Текст книги "Вторая радуга (СИ)"

Автор книги: Ким Сатарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 36 страниц)

– Неоднократно случалось, что вновь открытый мир оказывался точной географической копией расщепа. Чем быстрее группа распознает это, тем лучше.

Галка поинтересовалась, не случалось ли, что мир оказывался копией Материнского Мира. Выяснилось, что географические копии встречались, зато в других отношениях отличий было достаточно много. Посреди рассказа Лысый глянул на Ермолая, досадливо сморщился и попросил операторов миров покинуть помещение.

– У Ольги Аникутиной, кажется, дежурство? Иди, Оленька, работай. А остальные – отдыхать.

Юноша пожал плечами и вышел вслед за супругой. Лёшка немедленно отпустил остроту насчёт явной дефектности операторов миров, коим не полагался даже полноценный инструктаж, потому как усвоить его они всё равно не в состоянии. Кутков, выйдя во двор, сосредоточенно уставился в стену Большого дома.

– Ты что, надеешься пробиться сквозь их крышу? – удивился Харламов. – Там Вика и Мариэтта с Лысым.

– Ты прав, не получается, – сознался зять. – Вдали от Анны я уже не так силён.

– Если несколько прикрывающих используют разные стили работы, чтец должен на уровень превышать каждого из них в своём искусстве, – сообщил Константинов, – в нашем случае это означает, что ты должен уметь слышать на уровне синей повязки. Я случайно знаю, что Вика с Лысым работают одними и теми же приёмами.

– Есть какие-то правила сложения? – полюбопытствовал командир.

Алексей объяснил, что уровень Мариэтты как крыши – оранжевая повязка. Лысый, пожалуй, работает на уровне жёлтой. Жёлтая – это три, оранжевая – два; сумма равна пяти. В прикрытии – уровень голубой повязки, потому что Вику можно не считать, её усилия поглощены талантами Лысого. Значит, чтобы прорваться сквозь эту защиту, слышащий должен работать на уровне синей повязки.

– Всё-то ты знаешь… – удивился Кутков.

– Что же я, в Монголии месяц щи лаптем хлебал? – ухмыльнулся Константинов. – Меня учили психоврачеванию, ну и до кучи – методам защиты и воздействия. Силёнок у меня немного, всё школу, как Ольга, я не прикрою, и услышать незнакомца за двадцать километров не смогу, но в пределах двадцати шагов сработаю не хуже зелёной повязки.

Тем же вечером Лёнька позвонил Евгению Шатохину и пригласил того приехать на турбазу покататься на лыжах. Женька, как и ожидалось, согласился. На турбазе группа появилась через день, поутру. Через три часа подъехал Шатохин, а ещё через два – Анна.

Впрочем, на разговоры времени не было. Торопясь успеть использовать дневное время, школяры сразу становились на лыжи. Ранее доводилось кататься только Мариэтте и братьям, они сразу направились на трассу для начинающих, а прочие вслед за инструктором принялись осваивать технику поворотов на ровном пологом склоне.

– Добрый вечер, Юрий Константинович, – приветствовал Женька директора, увидев его вечером за общим столом.

– Рад видеть тебя, Евгений, – директор на минутку отвернулся от Анны, которая рядом с ним с усталым видом ела салат.

За столом школяры беспрерывно подкалывали друг друга. Предметов для шуток прошедшее занятие предоставило достаточно, и Лёшка не собирался упустить ни одного.

– Юрий Константинович, – поинтересовался Евгений, – Вы тоже катаетесь? На склоне я Вас не видел.

– Я безопасностью занимаюсь. Надо же кому-то…

Действительно, после дня занятий и ужина все школьники разомлели, отяжелели и быстро расползлись по спальным комнатам. А наутро, едва рассвело, они вновь встали на лыжи. К обеду, который оказался предельно скромным – кофе с бутербродами – инструктор из всех новичков выпустил на трассу для начинающих только Игоря. Оставшись без поддержки, Инга совсем пригорюнилась и раз за разом падала на склоне. У Ольги дела тоже шли не лучшим образом. В кампанию к ним записался и Сашка, который повороты выполнял успешно на предельно малой скорости, но стоило чуть разогнаться, как он нервничал и терял равновесие.

