Текст книги "Расстановка"
Автор книги: Константин Рольник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 39 страниц)
Рольник Константин
Красный меч
«Велико могущество поэзии или романа.
Они влияют на общество
сильнее самых лучших трактатов.»
Николай Морозов
«Будь, мое искусство, бичом и разящим железом, или не будь ничем.»
Лион Фейхтвангер, «1918 год»
Пролог
Планета Мезля.
Рабсийская Федерация.
3993 год бронзового века.
Моксва, 4 октобера.
Первый выстрел был сделан не из толпы, а с крыши дома, где притаился снайпер-провокатор. Это видели тысячи людей, пришедших в эти грозные дни к телецентру «Обманкино», в тщетной надежде добиться телеэфира для защитников осажденного Рабсийского парламента.
Однако многим очевидцам уже не довелось рассказать об увиденном – после того, как трещины от пули расползлись паутиной по стеклу возле входа в телебашню, на парапет выехали бронетранспортеры дворцовой гвардии, и начали хладнокровный и методичный расстрел собравшихся людей, в большинстве своем безоружных. Это была настоящая бойня, десятки тел, подкошенные пулеметным огнем, падали на асфальт. Следы трассирующих пуль прорезали темноту.
Смуглый сероглазый парень лет восемнадцати – уроженец города Бермь, приехавший в Моксву с группой друзей защищать парламент, инстинктивно вжался в асфальт. Ему показалось, что он лежит целую вечность, хотя прошло около пяти минут. Вся недолгая жизнь будто в кинематографе, пролетела за это время перед мысленным взором студента. Но это напоминало не классический сценарий с единством места и времени, а скорее монтаж беспорядочно нарезанной пленки. Обрывки воспоминаний детства, университетские приятели, лицо мамы… а вот и недавнее: товарищи по Красной партии, пьяная рожа верховника Дельцина, объявляющего о разгоне парламента, осевшие запыленные здания времен раздела Савейского Союза, голодные лица горожан, длинные ряды нулей на ценниках магазинов… И опять – пьяный Дельцин, столица Моксва, толпа товарищей перед огромным белоснежным зданием парламента, баррикады из разбитых плит мостовой, мелькание полицейских дубинок посреди толпы, струи водометов, горящий грузовик… Лохматый парень, поджигающий шину, облитую бензином, чтобы толкнуть ее на ряды ОПОНа… Впрочем, эти куски, более-менее осмысленные, тонули в вихре эмоций – страха, ненависти и надежды, пробивающейся вопреки всему. Это было похоже на жуткий сон наяву. Когда кошмар отступил и утих свист пуль над головой, парень продолжал вжимать лицо в асфальт, но восприятие его стало более осмысленным. Он ощутил, что по руке его что-то течет… Медленно высвободил руку из-под упавшего рядом тела… Рука его была окровавленной.
– Ранен? – подумал он – Сначала в таких случаях ничего не чувствуешь… Боль приходит потом, когда спадет первый шок.
Он пошевелил пальцами. Кисть действовала, несмотря на дрожь, вызванную глубочайшим нервным потрясением. Но мышцы от локтя до кисти закоченели под тяжелым телом, отдавившим руку. Он осторожно скосил глаза – руку ему отдавило тело товарища, рабочего завода «Вемта», приехавшего вместе с ним. Рабочий был мертв, кровь на руку студента струилась с его тела. С этим человеком, который теперь лежал раскинувшись на асфальте, их связывала трехлетняя дружба. Они познакомились во время туристического рейда в одну из пещер Бермской области. Рабочий проводил отпуска в походах, рядом с ним было интересно – балагур, гитарист, любознательный человек. Именно эта нестандартность мышления, нежелание довольствоваться ролью живой машины, и заставила его читать публицистику, увлечься политикой и вступить в Красную Партию. И вот его тело, пораженное насмерть разрывной пулей – это было видно по характеру ранения – покоилось теперь вблизи от студента. Разрывная пуля… Они запрещены международной конвенцией… Да только ли они? Режущая проволочная спираль, коей полиция блокировала улицы, пули со смещенным центром тяжести, применявшиеся против демонстрантов, пули их трех оболочек – по действию аналогичные разрывным, выстрелы в лицо патронами со слезоточивым газом, удары дубинками по головам стариков, добивание раненых, расстрелы сдавшихся безоружных людей – все пошло в ход, когда верховник Дельцин принял решение разогнать законный парламент Рабсии, сделавшись диктатором. Убитый рабочий был одним из сотен защитников попранной конституции, погибших в эту страшную неделю. Но если сотни жертв были статистикой, то гибель именно этого человека стала для юноши трагедией.
