Текст книги "Кровные братья (СИ)"

Автор книги: Константин Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

Глава 21, часть 3

Часть 3.

Осень во всю вступала в свои права. Дни сократились и заметно похолодало. Погода стояла промозглая. С моря всё время дул противный холодный ветер, проникавший под любую одежду. Да ещё частенько моросил мелкий дождик.

После жарко натопленной кухни княжеского дворца, погода казалось ещё холоднее и противнее. Путь до дома был не близок и Мартел плотнее закутавшись в тёплый заморский кафтан, зашагал бодрее, чтобы не замёрзнуть. Завернув за угол в переулок, он краем глаза успел заметить две неясные тёмные фигуры, маячившие у него за спиной. Поначалу он не придал этому значения. Мало ли кто ходит по улицам. Но фигуры явно следовали за ним.

Княжеский повар не отличался отважным нравом и поэтому ему стало не по себе. Душа начала медленно уходить в пятки. Не иначе, как княжеские люди пронюхали о его тайных сношениях с Империей! Не сносить тогда ему головы. Князь Ратимир с изменниками вельми как суров. А может это просто грабители? Он специально не пошёл домой и долго петлял по улицам, чтобы оторваться, но преследователи не отставали. Город они знали не хуже его. Наконец, в одном из переулков они нагнали Мартела и прижали к стене дома. Повар хотел было позвать на помощь, но внезапно увидел перед глазами знакомый перстень.

– Тихо, не ори, – прошептал ему в ухо один из преследователей, – Отец твой тебе привет шлёт. Дело есть.

– Да чтоб вас! Чего же вы сразу не сказали, – еле выдохнул от пережитого волнения Мартел, – Я чуть не помер от страха. Думал, что вы грабители-душегубы и, что мне уже конец. Пойдёмте ко мне.

– Нет, – ответил всё тот же человек, – Нам велено передать тебе всего одно слово: ПОРА.

– Что это значит?

– Это значит, что пришло время сделать то, что тебе уже было велено. Или ты передумал? Помнишь для чего тебе даны были приправы? А князь так и не отведал твоего нового блюда. И вот отец твой говорит тебе: ПОРА.

– Надо найти подходящий момент, чтобы….

– Не юли, Мартел, – человек пристально посмотрел прямо в глаза повару и того просто передёрнуло, – Совсем скоро у князя будет большой пир в честь его новых союзников. Будут обсуждать планы вторжения в Империю. Так вот – эти планы не должны осуществиться. Ты всё понял?

Мартел энергично закивал в знак согласия. А странный человек невозмутимо продолжал:

– Если ты боишься или колеблешься, то поздно. Выбора у тебя уже нет. Миссия должна быть выполнена любой ценой. Тебе напомнить, что будет с тобой и твоими родными в случае невыполнения этого приказа?

– Нет нужды, господин, я всё хорошо помню, – поспешно заверил его Мартел, – А что потом?

– Это будет твоё последнее задание. Уверяю тебя, – улыбнулся незнакомец, – Но отец не забудет твоей услуги. Ты будешь щедро вознаграждён.

– И вы навсегда оставите меня в покое? Я буду свободен?

– Да, ты будешь абсолютно свободен и богат.

– Ясно. Но когда я всё сделаю, тут начнётся такой переполох! Княжеские воеводы перевернут весь город с ног на голову. Мне нужно будет спешно уехать в Империю. Вы поможете?

– Без проблем. Мой корабль будет тебя ждать в порту под всеми парусами. И помни – всё должно свершиться на этом пиру. Ни днём позже.

– Не забуду, господин. Не беспокойтесь. Передайте моему отцу – я всё сделаю.

– Отлично. Ну, а теперь, извини, но всё должно быть натурально….

– Вы о чём?

– Княжеские соглядатаи за всем зорко следят. Ты давно уже ушёл из кухни. Никуда не заходил, а домой до сих пор не пришёл. А если спросят? Где ты был? С кем говорил?