Инструктор не расстраивался и говорил, что для группы новичков они держатся вполне прилично. Бывало и хуже. Перед самым окончанием, когда уже в глазах рябило от надвинувшейся темноты и искусственной подсветки, на трассу для начинающих выпустили Куткова, Галку и Викторию. Они благополучно скатились, и вся компания отправилась ужинать.

– Евгений, как успехи? – Селиванов появился только за ужином, днём его никто не видел.

– Средне. Вот братья катаются, как профессионалы.

– Ну, они же по натуре спортсмены. Летом на сборах были, соревновались, стали кандидатами в мастера спорта по нескольким видам. Их чем не займи, кроме шахмат, они во всём успеха добьются. Может, и в шахматах тоже…

– Нет, скорости я не боюсь, – уверяла Инга Мариэтту, – я вообще неловкая.

Сегодня школяры устали меньше, оттого и разговор вскоре стал всеобщим.

– Скорость мышления и действия вообще может пригодиться, а уж в неожиданных ситуациях – тем более. Вам же скоро мир открывать, – Лысый кивнул головой в ответ на невысказанный вопрос Богачёва. – Да, подготовка вашей группы форсируется. Для открытия это, скорее всего, не столь важно, а вот для исследований – важно в такой степени, что и представить себе сложно. Все, наверное, хотят возвращаться назад живыми и здоровыми.

– Ожидаются опасности? – поинтересовался Шатохин.

– Могут встретиться, – коротко обронил Юрий Константинович. – Вот ты, Евгений, какой бы мир пожелал открыть ребятам?

Женька долго не думал: ему захотелось мир без природных катастроф, хищных зверей и без войн. Лысый же желал мира, как можно более похожего на Материнский. Потом спросили мнение Анны – но та пожелала лишь отсутствия больших городов, а также кровососущих насекомых. Последнее пожелание встретили аплодисментами.

– А Мариэтта нам что скажет? – полюбопытствовал Селиванов.

– Мне бы хотелось мир с загадками, который трудно понять. Чтобы там приходилось думать мозгами, а не валить направо и налево хищников и злобных аборигенов.

Остальных Лысый не спросил, и Женька немедленно обратил на это внимание.

– Они будут открывать мир, их пожелания воплотятся в его облике, им незачем их озвучивать. Это мы, те, кто остаётся, даём им своё напутствие. Да, я тоже остаюсь – я не член группы, я работник школы, – объяснила Мариэтта.

Утром, после нескольких спусков, уехали братья, Галка и Игорь. Инструктор выпустил на трассу Константинова и Харламова, продолжив занятия с Ольгой, Ингой и Сашкой. Шатохин сказал, что ему для первого раза горнолыжного спорта достаточно, и тоже уехал на своём джипе. Анна неудачно упала, потянула ногу и отправилась в сопровождении Лёни в медпункт. Так что во второй половине дня катались только отстающие, да командир, который уже начал получать от спусков удовольствие.

– Долго нам ещё? – страдальчески спросила Инга за ужином.

Но назавтра планировался отъезд. Утром девчонки и Сашка ещё раз отработали технику поворотов, и инструктор выпустил их на трассу. После того, как они её благополучно проехали, сумев ни разу не упасть, Лысый объявил обязательную программу законченной. Кататься для собственного удовольствия никто не стал, быстро собрались и покинули турбазу на школьном автобусе.

– Юрий Константинович, а пожелания внешних членов группы способны на что-то повлиять? – поинтересовался Харламов, пока автобус пробирался по заснеженной дороге между сопками.

– А это уж от членов группы зависит, примут они пожелания близко к сердцу или нет. Но обычай существует с глубокой древности, и не нам его отменять.

Ольга бросила на мужа предостерегающий взгляд. И мысленно передала, что любые вопросы про Шатохина неуместны.