– В смерти более всего поражает ее обнаженная простота – неожиданно подумал парень – Только видя мертвое тело, понимаешь, насколько сложен был этот человек, и духовно и физически. Сколь много мог он сделать, будучи живым…
Скорбь и ненависть пришли потом, а в этот момент он подумал о смерти друга именно так. Над головой вновь просвистело несколько пуль, раздался чей-то крик боли. Парень втянул голову в плечи, и начал медленно, опираясь на руки и прижимая голову к асфальту, отползать от места бойни. Ему удалось выбраться, и оказавшись на углу улицы, он побежал в направлении парламента – необходимо было предупредить группу товарищей из Берми о том, как обернулись события. На улице появились патрули ОПОНа в масках, но у парня не было оружия. Внешность у него была неприметная: среднего роста, худой, с короткими темно-русыми волосами и серыми глазами. Молодому человеку удалось затеряться в толпе прохожих.
Добравшись до парламента, студент стремительно взошел на пятый этаж, где находился командир их группы, и срывающимся голосом рассказал о случившемся. Едва он успел закончить свой рассказ, как увидел из окна – на набережную выезжают танки дворцовой гвардии.
– Сейчас начнется расстрел. – воскликнул командир – уходим!
– Куда? – нервно крикнул в ответ один из бойцов группы – Здание блокировано со всех сторон!
– Ребята, за мной, в подвал! – вскричал один из защитников, работавший в охране здания – Тут есть подземный ход, он выводит к реке, а там – вдоль набережной мы доберемся до моста.
Они ринулись за ним, и вовремя – прозвучал первый танковый выстрел, и кумулятивный снаряд зажег один из кабинетов верхнего этажа…
По словам премьер-министра Игоря Байдара, этот выстрел покончил с тоталитарным прошлым Рабсии, избавил ее от бед и войн и открыл новую эру. Эру широчайшей демократии, свободы слова, совести и собраний, неприкосновености личности. Но сероглазый восемнадцатилетний парень, ушедший из горящего парламента по подземным ходам, отчего-то не верил Игорю Байдару.
Книга первая
Расстановка
«…Важнейшее место занимали секретность и централизация, безоговорочное подчинение всех членов общества верховному тайному комитету. Каждая инстанция в этой многоступенчатой иерархии не знала ничего о вышестоящих или параллельных органах. Каждый член общества знал только своего непосредственного начальника; главные руководители оставались ему неизвестны. Таким образом, делалось все для сохранения тайны.»
Н.Молчанов, «Огюст Бланки»
ГЛАВА I
Планета Мезля.
Рабсийская Федерация.
4004 год бронзового века.
12 авгутса. Средовица
План «Генезис»
(Начало. Рэд.)
– Есть ли в необъятном космосе планета, подобная нашей Мезле? – спросил себя Рэд, тридцатилетний оперативник Союза Повстанцев, запрокинув вверх смуглое лицо и пристально оглядывая серыми глазами россыпь звезд в черном небе – Может быть, где-то в межзвездных сферах и кружится другая пылинка. Разве что с иным названием. К примеру, не Мезля, а Земля… А все остальное очень похоже – вплоть до названий месяцев и животных, людских имен и времен года. Наверное и жители ее, подобно нам, страдают и борются… Вообще-то у Вселенной бесконечен запас пространства и времени, и потому в ней любое событие вероятно, любая планета может существовать. Даже и та, что похожа на мою родную Мезлю, как две капли воды. Черт возьми, мне бы фантастику писать! Удивительные сюжеты приходят в голову. Виной всему – романтический пейзаж…
Ясная летняя ночь раскинулась над синим хребтом Урбала. Заимка лесника, где Рэд второй месяц скрывался от розыска, напоминала крепость. Дом, баня, ворота и дровяной сарай скрывали двор от чужих глаз. Было тихо, лишь капли мерно падали из рассохшегося желоба в деревянную кадушку. Пели цикады. Окружение настраивало на философский лад.