– Я… это, ну…., пошёл, значит…. – замялся Мартел.

– Вот именно, – улыбнулся незнакомец с имперским перстнем на пальце, – На самом деле – всё просто и достоверно. На тебя напали грабители! Давай кошель.

– Что!?

Не говоря больше ни слова, незнакомцы сорвали у него с пояса кожаный кошель и резким ударом сбили его с ног. Мартел охнул от боли и неожиданности и повалился на землю. Выхватив кинжалы, они в нескольких местах порезали его кафтан и надавали весьма чувствительных тумаков. После чего исчезли в ночной темноте.

* * * * *

После победы у Лесного и возвращения домой победоносного войска Ратимира, жизнь в Тартарии постепенно входила в прежнюю колею. Только теперь многолетняя зависимость от Святограда отпала и вскоре это стало сказываться. Первыми почувствовали разницу многочисленные торгово-ремесленные слои города и всего удела. Больше не было необходимости выплачивать немалую дань в Святоград, и все сэкономленные средства немедленно стали вкладываться в местное хозяйство. Вся прибыль от морской торговли тоже теперь оставалась в городе. Богатства Тартарии стали быстро возрастать.

Ратимир, наконец то, смог уделить время семье. Несмотря на всю свою внешнюю суровость, он очень любил супругу и детей. За время его последних походов дети сильно подросли, особенно дочь. Навёрстывая упущенное, князь возился с ними каждую свободную минуту.

– Татьянушка, гляди какой ты стала красавицей, – смеялся князь, – Смотри, мать, глазом моргнуть не успеем, как надо будет уже достойного жениха искать.

– Да будет тебе пустое глаголеть, – всплеснула руками княгиня Анастасия, – Дитя ведь она ещё совсем несмышлёное. Какой уж там жених?

– Ох, Настя, года летят, словно птицы.

– Батюшка, а когда я ратным наукам обучаться начну? – спросил сынишка, – Дядя Булгак давеча сказывал, что я стану таким же славным воином, как и ты.

– Вестимо станешь, Евстафий, – довольно улыбнулся отец, – Вот ещё чуток, самую малость, подрастёшь и начнём с тобой воинскую науку постигать.

– Скорей бы уж, – малец напустил на себя важный вид, – А то недосуг мне уже тут с бабами отсиживаться, словно я девица какая.

– Вот это по-нашему! – рассмеялся Ратимир, – Славный правитель и добрый князь у меня подрастает.

Князь ласково потрепал сынишку по копне светло русых волос на голове.

– Он будет твоим достойным наследником, – проговорила княгиня.

– Это верно, любава моя, – согласился князь, обнимая и целуя жену, – А теперь у нас и наследство есть. Есть, что сыну в правление оставить.

– Сохрани тебя Светлый Дух, господин ты наш.

Надвигалась зима. Ополченцев распустили по домам. Но княжеская дружина, как всегда, оставалась при князе. Её численность возросла до тысячи человек. Князь увеличил содержание своему войску и городским чиновникам. Ему не нужно было теперь по первому сигналу Великого Кагана собирать по всему уделу ополчение и выступать в поход, да ещё и за свой счёт. И всё это ради чьих-то интересов, весьма далёких от интересов самой Тартарии. Страна стала независимой и повела свою самостоятельную политику.

Важнейшим вопросом теперь были отношения с Империей ролланов – извечным конкурентом и главным соперником Тартарии в борьбе за власть и влияние в Южных землях. Новый государь Тартарии решил применить привычную для себя тактику демонстрации силы. Обороняться и выжидать он не любил. Всегда стремился бить первым. Поэтому на лето он запланировал походы на северные земли Империи, вплоть до самой столицы. Он хорошо помнил, как уже однажды его дед прибивал свой щит на золотых воротах Кесарь-града. В своём тщеславии Ратимир жаждал повторить этот подвиг, о котором давно уже слагались песни и легенды по всей Склавинии.

