Текст книги "Сливово-лиловый (ЛП)"
Автор книги: Клер Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)
Когда я заканчиваю и захожу в гостиную, Роберт стоит у книжной полки и рассматривает книги.
– Могу ли я взять это? – спрашивает он, вытаскивая книгу и поднимая ее, чтобы я могла видеть название. Я на мгновение замираю и улыбаюсь. Марек никогда бы не спросил разрешения, а поставил бы меня перед свершившимся фактом: «я беру эту книгу». Точка. Голая информация. Поскольку я принадлежала ему, все, что можно было найти в моей квартире, автоматически принадлежало ему.
– Конечно. Тебе понравится, – отвечаю я и направляюсь к телефону, чтобы прослушать автоответчик. Три новых сообщения.
– Аллегра, это мама. Не могла бы ты при случае принести мне две бутылки соевого соуса? Из того азиатского супермаркета, что у тебя за углом? Ты знаешь, какой я имею в виду. В бутылках из-под минеральной воды. Но это не срочно. Спасибо, люблю тебя.
– Соевый соус в бутылках из-под минеральной воды из азиатского магазина? – спрашивает Роберт, усмехаясь.
– Бутылки на самом деле похожи на стеклянную тару, в которой продается минеральная вода… Понятия не имею почему.
Второе сообщение от коллеги, которая сообщает мне, что завтра она останется из-за болезни дома, и что поэтому я не должна ждать ее во время обеденного перерыва.
Я удаляю сообщение и проигрываю третье.
– Аллегра.
Я замираю. Голос Марека, строгий и твердый. Голос, проповедующий наказание.
– Ты повела себя очень неуместно сегодня. Я очень разочарован тобой и твоим поведением. Твой новый владелец, очевидно, держит тебя на слишком длинном поводке, длиннее, чем тебе необходимо. Я знаю, что тебе нужно, и твое поведение подтвердило это. Тебе не нужен поводок. Тебе нужен захват прямо за ошейник. Ты, наконец, должна понять, что такие женщины, как ты, не нуждаются в собственной воле. Тебе не нужна твоя воля, Аллегра. Все, что тебе нужно делать, это слушать голос своего Господина. И ты знаешь, кто это на самом деле. Ты знаешь это, Аллегра, верно? Ты знаешь, кому принадлежишь, кто сделал тебя тем, что ты есть. Когда прослушаешь это сообщение, ты придёшь ко мне с извинениями, получишь свое наказание и с благодарностью поцелуешь мои ноги. Я жду, Пятнадцать. И чем дольше я жду, тем строже будет наказание.
– О, боже… – хриплю я, хватаясь за диван. Абсолютный хаос противоречивых, бушующих, разрывающих на части ощущений пронизывает мое тело, мою голову. Покорная рабыня Марека и моя свободная воля рычат друг на друга в моей голове. Он подобрал абсолютно правильную интонацию, ту, на которую я запрограммирована. В течение трех лет моей жизни именно этот тон заставлял меня падать на колени, запирая меня в «зоне». На все замки. На воде и хлебе. Позыв пойти к Мареку, извиниться и получить наказание становится сильнее. Мое собственное «я» несется к концепции обусловленности (Примеч.: психологический термин, означающий состояние, в котором определенные действия вызывают реакцию, даже когда исходный стимул заменен другим), которую Марек установил в моей голове, похоже, гораздо более успешно, чем я думала. Программа работает. Мне стыдно, я понимаю, что заслуживаю наказания и жажду получить его, чтобы выразить благодарность и порадовать моего господина и хозяина. Я представляю себя сидящей, словно нетерпеливый песик у его ног, тяжело дыша и с неослабевающим энтузиазмом ожидая небольшой похвалы.
Я чувствую, что меня обнимают, и вижу, как Роберт свободной рукой удаляет сообщение. Он притягивает меня ближе, целует в макушку и заставляет прочувствовать его присутствие. Я чувствую, как хорошо это действует на меня, как хаос с впечатляющей скоростью упорядочивается, и через полминуты могу уже снова ясно мыслить. Я стону, осознавая, что происходило со мной.
Роберт ничего не говорит. Ни одного обвинения не слетает с его губ, никакого «я же предупреждал, Аллегра». Когда прихожу в себя настолько, что снова становлюсь той Аллегрой, которую Роберт знает, я медленно отхожу от него.
– Пошли, – говорит он и берет меня за руку.
