Текст книги "Том 17. Убийца среди нас"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава 6

– Салют! – Генриетта мило улыбнулась мне. – Хотите повидать Сэма?

– Верно.

– Сейчас он не занят, но в туалете. Думаю, что скоро выйдет.

– Отлично.

– Жаль, что вы так рано ушли вчера. Мы здорово позабавились. Хилдегард заставила этого Фореста забыть обо всем, хотя у него разламывалась голова. Ведь вы саданули по ней коленом.

– Разве?

Генриетта вдруг засмеялась:

– Харриет считает, что вы гомик. Говорит, будто вы задираетесь с другими педиками, которые тоже любят подраться, но убеждена, что таких, как вы, возбуждают только симпатичные мальчики.

– Харриет – настоящая мыслительница, – заметил я.

– А вы и впрямь такой? – Ее брови изогнулись дугой. – То есть педик?

Вот дьявол, подумал я. Если горячо отрицать это, она уж точно сочтет меня гомосексуалистом.

– Меня превратили в мужчину, – таинственно сообщил я. – Мне хорошо и комфортно только в мужской одежде.

Глаза Генриетты округлились.

– Но вы все же мужчина, да?

– На две трети. Операция прошла не совсем удачно. Конечно, у меня появился бас и на груди выросли волосы, а в остальном? – Я пожал плечами.

– Ах, бедняжка! – Она горестно вздохнула. – Но ведь ужасно быть ни тем и ни другим!

– Да. И мне нравится избивать мужиков, потому что они обладают парой жизненно важных вещиц, которых я лишен. Иногда я избиваю и женщин, поскольку они… ну… полностью женщины.

– Меня вы не отлупцуете, дорогой, правда? – встревожилась она. – Ведь я симпатичная и…

– Уши залиты бетоном, – раздался сзади низкий грубоватый голос Сэма Айкмана. – Зря стараетесь, Холман. Генриетта не понимает шуток. Скажите ей, что вот-вот рухнет небосвод, и она тут же спрячет голову под ковер. Вы хотели видеть меня?

– Я решил заскочить и поздравить вас.

– Дела идут скверно, – пробормотал Сэм. – Пойдемте в мой кабинет.

Он шаркал вперед, но не как старик. Сэм походил на большого матерого медведя, который твердо решил полакомиться медом, но то и дело внимательно принюхивается, опасаясь врагов. Опустившись в кресло за своим письменным столом, он тяжело вздохнул:

– Так в чем дело, Холман?

– По-моему, Сэм, вы что-то теряете, когда не запускаете руку в промежность Харриет.

– Вы заглянули сюда, чтобы сообщить мне это? Решили распушить хвост?

– Нет, хотел поздравить вас с тем, что вы раздобыли деньги для съемок нового фильма. Аманда Уэринг так рада, что светится от счастья.

Он удивленно поднял глаза:

– Аманда сказала вам об этом?

– Да, и о том, что вы известили ее сами, позвонив сегодня утром. Теперь она ждет от вас сценарий.

– Когда вы были здесь последний раз, я сказал вам, чем располагаю и сколько мне еще нужно, верно?

– Кажется, вам не хватает восьмисот кусков? – уточнил я.

– Значит, догадываетесь, сколько мне еще нужно?

– Восемьсот кусков. Нетрудно сообразить.

– Меня тошнит от этого, – признался он. – Мой голос слишком трудно имитировать?

– Совсем нетрудно, – согласился я. – Это удастся любому выпивохе с баритоном, если он сделает вид, будто промывает горло виски уже лет пятьдесят.

– Меня нелегко задеть, Холман, но какой гад сообщил ей такое?

– Только не я и не вы. Поэтому подозреваемых остается не меньше миллиона.

– Это – Форест, – предположил Сэм. – Он разозлился на меня за то, что вы осадили его вчера вечером. Его не смягчила даже Хилдегард! Вот ведь какой извращенный мерзавец! Решил достать меня через Аманду. Вчера вы показали ему, где раки зимуют. Прошу вас, повторите это. Но когда снова доберетесь до Фореста, покалечьте его. Сломайте ему шею! Изуродуйте! Тогда он оставит в покое Аманду и по ночам она будет спать спокойно.

