Текст книги "Расстановка"
Автор книги: Константин Рольник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)
– Вот как? Ну, и как же без него обойтись?
– У нас есть множество разведчиков, из числа инженеров. Работают они в секретных институтах, на передовом рубеже науки. Разведчики сообщают нам, что сумма научных знаний на планете подошла к новому качественному рубежу.
– Новое открытие?
– Изобретение. – уточнил Рэд – Недавно изобретен новый прибор: трехмерный принтер. Это мини-станок, позволяющий собирать вещи по компьютерным чертежам. Внутрь заливают сырье, а на выходе получают, к примеру, пластмассовые кружки. Или фотоаппарат. Или блокнот. Или буханку хлеба. Это уж зависит от сырья и от назначения станка. Достаточно иметь электронный чертеж нужного продукта, и станок соберет его.
– Да… – почесал бороду литератор – В отличие от религии, техника реально способна творить чудеса и двигать горами…
– Теперь представим себе, что такой миниатюрный принтер есть дома у каждого. – продолжил Рэд – Или стоит в вестибюле подъезда, как сейчас банкоматы. Представим, что он производит, к примеру, кастрюли по нажатию кнопки. Нужен тогда завод по производству кастрюль? Нужен конвейер?
– Нет.
– Ну вот. В этом случае бывшие рабочие кастрюльного завода объективно, самой технологией, способом производства – избавлены от фабричной дисциплины и рутинных операций.
– Тут ведь сам завод исчез. – пожал плечами Николай Чершевский – Исчез и труд рабочих. Как категория необходимости.
– Исключая наладку автоматов – улыбнулся Алексей, пересаживаясь ближе к столу.
– Ее может делать единственный на весь район монтер. – пояснил брату Николай.
– Ну вот – продолжил Рэд, вертя в руках головоломку – А бывшие рабочие, при определенных условиях, могут посвятить свободное время творчеству, живописи, литературе, саморазвитию, науке.
– Кстати – дополнил Алеша – В такой ситуации потребителям кастрюль тоже веселее: они избавлены от однотипности. Моделируют на компьютере чертеж той кастрюли, что нужна им – и введя его в автомат, получат уникальный шедевр, а не стандартную серость.
– Да, это расширяет свободу как рабочих, так и потребителей – приветливо откликнулся Рэд – А теперь представим, что пользование автоматом бесплатно и доступ к нему открыт для каждого. Представим, что готовые чертежи всех пользователей общедоступны.
– Хм… Да… Но при нынешней системе – внезапно омрачился Алексей – бывшие рабочие кастрюльного завода станут безработными. Умрут с голоду..
– Почему это произойдет? – подхватил Рэд – Только из-за юридических норм! Нынешние законы и правительство не дадут этим бывшим рабочим средства к жизни. А общество, за которое боремся мы – позволит им выжить, поддержит их. Но прежде надо внедрить эту новую технику – трехмерные принтеры. Иначе будет просто передел собственности, игра с нулевой суммой. Таким образом, научно-техническая революция, переворот в технологии, в способе производства – это основная пружина прогресса. Это главное звено революции социальной.
– Хм… Звучит необычно…
– Почему? Это основы материализма. – заговорщик назидательно покачал головой – Наука стала производительной силой: с этого момента и начинаются революции, а не бунты. Как произошла революция во Франконии? Первой революцией была научная: изобрели паровую машину! Затем была политическая революция: интеллигенция, передовые люди, сплотились в "банду"….
Братья рассмеялись, уж больно не подходил уголовный термин к депутатам франконского Конвента.
– …Подстерегли момент стихийного бунта – улыбаясь, продолжил Рэд – и на этой волне свергли короля, захватили власть. Новыми законами они ударили по церкви, тормозившей развитие науки и техники, по земельной аристократии, не заинтересованной во внедрении паровых машин и фабрик, по пережиткам феодальной раздробленности, мешавшим фабричному производству. Король такие преобразования провести не мог и не желал: его опорой были церковники – враги науки. И помещики, конкуренты фабрик.
– Потому и потребовалось истребить короля вместе с семьей, истребить церковников и помещиков?
