Текст книги "Где сокрыта библиотека (ЛП)"

Автор книги: Изабель Ибаньез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

– Я представляю покупателя, – я выдохнул дым через нос и наблюдал, как струйка поднимается вверх, клубясь у моего лица. – Он наслышан о находках из Верхнего Египта, которые будут выставлены на продажу на следующем аукционе.

Ив попросил еще выпивки, в его стакане осталось всего пару глотков.

– Dis m’en plus²¹.

Я сначала помедлил, а затем пожал плечами. Лурдес должна была действовать быстро, и, несомненно, Ив уже обо всем знал.

– Клеопатра.

Он застыл, замерев со стаканом на полпути ко рту. Его глаза осмотрели комнату.

– Я не знал, что об этом открытии уже общеизвестно. Très intéressant²².

– Весьма, – пробормотал я. – Где все состоится? Покупатель очень хочет принять участие.

– Почему ему не выслали приглашение? – Ив сузил глаза. – Ты ведь не завязал, не так ли, mon ami?

– Я только что убил друга, – я стряхнул пепел с сигареты на серебряный поднос на низком кофейном столике. – По-твоему, это значит завязать?

Ив изучал меня.

– Ответь на вопрос.

– Он новенький, – я докурил остатки сигареты и уже хотел еще. – Богатенький американец.

Мой собеседник закатил глаза, но его плечи расслабились.

– Его нужно проверить.

– Это в процессе, – сказал я. – Но он не хочет из-за этого пропустить грядущий аукцион.

– Хммм, – протянул Ив. – Полагаю, я не в праве тебе отказывать, не так ли? Или ты подкараулишь меня в переулке и заставишь все выложить. – Он посмотрел на меня в поисках подтверждения, но я ничего не ответил. Тогда он пожал плечами. – Я предпочел бы провести приятный вечер. На этот раз все пройдет в бывшем правительственном здании. Le savez-vous²³?

Я кивнул.

– Знаю. День и час, если тебе не сложно?

– Знаешь, до меня дошли странные слухи о тебе.

Я напрягся.

– Дата и время, Ив. Я не люблю сплетни, особенно о себе.

– Думаю, эти тебя не оставят равнодушным, – сказал Ив. – Я слышал, ты женился.

Выражение моего лица не изменилось, но по коже поползли мурашки.

– Тайно, – продолжил он. – Неплохая сплетня, не находишь?

– Мне жаль эту девицу, кем бы она не была, – сказал я со смехом. – Я думал, ты хотел приятно провести вечер? Я не собираюсь снова спрашивать детали.

– Я раскрыл местоположение бесплатно, – сказал он. – Если хочешь больше информации, то это будет стоить денег.

– Сколько?

Взгляд Ива упал на пистолет, почти прикрытый моим жакетом.

– Он мне всегда нравился.

Револьвер всегда был при мне со дня смерти генерала Гордона. Это была единственная вещь, принадлежавшая генералу. Единственная осязаемая связь с ним, которая у меня осталась. Я ежедневно тянулся к нему, бессознательно, словно он был продолжением меня самого. Я мешкал, осознавая, что не смогу его вернуть. Но мне нечего было предложить взамен, и, хотя я мог силой заставить его рассказать, я не стал бы убивать ради этой информации. К сожалению, он был полезным связным. Я зашипел и передал оружие, стараясь не смотреть на инициалы, вырезанные на рукоятке.

– Ублюдок.

– Ничто не достаётся даром, – мягко произнес он. – Как ты уже не раз мне говорил.

Я ждал, практически сидя на руках, чтобы не выхватить пистолет обратно. Ив убрал его, и я понял, что больше никогда его не увижу.

– Послезавтра, в четыре утра, – он допил виски и поставил стакан на стол. – Надеюсь, твой покупатель получит желаемое.

Затем, отсалютовав, он встал и вышел из комнаты.

Тут же появился официант мужчина в тунике до пола, и сказал, сколько я должен за свою выпивку и то невероятное количество алкоголя, выпитого Ивом.

– Ублюдок, – пробормотал я, роясь в карманах в поисках последних купюр.

Возможно, я все-таки подкараулю его в переулке.

