Текст книги "Кровные братья (СИ)"

Автор книги: Константин Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 39 страниц)

Бросить вызов самому Святограду! Да и не только ему. При таком раскладе со всеми своими внешними врагами – и с Империей, и со Степью и с Хорузатом один на один придётся остаться. Теперь на помощь от Святограда уже надежды не будет. Сильное решение сильного князя.

О таком повороте событий никто и подумать не мог. Никто, кроме Ратимира. Княжеские советники, застигнутые врасплох неожиданным решением, пребывали в некотором смятении. В палате поднялся тихий шёпот. Шурша одеждами, бояре и воеводы начали переглядываться и в полголоса обмениваться мнениями.

Но тут со своего места во весь свой немалый рост поднялся Верховный волхв Тартарии Антоний. Он церемонно, как было принято только при Императорском дворе, повернулся к князю и отвесил ему глубокий поклон, словно кесарю:

– Государь наш! – воскликнул волхв, – Благословляю тебя на государево правление. Многие лета тебе! Правь нами мудро и твёрдо. Светлый Дух тебе в помощь. Да будет правление твоё долгим и справедливым!

После этих слов волхва Булгак степенно поднялся со своего места и склонился в земном поклоне:

– Слава тебе, Великий государь! Располагай нами. Твоя воля – закон!

Тогда и все присутствующие, словно по команде, повскакивали со своих мест и возбуждённо загомонили:

– Во истину слава государю нашему Великому князю Ратимиру 1 Велимировичу!

– Стало быть – согласны, – удовлетворённо подвёл итог князь, – Вот и чудно! На том и порешим.

– Государь, а братьям твоим каков ответ дать? – проговорил Шульга, – А то ведь послы ихние ответа дожидаются. Ужо взапрели небось все. Даром, что в один день прибыли.

– Верно, Шульга. Негоже их томить в неведении. Вот ты, от моего имени и растолкуешь им обо всём, что здесь слышал. Да грамоту ладную, как положено, честь по чести, к братьям моим подготовь. Позже подпишу. Печать подвесим и пусть себе отправляются восвояси. На том всё, други мои. И так зело долго глаголили. Время зачинать трапезу.

Все присутствующие с поклонами направились к выходу. Звуки их шагов и голоса постепенно затихли в конце длинной каменной галереи, примыкавшей к большой палате. Наступила тишина. Было слышно, как далеко внизу плещутся волны морского прибоя и галдят неугомонные чайки.

Ратимир с облегчением вздохнул и откинулся на мягкую спинку своего кресла. Прикрыв глаза, ненадолго задумался. Дело, о котором он давно уже мечтал, планировал и готовил – сделано. Наконец-то! Большое дело. Виделась ему уже новая эпоха Великого Тартарского княжества.

Теперь – он полновластный господин своей земли. Может сам распоряжаться её богатствами, сам править и сам передать её своему наследнику, которого сам же и назначит. И всё это без оглядки на далёкую столицу и без соизволения Великого Кагана Святограда!

Его Тартария больше не будет удельным княжеством, данным ему во временное управление по милости склавинского правителя. Она станет его собственной землёй. Грозного и властного отца не стало, а больше он никого не опасался. Теперь пришло его время. Такой он в итоге и представлял свою судьбу. Ради этого и трудился много лет, не покладая рук. Расширял и укреплял своё княжество.

Не для Святограда старался и не для отца, а для себя. Знал, что однажды оно станет его родовой вотчиной. Вот этот день и настал. А братья пусть себе грызутся за столицу. Им теперь не до него будет. Стало быть, пока они не опасны. Ну а с тем из них, кто, в конечном итоге, возьмёт верх, тогда и можно будет выстраивать отношения. Но это уже дело будущего, возможно весьма отдалённого. Есть время подготовиться и собраться с силами, чтобы отстоять свою независимость.

Князь в возбуждении прошёлся по опустевшей палате. Ещё несколькими минутами назад, кипевшая страстями, теперь она казалась такой большой, пустой и холодной. Ему не хотелось сразу идти в трапезную. Нужно было успокоиться и взять себя в руки, чтобы предстать перед всеми домашними спокойным и уверенным в своих силах.