– Когда открытие?

– Через две недели. Три похода, пять занятий по астрономии, три географии, четыре геологии и биологии. Остальное – психологическая подготовка.

* * *

Карта созвездий проецировалась при помощи фонаря на надувную сферу, внутри которой происходили занятия. Наблюдению настоящего неба расщепа погода не благоприятствовала. Их учили находить самые яркие звёзды: Сириус, Канопус, Альфу Центавра, Арктур. Запоминали очертания созвездий, карту Луны, учились определять время по расположению звёзд. А на геологии разглядывали граниты, базальты с множеством их разновидностей, известняки. По цвету песка прикидывали наличие примесей, по размеру песчинок – историю его возникновения.

Биолог учил в момент распознавать траву, деревья и цветы, характерные для данной местности. Из фауны изучали лишь насекомых да пресмыкающихся, обычных для тайги, предгорий и степей. На географии зазубривали наизусть карты северной части расщепа и прилегавших к ним когда-то в Материнском Мире земель.

– Если вам повезёт, и мир окажется близок к расщепу, вы сразу сообразите, в каком направлении стоит продвигаться, – разъяснила всеобщее недоумение Мариэтта.

– И куда нам стремиться в таком счастливом случае? – поинтересовался Алексей.

– Туда, где ближе всего может находиться Край.

* * *

И вот настал великий день. С утра прошло последнее занятие по психологическому настрою, и через полчаса группа уже надевала лыжи за воротами школы. В рюкзаках были уложены тёплые вещи, необходимые в Верхнем доме. По накатанной лыжне группа ровным шагом двинулась в сторону озера. Впереди и сзади следовали сопровождающие.

Верхний дом на фоне заснеженных склонов невозможно было различить, виднелась только тёмная крыша. Вблизи он показался заброшенным. Лыжня подходила к боковой стенке и исчезала. Оказалось, через маленькую дверцу можно было протиснуться в заваленный снегом подвал. Там они сняли лыжи и по винтовой лестнице поднялись в одно из помещений башни. Вокруг небольшого круглого столика, освещённого тремя свечами в массивном подсвечнике, стояли одиннадцать кресел.

Рюкзаки полетели в угол, ребята отряхнулись от снега и посмотрели на своего лидера.

– Садимся и начали, – скомандовал он, не меньше других охваченный нетерпением.

Ритуал уже не раз отрабатывался по частям, но сейчас они должны были настроиться друг на друга и выполнить все необходимые действия полностью. Ермолай прикрыл глаза, и ощутил всех членов своей группы. Спокойная и торжествующая Ольга, донельзя сосредоточенный Сашка, полные боевого задора братья, восторженная Инга…

Все были готовы, все стремились совершить то, ради чего их полтора года готовили. Харламов мысленно припомнил последовательность действий и громко произнёс первые слова.

* * *

Да, это было не открытие приват-мира. Их как будто вдавило друг в друга, и командир чувствовал каждого, даже обычно недоступную Вику, как часть себя. Только то, что все они желали одного и того же, помогло справиться с мгновенным чувством страха. Вокруг них менялось пространство, оно становилось всё плотнее, нельзя было пошевелиться, вздохнуть, даже глазами повести в сторону. А потом давление разом исчезло, и он обнаружил, что сидит голышом посреди выжженной солнцем полупустыни-полустепи. Ребята обнаружились поодаль: кто сидел, кто лежал, а братья стояли, зорко осматривая окрестности. Вокруг громоздились низкие, изъеденные эрозией холмы, закатное огромное светило неприятного сиреневого цвета тускло сияло сквозь висящую на горизонте мглу. На потемневшем небе мерцали первые звёзды.

Все их занятия – астрономия, биология, геология – оказались ненужными. С первого мига стало понятным, что их мир, Камет, аналогом Земли явно не был. Редкая трава удивляла стелющимися багровыми листьями, насекомых вокруг не было, а мысленный поиск не обнаружил поблизости и крупных зверей. Вика сразу прикрыла группу, которая расползлась по соседним буграм, надеясь с их вершин увидеть что-либо стоящее. Сашка Богачёв твёрдо заявил, что на полсотни километров вокруг нет никого крупнее лягушки. Впрочем, местные обитатели могли проявлять себя в ментальной активности не так явно, так что скоропалительных суждений следовало избегать.

