Текст книги "Вторая радуга (СИ)"

Автор книги: Ким Сатарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Командир сразу глянул вопросительно в сторону Виктории. Та пожала плечами. Галка пожелала оставаться незаметной, Инга тоже, а Сашка был не против попробовать установить связь. Братьям скрытность надоела – впрочем, их постоянно в северную экспедицию и не брали. Остальных спрашивать смысла не было: за Игорем закрепили южное направление, универсалов направили на исследование Реденла. Опять получалось, что его мнение даже при простом учёте численности становилось решающим. Впрочем, Ольга настаивала на скрытности, так как сточеры представлялись ей кровожадными созданиями, только и думающими, как бы поработить людей. Но об этом знал только её муж, их связь была недоступна для восприятия всех остальных.

– Рисковать не будем, тихонько подойдём поближе к горам, – решил командир. – А что там насчёт ураганов, Юрий Константинович? Мы ведь каждый раз одежду оставляем просто на песочке…

Ничего хорошего их не ожидало. Леонид получил прямое чувствование, касающееся здешних затмений – при них менялся весь атмосферный баланс, настолько сильно влияла долгая тень на общую температуру. В горах холодало, зато теплее становилось в низине, где обычно стояли ночные морозы. Ветер дул в сторону гор, и сильнее всего он бывал на уровне высохшего озера. Но где ни оставь одежду – её унесёт, запорошит песком и тогда – делай новую, трать время. А чем дальше к югу, тем реже встречались растения.

– Ураганы сильнее в начале и конце затмения, – рассказывал директор, – но и не самый сильный ветер способен весьма и весьма изменить ландшафт. Я бы рекомендовал закопать одежду и вернуться в расщеп с этого места. Когда погрузитесь вновь, копайте, где стоите. Гарантий нет, одежду может сдуть вместе с грунтом, но ничего другого не придумаешь…

* * *

Ермолай быстро огляделся: от вертикальных скал уже обозначился поток тепла, рядом возвышалось тонкое деревце, ветви которого, увешанные длинными жёлтыми листьями, вцепились кончиками в скалу. Свободная ветка оценила появление нового объекта и медленно начала искривляться, вытягиваясь в его сторону. Он отошёл на шаг в сторону и ветка разочарованно застыла. На песке его ожидала набёдренная повязка, маечка, и – вот счастье-то! – сработанные из дерева тапочки. Одевшись, он двинулся по следам и вскоре догнал свою группу.

Галка, Сережка Алёшин, Инга, Сашка, и он сам – вот все, кто шёл нынче в сторону гор. Вику на время отрядили в южную группу.

– Как там дела на юге, командир? – поинтересовался Богачёв.

– Запустили астральный глаз, осмотрели пустыню на три десятка километров вокруг. Там растительность вообще исчезает, на юге. Я так и не понял, отчего Лысый настаивал на прикрытии южной группы, – последнюю фразу он произнёс специально для Сашки, чтобы тот не думал, что Харламов старается удержать Вику подальше от него.

– Но ведь хвать-шары чуют присутствие человека, если тот не прикрыт, – нашел объяснение Сашка.

Сильным ходокам хвать-шары опасны не были, они даже размеренно идущего человека догнать не могли, но командир промолчал. Группа медленно петляла среди низких скал, со всех сторон обросших кустами и мелкими деревцами. Ермолай с Сашкой прослушивали округу, затем командир рукой указывал направление, и, если Галка одобряла, они быстрым шагом или бегом преодолевали с полсотни метров. Затем процедура повторялась. Во время одной из остановок Галина небрежно спросила:

– Ермолай, а с кем ты запускал там астральный глаз? Универсалы в Реденле, Инга была здесь, а Вика, как и прочие, этого делать не умеет.

– Зато я умею. А черпать силу можно из любого члена группы. Инга, ясное дело, предпочтительнее, но там требовалась только ближняя разведка.

– Сам бы ты не справился? – поинтересовалась Баканова.

Юноша покачал головой. Собственно, он не пробовал, нельзя было исключить, что можно это сделать и в одиночку.