Он механически поправил сдвинутые в беспорядке лавки, затворил широкую двустворчатую дверь на террасу и сложил разбросанные по столу печати в небольшой холщовый мешочек-калиту. «Пора идти в трапезную, – подумал он, – Семья небось уже заждалась».

Неожиданно скрипнула входная дверь. Ратимир обернулся. На пороге стоял невысокого роста седобородый старец довольно плотного соложения, в просторных серых одеждах и таком же сером колпаке на голове. В руке он держал массивный посох с тяжёлым навершием. Его большие светлые глаза излучали глубокий ум и какую-то спокойную уверенность. Остановив свой цепкий взгляд на могучей фигуре князя, он вдруг сдержанно улыбнулся:

– Рад приветствовать тебя, светлый княже! Давно не виделись. Дело у меня к тебе.

* * * * *

Глава 12 Часть 2

Часть 2.

Обычно суровое лицо князя Ратимира озарила доброжелательная улыбка, он почтительно поклонился неожиданному гостю:

– И тебе здравствовать, кудесник! Во истину – давненько не виделись, – любезно сказал он, – Вот уж не ждал твоего визита. Но тебе здесь завсегда рады, отче Рагадаст. Проходи, располагайся. Может с дороги отведать желаешь чего-нибудь? Только скажи.

– Благодарю, но я не на долго, княже, – ответил тот, – Время сейчас, как никогда дорого.

– Ну сказывай тогда – что привело тебя в наш столь отдалённый край. Чаю, ты по делу меня навестил, а не скуки ради.

– Верно мыслишь, княже, по делу и весьма важному, – проговорил старец, опускаясь на скамью, – Пришёл я известить тебя. Тяжёлые времена грядут в Склавинии, да и во всей Эврипении. Древнее Зло пробудилось и готово сеять вокруг всепоглощающий Хаос. Равновесие миров, о котором я много тебе рассказывал, нарушено.

– Да как же это возможно? Кто же это сделал? – с тревогой спросил князь, уже имевший дела с великим ведуном Рагадастом и многое знавший от него о мировом порядке. В своё время великий кудесник наставлял юного князя и не мало помогал ему в начале его нелёгкого правления.

– Те, от кого, рано или поздно этого и ждали. Да вот не углядели, – вздохнул ведун, – Теперь нам всем туго придётся.

– Ясно, старче. Знать дела плохи, коль столь могучий кудесник, как ты, так обеспокоен. Говоришь, что туго придётся? Могу я чем-то помочь?

– Да, друг мой. Для того я и здесь, – ответил Рагадаст, – Не могу сейчас всё тебе рассказать. Сам ещё не всё до конца знаю. Но мы скоро увидимся опять и тогда, думаю, что смогу уже всё подробно тебе поведать о том, что случилось и что нам надобно будет предпринять.

– А пока?

– Пока прошу тебя копить силу, да покрепче, для будущих решающих битв, кои уже не за горами. Я это чувствую. И битвы эти будут ох какие тяжкие.

– Тяжкие? – переспросил князь, – Насколько?

– Таких ваш мир ещё не знал.

– Неужели?!

– Да, друг мой. Ибо предстоит битва не за новые уделы или города, не за военную славу или трофеи, и даже не против злых помыслов Богов или чародеев, а за сохранение всего этого Мира. Да и всех остальных – тоже! Помнишь – мы уговаривались, что однажды этому миру может понадобиться твоя сила, твоё войско и ратная удаль?

– Помню, старче. Помню, как сейчас. И от клятвы той не откажусь.

– Добре, – улыбнулся кудесник, – Я знал, что могу на тебя положиться в трудную минуту. Так вот это время настало. Мир в опасности. И ты можешь быть одним из его спасителей. Будь готов. Собирай все свои силы. Я скоро вернусь.

– Не сомневайся, отче! Да только хватит ли моих сил для дела такого великого.

– Ты не одинок, Ратимир. Есть ещё защитники. Мы объединим все наши силы и победим. Но, слышу отрок твой идёт сюда. Нас не должны видеть. Позволь откланяться. Жди вестей.

Кудесник взмахнул своим посохом и исчез в лёгком серебристом сиянии. Князь крепко задумался. Те временем, в зал вошёл княжеский тиун:

– Трапеза подана, княже. Княгиня с семейством тебя дожидается, – с поклоном доложил он.