Братья уже нашли несколько подходящих камней и делали из них первобытные рубила. Ольга с Игорем рвали листья и раскатывали их в плоские пластины, Вика неумело им помогала. А Лёня с Алексеем отошли за радиус прикрытия и готовили астральный глаз. Всё происходило по заранее подготовленному плану, варианту "степь". Местное солнце ощутимо пригревало, и обнажённое тело под его лучами чувствовало себя нормально. А вот в тени было заметно прохладнее.

Ермолай несколько секунд раздумывал, отчего он счёл здешнее светило закатным. Оно могло с тем же успехом быть и рассветным. Но рациональных оправданий своей уверенности не нашёл, и принялся раздумывать над дальнейшими действиями. Пересечённая оврагами и холмами пустыня-степь простиралась во все стороны. В расщепе он пошёл бы по общему уклону местности вниз – если бы смог обнаружить этот самый уклон. Обычно его указывали следы водных потоков, но таковые здесь достоверно не просматривались. Эрозия грунтов была смешанной, водно-ветровой.

Астральный глаз показал, что степь во всех направлениях одинакова километров на сорок. Дальше у ребят поддержка глаза не получалась.

– Если солнце село на западе, то есть смысл идти к северу, – предложил Константинов и указал рукой направление.

– Ты уверен, что там не здешний юг? – спросил Кутков, но Лёшка только пожал плечами.

В этом мире никто не мог с уверенностью определить стороны света.

– Никуда мы не идём, – решил командир. – Делаем одежду, пока освещение позволяет. Растительность кругом одна и та же, местность тоже, незачем ноги ломать.

Четырёх кустиков хватало на набёдренную повязку. Ещё из трёх Ольга сплетала майку, немного прикрывавшую живот и спину. Если у неё получалось всё довольно легко, прочие возились с заготовками, которые подготовил Игорь, долго. Сиреневое солнце до половины закатилось за пыльный горизонт, когда они закончили обмундировку.

– Замечательно, – заявил Лёшка, оглядев группу. – У девочек кое-что вываливается, но мы на них не в обиде. Главное, что у мальчиков ничего не торчит.

– Ну, вы же не горкозы, – фыркнула Вика.

Остальные веселья не поддержали. А когда Игорь спросил, что же Харламов намеревается делать, тот лишь покачал головой.

– Нас, операторов миров, до изучения этих самых миров не допускали. Возможно, по делу, но теперь очень хотелось бы знать, что же вы, все остальные, знаете о возможных действиях в такой ситуации. Мы в пустынной местности безо всяких ориентиров. Предлагайте варианты, ребята.

Последовал мысленный обмен мнениями. Не участвовала только Вика. Но ничего лучшего, кроме движения в наугад выбранном направлении и повторного запуска астрального глаза, придумать не удалось.

– Доверимся интуиции, – постановил командир. – Вика, снимай защиту. Все настраиваемся на мысленный поиск чего попадётся, и на интуитивные озарения. Пять минут. Время пошло…

Спустя пять минут он начал опрашивать всех подряд, начав с Галины. Та указала направление, временно сочтённое северо-восточным. Указала без мотивировки, просто ей хотелось направиться именно туда. Ольга предположила, что в указанном Галкой направлении есть вода. Богачев уловил некую активность на юге. Братья промолчали, Лёшка тоже покачал головой – никаких предположений и озарений у них не было.

– Край там, – уверенно указал на юг зять, и Инга с ним немедленно согласилась.

Игорь предпочёл северо-восток, но почему – не знал. Виктория кислым голосом сказала, что их туда тянут – на северо-восток. Ей казалось, что их активность замечена.

– Запускаем астральный глаз, впятером, на северо-восток, – принял решение командир.

