Текст книги "Том 17. Убийца среди нас"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Глава 11

Это была уютная палата, вся в ярком солнечном свете, струившимся с улицы сквозь зарешеченные окна. Линди Картер сидела в кровати, опираясь на ворох подложенных под спину подушек. Ее длинные светлые волосы, тщательно расчесанные, выгодно оттеняли искусно наложенный на лицо неброский дневной макияж. Ночная черная шелковая рубашка с кружевными оборками подчеркивала изящную линию глубокого выреза. Я закрыл за собой дверь и радостно улыбнулся. Она тоже нерешительно улыбнулась в ответ, но ее голубые глаза глядели настороженно.

– Привет, Рик, – сказала она. – Ну ты и сволочь!

– Иначе было нельзя, – объяснил я. – И как тебе здесь нравится?

– Весело безумно, – ответила она. – Масса ощущений, особенно когда на тебя натягивают смирительную рубашку и привязывают к кровати, а ты лежишь и орешь до изнеможения. Если ты хоть однажды не испытал этого на собственной шкуре, считай, что жизнь прожита зря!

– К тебе здесь хорошо относятся?

– Наверное. Слушай, Рик, а ты, случайно, не захватил сюда с собой хоть маленькую фляжку всего с одним глотком выпивки?

– Если ты бросишь пить, у тебя появится отличный шанс вернуться к работе и нормальной жизни.

– Может быть. – Она передернула плечами. – Я, наверное, просто тварь неблагодарная. Ты что, действительно собираешься сам платить за все?

– Это не имеет значения, – уклонился я от ответа.

– А пока я валяюсь здесь и бросаю пить, роль, которую играла Айрис Меривейл, отдадут кому-нибудь другому, – грустно вздохнула она.

– Этот фильм уже никому и никогда не удастся закончить, – сказал я. – Уж можешь поверить мне на слово.

– Что ж, это еще куда ни шло, – ответила она. – Значит, пребывая здесь, я ничего не теряю. А ты выяснил, кто убил того мужика? Ну, которого я приняла за Лессинджера? Как там его звали?

– Роулинс, – напомнил я. – Майк Роулинс.

– Точно. – Она кивнула. – Так удалось что-нибудь узнать?

– Помнишь тот звонок, когда он был в туалете, а к телефону подходила ты? – спросил я. – Звонивший мужик еще просил передать Роулинсу, чтобы он соглашался, а не то ему несдобровать? Так помнишь?

– Теперь кажется, что это было так давно… – проговорила Линди.

– Но все-таки ты помнишь тот звонок?

– В принципе да. – Она помрачнела.

– А голос в трубке, случайно, не показался тебе знакомым?

– Голос как голос, самый обыкновенный, – пожала она плечами.

– Я не утверждаю, что ты должна была его непременно узнать. Но может, потом у тебя возникли какие-нибудь ассоциации? – продолжал допытываться я. – Скажем, это мог быть Блэр?

– Да, это мог быть голос Блэра, – раздраженно кивнула она. – Или еще какого-нибудь долбаного придурка типа тебя! И вообще кого угодно. Откуда мне знать?

– Мне кажется, что Роулинсу удалось кое-что узнать о Блэре, – терпеливо пояснил я. – Нечто такое, чем его можно было шантажировать, но только Блэр не из тех, кто станет терпеть подобные «наезды» на свою персону.

Ее глаза испуганно округлились.

– Рик, ты и вправду считаешь, что это Блэр убил его?

– Нет, – как можно осторожнее ответил я. – Думаю, он и в самом деле собирался убить Роулинса, когда вместе с Джейком заявился в дом к Лессинджеру, застав нас врасплох у самого порога. Но опоздал, потому что к тому времени ты уже прикончила его.

Линди недоуменно захлопала глазами:

– Потому что я прикончила его? Но, Рик, как ты думаешь, зачем мне понадобилось его убивать?

– Потому что только законченная идиотка не обратила бы внимания на подобный звонок! – уверенно сказал я. – Полагаю, сразу же после этого ты учинила Роулинсу допрос, и ему не оставалось ничего другого, как сознаться в том, что он Роулинс, а никакой не Лессинджер. Он намеренно обманывал тебя все это время, а все твои усилия и жертвы в виде секса и унижений, которые ты безропотно терпела от него, оказались напрасной тратой сил. Осознание этого привело тебя в бешенство. И тогда ты вышла в прихожую, достала из стенного шкафа обрез, а затем снова вернулась в спальню и разрядила оба ствола прямо ему в лицо.