Краем глаза я заметил, как мимо пронеслась чья-то фигура, обронившая на ходу монеты. Деньги со звоном упали на кофейный столик, и я резко поднял голову, чтобы увидеть чью-то тень, выскользнувшую из комнаты, едва разборчивую из-за клубов дыма и толпящихся у входа посетителей.

Я вскочил на ноги, быстро отсчитал необходимую сумму и через мгновение понял, что там было ровно столько, сколько я был должен. Больше не глядя на официанта, я бросился вперед, покидая комнату, а затем следующую, молниеносно врываясь в ночь. Я потянулся за пистолетом, но тут же вспомнил, что обменял его на информацию.

– Черт, – прошипел я.

Улица с обеих сторон была неестественно пуста. Не было ни единого движения. Я отступил на несколько шагов назад, пока мои плечи не уперлись в каменную стену, сердце бешено заходилось в груди. Я ждал, уверенный, что мой преследователь в любой момент может покинуть свое укрытие. Кем бы он ни был, он находился достаточно близко, чтобы слышать наш с Ивом разговор – каждое слово. Иначе с чего бы ему бросать точную сумму денег за наш заказ?

На этот чертов кофейный столик.

Прямо передо мной.

Прошло десять минут, затем пятнадцать. Мое дыхание выровнялось и стихло, и я подумывал достать нож, спрятанный в ботинке. Я чувствовал, что он следит за каждым моим движением, ожидая услышать шорох одежды. Прошло еще десять минут, а я все еще был в напряжении, готовый прыгнуть вперед при малейшей провокации.

Но в темноте никого не было.

Когда я вернулся, в комнате было тихо: обе женщины спали в кровати, окруженной москитной сеткой. Мне едва удалось увернуться, чтобы не столкнуться с одним из деревянных ящиков, окружавших узкую постель. Тихо опустившись на раскладушку, я снял жакет, расшнуровал ботинки и откинулся назад, забыв, что на моей импровизированной кровати не было полушки. В затылок врезалась пружина.

– Ай, – пробормотал я.

Я попытался заснуть, но образ моего преследователя не покидал меня. Я скорее почувствовал, чем увидел, как он пролетел мимо столика. Когда я поднял глаза, он уже покидал комнату – черное пальто, шляпа. Я прокручивал в голове этот момент снова и снова, но других деталей у меня не было.

Их отсутствие не давало мне покоя до конца ночи.

ГЛАВА ДЕСЯТЬ

В мире существует всего несколько звуков, которые заставляют меня дрожать от ужаса. Скрежет камня у входа в гробницу. Шипение фитиля взрывчатки перед взрывом. Выпущенная пуля, за которой следует свист, знаменующий неизбежную смерть.

И еще один.

Голос тети Лорены.

Я отчетливо его услышала и тут же выпрямилась в плетеном кресле, где сидела во время утреннего чая на террасе Шепарда в компании моей сестры. Айседора посмотрела на меня и ее брови сошлись в недоумении. Сзади послышались громкие шаги, и эхо тетиных восклицаний достигло моих ушей. Я с дрожью повернулась на месте и увидела, что на меня смотрит знакомое лицо.

Моя тетя.

А за ее спиной – ледяное лицо моей кузины Амаранты.

Я вскочила на ноги, резко покачнувшись, слезы застилали глаза. Я знала, что рано или поздно этот день настанет – неизбежная конфронтация с убитыми горем матерью и сестрой Эльвиры, – но не ожидала, что так скоро. Но, конечно же, они должны были приехать.

Приехать за телом Эльвиры.

– Инез, – пробормотала тетя Лорена. Она смотрела на меня в замешательстве, ее руки дрожали, когда она потянулась ко мне. – Ты так изменилась.

Все слова покинули меня, поглощенные нарастающим чувством отчаяния. Я могла только стоять перед ними и ждать их порицаний – я заслуживала ничего иного, как абсолютного осуждения.

– Мне так жаль, – выдохнула я. – Lo siento²⁴…

Моя тетя, споткнувшись, шагнула вперед и крепко обняла меня, прижавшись своей мокрой щекой к моей. Она тихо всхлипывала, сотрясаясь всем телом. Я тоже не могла сдержать слез, и мы обе изо всех сил вцепились друг в друга, прямо там, посреди террасы, а десятки людей в замешательстве и изумлении наблюдали за этой сценой.