– Да… – Рэд поправил провел рукой по темно-русым жестким волосам и вновь углубился в раздумья: – Наша планета Мезля – пылинка в безднах космоса. Мы, мезляне, отсчитываем время с тех пор, как изобрели бронзу, подсчитали дни в году и создали систему чисел. С тех пор прошло четыре тысячи лет. Для вселенной это мгновение. Но какие трагедии разыгрывались прошлую тысячу лет под небом Рабсии, страны где я родился! Ее история – вечная битва между властью и народом. Потому страна и зовется Рабсией, что правители обращали народ в рабов. Им помыкали моряжские дружинники, бизантийские рабославные попы, монтаргольские ханы… А уж затем – череда доморощенных имперских цесарей. Часто рабсийский народ восставал против них, выдвигая вождей-бунтовщиков: Стефана Зарина, Эмилиана Чугапова. В 3917-м году (повстанцы говорили: «в Славном Семнадцатом») власть цесарей была наконец свергнута. А сейчас уже 4004-ый. Но извечная борьба Добра и Зла продолжается…
Рэд был с детства склонен философствовать, размышлять об истории. Мышление его было четким и упорядоченным. Каждый факт существовал не сам по себе, а был частью четкой системы, законы которой Рэд стремился понять. Заговорщик родился в Рабсии, в городе Бермь, в семье потомственных интеллигентов. Личность мальчика сложилось вокруг одного стержня – прогрессивных идей, в духе которых он был воспитан. Впрочем, в детстве Рэдом его не звали – будущий революционер носил тогда обычное имя. Но за годы подпольной борьбы, сменив множество кличек и фиктивных имен, заговорщик и сам начал забывать, как оно звучит. Кличка «Рэд», чаще других употребляемая, намертво срослась с этим человеком. Подростком он часто раздумывал о смысле жизни, мечтал прожить ее не напрасно, служить добру и бороться против угнетателей. Не по случаю, а по системе выбирал он любимые книги и газеты, новых знакомых, образ действий. Восемнадцатилетним юношей поехал защищать рабсийский парламент от диктаторских посягательств верховника Дельцина. А после того, как парламент в 3993 году был расстрелян танками дворцовой гвардии, Рэд ушел из горящего здания по подземным ходам. Вернуться в родительский дом было невозможно – защитников парламента объявили вне закона…
С тех пор он переменил много профессий: был санитаром в подпольном госпитале, переводчиком, журналистом нелегальных изданий, набирал для подполья людей. Во имя идеи ему доводилось бывать под угрозой смерти, приходилось и убивать самому. Несмотря на удары судьбы, заговорщик не утратил романтических черт характера. Вот и сейчас, вскинув к небу смуглое лицо, Рэд был настроен возвышенно. Острые крупинки звезд складывались в рисунки созвездий. Он заметил метеорит – «падающую звезду».
– Чего бы пожелать-то? Все мы, повстанцы, хотим одного – чтобы пришел Славный Семнадцатый, пусть и в новом обличии. Ведь именно с революции начался лучший период нашей истории. Цесарей тогда свергла Партия Прогрессоров, лидером ее был Ильич Нелин. На месте прежней Рабсийской империи возникло новое государство – Савейский Союз. И как же резко рванулась вперед освобожденная страна! Бурно развивались наука и промышленность. Из аграрного придатка мы стали развитой промышленной державой, первыми вышли к освоению космоса. Народ стал поголовно грамотен, получил невиданные в мире льготы – бесплатное обучение, лечение, отпуска, короткий рабочий день, достойные пенсии. Строилось дешевое жилье. Много было побед и успехов… Но теперь мы все это потеряли. Долго пришлось мне изучать историю, разбираться в причинах катастрофы. А разобраться надо было обязательно. Ведь настоящее – это суммарно взятое прошлое. Не зная истории, мы слепы. Но я-то прозрел, выяснил эту сложную взаимосвязь. И, кажется, понял причины современных бед…
Близкий скрип шагов за воротами отвлек Рэда от этих мыслей. Подпольщик прислушался. Сомнений не было – к воротам приближался ночной гость, связник повстанцев. Встреча была назначена в эту ночь. Раздался условный стук. Подпольщик отомкнул калитку на воротах и впустил пришедшего.