Без всяких слов было понятно, кого он имел в виде. Ольга встала возле него, её взяли за руки Кутков и Константинов, их обняла Инга – и бесплотное воплощение их способностей, астральный глаз, поднялся над сумеречной полупустыней. Глаз, создание нематериальное, не знал ограничений по скорости. Но ребята очень быстро почувствовали сопротивление. Им удалось лишь немного продвинуться за тот круг, который прошёл первый глаз, а затем Ермолай вслух отменил операцию.

Инга всхлипнула и присела на песок. В сиреневом закатном свете было видно, как она побледнела.

– Однако нас остановили, – с удивлением сказал Лёшка. – Я его почувствовал. Чтец-писатель, и не слабый. Я попробовал нас прикрыть, но не уверен, что получилось.

– У меня возник образ кентавра со свиной головой, – удивлённо призналась дочь шамана. – Он нас прочитал, знает, сколько нас и кто чего стоит. Сашка Богачёв, ты его взял?

– Да. Северо-восток, минимум шестьдесят километров. Он там не один. И нас не боится. Это не человек, ребята.

Леонид сознался, что ничего не определил – все силы вложил в продвижение астрального глаза. И таки увидел в последнюю секунду заросли растительности!

– Командир, ты что скажешь? – посмотрела на мужа Ольга.

– Закроемся всеми мыслимыми способами и как можно быстрее – туда. Там предгорья, а в этом мире только неподалёку от гор возможна разумная жизнь. Будем бежать до рассвета, а там решим, что делать.

Пока сиреневое светило не скрылось за горизонтом, выбор пути трудности не составлял. А при свете звёзд только видящий во тьме Харламов мог отыскать относительно ровные места. Ребятам приходилось следовать за ним цепочкой. Вскоре с бега они перешли на быстрый шаг, ускоряясь на ровных местах. Вика, Ольга и Алексей поддерживали прикрытие, и каждый дополнительно сам закрывал сознание. Через несколько часов дочь шамана указала на одну из лощин и объявила, что здесь проходил некогда водный поток. Группа свернула туда. Промоина петляла, но вела в нужном направлении. К тому же она была относительно ровной, и во многих местах можно было бежать.

– Привал, – скомандовал Ермолай, едва уловив, что Инга выдохлась. – Кто силён в астрономии, смотрите на звёзды, прикидывайте продолжительность суток. Сашка, в сторонку – и слушать.

В астрономии, как он точно знал, была сильна только Ольга. Она и до всяких занятий знала множество звёзд и все созвездия. Впрочем, на небо вместе с Аникутиной уставились и братья. Сам же юноша сосредоточился и попытался изнутри распознать защиту, которой окружили группу её члены. Раньше он никогда этого не делал, но сейчас следовало решить важнейший вопрос – можно ли им разделиться?

Уже через несколько минут он понял, что вокруг попросту холодно. Маечки и повязки на бёдрах слегка согревали тело только во время ходьбы. Командир припомнил, что местность вокруг носит следы ветровой эрозии и порадовался, что им достался спокойный атмосферный период. Дочь шамана продолжала смотреть в небо, фиксируя движение незнакомых звёзд, остальные сбились в кучу, прижавшись друг к другу. Братья оценили продолжительность здешних суток в сорок часов и пристроились к общей группе, закрыв девчонок спинами от холода. Героически мёрзли трое: пытающийся постичь защиту группы командир, наблюдающая за звёздами Ольга и слухач Сашка.

Дочь шамана закончила свои подсчёты раньше мужа:

– Сорок два земных часа. Наклон планетарной оси здесь весьма приличный, мы ближе к полюсу, так что ночь может оказаться намного длиннее дня.