– К ней начинает возвращаться память, – заметил я. – Она вспоминает людей и места.

– О чем это вы толкуете, черт возьми?

– Аманда вспомнила о своем посещении Вегаса и Малибу, – пояснил я. – Припомнила парня, который находился с ней, а потом неожиданно исчез.

– Дела идут скверно, а, Холман? Вы еще очень далеки от цели.

– По-вашему, за всем этим стоит Дейл Форест. Возможно, вы и правы. Но только Аманда знает об этом наверняка. Если ее память восстановится, мы получим надежные сведения.

– Вы поражаете меня, Холман. – Он покачал головой. – В этом городе вас считают почти гением, способным решить любые проблемы спокойно, ненавязчиво и не опасаясь подставиться. Теперь же, несмотря на все, пережитое Амандой, вы ничего не предпринимаете и ждете, пока она сама вспомнит, что с ней произошло. – Сэм насмешливо улыбнулся. – Не пора ли искать другие методы работы, Холман? Проявить свои возможности. К примеру, заняться сводничеством?

– Вы надеетесь достать деньги, Сэм? Или это всего лишь мечта стареющего режиссера-сатира, цепляющегося за иллюзии о своем таланте?

– Деньги-то я достану, – безмятежно отозвался он. – Не верите? Это не составит особого труда, если я приглашу кого следует на главную мужскую роль. Ну, скажем, кого-то вроде Дейла Фореста.

– Вы все еще хотите, чтобы я сломал ему шею?

– Он может сниматься лежа, – отозвался Сэм. – Это произведет еще большее впечатление.

Я попрощался, решив не упускать благоприятный момент для ухода. Генриетта с беспокойством улыбнулась мне, когда я появился в ее квадратной приемной.

– Сладкий мой, – нежно прощебетала она, – не могу ли я чем-нибудь помочь вам?

– Кое-кто уже пытался, – трагическим тоном ответил я. – Но вы знаете, как это бывает. Клей высыхает, все становится хрупким, а потом… в самый неудобный момент… хлоп! Рвется.

– Ах, бедняжка! Это действительно страшно!

Я обедал в ресторане, где вырезка редко оказывается хорошей. И мне не повезло. Вернувшись домой в половине третьего дня, я подумал, не прислали ли мне руководство по сводничеству. Немного поплавав в бассейне возле дома, я почувствовал себя как огурчик, когда после купания выпил вместо спиртного чашку кофе. Часа в четыре я решил послать всех к черту! Сэм Айкман прав, меня считали человеком, способным все уладить. Вспомнив об этом, я оделся, прихватил свой пистолет 38-го калибра в кобуре на поясе и отправился в берлогу Дейла Фореста. Его адрес дала мне Аманда Уэринг. Он жил по пути в каньон, а окна выходили на берег Стрип.

Минут через тридцать я нашел это место. Дом стоял на двух уровнях, на самом склоне каньона. За красивыми чугунными воротами я увидел бетонную площадку. Однако ворота оказались на запоре. Остановив машину в шести дюймах от них, я просигналил. Казалось, я ждал целую вечность, пока наконец из дома не вышла высокая, дивно сложенная блондинка в купальнике бикини, почти ничего не скрывающем.

– Какого дьявола вам нужно? – спросила она через ворота.

Вблизи я хорошо рассмотрел ее пышное загорелое тело, каких несметное множество на пляжах Малибу, темно-карие глаза и распухшие от поцелуев губы. Мышцы живота явно только что начали расслабляться.

– Мне надо повидаться с Форестом. Откройте ворота.

– Вы что, спятили? – презрительно бросила она. – Без предварительной договоренности он ни с кем не встречается.

Я вылез из машины и подошел к воротам.

– Это вопрос жизни и смерти. Для него, – спокойно добавил я.

– Чудак какой-то! – Девица пожала плечами.