– Стриж! Неужто ты? – хрипло и радостно прошептал Рэд – Вот не ожидал встречи! Меня предупредили о приезде связника из центра… Но я и не надеялся, что им окажешься ты… Ну, проходи, брат…
– Я тоже рад, приятель… – ответил черноусый коренастый мужчина, лет сорока, облеченный в пропыленную брезентовую штормовку. – Давненько не виделись.
Это было правдой. Познакомились они девять лет назад, в повстанческом тренировочном лагере, а через год вместе ездили в Туроградскую область. Подполье тогда решило покарать местного губернатора (тот арестовал нескольких подпольщиков по сфабрикованным обвинениям). Рэду было двадцать два года, Стрижу – немногим более. С тех пор они не встречались. Вглядываясь в постаревшее лицо друга, Рэд вспомнил до деталей, фотографически: как пылал губернаторский особняк, как началась ночная потеха со стрельбой и собаками, как бежали они через лес, и Стриж, исцарапанный ветками, сжимал в побелевшей руке компактный пятнадцатизарядный «Глок».
– Да… – протянул Рэд. – Помню, как сейчас. Ох и пришлось нам дать деру тогда… А узенький мостик через болото?
– Рэд, ну тебя к черту… Вспомнить жутко. Канатоходцы под пулями, да и только… В том проклятом лесу мы и попрощаться не успели как следует.
– Это не беда. Долгое прощание – лишние слезы. – весело отозвался Рэд – Да проходи в дом, в ногах правды нет. О притолоку не ударься…
– Ты все тот же. – отозвался Стриж, подымаясь по темной деревянной лестнице.
Первый этаж был занят под чуланы и кладовые, на втором размещалась просторная горница, кухонька и спальня. Лишь неумолчные хоры цикад нарушали хрустальную тишину летней ночи.
– Проходи… Лучше на кухню.
Кухоньку освещала керосиновая лампа. Окно было наглухо занавешено плотной материей. Стриж уселся за крохотный столик, покрытый узорчатой клеенкой.
– Сейчас чаек поставлю, из трав нашего лесника. – радушно продолжил Рэд, указав на свисавшие с потолка веники сушеных трав. Поставив чайник на железную печурку, он зажег огонь, всыпал в чайник заварку из жестяной банки – Удивительный чайный сбор готовит старик. Надежный старикан, кстати. Но его сейчас нет. Взял палатку и на три дня уехал рыбачить, по нашему с ним уговору. Так что никто тебя здесь не увидит.
– Рыбачить? Да, речка тут чистая, горная… Мальков уйма, и хариусы водятся. – откликнулся Стриж, стягивая штормовку – Я ведь приехал еще вчера вечером, переночевал в нашей землянке, у речки. Спасибо службе обеспечения – там и консервы, и вяленое мясо… Я удочку захватил… Вроде как рыбак… И действительно, денек порыбачил… Обалденную уху сварил. А вечером – к тебе.
– Ты дошел нормально, хвоста не привел за собой?
– С чувством юмора у тебя всегда был полный порядок. Какой тут хвост… На пятьдесят верст – никого в округе. Ни туристов, ни грибников.
– Что им тут делать… Зона заповедная, от дорог в стороне. Охота здесь запрещена. Места дикие. Я отдыхал месяца три, как на курорте. Носа со двора не высовывал.
В печурке трещали дрова, чайник уютно посвистывал. Рэд поставил на стол печенье, банку янтарного варенья из сосновых шишек. Затем ловко нарезал редьку и морковь, сбросил овощи в миску, перемешал.
– Последняя акция с моим участием вызвала истерику в определенных кругах, надо было отсидеться. Подарок судьбы. Курорт!
– Я уж вижу. Разнежился, как кот на завалинке… Может, не отдохнул еще?
