Текст книги "Где сокрыта библиотека (ЛП)"

Автор книги: Изабель Ибаньез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ

Я тревожно осмотрелась по сторонам. Мы находились в переулке, в нескольких кварталах от отеля, луну не было видно за высокими каменными стенами, что возвышались вдоль узкой тропинки. Я и не подумала взять с собой свечей, да и вообще, что-то подсказывало мне, что Айседора воспротивилась бы этому.

В конце концов, мы пытались действовать незаметно.

– Ты уверена, что знаешь, где мы находимся? – спросила Фарида, бросив очередной быстрый взгляд через плечо. На ней была темная юбка, которую она одолжила у Айседоры, а вокруг шеи был дважды обернут платок моей матери.

Айседора, не сбавляя шага с легкостью обходила грязные лужи, ее платья каким-то образом не касалась пыль и грязь. Магия, вновь подумала я.

– В десятый раз говорю, да, – ответила она. – Пошевеливайтесь, мы не хотим опоздать.

Корсет был словно стальной кулак, сжимавший мои ребра, и я искренне сожалела, что не избавилась от этого ужасного приспособления до того, как мы отправились в путь. Я думала, что до начала аукциона оставалось много времени, но Айседора заставляла нас спешить.

Ужасная боль пронзила мой бок, отчего я раздраженно втянула ртом воздух.

– Не похоже, что аукцион внезапно свернется и переедет, – сказала я между вздохами.

– Нет, но я не хочу, чтобы наше прибытие привлекло чье-то внимание, – пояснила Айседора. – Сюда… Я думаю, нам в ту сторону.

– Ты думаешь? – спросила Фарида.

– Твердо верю, – поправила Айседора. Она резко свернула за угол, и улица расширилась, предоставив нам с Фаридой достаточно места, чтобы идти с Айседорой бок о бок. Вдалеке послышались звуки и к шороху наших шагов по утоптанной земле добавились отголоски музыки и лай бродячей собаки. Этот отрезок улицы оставался темным, нигде не было видно фонарей, и казалось, что все вокруг окутано густым мраком. Мы находились в той части города, где не стоило терять бдительности.

– Где он находится? – спросила Фарида, держась за бок. – На складе?

– Нет, это… – Айседора вдруг замолчала. Ее глаза сузились, когда в конце улицы появилось движение.

Я проследила за направлением ее взгляда, когда из ниоткуда возникли три темные фигуры. По моей коже побежали мурашки. Когда они приблизились, в нос ударил запах пота и алкоголя. Лунного света было достаточно, чтобы разглядеть их черты. Они были светлокожими и усатыми; у одного было рябое лицо, другой начинал лысеть, а последний был невысокого роста и сложен как бочонок.

Айседора остановилась, вскидывая руки.

– Встаньте позади меня.

Мы с Фаридой не шевелились. Я находилась в слишком сильном шоке, мой разум едва начинал осознавать в какой опасности мы находились. Только когда я заметила сверкающее лезвие ножа, у меня перехватило дыхание. Бочкообразный мужчина ухмыльнулся, размахивая своим оружие, словно демонстрируя, что ему известно, как им пользоваться.

– Ни шагу ближе, – предупредила Айседора.

Ее маленький изящный пистолет в мгновение ока оказался у нее в руке, и она направила его на явного лидера группы. Он стоял на шаг впереди остальных, наклонив голову, его густые брови удивленно изогнулись, когда он медленно двинулся вперед.

– Что ты собираешься с этим делать? – спросил он с американским акцентом.

– Сделай еще шаг и узнаешь, – ласково произнесла Айседора.

Коротышка засмеялся.

– Держу пари, он даже не заряжен, – сказал он, делая большой шаг вперед.

Моя сестра выстрелила без каких-либо колебаний.

Шум заставил всех прийти в движение. Цель Айседоры отскочила в сторону, в то время как Фарида схватила камень и бросила его в одного из нападавших, летящего на нас. Она попала лысому мужчине прямо в грудь, и он пошатнулся.

– Сука, – сплюнул рябой.

Еще один американец. Должно быть, они прибывали в Египет целыми суднами. Он почти не говорил, но одно лишь слово дало мне понять, что он опрокинул в себя ни одну порцию спиртного. Мое сердце бешено заколотилось, когда он повернулся в мою сторону. Я ахнула и отступила на несколько шагов назад. Краем глаза я заметила, как Айседора увернулась от одного из нападавших, который был выше всех ростом и чьи светлые кудри переливались в лунном свете.