Глава 19
В пятницу, через три дня после того, как Марек пообщался с моим автоответчиком, Роберт сидит за кухонным столом с телефоном у уха и слушает.
– Марек засоряет твою голосовую почту сообщениями. Аллегра, он действительно ужасно зол, – говорит он, когда кладет телефон на стол.
– Я хочу это слышать.
– Нет. Определенно нет. Больше никакой промывки мозгов моей девочке. Он пытается снова и снова.
Роберт тяжело вздыхает и неодобрительно смотрит на телефон.
– И что мне теперь делать? – немного беспомощно спрашиваю я. То, что Марек так заведется из-за моего разговора с Сарой, я не ожидала. Но она тоже хороша, могла бы держать рот на замке. Потом я вспоминаю, как трудно держать язык за зубами, если тебя… ну, спрашивает определенный мужчина в соответствующем тоне. Нужно было довериться Роберту, но я не сделала этого. Одна из нас слишком много говорила, другая слишком мало. Баланс справедливости. Теперь мы обе расплачиваемся. Роберт хмурится и смотрит на меня. В его взгляде нежность и понимание.
– Ничего. Ждать. Пока ты остаешься у меня. По тому, как он говорит, я действительно могу представить, что он периодически звонит в твою дверь. Ведь ты еще не пришла к нему. Ты упрямая, плохая девочка… – Роберт улыбается мне и продолжает: – Он успокоится. Его эго получило огромную царапину, и его гордость задета. Это займет некоторое время, но он переживет это.
– А Сара?
– Сара взрослая. Если ты успешно вложила ей идею в голову, то она задумается и расстанется с ним, если придет к выводу, что такие отношения ей не подходят. Если нет, никто не сможет помочь ей. Значит, она так хочет.
– Но она так несчастна.
– Она должна сама принять решение. Мы не можем сделать это за нее. Даже если бы мы оба поговорили с ней, чтобы понять, чего она хочет, она должна сделать это сама.
Роберт встает и потягивается, открывая обзор на узкую дорожку из бронзовых и золотистых волосков, спускающуюся от пупка и исчезающую под поясом его штанов.
– Я хочу выпить пива в баре. Ты как? – спрашивает он и опускает руки. Просвет между штанами и футболкой закрывается. Шоу окончено. «Жаль», – думаю я, киваю и встаю. Он оценивающе меня осматривает. Я одета в джинсы и футболку, тем самым адаптирована к его стилю одежды.
– Оставайся так. Но надень шпильки, – говорит он, и я улыбаюсь. Он действительно помешан на этих туфлях. Но так как мне они тоже очень нравятся, этот маленький пунктик меня не особо беспокоит.
– Может быть, поговорить с тобой, было бы лучше… – говорю я, надевая туфли. Роберт прислоняется к стене и улыбается мне с высоты своего роста.
– Это спасло бы тебя от наказания. Не то чтобы ты им не наслаждалась, но…
Он скользит ладонью по моей заднице и нежно шлепает меня. Его ухмылка так обворожительно порочна, и я пытаюсь сдержать улыбку, но терплю неудачу. Когда я выпрямляюсь, он серьезно продолжает:
– Это тоже могло не сработать. Марек в любом случае слетел бы с катушек. Даже, скорее всего, так бы и было, узнай он, что я знаю Сару и его только через тебя, так что ты все равно была бы виновата. Я не знаю, что у Сары в голове, какие инструкции он дал ей по поводу других мужчин. Если четкий категорический запрет, то она и так не говорила бы со мной. Возможно, она полностью замкнулась бы, особенно если носит на себе атрибуты его власти.
Думаю, он прав, потому что на ней снова была та уродливая цепь. Та, которая должна ей однозначно напоминать, что она есть. Даже в повседневной жизни, вне спальни. Цепь, которая должна держать ее в «зоне» круглосуточно. Я избавляюсь от мысли об этой такой нелюбимой мною практике и беру свою сумку.
– Я готова, – говорю я, и Роберт кивает. Он открывает дверь и пропускает меня, весь такой из себя джентльмен, вперед.
***
– Каковы мои инструкции относительно незнакомцев? – спрашиваю я, когда мы садимся в машину.
– Что ты планируешь делать, Аллегра? Хочешь кого-то снять?
– Нет. Я принадлежу тебе, или?
– «Или» можешь опустить.
– Так-то. Это нормально для тебя, когда я с другими мужчинами?..