Когда она оставила звёздные дела и усилила защиту группы, ему удалось разобрать, наконец, её структуру. Прикрытие Виктории напоминало мягкое бесформенное одеяло, жёлто-зеленое, двухслойное, прикрывавшее группу беспорядочными складками. Крыша Ольги выглядела для его восприятия облаком тумана, размывающим и скрадывающим всё живое. Константинов защищал группу тонким, беспрерывно шевелящимся чёрным покрывалом. Радиус такого прикрытия был невелик, но по силе превосходил иные защиты. В какой-то момент Харламов вдруг понял, что он тоже способен прикрыть группу собственной защитой и попробовал сделать это. Его защита напоминала полупрозрачный оранжевый зонтик, закрывающий всё вокруг на пару сотен метров. Экспериментировать дальше времени не было, и он отошёл в сторону, к Сашке.

– Замёрз?

– Конечно. Не Африка вокруг. Тишина, командир. Никто о нас не вспоминает, не думает, и вообще на три десятка километров вокруг нет никаких теплокровных созданий.

– Может, они на ночь в грунт зарываются, – пробормотал Ермолай, и разделил группу на две части.

Он сам, Кутков, Галка с братьями и Лёшка продолжали бег по промоине, остальные девчонки с Сашкой и Игорем возвращались в расщеп.

– Пока кто-либо из нас за вами не вернётся, в Камете не появляться, никого с собой не приводить, – жёстко указал Харламов, и через секунду группа уменьшилась вдвое.

Ночной воздух нёс незнакомые запахи, ноги мёрзли, ступая на ледяной рыхлый песок. Изготовить из растущих то там, то здесь кустиков с длинными листьями обувь было невозможно – не та прочность; приходилось терпеть. Теперь бегунов прикрывали Лёшка и Ермолай, а мысленный поиск они совершали во время редких остановок. Ольга оказалась права – они бежали после разделения группы не меньше трёх часов, а ночь и не думала кончаться. К тому же становилось всё холоднее, и командир принял решение возвращаться.

* * *

Он вновь сидел в кресле перед тремя горящими свечами. Рядом зашевелились товарищи. Мариэтта, стоящая в дверях, спросила, не нужна ли помощь. Харламов попросил посмотреть, не отморозил ли кто ноги. Но Константинов справился сам – встал, поводил руками вокруг ботинок каждого и сказал, что делать ничего не надо, ноги сами отойдут, если не активизировать чрезмерно кровообращение.

– Ерёма, отчего вернулись? – вслух спросила супруга.

– Ночь продолжается, стало холодно, мёрзнут ноги. Бежали, пока могли…

Вскоре ребята перешли из башни в дом. За двойными дверями было тепло: расположенная на первом этаже газовая турбина малой мощности и гнала тёплый воздух по трубам, и давала ток для панельных электрообогревателей. Ночь на Камете грозила продлиться ещё часов двадцать-двадцать пять, так что им оставалось только выспаться как следует. Двухъярусные кровати с поролоновыми матрасами и лёгким одеялами намекали на то, что в этом помещении только отдыхали перед тяжёлой и длительной работой, а не расслаблялись в своё удовольствие.

Второй пробег мало чем отличался от первого. Они почти правильно рассчитали время – диск местного светила уже наполовину поднялся над горизонтом. Почва под ногами заледенела за ночь. Подобрав набедренные повязки и маечки, оставленные после прошлого похода, ребята вновь побежали вдоль промоины. Они поднялись на склон, туда, куда попадали солнечные лучи. Здесь грунт был не таким холодным, но зато приходилось, то спускаться, то подниматься по сыпучим склонам. Кустики багровой травы на солнце разворачивали во всю ширину листья, и девчонки рвали их на ходу, надеясь на привале соорудить более приличную одежду.

Привал устроили через час. Братья спустились на дно промоины и попробовали песок. Он оставался столь же мёрзлым, но они решили бежать по нему. Солнце вылезло из-за горизонта, но подниматься над ним не спешило.

– К нам кто-то приближается, командир, – доложил Сашка. – Кажется, здешняя птица.