– Именно. Политическая революция стремительна. Захватить дворец, убить короля, потопить в баржах клерикалов, издать новые законы, разбить на войне врагов – все это делается быстрым ударом.
– Но ведь повседневную, бытовую жизнь и работу каждого в миг не изменишь?
– Поэтому и был после революции долгий период роста: внедрение машин, развитие фабрик. Бывшие крестьяне уходили в города. А горожанин – совсем другой тип личности!
– Что верно то верно! Он грамотен, пользуется в быту новыми вещами. Работает на фабрике с новой техникой. И даже общается с путешественниками из дальних стран…
– Видите, это совсем иной человек, чем неграмотный крестьянин, кругозор которого ограничен околицей родной деревни… И когда изменения затронули жизнь каждого, проникли в быт, в речь, в сознание и поведение масс – только тогда и завершилась социальная революция, которая длилась целое столетие после переворота.
–. Оказывается, социальную революцию не сделаешь захватом дворца… – лукаво улыбнулся Алексей
– Так-то оно так… – дополнил Николай, расправив бороду – Но без политической революции, без захвата власти, без свержения короля – социальная революция была бы невозможна.
– А если бы все только этим и ограничилось?
– Был бы дворцовый путч, и только. – махнул рукой подпольщик.
– Хм… Понятно.
– Как видите, у социальной революции четыре необходимых стадии. – Рэд, перечисляя, загибал палец за пальцем – Научная революция изобретает новую технику. Политическая революция мечом расчищает дорогу для ее внедрения. Технологическая революция меняет производство. Ну, а изменение производства приводит к социальной революции: меняется все общество, жизнь, быт, сознание и отношения людей.
– То, о чем вы говорите, было и в нашей стране… – заметил Алеша – Сотню лет назад, в Славном Семнадцатом…
– Разница в том, что в Рабсии новой технологией стала электрификация, а не паровая машина. Ведь наша страна очень холодная, тут нужна иная энергетическая база… – вставил реплику Николай – Паровым котлом не обойдешься.
– Да – подтвердил Рэд – Ильич Нелин в Славном Семнадцатом именно и расчистил мечом своих декретов дорогу новой технике, электростанциям, индустрии, строительству городов… А городская жизнь, новые станки и машины, электрический свет, транспорт, телефонная связь – требует нового уровня знаний, и в свою очередь помогает узнать больше. Результат революции: дикая аграрная страна стала индустриальной, городской, поголовно грамотной. Покончили с эпидемиями. Почти ликвидировали религиозные предрассудки. Кругозор каждого гражданина расширился от сельской околицы до масштабов планеты: ведь именно Савейский Союз запустил первый спутник…
– Хм… Я вас понял… Вы намекаете, что новая революция, за которую сражается Союз Повстанцев, пройдет в те же четыре стадии?
– Судите сами: изобретена технология, позволяющая перейти к производству не-индустриальному, не конвейерному. Представьте: каждый собирает дары "искусственной природы", техносферы, как первобытный дикарь собирал дары природы в древности…
– А вы – подытожил Чершевский – наработав в народе авторитет путем серии актов возмездия, дождетесь очередной войны…
– Да, они ведь неизбежно порождаются капитализмом. – быстро вставил Рэд – Кризисами. Дележом рынков.
– Ясно. ….А во время войны, на гребне стихийного бунта, вы надеетесь организованно взять власть. Как Ильич Нелин.
– Да. Чтобы принять законы, благоприятствующие внедрению этой новой технологии. А технологическая революция приведет к революции социальной, изменит к лучшему жизнь всех жителей планеты. Вот в чем наша гарантия! Не в переделе существующих благ, а во внедрении новых технологий, новой техники.
– Что ж – задумчиво молвил Алексей – это весьма интересный, нестандартный, новый подход…
– Ну, не такой уж новый. Он вписывается в учение Карса: технология – базис, а все остальное надстройка. Культура, идеология, религия, законы, отношения – это вещи не материальные. А ведь материя первична! Значит, пока технология не изменится – будет и централизм, и дисциплина, и эксплуатация. Способ производства надо менять! А не способ распределения.