– И знаешь, что ужаснее всего, Рик? – чуть слышно, едва не лишившись сил, прошептала она. – Я до сих пор не могу вспомнить этого! Единственное, что осталось у меня в памяти, так это жуткий грохот, а в следующий момент я вдруг поняла, что стою посреди комнаты с ружьем в руках. А потом я увидела, что Роулинс лежит на полу и вместо лица у него кровавое месиво, и тогда… – Она отвернулась, и ее тело содрогнулось от рыданий.

– И куда потом девалось ружье? – спросил я.

– Я припрятала его, пока ты был в спальне, – ответила она. – А перед твоим приходом я вынесла его обратно в прихожую и засунула обратно в шкаф.

– Так, – сказал я. – Значит, пока я в спальне глядел на Роулинса, ты вынула обрез из шкафа. И куда ты его в самом деле спрятала?

– К тебе в багажник, – просто ответила она.

– О нет! Только не это! – воскликнул я. – Ты хочешь сказать, что третий день я повсюду вожу с собой ружье, из которого не далее как позавчера был застрелен человек?

– Я не знала, что с ним делать, – виновато призналась Линди. – Ведь бросить его в спальне тоже было нельзя. Ведь тогда никто бы не поверил, что я его не убивала, разве не так?

– Наверное, так, – согласился я.

– И что теперь будет? – Она изобразила на лице некое подобие жалкой улыбки. – Ты сдашь меня в полицию?

– Насколько я понимаю, часом позже Роулинса все равно прикончили бы, – сказал я. – Ведь Блэр с Джейком явились в квартиру Лессинджера именно с этой целью. Но ведь в этом случае им пришлось бы избавиться и от тебя как нежелательного свидетеля. Роулинс был редкостной сволочью и гнусным шантажистом, так что горевать о нем никто не станет. Почему бы нам в таком случае вообще не выбросить все это из головы?

– Ты думаешь, у нас получится?

– Я лично о нем уже и думать забыл, – объявил я.

– А если мне больше не придется напиваться, чтобы только не думать о нем, то, может быть, я вообще брошу пить, – неожиданно пришла она к выводу.

– Замечательная мысль! – похвалил я. – Продолжай в том же духе, и у тебя все получится.

– А ты еще придешь меня навестить, Рик?

– Конечно. – Я кивнул. – У тебя есть какие-нибудь пожелания? Чего тебе хочется?

– Вообще-то было бы хорошо заняться любовью, – ответила она, – но мне почему-то кажется, что здешними правилами это не разрешается. Что ж, придется довольствоваться бутылочкой домашнего лимонада. И это было бы здорово!

– Будет исполнено в наилучшем виде, – пообещал я.

Я уже открыл дверь, собираясь выйти в коридор, когда Линди тихонько окликнула меня, и я обернулся.

– И все-таки, Рик, ты подлец. – Она грустно усмехнулась. – Но временами ты бываешь таким милым, что даже хочется тебя поблагодарить.

Слейтер дожидался меня в своем кабинете, и когда я вошел, на его лице снова появилась сдержанная улыбка.

– Ну и как она тебе, Рик?

– Выглядит хорошо, – ответил я. – Возможно, тебе больше не придется ее связывать.

– Очень на это надеюсь, – сказал он, нервно барабаня кончиками пальцев по столу. – А ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Вообще-то нет, – признался я.

– В прошлый раз ты сказал, что у нее мания преследования, – напомнил он. – И, знаешь, ты оказался абсолютно прав. Она бредила какое-то время. В самом начале, до того, как мы снова ввели ей снотворное. Белая горячка. Все твердила о каком-то человеке и о том, какие ужасные вещи он с ней проделывал; она все безропотно терпела, а он, оказывается, ей врал. Совершеннейший бред, никакой логики! К тому же по ходу дела там постоянно фигурировало какое-то ружье.

– Правда? – удивился я.

– Да, – подтвердил Слейтер. – И тогда мне в душу закралось невероятное подозрение… да и к тому же памятуя о том, каким образом ты зарабатываешь себе на жизнь… – Он добродушно улыбнулся. – Мне вдруг подумалось: что, если твоя клиентка и в самом деле кого-то убила, и раз уж так совпало, что она оказалась настоящей алкоголичкой, то, наверное, удобнее всего прятать ее здесь, в моей лечебнице?