– Стреляй в него! – закричала Фарида. Она нашла еще один камень, который сжимала в одной ладони, а другую засунула в карман юбки. Я знала, что она проверяет, чтобы миниатюрная версия ее фотоаппарата не потерялась в потасовке.

Айседора прицелилась, когда один из нападавших потянулся к моей шее.

Переулок наполнился звуками чьих-то быстрых шагов, грохочущих, как удары тарана. Моя сестра обернулась, широко распахнув глаза при виде молодого человека, который во весь опор несся к нам. Я проследила взглядом за размытым силуэтом, проносящимся мимо. Словно пушечное ядро, призванное разрушать.

Уит.

Но не тот озорной Уит, который мог очаровать улыбкой даже самых угрюмых личностей, а смертоносный Уит, неотесанный и яростный. Он пригнулся и ударил мужчину в живот, каким-то образом умудрившись запрокинуть его на спину, пока рябой не рухнул на землю с гулким шлепком. Айседора снова выстрелила, на этот раз едва не попав в Уита, который бросил презрительный взгляд в ее сторону, прежде чем увернуться от кулака усатого мужчины.

Сестра перезарядила пистолет и прицелилась.

– Ради всего святого, – крикнул Уит. – Прекрати стрелять.

Фарида подошла ко мне, широко раскрыв глаза. Мое неровное сердцебиение начало успокаиваться, и я обнаружила, что сковавший меня ранее страх почти полностью рассеялся.

– Айседора, подойди и наблюдай отсюда, – сказала я приятным голосом.

Уит наградил меня неодобрительным взглядом, после чего едва избежал удара ножом в живот. Бочкообразный мужчина вскинул руку, и Уит ухватился за нее, используя инерцию движения противника, чтобы дернуть его вперед, лишив равновесия. После чего ударил его локтем в спину, отчего мужчина рухнул на землю.

Фарида одобрительно кивнула.

– Браво.

Уит развернулся, прожигая нас горящими голубыми глазами.

– Мы же заключили соглашение, Оливера.

Я изогнула бровь.

– Я его не нарушала.

Он жестом указал на трех мужчин, стонущих на земле.

– Да ну? А это не хочешь мне объяснить?

Фарида указала на одного из них.

– Этот пытается подняться, Уит.

Мой несносный муж повернулся и пнул усатого мужчину, после чего тот застонал и стих. Уит присел на корточки, положив крепкую руку на колено, и весело сказал:

– Если кто-нибудь из вас хотя бы подумает пошевелиться, я всех скормлю крокодилам, кусочек за кусочком.

Злополучная троица мгновенно замерла.

После чего Уит поднялся, положил руки на бедра, и выжидательно посмотрел на нас. Когда я не произнесла ни слова, он пробормотал проклятие себе под нос и спросил:

– Что я получу за спасение твоей жизни?

– Прошу прощения?

– Думаю, мне полагается ответ на три вопроса.

Я сузила взгляд.

– Один.

– Два.

– Ладно.

Он поманил меня пальцем, и я закатила глаза, подходя к нему. Я бы проигнорировала этот жест, но мои спутницы открыто смотрели на нас с ошеломленным видом. Поскольку я не хотела отвечать ни на один из их вопросов, я позволила Уиту увести меня в сторону.

– Нам уже пора идти, – предупредила Айседора.

– Это займет всего минуту, – сказала я.

Уит нахмурился.

– У меня есть всего минута?

Я сделала вид, что смотрю на часы на запястье.

– Уже меньше.

– Ты самая… – Уит замолчал. – Неважно.

– Так вот зачем ты отвел меня в сторону? – холодно спросила я. – Чтобы оскорбить?

– Я не собирался оскорблять тебя, – тихо сказал Уит.

Я проигнорировала мурашки, которые побежали у меня по спине от его голоса. В сотый раз пришлось напоминать себе о его предательстве. Что мне должно быть наплевать на его сестру, женщину, которую я никогда не встречала, что он должен был быть честен со мной с самого начала. Я повторяла это снова и снова, пока не смогла ответить на его взгляд, не вздрогнув, не покраснев, вообще ничего не почувствовав.

– Какие у тебя вопросы?

– Куда вы трое так спешите?

– Ты мог бы спросить об этом остальных.

Уит опустил подбородок, лунный свет серебрил его лицо. Он стоял всего в полуметре от меня, высокий и широкоплечий. Он даже не запыхался пока впечатывал в землю троих мужчин.