– Что ж… Мне встречались попытки некоторых ученых вывести предпосылки социализма из компьютерных голосований, к примеру…
– Не то. – Рэд отрицающе выставил барьером ладонь – Те, кто это предлагали, хотели менять лишь способ управления и распределения. Сетевые референдумы и принудительный коллективизм. Стирание личности… У них получалась община-вампир, община-тиран, довлеющая над индивидуумом. Это опять игра с нулевой суммой, это возня вокруг распределения благ. А вот личные трехмерные принтеры, в сочетании с компьютерными сетями и доступностью чертежей – это именно производство! Производство новым способом, не индустриальным. Это расширение свободы каждого! При внедрении этой технологии, каждый – собиратель благ техносферы, свободный творец, личность. Он может проектировать и собирать какую пожелает мебель, посуду, одежду. На свой вкус! Нет единого шаблона, нет регламентации, нет казармы. В то же время нет рынка и денег. Есть – безграничная свобода.
– Хм… – задумался Николай Чершевский – Но у меня возникает сразу целый комплекс вопросов. К примеру, экологическая нагрузка на ресурсы. Ведь от ограниченности ресурсов ваши чудо-машины не спасают.
– И еще один вопрос – подал голос Алексей – может, не нужно вам лить столько крови, если все дело во внедрении новой техники? Может, и Медвежутин, или его преемник, со своей командой, способны такую технику внедрить? Тогда зачем вообще ваша…
– Извините – Рэд устало опустил тяжелые веки – Я не сплю уже третью ночь… Завтра я обещаю вам продолжить этот разговор. Тем более, что затронули вы взаимосвязанные вещи. Завтра я расскажу вам, что такое ловушка ограниченных ресурсов – когда уменьшение ресурсов ведет к ограничению научного творчества, а это в свою очередь мешает создать технику, способную преодолеть ресурсный кризис. Я расскажу о той роли, поистине страшной, которую играет рабославная церковь при попадании страны в эту ловушку. Я расскажу, как реакционная идеология, взятая государством на вооружение, может затащить страну в средневековье. Расскажу о том, что развивать научно-технический прогресс не станут те, кто в нем не заинтересованы – медвежучьи нелюди, реакционеры, из числа монополистов и церковников.
Литератор кивнул в знак понимания.
– Не разовьют прогресс и мерзавцы, заинтересованные в монополии на знания, на патенты, на те самые чертежи. – продолжил Рэд – Не станут развивать технику и монополии, им выгоднее положить под сукно новые изобретения или использовать их в военных целях. Я расскажу, чем казненный франконский король и расстрелянный рабсийский цесарь похожи друг на друга. И чем они похожи на Медвежутина.
– Догадываюсь – хмыкнул Чершевский – И нынешние, и тогдашние стали тормозом прогресса. Со всеми вытекающими последствиями.
– Верно. И об этом стоит поговорить подробнее. А кроме того, я расскажу об экологических технологиях утилизации, о "живых вещах", которые можно не только собирать, но и разбирать на атомы, если вещи не нужны. Но, извините, об этом завтра. Простите великодушно… Очень устал.
ГЛАВА IX
Планета Мезля.
Рабсийская Федерация.
4004 год бронзового века.
20 авгутса. Четверница.
План «Генезис»
(Действие: партизаны, добытчик оружия)
Илья Риманев скрывался в Урбограде от розыска под чужими документами. Он был участником нападения на приемную рабсийской охранки. До того, как войти в Союз Повстанцев, их группа именовалась «Армией Народных Мстителей». В ней состояло несколько сот молодых рабсиян. В Урбоград, после дерзкой акции, были переброшены пятеро из них. Контакты «мстителей» с Артемом Зерновым, вербовщиком Союза Повстанцев, шли через Надежду Лакс, бывшую учительницу литературы. Она тоже участвовала в акции возмездия, а теперь жила в Урбограде нелегально.