– Передохнули? Гала, на ту скалу, – он вытянул руку, – безопасно?

Они держались левее скальной гряды, по которой некогда проходила древняя дорога. Когда светило ушло на другую сторону, пришлось карабкаться по скалам наверх. Идти по остаткам дороги было нерезонно. И провалов с трещинами было – не счесть, и хищные белые цветы облюбовали дорогу для себя. Охотились эти растения на летающую добычу, подманивая её шевелящимися тычинками, которые сверху напоминали ползущую гусеницу. Но людям не стоило прикасаться даже к внешней стороне венчика, чтобы цветок не атаковал добычу острыми ядовитыми жгутиками.

Спустившись с правой стороны, они некоторое время шли по осыпающемуся косогору, где не было растений, но вскоре изодрали обувь и спустились ниже, подыскивая подходящие деревья, чтобы снять с них кору.

– А впереди-то обрыв, – заметил Сергей, опробовавший новые тапочки путём подъёма на относительно пологую скалу.

Да, возвышающийся вертикальной стеной обрыв простирался влево и вправо, насколько мог разглядеть глаз. В этот раз они так и не дошли до него. На дороге стало больше непреодолимых провалов, скалы внизу слились в сплошной частокол, в проходах колыхались фиолетовые отростки Земляных Глоток, к которым не рекомендовалось подходить ближе пяти метров. Они некоторое время придерживались склона гряды, по которой пролегала дорога, но вскоре косогор сменился крутым склоном и школяры были вынуждены спуститься.

* * *

– Нет, Мари, мы не сразу сдались. Мы с Серегой по очереди Земляные Глотки отключали. Он их крошил-рубил, а я просто усыплял, чтобы группа могла протиснуться мимо. Конечно, мы демаскировали себя такими действиями, – командир развёл руками. – Но я же знал, что мы вот-вот уйдём, да и Галка с Сашкой были на страже…

– В горах нас заметили, – пробормотал Сашка. – Я не успел предупредить, Ерёма сам скомандовал возвращение.

– Ну и чего вы своим геройством добились? – ядовито спросила Мариэтта, – кроме того, что засветились перед сточерами?

– Вышли на большую пологую скалу, метров сто можно двигаться по ней, да и дорогу сверху можно высмотреть.

Узоян тщательно записывала рассказы членов группы, посматривая в блокнот, где была записана сложная схема опроса. Во всяком случае, её вопросы не повторялись. Потом она спросила, на каком основании он принял решение о возвращении – ведь впереди был безопасный путь по скале. И когда командир признался, что поступил интуитивно, Мариэтта в отчаянии опустила блокнот.

– Харламов, если ты начнёшь поступать по интуиции, мы не сможем тебе помочь. Ты это понимаешь? Методика исследования миров отработана в деталях, но помогает она тогда, когда опирается на факты. Чего ты почувствовал? Угрозу? От кого?

Юноша поднял правую ладонь на уровень головы, прерывая вопросы. Откинулся в кресле, закрыв глаза и минуту сидел, недвижимый. Члены группы тоже замерли, стараясь не шуметь.

– Сточеры заметили нашу деятельность, заинтересовались. Я не стал ждать их дальнейших действий. Моей защиты не хватает, когда нас начинают целенаправленно искать.

Мариэтта махнула рукой и сказала, что его интуицию они обсудят потом. В молчании группа ожидала возвращения южной экспедиции. Но и у тех возникла серьёзная проблема: они достигли ровного глиняного участка, усыпанного острыми камнями. Можно было аккуратно поставить ногу между ними, не столь и плотно камни лежали, но двигаться таким образом – и утомительно и медленно. Вновь требовался запуск астрального глаза, может, неприятный участок можно было обойти. Так что в следующем погружении Ермолаю вновь нужно было погрузиться сначала на южной точке, а затем переместиться на северную.

– Слушай, с тобой можно поговорить? – подошла к нему после отчёта Виктория.

Что ему оставалось делать? Он согласился, они зашли в свободную комнату, оба закрыли мысли индивидуальными и групповыми защитами. Клюзова выглядела немного растерянной.