Хурузаты, по главе с Мансуром и другие союзники, в расчёте на богатую добычу, с готовностью согласились принять участие в очередном походе под знаменем удалого тартарского князя, не знавшего поражений на поле брани.

Над дряхлеющей и разрываемой внутренними противоречиями древней Империей нависли грозовые тучи. Со времён ранних походов Велимира не знали ролланы такой угрозы. Тогда от склавинских ратей удалось откупиться, выдав замуж за Великого Кагана императорскую принцессу и заплатив немало золота. Ну а после того как сам Каган принял Ролланскую веру, Южная Империя и вовсе зажила относительно спокойно.

И вот новая угроза северным границам Империи! На этот раз от молодого и воинственного сына Велимира, ставшим, после смерти отца, полновластным господином Тартарии. Он был весьма решителен, амбициозен и его больше не останавливал факт единой веры с Империей. Узнав о планах Ратимира, правительство Империи не на шутку забеспокоилось. Император Васспасиан повелел принять меры. И его Тайная канцелярия разработала секретный план.

Подготовка к пиру в княжеском дворце шла полным ходом. Несколько дней дворовые отроки, смерды и повара работали не покладая рук, буквально сбиваясь с ног. Светлицы были вычищены и роскошно обставлены. Весь дворец празднично украшен. Многочисленные изысканные блюда приготовлены. Смерды и холопы готовили стойла и корм для многочисленных лошадей, саней и повозок. Музыканты, певцы и скоморохи со всех окраин собирались в город, чтобы устроить праздничное представление и заработать на щедрости иноземных гостей.

Правитель Тартарии стремился поразить своих гостей и союзников и продемонстрировать богатство и мощь нового государства, ни в чём не уступавшего самому Святограду. Приглашения были разосланы всем мало-мальски значимым соседним князьям и правителям.

В условный день знатные гости стали съезжаться в Тартарию. Широкий княжеский двор, заполненный многочисленными телегами, бричками, повозками и сопровождавшими их верховыми свитами, оживлённо гудел, словно торжище в дни больших ярмарок. Прибыли почти все приглашённые. Все стремились установить дружеские отношения с молодым и быстро набиравшим силу государством.

Среди приглашённых особенно выделялся своими богатыми одеждами знатный ролланский купец, один из главных поставщиков княжеского двора и личный друг нового государя. Проходя мимо дверей, ведущих на поварню, он быстро обменялся едва заметным взглядом с главным поваром Мартелом. Тот немного смутился и сразу же исчез в полумраке кухни.

Когда гости удобно расселись в большой гриднице за двумя огромными столами, ломившимися от угощений, Великий князь Тартарии поднялся со своего места. Все разговоры враз притихли. Ждали его слова.

– Любезные други мои, – начал, как всегда не спеша Ратимир, – Я рад приветствовать всех вас на нашей земле и в моём доме. Мы завсегда рады добрым друзьям. Да пребудет меж нами вечный мир и дружба! Отведайте с дороги наших угощений, отдыхайте, пейте, развлекайтесь! А серьёзные разговоры завтра будем на свежую голову вести. Эй, Мартелл, зачинай пир!

Все гости одобрительно загудели в предвкушении хорошей попойки и весёлых развлечений. По сигналу главного повара, княжеские отроки понесли подносы с угощением, целые бочонки хмельных напитков и глиняные кувшины с заморскими винами. Сам же Мартел спустился в поварню, где на его столе стояло золотое блюдо. На нём дымилось изысканное жаркое, приготовленное им специально для князя. Кто-то из поварят суетился вокруг него, пытаясь что-то поправить на блюде.

– Пошёл прочь! – заорал на него главный повар, – Не смейте даже приближаться к нему, паршивцы.

