Текст книги "Кровные братья (СИ)"

Автор книги: Константин Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

– С Буреславом мы всегда дружны были. Он старшинство вельми как чтит и против меня не встанет. Уж его-то знаю, – уверенно сказал Яррила.

– Ты его знал, – мягко поправил Будай, – Давно это было, а люди переменчивы, особенно когда власти касается. Неведомо кто теперь у его уха нашёптывает и какие мысли ему внушает. Захочет ли уступить, когда самому можно сесть на престол и стать Великим Каганом?

– Ну а наследный закон? Что народ то скажет?

– Да что закон, он всегда силе уступит! И кто это у нас народ спрашивать будет? Какого ему Кагана объявят – того и славить будут! А недовольных – в поруб, да на плаху. Вот тебе и вся народная воля.

– Так значит один путь – с Буриславом договариваться, – вздохнул Яррила.

– Да, истинно, – согласно кивнул боярин, – Оно лучше всего, конечно, полюбовно с ним решить. Чтоб худой молвы не было. Но ежели не получится, то тогда – он тоже противник твой в борьбе за престол. И, возможно, хлеще Севолода будет. Помни об том.

– Думаешь?! И что тогда?

– Тогда тебе, князь, решать. Как сильно ты жаждешь Верховной власти? На что готов будешь ради этой цели? Как далеко зайти сможешь?

Яррила медленно поднял глаза на боярина. В горнице повисла тяжёлая пауза. Будай, как ни в чём ни бывало, закатил глаза к потолку, разглядывая трещинки в дощатых перекрытиях. Князь резко подался вперед, опершись локтями в стол и впился острым взглядам в его двойной подбородок:

– Не нравится мне этот тон. Об чём таком ты толкуешь, дядя?

– Зачем задавать вопрос, на который сам знаешь ответ? Власть – не калач. По-братски пополам не разделишь. Либо ты – либо не ты. Иного отродясь не случалось.

– К чему ты клонишь? – лицо князя помрачнело, – Говори яснее.

– Чтобы крепко сесть на святоградский престол убрать тебе надо со своей дороги всех, кто стоит поперёк. Это – яснее ясного. И в первую очередь – тех, кто сам претендовать на него может. Решительно и без сомнений, как отец твой, в своё время сделал. Нельзя оставлять тех, кто в праве сменить тебя на престоле.

Лицо Яррилы медленно заливала краска гнева. Вспыльчивый князь сдержанностью никогда не отличался. Он резко вскочил, опрокинув лавку. Пустые серебряные кубки с жалобным звоном покатились по столу. Перегнувшись через край стола, князь с такой силой схватил боярина за расшитый ворот рубахи, что отлетели перламутровые пуговицы:

– Я – не мой отец, ясно тебе?!Ты на что меня подбиваешь, пеньтюх надутый!? На братоубийство? Мы одной крови, они братья мой кровные, слышишь, у нас один отец! А теперь, по-твоему, я смертный грех на душу должен принять? Душегубом стать? Братской кровью руки замарать? Так что ли? Отвечай!

Будай оставался на удивление невозмутим. Княжеские вспышки гнева ещё с детства были ему хорошо знакомы. Князь с детства был горяч, но справедлив и отходчив. Боярину это было давно известно, и он умел гнуть свою линию. Глядя прямо в глаза Ярриле, он спокойно отвечал:

– Да речь ведь не о тебе, княже и не о братьях твоих. Речь о всей земле нашей! Смекаешь?

– О чём это ты? – спросил князь, начиная остывать.

– А вот о чём – кто будет теперь нашей землёй править? – невозмутимо продолжал первый боярин, – Худого возницу лошадь слушать не станет и понесёт по глупости своей неизвестно куда, пока сама же, вместе с возом, в болоте не утопнет иль в пропасть какую не свалится. Кому какая от того польза? А твёрдой-то рукой направить её можно куда следует. Опять же – с пользой для всех, – боярин немного помедлил, – Вот и мыслю, что из всех оставшихся Велимировичей – ты самый лучший возница. Вышегор вот мог бы, да погиб от танской стрелы раньше срока. Теперь тебе надобно править для пользы всей Склавинии. Ну а кто поперёк встанет…..