– Скажи, Сашка всегда был такой злой, или я его сама крепко достала? Его сексуальный подвиг в ритуальном комплексе, знаешь, это чересчур. Я его, конечно, не имею права упрекать, он человек свободный, но он мог хотя бы не рассказывать всем подробностей…

– Так он же не о тебе подробности рассказывал, – удивился командир, – если вообще рассказывал. На него это не похоже.

– Не он, так его шлюха – какая разница? А рассказы его половым гигантом выставляют, и девке этой вся школа теперь завидует.

– Для Маринки это единственная возможность попасть в историю. В группу она не входит, как исследователь – пригодна в единичных случаях. Вот она свой случай на все сто и использовала. Это всё по-человечески понятно, правда?

Вика вроде соглашалась, но обида на Сашку не проходила. Получалось, что Маринка отчаянным поступком отбила у Клюзовой парня, а к таким обломам Вика оказалась не готова. Сашку возвращать она не собиралась, сама хотела помаленьку дать ему отлуп. Но раньше оказалась в роли брошенной.

– А чего ты хотела? Парни тоже не жаждут быть брошенными, так что извини, если Сашка не сдержался. Но мне кажется, что инициатива принадлежала в данном случае Марине.

– Вечно вы, парни, друг за друга стоите. Он мог бы и вспомнить, что его отправили Камет исследовать, а для развлечений и в школе времени достаточно. Ты, руководитель, отчего позволил этой парочке развлекаться? – разъярилась пуще прежнего Клюзова.

Юноша начал объяснять, что он вообще не позволял, и был после сеанса прямого чувствования слишком ошарашен и увлечён раскопками, но его слова Вику уже не интересовали.

– В общем, скажи ему – если не извинится передо мной, то пусть не ждёт, что я с ним стану разговаривать!

Разъярённая девица – это ещё тот фрукт. Особенно Виктория, способности которой спасали её от чужого воздействия. Впрочем, разъярена она была не до той степени, чтобы не слушать доводов рассудка.

– Ясное дело, ты совершенно права с точки зрения обычных норм поведения, – понимающе промолвил командир. – Но в Камете ваши размолвки могут угробить всю группу разом. Месть получится страшная, но насладиться ей будет некому. Может, ты всё же изберешь другой вариант, не столь кровопролитный?

– Не беспокойся, на Камет мои намерения не распространяются, – отрезала Вика и вышла из комнаты.

А после его доставала Мариэтта, до печёнок возмущённая тем, что Харламов не выполнил собственного обещания и явно выраженных пожеланий администрации школы. Узоян, понятное дело, не Вика. В руках себя держит, эмоций столько, сколько и полагается по ситуации, да и повод для разговора куда более серьёзный – с её точки зрения он пошёл на ненужный риск. Двести метров пути и возможность оглядеться, здесь, в расщепе, казались мелочью. И не объяснишь, что Камет переворачивает все взгляды и оценки, тебе скажут – на то ты и лидер, наделённый суперталантами, чтобы не поддаваться сиюминутным желаниям.

– Да, разумом я с тобой согласен, – в который раз повторил командир. – А вот интуиция подсказывает, что всё, что творится ниже обрыва, сточеры всерьёз не воспринимают.

– Слушай, Харламов, твоя интуиция выше всякой критики, конечно, но в подобных случаях лучше руководствоваться логикой и ранее разработанным планом. Интуицию применяй в ситуациях, где ни логика, ни план помочь не смогут. Я повторяюсь, кстати, Это я уже говорила, – Мариэтта придержала праведный пыл, заметив, что Ермолай основательно упёрся. – Ладно, какие предвидятся трудности?

На юг он собирался взять Вику и Ингу, чтобы они помогли запустить астральный глаз. Потом намеревался немного проводить группу, несколько километров прикрывая её от возможного наблюдения.

– На юг я предполагаю отправить братьев с помощниками, Игорь нужнее на севере. Как ни крути, а Земляные Глотки нейтрализовывать придётся.

