Текст книги "Том 17. Убийца среди нас"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Что мне нужно сделать для вас?

– Выяснить, что на самом деле со мной произошло на борту той яхты. Узнать, отчего я ослепла и кто в этом виноват. А еще хочу, чтобы вы попытались узнать, что за чертовщина приключилась с Доном Блейком. Трейси пыталась дозвониться ему домой, но там никто не отвечает. В его офисе говорят, что он уехал в Европу, но я не верю, чтобы он покинул нас, не предупредив.

– Это займет какое-то время.

– Времени у меня навалом, – спокойно возразила Сэм. – Я никуда не тороплюсь, Рик. И о деньгах мне нечего беспокоиться. Перед тем как исчезнуть, Дон перевел около полумиллиона моих денег в банк на имя Трейси. У него была доверенность от меня, так что это не составило проблемы.

– Вы и в самом деле, очень доверчивы, – вставил я.

– Я вынуждена доверять Трейси. Черт побери, а на кого мне еще положиться? Кроме того, если бы она хотела заполучить мои деньги, то могла бы давно снять их со счета и тихо исчезнуть.

– Пожалуй, вы правы.

Саманта немного поколебалась:

– Все-таки, думаю, должна вас предупредить кое о чем. Не знаю почему, Рик, но мне кажется, что это опасное дело, даже очень опасное. Так что будьте осторожны во время расследования, хорошо?

– Я всегда осторожен.

– Что не всегда уместно! – Бледные губы Сэм тронула лукавая улыбка. – Шучу. На самом деле с тех пор, как это со мной случилось, у меня не было ни одного мужчины, но, как ни странно, меня к ним и не тянет. Чувствую себя так, словно навсегда освободилась от своей зависимости от них.

– Благодаря Трейси Саймон?

– Вы угадали. Не знаю, может, это всего-навсего проявление ее материнского инстинкта. Ведь я уверена, что она не настоящая лесбиянка и даже не бисексуалка, но меня обволакивает чувство невероятного покоя и умиротворенности, когда ее нежные руки по-женски ласкают мое тело.

– Похоже, вы готовы повесить ей на шею плакат «Не подходить – опасно!».

– Вовсе нет. – Она покачала головой. – Лучше, чтобы вы все знали с самого начала… Когда ей все-таки понадобится мужчина, скорее всего им окажетесь вы, Рик. Только если так произойдет, я ничего не хочу знать об этом, вот и все.

Глава 2

Мы с Трейси отыскали уголок потише в большом баре «Ранчеро» и уселись там с выпивкой. В другом конце бара два длинноволосых парня из какой-то английской рок-группы орали друг на друга. Их короткие однообразные ругательства создавали что-то вроде шумового фона, который нисколько нам не мешал. Трейси Саймон нервно поигрывала бокалом.

– Она рассказала вам о том, что с ней случилось?

– Насколько могла припомнить. С памятью у нее что-то неважно.

– Когда человек находится в психопатическом состоянии, которое к тому же постоянно поддерживается наркотическим опьянением, память не улучшается, – сухо просветила меня Трейси.

– Благодарю вас, доктор, – отшутился я. – Интересно, а не сможете ли вы вылечить меня от ужасной болезни? Дело в том, что стоит кому-нибудь произнести слово, состоящее больше чем из двух слогов, как у меня тут же возникает эрекция.

– Что ж, прошу прощения. – Она пожала плечами. – Но Сэм действительно было очень тяжело.

– Как она потеряла зрение?

– Кто-то плеснул ей в лицо кислотой, – бесстрастно пояснила Трейси. – Видимо, очень искусный хирург сделал ей пластическую операцию на лице. Даже с близкого расстояния можно заметить только несколько тонких шрамов. Но врачи не смогли пересадить ей новые глазные яблоки вместо сожженных.

– Вы так живо все описали, что у меня аж мороз по коже!

– Вы же спросили. – Она бесцельно вертела бокал в пальцах.

– И это произошло на борту яхты?

– Так она говорит.

– Вы ей не верите?

– Не знаю. Все случилось до того, как я ее узнала.

– А как вы встретились с ней?

