом Инквизитор размышлял, потирая подбородок и иногда чуть касаясь ноющего плеча, которое торопливо лечила Темная Сила, заботливо вылизывая кровь и боль из заживающего пореза.

Находясь на Темной Стороне, растворяясь в ее овладевающем разумом потоке, напрочь забываешь об иных, вполне реальных вещах. Да, он забыл, что сталь тоже может ранить, прочно поселяясь разумом в тонких вибрациях силы и энергий.

А об этом забывать нельзя.

Нельзя…

– Милорд, – жесткий, непривычно требовательный голос Лоры отвлек его от размышлений, и он перевел задумчивый взгляд на серьезное, сосредоточенное лицо девушки. – Разведка говорит, что на орбите нет больших сил. Вероятно, академию охраняют наземные войска. Продолжить сканирование?

Ситх задумчиво перевел взгляд на панорамные иллюминаторы, за которыми в космической темноте медленно вращалась планета, отбрасывающая перламутровый голубой отсвет, нарушаемый только быстрыми росчерками имперских разведчиков.

– Разумеется, – благосклонно ответил Лорд Фрес. – Отдайте приказ штурмовой группе, пусть будут готовы в любой момент.

– Да, милорд, – сухо ответила Лора и отошла исполнять приказ.

Разведка показала, что и на поверхности планеты никаких больших формирований сил нет.

– Небольшая активность у самого храма и внутри него, – доложила в очередной раз Лора, подходя к Инквизитору и демонстрируя ему данные на своем комлинке. – Достаточно будет одного ударного штурмового отряда.

Лорд Фрес отрицательно покачал головой, рассматривая голубую переливающуюся поверхность планеты. Теперь она была слишком близко, и своим выпуклым боком закрывала практически всю черноту космоса.

– Нет, – ответил он. – Все. Все штурмовые отряды. Приготовьте всех. Даже если внутри никого нет, они могут подтянуться потом. Наши силы должны будут зачистить всю территорию вокруг академии и выставить оцепление, пока мы с ударным отрядом будем зачищать внутри. И предупреждаю: в живых там не должно остаться никого. Все должны быть уничтожены. Если на нас нападут и попытаются кого-либо отстоять, а вы, – Лорд Фрес многозначительно глянул в лицо Лоры, – попытаетесь бежать, я лично убью вас. Приказ Императора должен быть выполнен даже ценой наших жизней.

Лора вспыхнула багровым румянцем до корней волос, ее губы изогнулись в злобном оскале.

– Я не попытаюсь убежать, – процедила она с пренебрежением, щуря глаза так, что они превратились в две узких злых щелочки. – И даю вам слово, я для вас сделаю то же самое.

– Благодарю, – ледяным голос произнес Инквизитор, вглядываясь в ее искаженное злостью лицо. – Другого ответа я от вас не ожидал. Виро! Приготовьтесь к высадке.

* * *

Имперские штурмовики, поблескивая в тяжелом свете солнца, белыми яркими пятнами рассыпались, рассредоточились по выскобленному каменному двору. Шаттл, приземлившийся неподалеку от академии, выпускал из своего нутра все больше и больше белых вооруженных фигур, и они рассыпались по серой земле, разыскивая опасность.

Серые тени имперских офицеров, мелькая между ними, распределяли группы людей, перекрывая все подходы к мрачному зданию со стороны пустынной тихой каменистой долины. То там, то здесь слышались их негромкие команды и характерные звуки проверяемого оружия, щелчки, каменная пустота и тишина наполнялись лязгом доспехов и тяжелыми поспешными шагами, мощеный плитами двор гудел под множеством обутых в белые имперские форменные ботинки ног.

Лорд Фрес, заметая сухую серую землю полой своего алого одеяния, вошел во двор и остановился, с видимым удовольствием вдыхая мертвый, пустой воздух этого странного места, наполненный звенящим напряжением Темной Стороны Силы.

Его глаза разгорелись непонятным, почти фанатичным огнем, руки осторожно, вкрадчиво легли на пояс, и по губам скользнула хищная усмешка.

Он поднял лицо и, закрыв глаза, в очередной раз шумно вдохнул застоявшийся сухой воздух, словно тот был наполнен самыми изысканными ароматами, а не мертвой тонкой пылью, поднятой с земли сотнями спешащих ног.

– Прекрасно! – выдохнул он с невероятным удовольствием, словно само пребывание здесь, на этой страшной древней земле доставляло ему неизъяснимое удовольствие, словно Сила, изливающаяся из этой мрачной громады, проникала в его сердце и наполняла его абсолютной, непревзойденной темнотой. Или мысль об уничтожении, о разрушении этого храма знаний так радовала Инквизитора?

Но, так или иначе, а его пальцы любовно поглаживали рукоять лайтсабера, чуть заметно дрожа от предвкушения… предвкушения разрушения и смерти.

Офицеры отчитывались о том, что вокруг самого здания академии и на территории ее двора никого обнаружить не удалось, и Инквизитор согласно кивнул головой. Но Сила, обнимающая его тело словно полноводная река пронизывающая все его существо бесчисленными нитями, жадно шептала ему о притаившихся в тишине и темноте академии людях, дремлющих в глубочайшей темнейшей медитации, словно хищные пауки зимой.

Виро и Лора, следующие за ситхом, не разделяли его восторга. Каменная громада, словно вырубленная из скалы, давила на них, угнетала, и женщины непривычно притихли, тревожно озираясь кругом.

Академия угнетающе подействовала не только на них; штурмовики, казалось, тоже не горят желанием войти внутрь, и даже те смельчаки, что, разгоряченные предстоящей схваткой, первыми добежали до лестницы, полузасыпанной колючим сухим песком, вдруг в нерешительности встали у ее подножия, оглядываясь на офицеров.

Они словно почувствовали, ощутили физически, как внутри академии задвигались, зашевелились пробуждающиеся духи древних ситхов, и одного дыхания этой зловещей тьмы было достаточно, чтобы поселить в сердца людей ужас и трепет.

– Ну что? – настороженно произнесла Виро, воинственно поднимая бластер, словно желая этим нарочито грозным жестом отпугнуть собственную робость. – Идем?

Однако, даже она, такая дерзкая и бесшабашная, не осмелилась первой поставить ногу на затертые каменные ступени, ведущие в темный провал входа в здание. Этот черный прямоугольник, вырубленный в скале, был словно рот какого-то сонного существа, и, казалось, что неведомый дремлющий исполин тотчас же проснется и пожрет, поглотит любого, кто осмелится лишь коснуться подошвами своих сапог темноты за порогом.