– Передайте ему, что приехал Рик Холман, и все прочее – тоже.

– Идите к черту! – надменно отозвалась она.

Я решил, что препираться с ней – значит попусту терять время. К тому же у меня пропала охота вести себя по-джентльменски. Вертикальные прутья чугунных ворот прилично отстояли друг от друга, что позволяло просунуть между ними руку. Я приблизился к воротам и быстро протянул руку. Блондинка спохватилась слишком поздно. Моя рука уже скользнула в ее трусы, и пальцы крепко вцепились в волосы на лобке. Инстинктивно попятившись назад, она взвыла от боли.

– Отпустите меня, сексуальный маньяк! – Голос у блондинки сорвался.

– Форест дома?

– Откуда мне знать?

Я дернул ее за волосы, и она опять взвыла.

– Форест? – вежливо напомнил я.

– Конечно дома, – злобно ответила девица. – И прикончит вас, узнав, как вы оскорбили меня!

– Расскажите ему об этом сейчас же. Крикните отсюда.

– Дейл! – вдруг заорала она. – Помоги мне!

Форест выскочил из дома с таким осовевшим лицом, будто только что проснулся. Блондинка отчаянно извивалась, но я очень крепко держал ее, так что вырваться она не смогла.

– Что за черт? – Форест изумленно уставился на нас.

– Сделай что-нибудь, Дейл! – взмолилась блондинка. – Это сексуальный маньяк. Он схватил меня прямо за… мою… через прутья!

– Ты что, спятил, Холман? – прохрипел он.

– Мне надо лишь поболтать с вами, приятель. Откройте ворота, и я отпущу эту шлюху.

– Шлюху! – взвизгнула блондинка. – Ах ты…

– Заткнись! – рявкнул Форест. – Я открою ворота и, когда он отпустит тебя, сделаю из него отбивную!

Форест включил механизм, и, едва ворота раздвинулись, я отпустил блондинку. Она яростно выругалась, подтянула эластичный поясок купальника и побежала в дом.

Форест решительно двинулся на меня, сжав кулаки. Позволив ему приблизиться, я выхватил пистолет и больно ткнул дулом ему в живот.

– Дышите глубже, – тихо посоветовал я – Но без дураков, не то сделаю сквозную дырку.

– Вы не посмеете… – Он побелел. – Вы что, и впрямь рехнулись, Холман?

– Может, пригласите меня в дом? Там и поговорим.

– Ладно, но уберите этот чертов пистолет от моего живота.

Когда мы вошли в гостиную, блондинка тут же исчезла. Форест бросился в кресло, стиснул губы и свирепо смотрел на меня:

– Ну, Холман. Так какого дьявола вам нужно?

– Хочу узнать о Карле, Отто и Касси.

– Никогда не слышал ни об одном из них. А что они собой представляют? Выступают в представлениях, как на Таймс-Сквер? Играют в сексуальные игры перед аудиторией?

– Придумайте что-нибудь получше, Дейл. – Рассердившись, я двинул его по лбу дулом пистолета. – А кроме них, попытайтесь припомнить и Чака Адамса.

– Если решили убить меня, Холман, – глухо отозвался он, – делайте это поскорее. Иначе, клянусь преисподней, я пристукну вас при первой же возможности!

– Вы не хотите сосредоточиться, Дейл, – укоризненно заметил я и снова гвозданул ему пистолетом по лбу, но уже гораздо сильнее.

– Ах ты, сукин сын! – Форест побагровел. – Да я задушу тебя голыми руками!

– Так дело не пойдет. Советую вам не тянуть и все выложить, иначе ваши страдания усилятся. Если я испорчу вам физиономию дулом этого пистолета, вы лишитесь своего единственного актива. Вспомните, ведь вы дерьмовый артист.

Его глаза налились кровью. Он с наслаждением прикончил бы меня, но лишь моргнул, когда я опять замахнулся пистолетом.