Пятерка редко собиралась вместе. Но сегодня пришлось изменить установленному правилу. Сходка будущих городских партизан была намечена в подвале магазина, где Илья работал грузчиком. Помещение использовалось как склад. Грязный цементный пол был уставлен батареями ящиков с пивом. Обшарпанный стол и рваные матрасы на полу дополняли отвратное впечатление.
Риманев ждал гостей, расчесывая длинные волосы перед треснувшим мутным зеркалом. Он глянул на свое отражение: типичный грузчик-работяга, скуластое лицо загорело до черноты, воротник хлопковой куртки грязен…. Вид бедняка, почти бродяги. "Что ж, это и хорошо." – подумал Илья с удовлетворением – "Такими РСБ не интересуется. Молния не ударяет в овраги. А магазинный грузчик – это, уж конечно, не гора в нашем обществе. Скорее, глубокая яма." Раздался условный стук. Илья поднялся к железной двери, обменялся паролем с вошедшим, впустил его. По крутым ступеням, вслед за Ильей, спустился Игорь Данилин – худой парень с бледным лицом и волнистыми белокурыми волосами. Вошедший настороженно оглядел подвальную конуру, смущенно улыбнулся, присел на пустую коробку из-под пива. Одет он был довольно неряшливо, в почтовую униформу. На плече висела объемистая сумка – Данилин зарабатывал на жизнь, разнося рекламную газету "Из уст в уста".
– Ну и свинарник у тебя – гость поморщился – Еще и лужи на полу…
– Сменщик приводит компанию алкоголиков каждую ночь – пояснил Илья – напиваются здесь как скоты. Блюют, бьют бутылки об пол.
– Надеюсь, ты мне пиво совать не будешь?
– Нет. Ты же не пьешь…
– И тебе не советую. – откликнулся Данилин – Ты вот иногда позволяешь себе пару бутылочек… Но имей в виду: из ребят, что воевали со мной рядом в горах, только трое погибли от пуль вахасламских боевиков. А шестеро умерли уж после войны. И смерть их так или иначе, связана с выпивкой. Пьянствовать – идиотизм…
– А на войну поехать добровольцем? – саркастически поддел Риманев
– Ну… Молодой был… Вот и поехал. Глупость, конечно. Сейчас-то я все отлично понимаю. Главный враг – в своей стране.
Данилин взял со стола рваный журнал, бегло пролистал: бульварщина, светские сплетни. Ничего интересного. Видя, что Риманев победно улыбается, Данилин хмыкнул:
– Думаешь, взял реванш, поставил меня на место? А я вот не жалею, что на войне был. Там, в горах, я многому научился. Машину водить, в том числе. Это нам понадобится…
– О, в этом ты вообще ас. Но машины-то нету. – Риманев добродушно высунул язык.
– Будет. – усмехнулся бывший солдат – Угоним. С этого придется и начать. Сперва нужна будет машина. Потом деньги. А уж после этого оружие и взры..
В дверь вновь постучали. Риманев пошел открывать, Данилин спрятался за батарею ящиков. Там был каменный узкий лаз, дверь из него вела в магазин. Подвал не был мышеловкой, имел два выхода. Тревога оказалась ложной: пришла не полиция, а еще один товарищ – Алан Бурнаков.
– Легок на помине! Стоило припомнить волшебное слово – рассмеялся Данилин, вновь усевшись на ящик – и наш специалист по подрывному делу тут как тут.
Взгляд Бурнакова был серьезен и грустен, но собравшиеся этого не видели: Алан всегда ходил в дымчатых очках. Это придавало Бурнакову интеллигентный вид. Он и был народным интеллигентом-самоучкой, хоть не закончил даже средней школы. Бурнаков предпочитал самообразование, сам выбирал для этого нужные книги. Эрудиция его была обширной, он мог предвидеть события далеко вперед. В годы массовых иллюзий, когда многие еще связывали демократию с капитализмом, Бурнаков записал в дневнике: "Скоро у нас отберут право на сопротивление. В одних странах власть устраняет причины критики, а в других – устраняет самих критиков. Рабсия идет по второму пути". Так и случилось. Видя, что страна сползает к диктатуре, Алан одним из первых вступил в "Армию Народных Мстителей", участвовал в атаке на офис РСБ, а теперь скрывался в Урбограде под чужой фамилией.