– Кто на юге командовать будет, Рахимов? – черканула в своём блокноте Мариэтта.

– Братья воспримут это болезненно. Лучше пусть Галка, она не даст лишний раз рискнуть, а Гришка и рядовым членом умные мысли высказать сможет.

Взятый помощником, Рахимов естественным образом оказывался, в отсутствие лидеров группы или Богачёва, неформальным руководителем. И если Галка или Игорь относились к этому обстоятельству спокойно, то прочие выражали явное недовольство. Странным образом Сашка, почти не тратя слов, легко оказывался лидером в отсутствие операторов миров. Ермолай Богачёву доверял полностью, зная, что тот в любой ситуации способен сохранять холодный рассудок.

Мариэтте такие импровизации не нравились, она вообще предложила сначала погрузиться сильной группой на юге, а потом – на севере. Вариант Ермолая предполагал чрезмерную нагрузку на него: и как на руководителя, и как на прикрытие, а на севере ему пришлось бы стать и экстрасенсом.

– Что касается сточеров, я интуитивно доверяю здесь только себе, Ольге и Алексею; и каждому из троих по разным причинам. Оттого столько на себя и взял. Опять моя интуиция, скажешь?

– Скажу. И добавлю, что до обрыва можете дойти, но подниматься на него – ни в коем случае. И никакого астрального глаза на севере!

* * *

Да, камней под ногами хватало. Острые, от одного до двадцати сантиметров в поперечнике, они лежали на ровной мёрзлой глине так, будто их только что аккуратно сюда положили. Ермолай припомнил физический механизм, позволяющий камням «всплывать» из толщи земли, и решил не удивляться. Инга рядом взвизгнула от холода и прижалась к нему всем телом.

– Запускай, пока я не замёрзла!

Галка с братьями и помощниками отошла в сторону, Вика некоторое время поглядывала на сложенные в кучу набёдренные повязки, потом махнула рукой и присоединилась к остальным, накрыв их плотной защитой. Астральный глаз воспарил над едва освещённой равниной, показывая широко раскинувшиеся каменистые поля, перемежающиеся длинными языками песка. Песчаные полосы образовывали сетчатую структуру, и сквозь неё он разглядел длинную ровную полосу, ниткой прорезавшую и каменные поля и невысокие песчаные дюны. Километрах в трех, если взять влево, проходила древняя дорога, а вдали возле неё виднелись выступающие из песка остатки строений.

Харламов послал глаз дальше, вдоль дороги. Волны песчаных дюн мгновенно промелькнули внизу, а на горизонте фиолетовой стеной возник Край. "Километров шестьдесят-восемьдесят" – оценил он дальность, и приблизил глаз к Краю вплотную. Фиолетовая стена казалась плотной только у поверхности. Подняв глаз, Ермолай на мгновение увидал необыкновенную картину. Но в следующее мгновение Инга воскликнула, он почувствовал её бессилие, и глаз, лишённый поддержки, исчез.

– В расщеп возвращайся, немедленно! – скомандовал командир, едва успев подхватить обмякшее тело девушки.

Спустя секунду его руки, внезапно утратившие тяжесть её тела, сами собой взлетели вверх.

– Что с ней?

– Я забрал слишком много энергии, – смущённо признался Ермолай. – До Края дорогу исследовал. Нам туда, – показал он направление рукой.

До древней дороги он и Виктория сопровождали южную группу. Шли по песку, берегли ноги. Вика прикрывала, а он, отходя в сторону, время от времени прослушивал окрестности. Среди помощников был один неплохой слышащий, так что группа могла не бояться неожиданностей и после его возвращения. Дорога оказалось столь же неровной, что и окружающие поля – на ней, правда, не было камней, а покрывавший её песчаник босые ноги не ранил. Перекрывавшие древнюю дорогу песчаные заносы оказались невысокими. Светило уже поднялось над горизонтом, и его лучи приятно ласкали обнажённое тело.