– Ладно. – Форест откинулся в кресле. – Аманда сломалась в Европе. Дела пошли так плохо, что пришлось прервать съемки фильма. Поэтому она вернулась домой и, по-моему, спятила уже тогда. Ее состояние все ухудшалось, а через две недели она ушла от меня. – Он пожал плечами. – Я ничуть не огорчился, напротив, даже обрадовался, что отвязался от нее. Аманда уже и меня сводила с ума! Потом мне позвонил какой-то Чак Адамс, сообщил, что Аманда хочет куда-то уехать с ним, и спросил, не возражаю ли я.

– Что он сказал? – насторожился я.

– Знаю, вам кажется это странным. Сначала и я подумал, что он какой-то чудак. Но потом малый упомянул, что Мариан Бирнс – его бывшая подружка, и все начало проясняться. Эта дама с огромными титьками была единственной приятельницей Аманды, поэтому выходило, что подалась она к ней.

– И что же вы ему ответили?

– Сказал, что мне наплевать на них обеих, и бросил трубку.

– И что потом?

– Месяца через три он позвонил еще раз. Сообщил, что у них кончились деньги и возникли проблемы: Аманда начала принимать наркотики и они попали в дурную компанию. Говорил он дурашливо. Я ответил, что их проблемы меня не касаются. Я и пальцем не пошевелю, если Аманда прикончит его, когда они дойдут до ручки, а затем покончит с собой. И снова я бросил трубку.

– Но на этом, конечно, не кончилось, – заметил я.

– Он тут же позвонил еще раз и добавил, что у Аманды появились знакомые – Карл, Отто и Касси, и они оказывают на нее очень дурное влияние. Он советовал мне – советовал! – вот какое я услышал слово – проявить крайнюю осторожность, когда они со мной свяжутся. Я догадался, что этот малый напуган. Он говорил шепотом, словно опасаясь, как бы его не подслушали. Примерно через неделю я вернулся домой и увидел, что меня дожидается здоровенный черноволосый мужик. Он назвался Отто и выразил желание обсудить со мной кое-какие личные дела. Я послал его к чертовой матери. Тогда он вынул из своего атташе-кейса пачку фотографий и протянул мне одну из них.

Форест на мгновение умолк.

– Пока мне не показали этот снимок, я полагал, что уже не способен ничему удивляться. Я увидел нагую Аманду на кровати. Этот мужик и какая-то дама, стоя спиной к объективу, делали с ней то, о чем нетрудно было догадаться. А выражение ее лица! Я тут же представил себе ее вопли. Пришлось мне пригласить мужика в дом, где он и показал мне остальные снимки, еще более ужасные. Я спросил, какого дьявола он хочет от меня. И мужик тут же выложил: если мне наплевать, умрет ли Аманда, то проблем нет. Она уже принимает сильнодействующие наркотики и успокоительные таблетки, глотая их как конфетки. Он и его друзья готовы ускорить этот процесс. Чтобы спасти ее, я должен выложить двадцать тысяч долларов. Я сказал ему, что он свихнулся.

– Неужели вы, такой раздражительный и вспыльчивый, просто сидели и слушали его?

– Вы не видели тех снимков, Холман, не слышали, о чем рассказывал этот мужик. Это смахивало на… как это называется?.. Ах да, абсурд. Мне даже не верилось в это, но снимки-то были настоящие!

– Ну и что же дальше?

– Он сказал, что этот Чак Адамс, с которым Аманда пустилась в бега, туповатый парень. Будто бы они относились к нему нормально, почти благосклонно. Даже положили в банк деньги на его счет. И сделали это так, словно деньги поступали от меня… и придерживались такой версии. А теперь готовы пустить слух о том, что стряслось с бывшей кинозвездой Амандой Уэринг. Сообщить кому надо, будто я заплатил Чаку Адамсу, чтобы он довел ее до такого состояния. Если же я не хочу огласки, то должен заплатить им двадцать тысяч долларов. В таком случае они обещают позаботиться о том, чтобы она осталась жива, и даже определят ее в хорошую психолечебницу. Это займет некоторое время, добавил он, поскольку туповатый Чак Адамс плохо воспринимает их затею и им сначала придется разобраться с ним.