– Да что ты! Чувствую себя полным сил. Но есть одна просьба…Даже требование.
– Догадываюсь… – улыбнулся Стриж – Успокойся, задание будет вполне мирным. Если ты действительно отдохнул – продолжил он, будто и не заметив, какой радостью сверкнули глаза собеседника – Пора тебе вновь включаться в дело. Как ты догадываешься, с этим я и…
– Ну ты хоть в себя приди. Вот, пей чай, ешь печенье. – весело предложил Рэд. Тревога не оправдалась: задание будет мирным! У него будто гора с плеч свалилась. Улыбнувшись, он широким жестом указал на табурет. – Присаживайся. Стриж, дружище, я не буду спрашивать о наших ребятах. Ты ведь все равно не скажешь. Говори не о том что можно…
– …а лишь о том, что нужно – с улыбкой подхватил Стриж. – Золотое правило конспирации.
– И все же. Хотя бы о погибших или арестованных…
– Не хотел тебя расстраивать. – помрачнел собеседник – Арестован Зуб. Попался в Нижнем Новограде, без оружия, к счастью… Но с липовым паспортом. Молчит накрепко. Доказательств причастности к подполью никаких. Мы уже подобрали ему фиктивную невесту через тайный политический Красный Крест. Она ему передачи носит…
– Эх, Зуб… – вздохнул Рэд – Вот боевой парень. И смекалистый, насколько я помню. Как же это он?
– Глупая случайность. У лейтенанта транспортной полиции оказался наметанный глаз, а в паспорте была одна мелкая оплошность… Мы уж разобрались, в чем было дело, и теперь наша «небесная канцелярия» такого ляпа не допустит. Кстати, и твой риск будет меньше из-за этого. А Зуб оказался в тюрьме.
Воцарилось тяжелое молчание. Рэд вспомнил, как лихо они с Зубом и Стрижом заставили вороватого директора одного из крупных заводов прекратить прокручивание денег в коммерческом банке, и выдать рабочим зарплату в срок. Помнится, директор был очень жаден, но трусость тогда пересилила… Эта акция создала подполью немалую популярность в области – тайная печать неплохо сработала, доведя до угнетенных правду об их самоотверженных защитниках…
Рэд глубоко огорчился аресту Зуба, и проговорил с тоской:
– Что ж… Надеюсь, наши товарищи о нем позаботятся. Он того заслуживает. Замечательный парень! А мне опять под новым паспортом, значит… Ну-ну. Интересно, что на этот раз выдумали наши многомудрые стратеги…
– Погоди, узнаешь – хрустя салатом, отозвался Стриж – Ты ж у нас мастер на все руки. Специалист универсального профиля. Доктор подпольных наук.
В шутке Стрижа была большая доля истины. С тех пор, как Рэд начал нелегальную жизнь, ему приходилось выполнять для подполья самые разные задания – создавать пропагандистские группы и типографии, вербовать людей для боевой работы, добывать для Союза Повстанцев деньги, карать провокаторов и высокопоставленных преступников. Но чем опытнее подпольщик – тем труднее задания…
– Хватит, Стриж. – нахмурился Рэд – Что они там надумали? А?
– План «Генезис» – хмыкнул Стриж – Нужно создать организацию в некоем городе. С нуля и… до полного совершенства.
– Уф-ф-ф… Плохо мне верится в достижимость полного совершенства… – смуглое лицо Рэда, обычно бесстрастное, сейчас выражало озабоченность. Привычка контролировать мимику ослабевала, когда он имел дело со старыми друзьями. Но в глубине души опытный конспиратор был рад представившейся ему возможности: сбросить маску и несколько часов побыть самим собой. Подпольщик потер рукой затылок, и добавил, скрывая тревогу под маской иронии:
– Неужто прямо-таки с нуля? Без поддержки, без предварительной разведки – вот так бултых в воду и плыви?
– Ну, не совсем с нуля. – под черными усами Стрижа мелькнула поощрительная улыбка – Будет у тебя информация о городе, там наш разведчик давно работает, сведения собирает. И вербовщики ищут людей уже давненько. Остановишься на явочной квартире… у одного сочувствующего. Подашь знак нашим, к тебе направят набранных людей. Твоя задача – их проверить и подыскать каждому из них подходящее занятие. Расставить по рабочим местам.