Я искренне улыбнулся:

– Как ты сам только что сказал, это исключительно невероятное подозрение.

– Скажи, Рик, она кого-нибудь и в самом деле убила?

– Нет, – ответил я.

– Ведь ты не станешь врать мне?

– Сам подумай, какой напряг начнется у тебя, если ты решишь, будто я тебя обманываю, – сказал я.

– И все-таки ты не ответил на мой вопрос. – Слейтер страдальчески поморщился. – Хотя, наверное, ты прав. Глупо с моей стороны придавать серьезное значение тому, что у нее вырывалось в бреду. И все-таки странно: ее бред изобиловал живописными подробностями и огромным количеством деталей. Включая то, что произошло после предполагаемого убийства. Ну… что она потом сделала с ружьем и тому подобная чушь.

– Сам же говоришь, что все это чушь! – Меня не покидало ощущение, что открытая, честная улыбка словно приросла к моему лицу и вот-вот превратится в судорогу.

– Ты, конечно, еще заедешь ее проведать, – сухо сказал Слейтер на прощанье.

– Да, дня через два, – пообещал я.

– Что ж, будем надеяться, что к тому времени она будет чувствовать себя гораздо лучше. Еще увидимся, Рик.

– Конечно, док, – поддакнул я.

Он прибегнул к тому же трюку, что и Линди: дождался, когда я дойду до двери, и окликнул. Я медленно обернулся, ощущая, как мои губы начинает сводить судорогой.

– Чуть не забыл, – мило улыбаясь, сказал он. – Ты в последнее время, случайно, не заглядывал в багажник своей машины?

– Вообще-то нет, – признался я.

– А зря, – продолжал Слейтер. – Оно все еще там.

Пышногрудая златовласка сидела за столом в приемной, когда я направлялся к выходу. Завидев меня, она расплылась в улыбке.

– Мистер Холман, надеюсь, вы остались довольны визитом к мисс Картер? – спросила она.

– Все просто замечательно, спасибо, Салли! – ответил я. – Кстати, меня зовут Рик.

– Обязательно запомню. Завтра вечером мне это пригодится, – сказала она.

– Замечательно! – отозвался я и тут же спохватился: – Послушай, ты давно сидишь здесь, в приемной?

– Минут десять, – ответила она. – А что?

– А ты не заметила, доктор Слейтер, случайно, не выходил из кабинета?

– Вообще-то я его не видела, – призналась она. – Насколько я знаю, он все это время был у себя.

– Замечательная у вас клиника, – похвалил я. – Здесь так тихо и вообще здорово. Наверное, и оборудована она по последнему слову техники.

– По самому последнему, – согласилась златовласка. – Хотя, Рик, лично меня, признаюсь, в данный момент куда больше волнует твое персональное оборудование.

– Надо же, во всех палатах установлены «жучки» и все такое! – не унимался я.

– Это позволяет экономить уйму времени и избавляет от лишних хождений, – сказала она, а затем понимающе улыбнулась: – Что такое, Рик? Ты что, сболтнул лишнее в палате у мисс Картер?

– Думаю, вышло совсем наоборот, – ответил я, – а этому придурку доктору Слейтеру следовало бы найти себе занятие поинтереснее, чем подслушивать чужие разговоры!

Возвращаясь в город, я размышлял над сложившейся ситуацией. Некий Рик Холман ставил палки в колеса правосудия и только что беззастенчиво обманул своего старинного приятеля, доктора Слейтера. Однако при помощи крохотного «жучка», установленного в палате у Линди Картер, хитрый доктор Слейтер не только узнал правду, но он узнал и о том, что я ему соврал. А раз уж общий счет и так два – ноль не в мою пользу, то, наверное, не будет большим грехом, если я нарушу обещание, данное Ферреллу.

С приближением вечера клиентов у «Счастливой Алисы» заметно прибавлялось, и когда я вошел, в баре сидело уже полно посетителей. Поманив к себе ближайшую из Алис, я выяснил, как пройти в кабинет к Джемисону. По всему было видно, что он не слишком-то будет рад опять лицезреть меня в своем заведении, что, как мне казалось, вполне объяснимо. Так и вышло.