– Разобраться с ним? – переспросил я. – Но как?

– Он не объяснил, а я и не уточнял.

– И как же вы поступили?

Форест отер рот ладонью.

– Это может показаться глупым, Холман, но вы не видели тех дьявольских, омерзительных снимков, не слышали рассказов того мужика. Я в жизни не встречал столь порочного типа. Я заплатил двадцать тысяч.

– И Аманда оказалась в психолечебнице? Через сколько же времени?

– Через пару месяцев специалист по усушке позвонил мне из дурдома. Я сказал, что больше не отвечаю за нее, поскольку получил развод. Сообщил, что на банковском счету Аманды все еще куча денег, и, черт подери! – мне ведь пришлось выложить двадцать кусков, чтобы сохранить ей жизнь, верно?

– Зачем же Карлу понадобилась Мариан Бирнс?

– Откуда мне знать, черт возьми! Но вот что скажу вам, Холман. Когда вчера вечером вы высыпали на меня все эти имена, мне показалось, будто меня оседлала стая призраков.

– Сегодня утром кто-то позвонил Аманде, назвавшись Сэмом Айкманом, и сообщил, что достал средства для съемок фильма, благодаря чему она сможет вернуться на экран. Это ваши проделки?

– Вы спятили? – Форест был явно ошарашен. – На кой шут мне это?

– Может, смеха ради?

– Я бы не стал этого делать. – Он покачал головой. – Эта дама не доставляла мне ничего, кроме неприятностей, с того момента, когда я, к несчастью, остановил на ней взгляд.

В углу комнаты стоял роскошный домашний бар, и, заметив, что я рассматриваю его, Форест сказал:

– Я не пью, вы знаете. Но мои друзья выпивают, поэтому я и завел бар. Если хотите пропустить рюмку, Холман, не стану возражать.

– Может, нальете мне?

Форест подошел к стойке бара, и я попросил его достать высокий стакан.

– Наливайте подряд: бренди, водку, затем добавьте немного рому и шотландского виски.

– И тогда вы плеснете это мне в лицо и собьете меня с ног?

Я нацелил пистолет ему в грудь.

– Валяйте!

Наполнив стакан, он с прежней ненавистью посмотрел на меня:

– Я прикончу вас, Холман, вам это известно.

– А теперь пейте, – сказал я.

– Что? – Его глаза полезли на лоб от удивления.

– Пейте! – рявкнул я.

Форест поднял стакан, расплескав спиртное, и поднес его ко рту. Я терпеливо ждал, наконец он осушил стакан и осоловело посмотрел на меня.

– Ублюдок! – Форест ухватился за край стойки. – Напоили меня!

– Знаете что, Дейл, дружище? А ведь похмелье будет куда хуже.

Он качнулся назад, с отчаянным усилием попытался вновь ухватиться за стойку, но не успел. Перед тем как рухнуть на пол, Форест стукнулся головой о стойку. Я подумал, что это покажется ему сущей ерундой, когда он очнется.

Глава 7

Блондинка-медсестра по-прежнему скучала, и я не осуждаю ее за это. Мне бы тоже осточертело сидеть целыми днями в такой стерильной обстановке.

– Доктор Меррилл готов принять вас, мистер Холман. – Она уже не пыталась подавить зевоту. – Как пройти к нему, вы знаете.

– И еще мне надо остерегаться невысоких людей с сачками для ловли бабочек?

– В прошлый раз вы с ними не столкнулись, – заметила она. – Надеюсь, вам повезет и сегодня. Главное – не попасться Суини-душителю.

– Меня разбирает алчное любопытство. Почему-то я все думаю, что же творится под вашей накрахмаленной униформой?

– Пожалуйста, обсудите ваши проблемы с доктором, – отозвалась она. – Я не уполномочена разбираться в вашем похмелье.

Я пошел в кабинет Меррилла. Он вскользь улыбнулся мне и указал на кресло для посетителей:

– Признаюсь, Холман, рад видеть вас, но лгать понапрасну бессмысленно, верно?