Огромный спутник Камета висел теперь прямо над головой. Стоит ему подняться чуть выше – и тень спутника закроет всю доступную землянам область Камета. Но произойдёт это не сегодня, и даже не к следующему погружению. Зато вызванные надвигающимся затмением ураганы уже предвещали свой приход легким ветерком, сдувающим пыль с песчаных гребней заносов.

– Ну, ребята, дальше вы сами. Не спешите, не рискуйте. Достаточно будет, если сегодня вы дойдёте до развалин у дороги и осмотрите их, – Харламов поднял руку в прощальном приветствии и спустя мгновение уже был в своём собственном теле, принадлежащем расщепу.

Инга уже оклемалась – пила чай, рядом с её креслом стояла пустая тарелка, усыпанная крошками. С ней всё было в порядке. Вика тоже выглядела нормально и подмигнула в ответ на вопросительный взгляд командира. Группа была готова к погружению.

– Харламов, что-то интересное увидел? – спросила Узоян.

Кивнув, он попросил лист бумаги и несколькими линиями набросал рисунок: край стола и лежащая на нём авторучка.

– Вот, возьми, – протянул он свой опус Мариэтте. – Глянул сквозь Край и увидел вот это. Погружаемся, орлы!

* * *

С вершины скалы раскрывшийся внизу частокол камней и торчащих зарослей оптимизма не внушал. Вика на Сашку демонстративно внимания не обращала и молчала. Впрочем, без дела в Камете никто не болтал, так что её молчание оставалось незамеченным. Богачёв, только что вернувшийся с другого края скалы, покачал головой. Никакой активности вокруг он не обнаружил.

– Инга, ты одеваться будешь? Или так и понесёшь юбку в руках? – не выдержала Виктория.

Баканова растерянно посмотрела на одежду в руках и нехотя оделась. Сашка смотрел на одевающуюся Ингу с кислым выражением лица, Игорь растерянно поглядывал на Вику, а та с неподдельным интересом уставилась на обрыв вдали.

– Какие будут предложения?

На вопрос командира откликнулась только Виктория, и то – убедившись, что остальные молчат. Она предложила вернуться на дорогу – её ближайший участок снизу казался проходимым, а подъём – доступным.

– А если мы там уткнёмся в пропасть и спуститься не сможем?

– Вернёмся. К тому же мы не знаем, как там на другой стороне дороги. Может, там вообще нельзя пройти.

До дороги они добрались без особого труда: Игорь аккуратно усыпил несколько хищных растений и они прошли между ними. Скала изобиловала трещинами, так что подъём труда не представлял. А там они убедились, что Виктория была права – с другой стороны дороги простиралась полоса голых камней. Спуск был не столь прост, а камни, оказалось, назвать гладкими не смог бы и завзятый оптимист. Пришлось некоторое время тащиться по дороге, карабкаясь через трещины. Потом они спустились и вновь боролись с хищными растениями между скал.

Километра через три разведчики вернулись на дорогу, так как с обеих сторон теперь лежал густой лес, в котором порхали птицы. Жолудев долго прислушивался к своим ощущениям, а потом сказал, что лес этот – коллективный хищник, и пройти сквозь него они не сумеют. Ермолай, который и до этого смотрел на торчащие из коричнево-лиловых сплошных крон серые колючие сучки с порядочным опасением, вопросительно глянул на Сашку. Тот пожал плечами – "мысли" растительности он воспринимать не умел.

Пришлось вновь идти по дороге, беспрерывно перебираясь через провалы. К их счастью, ни один из них не был слишком глубоким. А хищный лес вскоре уступил место обычной низкой и редкой растительности.

– Оглядимся? – остановился Игорь.

Вика остановилась и стояла с каменным выражением лица, пока Сашка отбегал назад, уходя из-под защиты, чтобы прослушать окрестности. Тишина – показал он жестом.

– Здесь мы можем спуститься, вот тот откос будто предназначен для этого. Внизу песок, а мы без обуви остались. К тому же там и обувь новую можно сделать…

Игорь был прав: ногам нижний путь сулил больший комфорт, а их продвижению – большую скорость. Но при этом внизу ждали в засаде хищные растения, не все им известные, да и подняться на древнюю дорогу можно было далеко не везде. Вполне возможно, лёгкий путь обернулся бы вынужденным возвращением и потерей времени. Но и на дороге можно было нарваться на крутой провал – и точно так же вернуться, несолоно хлебавши.