Поварята в испуге шарахнулись от стола, а Мартел почувствовал, как холодок пробежал по его спине и в коленях образовалась какая-то слабость. Ухватившись за край стола, повар тяжело присел на лавку. На душе у него было паршиво. Он любил готовить, любил своё дело и получал истинное наслаждение от того, что его кулинарный талант находил благодарность столь многих людей. И ему претило то, что он должен был сделать. Но выбора не было. Жребий брошен. Выпив для храбрости залпом бокал вина, Мартел подхватил золотое блюда и высоко подняв его над головой, вышел в пиршеский зал.

– А, Мартел! – весело обернулся к нему князь, – С новым блюдом, я полагаю?

– Да, государь! – отвечал повар, изо-всех сил стараясь выглядеть и говорить естественно, хотя душа его разрывалась и сердце бешено колотилось в груди, – По такому важному случаю, я приготовил особое блюдо. Специально только для тебя, государь.

– Ну что же, благодарствую, это весьма любезно с твоей стороны, – отвечал довольный Ратимир, – Други мои, говорю вам – этот повар просто кудесник! Неси скорее сюда своё блюдо, я с удовольствием его отведаю.

– Прошу, государь.

Поставив блюдо на стол перед князем, Мартел поклонился до земли и поспешно удалился к себе на поварню. Руки и ноги его дрожали. Больше всего он боялся, что кто-нибудь это заметит. Но всем было не до него.

Поварята и отроки, как взмыленные кони, метались из зала в поварню и обратно. Князь с княгиней и их гости веселились на славу. Пришли певчие с музыкантами и пир разгорелся с новой силой. Постоянно шли здравицы и слышались выкрики:

– Да здравствует Тартария! Слава во веки веков новому государству! Да здравствует наш светлый государь – Великий князь Ратимир!

* * * * *

Глава Глава 22, часть 1

Глава 22.

Часть 1.

– Ну зять мой, я принял решение возвращаться в Полаву, – заявил король Бурмидор, опускаясь в кресло большого зала, – Неспокойно там. Князья мои всякие интриги начинают плести, а здесь, вижу вам уже моя помощь не нужна.

– Мудрое решение, – Севолод всеми силами пытался сохранить спокойствие и не выдать охватившего его радостного волнения.

Наконец то он снова будет хозяином на своей земле! Да и в столице спадёт напряжение. Горожане, страдающие от поборов и засилия чужеземцев, смогут вздохнуть спокойно. Все очень боялись того, что полавское войско может остаться в Святограде на всю зиму, до весны. А теперь можно будет постепенно наладить прежнюю жизнь.

– Так что покончим сегодня со всеми формальностями, – продолжал король, – День на сборы и послезавтра в путь.

– Какие ещё формальности, – настороженно переспросил Каган. Его радостное настроение мигом улетучилось. Он нутром почуял подвох. И не ошибся.

– Ну как же, вы ведь со всех сторон окружены врагами, – рассуждал король Полавы, – Братья твои только и думают, как бы отделиться от Святограда, да земли твои прибрать к рукам.

– Сие верно будет. Врагов нынче много, – нехотя согласился Севолод, всё ещё не понимая к чему клонит его тесть.

Каган бросил быстрый взгляд на супругу, как бы ища у неё ответы. Но та лишь чуть заметно пожала плечами.

– Что ты хочешь сказать, отец? – вступила в разговор княгиня Анна.

– Просто хочу помочь вам земли свои сохранить, – нарочито небрежно отвечал Бурмидор.

– Каким же образом?

– Думаю, что пока живы твои братья, Севолод, опасность потерять власть будет у вас сохраняться. Значит необходимо обеспечить защиту ваших земель. Эту защиту может гарантировать лишь Полавское королевство.

– Ты это уже показал, батюшка, – поклонился Севолод, – И мы тебе безмерно благодарны.