Мне было все равно, но, когда мое зрение прояснилось достаточно, чтобы я смогла разглядеть Амаранту, я, наконец, попыталась справиться со своими эмоциями. Она не оценила моих слез. Она пришла не за ними.

Если я вообще знала свою кузину, то она проделала весь этот путь, ради отмщения.

Именно Айседоре удалось увести нас внутрь, подальше от любопытных взглядов других постояльцев отеля. Каким-то образом она узнала номер апартаментов моей тети и проводила нас на второй этаж. Амаранта взяла на себя ответственность и открыла дверь латунным ключом. Тетя была безутешна, она спотыкалась, когда мы помогали ей войти внутрь. Я с трудом осмотрелась, смутно отметив, что номер напоминает тот, что я оставила, переехав к Уиту. Здесь также была удобная гостиная зона, из которой можно было попасть в две спальни.

– Пожалуйста, расскажи нам, что произошло, – дрожащим голосом попросила тетя Лорена, вытирая слезящиеся глаза. – Я не могла ни спать, ни есть с тех пор, как узнала об этом.

Я взглянула на Амаранту, которая продолжала хранить ледяное молчание, крепко скрестив руки на груди. Я знала ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она молчит из-за гнева. По ее бледному лицу и губам, подведенным глазам и черной одежде, в которую она была облачена с головы до ног, я поняла, что внутри нее бушует ярость.

Айседора взяла меня за руку и слегка сжала ладонь, после чего прошептала:

– Я буду снаружи.

Не сказав больше ни слова, она вышла, закрыв за собой дверь.

Я неуверенно облизала губы. Я не могла рассказать им, что видела каждую ночь – изуродованное лицо Эльвиры и кровь, пропитывающую золотой песок у ее головы.

– Ее убили, – прошептала я наконец. – Это сделал один из соучастников моей матери.

Моя тетя, которая ненавидела складки на одежде и неопрятные волосы, и всегда имела при себе платок, рухнула на ковер грудой черного хлопка. Я не знала, как ей помочь, что сказать, чтобы уменьшить ее горе, и когда я сделала шаг вперед, Амаранта крепко схватила меня за руку, впившись ногтями в рукава моей рубашки.

– Не надо, – прорычала она. – Не прикасайся к ней больше.

Она отпустила меня, резко отпрянув, а затем опустилась, чтобы помочь матери встать. Тихим голосом она уговорила мать пойти в одну из спален. Кузина появилась через мгновение и села в одно из кресел с высокой спинкой, крепко сцепив руки на коленях.

– Садись, Инез, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – И расскажи мне все.

И я так и сделала. Амаранта не перебивала меня, внимательно слушая, нахмурив темные брови. Выражение ее лица изменилось, только когда я дошла до части о похищении Эльвиры. Вся кровь отхлынула от ее лица.

– Твоя мать пожертвовала моей сестрой? – спросила она ровным голосом. – Чтобы спасти твою жизнь?

Я молча кивнула.

Ее голос оставался бесстрастным.

– Продолжай.

Я справилась с остальным, но в горле у меня застрял комок. И я снова почувствовала, что она не оценит любое проявление эмоций. Когда я закончила, Амаранта долго молчала. Затем она пронзила меня своими темными глазами, которые ярко выделялись на ее бледном, осунувшемся лице.

– Твоя мать должна умереть.

Мои губы приоткрылись от удивления.

– Она должна заплатить за то, что сделала, – Амаранта наклонилась вперед, и непреклонная линия ее позвоночника наконец-то изогнулась. – Ты слышишь меня, Инез? Что ты собираешься сделать, чтобы все исправить?

Я вздрогнула, чувство вины образовало зияющую яму глубоко в животе.

– Я найду ее.

– А потом?

– Мы с тобой хотим одного и того же, – прошептала я. – Я хочу, чтобы моей матери не стало.

Амаранта изучала меня, скрупулезно осматривая каждую черточку и изгиб моего лица.

– Это твоя вина и я никогда не прощу тебя. Но если ты сделаешь это, моя мать, возможно, сможет когда-нибудь снова смотреть на тебя. – Она встала. – Я хочу, чтобы ты сейчас же ушла.