– Уже иду, – отвечал князь, направляясь к выходу.

Быстро пройдя по замысловатым переходам, украшенными большими горшками с зеленью и цветами, Ратимир вошёл в просторную трапезную, расположенную этажом ниже. Погода улучшилась, шторм прекратился и облака на небе рассеялись. В распахнутые настежь три больших окна проникало много дневного света, щедро освещавшего высокие каменные стены и резной потолок комнаты.

В трапезной, за широким столом, обильно уставленном различными блюдами уже сидели домочадцы князя. Княгиня Анастасия, дородная, но ещё довольно молодая и привлекательная женщина в простом утреннем убранстве восседала по правую руку от пустовавшего княжеского места. Дети князя – дочь Татьяна, весёлая егоза десяти лет и светловолосый мальчуган Евстафий, бывший на пять годков младше сестры, сидели за столом напротив родительских мест.

Остальные места за просторным столом занимали несколько родственников, гостивших в княжеском доме и, как всегда, «огнищане» – наиболее приближенные к князю представители «старшей» княжеской дружины. У дальней от окон стены замерли несколько отроков в разноцветных домотканых рубахах, готовых обслуживать княжескую трапезу. Все ждали князя.

Ратимир, поцеловав супругу, занял своё место за столом и дал знак отрокам подавать кушанья. Ели молча, но чувствовалось, что всех распирает от желания расспросить князя о тех важных решениях, что были только-что приняты на совете. Весть о них с быстротой степного пожара распространилась по княжескому двору. Наконец первой не выдержала княгиня Анастасия:

– Свет мой, – обратилась она к мужу, – Что же теперь у нас будет?

– Ты об чём таком глаголешь, Настя?

– Как об чём? Весь двор ужо только об том и судачит, что от Святограда мы теперь отложились. Как же это? Кабы не вышло чего худого?

– Не кручинься, любава моя! – весело отвечал князь, – Все будет по-добру. Сие решение я давно замыслил, да момента подходящего всё не представлялось.

– А тепереча момент, стало быть, настал? – поднял глаза от блюда, пожилой боярин Друбич, дядя княгини, – Уверен, княже, в своих силах? Супротив Святограда тяжело идти будет. А без него сладить с басурманами будет ещё тяжелее. Сдюжишь ли?

– Уверен, дядя, сдюжу! – твёрдо отвечал Ратимир, – Родителю моему из почтения поклонялся, только ему одному. Другие мне не указ. А насчёт Святограда ты не беспокойся. Мы не враги ему и супротив него не собираемся воевать. Мы же одной крови и одной веры. Думаю, в мире со Святоградом и с братьями моими жить.

– Это ты так думаешь. А так ли будет мыслить новый Каган, кой сядет на отцовском престоле? Отступится ли добровольно от дани тартарской немалой? Не захочет ли и дальше владеть этой землёй.

– А кто же будет новым Каганом? Кому теперь поклониться прикажешь? Сие тебе ведомо?

Боярин молча развёл руками. Князь, отложив в сторону узкий нож, которым нарезал в своей тарелке жаркое, наклонился вперёд:

– То-то и оно, Друбич, – удовлетворённо заключил он, – Кому на Святоградском столе сидеть – то моим братьям ещё выяснить предстоит. Знаю их. Никто добром не уступит. Мыслю, что борьба меж ними зело долгой и тяжкой будет. Насколько долгой, то никому не ведомо. Но ясно, аки день, что погрызут они друг дружку вельми изрядно и ослабнут от этой распри. А мы в сторонке подождём. За то время, что они ослабнут в своей борьбе – мы зело окрепнем и к отпору изготовимся от любой напасти.

– Сие верно, княже, – согласился Друбич, – Хорошо, что мы вдалеке от них будем. До нас дотянуться не легко. А коли братья твои в междоусобной брани изрядно ослабнут, то может и вовсе невозможно станет.

– Истину глаголешь, боярин. Вот и настал удобный момент нам самим хозяевами своей земли стать. Чем мы хуже Святограда?!