– Кто за спуск?

Оказалось – единогласно. Вика негромко фыркнула, злобно глянув на Сашку, поднявшего руку одновременно с ней. Тот с деловитым видом осматривал остатки своих тапочек. Инга свои просто выкинула, командир глянул на неё и сделал то же самое. Первое, чем они занялись внизу – соорудили себе новую обувь. А затем побежали, пользуясь тем, что местность это позволяла. Древняя дорога рядом вскоре окончательно превратилась в руины. Когда-то здесь она возвышалась на толстых каменных колоннах, и некоторые из них до сих пор стояли в полный рост. Другие – разрушились либо упали; а полотно дороги рассыпалось на куски и лежало среди колонн грудой мусора.

– Саш, такую дорогу в Древнем Египте могли соорудить?

– Могли. Но только к общенациональной святыне, по меньшему поводу никто бы и не почесался. Здесь скорее технический уровень древнего Рима. Бетон они знали, а железобетон – нет.

Вскоре дорогу им преградил овраг. Явно это было русло руки или ручья, заполненное сейчас песком. Гладкая песчаная поверхность немедленно вызвала у Харламова подозрения, и он запустил туда камнем. Песок взметнулся вверх и забурлил: глаз едва успел уловить мгновенное движение щупальца. Спустя секунду пыль осела – овраг устилала ровная гладкая песчаная поверхность.

– Ого, кто тут спрятался, – восхищённо протянул Игорь. – Ну-ка, Виктория, прикрой и меня и эту тварь, я её пощекочу слегка…

Инга встала рядом и обняла Игоря, который что-то шевелил губами, напряжённо глядя вниз. Три длинных щупальца осторожно вылезли из песка, сплелись между собой и вытянулись вверх.

– Да это же готовая пила, – ахнул Сашка, разглядев частокол зубцов, с двух сторон обрамляющий каждое щупальце.

Игорь резко выдохнул и махнул рукой. Щупальца, как будто их подрубили, рухнули на песок.

– Это не пила, это больше похоже на внешние челюсти, – сообщил Жолудев, обозревая дело своих рук. – Между прочим, я этот корнеплод почувствовал только тогда, когда Ерёма запустил в него камнем. Мы можем перебираться на ту сторону, корнеплод до утра шевелиться не сможет.

Девчонки отчаянно трусили. К тому же Инга, сползая по камням, изодрала юбку в клочья и отчего-то расстроилась. Вика даже предложила ей свою, но Баканова на замену не согласилась. Песок возле "корнеплода" оказался рыхлым, они вязли в нём по колено, да ещё исцарапали руки и ноги, карабкаясь по каменистому склону оврага. Так что Харламов предложил всем заняться одеждой, пока он сам прогуляется немного. Двигаться дальше вместе с расстроенной Ингой он не хотел.

На той стороне древняя дорога оказалась в пригодном для передвижения состоянии. Было видно, как она по прямой пересекает обширную котловину, заросшую невысокой растительностью. Здесь встречались растения незнакомых видов, впрочем, дальнюю часть котловины было видно неважно. Пыльная мгла размазывала очертания обрыва. До него, казалось, оставалось километра два.

– Ерёма, смотри, – Игорь встревожено указал на птиц, кружащихся в вышине. – Они появились только что.

Сашка агрессии со стороны птиц не улавливал, но случайным их появление тоже не считал.

– Пора возвращаться? Нас наверняка заметили, – проскулила упавшая духом Инга.

Её настроения не подняла даже новая юбка, сплетённая из длинных узких листьев. Командир кивнул, хотя его одолевало прямо противоположное желание. Но интуиция подсказывала, что их действительно обнаружили и установили за ними наблюдение.