– Хватит. Замолкни, дядя! – Яррила отпустил Будая и отвернулся к окну, в глубине души он понимал, что его наставник прав, – Не могу более об том толковать. Не сегодня. Поди прочь.

– Как угодно, княже. – вздохнул Будай с поклоном, – Да только ты подумай крепко про моё слово. О стольном граде подумай, о родной Склавинии. Кто теперь править страной будет? И главное – как? Что с ней теперь будет? Только не шибко долго думай. Времени у тебя мало. Севолод чую ждать не станет. Отдаст нашу землю на откуп инородцам.

За окнами уже давно царила непроглядная ночь, скупо освещённая лунным светом. Тем временем, из мрака окружавшего леса отделилось небольшое тёмное облачко, резко выделявшееся своей чернотой и какой-то зловещей мрачностью даже на ночном фоне. Оно неторопливо проплыло над деревьями и зависло прямо над крышей княжеской избы, словно прислушиваясь к тому, что там происходит. Затем оно съёжилось и медленно втянулось во внутрь через печную трубу.

Оставив князя одного, наедине со своими размышлениями, Будай направился в свою спальню. Она располагалась через широкий коридор, в противоположном конце избы. День был долгий, но только усталый боярин благостно растянул своё массивное тело на мягком ложе, как в дальнем углу комнаты послышалось движение.

– Кто здесь? – настороженно спросил боярин, пытаясь нащупать спрятанный под подушкой кинжал. Он поднял свечку повыше, – О, это ты, Господин?! Так неожиданно.

– Как идут наши дела? – послышался тихий властный голос, – Готов ли, наконец, твой молодой воспитанник осуществить то, что ему предначертано?

* * * * *

Глава 3 Часть 3

Часть 3.

– Эй, Лодур! Где ты, баламутный? Кмет уже возвращается, давай скорей.

– Что случилось? – спросил Благояр, спускаясь вниз по ступенькам княжеской избы.

– Да вот Лодур куда-то запропастился, – пробасил Гулен, – Как убежал до ветру, так и нет его до сих пор.

– Ничего. Отыщется, – отмахнулся Благояр, – Здесь, чай, не лес, не заблудится.

– Как там князь? – спросил Бажен.

– Все по добру. Принял скорбную весть с честью. Нас уважил и свой княжеский кров предоставил. Мы своё дело сделали. Отдохнём и в обратный путь.

Усталые лица людей сразу же озарились довольными улыбками, посыпались прибаутки. Тут же к ним подошёл рябой смерд в домотканой рубахе и коротких порках и сообщил, что княжеский тиун приглашает их в гостевую избу, где им уже накрывают стол для поздней трапезы.

Гостевая изба, небольшое приземистое строение, располагалась тут же неподалёку от княжеских хором. Так что далеко идти не пришлось. Несмотря на некоторую внешнюю непритязательность, внутри она оказалась довольно просторной и уютной. В чистенькой светлице уже суетились дворовые бабы, собирая для гостей ужин.

Благояр же первым делом направился в небольшую соседнюю комнатку, отданную раненым. Там уже сидели голый по пояс Бажен, осторожно натягивавший исподнюю рубаху поверх плотно перебинтованного торса, и Гулен со свежей повязкой на израненной руке.

Рядом, на широкой лавке под бараньим одеялом, лежал без сознания Мал. Возле него вовсю суетился Захарий, ему помогал юный отрок, его ученик. Благояр хорошо рассмотрел известного знахаря. Это был невысокого роста худощавый старичок с длинной седой бородой, обширной лысиной на затылке и на удивление большими умными глазами. Его руки и надетый поверх ночной рубахи передник были испачканы кровью и какими-то жёлто-бурыми жидкостями. Он только что извлёк стрелу и заканчивал обработку раны.

– Смотри, Гаврила, какая необычная стрела, – обратился он к своему помощнику, вертя в руках наконечник странной формы с обломком чёрного древка, – Ты когда-нибудь такую видывал?

– Нет, отче. У нас таких не делают. Да и в Нурландии тоже, – отвечал тот, – А что это за дерево такое чудное? Почему чёрное?

– Ещё не понятно, но я разберусь. Давай пока рану зашивать.