– Всё одно, как-то боязно, – вздохнула княгиня, – Мыслимо ли со Святоградом тягаться?

– Не боись, Настенька. Это при отце моём не мыслимо было, – рассмеялся Ратимир, – Теперь всё по-другому. Всё добром будет, верь мне! Сыну нашему престол оставлю, а он своему передаст. Так Тартария вотчиной нашей родовой станется.

– Добро, коли так. Ты – наша надёжа, свет мой. Тебе и решать. За тебя молиться станем.

– Молись, милая. Это завсегда на пользу пойдёт. Ну довольно разговоров, трапеза стынет.

Все снова приступили к обеду. Лишь только Татьяна и Евстафий весело шалили за столом. Им не интересны были разговоры взрослых. Княгиня цыкнула на них, и они обиженно притихли. Князь повернулся к детям. В его суровых глазах на мгновение промелькнула искорка нежности:

– Хорошо ли вы провели утро? – обратился он к ним, – Гулять на море ходили? Как водичка то ныне, тёплая, аль нет?

– Отче, вода тёплая, да только просто гулять по берегу не интересно, – бойко отвечала княжна.

– Что же так, Татьянушка? – подивился князь.

– А ты позабыл, отче, что лодку большую обещал нам построить, чтоб по морю ходить?

– Нет, душа моя, не позабыл. Только занят был вельми делами.

– Ты завсегда занят. А нам с братом скучно, – юная княжна обиженно скривила губки, – Нам по морю ходить интересно. Ты ужо давно обещал.

– Довольно. Как ты с отцом разговариваешь? – одёрнула дочь княгиня, – Забыла своё почтение перед родителем? И потом, что это за затея такая – по морю ходить? Не детская это забава.

– Ну ты же обещал…, – захныкала княжна.

– Ладно, ладно, – примиряюще поднял руки Ратимир, – Право слово – обещал. Стало быть, исполню обещание. Только вот, чуть позже. Потерпите ещё маленько.

– Ну вот, снова, – разочаровано заключила Татьяна.

– Не безопасно это, одумайся, свет мой, – вздохнула княгиня, – Море то ведь – стихия.

– Ну-ну, мать, не беспокойся. Лодка будет крепкая и кормщика подберём сноровистого. Далеко в море ходить не станем. Рядом с берегом в тихую погоду плавать не опасно будет. А детям веселье знатное, – ответил супруг.

В конце обеда подали пироги и сладости, да большой кувшин заморского вина. Князь любил, по своему обычаю, выпить после обильной трапезы чарку-другую сладкого ролланского вина, которое ему исправно поставляли тамошние купцы.

Закончив трапезу, князь вышел во двор, послав предварительно доверенного отрока кликнуть к себе Быка Вавулу. Молодец тут же помчался исполнять приказание, а новоявленный тартарский государь расположился на лавке у стены дома, выходящей в сад. То ли отрок был не расторопен, то ли боярин ушёл далеко со двора, но ждать пришлось долго. Ратимир вдыхал полной грудью свежий воздух, пропитанный морскими ароматами и любовался красотами дворового сада. Князь крепко задумался. Надо было хорошенько обдумать слова кудесника Рагадаста, да и о своих планах не забывать.

Наконец, послышались знакомые шаги, гулким эхом отражавшиеся от каменных плит двора и следом из-за угла появился сам Вавула, как всегда собранный и серьёзный. Ветер безжалостно трепал полы распахнутого кафтана, расшитого золотыми нитями. Боярин придерживал их одной рукой, а второй прикрывал глаза от солнца, неожиданно вышедшего из-за плотных серых облаков, пытаясь разглядеть князя в тенистой глубине сада.

– Ты звал меня, государь? – с лёгким поклоном спросил он, – Али треба какая случилась?

– Звал, Вавула, – отвечал князь, указывая жестом на скамью рядом с собой, – Присядь, боярин, есть треба в тебе, за тем и покликал. Зело ты рассудителен, вот и поразмыслить с тобой хочу об одном деле.

Польщённый похвалой боярин расположился на широкой каменной скамье рядом со своим господином. Они были давно знакомы, ещё со времён прибытия Ратимира по велению своего отца на Тартарское княжение. Боярин все эти годы был одним из верных соратников молодого князя. Его советником и воеводой.