– Я – специалист? – Алан рассмеялся: – У специалиста узкий профиль. А я, как говорится, и швец, и жнец, и на дуде игрец.
– Игрец, игрец – подхватил с улыбкой Риманев – Помню, ты мне рассказывал, как в подземном переходе на флейте дудел…
– Да уж получше была работа, чем сейчас…. Чернорабочим в цеху… – откликнулся Алан, садясь на коробку – В переходе мне кидали мелочь, и довольно щедро.
Данилин налил кипяток в щербатую кружку, стоявшую на пыльном столе. Риманев все подтрунивал над Аланом:
– Ты мастер на все руки, я смотрю… Химик, флейтист, подрывник… Да еще и теоретик… Настоящий комиссар… – тут Илья прервался, предостерег Данилина: – Не пей из этой кружки, видишь, тут тараканы бегают.
Игорь Данилин отставил кружку в сторону, смахнув со стола насекомое.
– Ну, теоретик из меня может и хороший – потупился Бурнаков – а практик вышел пока никудышний.
Увидя на полке шахматную доску и фигуры, Алан принялся, от нечего делать, расставлять их. В мезлянских шахматах было полсотни фигур с каждой стороны – у жителей планеты интуиция была обостренной… Вертя в руках одну из пешек, Бурнаков продолжил:
– Практик никудышний… Затея с "Армией Народных Мстителей", как я понимаю, была авантюрой. Но до этой мысли я дошел спустя два года после той акции… Да, школа солидарности, но… Что сказать? Тупость. Никакой подготовки.
Алана друзья уважали, он был признанным теоретиком и хорошим оратором. Потому в подвале, при его словах, воцарилась почтительная тишина.
– Теперь-то я понимаю… Сбор информации нужен, о положении в городе. Кропотливая работа по вербовке кадров. – Бурнаков постукивал пешкой о доску – Финансирование. Автотранспорт. Контрразведка. Организация связи.
– В том числе тайников – добавил Игорь Данилин – тайники надо уметь оборудовать. Мы этому не учились.
– А шифрованию учились? – иронично поддел Романов – Можно подумать, и тайнописи учились? –
– Э-хе-хе – вздохнул Алан – Насмотрелись фильмов по телевизору, там ведь как это все показано: пушку в руки, и вперед. В кино не покажут ни разделения труда, ни руководства, ни связников, ни обеспечения… Уж тем более ни слова о том, что газета потребна. Объяснить ведь надо народу, объяснить, за что мы боремся. А чтоб газету создать, редактор нужен.
– Угу – Риманев сокрушенно покачал головой – А чтоб ее переносить и раздавать, вообще целая сеть… Ничего этого не сделали тогда. Сразу в атаку. Удивительно, как мы вообще ноги унесли.
– Если бы не помощь Союза Повстанцев – потупил голову Бурнаков – мы давно бы оказались в застенках …
– Да разве я не видел, что затея сырая? – улыбнулся Риманев – А все ж ничего не оставалось…. Пришлось с вами пойти…
– Ну, еще бы – согласился Бурнаков – Когда была нормальная обстановка в стране, ты нормальной деятельностью и занимался. Статьи в газете писал, выступал с лекциями… Да и в профсоюзном движении участвовал. А когда началось черт знает что, РСБ тебе подкинула наркотики. Ну и скрываться пришлось, уйти в подполье.
– А там вы… – подхватил Илья, углубившись в воспоминания – Так все и было. А вот мне интересно: сейчас нам Союз Повстанцев обеспечит все о чем ты говоришь? пропагандистское обеспечение, паспорта, правильное руководство группой? Да и оружие потребуется…
– Тебе же старый знакомец выносит стволы с "Калибра". – заметил Данилин – Чего тебе еще надо?
Встав из-за стола, Игорь отправился в туалет, в закуток подвала. Заходить туда было противно: унитаз разбит, на полу мокрицы, на стенах – фотографии кинозвезд из бульварных журналов…
Вернувшись, Данилин сказал:
– Илья, как ты работаешь в этой дыре?