– Какого черта ты приперся сюда? – буркнул он, увидев меня. – Не видишь, что я занят?

– Будучи твоим добровольным консультантом по вложению инвестиций, – сказал я, – начну с плохой новости.

– Ты что, совсем рехнулся?

– Незаконченный фильм с Айрис Меривейл в главной роли был настолько плох, что уже сам факт его существования крайне оскорблял ранимую творческую натуру Феррелла, – продолжал я. – Но когда он прознал, что, возможно, картина все-таки будет закончена и выпущена в прокат, то решил, что это станет оскорблением светлой памяти Айрис Меривейл. Поэтому он сжег негатив.

– Да ты точно рехнулся! – Джемисон вскинул голову, грозно сверкнув стеклами очков. – Этого не может быть, потому что негатив лежит здесь, вот в этом самом сейфе.

– У тебя в сейфе лежит негатив одного очень старого порнофильма, – поправил я его. – Взгляни сам, если мне не веришь.

Окончательно в правоте моих слов он убедился, лишь когда на столе перед ним стояли три открытые жестянки и было размотано примерно сотни две футов извивающейся, словно змея, кинопленки, ворох которой теперь был навален на столе и на полу.

– Вот ведь сволочь! – гневно взорвался он. – Вонючий раздолбай! Да он у меня под суд пойдет! Я ему башку оторву! Я…

– Ты сначала найди его, – посоветовал я. – Тютю твой Феррелл. Смотал по-быстрому удочки, лег на дно и затих.

Джемисон со злостью грохнул кулаком по столу и тут же взвыл от боли.

– А теперь хорошая новость, – объявил я. – Я готов купить у тебя вот это непотребство за пять тысяч долларов.

– Чего-чего? – Он с подозрением уставился на меня.

– За пять тысяч долларов, – повторил я и вынул из кармана чековую книжку. – Выпишу чек прямо сейчас.

– Но я выложил за него десять тысяч! – негодующе воскликнул Джемисон.

– Как хочешь. – Пожав плечами, я спрятал чековую книжку обратно во внутренний карман пиджака. – Тогда не получишь ничего.

– А что ты собираешься с ним делать? – недоверчиво спросил он.

– А тебе-то что? – холодно отозвался я.

– Значит, говоришь, пять тысяч? – Он на мгновение задумался, а потом неохотно кивнул: – Ладно, уговорил.

Я выписал чек и передал его Джемисону. Еще минут пять ушло на то, чтобы смотать пленку и уложить ее обратно, после чего я был готов идти, унося с собой пять плоских жестянок с эпизодами из никому не нужного порнофильма.

– Теперь пиши расписку, – приказал я. – Сочини что-нибудь в том духе, что, мол, в связи с невыполнением Ферреллом условий сделки ты продал его часть негатива мне.

Джемисон покорно написал все, что от него требовалось, поставил свою подпись и наконец протянул листок мне.

– Послушай, Холман, сделай одолжение, – сказал он. – Проваливай отсюда и оставь меня в покое. А то меня уже тошнит от тебя!

– Всегда рад услужить. – Я одарил его лучезарной улыбкой. – Не плачь, Алиса, и будь счастлива!

Глава 12

Когда я подъехал к дому Сэнфорда, часы показывали четверть десятого. Припаркованный перед домом большой черный седан свидетельствовал о том, что Блэр прибыл сюда раньше меня, и это было просто замечательно. Я вышел из машины и подошел к седану. Багажник оказался не заперт, что многократно упрощало стоящую передо мной задачу. Открыв багажник своей машины, я взял в руки лежавший там обрез, затем достал из кармана носовой платок и тщательно протер его, после чего переложил оружие в багажник автомобиля Блэра и захлопнул крышку. Как сказал кто-то из умных людей, именно неожиданные подарки приносят больше всего радости. Затем я собрал уложенные на заднее сиденье моей машины пять жестянок с пленкой и прихватил их с собой.

Когда Паула открыла мне дверь, я обратил внимание на то, что она была одета в облегающую хлопчатобумажную блузку и еще более тесные потертые голубые джинсы. Наверное, ей просто не хотелось рисковать после того, как Джейк накануне так безжалостно обошелся с ее шикарным нарядом из черного бархата.

– А, это ты, – безо всякого воодушевления протянула она.

– Ну как, все уже в сборе, можно начинать? – спросил я.