– Ну, что ж, помыслить оно завсегда полезно бывает, – улыбнулся Вавула, устраиваясь поудобнее на скамье, – Так об чём мысли?

– Сказывают, ты с хурузатской землёй изрядно знаком. Даже князя ихнего Дедерю знаешь, – начал князь без предисловья.

– Верно, государь. В отрочестве бывал там часто, порядки их ведаю и язык разбираю. А с Дедерей мы несколько раз пересекались и как друзья и как враги.

– И каков он этот Дедеря из себя будет? – интересовался князь.

– Воитель он знатный, право слово. Силён, как бык, властен, держит всех в страхе большом и до чужих земель охоч. Когда надо – хитёр и коварен зело. Льстивыми речами в обман ввести может, а случись ему выгода – предаст не задумываясь. В общем, если коротко, то ему не след доверять ни в чём. А на что тебе сие?

– Мыслю послом тебя направить в хурузатскую землю. Грамоту мою повезёшь к Дедере с дарами щедрыми.

Пожилой боярин с удивлением вскинул бровь. Это было весьма неожиданно, хотя он уже и привык к тому, что предвидеть ход мыслей князя редко кому удавалось. Ратимир умел удивлять даже своих друзей и соратников.

– Дозволь спросить тебя, государь – об чём та грамота будет писана, – настороженно спросил Вавула.

– Хочу мир с ним вечный заключить. Да земли пограничные поделить, чтоб по справедливости было.

– Худая идея, государь мой, – покачал седой головой боярин, – Не след с Дедерей дружбу водить. Вельми коварен и не надёжен он. Плохой из него друг иль союзник получится. Предупреждаю тебя, дары твои за просто так пропадут. Не выйдет с ним делёж земель, по справедливости. Он такого слова и вовсе не ведает – только силу оружия признаёт.

– Просто так ничего не бывает, – отвечал Ратимир, – А силу свою мы ему ещё покажем. Дай срок. Мир сей «вечный» мы токмо для отвода глаз, да лишь на время, предлагать станем. Вишь, что в Склавинии зачинается. Нужно время выиграть, чтоб до поры не опасаться удара в спину от наших соседей.

– А вот это – другое дело. Верно придумано, – одобрил Вавула, – А когда в Склавинской земле всё утихнет, тогда мы с этими соседями и разберёмся. Всех приструним и к покорности приведём.

– Истинно так, – заключил князь, – Их время придёт. Но не сейчас. Нужно их задобрить и успокоить до поры. Чтоб ни о чём не подозревали. А придёт срок и покончим с ними.

– Так ведь нужно тогда не только с Дедерей переговоры вести, а и с другими соседними князьями тоже. Все они опасны и на земли наши завсегда зарятся.

– Разумеется, Вавула. К остальным соседям других бояр пошлю. Твоя же забота – хурузатский князь. Он из них самый сильный. В этом у меня на тебя большая надежда будет. Опасен он. Его надобно успокоить, да чтоб на время не помышлял о бранях супротив нас, сидел бы дома и радовался нашему показному смирению. Сможешь ли сию хитрость устроить?

– Можешь не сомневаться, княже. Всё исполню как надо. А как же с другими?

– Булгака отправлю к галанам. Они уважают силу и прямоту. А вот к чемерисам пошлю сродника своего боярина Друбича. Он хитёр, как лис, и осторожен, ихнему князю в обман не дастся и наш интерес отстоять сумеет.

– А про Империю не позабыл?

– Нет, не позабыл. В Кесарь-град сам владыка поедет. У него завсегда дела есть на патриаршем дворе. Вот пусть заодно и за нас порадеет. Через посредство патриарха ему проще будет добиться встречи с самим кесарем Васпассианом. А чтоб мне спокойнее было за нашим волхвом в ролланской земле Шульга присмотрит, коего пошлю с ним, как бы для охраны. Он даром что молод, а смекалист.

– Всё то ты продумал, государь. И когда только успел, – с восхищением заключил боярин, – Когда прикажешь в путь сбираться?

– Ступай, Вавула. Собирайся. Как грамоты справим, да гостинцы приготовим, так, с помощью Светлого Духа и двинешься. Людей себе надёжных в дорогу подбери.