– Поднимемся на гребень котловины, вы все на неё посмотрите, снимете одежду – и в расщеп. А я один пробегусь по дороге, посмотрю, что за дальним гребнем котловины, и через пятнадцать минут вернусь…

Инга смолчала, а Сашка не преминул спросить, почему командир хочет бежать один, и чем ему остальные мешают.

– Если за нами наблюдают, то лучше сбить их с толку. Я бы вас послал направо, но там хищники произрастают, а нам лишний риск не нужен. Хотите, ждите меня ровно пятнадцать минут, вернёмся одновременно.

Так и договорились. Ребята медленно отошли в сторону от дороги, а Ермолай, с охапкой одежды в руках, ровным шагом припустил по древней дороге. Бежалось легко. Левая обочина местами была свободна от песка, старое покрытие слегка раскрошилось, но оставалось ровным. Птицы над головой, которых он воспринимал не зрением, а иными чувствами, равнодушно следили за его передвижением. Среди них не встречалось достаточно крупных, чтобы напасть на человека.

Белые цветы вдоль обочины настораживались при его приближении, но этим хищникам требовалось, чтобы жертва сама к ним прикоснулась, чего человек делать не собирался. Внезапно порыв ветра сзади поднял облако пыли. Юноша уловил мысль Сашки – у ребят всё было нормально, они укрылись от ветра за крупным камнем. По внутренним часам прошло двенадцать минут, когда он достиг противоположного края котловины. Он остановился, запоминая открывшуюся картину, и в этот момент с неба к нему спикировали две крупные птицы.

* * *

Оказавшись в своём истинном теле, Ермолай сразу глянул в сторону Галки. Нет, южная группа пока не возвратилась. Мариэтта смотрела вопросительно, а Сашка молча спрашивал, докладывать ли. Командир рассказал сам:

– Когда мы дошли до котловины с хорошей дорогой, обнаружили, что над нами кружат птицы. Ребята ушли немного в сторону, а я по дороге добежал до края котловины. Оттуда до обрыва оставалось метров триста. Я разглядывал обрыв, и тут ко мне подлетели две птицы и сбросили в руки деревянный посох. Просто посох, гладкий, без причуд. Я положил одежду между камнями и придавил её посохом. Да, ещё надо сказать, что начались порывы ветра…

Мариэтта промолчала, а Сашка добавил, что он засёк источник воли, управлявшей птицами – там же, в горах. Виктория сидела насупленная, Баканова просто отдыхала, а Игорь рисовал на листе бумаги вновь открытые растения. Чтобы скоротать время, начал рисовать и Харламов. Мариэтта, подождав, пока он закончит первый лист, бегло на него взглянула, забрала себе и попросила его перекинуться парой слов наедине.

– К тебе пока всего одна просьба: не рассказывай никому, кроме Лысого и Ольги, что ты видел за Краем…

* * *

Сначала два слова сказала Галина: мол, спокойно шли по дороге, потом шли по дороге, борясь с ветром, потом просто пробивались сквозь пыльную бурю, лишь в надежде достигнуть усмотренных Гришкой стен. А после они отсиживались в этих стенах и бродили по подземельям. Но об этом рассказывал уже Рахимов:

– Три здания, уверен, были когда-то жилыми. Фундаменты хлипкие, а вокруг древесные остатки стен. Другие два – явно общественные. Одно – точь-в-точь каменный христианский храм с колокольней рядом и подземными усыпальницами. Стены – наполовину, и крыша разрушены, но колокольня сохранилась весьма прилично, три нижних яруса целы. Колокола из песка выглядывают…

– В усыпальницах-то кто? – не выдержал Сашка.