– Я работала профессиональной медсестрой, потом решилась оставить это занятие, чтобы стать обаятельной женой одного обаятельного киноактера. Только через год он нашел, что мне недостает обаяния, и сбежал с другой женщиной. Я как раз подумывала вернуться на прежнее место, когда мне позвонил Дон Блейк. Он был агентом моего бывшего мужа, и у нас сложились хорошие отношения. Спросил, не заинтересует ли меня очень специфическая работа, которая потребует полной самоотдачи и абсолютной конфиденциальности. Тоже мне, нашел чем испугать! И в ближайший уик-энд отвез меня в свой дом в Монтане, о котором никто не знал. Думаю, именно в тот момент, когда я увидела, в каком состоянии находится Саманта, во мне пробудился материнский инстинкт.

– Как раз то же самое сказала и она, – живо подтвердил я. – Саманта уверена, что вы не лесбиянка и даже не бисексуалка. Но призналась, что испытывает чувство невероятного покоя и умиротворенности, когда ваши нежные руки по-женски ласкают ее тело.

Трейси скупо улыбнулась:

– Ну и паршивый же вы, Холман!

– Еще сказала, что если вам понадобится мужчина, то скорее всего им окажусь я. Только она ничего не хочет знать, если это произойдет. Я подумал, что если в точности передам вам ее слова, это все упростит.

– Хорошо, – холодно отозвалась она. – Будем считать, что вы уже все упростили.

– Ожидалось, что Дон Блейк вернется в свой дом в Монтане после уик-энда, но он так и не вернулся, верно?

– Именно так.

– Вы пытались с ним связаться?

– В том доме нет телефона. Конечно, я могла бы позвонить из ближайшего городка, куда ездила за покупками, но не стала. Подумала, что у Дона могут быть веские причины не возвращаться. Или с ним что-то случилось.

– Не захотели это выяснить наверняка?

– Буду откровенной. Я очень испугалась. Сэм рассказывала мне о яхте и людях, которые на ней плыли. Предполагаю, Дону хорошо известно, как с ней произошло это несчастье, и он умышленно спрятал Саманту в своем доме ради ее же безопасности. Боялась, что, если с Доном случилось что-нибудь плохое, они смогут выследить Саманту через меня, когда я попытаюсь с ним связаться.

– Сэм сообщила, что он положил на ваш счет полмиллиона ее денег.

– Правильно.

– Для вас это не является искушением?

– Каким еще искушением?

– Соблазном стать богатой. Вы можете в любой момент уйти от Сэм. Деньги в банке лежат на вашем счете. Кто поверит слепой женщине, которая почему-то вообразила, что она Саманта Дейн?

– Ну и дрянь же вы, Холман! – с товарищеской откровенностью отреагировала она. – Я никогда не бросила бы Саманту на произвол судьбы. А что касается денег, то всегда могу прилично заработать как медсестра. Что мне делать с такой кучей денег? Купить себе госпиталь, что ли?

– Вы пытались связаться с Доном Блейком, когда приехали в Лос-Анджелес?

– Дома у него не отвечают, а в офисе говорят, что он уехал в Европу.

– Вы верите этому?

– Просто не очень задумывалась об этом… Нет, пожалуй, не верю.

– Он женат?

– Только для своих клиентов.

– Попытаюсь найти его, – пообещал я.

– Есть один вопрос… На сколько времени вам хватит этих денег?

– На месяц, – не задумываясь, ответил я. – Конечно, расходы могут возрасти, например, если понадобится слетать в Европу, чтобы повидаться с Доном Блейком.

– Не очень-то вы дешевы, Холман!

– Разве это деньги для девушки с вашим счетом в банке, дорогая Трейси?!

Она неохотно улыбнулась:

– Я на минуточку забыла, насколько богата.

– Когда Дон положил деньги на ваш счет?

– Приблизительно за неделю до того, как исчез.

– Похоже, позаботился о вашем обеспечении на случай, если с ним что-то случится?

– Мне начинает казаться, что вы немного встревожены.

– Мне надо идти, – не стал я распространяться о моем настроении. – Приятно было поговорить с вами, Трейси.