Несмотря на преклонный возраст, действовал старичок быстро и чётко. И вообще он излучал собой какую-то невероятную бодрость и энергию, от которой на душе становилось как-то спокойнее и уютнее. Но сейчас в этих глазах отражалось явное беспокойство.

– Ну как Мал, отче? – тихонько поинтересовался Благояр.

– Трудно сказать, – уклончиво отвечал тот, отводя глаза, – Рана серьёзная. Но хуже того – кровь его чем-то заражена. Пока не разберу чем. Надо было его раньше привезти. Я пока сделал всё, что мог. Остальное в руках Матери-Природы. Малец крепкий, жизненный дух в нём силён. Будем надеяться на лучшее. А пока пусть спит. Сон – лучшее снадобье для человека. До утра мой отрок с ним побудет.

– Благодарю тебя, отче! Низкий тебе поклон от всех нас за товарища нашего. Чем мы сможем тебя отблагодарить? Сказывай – не стесняйся.

– А мне ничего не надобно, – просто отвечал знахарь, снимая передник и передавая его своему помощнику, – Всё у меня уже есть. Спасибо за то нашему светлому князю. Я люблю людей и творить добро – моё предназначение. Поминайте меняв в своих молитвах – вот мы и квиты будем.

– Помянем, отче, непременно помянем! И не единожды! – горячо заверил Благояр.

Проводив старца до сеней, Святоградский кмет вернулся к с своим отрокам, уже сидевшим за накрытым широким столом в ожидании своего командира. Хоть все изрядно проголодались, но следуя дружинным традициям, без старшего никто не смел притронуться к еде. Видя такое усердие, Благояр улыбнулся и сделал энергичный жест:

– Ну что же вы, други? Ужин ждёт! Поснедаем и на боковую. Аль не голодны уже?

Внезапно в сенях послышался шум, грохот и короткий женский визг. Дружинники повскакивали со своих мест, хватая оружие. Но тут в дверях появился растрёпанный Лодур со спущенными штанами, а за его спиной в немом ужасе застыли деревенские бабёнки, накрывавшие на стол:

– Почему мне не сказали, что к нашему молодцу пришёл какой-то знахарь-шарлатан? – истерично закричал он с порога, – Вдруг он не то снадобье даст? Надо мне его осмотреть.

– Тише ты, глуподырый! – осадил его Благояр, – Чего шумишь, да зря людей пугаешь? Да портки хоть натяни, срамник!

– Ой, правда, забыл. Простите. Так спешил. Надеюсь ещё не поздно. Где раненый?

– Оставь его. Спит он. Знахарь все, что надо сделал. Садись лучше с нами вечерить.

– Сперва человеку помочь надо.

– Без тебя обойдутся. Ты где пропадал то, беспутный? Отроки ужо заволновались.

– Да, так – по делам ходил, – небрежно отмахнулся Лодур. Тут же голос его изменился, в нём почувствовалась какая-то теплота, – Ужель вы обо мне беспокоились? Это так приятно. Давно уже Лодур не был кому-то нужен. Как же хорошо быть нужным!

– Вот, что – нужный человече, садись за стол, тебе говорят.

– А как же Мал? Без меня ему худо станет, – он гордо выпрямил худую грудь, – Только Лодур – великий ведун, сможет ему помочь.

– О Боги! Да, что же это мне за наказание такое с тобой. После будешь всем помогать. Ну, долго тебя ещё ждать?

Лодур повёл носом в сторону накрытого стола. Глаза его заблестели.

– Пахнет вкусно, – сказал он, – Ну, что же. Сперва можно и подкрепиться. Только никакого несвежего вина! Ясно вам!

Хоть вся еда была уже давно остывшая, но её было вдоволь. На брагу и хмельной мёд княжеский тиун тоже не поскупился. Так что изголодавшимся и уставшим дружинникам ужин показался не хуже княжеского пира. После плотного застолья измученные до предела люди повалились на лавки и тут же заснули.

Но Благояру было не до сна. Он долго ворочался на своей походной постели. Наконец, поднялся и по-тихому, чтобы не разбудить спящих товарищей, вышел в соседнюю комнату.