– Я спрашиваю свою жену.

Единственная причина, по которой я вообще согласилась ответить на его вопросы, заключалась в том, что он спас мне жизнь. По крайней мере, именно это я твердила себе, пока в моей голове шли ожесточенные споры, за право оставаться твердой и не поддаваться радости от того, что он спас нас.

– Айседора могла обнаружить местонахождение врат.

– Почему ты мне не сказала?

– Это второй вопрос?

Он кивнул.

– Если я могу что-то сделать без тебя, – просто ответила я. – Я это сделаю.

Его лицо окаменело и стало нечитаемым, а я оставила попытки понять человека, который без угрызений совести ограбил меня.

– Ладно. И что ты собираешься делать, когда придешь туда?

– У Фариды есть камера, которой коснулась магия, – сказала я, после чего объяснила остальную часть нашего плана.

– На фотографиях будет видно, что находится за стенами? – спросил он. – Это поразительно. И полезно.

– Знаю, – сухо ответила я. – В этом весь план.

Уит внимательно посмотрел на меня.

– Ну, мне тоже известно местонахождение врат, – раздраженно произнес он. – И это в другой части города. Ты собиралась добраться на место к завтрашнему дню?

– О, – вырвалось у меня. – Неужели мы заблудились?

– Черт возьми, Инез.

Я напряглась.

– Айседора, должно быть, запуталась. Она может быть весьма упрямой, если ей в голову придет какая-то идея.

– Может, – вернулся его упрямый взгляд. – Итак, я как раз направляюсь туда. Не хочешь составить мне компанию?

Мне удалось скрыть свое удивление, но не полностью.

– Ведите, мистер Хейс.

В этот момент один из мужчин вскочил на ноги – лысеющий – и бросился на нас. Прогремел выстрел, и его тело вернулось к земле, забрызгав кровью мою обувь. Он был совершенно неподвижен, под его грудью образовалась темная лужа. Одна его рука тянулась ко мне, указательный палец коснулся носка моего левого ботинка.

Уит опустился, вглядываясь в лицо мужчины. Его глаза были открыты. Почему-то он все еще выглядел злым.

– Умер.

Айседора опустила свой дымящийся пистолет.

– На одного счастливого крокодила больше.

Уит привел нас к полуразрушенному зданию, которое, как он объяснил, находилось довольно близко к отелю. Не более чем в полумили от входа в Шепард. Айседора покраснела и раз за разом продолжала извиняться за свою ошибку. У меня сложилось впечатление, что она ненавидит ошибаться – к чему бы это не относилось.

– Все в порядке, – сказала я в пятый раз. – Я бы тоже заплутала.

Она шла рядом со мной, Фарида шла рядом с Уитом впереди. Время от времени он оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что я следую по пятам, как послушная собака. Я игнорировала его взгляды, сосредоточившись на изучении мест, куда не стоит ходить в Каире.

Айседора вздрогнула и покачала головой. Ее медово-золотистые волосы блестели в свете луны.

– Просто я хотела быть полезной, – объяснила она. – Я думала, что знаю большинство улиц Каира, и не хотела, чтобы ты нуждалась в Уите или проводила с ним больше времени, чем требуется.

– Сестра, – сказала я. – Могу я называть тебя так?

Она благодарно улыбнулась.

– Конечно, но только если в ответ я смогу называть тебя hermana²⁵.

Тепло разлилось в моем сердце.

– Ты застрелила человека, спасая мою жизнь. Думаю, ты больше меня заслуживаешь этого.

– До этого не должно было дойти, – сказала она. – Я должна была понять, что мы потерялись.

Я изучала ее.

– Ты ужасно строга к себе.

Она искоса посмотрела на меня.

– Должно быть, это семейная черта.

Я пожала плечами, отводя взгляд. Это было частью моей натуры – ругать себя за то, что не сделала больше, лучше, не действовала быстрее. Порой мне казалось, что все, что я делаю, недостаточно. А иной раз, казалось, и неправильным. Возможно, это семейная черта, и я была слишком похожа на маму. Вскоре мы дошли до Уита с Фаридой, и я предпочла не отвечать на слова Айседоры, но ее слова не давали мне покоя и нервировали.

Это было самое продолжительное время, которое я провела наедине с ней, и мне было неприятно узнать, как легко она меня читает, особенно когда я все еще пыталась разобраться в себе, учитывая то, что сделала со мной мать.