– Хотела бы я то же самое сказать и о вас. – Она снова завертела в пальцах бокал. – Может, в глубине души все мы немного бисексуалы. Вы никогда не задумывались об этом, Холман? Саманта всегда нуждалась, да и сейчас тоже, в нежной привязанности и любви. А этого не восполнишь дружеским поцелуем в щечку.

– Вы вовсе не обязаны объясняться…

– Вы – сукин сын, Холман! – вспыхнула она. – Я надеялась, что вы, по крайней мере, постараетесь меня понять.

Я вернулся в мой небольшой дом, который снимал в Беверли-Хиллз. День заканчивался, а впрочем, более пессимистично настроенный человек раздраженно отметил бы, что приближался вечер. Хорошенько поразмыслив, я позвонил Манни Крюгеру. В течение последних восьми лет Манни работал директором рекламного агентства в студии «Стеллар», и актерам, которых он не знал, оставалось только добровольно покинуть этот свет, потому что им просто ничего не светило.

Судя по голосу в трубке, такому ласковому и томному, такому многообещающему, у него появилась новая секретарша. Манни их часто менял.

– Кто звонит? – поинтересовался этот поющий голос.

– Рик Холман, – ответил я, и секретарша тут же спросила, кого я представляю. – Новую террористическую организацию, – с готовностью информировал я ее. – Мы пока не придумали себе названия, но активно работаем над этим. Скажите мистеру Крюгеру, что в левом верхнем ящике его письменного стола находится бомба, и если он тотчас не поговорит со мной, через пять секунд взлетит на воздух вместе с половиной Лос-Анджелеса.

Трубка отреагировала мертвой тишиной, и секунд через пятнадцать на линии возник Манни Крюгер.

– Не делай этого больше никогда, умоляю! – заскулил он. – И так днем с огнем не найдешь хорошего секретаря, а тут еще ты со своими идиотскими шуточками!

– Блондинка?

– Нет, рыжая. Пока не понял, крашеная или нет, но стараюсь узнать.

– Дон Блейк, – выразительно произнес я.

– Вы ошиблись, здесь Манни Крюгер. – Он буквально захлебнулся смехом от собственного остроумия.

– Нажимаю на кнопку, – грозно предупредил я. – Хочешь сказать что-нибудь перед тем, как взорвешься?

– Он – киноагент. Довольно порядочный парень, если это вообще возможно, – нехотя выложил Манни. – Словом, вполне приличный парень.

– Я слышал, он в Европе?

– Вот как?

– А ты что слышал?

– Ровным счетом ничего. Мне незачем интересоваться Доном Блейком.

– А как насчет Мориса Дарраха?

– О нем я тоже ничего не знаю.

– Он действительно промышленный магнат?

– Если тебе самому удается так много узнать о людях, зачем еще приставать ко мне? – проворчал Манни со своей вечной рассудительностью.

– Просто приятнее все узнать от тебя. Во-первых, потому, что ты – мой друг, а во-вторых, за эти годы, дружище, у меня набралось на тебя столько всякого компромата, что ты должен на коленях умолять, чтобы я позволил тебе оказать мне какую-нибудь услугу, старая ты задница.

– В следующий раз, когда окажешься рядом, я согнусь перед тобой в три погибели и как следует врежу тебе снизу, – тепло пообещал Манни. – Ладно! Этот Морис Даррах действительно чертовски богат. Начинал с наследства, оставленного отцом, а это всегда неплохо для разгона. За десять лет превратил перерабатывающую фабрику папочки в мультинациональный концерн, а потом начал вкладывать капитал в разные предприятия. Сейчас ему принадлежат две или три газеты, телестанция и три радиостанции. Еще он владелец издательства солидной литературы и имеет контрольный пакет акций в издательстве массового чтива, ну, знаешь, этих книжонок в мягких обложках.

– А что тебе известно насчет умных голов и ловких рук, работающих на «Стеллар»?

– На них нападают судороги, когда Даррах влезает в финансирование какого-нибудь фильма. Он просто помешан на рентабельности производства, все равно какого. Например, если режиссеру нужно повторно снять какой-нибудь эпизод, от него требуют письменного объяснения причины, причем желательно в трех экземплярах.