Чёрный силуэт проплыл над ними, едва шевеля крыльями. Игорь мельком заметил, что здесь довольно плотная атмосфера. Ермолай запоздало подумал, что их отчего-то не учили оценивать состав атмосферы, плотность, химический состав окружающего мира. Вероятно, для идущих Путём Радуги эти подробности ничего не значили. А вот птицу они с помощью мысленного поиска прощупали досконально: он сам, Ольга, Лёнька с Лёшкой, Игорь и даже Инга. И быстро сошлись на том, что это здешний эквивалент земного орла, который на людей никакого внимания не обратил.

Они вновь побежали дальше, как только девчата соорудили себе что-то вроде юбочек, крепящихся под мышками. По холодному, ровному песку бежать было легче, хотя ноги мгновенно застыли так, что утратили всякую чувствительность. Вскоре промоина расширилась, земляные бугры вокруг стали ниже, и, в конце концов, группа очутилась на огромной плоской равнине, покрытой рыхлым слоем пыли. Пыль успела прогреться и ноги помаленьку обретали чувствительность.

– Ребята, посмотрите! – Виктория показывал в сторону юга.

Там над запылённым горизонтом висела в небе огромная здешняя луна: тускло-зелёная, изборождённая складками и трещинами. Здесь, на равнине, линию горизонта можно было разглядеть отчётливее.

– Слишком близко для столь крупного спутника, – заметил Леонид. – Система должна быть неустойчива. Рано или поздно эта планета грохнется на Камет.

– Нас к тому времени здесь не будет, – усмехнулась Галка. – Спутник меня не беспокоит, а вот это высохшее озеро мне кажется подозрительным. Я думаю, пересекать его по прямой не стоит, лучше держаться ближе к берегу.

Дочь шамана её поддержала: ей казалось, что на берегах бывшего озера – если эта равнина имела такое происхождение – можно отыскать что-либо интересное. Но им даже берег не всегда удавалось различить, настолько плавно ровное дно переходило в почти столь же ровный берег. Только Галка всегда твёрдо знала, на берегу они или на дне: пересохшее озеро вызывало у неё чувство тревоги, которое разом исчезало на берегу. Они растянулись шеренгой, и Ермолай был в ней крайним со стороны озера, шагая по его прогретому дну.

Первым нашёл следы аборигенов Константинов. Бугры на берегу оказались наполовину занесёнными мощёными площадками, с лестницами, скамейками и оградами. Группа разом разбрелась, осматриваясь. Крупные каменные блоки были обработаны без особого изящества, но явно соответствовали некоему здешнему стандарту. Богачёв, усмотревший, что многие блоки имеют характерные царапины на одних и тех же местах, пришёл к выводу о наличии на Камете промышленности строительных материалов.

– Промышленность? Это земной девятнадцатый век? – удивилась Галина.

– Строительные материалы в промышленных объёмах изготовляли ещё в древнем Египте, – уточнил Сашка, студент-историк. – Строительство – одна из первых отраслей деятельности, освоенная людьми. Но такая промышленность требует, как минимум, крепкого государства. Раз есть – или было – государство, можно ожидать армии, полиции, дорог, почтового сообщения, письменности…

А тем временем Виктория, с любопытством бродящая по берегу, отыскала крытый склад, вход в который ещё не полностью засыпало. Там они раскопали распадающиеся под пальцами в труху деревянные доски и множество сосудов, иногда стеклянных, чаще – керамических. Историк определил уровень технологий, присущих земному одиннадцатому веку.

Ермолай отыскал чутьём на дне крупное изделие из дерева и попросил братьев помочь. Вскоре они откопали, где руками, где черепками от кувшинов, нос большой лодки. Здесь, под песком, дерево сохранилось лучше.

– Мы что, её полностью выкапывать будем? – ядовито поинтересовалась Ольга, глядя, как увлечённо ребята разбрасывают по сторонам песок. – Здесь же нет воды, что вы с ней делать будете?

– На худой конец костёр разведём, – ответил Сашка, рывшийся увлечённее других.

Но дерево, как все понимали, могло пригодиться не только для обогрева. К тому же конструкция лодки, крайне примитивная, тоже кое-что сообщала о тех, кто её создал и пользовался.