Что ж, дело знакомое. Этому Рэда обучал бывший сотрудник РСБ, перешедший в 3996 году на сторону повстанцев – то была отдельная история. Задание было ему по душе. Очевидно, столичные товарищи учли его усталость. Боевую работу Рэд не жаловал, делал ее через силу. У него был ум ученого, исследователя и классификатора. Стрелять и бегать от полиции приходилось вынужденно. Последним из таких случаев был провал транспорта с литературой. Тогда Рэд вырвался из кабины своего грузовика, застрелив двух полицейских. Или ранив – он не проверял. Так что «курорт», устроенный ему на заимке, был как нельзя более необходим, чтобы восстановить нервную систему после потрясений. Однако Рэд, ожидая связника, приготовился твердо заявить: на задание, связанное с насилием, он не пойдет. Что ж, «Союз Повстанцев» – организация добровольная. Принуждать Рэда никто и не собирался. Но за расстановку людей он и сам взялся бы с удовольствием. Надо только уточнить кое-что.
– Хм… – Рэд наморщил лоб – А структура у будущей организации обычная, или есть какие-то особенности?
– Да самая обыкновенная. – Стриж успокоительно взмахнул ладонью – Как всегда у нас: штаб, «паспортное бюро», группа пропаганды и группа действия. Цель – дестабилизировать обстановку. Но сам понимаешь, это лишь этап. Там надо готовить почву для массовых выступлений. Объективные предпосылки к этому есть. Наши аналитики их видят, по крайней мере. Так что дело за тобой. Нужно уложиться в недельный срок, затем ты уезжаешь. Местных товарищей надо так ориентировать, чтобы они после твоего отъезда дней пятнадцать затратили бы на подготовку. На аренду зданий, техники. Лишь затем развернули бы активность.
– Ну, это сравнительно легкое задание… – заметил Рэд, откинувшись на спинку кресла и и отхлебнув глоток теплого чаю из жестяной кружки – если уж собраны сведения о городе и заранее намечены люди для подполья…
– Не расслабляйся. Зуб тоже воображал, что все у него выйдет легко и просто. Прокололся на мелочи, сейчас в тюрьме. – нахмурил брови связник – Еще хорошо, что он успел перед арестом уничтожить флэш-карту с установочными данными своих новоградских активистов. При формировании группы пропаганды обрати внимание на типографию, подбери грамотного редактора газеты. Сеть переносчиков и распространителей – тоже уязвимый узел. К каждому распространителю должен носить газеты закрепленный за ним переносчик. Нельзя допускать, чтобы все переносчики и распространители меж собой перезнакомились. Каждая ветка должны быть независимой от остальных.
– Хм… Да, на этом мы не раз прокалывались в прошлом… – серые глаза Рэда чуть сузились – Желательно вообще передавать литературу без контакта, закладывая в тайник…
– Верно, Рэд! Я всегда утверждал, что ты светлая голова. – дружелюбно кивнул Стриж – К тем же выводам пришли наши аналитики. Тамошний разведчик «Союза Повстанцев» – коренной житель, насколько я могу судить. Он знает местность как свои пять пальцев, и отметил на карте удобные места для этих тайников. Он же собрал предварительные сведения, подобрал людей. Все эти материалы я тебе привез для анализа. Давай, восстанавливай картину.
– Хм… Ну если он уже все за меня сделал – рассмеялся Рэд – то может ему и набор людей поручить? А мне б еще тут прохлаждался пару месяцев?
– Шутки шутками, но ты же все понимешь… Он и после твоего отъезда останется в городе. Информацию собирать. Допустим, вся полсотня набранных людей его в лицо знать будет… Что, если кто-то из них скурвится? Это же провал. А ты у нас – залетная птаха.
– Как же он их набирал, что они его в лицо не знают?