– А сейчас он финансирует что-нибудь из твоего?

– Нет, слава Богу! – горячо воскликнул Манни. – Кажется, Даррах потерял всякий интерес к киноиндустрии с тех пор, как Саманта Дейн вдруг вышла из игры и не стала дальше сниматься в фильме, который он спонсировал. Они поставили на ее место Деллу Август и потерпели настоящий финансовый крах. А Морис Даррах – человек, который не терпит неудач.

– Где мне его найти?

– Откуда, к черту, мне знать? Что я ему, сторож?

– Давай спрошу по-другому, – терпеливо предложил я. – Куда мне пойти, чтобы его поискать?

– Господи! Да в тысячу мест, включая его яхту, которая сейчас, кажется, где-то у греческих островов. У него есть пара сногсшибательных офисов в городе, но когда он действительно работает, то торчит в маленькой конторе в Уилшире. Компания называется «Си хоук проджектс», как его яхта, это что-то вроде шутки для посвященных. Если Даррах сейчас работает, то именно там ты его и застанешь.

– Спасибо, Манни. А не подскажешь ли, куда бы мне обратиться, чтобы узнать собственную судьбу?

– Да просто оставайся на линии и слушай, – любезно предложил он. – Получишь истинное удовольствие.

– Вообще-то хотелось бы обратиться к настоящему профи вроде Терезы Клан, – небрежно уточнил я.

– Сначала Дон Блейк, потом Морис Даррах, а теперь еще и Тереза Клан? – У него вдруг осип голос. – Как ты ухитрился собрать их воедино? Нормальному человеку такая троица может присниться только в кошмарном сне.

– Не забудь, я еще и тебя прихватил за компанию.

– Я тебе кое-что скажу, только не смейся, – грубовато оборвал меня Манни. – У меня есть ее домашний телефон.

– Она что, уже предсказывала твое будущее?

– Может, с год назад, – помолчав, нехотя признался он. – У нас в студии тогда началась большая драчка за власть. За моей спиной буквально сверкали ножи! Я был в полном отчаянии, просто не знал, что делать. Тогда и пошел к ней за советом.

– И что же она тебе сказала?

– Велела сидеть тихо, ничего не предпринимать, тогда, мол, меня ничего не затронет, пострадают другие. Я последовал ее совету, и, представь, она оказалась права!

– Сколько же это стоило?

– Ради Бога, не береди рану! Тысячу долларов всего за один час ее времени, хотя она только и сказала, чтобы я ничего не делал! Правда, все так и получилось.

– Так где там ее домашний телефон?

Он дал его мне и сказал:

– А сейчас я должен повесить трубку, Рик, а то у меня в башке все вверх тормашками, как всегда после разговора с тобой. И не смей приставать к моему секретарю!

– Конечно нет, – возмутился я. – Кстати, как ее имя?

– Его зовут Чарльз Флавье, – холодно сказал он.

– Так рыженькая – это он?!

– Наверное, тебя ввел в заблуждение его голос, – самодовольно заключил он. – Несчастный случай на ферме, когда Чарльз был еще мальчишкой. Что-то произошло с доильной установкой и бедной коровой, которая не вовремя оказалась там, где не следовало.

– Скажи «до свиданья», Манни, – предложил я ему.

– До свиданья, Манни, – с сожалением произнес он и повесил трубку.

Я набрал номер, который он мне дал, и после четвертого гудка мне ответило холодное контральто:

– Тереза Клан слушает.

– Это Рик Холман, – назвался я. – Мне вас порекомендовал мой хороший друг Манни Крюгер. Хотелось бы срочно получить совет, я, разумеется, заплачу вам за…

– Совет насчет чего? – прервала она.

– Понимаете, мне часто снится один и тот же сон, – начал я импровизировать на ходу. – Честно говоря, больше похожий на кошмар. Это какая-то яхта где-то в районе Карибского моря, как мне кажется, и во сне я узнаю на ее борту некоторых людей. Похоже, они все время страшно ссорятся между собой. Уверен, это все имеет для меня огромное значение, если бы только нашелся специалист, который сумел бы разгадать такой сон. Кто-нибудь вроде вас, мисс Клан.