С моим отцом. Даже с Айседорой.

Но я начала понимать, как тоска по родителям, потребность в их внимании и ужасная печаль, когда мы расставались с ними на месяцы, пока они путешествовали по Египту, сформировали из меня того человека, которым я являлась сейчас. Именно поэтому я стремилась к созданию семьи, к чувству принадлежности.

Найти свое место в жизни.

И частично я винила себя или была излишне строга к себе, потому что, возможно, какая-то часть меня верила, что со мной что-то не так, и это служило причиной, почему мои родители оставляли меня.

Ежегодно. На месяцы.

Я чувствовала тяжесть взгляда Уита, и мне было интересно, чувствует ли он напряжение, исходящее от меня; внезапно накатившую печаль, покрывающую мою кожу, но я продолжала смотреть прямо перед собой. Заброшенное здание, очевидно, когда-то использовавшееся в правительственных целях, стояло в окружении красивых домов с арочными окнами и панельными стеклами. Мы стояли в стороне, наполовину скрытые пышной зеленью и колючими пальмами, которые склонились над улицей. Уит внимательно всматривался в место нашего назначения, а затем посмотрел на нашу троицу, спокойно ожидающую в стороне. Я не особо понимала, чего мы ждали. Вход в здание представлял собой большую дверь, которую когда-то покрывала зеленовато-желтая краска, но с тех пор цвета давно выцвели и теперь напоминали увядший салат-латук.

– Ни у кого из нас нет приглашения, – сказала я. – Может быть, мы можем проскользнуть туда?

– Пойдемте, – сказал Уит. – Все за мной.

Мы поспешили следом, когда он уже пересекал улицу, оглядываясь по сторонам. Боковая дверь была не более, чем узким проходом, предназначенным для слуг. Уит толкнул дверь и заглянул внутрь; через полсекунды он отпрянул назад и уперся ладонями в дерево. Он сильно толкнул дверь и с другой стороны раздался громкий удар. Что-то шумно упало на пол, и Уит снова толкнул дверь, пока полностью не открыл ее.

Он вошел внутрь, жестом приглашая нас следовать за ним. Зайдя следом, я первым делом совершила ошибку, взглянув на человека, распластавшегося на нашем пути.

Уит ударил охранника с достаточной силой, чтобы тот потерял сознание.

Проверять его не было времени. Уит уже поворачивал за угол в конце коридора, который вел на пыльную кухню с паутиной в углах, ржавыми железными кастрюлями и сковородками, висящими вдоль стены, и полками, заставленными банками с мукой и прочим. Замкнутое пространство наполнялось звуками неистовых криков – люди кричали, но не в гневе, а скорее в ощутимом возбуждении. Я подняла взгляд к потолку, отмечая направление, откуда доносились звуки. Аукцион, должно быть, развернулся наверху.

Нам нужно было найти лестницу.

Появилась проблема в лице двух мужчин, игравших в карты за шатким деревянным обеденным столом. Мы застали их врасплох, послышался скрип стульев и один уже тянулся к своему револьверу, висящему у локтя.

Уит швырнул одну из сковородок, и она завертелась в полете, пока не достигла лица противника, тем самым сбив мужчину со стула. Его окровавленный зуб полетел в мою сторону, и я с приглушенным криком отскочила в сторону. Другой мужчина потянулся за пистолетом, но к этому времени Уит уже схватил освободившийся стул и с силой ударил им мужчину по голове. Тот рухнул на стол.

Все закончилось в считанные секунды.

Айседора подобрала пистолет и сунула его за пояс.

– Ты такой жестокий.

Это прозвучало, как комплимент.

Фарида покачала головой, наполовину удивленная, наполовину шокированная.

– Я никогда не видела тебя с такой стороны.

Уит подошел к плите и понюхал дымящуюся кастрюлю. Он улыбнулся и взял чашку в которую подул, чтобы смахнуть пыль.

– Слава Богу.

– Хочешь выпить чаю? – воскликнула я.

– Кофе, – благоговейно ответил он, наливая в чашку щедрую порцию. – Хочешь?

Я уставилась на него. Шум над нами становился все громче: скрежет стульев по полу раз за разом проникал в кухню.

– Мы должны… – начала я.

Уит допил кофе, затем повернулся, чтобы пнуть ботинком охранника, развалившегося на столе, отчего тот упал на пол. Затем Уит спокойно взял оба стула и пошел к двери.