Сидя перед постелью Мала, он прислушивался к тяжёлому прерывистому дыханию раненого. Благояр сильно переживал за своего молодого отрока. Знахарь не был уверен в его выздоровлении. Благояр считал себя в ответе за своих людей. Сердце его тоскливо сжималось, от мысли – как он сможет смотреть в глаза его престарелой матери если парень умрёт. Выезжая десять дней назад из Золотых ворот Святограда с простым, как тогда казалось, поручением, он и представить себе не мог, что придётся столкнуться с такими трудностями и опасностями.

Скрипнула дверь и в полутёмную комнату тихо и незаметно вошёл Лодур, плотно прикрыв за собой дверь. Единственная свечка отбросила от его тела неровную тень на противоположной бревенчатой стене.

– Чего тебе ещё? – шёпотом спросил кмет, поднимая голову.

– Я пришёл помочь, – неожиданно просто ответил Лодур, без своего обычного кривляния, – Вижу, ты убиваешься. Хочу добром отплатить за твоё добро.

– Тебя тут только еще не хватало, – недовольно сказал Благояр, – Ступай уже спать!

– Ты разве знахарь, мил человек? – спросил Гаврила, юный ученик Захария.

– О да! И ещё какой хороший!

– Вот что, знахарь хороший, – рассердился Благояр, – Сказано тебе – ступай спать по-добру. Пока я не осерчал. Какая тут от тебя польза?

– А ты чего же сам не идёшь? Аль может от тебя здесь есть польза? – хитро прищурился Лодур.

– За Мала переживаю, чувствую, что не дотянет он до утра, – печально вздохнул тот, – Горестно мне. Наверное, вовсе не смогу я сегодня заснуть.

– Да, худо ему, – согласился Гаврила, – Захарий сказывал, что кровь его чем-то заражена. Стрела, наверное, была отравлена. Только во что это за яд такой необычный, ума не приложу, даже наш ведун не знает. Боюсь, что никто ему уже не поможет.

– Вы уже не сможете. Никто не сможет, – покачал головой Лодур, – Даже ваши Боги не станут вмешиваться. Спасти его могут только Ассы, если захотят, конечно.

– Так что же нам делать? – с болью в голосе спросил Благояр, – Кто такие эти Ассы и где их искать?

– Вам их не найти, – усмехнулся странный ведун, – Они приходят сами, когда хотят. Ступай спать, Благояр.

– О чём ты, ведун?! Какой уж тут сон! До утра уже глаз сомкнуть не могу.

– Сможешь! И прямо сейчас! – глаза Лодура вдруг вспыхнули ярким огнём, он повернулся к юному отроку, – И ты – тоже!

В следующее мгновение оба они тут же провалились в глубокий сон. Наступила полная тишина, слышно было лишь тихое потрескивание свечи на столе. Лодур не спеша подошёл к постели умирающего и замер неподвижно. Некоторое время он пристально рассматривал бледное лицо юноши. Глаза ведуна горели странным неестественным огнём.

Внезапно ведун запрокинул голову к низкому закопчённому потолку и, подняв руки, зашептал странные слова. Тут же его тень, отбрасываемая свечой на противоположную стену, стала медленно увеличиваться в размерах. Она всё росла и росла, заполняя собой всё пространство комнаты. Пламя свечи заколыхалось и угасло. Всё погрузилось в непроглядный мрак.

* * * * *

Глава 3 Часть 4

Часть 4.

Светало. На восточном склоне, поросшего густым лесом холма, в чистом небе поднималось яркое летнее солнце. От деревенских изб и амбаров поползли длинные утренние тени. Запели первые петухи.

Благояр, открыл глаза и сразу же зажмурился от яркого света. В дверь заглянул Гаврила. На лице его играла радостная улыбка:

– Просыпайся, кмете, – тихонько проговорил он, – Есть добрые вести.

Благояр огляделся вокруг. Уже давно рассвело, а спутники его ещё вовсю храпели на соседних лавках. Он не стал их будить – пусть молодцы выспятся. Умаялись с дороги.

Одного он никак не мог взять в толк – как он мог оказаться в общей спальне на своей лавке с походной войлочной постелью. «Хорошо помню, что сидел вчера с Малом. Сон не шёл, – размышлял он про себя, – Тут ещё чудак этот, Лолур пришёл! Думал просидеть с товарищем своим до утра. Да сомлел, наверное, от усталости и заснул. Тоже мне рохля непутёвый! А кто же меня сюда то перенёс?» Тут он спохватился:

– Как там Мал? – в голосе его послышалась боль и тревога, – Что ты сказал? Не разобрал спросонья.