Шатаясь, я поднялась на ноги и вышла, не глядя на нее. В этот момент я поняла, что никогда не смогу вернуться в Аргентину, пока не исправлю ситуацию. Тетя не захочет меня видеть, а Амаранта доходчиво дала понять, что я нежеланный гость в собственном доме.

Я не могла ее в этом винить.

Айседора ждала меня в коридоре, сохраняя невозмутимое спокойствие. На моем попечении она стала выглядеть лучше, но теперь напоминала ту замкнутую личность, какой была несколько дней назад. Я ненавидела это.

– Они недовольны мной, – сказала я. – И на то есть веские причины. Амаранта хочет…

– Чтобы наша мать умерла, – сказала она. – Знаю.

На ее лице появилось выражение, которое я не смогла трактовать. Мы молча смотрели друг на друга, и я пожалела, что не знаю ее достаточно, чтобы спросить о чувствах. Слова моей кузины потрясли меня, и я могла только представлять, что испытывала Айседора. Ее слова из прошлого разговора всплыли в моей голове, и я поняла, что она предпочла бы, чтобы мама была в тюрьме, а не похоронена в земле.

Это чувство было взаимным.

Я ненавидела свою мать, но не желала ей смерти. Она любила меня, по-своему, и я не могла смириться с тем, что это имело значение для меня, хотя не должно было. Но имело и поэтому я не стану убивать свою мать.

Я не буду убийцей, как она.

– Что ты собираешься теперь делать? – спросила Айседора.

– Завершить планы.

Дядя Рикардо оттолкнул от себя чашку, наполненную черным чаем.

– Больше не надо. Мне нужно что-нибудь покрепче.

Я вздохнула, опускаясь на стул рядом с его незастеленной кроватью.

– Полагаю, мне не следует докучать тебе просьбами больше отдыхать?

– Тебе следовало бы поучиться смирению. Тебе следовало бы вымаливать у меня прощения, – огрызнулся мой дядя, откидываясь на подушки. – И вообще, где носит твоего ублюдка-мужа? Он не появлялся с тех пор, как мы вернулись с Филы.

– Он занят делами, – солгала я. Ведь тоже не знала о его местонахождении. Проснувшись этим утром, я обнаружила, что его уже и след простыл. Сомневаюсь, что ему было известно, что мои тетя и кузина остановились в отеле. Не то чтобы меня волновало, чем он занимается. Но поскольку он якобы хотел помочь мне, я рассчитывала, что он будет поддерживать связь.

– Уит все еще работает на меня, – сказал он. – Он знает, что лучше не пропадать без моего ведома.

Я нахмурилась.

– Ты беспокоишься о нем?

Дядя нахмурился.

– Куда бы Уит не отправился, неприятности, похоже, следуют за ним по пятам.

Это, безусловно, было правдой, хотя что-то похожее можно было сказать и обо мне.

– Что ты хочешь, чтобы он сделал? Возможно, я смогу с этим помочь?

– Полагаю, могла бы, – задумчиво произнес дядя. – Абдулла заселился в отель, и находится под наблюдением врача. Возможно, ты могла бы навестить его? Я полагаю, он живет на этом же этаже.

– Конечно, – сказала я. Мне сложно было вообразить, что он сейчас переживает. Он совершил открытие века, а затем все потерял. – Как он?

– Не знаю, – раздраженно ответил дядя Рикардо. – Поэтому я и хотел, чтобы ты навестила его.

– Ты какой-то слишком ворчливый сегодня, – отметила я.

– Моя подопечная тайно вышла замуж за человека с сомнительной этикой и моралью, – произнес он. – Огромная работа, которую я проделал на Филе вместе со своим шурином, была уничтожена. Мумия Клеопатры будет измельчена в порошок и использована богатыми аристократами в качестве лекарства от, ну не знаю, легкой головной боли. Имущество Клеопатры будет распродано по максимально завышенной цене на подпольном рынке, участником которого, как известно, является моя родная сестра. Твоя тетя, которую я терпеть не могу, потеряла из-за меня одну из своих дочерей и теперь бьется в истерике через две двери от моей – мне продолжать? У меня куча причин, чтобы быть ворчливым.