– Сегодня в девять, – деловито назначила она свидание. – За консультацию тысячу долларов, мистер Холман.

– Отлично!

– У вас есть мой адрес?

– Нет, только телефон.

Тереза Клан продиктовала мне адрес и повесила трубку. Я сообразил, что за это время она наверняка постарается разузнать обо мне побольше, а значит, я затеял игру в кошки-мышки. Только вот как бы не оказаться в роли мышки, мало мне симпатичной. Тогда весь фокус в том, кисло подумал я, как бы суметь их перехитрить, избежав острых когтей.

Глава 3

Дом Терезы Клан был расположен в самом конце дороги, пролегавшей по гребню каньона, откуда открывался великолепный вид на ночной Лос-Анджелес. Но у меня не было ни времени, ни желания им любоваться. Поэтому я сразу проехал через открытые ворота и поставил машину у дома, один угол которого лихо нависал над ущельем каньона. Вылез из машины, подошел к парадному и позвонил. Секунд через пятнадцать дверь распахнулась, и я удостоился чести лицезреть великую прорицательницу.

На вид ей было около тридцати. Черные как смоль волосы густыми блестящими волнами небрежно спадали на плечи. Из-под тяжеловатых век холодно смотрели темные, почти черные глаза. Рот казался великоватым из-за полных губ какого-то порочного склада. А кожа! Она была нежной, молочно-белой и сияющей в вечернем сумраке. Полную фигуру облегало черное шелковое платье, длинное до лодыжек, с разрезом чуть не до талии, обнажающим умопомрачительную глубину ложбинки между высокими полными грудями. Прорицательница выглядела чертовски сексуальной.

– Мистер Холман, – произнесла она уже знакомым мне холодным контральто, – входите, пожалуйста.

Я шагнул в прихожую, Тереза закрыла за мной дверь, после чего пригласила пройти в гостиную, куда я и вошел, ничего не подозревая.

Там от одного взгляда на большое полотно с изображением обнаженной женщины в натуральную величину меня будто приковало к полу. Ослепительный луч света, падавший на картину откуда-то сбоку, буквально ласкал роскошное тело от высоких полных грудей до верхней части бедер, оставляя остальное, включая лицо модели, в глубокой тени. В манере художника, написавшего тяжелые удлиненные соски и завитки черных жестких волос в развилке белоснежных бедер, не было ничего общего с небрежной кистью импрессиониста.

– Не хотите ли выпить, мистер Холман? – предложила хозяйка дома.

– Бурбон, если можно, – с трудом выговорил я онемевшими губами.

Она подошла к бару, приготовила напиток, затем приблизилась ко мне и подала стакан.

– А вы не выпьете со мной?

– Может, позже, – отозвалась она. – Это мешает мне сконцентрироваться. – И, улыбнувшись, указала на одно из кресел. – Не угодно ли присесть?

Я опустился в кресло, а Тереза села напротив, скрестив ноги так, что линия полного бедра возбуждающе обрисовалась под тонким шелком, и сразу приступила к делу.

– Я не могу разгадать ваш сон, мистер Холман. Если желаете, могу лишь попробовать узнать, не станет ли он частью вашего будущего, и тогда посоветовать, как вам вести себя в этом случае.

– Мой старый приятель Манни Крюгер сказал, что ваш совет оказался для него стоящим. Как вы это делаете?

– Это мой дар, – серьезно пояснила она. – Только он требует полной сосредоточенности. Обычно люди смеются над идеей магического кристалла, но у него есть именно то свойство, которое помогает мне сконцентрироваться. Тот же эффект дает колода карт таро или что-нибудь лично принадлежащее субъекту, например, его наручные часы. Сам по себе предмет не имеет значения.

– Понятно, – кивнул я. – Дать вам мои часы?

Она снова улыбнулась:

– Я предпочитаю мой хрустальный шар, мистер Холман.

– Почему бы нет, черт побери, – пробормотал я.

Тереза Клан поднялась и вышла из комнаты. В ожидании хозяйки я пялился на картину, старательно делая вид, что пленен ее художественными достоинствами, а не прелестью обнаженной женской плоти. Но вскоре предсказательница вернулась, поставила перед своим креслом низенький столик, а в центр его положила хрустальный шар, маленький и совсем невпечатляющий.