– Да я сюда только захожу грузить ящики… Мне хозяин доверяет ключ от склада, когда нужно мы заходим и грузим… Другим грузчикам он ключ не дает, конечно: напьются тут, пожар устроят. Мне доверяет. – рассмеялся Риманев – Да ладно, Игорь, ночным охранникам хуже приходится… Они тут всю ночь сидят, в этой грязи.
– М-да… Так что я пропустил, пока вашу комнату отдохновения осматривал?
– Да про добытчика говорили. Который нам с "Калибра" выносит стволы. Алан говорит, что это несерьезно…
– Ну а как еще сказать – пожал плечами Алан, и передвинул пешку на доске – Илья, конечно, умеет собирать из запчастей оружие. Наш добытчик вытаскивает эти железяки через проходную… Вот с ним, кстати, тоже… Обычная история. Профсоюзный активист был, мирный работяга… И до чего довели? Когда рабсийские профсоюзы объединили в "Трудовой фронт" и подчинили РСБ, элементарные вещи стало опасно делать на заводе… Рискуешь по зубам получить.
– Да, он говорит: в цехах пыльно, сверхурочно заставляют работать. Доходит до крайности: на проходной рабочих обыскивают и отбирают домашние завтраки, чтобы они в заводской столовой обедали, прибыль заводу приносили. Там знаешь какой дрянью кормят? – покривился Риманев – Он говорит: начальство хамит рабочим, а ответить нельзя, посадят за крайнизм. Как отомстить за унижение? Вот он и таскает нам детали. Классный токарь, между прочим. Золотые руки. Притворяется простаком, а сам отлично знает историю. В том числе и революционную. О рабочем движении много читал….
– Ну, добытчик твой молодец… – Алан прикусил губу – Но я же говорю, хлипко это выглядит. Нам нужна организация, которая все снабжение, пропаганду, и прочее – возьмет на себя. А мы должны заниматься прямым своим делом.
– Верно. Если нам противостоят рабсийские спецслужбы – с улыбкой заметил Риманев – то мы и сами дожны действовать, как спецслужба. А не как шайка лопоухих чепундеев.
Партизаны рассмеялись.
– Кстати, вы тренировки продолжаете, ребята? – посерьезнев, спросил Бурнаков
– Да, в лесу тренируюсь еженедельно. – ответил Данилин – Из пневматики, правда. Нельзя терять квалификацию…
Вскоре к собравшимся на складе дружинникам присоединилась жена Ильи – Лариса Риманева: она принесла румяные пирожки в эмалированной кастрюле. Ребята проголодались, на угощение набросились жадно.
Партизаны готовились к смертельному бою с реакционной нечистью. В их душах не было чувства обреченности, надрыва, предвкушения трагедии. Напротив, настроение было приподнятым – бойцы давно все для себя решили. Дружинников согревало чувство братства, общее стремление к борьбе и победе.
– Мы-то тренируемся – невнятно произнес Илья, жуя горячий пирожок – а вот ты, Алан, свою работу делаешь? Ты ж у нас теоретик… Изучал за этот год теорию партизанской борьбы в городе? Или нет?
Он поглядел на худое лицо Бурнакова: тот производил впечатление прилежного студента.
– О, я проштудировал множество источников – поправив очки, откликнулся Алан, – Пишут, что основные методы – нападения на посты противника, экспроприации банков, рейды на городские объекты, засады, диверсии… Освобождение заключенных из тюрем тоже входит в тактику партизан.
– А наказание негодяев? Я вот читал недавно про похищение одного министра, фашистского преступника. В Алемании дело было, после войны. Он воображал, что останется безнаказанным за преступления. Но его похитили и убили. Правда, это было за рубежом… В Алемании тоже прогрессивная организация есть, вроде нашей. Борется с подонками.