– Вот именно, сын мой. Рад, что ты это ценишь. Значит поймёшь и мой следующий шаг, – кивнул довольный король, – Для полной гарантии безопасности, нужно, чтобы Тургур, Пронск и другие западные земли Склавинии отошли под временный контроль и управление Полавского королевства. Тем более, что там проживает немало полавских семей и мы должны взять под защиту своих братьев. Обеспечить им надёжную защиту от любой агрессии.

Эти слова прозвучали для Кагана словно удар плети. Голова его неестественно дёрнулась и на скулах заиграли желваки. В глубине души он ждал этого, но всё же надеялся, что до такого не дойдёт.

– Благодарю за заботу, – ответил он хрипло сквозь зубы, – Но я надеялся, что дальше справлюсь и своими силами.

Бурмидор быстро глянул на зятя, словно увидел его впервые, и внезапно разразился громким хохотом. Объёмный живот короля заходил ходуном:

– Ну и какие же это у тебя силы!? – воскликнул он сквозь смех, – Оглянись вокруг, Севолод. Нет у тебя никаких сил, одни только враги. Я – единственная гарантия твоего престола. Уразумей это.

– Но, отец …. – начала было Анна.

– Довольно споров! – Бурмидор предостерегающе поднял руку, – Я всё решил. И потом, я же ведь не насовсем забираю эти земли, а лишь на время.

– И на какое же это время? – еле сдерживаясь, спросил Каган, сжимая кулаки.

– Всё очень просто. Пока не минует опасность, – король ещё раз внимательно посмотрел на своего зятя, точно пытаясь оценить эффект от сказанных им слов, – Да что ты так нервничаешь, Севолод? Не далее, как полгода назад ты и сам, вместе со своим уделом, просился в моё подданство. Помнишь?

– Тогда были другие времена, – угрюмо отвечал Севолод, – Тепереча всё по иному стало.

– Так в чём же разница?

– В том, что тогда я был лишь удельным правителем, без своей земли, да под нелюбимым отцом, кой меня угнетал. А теперь я сам Каганом стал и все земли теперь мои.

– Так ты же Каганом и останешься! Разве я против? – картинно воскликнул Бурмидор, – Я же, своими руками, вернул тебе отцовский престол.

– Это верно. Премного благодарны, – снова поклонился Севолод, – Да только что за престол мне теперь достаётся? Вовсе без земель. Одни обломки. Весь Север под Яррилой, Юг за Ратимиром. А теперь и Запад к тебе отойдёт. Что же мне остаётся?

– У тебя остаётся Святоград! – едко сказал король, – Да ещё все центральные земли и уделы вокруг него. Разве же это мало?

– Это совсем не то что было при Велимире, – мрачно заметил Каган.

– Верно, – согласился Бурмидор и устремил суровый взгляд на Кагана, – Да только и ты, уж не прогневайся за прямоту, пока ещё совсем не чета Велимиру. Не сам ли ты виноват во всех бедах? Почему не приструнил своих братьев, как когда-то сделал твой нелюбимый дядюшка. Чего ты добился? Сколько великих побед одержал?

Севолод угрюмо промолчал. Возразить своему тесть ему было нечего и это страшно ранило его гордыню.

– Молчишь? – жестко продолжал Бурмидор, – Если уж зашёл такой разговор, то единственным твоим достижением – была женитьба на моей дочери. Я её очень люблю и ценю. Если бы не она – не был бы ты теперь Каганом, князь Севолод, и не имел бы даже того, что я предлагаю. Так что ты не корить, а благодарить меня должен за свой престол, на котором ты даже усидеть-то толком не смог, без посторонней помощи.

Севолод был безжалостно уязвлён в самое сердце. Ещё секунда и святоградский Каган готов был взорваться, но тут вмешалась Анна:

– Мы благодарим тебя, отец! И очень ценим твою дружбу и помощь, – ласково заверещала она, изо-всех сил сжав ладонь Севолода, – А супруга моего ты недооцениваешь. Пойми. Обстоятельства были против него. Но он себя ещё покажет, можешь не сомневаться. Я в него верю.