– Вот это и есть добрые новости, – повторил отрок, – Пойдём скорее.

Благояр кинулся в соседнюю комнатёнку. Мал полусидел на своей постели. Он пришел в сознание и даже улыбался. Судя по всему, чувствовал он себя уже гораздо лучше. Вокруг него суетился Захарий.

– Приветствую тебя, Благояр, – проговорил дружинник слабым голосом, пытаясь приподняться.

– Лежи, лежи, молодец, – вцепился в него знахарь, – Ишь чего удумал! Нельзя тебе пока вставать.

– Хвала Небесам! – воскликнул Благояр, – Ты жив, друже! Мы уж и не чаяли!

– Видимо, рано меня ещё хоронить, – улыбнулся Мал.

– Благодарю тебя, отче! – повернулся столичный кмет к старцу, – Спас нашего молодца!

– Не меня благодари, а Мать-Природу, – скромно ответил Захарий, – Я, что мог вчера сделал. Да, признаться, и сам не верил в лучшее. Просто не хотел тебе говорить, чтоб не лишать надежды. Просто чудо какое-то! Не жилец он вчера был.

– Чудо, аль лечение твоё верное, нам – всё едино! Главное отрок –жив. Что теперь, знахарь?

– Теперь худшее позади, – уверенно сказал Захарий, – Парень точно выживет. Кровь его чудесным образом за ночь очистилась. Никогда прежде не видел подобного. Теперь раны заживут. Рёбра срастутся. Через месяц будет как новенький за девками бегать.

Оставив Мала на попечение знахаря, Благояр вернулся в подклеть сообщить товарищам о чудесном исцелении Мала. Радости дружинников не было предела!

Затем кмет не спеша оделся и вышел во двор. Умылся студёной с ночи водой у колодца. И по крытому замысловатому переходу направился на поварню, где, несмотря на раннее время, уже суетились у огромной плиты две хмурые деревенские бабы в простых домотканых сарафанах, надетых поверх нижних рубах. Творили ржаное тесто. В печных горшках уже закипала какая-то стряпня.

– Ещё не поспело, – недружелюбно буркнула одна из баб, – Надобно обождать. Приходи позже.

– А чё с утра такие невесёлые? – подмигнул бабёнкам Благояр, – Утро то какое – лепота!

В ответ те одарили его недобрым взглядом и молча продолжили свои хлопоты. Разговор не сложился. Благояр не стал мешать им и, прихватив со стола кусок вчерашнего, давно остывшего постного пирога с капустой, вышел прогуляться во двор. На свежем воздухе чёрствый пирог показался очень даже вкусным. Утро было чудесное.

– Посторонись, человече, – Благояр вдруг услышал резкий окрик из-за спины и резко отпрянул в сторону.

Несколько дружинников вели под узцы понурых деревенских лошадей, тащивших крытые возы. Те самые, что столичный кмет заметил ещё вчера вечером в глубине двора и решил, что это привезённые ко двору припасы.

Странно было, что телеги везли к воротам на выход так и не разгрузив. Благояр был невольно озадачен. Зачем было вечером привозить припасы, чтобы утром отвозить обратно?

Но тут один из возов подпрыгнул на кочке и из-под покрова внезапно высунулась синюшная босая нога. Телеги остановились, ожидая пока караульные гридни отворяли ворота. Движимый изумлением и любопытством, Благояр приподнял грубую ткань покрывавшую ближайший к нему воз и невольно отшатнулся. В нос неприятно ударил смрадный трупный запах. Под покровом вповалку, словно поленья, лежали полуодетые трупы.

Благояр одернул полог и резко отпрянул назад. Сердце в груди забилось сильнее. Бывалый воин, он на своём веку повидал немало смертей.Мёртвые его не страшили. Но то на поле брани. А здесь всё виделось по-иному. Как-то не вязалось чудесное летнее утро на тихом княжеском дворе с телегами полными трупов. Благояр понял, что невольно узнал о том, что не следовало знать и увидел то, что не предназначалось для его глаз.