Она кивнула:

– С ними приехала девица. Я как только увидела ее, сразу поняла, что Блэр мазохист.

Я пропустил ее вперед, что дало мне возможность захлопнуть за собой дверь, а затем снова чуть приоткрыть ее. Когда мы вышли на балкон, в мою сторону устремились взгляды сразу четырех пар глаз. Паула быстро отошла и встала у перил, будто давая тем самым понять, что у нас с ней нет и не может быть ничего общего. Я осторожно сложил жестянки с пленкой на ближайший стул и затем распрямил затекшую спину.

– Мне бурбон со льдом, если можно, – объявил я.

Паула презрительно повела плечиком:

– Здесь нет слуг.

Посреди балкона стоял новый сервировочный столик с расставленной на нем внушительной батареей бутылок, поэтому я направился к нему и начал неспешно готовить себе напиток.

Блэр медленно повернул голову и посмотрел на Сэнфорда, сидевшего в своем любимом кресле-качалке.

– А какого черта здесь нужно Холману? – прошипел он.

– Понятия не имею, – отозвался Сэнфорд и глупо хихикинул. – Может быть, лучше спросить об этом его самого?

– Слушай, Расс, если хочешь, я вышвырну его отсюда вон, – предложил Джейк.

– Швырни его лучше вниз с балкона, – подала голос Лотти. – Он всего-навсего жалкий мозгляк!

Лотти была одета так же, как в день нашей с ней первой встречи: расстегнутая рубашка, завязанная у пояса, и коротенькая юбчонка, едва прикрывавшая ее прелести. Изумрудно-зеленые глаза смотрели с невыразимой скукой, но я очень надеялся на то, что сегодняшний вечер еще преподнесет ей парочку самых неожиданных сюрпризов.

– Я подумал, что мы могли бы устроить аукцион, – сказал я.

– Что за чушь он мелет? – воскликнул Блэр.

– Аукцион? – Сэнфорд недоуменно захлопал глазами.

– Феррелл не пожелал воспользоваться предоставленным ему правом и выкупить негатив у Джемисона, – продолжал я. – Поэтому за него это сделал я.

– Врешь! – выкрикнул Блэр.

Я вытащил из бумажника расписку и протянул ее Блэру, который не спеша прочитал документ, после чего снова возвратил его мне.

– Не пойму только, зачем Джемисону понадобилось продавать его тебе? – спросил он.

– Потому что Джемисон прекрасно понимает, что он не в твоей весовой категории, – ответил я. – Если ты собираешься заключить сделку с Сэнфордом, чтобы закончить картину, то Джемисону тут делать нечего. Поэтому он уступил мне часть негатива, принадлежавшую прежде Ферреллу, избавив себя тем самым от дальнейших проблем.

Неслышно ступая, Джейк подошел к стулу, передвигаясь с необычной для его туши грацией. Взяв в руки ближайшую из жестянок с пленкой, он внимательно изучил надпись на крышке, после чего с той же тщательностью проверил и остальные.

– Да, это действительно тот самый негатив, – констатировал он.

– И, значит, ты, Холман, хочешь продать свою долю? – уточнил Блэр.

– Именно. – Я кивнул. – Так что, можно начинать торги?

– Первоначальная цена была одиннадцать тысяч, – сказал он. – Я даю пятнадцать.

– Прямо сейчас? – поинтересовался я.

– Если ты согласен взять чек.

– Постойте-ка! – взволнованно закудахтал Сэнфорд. – Мне казалось, что это и в самом деле будет аукцион.

– Чек я возьму, но он должен быть выписан на банк в Лос-Анджелесе, – сказал я Блэру.

– Даю двадцать, – быстро отреагировал Сэнфорд. – Слышишь, Холман? Двадцать тысяч!

– Я лучше возьму пятнадцать у Блэра, – ответил я. – Тем более, что ты, Джерри, лишен права участия в торгах до закрытия аукциона.

Он удивленно заморгал:

– Это почему?

– Потому что у Холмана есть голова на плечах, вот почему. – Блэр закончил выписывать чек, вырвал его из чековой книжки и отдал мне. – Все, что ему было нужно, так это быстро и с наименьшими осложнениями спихнуть с рук товар. Правильно я говорю, а, Холман?

– Совершенно верно, – согласился я, а затем аккуратно сложил чек и убрал его в бумажник.