– С другими мужчинами что, Аллегра? Говоришь? Флиртуешь? Трахаешься?
– Ты уже запретил трахаться.
– Это верно. Запретил. – Он улыбается мне, а затем снова переводит взгляд на дорогу. – Ты можешь делать что хочешь, Аллегра. Если кто-то коснется тебя ненадлежащим образом, я ожидаю, что ты немедленно прекратишь любое взаимодействие с этим парнем. Я хочу знать об этом. Так что, если я этого не видел, то можешь позже признаться мне в том, что случилось, и почему подобное могло произойти. Когда я рядом, можешь настроиться на контроль. Я буду наблюдать за тем, что ты делаешь. Появлюсь из ниоткуда, чтобы немного проследить за разговором. Или чтобы увести тебя прочь от парня.
– Ты ревнуешь, Роберт?
– Я не ревную. Потому что ты никогда не дашь мне повод для ревности. Но я собственник, и не люблю делиться. Большинство мужчин держат свои руки при себе, когда накачанная тестостероном горилла танцует вокруг своей жертвы, бьет себя в грудь и ревет «Моё! Моё! Моё!».
– Это твоя тактика? – спрашиваю я, отдышавшись после смеха и вытирая слезы с глаз.
– Срабатывает всегда. – Роберт усмехается и кладет руку мне на бедро. Слегка сжимает и говорит: – Мне действительно не нравится, когда кто-то трогает тебя. Или пытается манипулировать тобой. Это моя работа. Только я могу это делать, никто другой.
– Что произойдет, если… когда тебя нет рядом, а кто-то ко мне клеится? Я рассказываю тебе, я это поняла, но что будет тогда?
– Ничего. Я хочу это знать, больше ничего. Это… скажем так… своего рода проверка, не лжешь ли ты мне. Я замечу твою ложь, даже не сомневайся. Если ты соврешь мне, будут последствия. Ты когда-нибудь имитировала оргазм?
– Хм, что?
При резкой смене темы я теряюсь.
– Ты поняла меня, Аллегра. Отвечай на вопрос.
– Да, имитировала.
Лгать ему не имеет смысла.
– Почему?
– Почему я имитировала оргазм?
Я приподнимаю брови и удивленно смотрю на него. Разве не понятно, почему женщины так делают? Все это знают.
– Да. Будь откровенна.
Роберт сворачивает на парковку возле бара и ищет парковочное место.
– Ну, я… я думаю, потому что секс был плохим, и я хотела закончить его как можно скорее.
Двигатель затихает, Роберт отстегивает ремень безопасности и поворачивается ко мне.
– Притворный оргазм – большая ложь. Не смей. Никогда. Если я замечу это – а я замечу, можешь в этом даже не сомневаться – это будет иметь последствия.
– Я не хочу тебя разочаровывать и…
– Ты разочаруешь меня, если солжешь мне, если попытаешься меня обмануть.
Я ничего не говорю и смотрю прямо на стену, перед которой припарковался Роберт.
– Аллегра, если твоя голова несвободна или если стимуляция неверна, то скажи, я всегда приму это. Гораздо проще сказать: «я не могу сегодня» или «не могу так», чем притворяться передо мной и рисковать, что я это замечу. Такая ложь меня очень злит. Потому что эта ложь основана на недостатке доверия.
– И ты не будешь разочарован, если я скажу что-то подобное?
– Встречный вопрос: ты бы разочаровалась во мне, если бы я не достиг оргазма?
– Эм-м-м, нет.
– Как бы ты отреагировала тогда?
– Я была бы разочарована в себе. Потому что это значило бы, что мне не удалось тебе… очистить голову. Или я была слишком плоха, слишком немотивирована.
– Хотела бы ты в таком случае узнать в чем причина? Чтобы в следующий раз сделать лучше?
– Да, конечно. Я хочу удовлетворять тебя.
– Ага. Улавливаешь?
– Да, – говорю я, краснея.
– Я не бог секса, и у меня, как и у всех, иногда случается плохой день. Я учусь. И если ты врешь мне, я научусь не тому. Подобными действиями ты разрушаешь себе путь к полноценной сексуальной жизни. Понятно?
– С этой точки зрения я никогда раньше не рассматривала это…
– Тогда, черт возьми, абсолютно вовремя мы поговорили об этом.
Роберт усмехается и выходит из машины. Я следую за ним, слышу щелчок центрального замка. Стоянка тиха и пустынна.