– Могу рассказать вам кое-что о вас, мистер Холман, – сообщила, спокойно глядя на меня темными глазами из-под слегка нависающих век. – А вы можете сказать, что мне это было очень просто выяснить перед вашим визитом, и будете правы. Итак, я знаю, кто вы и чем зарабатываете на жизнь. Это интересное и порой опасное занятие. Ваша способность добиваться нужных результатов вкупе с безупречным умением охранять тайны ваших клиентов создали вам репутацию, которую при вашей работе трудно переоценить. Это репутация трезвого, расчетливого человека. Так что не думаю, что вы придаете слишком большое значение снам. Я права?

– Попали в самую точку, – согласился я.

– Может, этот ваш все время повторяющийся сон заставил вас почувствовать себя… некоторым образом обделенным?

– Не уверен, что понимаю…

– Настолько обделенным, что вы украли чей-то сон и выдаете его за свой собственный? Но не важно. Вы хотели знать, как этот сон может воздействовать на ваше будущее. Я попробую это выяснить.

Она устремила на шар напряженный взгляд и всматривалась в него чертовски долго, пока я от нечего делать потягивал виски. Наконец сделала рукой такой жест, будто отгоняет от себя что-то невидимое, и медленно покачала головой.

– Не могу получить ясной картины, мистер Холман, – произнесла с сожалением. – Все очень туманно.

– Вот этого я никак не ожидал!

– Естественно, за такую консультацию вознаграждение не требуется. Я подумала, что стоит попытаться, даже если обстоятельства делают это почти невозможным.

– Какие обстоятельства? – полюбопытствовал я.

– Яхта в Карибском море действительно существовала. – Тереза пожала плечами. – Знаю, потому что была на ней в качестве гостьи. Вам это уже было известно, когда вы мне звонили. Не разбираюсь в тонкостях вашей работы, мистер Холман, но, очевидно, прямой вопрос лишает расследование остроты?

– Что вы увидели в своем хрустальном шаре?

– Нас, – просто сообщила она. – Надо сказать, я очень сексуальна, а если то, что я видела, правда, то и вы весьма сексуальны. У нас завяжутся отношения, но, думаю, не очень значительные. Кроме того, вас ожидает опасность. Очень серьезная опасность, может быть, даже смерть. Возможно, не ваша собственная смерть, а того, кто вас вовлек в это дело, или того, кто окажется вовлеченным. Видения были очень неясными. – Прорицательница немного поколебалась. – И еще. Двое мужчин, один из которых очень сильный, а другой, наоборот, очень слабый. В конце концов более слабый может оказаться для вас более опасным. Это все, что я могу вам сказать.

– Первая часть предсказания понравилась мне больше, – признался я.

– Рада это слышать. – Она мягко улыбнулась. – Но сначала давайте поговорим. У вас, вероятно, есть клиент, имеющий какое-то отношение к этому делу. Спрашивать его имя, видимо, бесполезно?

– Конечно.

– Могу я поинтересоваться, чего хочет ваш клиент?

– Разумеется. Мой клиент желает знать, что случилось с Самантой Дейн.

– Боюсь, в этом я не смогу вам помочь, – помолчав, ответила она. – Саманта уехала с яхты в Нассау, а остальные продолжали круиз и вернулись в Майами приблизительно через месяц.

– Почему она покинула яхту?

– Понятия не имею.

– Мой клиент слышал, что она оказалась замешанной в какую-то драку, могла получить травму. Возможно, ей понадобилась медицинская помощь и именно поэтому ее отправили на берег в Нассау?

– Если она и участвовала в какой-то драке, то я ничего об этом не слышала.

– Владелец яхты Морис Даррах, верно?

– Да.

– Что за человек этот Даррах?

– Он мой друг, поэтому, возможно, я несколько пристрастна. Очень энергичный, привык добиваться своего буквально во всем. Но и очень великодушный к своим друзьям.