– Чуть позднее расскажу об усыпальницах, – кивнул Гришка. – Второе здание общественное, прямые коридоры, множество кабинетов с остатками мебели. Рухлядь страшная, но разобраться можно, столы и шкафы – полные аналоги земных образцов. Второе здание сохранилась, как двухэтажное – похоже, третий этаж был деревянным. От него ведёт подземный ход к храму, ход сохранился великолепно, как и подземелье с усыпальницами. Усыпальницы мраморные, останки сохранились прекрасно. Захоронены там существа двух видов – одни явно сточеры, другие однозначно люди. Сточеры голышом, как и жили, а люди захоронены в одежде. Но на надгробиях у тех и других высечен крест…

Только братья остались равнодушными к результатам южной группы, остальными овладело лихорадочное возбуждение. Вопросы, предположения… По рукам ходили рисунки Григория – контуры зданий он передавал изумительно. Мариэтта то и дело что-то чиркала в своём блокноте, уточняя разные детали. Харламов уловил, что интересовалась Узоян вовсе не Каметом, её интересовали поступки и реакции членов группы, обоснования поступков, любые предположения по поводу неразгаданных загадок. Он и сам проделывал подобный анализ, но чисто автоматически, обдумывая другие проблемы, тогда как Мари занималась исключительно этим.

Как попадали люди на Камет? Вытаскивали ли их сточеры с помощь магических ритуалов, как слуг и рабов, или же люди некогда жили здесь, как полноценные аборигены? А может, люди были пришельцами, установившими со сточерами дружественные отношения? Остался ли кто из них на Камете, или все погибли при катастрофе? Отчего-то юношу подобные вопросы не слишком волновали. Он полагал, что со временем все загадки разъяснятся. Сточеры – вот кто был настоящей загадкой. И загадка эта касалась не прошлого, а самого сиюминутного настоящего.

Только вернувшись в школу, отдохнув, вдоволь налюбившись с Олей, Харламов вдруг сумел облечь в слова некое мимолётное впечатление. Ребята изменились. Не все, но насчёт братьев, Игоря и Галки он был полностью уверен. И супруга его уверенность подтвердила:

– Тебе не показалось. Таков отпечаток, налагаемый общими мирами. После них люди становятся безразличными к расщепу и всем его делам. Оттого каждую группу ограничивают в исследовании их мира. Ты же знаешь – после первичной разведки группа прекращает исследования и далее используется в качестве проводников. Проводники, как и операторы миров – низшая каста среди мастеров Радуги. У многих из них напрочь исчезает интерес и к другим мирам, и к делам расщепа. Это такая зависимость, которая, к счастью, развивается не у всех. Нам с тобой, Лёне, даже Сашке бояться нечего. Быть может, Алексея она тоже не коснётся. Сам не сообразил, почему? Мужики иногда бестолковы, верю, – усмехнулась подруга. – Любовь, Ермолай. Влюблённому нет дела до чужих миров…

Засыпая, он всё пытался понять: в кого же в итоге влюблён Сашка?

Обычная школьная жизнь, однако, показалась и ему пресной. Не радовал замечательный стол в столовой, лыжные прогулки навевали скуку, а дежурства по обеспечению безопасности казались надуманными. Ольга через день водила в Реденл исследователей. По замёрзшей реке – она, как выяснилось, Реденлом и называлась – на лыжах местного изготовления земляне двигались к большим городам. Миновав несколько небольших деревень, живущих рекой и охотой, они ничего не прибавили к своим знаниям об этом мире.

– Есть новый вид защиты, несущественность называется, – восторженно поведал Константинов. – Я попробовал пару раз. Суть в том, что ты внушаешь любому видящему тебя человеку, что он увидел нечто столь неважное, что об этом стоит немедленно забыть. Против часового, который на страже, такая защита не сработает, а вот случайный прохожий отведёт глаза в сторону. Мы так однажды прошли сквозь деревню, и никто на нас даже глаз не поднял. Только собаки гавкали…

Лёшка тоже погружался в Реденл. Каждый раз туда уходили либо два универсала, либо универсал и хороший кинетик. И если зять рьяно относился к исследованию своего мира, то Константинов охотнее осваивал новые навыки. Ермолай тоже кое-что попробовал – и сам поразился, насколько легко он освоил несущественность. Приятно было идти по двору и понимать, что никто тебя в упор не видит. Впрочем, никто – это преувеличение, все слышащие саму несущественность прекрасно замечали. Для них это был просто очередной, весьма слабенький, вариант мыслезащиты.