– В этом не сомневайся.

Боярин поднялся с лавки и, отвесив князю поклон, вышел со двора. Ратимир ещё долго сидел один, наслаждаясь шумом ветра и криком чаек, долетавших сюда с моря. Летняя погода, как обычно менялась резко и непредсказуемо. Ветер крепчал, нагоняя в небе новые грозовые тучи. «Должно быть, к ночи разыграется на море большой шторм, – подумал он, – Да и во всей Склавинии грядёт буря немалая».

– Где князь? – послышались громкие крики со двора, – Дело срочное!

– Князь в саду, с боярином совет держит. Стой, ты куда?! Князь не велел….

В сад тотчас же вбежал запыхавшийся воин, взлохмаченный, потный и с ног до головы покрытый пылью. Увидев Ратимира, припал на одно колено:

– Беда, княже! – воскликнул он, – Хурузаты перешли границы наших земель в великой силе. Идут сюда – на Тартарию!

** * * *

Глава 12 Часть 3

Часть 3.

Большое хурузатское войско широкой лентой растянулось на несколько вёрст по пыльному знойному тракту. Впереди, во главе отряда всадников, закованных в стальные панцири, ехал сам князь Дедеря. Это был высокий и могучий воин в золотом панцире. Рядом скакали два его взрослых сына и знаменосец с княжеским бунчуком на вершине копья. Всё войско с восхищением и благоговением следило за своим непобедимым предводителем. Вслед за длинными рядами воинов двигался обоз – десятки телег и кибиток, запряжённых быками и волами, который на этот раз возглавлял сам Великий визирь и его высокие чиновники.

Дедеря направился в поход с самыми серьёзными намерениями. На этот раз это был не простой грабительский набег на соседние земли, в поисках добычи и пленников, как это не раз случалось ранее. Прознав о кончине Великого Кагана Велимира, хурузатский князь решил, что настало благоприятное время для захвата Тартарии и присоединения этого богатого удела к своим владениям. А недавний визит в Хурузат самого Мотона лишний раз убедил Дедерю, что более подходящего момента может и не представиться.

В самом деле – на скорую помощь из Святограда Ратимир теперь рассчитывать не мог. Ему приходилось рассчитывать только на свои силы. Союзное же хурузатско-галанское войско вдвое превосходило по численности дружину тартарского князя. А собирать большое ополчение по всему уделу у Ратимира уже не было ни времени, ни возможности. Дедеря точно рассчитал момент для своего удара и не сомневался в победе. Поэтому даже взял с собой в поход визиря и его помощников, чтобы сразу установить новое правление в захваченном городе и наладить взимание дани.

Сторожевые остроги, выстроенные в последние годы Ратимиром для охраны границы, были взяты приступом и сожжены. К огорчению Дедери, они успели послать гонцов в Тартарию, чтобы предупредить Ратимира. Застать врасплох тартарского князя теперь было нельзя. Но это маленькое недоразумение, конечно же, не могло остановить правителя Хурузата.

Враги вторглись в склавинские земли, разоряя всё на своём пути. Позади уже остались пылающие развалины приграничных сел и деревень, жители которых в страхе разбежались. Первую добычу и сотни пленников уже отправили в Хурузат. Но Дедеря не хотел нигде задерживаться – он рвался быстрее захватить Тартарию. Это был его главный военный трофей.

* * * * *

Тревожно и безостановочно звонил колокол на центральной башне высокой каменной схинии Светлого духа, выстроенной совсем недавно на центральной площади Тартарии. Её возвели ролланские архитекторы по настоянию Великого волхва Антония, по образцу схиний Империи. Это была первая каменная схиния во всей Склавинии, чем Антоний, да и сам Ратимир очень гордились. Своим величием и красотой тартарская схиния и в самом деле не уступала лучшим имперским образцам.

Но сейчас всем было не до того. Новоиспечённый правитель нового государства, облачённый в ратные доспехи, отдавал быстрые приказания своей личной дружине, строившейся на широкой площади в походные колонны. Сюда же по одному и небольшими группами стекались со всех сторон ратники городского ополчения, призванные набатом. Это всё на что мог в данный момент рассчитывать Ратимир.