– Включая свою тогдашнюю любовницу Карен Морган? – поинтересовался я. – Она была на яхте вместе с Доном Блейком, Нейлом Фраем, Крейгом Мартином и вами.

– Вижу, ваш клиент хорошо осведомлен…

 – Мне известно, чем занимаются все, – сообщил я, – кроме Нейла Фрая. О нем ничего не знаю.

Тереза сделала неприязненную гримаску:

– Он казался довольно загадочным типом. У него на щеке шрам, который придает ему очень зловещий вид. Во время круиза все приходили ко мне… узнать свое будущее, кроме него. Я ему как-то предложила, но он так на меня посмотрел, будто готов был пырнуть ножом, так что я больше и не заговаривала с ним об этом.

– Насколько я слышал, Даррах все это время волочился за Самантой Дейн?

– Так оно и было.

– А Крейг Мартин отвлекал Карен Морган. Кто же волочился за вами?

– Никогда никто из мужчин за мной не волочился, – надменно изрекла прорицательница. – Если я хочу мужчину, то сама за ним охочусь. И справедливости ради должна сказать, что они никогда не удирали со всех ног.

– Можно спросить, за кем конкретно вы охотились на яхте?

– За исключением Фрая, я имела всех мужчин на этой яхте, – небрежно бросила она. – Видимо, солнце и море так возбуждающе на меня подействовали.

– Саманта Дейн сошла на берег в Нассау и, очевидно, исчезла, так как с тех пор ее никто не видел и ничего о ней не слышал. Вы не находите это немного странным?

– В жизни происходит много странного. У меня был один приятель, писатель, который буквально помешался на здоровом образе жизни. Обязательно каждое утро пробегал трусцой три мили, потом двадцать раз отжимался и только после этого садился за работу. Однажды утром у него произошла закупорка коронарных сосудов как раз во время его отжиманий, и, представьте себе, он умер, хотя ему было всего тридцать пять лет. На мой взгляд, это тоже очень странно.

– Спасибо.

– Сожалею, что не могу вам помочь, Рик, – откликнулась она. – Не уверена, что стала бы помогать, если бы могла, но в самом деле не могу.

– Вы не знаете, как мне найти Фрая?

– Нет, он не тот мужчина, которого я жаждала бы встретить еще хоть раз. – Тереза Клан грациозно поднялась. – Вам стоит полюбоваться видом отсюда, прежде чем вы уйдете. Но сначала мне нужно кое-кто сделать. Дайте мне пару минут и приходите, хорошо?

– Конечно.

– Последняя дверь справа по коридору. Я немного приберу там и буду вас ждать.

Она вышла из комнаты, оставив меня допивать виски. Невозможно было сказать, говорит ли она правду, но я почему-то был абсолютно уверен, что Тереза законченная лгунья. Я наклонился и заглянул в шар. Единственное, что я в нем увидел, – это неясное искаженное отражение моего же лица. Никакой таинственной завесы, за которой могли скрываться картины будущего.

Когда мой бокал опустел, я решил, что отпущенного мною времени должно уже с избытком хватить на ее хлопоты. Поэтому поставил бокал в бар, вышел в коридор и направился к последней двери справа. Там постучал и тотчас услышал голос Терезы, разрешающий войти.

Я шагнул в комнату и ошеломленно вытаращил глаза. Открывшаяся мне сцена была поставлена рукой опытного режиссера.

Комната оказалась погруженной в темноту, и только в дальнем углу лампа у кровати щедро освещала обнаженное женское тело – от прекрасных холмов грудей до верхней части бедер. Тяжелые удлиненные соски выделялись на белоснежных грудях как бутоны роз. Густые завитки черных волос у развилки бедер впечатляюще контрастировали с ослепительной белизной кожи.

– К сожалению, не запомнил имя художника, – хрипло начал я и прокашлялся, – но нахожу, что он очень близок к натуре.

Тереза гортанно засмеялась:

– Этот живой портрет для вас, Рик. Ну как, нравится он вам?

– Потрясающе! – оценил я, не в силах отвести от нее взгляда. – От души надеюсь, что художника не настиг сердечный приступ, когда он наносил последние мазки.