– Надо же, стоило всего разок слегка пнуть его по почкам, и он сразу же взялся за ум, – усмехнулся Джейк.

– Дело сделано. – Блэр обернулся к Сэнфорду. – Итак, теперь каждый из нас владеет половиной негатива. Предлагаю поступить по справедливости. Расходы и прибыль – все поровну.

– Не надо меня торопить, – сказал Сэнфорд. Его серые глаза оценивающе разглядывали меня из-под нависших век. – А как насчет девчонки?

– Лотти? – Блэр пожал плечами. – А что насчет Лотти?

– Ну, она же хочет получить роль в фильме?

– Ты что, рехнулся, что ли? – решительно возразила Лотти. – Чтобы я играла Айрис Меривейл? Она же была совсем старухой, когда начинала сниматься!

– А тут особого таланта и не требуется, – злобно проговорил Сэнфорд. – Достаточно лишь хорошей фигуры и опытного режиссера. Фигура у тебя уже есть, а режиссер за нами.

– А что, и в самом деле неплохая идея, если уж на то пошло, – заметил Блэр. – Послушай, малыш, это было бы просто здорово, да и ты сама подзаработала бы немного денег. Сэнфорд прав, ведь все равно это будет «как будто бы». Никто и не узнает, что это была ты.

– Не буду! – как отрезала она.

Сэнфорд тяжело вздохнул.

– Значит, никакой сделки не будет, – сказал он. – Очень жаль!

– А это что еще, черт возьми, за новости? – угрожающе рявкнул Блэр. – Сделка состоится в любом случае!

– Нет, только при условии, что роль будет играть именно она, – возразил Сэнфорд, – и я настаиваю, чтобы пробы состоялись прямо здесь, сегодня же.

– Джерри! – в ужасе воскликнула Паула. – Нет! Нельзя же так!..

Сэнфорд раздраженно пожал плечами.

– Пусть Блэр сам решает, – сказал он. – Если ему нужна эта сделка, то таковы мои условия.

– Пробы? – недоуменно переспросил Блэр. – Какие еще пробы?

– С твоим участием, Блэр! – ответил Сэнфорд и похотливо хихикнул. – Паула, объясни ему, что за пробы я имею в виду.

– Нет! – Паула решительно замотала головой. – Я не желаю иметь с этим ничего общего.

– Может быть, тогда ты объяснишь, а, Холман? – обратился ко мне Сэнфорд.

– Он извращенец, – просто растолковал я. – Ловит кайф от того, что подглядывает за другими через полупрозрачное зеркало.

Блэр изумленно уставился на меня:

– Хочешь сказать, что он хочет посмотреть, как мы с Лотти…

– Будем трахаться, – ледяным тоном докончила за него мысль Лотти. – Пойми же, Расс. Этот старый вонючий ублюдок хочет сидеть и, пуская слюни, смотреть, как мы с тобой трахаемся.

– Может быть, на этот раз мне все же стоит перекинуть его через перила и отпустить? – предложил Джейк.

– Погоди, – медленно проговорил Блэр. – Мне необходима эта сделка.

– Значит, ты хочешь, чтобы… – На щеках Лотти проступил яркий румянец. – Если ты думаешь, что я унижусь до такого…

– Заткнись! – прикрикнул на нее Блэр. – Мы закончим фильм и заработаем на нем кучу денег. Это будет целое состояние!

– А я все равно не буду, – упрямо замотала головой Лотти. – Ты меня слышал? Не буду!

Но Блэр не слушал ее. Он повернулся к Сэнфорду.

– Значит, так, – сказал он. – Мы будем трахаться, а ты – смотреть за нами через зеркало, так?

– Так, – подтвердил Сэнфорд, – а после этого ударим по рукам. Доходы и расходы – все поровну.

– Я не буду! – завизжала Лотти.

– Будешь, детка, куда ты денешься, – мрачно проговорил Блэр.

Она затравленно огляделась по сторонам, куда бы убежать, но тут ее перехватил Джейк. Обхватив девушку одной рукой за талию, он поднял ее и без труда удерживал на весу. Лотти начала биться в истерике, а Джейк лишь улыбался в предвкушении захватывающего зрелища.

– Я провожу вас в комнату, – радостно объявил Сэнфорд, вставая из своего кресла.

– Неси туда, Джейк, – распорядился Блэр. – Может, подержишь ее, пока я буду репетировать, а? Тебе понравится.