– Шевелись, ребята! – кричали кметы, выстраивая ряды воинов, – Живее, басурманы ждать не станут, пока вы почешетесь!

На красном крыльце княжеских палат показалась княгиня Анастасия. Выглядела она бледной и весьма обеспокоенной. Мешки под глазами выдавали бессонную ночь. Припав к стремени супруга, она подняла на него свои красивые голубые глаза, полные слёз и тревоги.

– До свидания, моя голубка, – как можно ласковее сказал князь, гладя её по щеке, – Береги детей.

– Сберегу, свет мой, не сомневайся, – отвечала княгиня, – А уж ты, пожалуйста, сбереги себя. Без тебя нам не жить.

– Не кручинься! Все будет добром. Скоро вернёмся с победой! – уверенно воскликнул князь и дал сигнал к выступлению.

– Сказывают, что уж больно силён Дедеря и войско у него огромное, – тяжело вздохнула княгиня, – Беспокоюсь я.

– Ничего, госпожа, сдюжим! Не впервой, – приободрил её воевода Булгак, – Гей, молодцы! Держись бодрей!

Тяжело заскрипели массивные дубовые ворота, окованные железом. Тартарское войско выступило из городских ворот навстречу врагу.

Накануне своего выступления Ратимир связался с Рагадастом. Кудесник не замедлил явиться в княжескую светлицу. Беседа их была не долгой. Великий ведун с сожалением предупредил, что это только начало и что худшее ещё впереди.

– У меня нет времени, чтобы собрать всё своё войско, – посетовал тартарский князь, – Даже, чтобы собрать городское ополчение нужно день-два. Если не успею и Дедеря подойдёт раньше, останется лишь запереться в городе и сесть в осаду. Да только на выручку никто теперь не придёт.

– Что же ты намерен делать? – поинтересовался кудесник.

– Войска у маня сейчас мало. Не ожидал я такой скорой прыти от Дедери. Нечего сказать – удивил басурман, – князь с досады хлопнул себя ладонью по коленке, – А с такими силами остановить теперь его можно лишь на реке Горбце. Но надо прийти к переправе раньше него. Мне нужно время.

– Сколько же тебе нужно время, княже?

– Ну хотя бы день, лучше два.

– Добро, Ратимир, я попытаюсь задержать его войско сколько смогу. Но это не решит исход битвы. Я не смогу в одиночку выиграть войну.

– Благодарю и за это, – оживился князь, – Ничего, дальше мы и сами справимся.

* * * * *

Знойное летнее солнце нещадно палило. Укрыться от него в степи было негде. Прикрываясь от его палящих лучей всем, чем можно, хурузатское войско, обливаясь потом, упорно продвигалось вперёд.

Внезапно небо посерело и вдалеке всё заволокло неясной пеленой.

– Что это? – удивлялись галанские воины, привыкшие к жизни в горах и впервые оказавшиеся в степи.

– Это беда, – озабоченно заговорили хурузаты, – Пыльная буря надвигается. В открытой степи она весьма опасна.

Немедленно доложили Дедере. Хурузатский князь, прискакав в авангард своего войска, долго всматривался в надвигавшуюся пелену. Наконец, он отдал приказ спешно разбить походный лагерь и поставить телеги и повозки плотнее друг к другу в круг и накрыть всем, чем можно. А в центе велел разбить его шатёр и прочнее его закрепить.

Едва воины выполнили его указания, как налетела буря. Ветер ревел и свистел, поднимая вокруг столбы колючей пыли, проникавшей повсюду. Она забивалась в нос и рот, не давала дышать и слепила глаза. Лошади дико ржали, а волы жалобно и протяжно мычали. На расстоянии в несколько шагов, в сплошном пыльном мареве, ничего не было видно. Закутавшись в одежды с головой, люди прятались от бури, где могли. Разбушевавшаяся стихия, казалось готова была смести войско со своего пути.

Князь со своими сыновьями и визирем укрылся в шатре. Ветер рвал и колыхал его. Всё вокруг ходило ходуном, но шатер был надёжно закреплён и пыли здесь было значительно меньше.

– Какая досада, – сокрушался Дедеря, – Давно не припомню столь сильной бури. Словно Боги против нас. Эта задержка нам вовсе ни к чему.