Он вдруг вспомнил вчерашнюю картину мрачного тёмного двора, баб, усердно скобливших деревянный настил, пугающую тишину и неразговорчивость княжеских ратников, караулы вокруг села. Понятно стало почему их вчера сперва вообще не хотели подпускать к княжескому двору, а после заставляли так долго ждать. Что-то тайное и нехорошее тут случилось, не иначе! Но разобраться в своих ощущениях Благояр не успел. Внезапно тяжёлая рука легла на его плечо:

– Да ты видать ранняя пташка, друже, – тихо пробасил кто-то у него за спиной, – Дружки то твои, небось ещё на лавках храпят, а ты вот по двору уже гуляешь.

Резко обернувшись, столичный дружинник оказался лицом к лицу с огромным Будаем.

– Любопытство вельми разобрало? – улыбнулся боярин.

Застигнутый врасплох, Благояр несколько растерялся. Он не знал, как и поступить в этой щекотливой ситуации. Он чувствовал себя так же, как много лет назад, когда ещё совсем зелёным отроком лазил в соседний сад воровать яблоки да попался сторожу, дядьке Ипату и был в итоге жестоко выпорот:

– Что это?! – смог лишь изумлённо выдавить он, глядя вслед удаляющимся возам.

– А, это? – небрежно кивнул Будай в сторону возов. – Это – княжеское правосудие.

– Правосудие? – удивился ещё больше Благояр.

– Сказано ведь – так и есть, – ответил Будай, – Вчера, ещё до вашего приезда, вершил здесь князь свой суд над изменниками и приговорил их прямо тут, на княжеском дворе.

– Так откуда же им взяться изменникам то? Кому изменили то? Войны чай сейчас нет никакой.

– Как откуда? Из Стар-града, вестимо! А свои и без войны зачастую хуже лютых ворогов бывают. А кому изменили спрашиваешь? Так вестимо кому – князю и его воле княжеской.

– Да в чём измена то сия стала?

– Не всем в Стар-граде угодна крепкая власть. Вот и некоторые тамошние «верхние» людишки задумали рассорить князя с союзниками его верными – сунеями, кои вместе с княжеской дружиной порядок строгий держат в городе и окрест него.

– А зачем им это?

– Видишь ли, привыкли больше к вольнице разгульной, да своевластию. А княжеская строгость им не по нраву. Вот и решили злую смуту учинить – натравили лапотников неразумных, те пустоголовые, сперва опоили допьяна, а после убили подло нескольких мужей из дружины Агонара. Думали, ярл после этого от обиды сей осерчает и отложится от князя Яррилы.

– Да какая им с того выгода?

– Вот чудак-голова! Как какая? Лапотникам то неразумным всё едино, а вот «верхним» есть резон. Без сунеев князь ослабнет ратно. Дружина-то у него не столь и велика. Вот и можно будет ему волю свою навязать. Давно хотят вечевую вольницу возвернуть, как в старину было. Смекаешь?

– А что князь?

– Так вот князю и надо твёрдо на своём стоять и порядок беречь.Иначе беды не оберёшься. А с изменниками разговор у него короток. Он для того сюда отцом своим, Великим Каганом, и поставлен, чтоб суд да расправу чинить и порядок держать. Тогда у нас мир и спокойствие будет.

«Нечего сказать – хороши мир и спокойствие! Вот уж знатно примирил князь староградцев с сунеями!» – подумал Благояр про себя. Тут он вспомнил вчерашний разговор в Стар-граде с княжескими отроками на «Ярриловом дворище» и то, как они описывали этот конфликт. Выходило совсем по-другому, но вслух сказать не решился. В конце концов – у каждого своя правда. Его местные дела не касаются.

– И куда их теперь повезут? За околицей зароют? – посмотрел он вслед удаляющимся возам.

– Зачем же за околицей? Они же чай не псы, а мы не звери. В Стар-град отвезут, к родичам. Похоронят по новому обычаю.

– Дык, слышно, что не все ещё старградцы новую веру приняли. Старым Богам многие кланяются.

– Верно, не все. Ну о том пусть владыка Иллиозар зело печётся. А кои нового культа ещё не приняли, тех по старым дедовским обрядам пущай захоронят и все дела. Нешто мы против? Мёртвым то оно всё едино будет.