В злых поросячьих глазках появился масленый блеск.

– Ты говоришь дело, Расс, – согласился Джейк. – Мне наверняка понравится. Как ты думаешь, а мне можно тоже порепетировать? После тебя, разумеется.

– А почему бы и нет?! – великодушно разрешил Блэр. – Последнее время эта чертова шлюха слишком действует мне на нервы. Будь добр, сделай так, чтобы она заткнулась.

Джейк с готовностью зажал Лотти рот свободной рукой, и теперь были слышны лишь приглушенное мычание и хлюпающие звуки.

– Ради бога! – Паула умоляюще глядела на отца. – Пожалуйста, не надо! Останови их, ты же можешь!

– Уговор дороже денег, – сказал Сэнфорд и снова хихикнул: – Правильно я говорю, Блэр?

– А то как же! – согласился тот. – Так идем, закончим с делами!

– Возможно, до того, как начнется репетиция, вам будет небезынтересно узнать еще кое-какие подробности, – вежливо вмешался я.

– Заткнись, Холман! – отмахнулся Блэр. – И вообще, не понимаю, какого черта ты все еще здесь торчишь? Чек свой ты получил, так что выметайся отсюда, да побыстрее!

– Ты купил у меня тот самый негатив, который Феррелл оставил в залог за полученную у Джемисона ссуду, – продолжал я.

– Ну и что теперь? – прорычал он.

– Феррелл не хотел, чтобы фильм был закончен, – сказал я. – Он считал, что это оскорбило бы память Айрис Меривейл. Поэтому он сжег негатив.

– Сжег негатив? – фыркнул Блэр. – Ты что, Холман, за дурака меня принимаешь? Негатив вон в тех банках, что сложены на стуле.

– Это совсем другой негатив, – объяснил я. – Негатив старого порнофильма, оставленный Ферреллу на сохранение одним из его приятелей.

Сэнфорд жалобно всхлипнул и сорвался со своего места, проявив необычайную прыть, какой я от него никак не ожидал. Сорвав крышку с первой попавшей под руку банки, выхватил лежащий внутри ролик. Я смотрел на заструившиеся на пол кольца пленки, пока Сэнфорд судорожно разглядывал кадры в рассеянном свете ламп, вмонтированных в стену.

– Все это довольно занятно, джентльмены, – продолжал я. – Все вы, включая Лессинджера и Джемисона, сцепились, словно свора бешеных псов, борясь за право закончить фильм, которого к тому времени уже давно не существовало в природе.

Сэнфорд уныло ссутулился, выпуская из рук остатки размотанной пленки.

– Это действительно так, – сказал он и поплелся обратно к своему креслу-качалке.

Гневно багровея, Блэр смерил меня тяжелым взглядом.

– Так, значит, это какая-то «левая» порнуха? – переспросил он. – Это за него я только что заплатил тебе пятнадцать тысяч долларов?

– Я сам отдал за него Джемисону пять тысяч, – ответил я. – С тем расчетом, что мне удастся быстро спихнуть товар с рук и подзаработать на этом.

Он хотел было тотчас броситься ко мне, но вовремя удержался от этого порыва, заметив у меня в руке пистолет.

– Джейк, – внятно приказал Блэр, – сосчитай до трех, и, если Холман за это время не бросит свою пушку, ты свернешь шею этой сучке, чтоб больше не вякала!

– Никаких проблем! – с готовностью ответил Джейк. – Шейка-то тоненькая.

Совершенно обезумев от ужаса, зажатая в его железных объятиях девушка сделала отчаянную попытку вырываться, а Джейк, усмехаясь, уставился на меня.

– Раз, – произнес он.

Я разжал пальцы, и пистолет со стуком упал на пол. Блэр со злостью отшвырнул его ногой в сторону, визгливо закричал:

– А теперь гони назад чек!

Я вынул из кармана бумажник и уже собирался отдать чек, когда увидел, как на балкон выходят какие-то люди. Их было трое, двое вооружены пистолетами. Блэр нетерпеливо щелкнул пальцами.

– Чек, я сказал! – повторил он.

– Похоже, сюда только что пожаловал один твой старый знакомый, – сообщил я ему. – Разве тебе не хочется с ним поздороваться?

– Хватит мне пудрить мозги! – рявкнул Блэр.