– Иди сюда, – говорит он, притягивая меня в объятия и целуя. – Все хорошо?
Я киваю и знаю, что сегодня вечером мне есть над чем подумать.
***
Проходит совсем немного времени, как мы заняли столик, который теперь можем совершенно справедливо назвать «нашим», когда дверь открывается и появляется Фрэнк. Он осматривается и направляется прямо к нам. Он выглядит шикарно в очень дорогом на вид костюме. Денди-шик, почти перебор. Не хватает только цилиндра и шарфа. Фрэнк выглядит так, будто собирается сегодня на оперный бал. Контраст с Робертом огромен. Два мира, два совершенно разных, но все же так похожих мужчины.
– Привет, – здоровается он и садится без приглашения.
– Привет, Фрэнк. Ты выглядишь необычно, – говорю я, и Роберт улыбается ему.
– Спасибо, Аллегра.
Он говорит это так, будто хвалит меня. Он весь из себя Дом, полностью в своей роли – по отношению ко мне. Я знаю, чувствую, что сейчас я вторична. Фрэнк желает мужского разговора. Потому что я такая, какая есть – и потому что Роберт хочет, чтобы я относилась к Фрэнку с уважением – я немного отстраняюсь от Роберта и становлюсь как можно более незаметной. Ненавязчивой и скромной. Я знаю, что от меня ожидается, и веду себя соответственно. Я все равно все услышу. Думаю, если джентльмены этого не хотят, то должны отослать меня. Это можно сделать очень тонко или грубо. Марек всегда был резким и бесцеремонным. Уверена, что Роберт разрулил бы ситуацию более элегантно.
– Что у тебя на сердце? – спрашивает Роберт, поглаживая этикетку на пивной бутылке.
– У меня свидание. Позже.
– С готической невестой?
Роберт делает глоток пива и подмигивает мне.
– Нет. Она больше не звонила. И все равно она не для меня.
– Итак, новая игра, новая удача. Ты задаешь темп, который впечатляет даже меня, Фрэнк. Где ты снял победительницу вечера?
– Самое интересное – на работе.
Фрэнк улыбается.
– Ух-х-х, служебные романы всегда щекотливая тема, – говорит Роберт и морщится.
– Но я уверен, что она то, что я хочу.
– Правда? – спрашивает Роберт, склоняя голову набок.
– Да. А если я не прав… – Фрэнк останавливается и выжидающе смотрит на Роберта.
– …я дам тебе знать.
– У тебя есть совет?
– Какой совет? Чем зацепить сабмиссивную женщину?
– Да.
Я откидываюсь на спинку и улыбаюсь, с нетерпением ожидая ответа Роберта. Фрэнк наклоняется вперед, чтобы не ускользнул ни один звук той тайны, которой сейчас поделится с ним великий мастер. Фрэнк хочет этого, он отчаянно желает этого. Он жаждет пережить свои, вероятно, долгое время подавляемые фантазии, и ему отчаянно нужна женщина. Он потерял так много времени, имея только лишь поверхностно удовлетворяющий секс, всегда мечтая подчинить женщину. Для «Сцены» ему не хватает смелости. И опыта. Не многие новички немедленно ныряют в Тему. Вот почему Фрэнк так сильно ухватился за нас с Робертом. Потому что мы живем тем, о чем он мечтает. Он хочет знать, как Роберт добился своего уровня, его методы. Он поглощает каждую крупинку информации и сохраняет ее в мозгу. Смакует ее. Кроме того, понимаю, что ему действительно нравится видеть, как я реагирую на Роберта. Моя непоколебимая сабмиссивность дает пищу воображению и фантазиям в его голове.
– Она устанавливает границы. Кто хочет трахаться, должен быть вежливым и дружелюбным. Если ты трахнешь ей мозг, тело последует почти автоматически.
– Если я трахну ее мозг?
– Точно. Сделай небольшой намек. Словами. Подчеркни его невербально. Подожди, пока не получишь все ее внимание. И тогда становись конкретнее. Если она отреагирует, значит ты держишь ее на крючке.
Роберт продолжает неотрывно концентрировать свое внимание на собеседнике, когда говорит:
– Я прав, Аллегра?
Я вспоминаю о том, как мы познакомились. Намек, его манеру, которая передала без слов, как он живет, что он для меня. Момент, в который он меня удивил, в который он стал конкретнее. Ему хватило доли секунды, чтобы проникнуть в мои мысли и фантазии. Тот момент, когда он подцепил меня на крючок.
– Да, ты прав. Ты всегда прав, Роберт.
Он смотрит на меня в течение двух секунд, сообщает мне свою благосклонность. Он невербально хвалит меня, потому что я была внимательна, потому что слушала, потому что сделала то, что он от меня ожидал. Его взгляд ласкает меня, и я знаю, что если бы мы были одни, он прошептал бы мне на ухо пару нежных слов.
– Хорошо, – говорит Фрэнк, – вот и она. Пожелай мне удачи.
Мы с Робертом с нетерпением смотрим на двери, последний улов Фрэнка интересует нас обоих. Тем более, когда он настолько уверен, что она отвечает его представлению о том, какой должна быть женщина.
– У-у-ух… – произносит Роберт, и мы обмениваемся взглядами. Это будет интересно. Сложно, захватывающе, возможно, драматично. Но определенно интересно.
Глава 20
– Это Сара… – шепчу я, сжимая руку Роберта.
– Хм-м, – произносит он, переплетая пальцы с моими, – зерно, что ты посеяла в ее голове, по-видимому, дало ростки.
– И что теперь?
– Теперь пусть Фрэнк наслаждается свиданием и будем надеяться, что он не испортит его.
Мы наблюдаем, как Фрэнк ведет Сару к столу и отодвигает ей стул.
– Этому он научился у тебя, Роберт.
– Я и не ожидал ничего другого. Люди делают то, что я говорю. Всегда.
Его слова заставляют порхать бабочек у меня в животе, и я чувствую, что мою кожу начинает покалывать. Обхватив ладонью заднюю часть моей шеи, Роберт притягивает меня к себе и целует, требовательно, страстно. В поисках опоры я впиваюсь рукой ему в бедро и хватаю ртом воздух, когда он заканчивает поцелуй.
– Значит, Сара прислушалась к тебе. Потому что ты сказала ей это первая.
– Хм-м, думаю, мы можем разделить эту честь. Я расшатала камень, а ты заставил его покатиться.
– Интересно, она уже ушла от него?
– Я не знаю, но предполагаю. Или она все еще в процессе. Возможно, она одна из тех женщин, что не могут вытерпеть и недели без отношений, которые сразу же погружаются в новую любовную связь.
Мы наблюдаем за беспокойно ерзающей на стуле Сарой, которая еще не заметила нас, потому что ее внимание сосредоточено на Фрэнке.
– Она закрыта, – тихо говорит Роберт. – Она еще не разорвала отношений.
Сара опускает руку в сумочку, достает мобильный телефон, мельком смотрит на него и бросает обратно.
– Марек, – говорим мы с Робертом в один голос и оба смеемся. Он обнимает меня за плечи, а я прислоняюсь к нему.
– У него получается совсем неплохо, – говорит Роберт, и я киваю.
– Да, у него есть необходимая харизма.
– Ты знаешь, что я думаю?
– Нет, что же?
– Фрэнк – свитч. (Примеч.: Свитч (от англ. Switch) – это тот, кому нравится и подчиняться, и подчинять).
– Как ты это определил, Роберт? – спрашиваю я и поворачиваю голову, чтобы смотреть ему в глаза.
– Когда ты заговорила с ним в баре… – Роберт наклоняется, приближая губы к моему уху, и тихонько продолжает, – ты, маленькая шлюшка… выставила напоказ уверенную в себе женщину. И очень даже успешно. Ты по отношению к нему была скорее доминой, чем сабой. И он повелся.
– Да, это верно. Он повелся на это. Но, может быть, он просто отчаялся и подумал: я возьму то, что могу получить. Понимаешь?
Роберт качает головой.
– Нет. Он действительно завелся. Ты нет. Тебе было скучно, и ты хотела вернуться ко мне.
Я улыбаюсь ему и говорю:
– Ты когда-нибудь пробовал другую сторону?
– Нет. Меня это совсем не возбуждает. А ты?
– Тоже нет. И это не возбуждает меня так же, как и тебя.
Сара замечает нас и немного смущается. Фрэнк накрывает ее руку ладонью, твердо и успокаивающе. Она, видимо, объясняет ему, что знает нас, и он оборачивается, чтобы увидеть, кого она имеет в виду. Затем на его лице появляется улыбка, он встает и делает жест рукой следовать за ним. И она это делает. Автоматически.
– Вы знакомы? – спрашивает Фрэнк, когда подходит к нашему столику.
– Привет, Сара, – говорит Роберт, – присаживайтесь, если хотите.
– Привет, как дела? – интересуюсь я и улыбаюсь ей.
Она качает головой. Не здесь, не сейчас.
– Садись, – говорит Фрэнк и снова отодвигает для нее стул.
– Подожди, – говорит Роберт и улыбается Саре, – Аллегра, Сара, не могли бы вы быть так милы и принести нам с Фрэнком чего-нибудь выпить?
– Конечно, – говорю я, вставая. – Что ты хочешь пить?
Я знаю, что он хочет побеседовать с Фрэнком с глазу на глаз и дать мне возможность поговорить с Сарой, спросить ее, какова ситуация с Мареком.
– Я возьму воду. Фрэнк?
Фрэнк немного растерянно смотрит на Роберта. Он понятия не имеет, что здесь происходит, но, вероятно, догадывается, что Роберт хочет ему что-то сказать.
– Пиво было бы здорово, спасибо.
Я осторожно и нежно кладу ладонь на спину Сары и подталкиваю ее в направлении бара.
– Все в порядке? – спрашиваю я, когда мы выходим за пределы слышимости.
– Нет. Ничего не в порядке.
– Ты рассказала ему о нашей беседе, верно?
– Да. Он так разозлился. Он… он отослал меня прочь. Мне не разрешено видеть его и звонить ему в течение недели. Потому что я злоупотребила его доверием. Мне запрещено говорить с тобой. Он запретил мне.
– И все же ты говоришь со мной. Очень хорошо, Сара. – Я продолжаю ободряюще улыбаться, прежде чем продолжить: – Он все равно продолжает контролировать тебя. Но ты не поддалась этому. Это был звонок от Марека, на твой мобильный, верно?
Наконец бармен обращает на нас внимание, и мы делаем заказ. Я ищу деньги в сумочке, чтобы заплатить за воду и пиво.
– Да, это был он.
– Очень хорошее решение не отвечать на звонки. Как ты познакомилась с Фрэнком?
– Я же вышла на новую работу в понедельник. Мы с Фрэнком делим один кабинет.
– Это хорошо.
Я улыбаюсь. Иногда жизнь делает совершенно неожиданные и эффектные пируэты.
– Я не знаю. Он уговорил меня встретиться с ним здесь. Мне кажется это неправильным, как будто я изменяю Мареку.
– И все же ты здесь.
– Да. Я даже не знаю почему.
Сара смотрит в пол, как будто там можно увидеть что-то интересное.
– Потому что в глубине души ты знаешь, что должна покинуть Марека. Я знаю, что он делает с тобой, я сама это пережила. Я вижу, что ты несчастна. Стиль Марека тебе не подходит. Так же, как и мне. Я узнаю себя в тебе. Сколько тебе лет, Сара?
Мне приходит в голову, что в прошлый раз я не спрашивала ее, сколько ей лет.
– Мне двадцать.
– И как долго у тебя с Мареком?
– Восемь месяцев.
– Мне потребовалось три года, чтобы понять, что это не то, чего я хочу. Теперь, когда ты это осознаешь, продолжать оставаться с ним действительно абсолютно неправильно. Поверь мне, пожалуйста.
Сара медленно кивает. Я беру воду и бутылку пива со стойки и улыбаюсь.
– Уходи от Марека и попытай удачу с Фрэнком.
– Фрэнк, он?..
– Да. Именно. И у него есть неоспоримое преимущество: он именно тот, кто тебе нужен.
– Почему?
– Потому что он, как и ты, только начинает открывать для себя этот мир. У него нет опыта. Ты можешь его лепить, как хочешь. Роберт дал ему кое-какие базовые знания, остальное зависит от тебя. Если он тебе нравится.
Я подмигиваю ей, и она смотрит на меня с удивлением.
– Я нахожу его… очень милым и привлекательным, но я же не могу…
– О, да. Ты можешь, Сара.
Я собираюсь вернуться к столу, но Сара придерживает меня.
– Роберт хороший господин?
– Я считаю, что да. Намного лучше, чем Марек был для меня. Роберт и я совместимы. Марек и я – нет. Мы хотели слишком разного. Роберт удовлетворяет мои потребности намного лучше, чем Марек.
– Но он… обращается с тобой так бережно.
– Да. Есть на свете и очень нежные и чувственные садисты, Сара. Фрэнк имеет большой потенциал в этом отношении, я уверена. Не каждый доминирующий или садистски предрасположенный мужчина обращается с сабой круглосуточно, как с последним дерьмом. Марек во многих отношениях – хардкор-дом. А хардкор нужно любить. (Примеч. Хардкор (англ. Hardcore) – «жёсткий», «радикальный»; сленговое определение в лексиконе Темы). Если это не твое, то ты не будешь счастлива, как бы ни старалась.
Я чувствую на себе взгляд Роберта и улыбаюсь.
– Мы должны вернуться. Они ждут нас.
***
– Большое спасибо, – благодарит Роберт, когда я ставлю перед ним стакан воды. Он нежно тянет меня на стул рядом с собой и берет за руку. Сара смотрит, колеблясь между неверием и тоской. Я понимаю, что Фрэнк теперь смотрит на Сару совершенно под другим углом. Роберт, вероятно, рассказал ему все необходимое, и он готов помочь Саре.
В сумке у Сары снова звонит телефон, и она вздрагивает. Она достает мобильный, и Роберт приподнимает бровь.
– Марек?
Она кивает, и я вижу, как ей неловко от одной мысли о нем.
– Ты примешь звонок и скажешь, что он должен упаковать все, что из твоего есть у него, и положить вещи перед дверью твоей квартиры завтра утром. А также ключи от пояса верности и этой цепи на шее.
– Но если он тогда…
– Тебя не будет дома. Целый день. Фрэнк сможет сходить туда, проверить, привез ли он твои вещи и принести тебе ключи. Ты сможешь отправить ему пояс и цепь по почте. Если он желает получить их обратно.
Сара задумчиво смотрит на Роберта. Ее колотит. Она чует свободу и видит свет в конце тоннеля.
– А куда мне идти? – наконец спрашивает она и откладывает телефон. Марек перестал звонить. Пока.
– Либо ты идешь к нам с Аллегрой, либо ждешь у Фрэнка. Марек не знает, где мы живем.
«Даже я не знаю, где живет Фрэнк», – думаю я. И Роберт, вероятно, тоже понятия не имеет. Я сообразила, что даже не знаю, какая у Фрэнка фамилия.
– Саре лучше всего поехать к тебе, Роберт, – говорю я быстро. – Тогда она не будет одна, когда Фрэнк поедет в ее квартиру.
– А сегодня ночью? – спрашивает Фрэнк, впервые вмешиваясь в разговор. – Если она расстается с ним сейчас, она не может спать в своей квартире.
– У тебя есть деньги на номер в отеле? – спрашивает Роберт, и Сара кивает.
– Тогда ты зарегистрируешься в отеле и проведешь там ночь. Я заберу тебя завтра утром в девять часов, а затем отвезу в мою квартиру. Это нормально для тебя?
Мне кажется, что Фрэнк выглядит немного обиженным, но он должен это проглотить. Думаю, они должны сначала получше узнать друг друга, прежде чем Сара начнет спать в его постели.
– Я же вас даже не знаю… – бормочет она, краснея, – почему вы это делаете?
– Потому что ты нуждаешься в помощи. Все просто.
– Ты знаешь номер телефона Марека наизусть? – спрашивает Роберт, и Сара смотрит на него с удивлением. Это вызывает у меня улыбку. Роберт и его резкая смена темы всегда сбивают меня с толку.
– Нет. Я очень плохо запоминаю цифры. Я даже свой номер запомнила с большим трудом.
– Хорошо. У тебя есть ручка и бумага, Аллегра? – спрашивает он меня, я роюсь в сумочке, достаю желаемые вещи и отдаю ему.
– Спасибо.
Он целует меня в висок и улыбается. Затем записывает номер своего мобильного телефона и дает листочек Саре.
– Это мой номер.
– Спасибо, – говорит она и кладет записку в сумочку, и телефон снова начинает звонить.
– Давай, – говорит Фрэнк, – бери трубку и пошли его подальше.
Сара задумчиво смотрит на Фрэнка, а затем отвечает на звонок. Я слышу злой голос Марека, слышу, как он оскорбляет ее и унижает. Я сжимаю руку Сары. Она делает глубокий вдох и говорит:
– Теперь сделай глубокий вдох, Марек… Нет, ты меня выслушаешь. Будь добр, собери все мои вещи, все до единой, и положи их перед дверью моей квартиры завтра утром. Не забудь ключи от сраного пояса и мерзкой уродливой цепи, хорошо?.. Да, ты правильно понял… Нет, Аллегра не имеет к этому никакого отношения. Это лишь благодаря твоему поведению… Не забудь ключи. Я отправлю тебе обе вещи в целости и сохранности, когда получу ключи. В противном случае я сломаю и выброшу их в мусор. Мы поняли друг друга, Марек?