– Ну тогда понятно, – кивнул Благояр.

Свои мысли он оставил при себе. Молчание – золото. Так и голова целее будет.

– Вот и славно, друже – улыбнулся Будай, – Ну, ступай к своим отрокам. Отведайте наших местных разносолов. Позже князь тебя призовёт. Ответ сестре велит передать. Отдохнёте ещё чуток и завтра поутру, не мешкая – в обратный путь. Время дорого.

Благояр поклонился боярину и направился обратно в подклеть к своим спутникам. По дороге он неожиданно столкнулся лицом к лицу с Лодуром, уныло бродившему по двору.

– Эй ведун, – окликнул его Благояр, – Что не весел в такой ясный день?

– Как же скучен этот ваш мир! Все только и заняты, что постоянными заботами и мелочными делишками, – грустно ответил тот, – Никакой радости жизни. Никакого настоящего веселья.

– Да какого же тебе веселья надобно? Вот у нас новость радостная – Мал очнулся! Захарий говорит, что худшее позади и он теперь поправится! Просто чудо какое-то! Это ли не радость?!

– Это, конечно, радость большая, – согласился Лодур и в глазах его на миг блеснули искры гордости, – Но она уже прошла. А что дальше? Дальше – снова скука!

– Ну извини, друже, нет у меня времени тебя потешать, – сказал кмет, – Ступай, сам поищи себе развлечение по сердцу.

– Отличная мысль! В самом деле, и как это я сам не додумался? – обрадовался вдруг Лодур, – Спасибо тебе, мил человек. Я так и поступлю!

– Давай, давай, беги! Ну, ровно дитя малое.

Благояр со смехом махнул на него рукой и толкнул дверь в подклеть, откуда слышались голоса его отроков. Те уже давно позавтракали, были бодры и веселы. Вчера выпили, сытно поели, хорошо поспали. Что ещё нужно служивому человеку? Все радостно и возбуждённо обсуждали чудесное исцеление Мала. Отроки весело балагурили, но завидев командира притихли:

– Что дальше, Благояр? – спросил за всех Бажен, на правах самого старшего.

– Сегодня отдыхайте и гуляйте, а завтра в обратный путь.

– Так скоро? А что – и в город не заедем? – удивились отроки, с нескрываемым разочарованием, – Хотели же на Стар-град поглазеть, местных девок пощупать, да гостинцы здешние прикупить.

– Знаю. Но, что поделать – княжеское дело. Времена сейчас какие. Сами знаете. По Стар-граду, даст Светлый Дух, ещё погуляем. А что девки местные? Будто у них есть нечто особенное. У наших девок в Святограде всё то же самое.

– Так вот и хотели сравнить, чтобы увериться, – расплылся в скабрезной улыбке Гулен, – А то вдруг у них по три титьки!

– Размечтался! – смеялись дружинники.

Незаметно день перевалил за полуденную отметку. Жара и духота усилились и стали невыносимыми. Настало обеденное время. Благояр со своими спутниками уже готовился трапезничать княжескими разносолами.

Внезапно на дворе поднялся переполох. Раздались истошные крики, топот многих ног, испуганное конское ржание. Все кинулись к окну.

– Беда, братцы! Ой лихо жуткое! Затворяйте ворота скорее! – кричали в ужасе ратники, вбегая в распахнутые ворота.

Выскочившие на крики караульные гридни метались по двору, пытаясь остановить обезумевших собратьев. Это были те самые дружинники, которые ещё с утра увезли со двора подводы с трупами казнённых вчера здесь староградских мужей. Начальник стражи Есислав, схватив за грудки ближайшего ратника, хорошенько его тряхнул и строго спросил:

– Чего орёшь, полоумный?! Какая еще беда?

Глаза ратника дико вращались, лицо побледнело, губы тряслись. Казалось он вот-вот грохнется на землю без чувств:

– Мертвяки! – только и смог он выдавить из себя.

– Что ты мелешь, дурень?! Говори толком! Какие-такие мертвяки?

– Они ожили!

– Да кто ожил-то!

– Мертвяки ожили, которых мы в Стар-град везли! Они сюда идут!

* * * * *