– Боги тебе благоволят, государь. А это всё мелочи, – успокаивал его визирь, – Пыльные бури в это время года не бывают долгими. Скоро всё стихнет, и мы сможем двигаться дальше.

Но к вечеру ветер так и не утих. Дедеря был вынужден отдать приказ остаться в лагере на ночлег. После вечерней трапезы, собранной слугами кое-как на скорую руку, все обитатели княжеского шатра быстро уснули. Но Дедере не спалось. Он угрюмо сидел, уставившись в огонь небольшого походного очага – единственного источника, согревавшего и освещавшего шатёр.

– Что? Не спится, князь? – внезапно раздался приглушённый голос.

– Кто здесь!? – воскликнул князь, резко вскочив на ноги, в его руках сверкнул обнажённый меч.

– Это я. Не шуми, всех разбудишь, – во входном проёме четко вырисовалась, тускло освещённая отсветом очага неясная тень.

– Ах, это ты, господин, – также тихо проговорил Дедеря, убирая меч в ножны, – Входи, прошу. Что привело тебя сюда, так далеко от Хурузата?

Черный воин в блестящих доспехах со скрытым забралом лицом подошёл к очагу и повернулся к нему спиной. Даже сквозь прорези забрала, Дедеря ощущал его тяжёлый пронизывающий взгляд, направленный казалось сквозь всё его тело, прямо в самую душу.

– Расстояния для меня не имеют значение, – также тихо продолжал Воин, – Я пришёл, чтобы узнать почему ты прекратил движение. Мы, с моим владыкой весьма разочарованы. Ты упускаешь ценное время. Это может дорого стоить.

– Это всё проклятая пыльная буря, – Дедеря с трудом сглотнул вставший от волнения ком в горле, – Всё дело в ней. Двигаться дальше не было никакой возможности. Но как только она стихнет, мы двинемся с удвоенной скоростью. Можешь не сомневаться, мы наверстаем упущенное время.

– Отговорки меня не интересуют, – жестко сказал ночной гость.

– Но, господин, мы не могли и шагу ступить в этой ужасной буре! – горячо зашептал хурузатский правитель, – Я такой никогда на своём веку не видел. Что мы могли поделать против стихии. Она возникла так неожиданно и так не кстати нас остановила.

– Неожиданно, говоришь? – насторожился Чёрный воин.

– Вот именно! Небо было ясным, ничто не предвещало бури и тут….

– Странно. Но довольно оправданий, – прервал его Воин, – Мы заключили с тобой договор, а ты его нарушил.

– Не по своей воле, господин.

– К утру будь готов выступать. И не мешкай ни минуты, ты должен опередить тартарского князя на переправах через реку.

– Но, если буря не стихнет….

– Она стихнет. Можешь не сомневаться, мы это обеспечим, – и Чёрный воин растворился в темноте.

На следующее утро стихия и правда успокоилась. Небо очистилось и снова показалось жаркое летнее солнце. Протрубили сбор, и воины быстро разобрав шатры и палатки, построились в походные колонны. Но, как только войско вытянулось по широкому и пыльному тракту, его вновь остановила необычная преграда.

Прямо посередине дороги стояли три странных человека в просторных серых одеждах и странных колпаках. В середине стоял невысокого роста крепкий старик с длинной седой бородой. Справа от него – высокий человек средних лет с проседью в бороде, а слева – ещё довольно молодой чернобородый мужчина. Они опирались на большие резные посохи и, казалось, смотрели на приближающееся огромное войско довольно равнодушно, словно это был небольшой торговый караван.

Ехавший первым хурузатский воевода громко крикнул им, чтобы они убирались с дороги. Но те продолжали молча стоять и даже не думали уходить. Озадаченный воевода отдал короткий приказ и несколько всадников понеслись вперёд, размахивая длинными хлыстами, чтобы расчистить путь. Казалось, путникам, посмевшим встать на пути войска не поздоровится. Но тут странные люди дружно выставили вперёд руки и кони, вдруг дико заржав, резко встали на дыбы. Никак не ожидавшие такого подвоха всадники, громко крича и ругаясь, полетели на землю.