– Ну, предполагаю, через вербовщиков. Им вот действительно придется уехать из города, когда там начнется… А ты уедешь еще раньше. В общем, приедешь, местам расставишь, инструктаж с каждым проведешь – и нет тебя. Ты лишь вирус, понимаешь? Информационный червь. Ты знаешь, какую структуру надо создать, и везешь в город это знание. Кстати, никто из сочувствующих нам горожан – ни разведчики, ни вербовщики, ни кандидаты которых ты утвердишь – этой структуры не знают и знать не должны. А всех лиц, в ней работающих – тем более. Каждый подпольщик будет знаком лишь с тремя, максимум пятью людьми, с которыми он сотрудничает. А весь состав знаешь только ты. Но с тем и уедешь из города, до начала их действий.
– Занятно… Говоришь, план зовется «Генезис»? Знаешь, когда я работал в нашем журнале «Просвещение», приходилось много читать, не только о политике. Попалась мне книга о биохимии… Все, что ты описываешь, напоминает построение живой клетки. Из аминокислот выстраиваются белковые цепочки. Вербовщики у нас – транспортные РНК, они строительный материал подтаскивают. Я, как матричная РНК, расставляю эти «кирпичики» в нашей структуре… Удивительно похоже.
– А ускорителем, ферментом для этой сборки – улыбаясь, подхватил Стриж – служит недовольство людей. Ладно, дружище, хватит сравнений. За судьбу вербовщиков ты не переживай. Действуй в рамках своего задания. Меньше знаешь о других – меньше расскажешь. Держи флэш-карту. Шифр твой, обычный. Его я тоже не знаю. И знать не хочу.
Стриж извлек из кармана коробку с лежащими рядком рыболовными поплавками. Взял третий слева, легонько повернул его красную верхушку вокруг оси. Резьба подалась и связник извлек флэш-карту с зашифрованными данными. Рэд осторожно принял ее на ладонь и проворчал:
– Ну что ж… Завтра посмотрю эту информацию, на свежую голову. Заочно ознакомлюсь с этими кандидатурами. Мне надо знать, как с каждым из них беседовать, на что делать упор, что их привело в наше движение.
– Прекрасно! Память у тебя великолепная, психолог ты тоже неплохой… Утро вечера мудренее. Завтра этим займешься. А послезавтра – в путь.
– Ну, и последнее… Самый несущественный вопросик – криво улыбнулся Рэд – А город-то какой вы мне определили? Что озираешься? Даже здесь боишься прослушивания?
– Привычка – хмыкнул Стриж, положил перед собой ослепительно-белый лист бумаги и написал крупными буквами: УРБОГРАД.
Рэд бросил взгляд на надпись, кивнул. Затем приоткрыл дверцу печурки, свернул трубкой лист. Бросил на раскаленные угли. Полюбовался языками пламени. Размешал пепел чугунною кочергой.
Рабочий день солидного человека
(Предыстория. Арсений Рытик.)
Поток машин, обычный для «часа пик», проносился под гигантским бизнес-центром, блиставшим стеклом и сталью. Это был самый высокий небоскреб Урбограда – «Башня Света». Она высилась в престижном южном районе, но ее контуры были в ясную погоду отчетливо видны и жителям северных рабочих пригородов. Возвышаясь над городом геометрически, Башня господствовала над ним и социально. В ее чреве располагались офисы самых престижных фирм Урбограда.
Конечно, государственные чиновники гнездились не в Башне, а в министерствах, в здании мэрии, наконец в губернаторском дворце из снежно-белого мрамора. Но «Башня Света» давала приют богатой челяди, купцам – торговать и управлять заводами было не с руки правителям Рабсии. Взаимоотношения власти и бизнеса в Рабсии строились так: бизнес «доил» наемных работников, а власть полицейскими мерами держала их «за рога», чтобы не брыкались. Затем власть, используя написанные ею же законы, а иногда и просто силой оружия, отбирала у бизнесменов львиную долю этого награбленного. При виде таких расправ над богатеями, рабочие частенько радовались. И совершенно напрасно. Ведь чиновники забирали себе отобранные у строптивых бизнесменов деньги. Впрочем, часть средств опять отдавали олигархам – другим, более покладистым. На образование, медицину, культуру, улучшение условий труда и жизни рабочих – не оставалось почти ничего. А пенсионеры и вовсе были поставлены на грань вымирания.