Про себя я добавила, что Айседора – моя сестра и дочь человека, который ограбил гробницу на Филе. О, и еще Уит присвоил мое наследство.

Но, возможно, мне следует приберечь эти новости для следующего раза.

– Дай мне знать, когда навестишь моего друга, – сказал дядя Рикардо. – Возможно, тебе стоит напоить его этим ужасным чаем.

– Я так и сделаю, как только ты закончишь завт…

Нашу беседу прервал громкий и настойчивый стук в дверь. Дядя выпрямился, собираясь подняться с кровати, но я подняла руку и быстро сказала:

– Я открою.

Мой дядя свирепо посмотрел на меня, но я уже вскочила на ноги и распахнула дверь спальни, готовая увидеть с другой стороны своего заблудшего мужа. Но вместо Уита передо мной стоял невысокий лысеющий мужчина в окружении мрачного вида людей, одетых в мрачную одежду и с не менее мрачными выражениями лиц.

– Мадемуазель, – удивленно произнес месье Масперо. – Я не ожидал увидеть вас здесь.

– Это Масперо? – выкрикнул мой дядя. – Подождите минутку, я оденусь.

– Прошу, не вставай с постели, – прокричала я в ответ. – Прошу прощения, месье, но, боюсь, вашим делам придется подождать. Мой дядя болен и восстанавливается после огнестрельного ранения. Недавно ему пришлось проделать большой путь…

В гостиной послышалось приглушенное ругательство. Появился мой дядя с взлохмаченными волосами и бородой, закрывающей больше половины лица. Он заправил рубашку и осмотрелся в поисках ботинок.

– Это не пойдет тебе на пользу, – запротестовала я.

– Кажется, я дал тебе какое-то поручение, не так ли, sobrina?

Он опустился на стул и начал зашнуровывать свои рабочие ботинки.

Я глубоко вздохнула и повернулась к месье Масперо.

– Я ничего не подготовила к вашему приходу, но, если желаете, могу послать за чаем.

– Нет, благодарю, – ответил месье Масперо, отступая в сторону, чтобы дать двум другим мужчинам пройти в гостиничный номер моего дяди.

– Эти люди пришли арестовать вашего дядю и его делового партнера Абдуллу.

– Что? – ахнула я.

Мой дядя вскочил на ноги, его лицо пошло красными пятнами.

– На каком основании?

– За обнаружение гробницы Клеопатры, о чем вследствие не сообщили, и мумии, которая вместе с артефактами ныне числятся пропавшими, – он резко вздохнул, сузив глаза в отвращении. – Мы сочли вас и вашего сообщника ответственными за потерю национального достояния Египта.

– Подождите минутку, – дядя сделал шаг в сторону от двух мужчин, намеревавшихся схватить его. – Я могу объяснить, чем мы руководствовались.

– Что для меня совершенно очевидно, так это то, что никто из вас не собирался регистрировать находку, – воскликнул месье Масперо. – А теперь я должен заняться поиском Клеопатры на черном рынке. В прошлом я был слишком любезен с тобой, Рикардо, и теперь этому пришел конец. Вам с Абдуллой придется за многое ответить.

– Вы не можете их забрать, – закричала я, закрывая дядю Рикардо собой. – Пожалуйста, сэр, вы не обладаете полной информацией.

– Инез.

– Успокойтесь, мадемуазель, – сказал месье Масперо. Он дернул подбородком в мою сторону, и один из его спутников схватил меня за руку и подтолкнул к дивану. Он надавил мне на плечи, заставляя опуститься на подушки. – Вы впадаете в истерику.

– Не трогай ее, – прорычал дядя Рикардо.

Месье Масперо щелкнул пальцами.

– Арестуйте.

– Это не их вина, – прокричала я, вскакивая на ноги и перекрывая возмущенный рев дяди. – Моя мать все украла. Вместе с мистером Финкаслом!

В комнате воцарилась гробовая тишина, и все повернулись в мою сторону. Непроницаемое выражение лица месье Масперо смягчилось, сменившись выражением глубокой жалости. Словно я несла чушь, будто бы я смела утверждать, что живу в замке на Луне.