– По-моему, там сидит медсестра, которая вот-вот свихнется от скуки, – заметил я. – Доктор, у вас есть пациенты или этот дурдом служит вам прикрытием для уголовной деятельности?

– Неужели вы проделали такой долгий путь лишь для того, чтобы задать мне этот вопрос? – мягко осведомился он.

– Как именно попала сюда Аманда Уэринг? Вот о чем я хочу спросить вас.

– Просто в один прекрасный день переступила порог нашего заведения. А разве это имеет значение?

– Возможно, – отозвался я. – Мне неизвестно многое из того, что произошло с ней до появления здесь. А то, что я знаю, мне не нравится. Это грязная и преступная история.

– Отчасти такова и вся жизнь. – Он пожал плечами. – Полагаю, вы пришли сюда не затем, чтобы обсуждать философские проблемы?

– Вы снова не угадали. Итак, мне нужно точно выяснить, как поступила к вам в лечебницу Аманда Уэринг.

– Откровенно говоря, понятия не имею. Один из наших сотрудников вышел и обнаружил ее на ступеньках. Она что-то напевала. Ее, разумеется, пригласили зайти, осмотрели и оставили. И только через три-четыре дня мы узнали, кто она такая.

– Значит, ее кто-то высадил здесь?

– Вполне возможно.

– Трое мерзавцев преднамеренно довели Аманду Уэринг до такого состояния, – сообщил я. – Они давали ей сильные наркотики и успокоительные таблетки, подвергали сексуальным надругательствам. Их имена: Отто, Карл и Касси. Вам они знакомы, доктор?

– Нет. И я уже сказал вам в прошлый раз: меня не волнует, как все произошло. Моя цель – лишь восстановить здоровье.

– Неужели вас не заинтересовало бы, что над ней надругались эти три мерзавца, если бы вы узнали об этом еще до начала лечения?

– Ничего подобного я не говорил! – без особой уверенности возразил доктор.

– Однако все сводилось к этому. Вы утверждали, будто не сумели подобрать ключа к прошлому пациентки, скрытому в ее подсознании. Ответственность за ее состояние вы возлагали на Фореста, считая все происшедшее позже лишь последствиями.

В его темно-карих глазах вспыхнуло явное недоброжелательство, но меня это не смутило.

– Полагаю, Холман, что допустил ошибку, разрешив вам переступить порог моего кабинета.

– Возможно, и допустили, – кивнул я. – В вашей больнице чертовски тихо, доктор. Это действует мне на нервы. А вам? Ведь, похоже, вы сидите тут без дела целыми днями?

Он вздохнул:

– О чем вы, Холман?

– Впервые придя сюда, я увидел за приемным столиком скучающую блондинку. Больше никого в приемной не было. До вашего кабинета я прошел по пустому коридору. И когда уходил, в коридоре было так же безлюдно, а за столиком в приемной сидела все та же скучающая медсестра. Это здание слишком велико для вас двоих, не так ли?

– Я – квалифицированный психиатр, – возразил он. – Лечебница зарегистрирована в соответствующих учреждениях штата и открыта для проверок. Сейчас здесь лечатся около двадцати пациентов, работают восемнадцать человек персонала. Плата высокая, но она соответствует качеству обслуживания.

– Аманда Уэринг бросила мужа и отправилась к своей подруге, – сказал я. – Проведя у нее пару недель, она поехала дальше, прихватив с собой любовника подруги, Чака Адамса. Аманда не говорила вам о нем?

– Не помню, – равнодушно ответил он.

– Чак атлетически сложен и не слишком умен. Они использовали его.

– Они? – удивился Меррилл.

– Они, – подтвердил я. – Отто, Касси и Карл. Вероятно, поняв, что ему не нравится, когда его подставляют, они что-то сделали с ним. Не исключено, что он прямо обвинил их в недостойных проделках по отношению к себе и к Аманде. Разумеется, это было не очень умно, но Чак и не отличался умом. Поэтому интуиция подсказывает мне, что им пришлось избавиться от него, притом навсегда.