– Удары по негодяям? Ну конечно же. – кивнул Алан – Очевидно, после того как мы раздобудем автомобиль, оружие и деньги, придется нам провести ряд акций возмездия. Есть в городе уроды, которые бесят всю интеллигенцию своими публикациями: расхваливают имперские времена, требуют завинчивания гаек и окормления всех рабославной сивухой. Наказание любого из подобных мерзавцев привлечет к нам симпатии людей думающих. Тут главное – систематически карать подлецов. Регулярно. Тогда к нам студенты, интеллигенция – валом хлынет, ряды начнут расти, и можно будет начать что-то посерьезнее…
Под сводами раздался нежный женский голос:
– Это все хорошо… Вы о другом не забывайте. Раненых нам придется где-то лечить. Друзей нельзя бросать в беде.
Надежда Лакс вошла незамеченной – ее впустила Лариса Риманева, пока партизаны слушали Бурнакова. В группе Надя была хранительницей идеалов. К ней прислушивались, когда речь шла он допустимом и недопустимом, об этике, о разграничении добра и зла. Надежда Лакс морально цементировала группу.
– Нам нужен тайный госпиталь в городе – продолжила Надежда, пригладив русые пряди и поправив костюм – Надеюсь, Союз Повстанцев обеспечит нам и это. Ведь медвежутинцы взяли подписку с врачей: если к ним обратиться раненый, медики обязаны сообщить в полицию. Значит, нам потребуется свой врач.
– Привет, Надя! А я, между прочим, окончил медицинские курсы – Риманев галантно уступил место девушке, но та отказалась присеть на грязную коробку.
– Здравствуй, Илья… – Лакс пожала руку боевому соратнику – Рада видеть! Да, ты мне рассказывал об этих курсах, я помню. Но боюсь, твоих знаний не хватит. Врач должен практиковать постоянно. Иначе потеряет квалификацию…
Бойцы будущей "группы действия" приветствовали Надю. Они с нетерпением ждали от нее новостей.
– Я встретилась с Кинокрутом – произнесла Надежда
Под кличкой "Кинокрут" девушка знала Зернова – он всегда встречался с нею в темных кинозалах или театрах.
– Ну, и? – нетерпеливо произнес Данилин, машинально постукивая пальцем по столешнице.
– Сегодня будет совещание. От нас всех пойдешь ты. Все же у тебя есть опыт боевых действий в горячей точке. А я всего лишь учительница – лукаво улыбнулась Надя – Ты лучше поймешь план операции.
– Хм… Ну да, понятно. – дружески усмехнулся Игорь – Ты учительница, Риманев журналист, его жена адвокат… Прямо какой-то научный симпозиум.
Партизаны рассмеялись: что поделать, если Медвежутин довел интеллигенцию до актов возмездия?
– Ну ладно, не все так страшно – шутливо возразил Данилин – Я вот почтальон, на одних макаронах и картошке сижу. Только на это зарплаты и хватает. А уж кто у нас рабочий, так это Алан.
– И этот рабочий у нас теоретик! – Риманев воздел палец к потолку, требуя внимания – Вот вам доказательство, что социальный статус – чистая формальность. Главное ум и способности.
– Верно. – Алан тяжко вздохнул: – А все же маловато нас для начала борьбы. Одно из двух: или таких пятерок в городе несколько, или нам предстоит постепенно наращивать ряды. В таком случае, каждый из нас станет командиром своей пятерки… Изолированной от остальных.
Бурнаков не знал и не мог знать, что Рэдом намечен второй вариант.
– Война план покажет – задорно откликнулся Данилин – "Союз Повстанцев" организация серьезная. Да что там, почти уверен в успехе.
– Ребята, не преувеличивайте – Бурнаков погрозил пальцем – Вредит нам бездумный оптимизм. Даже если повстанцы обеспечат нас всем необходимым и подключат подпольную прессу – это еще не даст верной военной тактики. Ну да, у тебя есть боевой опыт, но ты же рядовой. Твой опыт – заряжать и стрелять… А мой – собирать жуткие машинки из подручных материалов.
Партизаны вновь рассмеялись.
– Кстати, для этого нужна лаборатория. – отметил Бурнаков. Помолчав, он спросил: – А вот кто из вас, ребятишки, знает тактику партизанской войны в городских условиях?
– Ты! – недоуменно повел головой Риманев – Ты же теоретик, ты изучал ее.