Бурмидор несколько секунд переводил жесткий взгляд своих выпученных глаз то на дочь, то на зятя. Наконец, остановил его на Анне. Глаза его сразу потеплели.

– Ты любишь его, Аннушка, и веришь в него, – сказал он почти ласково, – Хоть он, наверное, этого и не заслуживает. Это многое для меня значит. Я вам не враг. Я уйду, коли ты просишь, – тут он повернулся к зятю и лицо его снова стало суровым, – Но Тургур и Пронск останутся пока за мной, для безопасности моих восточных границ. А дальше – поглядим. Согласен?

Княгиня вновь сжала руку супруга. Севолод, усилием воли сумел взять себя в руки, смеряя гордыню, и даже слегка улыбнулся:

– Я и не думал с тобою ссориться, батюшка, – как можно более миролюбиво проговорил он, – Было бы из-за чего? Я готов подписать грамоту, которую ты изволишь составить, о твоём временном владении этими землями, – он специально сделал ударение на слове «временном», – Надеюсь, что это время не затянется слишком уж на долго.

– Вот и прекрасно, сын мой, – смягчился король, пропуская мимо ушей последние слова, – Грамота уже готова. Эй, Вроцик, неси её сюда.

В дверях тут же показался королевский секретарь с большой доской для письма, которую он торжественно нёс перед собой, словно поднос с дорогими блюдами. На ней лежал свиток и перья для письма. Когда все формальности были соблюдены и подписи обоих правителей стояли под текстом грамоты, Бурмидор снова поднял глаза на зятя:

– Да и ещё одно, – проговорил он.

– Что же ещё? – Севолод весь аж подобрался, точно готовился получить удар кулаком под дых.

– Это касаемо княжны Радославы, – небрежно, как бы невзначай, сказал король, – Она должна будет поехать со мной.

– Зачем же? – Севолод сделал вид, что удивился.

– Затем, что я так желаю.

– И в качестве кого же она поедет с тобой в Полаву? В качестве пленницы?

– Ну что ты, сын мой. Как можно? Она же твоя сестра и, стало быть, наша родственница. Какая пленница? Она будет моей гостьей.

– А сама Радослава согласна ли ехать с тобой в Полаву?

– Вот об это то я и хотел с тобой говорить. Ты теперь её господин и как Каган и как старший брат, заместо отца. А посему – она обязана тебя слушаться. Прикажи – и она поедет.

– Видать твоё обаяние совсем ослабло и сестра моя к тебе не столь расположена, коль для этого требуется мой приказ? – воскликнул Севолод, желая уколоть Бурмидора и хоть в чем-то отыграться за свои унижения.

Но эффект вышел совсем не тот, которого ожидал Каган. Вместо того, чтобы смутиться, король пришёл в бешенство. Его мужское самолюбие оказалось задетым.

– Коли не прикажешь ты – то прикажу я, – зло прошипел он прямо в лицо своему зятю, – И это никому не по нраву будет. Ясно тебе? Довольно болтовни. Выбирай?

– Тебе мало моих земель? Нужна ещё и моя сестра в заложники? – не сдержался Севолод.

– А хоть бы и так?! – высокомерно крикнул король, – Тебе то что? Что ты сможешь сделать?

– Батюшка, пожалуйста! Прошу тебя! Севолод, душа моя! – Анна встала между ними.

Оба мужчины, тяжело дыша сделали шаг назад. Полавский владыка медленно приходил в себя, не сводя гневного взгляда со своего зятя:

– Значит так, сын мой, – заключил он, – Грамоту о землях, тобой подписанную я забираю с собой. Себе, коль хочешь, можешь сделать копию. И теперь не только Радослава будет гостить у меня в Полаве, а и все твои сёстры, и ещё – братишка Позвизд. Им полезно сменить обстановку. Я знаю, что тебе на них наплевать, но дело и не в тебе. Это поможет мне образумить Яррилу с Ратимиром, чтобы они впредь стали осмотрительнее в действиях, ради своих родственников.