– Не приходилось ли вам, Холман, прибегать к системе анализа? – вкрадчиво спросил доктор. – Фантазии заводят вас слишком далеко.

– Только доказательство отличает фантазию от факта, доктор. Странно, что вы не знаете этого.

– Моя снисходительность к вам переходит разумные границы, Холман, – раздраженно проговорил он. – А теперь убирайтесь, пока я не попросил вышвырнуть вас за дверь.

– Меня еще ни разу не выбрасывала за дверь ни одна блондинка-медсестра, – задумчиво заметил я. – А может, вы намерены сделать это сами, доктор? – Я увидел, как его рука потянулась к звонку. – Ладно, я ухожу, но скоро вернусь.

– Не стану ждать вас затаив дыхание. Прощайте, мистер Холман.

– До свидания, доктор Меррилл. Хотелось бы как-нибудь почитать заполненную вами историю болезни Аманды Уэринг.

– Среди персонала лечебницы достаточно здоровых мужчин. Они не откажутся вышвырнуть вас отсюда. – Доктор надавил на кнопку.

Из его кабинета я направился по пустынному коридору к стерильно чистому приемному покою, где единственной живой – а живой ли? – душой была блондинка-медсестра. По-прежнему зевая, она отрешенно смотрела в пространство.

– Вы потрясающе красивое создание, – доверительно сказал я. – У меня страстное желание сорвать с вас эту униформу, бросить на стол ваше прекрасное голое тело и изнасиловать вас. Как вам такая идея?

– Это скрасило бы рутину, – отозвалась она. – Полагаю, мне удалось бы объяснить доктору Мерриллу, если бы он застал нас, что это своего рода терапия.

– Не согласитесь ли вы поужинать со мной сегодня? – предложил я. – Форма одежды любая, изнасилование по желанию.

– Вы все еще пытаетесь что-то выведать? – Она противно усмехнулась. – Не хочу, мистер Холман. Думаю, доктору это не понравится.

– Доктор знает, как поступают в таких случаях его коллеги.

– Сидеть тут нудно, – призналась она, – но платят хорошо. И мне не часто приходится подсовывать подкладные судна. Пожалуй, мне тут даже нравится, мистер Холман.

– Готов поверить этому. Значит, поужинать вы отказываетесь. А как насчет небольшой прогулки по лечебнице?

– Когда доктор распорядится провести для вас десятицентовую экскурсию, тогда и прогуляемся, – любезно ответила она.

– Чего же боится такая крупная, сильная, потрясающе красивая девушка, как вы?

– Знаете что, мистер Холман? – терпеливо отозвалась она. – По-моему, вас привлекает вовсе не мое потрясающе красивое тело.

– Вы правы только отчасти.

Я пошел к своей машине и двинулся из гористой местности в Лос-Анджелес. Домой я вернулся около семи. Мое настроение не соответствовало этому спокойному вечеру. Налив себе выпить, я опустился на диван и с раздражением подумал, что день выдался чертовски неудачным. Я по-хамски обошелся с располневшей блондинкой, вел себя как бандит с Дейлом Форестом и так оскорбил Меррилла, что даже сверхтерпеливый психиатр не выдержал этого. И ради чего? Форест, как я догадывался, придумал все, чтобы развлечь меня. Меррилл проявил повышенную осторожность, и теперь я сам могу в любой момент угодить в психушку. Что ж, если уж я весь день вел себя как последний подонок, с чего же мне менять курс в данный момент? Я снял трубку и набрал номер Аманды Уэринг.

– Алло? – отозвалась она осторожно, но не испуганно.

– Вы помните Венецию? – бодро спросил я.

– Кто это?

– Помните Венецию? – повторил я. – Вы вспомнили пляж в Малибу и постоянный шум прибоя. Вспомнили Вегас, потому что там они играли на вас в карты, а в конечном счете вы достались девушке. Интересно, вы все же вспомнили про Венецию?