– Глазами дилетанта – вздохнул Алан – Здесь нужен знаете кто? Нужен офицер. Профессионал с опытом городской войны. Участник боевых операций, способный их планировать. Но где найти такого?...
Воин мировой революции-III
(Предыстория: генерал Харнакин)
Игорь Харнакин, отставной генерал ГРО, стремился поддерживать форму. Тренировался он регулярно, и все же чувствовал приближение старости: кости по утрам ломило от ревматизма, ныла раненая рука. Он подбросил вязанку дров в жарко натопленный камин. «Все проходит» – с неудовольствием подумал Игорь – «Я старею, да и прежнего ГРО больше нет. Медвежутина к власти выдвинули наши вечные конкуренты из РСБ. Войдя в силу, диктатор ликвидировал военную разведку, как угрозу для себя. Наши функции перешли к РСБ. А вот не сидели бы офицеры ГРО как мыши, когда расстреливали парламент – и ничего бы этого не было.» Харнакин горько усмехнулся. "Забавно… Память о былой драке ведомств до сих пор влияет на меня… Хоть я давно уж не у дел… ".
Руку вновь заломило, генерал глухо застонал, его лицо покрыла пергаментная бледность. "Черт возьми… Время не обсчитаешь… Я тогда, тридцать лет назад, после операции как ни в чем ни бывало отправился в туалет пешком, еще от наркоза не отойдя… Даже, помню, сделал комплимент молоденькой связистке в коридоре… Перед глазами туман, упал, треснулся о косяк… Шов разошелся. Потом наркоз прошел, я от боли выл. Зашили заново. В госпитале Вьентама анестезия была хреновая… Все ж думал, заживет как на собаке… А вот пойди ж ты…"
***
Тогда, после второй операции, сознание Игоря было туманным и путанным. Все же раненому хватило сил принять товарища Нгуен Вена, лидера вьентамских партизан, поручить ему немедленно завести новый счет в Чинайском банке. Отныне суммы от продажи наркоты армариканским воякам были под контролем вьентамцев. О прежних накоплениях Нгуен даже не спросил – не в его компетенции. Харнакин регулярно увозил вырученные суммы, об их дальнейшей судьбе Нгуену знать не полагалось. Вьентамец лишь порадовался, что данная операция отныне переходит под контроль родной республики. Рад был и Харнакин, сбросив с души тяжкий груз. В наркоторговле, пусть и навязанной государством, офицер больше не участвовал. Оставалось передать номер старого счета представителю из Моксвы. Прошло два месяца, Харнакин полностью оправился от ранения. За это время Красные Вьенты атаковали врага по всему фронту. Оккупанты в панике бежали, конец войны был близок. По радио зачитывали победные сводки. Наконец, в госпиталь прибыл савейский дипломат, он лишь вчера приехал во Вьентам из Моксвы.
– Здравствуйте, товарищ Харнакин!
– Здравия желаю – бодро откликнулся раненый
– Поздравляю с правительственной наградой: медалью "Боец-интернационалист". Командование ходатайствует о присвоении вам нового звания.
– Служу Савейскому Союзу.
– Выздоравливай давай. – фамильярно произнес гость, переходя на "ты" – Твой боевой опыт еще пригодится. Как самочувствие-то?
– Самочувствие отличное! Готов к выполнению новых заданий…
Оглядывая гостя, Харнакин чувствовал растущую неприязнь. В штатском, тыловая крыса, типичный представитель "выездной" савейской элиты. Розовый, сытенький, шикарно одет. Ручка с золотым пером наверняка куплена у фарцовщиков. Игорь вспомнил слова пленного фашистского пособника: "Пока ты сидишь среди желтых, на голодном пайке – твои начальнички пьянствуют на чиновничьих дачах. Они берут взятки, определяют сыновей в дипломаты… Там цветет клановость и коррупция… Ваше начальство растащит и разворует все по своим карманам, разорвет на куски твою страну". Неужели подонок был прав?
Тут гость, лукаво подмигнув Харнакину, наклонился к его постели, и шепнул еще фамильярнее:
