Текст книги "Сливово-лиловый (ЛП)"

Автор книги: Клер Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– Повернись, Аллегра.

Я опускаю руки, чувствую нарастающую боль и знаю, что совсем скоро она прекратится. Улыбаясь, я поворачиваюсь, и Роберт молча держит два мокрых пальца перед моим лицом. Я полностью слизываю свои соки с его пальцев, ощущаю знакомый, слегка солоноватый вкус и чувствую себя счастливой.

– Ты могла бы спросить, – говорит он, отдергивая руку.

Я киваю. Могла бы.

Мы смотрим друг на друга, и он ждет. Требовательно. Я нарушаю зрительный контакт, чтобы собраться, чтобы подумать о том, что сказать, и прочищаю горло.

– Я заслуживаю наказания.

– Заслуживаешь. Да.

– Тогда накажи меня, пожалуйста, Роберт.

Мне не так уж сложно сказать это. Я нахожусь в своем мире, где этот разговор является таким же нормальным и обычным, как диалог «привет-как-ты-супер-а-ты».

– Я сделаю это. Но не сегодня. Ложись.

Роберт ждет, пока я укладываюсь на кровать, и любуется мной, затем стягивает футболку через голову и расстегивает джинсы. Через несколько секунд, избавившись от своих туфель и носков, он ложится рядом со мной. На нем черные шорты-боксеры, которые не могут скрыть его эрекцию.

«Его тело действительно красиво, – думаю я. – Тренировки оправдывают себя, бесспорно».

Он высок и строен, весь вытянутый, идеально пропорционален. Никаких шести кубиков, этого нет, но для достижения такого эффекта много тренировок не потребуется.

Роберт кладет ладонь мне на живот, когда наклоняется и целует меня.

– Какие по́рочные инструменты ты предпочитаешь? – спрашивает он между двумя поцелуями, рукой снова блуждая по моему телу.

– Рука, паддл и хлыст, – шепчу я.

– Хорошо.

Он хватает мой подбородок и крепко сжимает его, поворачивая лицо, чтобы я смотрела на него.

– Удары по лицу? Да или нет?

– Да. Непременно.

– Это по-настоящему заводит тебя, верно?

Я киваю, насколько позволяет его хватка.

– Да. Удары по лицу имеют большой унижающий фактор.

Он улыбается и отпускает мой подбородок, продолжает целовать, пока я сражаюсь с собой – я хочу прикоснуться к нему, но не знаю, нравится ли это ему. Поэтому спрашиваю, затаив дыхание:

– Могу я прикоснуться к тебе?

Подняв голову, он смотрит мне в глаза, и между его бровей образуется резкая, задумчивая складка.

– Конечно. В принципе, ты всегда и везде можешь касаться меня. Иначе, какой во всем этом кайф, м-м-м? Если я не захочу этого, то скажу это четко и ясно.

Я замечаю, что его ответ вызывает у меня облегчение.

Многие доминантные мужчины получают часть своего удовольствия от того, что им всегда разрешено делать все, что угодно, но их тела, как правило, остаются табу для прикосновений и ласки.

Наш поцелуй углубляется, когда я начинаю поглаживать Роберта, чтобы познакомиться с его телом.

– План таков, – бормочет он мне на ухо, – мы узнаем друг друга, укрепляем обоюдное доверие, и только, когда будем уверены, что хотим этого, что ТЫ этого хочешь, что ТЫ можешь отпустить себя и получать абсолютное наслаждение, тогда более интенсивно посвящаем себя нашим особым предпочтениям. С построением доверия и знакомством, лично для меня, неразрывно связан нормальный секс. Мы разделяем это мнение?

– Да, – киваю я, – звучит, как хороший план.

– Тогда так и сделаем.

Он улыбается мне и просовывает руку мне между ног. Я развожу их автоматически, открываюсь ему, освобождаю для него поле деятельности. Когда он находит мой клитор, я закрываю глаза и стону.

– Ты громкая, не так ли?

– Хм… тебе это не нравится?

– Я обожаю это.

– О… хорошо…

Я пробираюсь рукой в его боксеры и наконец-то держу его член в руке. Из моего рта вырывается стон полной удовлетворенности, и Роберт громко смеется.

– Картина, достойная богов, – усмехается он и снова проталкивает в меня два пальца. – Ты выглядишь так, будто я положил тебе в рот кусочек твоего любимого шоколада. После месяцев воздержания от сладкого.

– Ох-х-х…

Я вынуждена затаить дыхание. Это чувство… изысканное. Роберт трахает меня пальцами, наблюдая, как я реагирую, и я знаю, что он запоминает каждую мою реакцию.

– Держи глаза открытыми, Аллегра. Смотри на меня.

Большим пальцем он гладит мой клитор, очень нежно, затем сильнее, и я едва могу сконцентрироваться на его члене.

Вдруг он убирает свою руку, оставляя меня лежать, тяжело дыша. Подпирает свою голову рукой и усмехается мне.

– Пожалуйста…

– Сама.

– Роберт, пожалуйста…

– Если хочешь кончить, тебе придется сделать это собственноручно, Аллегра. Я буду только смотреть.

Я разочарованно стону и просовываю свою правую руку между ног. Он с интересом смотрит на меня, он хочет что-то узнать. Я знаю это и ставлю огромный плюс в список положительного.

Когда мое дыхание учащается, он кладет руку мне на грудь и бормочет:

– Ты близко, не так ли? Ты близко, Аллегра?

– Да… да…

– Смотри на меня. Держи глаза открытыми. Смотри на меня.

Гипнотизирующий. Не терпящий никаких возражений. Когда мое тело напрягается, он улыбается и целует меня, позволяя выстонать оргазм ему в рот.

– Хорошая девочка, – шепчет он, прерывая поцелуй и стягивая боксеры. Я не смотрю туда, его взгляд удерживает меня в плену.

– А сейчас я буду тебя трахать, Аллегра.

Я не могу ответить, мне нужно дышать, усмирить бабочек в животе, насладиться предвкушением, упиваться до последнего гормона последствиями оргазма, чьи остаточные спазмы текут по моим венам.

– Да? – спрашивает он и перекатывается на меня.

Я могу только кивнуть.

– Скажи это, Аллегра. Я хочу это услышать.

– Да.

Глава 5

Я расслаблена и податлива, Роберт легко проникает в меня. Я глубоко дышу, пока он не оказывается до упора внутри меня, полностью игнорирую любые другие ощущения. Он сдерживается, заставляет себя замедлиться, давая мне время привыкнуть к нему. Но на этот раз мне не нужно время. Не сейчас. Бывают, конечно, дни, когда я наслаждаюсь подобным. Но сегодня не такой день. Мое тело, мой разум, все снаружи и внутри меня требует подчинения, я хочу, чтобы меня использовали, хочу, чтобы он удовлетворил себя мной, бесцеремонно взял то, чего вожделеет. Я шепчу ему на ухо, что у меня в голове, и он стонет.

– О, Боже, да… – бормочет Роберт.

Затем он начинает двигаться, дает мне то, в чем я нуждаюсь, берет то, чего жаждет. Я вцепляюсь в него ногтями, изменяю положение своих бедер так, чтобы он проникал глубже, и закрываю глаза. С каждым толчком я все глубже погружаюсь в мой мир, в мою вселенную, домой. Туда, где любая феминистка вскрыла бы себе вены. Туда, где секс вращается вокруг удовлетворения похоти мужчины, где желание женщины играет совершенно незначительную роль. Кайф, который мне дает покорность, ощущение, что тобой пользуются, стоят каждого пропущенного оргазма. А если мужчине более или менее случайно все-таки удастся затрахать меня до оргазма, тогда – я в раю. Блаженное чувство, которое захлестнет меня тогда, будет настолько интенсивным, что каждый раз я думаю, будто меня разорвет на части.

Сегодня не «райский» день. Но это не страшно. Это наш первый раз. Нам нужно время, чтобы сыграться друг с другом, это я знаю. Я чувствую его оргазм и улыбаюсь. Он использовал меня для своего удовлетворения. Я исполнила свою задачу и чувствую гордость за себя – на данный момент. Лучшее еще впереди, если Роберт знает, что делает. Если он и есть именно тот самый мужчина для меня.

Он выходит из меня и создает дистанцию. Так и должно быть, и он знает это, черт возьми, он это знает. Мне нужно это, чтобы полностью насладиться ситуацией, получить максимальный кайф. Он встает, снова надевает боксеры и смотрит на меня сверху вниз.

– Шлюха, – тихо говорит он таким тоном, будто действительно так считает. Я задыхаюсь, когда меня накрывает волна унижения, унося за собой. Драйв, только лишь от этого слова, взрывает фейерверк в моей голове, и я стону. Мне необходимо закрыть глаза и сосредоточиться на своем дыхании. Роберт стоит у кровати и любуется мной, позволяет мне насладиться полетом. «Черт, этот мужчина фантастичен», – думаю я, когда ко мне снова медленно начинает возвращаться ясное мышление. Когда дыхание снова нормализуется, он ложится ко мне и притягивает в объятия, убаюкивая на своей груди. Я чувствую его губы у себя на лбу и улыбаюсь. Идеально.

– Шлюха, – снова говорит он, и я могу чувствовать его улыбку.

Я блаженно вздыхаю и прижимаюсь ближе к нему. Я не хочу говорить, еще нет. Мы молчим несколько минут, давая себе время снова спуститься на землю. Как можно мягче.

– Если облечь в слова – это жирное «да», верно? – спрашивает он, и я киваю. Абсолютно.

– Станет ли «да» еще больше, если тебя связать? Ослепить?

– М-м-м. Большое, огромное «да».

Роберт кивает. Что означает: взято на заметку. Мне становится жарко от мысли, что когда-нибудь он сделает это со мной.

– Грязные разговоры? – спрашивает он, поглаживая мне спину.

– Мне всегда мало, – бормочу я и начинаю со своей стороны нежное исследование своими пальцами.

– Я думаю, – вздыхает он, – нам будет очень весело друг с другом…

– О, да. Я уверена.

– Последний вопрос на сегодня, – бормочет он и кладет руку мне на задницу, – анальный секс?

– Да. Мне нравится.

Он игриво шлепает меня по заднице и шепчет:

– Хорошая девочка.

– Я знаю, – улыбаюсь я и закрываю глаза.

Следующим вечером я жду Роберта в баре. Он написал смс, что опоздает на несколько минут. Бабочки в животе порхают, как сумасшедшие, ожидание щекочет, словно пузырьки шампанского. Дверь открывается, и в помещение входит Мелинда. Она оглядывается и находит меня. Направляется ко мне, широко улыбаясь.

– У Аллегры свидание, – замечает она, притягивая меня в объятия. Целует в левую щеку, в правую, затем снова в левую. Она держит меня за плечи и внимательно рассматривает с головы до ног.

– Привет, Мелинда.

– Кто это?

Я театрально вздыхаю и смотрю в потолок, взывая о помощи.

– Давай, выкладывай. Это платье ты всегда надеваешь, если у тебя свидание. Это твое «трахни-меня-я-готова» платье.

– Сделай мне одолжение, хорошо? Заткнись, дорогая.

– Выкладывай. В противном случае я останусь здесь и буду подглядывать за вами… – усмехается она и садится рядом со мной на барный стул.

– Новый. Хороший, – покорно сообщаю я. Против Мелинды никто не устоит. Особенно, если вы прилагаете все усилия для того, чтобы запереть свое покорное «я».

– То, что тебе нужно?

Мелинда знает о моих наклонностях – которые не разделяет – и всегда немного беспокоится обо мне. Один из моих короткосрочных кавалеров однажды проговорился Мелинде, будучи уверенным, что она тоже… ну… в нашей команде. Mелинда тогда вытянула из меня полное и всеобъемлющее признание, с помощью огромного количества алкоголя и Мэгги Джилленхол из фильма «Секретарша».

– Да, именно то, что мне нужно. А теперь исчезни. Он будет здесь с минуты на минуту. Я не хочу, чтобы…

– Понимаю, понимаю. Тогда я поохочусь в другом месте. Может, попробую тот новый бар через две улицы.

– Подожди-ка. Поохотишься? А что с Себастьяном?

– Послала, вчера. К сожалению, полный ноль в постели. Сначала я думала, ну, он взволнован, это новое, нам нужно немного времени, пока мы… но даже через три недели это было катастрофическим. Плохо. Неудовлетворительно. Просто дерьмово. Мы не совместимы.

– Я сожалею.

– Мелочи, Аллегра.

– Новая игра, новая удача. Себастьян думал только о своем удовольствии. Он использовал меня, словно я долбаный кусок мяса. Мое удовольствие не имело для него значения.

– Привет, – говорит Роберт и кладет руку мне на спину, а затем наклоняется ко мне и целует в щеку. Его аромат вызывает у меня головокружение. Он замечательно слегка пахнет лосьоном после бритья – видимо, сегодня утром избавился от своей трехдневный щетины – и Робертом.

– Ох, привет! – говорит Мелинда и обворожительно улыбается ему. Затем бросает мне «огого, он горяч» взгляд.

– Я Мелинда, – продолжает она, протягивая руку Роберту.

– Приятно познакомиться. Роберт.

– Удовольствие полностью на моей стороне. Но, к сожалению, у меня встреча. Удачи вам обоим! Чао! – Мелинда посылает мне воздушный поцелуй, поворачивается и уходит.

– И Мелинда?.. – спрашивает Роберт, усаживаясь на барный стул, освобожденный Мелиндой, когда та уже находится вне пределов слышимости.

– Одна из моих давнейших подруг. Она здесь случайно в охоте за мужиками.

– А кто использовал ее, как кусок мяса?

– Парень по имени Себастьян. Вчера она послала его. После трех неудовлетворительных недель.

Роберт улыбается, наклоняется ко мне и шепчет мне на ухо:

– С тобой бы такого не произошло, не так ли, шлюха?

Меня моментально бросает в жар. Я чувствую, как краснею, а мое тело сразу же откликается на его слова. Роберт отстраняется и наслаждается моей реакцией.

– Шикарный прикид. Тебе идет.

– Спасибо. Я почти не узнала тебя. Ты выглядишь как-то по-другому.

Роберт впервые одет в костюм. Темно-серый, белая рубашка. Галстук.

– Я знаю, – вздыхает он, – нельзя было иначе. Но я не собираюсь носить его слишком долго. Сегодня у меня на уме что-то получше.

– Это угроза или обещание? – спрашиваю я, приподнимая брови.

– И то, и другое.

Бармен протягивает мне мой напиток и выжидательно смотрит на Роберта.

– Воды, пожалуйста. Ты пьешь? – спрашивает он, указывая на мой стакан, в котором налит безалкогольный коктейль.

«Ему не обязательно это знать», – думаю я. – «По крайней мере, не сразу».

– Точно. Я пью, ты рулишь, – усмехаюсь я и вставляю трубочку в рот.

– Ты дерзишь, – говорит он, глядя на меня этим своим особым взглядом.

– Да. И сознательно.

Роберт смеется и наиграно строго качает головой.

– Мне нравится.

– Я знаю, Роберт.

Он немного ослабляет свой галстук, и мне спонтанно приходит в голову несколько идей, что можно провернуть с этой вещицей. Как будто читая мои мысли, Роберт ухмыляется, берет стакан воды из рук бармена и говорит:

– Позже. Никуда это от нас не денется.

Он делает глоток воды, затем берет коктейль из моей руки и нюхает его. Улыбается и отдает мне назад.

– Очень сильный микс, да?

Я прикусываю губу, чтобы скрыть свою улыбку.

– Ты не лжешь мне, Аллегра, помнишь?

Его глаза становятся темнее, и мы приближаемся к «зоне».

– Я не солгала тебе. Я никогда не говорила, что пью алкоголь. Ты просто это предположил.

– Теперь ты будешь придираться к словам?

Роберт кладет ладонь на мое бедро, слегка сжимая. Я ничего не говорю, позволяя его словам, его прикосновению воздействовать на меня.

– Аллегра?

– Нет. Роберт.

Тихо, почтительно. Я в «зоне». Я свободна.

Глава 6

– Привет, Аллегра!

Чей-то голос вырывает меня из интенсивного зрительного контакта с Робертом, и я на секунду раздраженно закрываю глаза.

Кем бы ни был тот, кто помешал, у меня возникло жгучее желание оторвать ему башку. Я поворачиваю голову направо и вижу парня в деловом костюме, который сливается своей бесцветностью и неприметностью с серой массой себе подобных в этом баре. Лицо кажется смутно знакомым, но я не могу его вспомнить. Я чувствую, как Роберт убирает руку с моей ноги и немного выпрямляется. Он облокачивается о барную стойку и с интересом наблюдает за происходящим.

– Привет, – говорю я, потому что вежлива. И как раз именно сейчас нахожусь в «зоне», где с изысканной приветливостью и уважением встречаю каждого мужчину. Я роюсь в своей памяти, но не могу вспомнить, где видела этого парня раньше.

– Я думал, что мы сможем продолжить нашу беседу, незаконченную на днях.

Он умоляюще смотрит на меня водянисто-голубыми глазами. Щенячий взгляд.

Мне не особо нравятся мужчины, которые умоляют женщин. В моем мире только одна сторона может умолять, и это я.

– Нашу беседу на днях… – повторяю я и прищуриваюсь, усиленно пытаясь вспомнить.

– Ты разговаривала с ним, а потом пошла в кафе напротив, выпить молочный кофе, – подсказывает Роберт и усмехается.

– Да, точно. Надеюсь, у тебя не было никаких проблем… из-за этого.

Парень переводит оценивающий взгляд на Роберта. Тот пожимает плечами и берет свой стакан воды со стойки.

– Пожалуйста, – говорит он, вставая и жестом указывая на свой табурет, – не стесняйся. Я жду тебя там. – Он наклоняется и шепчет мне на ухо: – Веселитесь. Если он прикоснется к тебе, я перекину тебя через колено.

– Но…

Я с недоверием смотрю на Роберта, когда он подмигивает мне и садится за соседний столик, откуда прекрасно может за мной наблюдать. Жар простреливает мне между ног, и я в замешательстве. Перспектива быть наказанной – это, с одной стороны, соблазнительно, но с другой стороны я совершенно не хочу, чтобы этот парень прикасался ко мне, не важно где и как. Но это игра, где, понятное дело, мы оба – и Роберт, и я – выйдем победителями.

Если парень меня не тронет и мне удастся отделаться от него, Роберт похвалит меня и вознаградит таким образом, что, конечно же, ему самому будет очень приятно.

Если же напротив сидящий мужчина коснется моего тела, Роберт накажет меня, станет оскорблять достоинство и унижать, пока из моего носа не потекут сопли, и я не зальюсь слезами. Это были его слова.

– На чем мы остановились? – спрашивает мой собеседник и манит бармена.

Понятия не имею, поэтому ничего не говорю. Лучше помолчу. Я хочу вернуться к Роберту, обратно в «зону».

– Я возьму «Куба Либре» и «Космополитен» для нее, – говорит парень, и я открываю рот, чтобы выразить протест, но еще до того, как успеваю произнести хоть слово, он успокаивающе кладет руку на мою. – Я угощаю, это само собой разумеющееся.

Я отдергиваю руку и смотрю на Роберта, который сидит в кресле, полностью расслабленный и, забавляясь, ухмыляется. Подняв руку к груди, показывает мне пять пальцев.

– Пять по заднице, – произносит он одними губами, и мне приходится приложить все силы, чтобы не застонать вслух. Я пытаюсь сосредоточиться на своем соседе и тихо благодарю за угощение.

– Этот тип твой парень? – спрашивает он, махнув головой в сторону Роберта.

– Да, – говорю я, – да, он – мой парень.

– Он твой парень и позволяет тебе сидеть и разговаривать с другим мужчиной в баре?

Подобное явно выходит за рамки воображения этого клерка.

«Ты заговорил со мной, ты, полный придурок», – думаю я. – «Сидеть с другим мужчиной в баре… До тебя только сейчас дошло, что у меня может быть парень? М-м-м?», – Но я воздерживаюсь от такой грубости. Это не мой стиль. «Кроме того, – признаюсь сама себе, – я первая начала флиртовать с ним». И я действительно немного перегнула палку. Чтобы спровоцировать Роберта, чтобы протестировать, как он отреагирует. И отреагирует ли вообще.

– У него есть свои причины, – загадочно отвечаю я, пожимая плечами.

– И какие?

Было ясно, что он будет спрашивать. Я могла бы сменить тему, ответить что-то уклончивое, но, сказав правду, я быстрее избавлюсь от него.

– Ему нужна причина, чтобы наказать меня, – беззаботно говорю я, как будто рассказываю о своей кузине, пишущей докторскую диссертацию.

– Что? – Клерк широко открывает глаза и непонимающе смотрит на меня.

– Это часть игры.

– Игры, – эхом отзывается он, исподтишка взглянув на Роберта, и нервно поглаживает свой сливово-лиловый галстук.

– Угу, – отвечаю я, с благодарностью принимая коктейль. Мне не нравится «Космополитен», но с тех пор, как на экраны вышел сериал «Секс в большом городе», кажется, мужчины думают, что это самый что ни на есть женский коктейль.

– И как выглядит эта игра?

– Если ты прикоснешься ко мне, он перегнет меня через колено.

– О, – говорит парень, – прикоснусь? Что-то в этом роде?

Он касается моего колена и снова косится на Роберта, который улыбается и одними губами произносит:

– Плюс пять.

– Он сказал «плюс пять»? – спрашивает клерк, и его лицо покрывается пятнами. Я киваю и делаю глубокий вдох. – Ого, это довольно сексуально… Это что-то типа «50 оттенков серого»?

– Нет. Он не богат и не повернутый. И я не настолько глупа, как главная героиня.

– Хм, понятия не имею, я не читал. Бывшая подружка рассказала мне об этом.

– Ах, вот как.

Лениво, незаинтересованно. Максимальное хамство, на которое я способна.

– Должен ли я уйти? – спрашивает он, покручивая бокал для коктейля в руке.

Отличная мысль, мальчик. Оказывается, он сообразителен.

– Это было бы очень любезно, спасибо. И спасибо за напиток.

Он встает и протягивает мне руку. Я автоматически пожимаю ее – это рефлекс. Мой собеседник пользуется случаем и берет то, что так отчаянно ищет – физическую близость к женщине. Он притягивает меня в объятия, коротко прижимает к себе и клюет поцелуйчик в щечку.

– Всего хорошего, Аллегра, – искренне говорит клерк, и я, глядя поверх его плеча, смотрю на Роберта – он приподнимает брови и смеется. Смирившись с неизбежным, я вырываюсь из объятий, беру мерзкий «Космополитен» и свой безалкогольный напиток и направляюсь к Роберту. Взгляд, которым он смотрит на меня, когда я приближаюсь, вызывает настоящий взрыв бабочек в моем животе.

– Садись, – говорит он, указывая на кресло напротив. Я молча занимаю место и расправляю плечи. Глаза Роберта блестят, и я поставила бы десятку на то, что у него встал. К сожалению, я не могу это ни увидеть, ни пощупать. – Понравилось? – спрашивает он, кивая головой в направлении бара.

– Что? – спрашиваю я, вспоминая, что должна смотреть на него.

– Позволять обнимать себя чужим мужчинам. Позволять прикасаться к себе.

– Нет, – говорю я, чувствуя, что краснею. Это стоит всех моих сил – не опускать голову.

– Действительно? – голос Роберта сочится сарказмом. – Выглядело похоже.

– Мне это не понравилось. Я не хотела, чтобы он прикасался.

Я знаю, на моем лице мольба, и знаю, что совершила точную посадку в «зоне»

– Но он прикасался к тебе. Несколько раз. Он даже поцеловал тебя.

– Да, он это сделал.

– И это значит?

– Ты накажешь меня.

– Да, Аллегра. Я это сделаю.

Его голос – чистой воды обещание, и в это мгновение я верю, что этот мужчина даже может заговорить меня до оргазма.

Два часа спустя я открываю дверь своей квартиры, торопливо, нервно, в предвкушении. Я чувствую его спинным мозгом, он стоит вплотную позади меня, его руки покоятся на моей заднице.

Как раз тогда, когда, наконец, мне удается вставить ключ в замок, он хватает меня между ног. Я стону, упершись лбом в дверь квартиры.

– Хочешь остаться здесь? – шепчет он, поглаживая меня через трусики. Я знаю, что теку. Не могу дождаться, чтобы закрыть дверь между нами и остальным миром. – Мы можем превратить это в общественное бичевание, – предлагает он, и я могу четко слышать веселье в его голосе. Ему нравится то, что он делает со мной.

– Нет, пожалуйста, – хриплю я и нахожу в себе силы, чтобы все-таки открыть дверь. Роберт толкает меня в квартиру, находит выключатель и закрывает за собой дверь.

– Стой, где стоишь, – говорит он, направляясь в ванную. Я вижу, как вспыхивает свет, и удивляюсь, что он там делает. Я слышу, как он открывает шкафчики, открывает и закрывает коробки и шкатулки.

– Что ты ищешь? Может быть, я могу подсказать, где это найти? – спрашиваю я, раздумывая, не пойти ли к нему. Но мое покорное «я» удерживает меня. Он сказал оставаться на месте.

– Я уже нашел, спасибо, – отвечает Роберт, когда выходит из ванной. Ни с чем. Я удивлена, но не спрашиваю. Я смотрю в пол, ожидая, что он даст распоряжение.

– Ты все еще там, где я оставил тебя… – бормочет он и кладет руку мне на шею, давая поддержку, пока целует меня, очень нежно и осторожно. – Ты очень послушная, Аллегра. Я ценю это.

Он раскрывает другую ладонь и протягивает ее мне.

– Сделай себе хвост. Конский хвост.

Я вижу на его ладони резинку для волос и беру ее. Через несколько секунд мои волосы собраны в хвост, который Роберт сразу же наматывает на кулак. Он оттягивает мою голову, и мне становится жарко. Я чувствую полную ожидания пульсацию между ног, ощущаю, что мои соски затвердели и явно выделяются сквозь ткань платья. Я чувствую его губы на своих, открываю рот и впускаю его язык, целую его, страстно и настойчиво, позволяю себя целовать, покорять, отдаюсь ему вся, целиком и полностью.

Свободной рукой он гладит меня по спине, спускается к заднице и сдавливает.

– В гостиную, – говорит Роберт, прерывая поцелуй.

Я молча иду впереди него, облизывая губы. Смакую его вкус, все еще ощущаю его жар. В центре комнаты я останавливаюсь, а он осматривается. Повернувшись к нему лицом, я наблюдаю, как он снимает пиджак и аккуратно кладет его на спинку дивана. Расстегивает манжеты рубашки, сначала левый, затем правый. Когда он нарочито медленно закатывает рукава, я замечаю, что уже глубоко дышу через рот. Возбуждение прокатывается через мое тело, ослабляя колени и вызывая бешеное сердцебиение.

– Повернись.

Я сразу подчиняюсь и чувствую, как он подходит со спины, чувствую его дыхание на своей шее, поцелуй в плечо.

– Вперед.

Сделав два шага, я оказываюсь возле журнального столика и останавливаюсь.

– Наклонись. Руки на стол. Ноги раздвинь.

Вцепившись руками в столешницу, краем глаза я вижу свое отражение – экран телевизора отражает наши действия. Я вижу, что Роберт стоит позади меня и смотрит на мою оттопыренную задницу. Кладет руку на нее, гладит меня через платье. Затем берет юбку и задирает ее. Подцепив пальцами трусики, щелкает резинкой. Боль от этого не сильная, но на мою оголенную, выставленную напоказ душу она оказывает действие, как удар хлыстом.

– Тридцать ударов. Рукой. Сегодня мы используем «зеленый», «желтый» и «красный». И я хочу услышать правду, когда буду спрашивать. Слишком не зарывайся. Ты это поняла?

– Да, Роберт.

– Очень хорошо.

Первые пять ударов почти нежны, но затем интенсивность быстро увеличивается. Гормоны мчатся по моим венам, уровень адреналина неуклонно растет. Боль хороша, так бесконечно хороша. Он бьет не слишком сильно, но, тем не менее, я знаю, что его рука будет болеть так же, как и мой зад.

После десяти ударов он делает перерыв.

– Цвет, пожалуйста?

– Зеленый, – хриплю я.

– Тащишься от боли, шлюха? – спрашивает Роберт и снова бьет. Сильнее. Я вскрикиваю, сила его удара подталкивает меня вперед. – Ты не хочешь мне отвечать, сучка?

– Хочу… да… я…

Новый жесткий удар затыкает меня, вырывая из горла лишь короткий всхлип.

– Что с тобой? С парнем в баре ты же могла говорить. Полными предложениями. Я жду, Аллегра.

Во всем этом гормональном хаосе я пытаюсь вспомнить, о чем был вопрос. Какой был вопрос, черт побери?

– Да, я… тащусь от боли, Роберт, – выдавливаю я, когда вспоминаю, о чем он спрашивал.

Следующие удары сыплются быстро и сильно, и я чувствую, как глаза наполняются слезами.

– Цвет?

– Зеленый, Роберт.

– Хорошо.

Последние десять ударов настолько сильны, я едва могу поверить, что он бьет, используя только руку. Она, должно быть, ужасно болит. Роберт тяжело и быстро дышит. Напряжение и возбуждение заставляют его тихо стонать. Он кладет ладонь на мое плечо, поднимает меня на ноги и разворачивает. Улыбаясь, вытирает слезы с моих щек. Его губы накрывают мои, и он целует меня мягко и нежно.

– Молодец.

– Спасибо. За комплимент. И за наказание.

Он кивает и указывает на пол.

– Встань на колени, шлюха.

Когда я опускаюсь вниз, Роберт наматывает мои волосы, собранные в хвост, на левую руку, а правой расстегивает брюки.

– Делай это усердно. Постарайся хорошенько.

В его голосе звучит невысказанная угроза, которая дарит мне невероятный драйв. Кожа на моей заднице горит огнем, а он запихивает член мне в рот. Он хорош на вкус, и я делаю все возможное, конечно.

– Хорошая девочка, – хвалит он меня и толкается мне в рот, медленно, наслаждаясь, позволяя мне его ублажать, а потом все быстрее, сильнее. Он сжимает кулак сильнее, кожа моей головы протестует, и легкая боль – намек на жестокость – возбуждает, как никогда ранее.

Роберт использует меня, использует мой рот, и я дрожу от вожделения, закрываю глаза и позволяю всему случиться. Когда он с громким стоном кончает, я глотаю его сок и чувствую себя, вероятно, самой счастливой женщиной в городе.

Глава 7

Я начисто вылизываю его, как учили, так, как пристало кому-то вроде меня. Он тяжело и прерывисто дышит, все еще не ослабив хватку в моих волосах. Он все еще в своем мире, наслаждается опьянением своей власти, смакует до последней капли. Я оставляю глаза закрытыми, замираю в этой медленно становящейся неудобной позиции и чувствую пульсацию между ног. Зад ужасно болит, и я испытываю огромное уважение к Роберту – способность так бить голой рукой требует практики и опыта. Следующие сутки каждый раз, когда буду садиться, когда не смогу подавить стон, я буду думать о нем.

– Аллегра, – голос Роберта просачивается в мой разум, его тон опасен. Я чувствую, как он слегка тянет меня за волосы, и, открыв глаза, смотрю вверх. Он взирает на меня – глаза прищурены, взгляд оценивающий. – Я позволил тебе прекратить? – спрашивает он, немного двинув бедрами.

Я чувствую его слегка опавший орган, лежащий на моем языке, и понимаю, что уже какое-то время больше не вылизываю его. Я закончила. По моему мнению. Но мое мнение здесь не учитывается. Я могла бы догадаться, не вчера родилась. Я сразу же возобновляю прерванную работу и интенсивно посвящаю себя его гениталиям.

– Аллегра! Я позволял тебе прекращать?

Тон Робера резок и суров, и он снова слегка тянет меня за волосы, подчеркивая сказанное.

– Нет, – выдавливаю я невнятно, ведь его член у меня во рту, и продолжаю облизывать его далее, более восторженно, чем когда-либо прежде.

– Только «нет» или что-то еще? – спрашивает он, толкаясь членом глубоко в горло, вызывая рвотный рефлекс. Я закашливаюсь.

– Пожалуйста, прости, Роберт, – мямлю я, удерживая член во рту.

– «Прости» за что? – спрашивает он, усмехаясь, а мышцы у меня между ног возбужденно сжимаются.

– Прости, пожалуйста, Роберт.

Медленнее, внятно, насколько это возможно.

– Ты не можешь или не хочешь говорить внятно и понятно, шлюха?

Позор и унижение потоком мчатся по моему телу, ставшему настолько восприимчивым к этим двум эмоциям. Я чувствую, что вскоре начну течь от похоти.

– Мне очень жаль.

Невнятно, сдавленно, но так глубоко искренне. Мне стыдно, что посмела так облажаться, проявила такую невнимательность. Чувство вины – это цветы моей вселенной, они распускаются на солнце унижения, глубоко посаженные единственным мужчиной, который смог распознать мои наклонности и дал урок, сформировал меня. Извинение, которое исходит из самых глубин души, чувствуется, как будто кто-то собрал цветы и возложил их у его ног. Но они вырастают снова и снова, всех форм и цветов.

– О, ты просишь прощения, Аллегра, действительно? За что именно? За то, что позволяешь трогать себя другим мужчинам или за то, что не сделала того, что было твоей задачей?

Опять он врезается членом в мой рот, вызывая рвотный рефлекс. Один раз, второй. Слезы наворачиваются на глаза, и я чувствую, как они стекают по моим щекам.

– За все.

Роберт замирает, глядя на меня, потом вытаскивает член из моего рта и отпускает мои волосы. Он молча взирает на меня с высоты своего роста, застегивая брюки.