Марек что-то кричит, но Сара вешает трубку. «Вау», – думаю я, – «Сара тоже может быть очень доминирующей». Ее тон ближе к концу телефонного разговора загнал бы мою сабмиссивную душу в угол. Я вижу, как Фрэнк завороженно смотрит на Сару, и думаю, что Роберт был прав. Как всегда. Фрэнк является свитчем.
– Это было впечатляюще, Сара. Ничего себе! Поздравляю и добро пожаловать на свободу, – ухмыляется Роберт.
– Спасибо.
Сара улыбается, искренней улыбкой, открыто и свободно. «Она прекрасна», – думаю я. Когда она становится счастливой и излучает свет изнутри, она выглядит как топ-модель.
Затем Роберт переключается, я это чувствую. Через секунду он Дом, и только Дом.
– Дай мне свой телефон, Сара.
– Что? – спрашивает она, явно смущенная, но мысленно сразу в настороженной стойке.
– Дай мне свой телефон, Сара. Немедленно. Я не буду просить снова.
У меня внутри все сжимается. Я обожаю, когда он так говорит, обожаю этот тон. Даже сабмиссивное «я» Сары не может устоять перед Робертом, и она протягивает ему телефон через стол. Она колеблется, но делает.
– Аллегра, дай Саре свой телефон.
– Да, Роберт, – бормочу я и достаю телефон из сумочки. Когда Сара забирает его, Роберт немедленно «упаковывает» Дома обратно в коробку.
– Прекрасно. Теперь у Сары не будет соблазна позвонить Мареку. Завтра снова обменяемся.
Роберт полностью выключает телефон Сары и кладет его в карман. Я смотрю на Фрэнка, у которого ясно написано на лице, что две сабмиссивные женщины за столом невероятно заводят его.
– Я предлагаю вам продолжить свидание без нас, – усмехается Роберт, притягивая меня ближе. Держу пари, что вижу эрекцию, когда Фрэнк встает.
Фрэнк кивает, да и Сара тоже вроде не против.
– Пойдем? – спрашивает он, вставая.
«Победа!», – думаю я и улыбаюсь.
– Позвони мне позже, когда будешь в отеле. Чтобы я знал, где тебя забирать, хорошо?
Вздыхая, я достаю ручку и бумажку из сумочки и записываю номер. Вручаю Саре записку и улыбаюсь.
– Что это?
– Код для разблокировки телефона.
– Ох… – бормочет Сара, – я бы об этом не подумала…
– Я тоже, – говорит Роберт, – спасибо, Аллегра.
Он поглаживает мою спину, и я радуюсь похвале.
– Получу ли я награду? – спрашиваю я его на ухо, когда Фрэнк и Сара возвращаются к своему столику.
– Такая жадная до признания, Аллегра?
– Да, – шепчу я, – да, жадная.
– Ты безудержная, ненасытная шлюха, – шепчет он в ответ, – я должен отшлепать тебя.
Мое дыхание углубляется, и я подавляю стон.
– За что это?
– Потому что ты так бесстыдно пялилась на стояк Фрэнка…
Я слышу его усмешку и смеюсь.
Глава 21
Я чувствую, как мои пальцы впиваются в простыню, слышу свой хрип, свой стон, свой крик. Испарина на моей коже ощущается прохладой, и все же мне кажется, что плавлюсь. Я не в силах открыть глаза, не могу, у меня нет абсолютно никакого контроля, я полностью наполнена ураганом, пронзающим меня насквозь. Спина выгибается дугой, голова откинута назад, затылок и задница плотно прижаты к кровати. Грудь хаотично поднимается и опускается и вот, наконец, наконец-то, мои пальцы разжимаются, снова выпуская простыню. Мышцы спины расслабляются, и я чувствую, как лопатки касаются прохладной ткани. Волны внутри меня ослабевают, оставляя после себя чувство глубокого удовлетворения – и мучительного стремления достичь этого состояния снова, как можно скорее. Я чувствую, как слезы текут по моим щекам, ощущаю, как чей-то палец осторожно вытирает их. Это не мой палец, и мне требуется доля секунды, чтобы сообразить, что только что произошло.