Шикарный костюм, золотые часы «Лорекс» и золотой же перстень с рубином, сверкающий на руке биржевого воротилы Арсения Рытика, заставляли усомниться в его способности понять проблемы нищих пенсионеров. Впрочем, кто знает? Человек – существо загадочное, мезлянин – тем более. Так или иначе, Рытик не затрагивал общественных проблем в нервном телефонном разговоре, ведущимся уже минуты три.
– Алло! Вы слушаете? – Рытик сделал полоборота на обитом черной кожей кресле, потянувшись к бумагам – Да… На пятнадцать пунктов. И таким образом на скачке акций гостиничного комплекса «Урботур» мы заработали 750 тысяч штатовских таллеров. Теперь мы достаточно состоятельны для того, чтобы нам поверили в «Урбоснаббанке», и выдали ожидаемый кредит. Ставка? У них, по-моему, одиннадцать процентов. Да, спасибо за уточнение. Одиннадцать и пять. А кредитный лимит для таких компаний как наша, не менее пятисот тысяч. Деньги надо взять срочно, в течение ближайших трех дней. Да, пятого числа или шестого. Чем скорее тем лучше. Спасибо. Благодарю вас.
Развернувшись к столу, Рытик надел очки и внимательно просмотрел несколько бумаг, отмеченных печатями разной формы и размеров. Кроме того, пододвинул к себе монитор стоящего на столе компьютера, но без желания им воспользоваться. Рытику было уже сорок семь лет, он быстро привыкал к офисным новинкам – но бумажка, покоившаяся в засургученном письме с броской надписью «Правительственное», была куда ценнее всего, что можно было выудить из компьютерной сети Рабсии, давно и жестко цензурируемой. В бумажке этой было описание положения на картвельско-рабсийской границе. Вывод экспертов однозначен – в скором времени там разгорится вооруженный конфликт. Без учета его влияния на биржевую и товарную конъюнктуру верных решений в бизнесе не примешь – обойдут конкуренты. И потому многие бизнесмены мечтали бы первыми заполучить столь важную информацию. Однако удалось это в Урбограде лишь одному Рытику. Завистники давно поговаривали, что у Арсения есть сильные покровители в столице. Впрочем, его уважительное отношение к людям, готовность выслушать каждого и посильно помочь, блестящая эрудиция, утонченность и скромность – заставили даже бывших завистников замолчать. Многие из них впоследствии стали его друзьями. У него вообще было много друзей – среди журналистов и бизнесменов, актеров и музыкантов, ученых и политиков. Даже офицеры Рабсийской Службы Безопасности, по слухам, водили с ним знакомство – а в условиях полицейского государства это многое значило.
Впрочем, сейчас Рытик собирался звонить не в зловещую РСБ, а партнеру по бизнесу. Потому и разговаривал он звонко и весело, прижимая телефонную трубку к уху – будто боясь выронить вместе с ней нежданную коммерческую удачу:
– Алло? Сергей, дружище! Ну, дождались мы кредита! – В трубке раздался ответный взволнованный голос. Слушая невидимого собеседника, Рытик нетерпеливо тюкал указательным пальцем по столешнице – Да! Слушайте и записывайте. Не полагайтесь на память. Итак, скоро вам перечислят ожидаемые деньги. Да. Как мы и уговорились, тут же начинайте скупать акции общества «Гиперком», фирм «Технология», швейной фабрики «Пацифик», ну и дальше по плану… Ну и пусть падают. А вы скупайте. Именно так! Когда эти маловеры продают и пытаются от них избавиться– вы и скупайте. Что мы будем с ними делать? Это я вам потом скажу. Только имейте в виду – из-за обострения ситуации с Картвелией, ожидаются некие изменения в государственных таможенных тарифах на импорт одежды. Так что… Делайте выводы сами – пойдут ли в гору акции урбоградской швейной фабрики. Почему так уверен? Предчувствие, дружище. Оно меня не обманывало. Да, вот так. Ну, об этом у меня в офисе лучше поговорим, сейчас просто времени нет. Да, это надо делать быстро. Все, давай бегом! Удачи!