Раздался негромкий щелчок – она положила трубку. Я решил минут пять подождать, потом позвонить ей снова. В тот момент заняться мне было нечем. Став негодяем, быстро привыкаешь к этой роли. Но мне, как нарочно, помешали: через три минуты раздался телефонный звонок.

– Холман? – прохрипел в трубке знакомый голос. – Это Сэм Айкман.

– Любопытно, как вам удалось отцепиться от Генриетты и поднять телефонную трубку, – съязвил я. – Или у вас обе руки действуют одинаково хорошо?

– Я беспокоюсь за Аманду, – сообщил он. – У меня не хватило смелости сказать ей правду.

– Что?

– Да о том вранье по поводу финансирования фильма, – пояснил он. – Вас подводит не только сообразительность, но и память, Холман.

– Ах это!

– Мне нужен ваш совет, – продолжал Сэм. – Кроме меня, только вы один разбираетесь в этой ситуации.

– Вы сказали, что сумеете достать деньги, если предложите Дейлу Форесту сыграть главную мужскую роль, – напомнил я. – Вы уже обратились к нему с такой просьбой?

– Смеетесь! – фыркнул он. – Этот подонок будет ржать целую неделю, если я попрошу его об этом!

– А нет ли способа убедить Фореста?

– Полагаете, я упустил бы такой шанс?

– Видимо, вы правы, Сэм, но сейчас не могу посоветовать вам ничего толкового.

– Мне не удастся долго водить за нос Аманду. В лучшем случае это продлится до завтра, но это предел. Холман, придумайте что-нибудь!

– Знаете, что говорят в таких случаях мудрецы? – оживился я. – Отвлекайте и покоряйте. А что, если мне отвлечь ее внимание, Сэм?

– Но как? – насторожился он.

– Дайте поразмыслить над этим. – С этими словами я положил трубку.

После чего опять набрал номер Аманды:

– Как насчет Венеции?

– Это, конечно, Холман, – резко сказала она. – Мне следовало бы с первого раза догадаться об этом. Впрочем, хорошо, что вы снова позвонили, иначе мне самой пришлось бы сделать это. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах и отказываюсь от них. Счет можете выслать по почте.

– Поскольку мне ничего не удалось сделать, никакого счета не будет.

– Начнем с того, что я допустила глупость. – С каждым словом ее голос звучал все увереннее. – Мне нужен был лишь основательный стимул, и я получила его от Сэма Айкмана, который сказал, что достал денег для съемок нового фильма! Поэтому теперь я полностью сосредоточусь на работе, и эти дурацкие телефонные звонки больше не отвлекут и не запугают меня. Кроме того, я завтра же съеду отсюда и подыщу место, где мне удастся укрыться от них. Вот тогда я всецело посвящу себя новому фильму.

– Конечно, Аманда, – беспомощно отозвался я.

Раздался короткий звонок в дверь.

– Знаю, вы пытались сделать все возможное в меру своих сил, мистер Холман, – продолжала она. – Но думаю, тот, кто стоит за теми телефонными звонками, страдает слабоумием. Пронюхав, что я в плохом состоянии – только что вышла из психолечебницы и прочее, – они не удержались от того, чтобы пнуть меня. Полагаю, такое не редко случается?

– Разумеется.

– Что ж, спасибо за добрые намерения. – Теперь ее звонкий голос почти оглушал меня. – И пожалуйста, пришлите мне счет, мистер Холман. Уверена, вы сделали все от вас зависящее.

– Доброй ночи, Аманда. – Я положил трубку.

Решив, что тот, кто звонил мне в дверь, либо ждет, проявляя незаурядное терпение, либо давно ушел, я направился в прихожую. Признаться, я и не надеялся на такой сюрприз. На крыльце стояла высокая полногрудая и совершенно голая брюнетка. Рот ее был заклеен пластырем, а руки связаны за спиной. Онемев от удивления, я уставился на нее. Но тут колени Мариан подкосились, и она упала бы, если бы я не успел подхватить ее.