– Пойдёмте.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТЬ

Лестница шаталась и скрипела под нашим весом, когда мы поднимались на верхний этаж. Вероятно, она предназначалась для персонала, так как пространства было мало, и она выводила в небольшой коридор, вдоль которого тянулись закрытые двери. Когда мы на носочках крались мимо, то до нас доносился шум готовящихся к ночи людей.

Уит бесшумно заглянул за угол в конце коридора.

– Подождите здесь.

– Куда ты? – спросила я шепотом.

– Я собираюсь поставить эти стулья в заднем ряду, – прошептал он в ответ.

Он двинулся вперед, но вскоре вернулся и его челюсть была напряжена. Я обошла его, чтобы увидеть все самой, и едва не вскрикнула. Аукцион проводился в большом зале прямоугольной формы с облезлыми обоями и пыльной люстрой со свечами, которая опасно раскачивалась над множеством рядов стульев. Все до единого, за исключением двух, которые только что добавил Уит, были заняты. Я запрокинула голову, отмечая, что третий этаж плавно переходит во второй, подобно открытому двору. Снаружи здание не казалось таким огромным, но теперь я поняла, что внешность была обманчива. Как мы должны были все тут обыскивать? На это уйдут часы.

С другой стороны, я подумала, что нам не обязательно требовалось обыскивать здание прямо сейчас. Если Фарида успеет сфотографировать комнаты, окруженные стенами, то нет. Мы всегда сможем изучить их позже, но потом я вспомнила, что она упомянула, что до сих пор ждет, когда ей проявят и отправят по почте оставшиеся фотографии. Нам придется исследовать все по мере наших сил в течение всего аукциона.

– Послушайте наш план действий, – тихо начал Уит.

– Нет, – твердо и столь же тихо сказала я. – У нас другой план.

Он приподнял одну бровь в ожидании, когда я продолжу.

– Кто-то из нас должен присутствовать на аукционе, чтобы убедиться, действительно ли здесь есть что-то из гробницы Клеопатры, – сказала я. – Это будем мы с Айседорой, поскольку знаем, что искать. Фарида, вам с Уитом следует попытаться найти предметы, которые будут выставлены на продажу. Сделайте как можно больше фотографий.

– А что потом? – спросила Айседора.

Уит с легкой улыбкой указал на меня.

– У моей жены есть план.

Я проигнорировала колкость.

– Встретимся на улице после аукциона, – сказала я. – Если не получится, тогда в вестибюле отеля.

– Постойте-ка. Вы женаты? – спросила Фарида, и ее темно-карие глаза расширились. – С каких это пор? И почему меня не пригласили на свадьбу?

Уит сжал губы.

– Мы бы хотели, – поспешно сказала я. – Но все произошло слишком быстро. Кроме того, это всего лишь деловое соглашение.

– О, – неуверенно произнесла Фарида, переводя взгляд с меня на Уита. Я почувствовала на себе его быстрый взгляд: от него исходила легкая аура возмущенного неверия, но я отказывалась смотреть в его сторону.

– Шшш, – прошипела Айседора. – Ты хочешь, чтобы нас услышали?

Фарида потерла виски.

– Я пытаюсь удержать все в голове. Мне нужно время, чтобы обработать новую информацию.

– Позже, – сказала Айседора. – В первую очередь, тебе нужно сделать фотографии.

Затем она прошла мимо, вошла в зал и опустилась на стул, оставленный Уитом, будто это действительно было ее место. Фарида посмотрела в дальний конец коридора, откуда мы только что пришли, а затем стянула с шеи платок моей матери. Она достала из кармана юбки фотоаппарат и положила его на ладонь. Я взяла платок и накрыла им протянутую руку. Секунду спустя камера приняла прежнюю форму.

– Магия – восхитительная вещь, – прошептала я. – Жаль, что она исчезает.

– Всему когда-нибудь приходит конец, – сказал Уит с легким укором.

Я знала, что его слова намекают на мое решение развестись. Я старалась не обращать внимания на его тон и то, как мрачно это прозвучало. А может, я на самом деле хотела, чтобы он говорил именно так. Я не могла заставить свое сердце быть в согласии с разумом.

Глупая, пустая слабость.

– Я собираюсь сфотографировать комнаты на этом этаже, – сказала Фарида. – Уит, как думаешь, над нами есть что-то еще?

Он кивнул.