– Вы очень циничны, – заметила она. – Видно, это одна из особенностей вашего обаяния. Что ж, так и будете стоять или все же разденетесь?

Она встала и поправила лампу так, что теперь мягкий ровный свет заливал всю спальню. Затем опять подошла к кровати, покачивая упругими округлыми бедрами, и легла на спину поверх покрывала. Закинув руки за голову, с ленивым любопытством посмотрела на меня:

– Может, вы стесняетесь?

– Обещайте бережно со мной обращаться, – попросил я. – Дело в том, что мои причиндалы изготовлены из хрусталя.

Она еще всем телом вздрагивала от смеха, когда я уже разделся. Потом я сел рядом с ней и медленно провел рукой по ее правому бедру, затем по нежному выпуклому животу вверх, пока не ощутил, как ее правая грудь легла в мою ладонь, словно тяжелое яблоко с атласной кожицей. Темно-розовый бутон соска напрягся в ожидании моей ласки, и у меня не хватило духу его разочаровывать. Пока я старательно делил внимание между двумя трепещущими цветками, ее рука, под шумок скользнувшая вниз, неожиданно оседлала моего настороженного коня, отчего тот пришел в необычайное возбуждение и забил копытами. Она подхлестнула его, и у меня вырвался глухой сочувственный стон.

– Кажется, он все же не стеклянный, – удовлетворенно заключила Тереза, – то есть можно не опасаться, что разобьется.

– Тем не менее, может, лучше подыскать какое-нибудь укромное местечко, где он мог бы спрятаться?

– О, я как раз знаю пару отличных гнездышек! – Она уселась и низко склонила голову. – Вот одно из них.

Не успел я опомниться, как мой обрадованный скакун уже плавал в восхитительной неге полости ее рта, с каждой секундой приближаясь к берегу и грозя пуститься вскачь. Она испугалась ослепленности его восторга, когда он мог ненароком ее затоптать, и быстро отдернула голову.

– Теперь моя очередь, – объявила эта затейница.

Она снова откинулась назад и, пытаясь устроиться поудобнее, случайно раскинула ноги. Под густой курчавой порослью в развилке пышных бедер явно скрывалось нечто таинственное. А поскольку мои руки плотно обхватывали снизу упругие полушария ее ягодиц, мне оставалось только, как ребенку, пустить в ход всепознающий язык. Он обнаружил быстро затвердевший от его прикосновений островок плоти, который вскоре захлестнули волны прилива. Видимо, Тереза поняла, что на этот раз ей угрожает опасность утонуть, и резко оттолкнула меня.

– Первый тайм пролетел быстро и приятно, – слегка охрипшим голосом подвела она итог. – Пусть и второй будет таким же приятным, но не таким стремительным и полным разнообразия.

Она перевернулась на живот и приподняла свой задиристый выпуклый задик. Меня не надо было упрашивать. Учитывая нашу общую боевую готовность, нами очень скоро овладел экстаз высвобождающейся энергии. Она издала пронзительный победный вопль, но не успел он затихнуть, как у входной двери раздался звонок.

– О, черт! – Такова была не очень женственная реакция Терезы, которая меня немного шокировала.

В следующий момент, конвульсивно содрогнувшись, ее тело безжалостно исторгло мое копье.

– Какого черта! – возмутился я. – Кто бы это ни был, скоро ему надоест звонить и он уберется прочь.

– Убирайся к черту! – завопила Тереза.

Я лег на бок, а она кубарем скатилась с кровати.

– Может, нам повезет и он больше не будет звонить? – понадеялся я.

Второй звонок заверещал громче и настойчивее, разбивая в прах мои хрупкие упования.

Тереза на цыпочках приблизилась ко мне и испуганно замерла:

– Что нам делать?

– Хочешь, чтобы я его встретил?

– А ты это сделаешь? – В ее глазах вспыхнула надежда. – По крайней мере, я успею привести себя в порядок.

Я нехотя сполз с кровати и взял одежду.

– Кто бы это ни был, пригласи его в гостиную и предложи выпить, пока я оденусь, – наставляла меня Тереза. – Ты самый благородный и галантный мужчина на свете, Рик!

– Да уж, такой, – вяло согласился я.