– Здесь был порт, – решил Богачёв. – Озеро вряд ли отличалось глубиной, однако по нему всё же плавали. То ли дело плыть, скажем, десять километров, чем отмерять кругалём по берегу в три раза длиннее.

– Горизонт здесь ближе, чем в расщепе, – сказал Игорь, выбравшись из ямы с небольшим металлическим диском в руке, – того берега сейчас не видно, но напрямик здесь, быть может, всего-то километра четыре. Только Галка нас прямым путём не пускает. Может, опять глаз запустим?

Диск в руке Игоря оказался то ли талисманом, то ли медалью. Для монеты великоват, а тщательность отделки, полустёртый рисунок ветки неведомого растения и отверстие, в которые можно было пропустить шнурок или верёвочку, подсказывали, что диск этот некогда представлял для владельца определённую ценность. Раскопки лодки ребята прекратили, оторвав несколько досок и спрятав их в раскопанный склад. Одну из досок обстругали камнем-рубилом и кусками стёкол, разделив на части. Получилось три посоха.

Ольга, Инга, братья и Игорь быстро утратили интерес к дальнейшим раскопкам и настаивали на том, чтобы идти дальше. Галка категорически возражала против запуска астрального глаза, так что после местного полудня они побежали дальше. Светило уже нагрело песок до такой степени, что он немного обжигал ноги. Пыльная мгла над горизонтом поднялась, скрыв огромную зелёную луну Камета. Двигались по-прежнему, шеренгой, внимательно глядя под ноги, но находок больше не было.

Берег постепенно забирал влево. Пересохшее озеро в целом формой напоминало круг. Отдельные мысы и заливы картины не меняли. Когда, по ощущениям командира, они достигли края озера и могли бы двигаться в избранном направлении напрямик, Галка сообщила, что здесь дно озера безопасно. Группа рванулась напрямик, уже цепочкой. И тут стало понятно, какого рода опасность могла им угрожать. Пыль. Слой мелкой пыли, какой-то вязкой, не взлетающей из-под ног даже при беге, понемногу становился всё глубже.

Стоило им удалиться от берега на три сотни шагов, как её стало по щиколотку, и она заметно затрудняла движение. Ещё через километр пыли стало по колено. Бежать уже было невозможно, и они медленно брели, осторожно прощупывая ногами опору. Впереди поочередно менялись Харламов, братья и Леонид – первый идущий держал горизонтально посох, на случай, если вдруг провалится с головой.

Их способности на пересохшем озере не помогали, никто не мог прочувствовать грунт под ногами. Зять предположил, что внизу – та же пыль, только слежавшаяся в твёрдую субстанцию при наличии влаги. Впрочем, ещё до захода лилового солнца они пересекли пылевое озеро, и вышли к каменистому берегу. Здесь рельеф был значительно разнообразнее: обветренные валуны и низкие скалы, удивляющие очертаниями причудливых форм, перемежались полосами слежавшегося песка и россыпями острых камней.

– Может, пойдём вдоль берега, поищем дорогу? – предложила здравомыслящая Виктория. – Если Сашка прав, и мы обследовали порт, то должен быть и другой, уже на этом берегу, а к нему и дорога.

– Если даже и так, то дорога может оказаться начисто занесённой песком, или вообще идти в другом направлении, – возразил Ермолай, прикидывая, что избегая каменных россыпей, они сделают множество петель.

Но предложение Вики встретило всеобщую поддержку, хотя вслух никто ничего не сказал. Шагать по камням никому не хотелось, зато все помнили, как легко было идти по дну пересохшего озера возле самого берега. Вернулись, растянулись по берегу шеренгой и шли медленно, внимательно обследуя берег. До заката они ничего не нашли, видел в темноте только командир, и пребывание в Камете остальных не имело смысла. Группа вернулась в полном составе – Харламов внезапно почувствовал, что одному ночью на берегу озера находиться нельзя.

На этот раз и ноги никто не застудил, и усталости особой не было, отчего ребята сразу принялись обмениваться мнениями.