– Но, батюшка, – попыталась что-то возразить Анна, – Ты же не хочешь сделать её насильно своей….

Она запнулась, старательно подбирая синоним к слову «наложница», но король её резко прервал:

– Я всё сказал! – рявкнул он, – И это всё только ради тебя, дорогая! Но не испытывайте дальше моего терпения. Не советую. Послезавтра к утру все должны быть готовы.

И король с шумом покинул зал. Его секретарь и воеводы последовали за своим господином.

* * * * *

За тысячу вёрст от столицы, в далёком и северном Ново-граде бушевали свои семейные страсти.

– Да пойми же ты, наконец, что я лишь добра всем нашим землям желаю! – увещевал своего брата князь Яррила.

– Насилие и произвол ты называешь добром? – гневно отвечал его младший брат Судислав, – Ты захватил мой удел, всем распоряжаешься и держишь взаперти меня – законного князя, самим Великим Каганом, нашим отцом, сюда поставленного.

– Добро иногда тоже нуждается в защите от врагов, – ответил Яррила, – И без силы тогда не обойтись.

– И кто же той враг, брат? – насмешливо спросил Судислав, – С кем ты воюешь? Против кого ты моей помощи просишь? Может против нурландцев, али степняков? Нет, против своих же – склавинов! Да ещё против наших кровных братьев. Пошто смуту большую посеял? Ради ВЛАСТИ?

– А ты я вижу уже совсем не зелёный юнец, – воскликнул, немного удивлённый Яррила, – Многое вокруг себя зришь. Будай с Чернооком тебя явно недооценивали.

– Льстивыми речами ты меня не проведёшь, – ответил Судислав, в душе явно польщённый неожиданной похвалой старшего брата.

– Да и в мыслях не было, – проговорил тот, – Ты уже зрелый муж и своё разумение имеешь. Я лишь хочу открыть тебе правду о моих намерениях, чтоб другие тебе её неверно не истолковали.

– И что же это за правда такая?

– Державе нашей твёрдая рука нужна, чтобы не допустить развала всех земель, с таким трудом собранных наши отцом воедино, – энергично заговорил Яррила, пользуясь тем моментом, что Судислав готов его слушать, – Сейчас всяк хочет себе кусок оторвать. Склавиния в опасности.

– Конечно в опасности! – воскликнул юный новоградский князь, – Как же ей не быть, коли ты сам первый смуту зачинаешь, вместо того чтобы признать законного наследника нашего отца и помочь ему сохранить державу в целостности.

– Севолод – не наших кровей, брат! – почти крикнул Яррила, – Нет у него никаких прав на отцовский стол.

– Он старший из нас. А коли отец признал его за сына – значит он законный наследник, – упрямо проговорил Судислав, – А такие как ты, Яррила, как раз и стремятся державу развалить своими распрями. Хватит воду мутить. Надо нам всем в единстве жить.

– Не получится у нас с Севолодом единства. Он к засилию чужестранцев и их веры нас приведёт. Мы перестанем быть хозяевами на своей земле.

– А я и так уже, без всякого Севолода с его любезными чужестранцами, не хозяин на своей земле, – горько усмехнулся юный князь, – Теперь ты в Ново-граде хозяин, брат. Да только тебе этого, вижу, мало. Тебе нужна власть во всей стране. Чем же ты лучше Севолода? Тот хоть моих прав не оспаривал.

– Пока не оспаривал, – заметил Яррила, – Не известны были его истинные намерения.

– Того мы, наверное, никогда не узнаем. Говорю пока то, что есть.

– Ну до чего же ты упрям, братец!