– Мадемуазель, – мягко произнес месье Масперо. – Ваша мать мертва. Ее больше нет.

– Нет, она жива. Она…

– Перестаньте, – сказал месье Масперо более резким тоном. – Я не намерен выслушивать подобные речи. Ваш дядя и его деловой партнер должны ответить за свои действия.

– Но…

Один из мужчин попытался схватить моего дядю за запястье, но тот с рычанием вывернулся из его хватки. Другой, невысокий мужчина с длинными бакенбардами, ухитрился схватить дядю за плечо.

Рикардо нанес удар, а затем застонал, схватившись за руку. Кровь проступила на рубашке.

– Швы! – воскликнула я.

– Не делайте хуже, – холодно сказал месье Масперо моему дяде.

– Ты закрываешь глаза на других археологов и их открытия, – возмутился дядя Рикардо. – Не притворяйся, что играешь чисто. Твои руки такие же грязные, как у остальных. Подумай, Масперо! Не существует никаких систем или способов защиты находок от рук жадных коллекционеров и дилеров. И это не говоря уже о диверсантах, бесчинствующих в отделе древностей. Не смотри на меня так – ты знаешь, что это правда! Абдулла хотел зафиксировать наши находки, чтобы, когда кто-нибудь другой найдет Клеопатру и неизбежно разрушит ее гробницу, у него остались бы какие-то записи о том, как она выглядела изначально!

– Как ты смеешь? – вскипел месье Масперо. – На протяжении всего следствия ты будешь сидеть в каирской тюрьме. И поверь мне, я изучу все досконально. – Он посмотрел в мою сторону. – Хорошего дня, мадемуазель.

Я уставилась на него, разинув рот, когда двое мужчин выволокли моего дядю из комнаты. Я бросилась за ними, жалея, что у меня нет сил помешать им забрать дядю Рикардо. Но какой властью я обладала в этой ситуации? У меня не было ни влияния, ни полезных связей. Мой голос был лишь шепотом на фоне их голосов.

Разочарование прожгло дорожку прямо к моим рукам, и я сжала ладони в кулаки.

Что я могу сделать? Кто может…

– Инез! Найди Уитфорда и расскажи ему, что произошло! – прокричал дядя Рикардо, когда его тащили по коридору. – Он знает, что делать!

Распахнулась еще одна дверь, и из нее вышли двое, они вели под руки Абдуллу, у мужчины был уставший вид и серая кожа. Ему все еще очевидно нездоровилось, отчего ярость вспыхнула у меня в груди. Мой дядя разразился потоком проклятий при виде друга, чьи плечи были опущены, а ноги волочились по полу.

Я последовала за ними, мое сердце бешено стучало о ребра. Другие постояльцы отеля выглядывали из-за дверей своих номеров и с отвисшими челюстями наблюдали на образовавшееся шествие. Мой дядя не прекращал яростно кричать, в то время как Абдулла сохранял молчание.

Мы добрались до лестницы и мужчины протащили их двоих через весь вестибюль на глазах у множества людей, которые слонялись без дела, наслаждаясь благами отеля и заселяясь у стойки регистрации. Именно в этот момент я заметила Уита у входа в Шепард, стоящего подле знакомой фигуры. Его руки были крепко скрещены на груди, словно он с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на людей Масперо. Фигура рядом с ним вскинула руки, и я прищурилась, приближаясь, продолжая пребывать в яростном оцепенении.

– Неужели ты не можешь что-нибудь сделать? – кричала молодая женщина. – Хоть что-нибудь?

Я наконец узнала в фигуре внучку Абдуллы, Фариду. Она поджала губы, когда люди месье Масперо силой усадили Абдуллу и моего дяди в ожидавших их экипаж.

Уит, прищурившись, наблюдал за происходящим. От него исходил гнев, словно пламя, потрескивающее и поглощающее тлеющие угли.

– Мы не можем устраивать здесь сцену, – мрачно произнес он. – Именно этого они и ждут.

– Но что можно сделать? – повторила Фарида, в ее голосе сквозило отчаяние.

Уит повернул голову и встретился со мной взглядом. Я сразу считала выражение его лица, услышала его голос, словно он говорил вслух.

Только поиск моей матери мог спасти их.