Человек, стоявший в середине троицы, тот, что был без оружия, молча подал знак своим подручным, и в следующий момент на голову Джейка со всего маху опустилась тяжелая рукоятка пистолета.

– Здравствуй, Расс! – тихо сказал стоявший посередине.

Джейк тяжело упал на колени, от неожиданности ослабляя хватку и выпуская девушку из рук, после чего последовал второй, еще более сокрушительный удар пистолетной рукояткой по затылку.

– Папочка! – всхлипнула Лотти, бросаясь в объятья к Хендерсону. – Ты не представляешь, какие ужасные вещи они собирались со мной сотворить! – истерично выкрикнула она. – Расс хотел меня изнасиловать, а этот вонючий старикашка в кресле-качалке собирался смотреть на это сквозь полупрозрачное зеркало. И еще Расс хотел отдать меня Джейку, чтобы он сделал со мной то же самое и…

– Успокойся, детка! – сказал Хендерсон. – Теперь все уже позади. – Он обратился к Пауле: – Вы ей поможете? Уведите ее отсюда, пусть успокоится, ладно?

Паула кивнула, а затем обняла Лотти за плечи и увела ее с балкона.

– Это вы Холман? – спросил Хендерсон.

– Да, это я, – подтвердил я.

– Я вам очень признателен, – сказал он. – Полагаю, мы подоспели как раз вовремя.

Блэр, как громом пораженный, неподвижно застыл на месте. Я видел, как он судорожно сглотнул, отчего у него на шее дернулся кадык. И тут он медленно обернулся к Хендерсону.

– Послушай, Род, – начал оправдываться он. – Это совсем не то, что ты думаешь.

– Хочешь сказать, что моя дочь меня обманула? – удивленно спросил Хендерсон. – И ты совсем не собирался изнасиловать ее на потеху этому старому пердуну, а потом подложить ее под своего жирного борова?

Блэр нервно облизал пересохшие губы.

– Да ты что! Я бы никогда не посмел! – воскликнул он. – Мы решили просто посмеяться на Сэнфордом, и только. Род, пойми, это же была просто шутка. Чтобы посмотреть, как далеко зайдет в своих фантазиях этот вонючий ублюдок.

Хендерсон задумчиво взглянул на массивную тушу Джейка, распростертого на полу, и внезапно с силой пнул его ногой, отчего Джейк перекатился на спину.

– Вряд ли он издох, – вслух усомнился Хендерсон. – А ты как думаешь, Чак? По-твоему, он уже готов?

Чаком звали парня, что прежде огрел Джейка по голове рукояткой своего пистолета. Это был жизнерадостный молодой человек с фигурой профессионального футболиста, с лица которого не сходила открытая улыбка. Он в свою очередь тоже пнул голову Джейка, а потом пожал своими массивными плечами.

– Трудно сказать, мистер Хендерсон, – ответил он. – Но по-моему, он еще жив. Во всяком случае, пока.

– Род, – воскликнул Блэр дрогнувшим голосом. – Ты не можешь поверить! Я бы никогда никому не позволил и пальцем тронуть Лотти! Она приехала со мной в Лос-Анджелес, потому что мы любим друг друга и…

Блэр неожиданно вскрикнул, и Хендерсон отступил от него, зажав в руке нож. На щеке у Блэра появилась тонкая кровавая линия, которая затем начала быстро расползаться.

– У тебя воняет изо рта, – бросил ему Хендерсон.

– Мистер Хендерсон, похоже, с Джейком у нас будут проблемы, – озадаченно проговорил Чак.

– Это почему еще? – удивился Хендерсон.

– Слишком тяжелый, – ответил Чак. – Нам придется тащить его на себе, а это весьма проблематично.

– Интересно, а почему свиньи не летают, – задумчиво произнес Хендерсон. – Ты когда-нибудь слышал такое выражение, Чак?

– Да, сэр. – Чак кивнул. – Эту фразу я слышал.

– Так почему бы тебе самому это не выяснить? – продолжал Хендерсон. – Думаю, получился бы весьма занятный эксперимент.

Блэр молча наблюдал за происходящим, прижимая к щеке насквозь пропитанный кровью платок, и его начала бить дрожь, когда Чак поволок бесчувственного Джейка к ограждению балкона, а потом придал его телу, насколько это было возможно, вертикальное положение и, крякнув от натуги, наконец приподнял его, усаживая на перила.