Яррила вскочил со своего места и нервно заходил по светлице новоградского княжеского двора, где под домашним арестом держали юного князя. Разговор не клеился. Его младший брат и слушать не хотел о союзе с ним, против других, ещё оставшихся в живых братьев. Наконец, немного успокоившись, он снова сел к столу.

– Судислав, послушай, на его руках кровь трёх наших братьев! Али ты уже позабыл? – Яррила пустил в ход последний довод, – Вспомни про них. Про Буреслава, Григора, Станислава – он их всех убил! Как ты можешь его защищать?

– Сие, конечно, вельми печально, – вздохнул юный князь, – Надеюсь, души их найдут успокоение в Светлой Ирии.

– Вот видишь. Такое нельзя прощать.

– Но мы же не знаем всего, чтобы судить. Вдруг они стали тоже отступниками, как и ты, и пошли против законного Кагана? Что тогда ему оставалось делать? И что на его месте в таком случае сделал бы наш отец?

– Значит, по-твоему, я отступник, достойный смерти?! – вскричал, теряя самообладание Яррила, – Ну спасибо, брат!

– Смерти я тебе вовсе не желаю, – неожиданно спокойно возразил Судислав, – Но и действий твоих крамольных не одобряю. Вот, к примеру, у Ратимира на руках нет крови наших братьев, а ты и против него тоже выступил. Разве не так? А потому прошу – одумайся и остановись. Помирись с Севолодом и Ратимиром. Восстанови мир в Склавинии.

– Тебе в пору с сестрицей нашей Радославой заодно быть, – буркнул недовольно Яррила, – Она мне об том уже все уши прожужжала.

– А может она не так уж и не права? Помысли об том, брат.

Наступило долгое молчание. Оба брата взяли паузу, чтобы перевести дух. Они сидели по разным сторонам большого деревянного стола, застеленного простой тканью. И стол этот был словно символический барьер, который отделял их друг от друга. Вроде и сидели они совсем рядом, но, в то же время, были очень далеки по своим взглядам и помыслам.

Первым нарушил молчание старший брат, лицо его помрачнело:

– Ну что ж, Судислав, вижу, что не помощник ты мне в моих зачинаниях, – с нескрываемой горечью произнёс он, – Жаль. Признаться, я надеялся на иное твоё решение.

– Всё верно, брат, – твёрдо отвечал юноша, – Коли ты не отступишься от своих греховных помыслов и продолжишь рваться к ВЛАСТИ любой ценой, то я не пособник тебе. Уж не прогневайся.

– Ну тогда – прощай, – Яррила поднялся из-за стола, – Не знаю, когда теперь нам снова удастся свидеться. Надеюсь, что скоро. Ежели передумаешь – только дай знать.

С этими словами он направился к двери, за которой его с нетерпением ждали посадник Твердило и боярин Черноок.

– А что со мной? – тихо спросил ему вслед Судислав.

– Останешься пока здесь, – Яррила обернулся в дверях, – Прости, но пока не могу отпустить тебя на все четыре стороны. Не хочу, чтобы мои враги использовали тебя для борьбы со мной. А дальше – поглядим, как всё станется.

Выйдя в коридор и закрыв за собой дверь, князь повернулся к новоградскому посаднику:

– Поручаю тебе, Твердило, заботу о моём брате. Содержите его с честью. Но глаз с него не спускать. Со двора – ни ногой, никаких посетителей. И чтоб никаких писем или грамот. Ни сюда, ни отсюда. До моих особых распоряжений. Ты всё понял?

– Всё, как есть государь, – низко поклонился посадник, – Не изволь беспокоиться, будет исполнено, как ты велишь. Только вот …. – замялся Твердило.

– Что ещё? – раздражённо спросил князь, – Говори.

– Уж больно характер у твоего брата норовистый. Знаю его. А ну как начнёт своевольничать али бунтовать? Что тогда?

– Тогда – киньте в поруб, чтоб одумался! – жестко сказал Яррила и вышел.

* * * * *