– Нам придется двигаться быстро, чтобы успеть обойти все. Начинай, я буду прямо за тобой.

Я обвела взглядом помещение, чтобы ознакомиться с планировкой на случай, если нам понадобится быстро уйти. На противоположном конце от нас был еще один выход, рядом с парадной лестницей.

– Ты справишься одна? – спросил он ее.

Фарида кивнула, уже настраивая фотоаппарат, и направилась обратно тем же путем, которым мы пришли. Она подергала ручку первой двери и обнаружила, что та заперта, но все же остановилась перед ней и сделала снимок. Затем она отошла на несколько шагов вправо, развернувшись в другом направлении и сделала еще снимок, на этот раз стены. Выражение ее лица было решительным, вдумчивым, и я надеялась, что в этой комнате находились улики, которые могли бы нам помочь сравнять черный рынок с землей. Фарида подергала за ручку следующей двери, обнаружила, что она не заперта и, по-видимому, пуста, затем сверкнула быстрой торжествующей улыбкой, прежде чем исчезнуть внутри.

Мы остались одни, и между нами нарастало напряжение.

– Айседора ждет, – сказала я и повернулась.

Уит потянулся ко мне, но потом, похоже, передумал. Его рука опустилась.

– Будь осторожна.

Я вздрогнула. После того, что он со мной сделал, мне с трудом верилось, что его заботит мое благополучие.

– Не притворяйся, что тебе не все равно.

– Но мне не все равно, – тихо произнес он. – Если тебя поймают, остальным будет сложнее выбраться из здания.

Это имело смысл: люди, организовавшие аукцион, обыскали бы все помещение сверху донизу в поисках тех, кто пришел со мной. Я проигнорировала внезапное чувство разочарования от того, что он, по сути, не беспокоился лично обо мне.

– Я буду осторожна, – пробормотала я. Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, я направилась к пустующему рядом с Айседорой месту.

Сестра пристально смотрела в дальнюю часть зала, где возвышалась деревянная сцена. Пожилой джентльмен с седеющей шевелюрой и широкой улыбкой стоял за скрипучей трибуной. Он небрежно облокотился на нее, согнув руку в локте, и обводил взглядом зал. Справа от него находилась стойка, освещенная десятками небольших свечей, которые парили в воздухе, словно на ниточках.

Сначала меня поразила эта магия. Затем мое внимание переключилось на предмет, лежащий на платформе. Я прищурилась, пытаясь определить, что это. На первый взгляд это был золотой амулет в форме скарабея на длинной цепочке, и когда аукционист осторожно взял его в руки, он показал собравшимся его с обратной стороны.

– Прежде, чем мы начнем, давайте посмотрим на этот предмет, – произнес он с ухмылкой. Его щеки сморщились, напоминая смятый лист бумаги. – Я в большом предвкушении от сегодняшнего вечера.

В одном только этом зале вероятно находилось по меньшей мере пятьдесят человек. Большинство присутствующих, как джентльмены, так и леди, были европейского происхождения, цвет их волос варьировался от платинового блонда до соболино-серого. Несколько человек были одеты в модную, качественно пошитую одежду, выделявшуюся на фоне унылой обстановки. Все гости были в черных атласных масках, простых и строгих, закрывавших большую часть их лиц. Все сидели на одинаковых деревянных стульях, и у большинства в одной руке было зажато по табличке.

– У нас этого нет, – сказала я, толкая Айседору локтем в бок.

Она встревоженно посмотрела на меня.

– Ты собираешься что-то купить?

– Конечно, нет, – сказала я. – Но мы бы больше слились с обстановкой, если у нас она тоже была.

– Никто на нас не смотрит, – произнесла Айседора, изящно пожав плечами.

– Леди и джентльмены, добро пожаловать в Врата Торговца, – внезапно провозгласил пожилой джентльмен. – Меня зовут Филлип Барнс, и я буду вашим хостом этим вечером. Я хотел бы поблагодарить нашего основателя, – сказал он, указывая на мужчину, сидящего в первом ряду. – Который, по понятным причинам, останется неназванным.

Основатель встал и повернулся, склонив голову. Итак, это был человек, ответственный за череду ограблений вдоль верхних и нижних берегов Нила. Его бессердечное отношение к Египту, его народу, его истории задело меня за живое.

Часть меня хотела вскочить на ноги и накричать на него, позволить моему гневу заполнить помещение, чтобы он почувствовал это всем своим существом. Но вместо этого я вцепилась в край стула, пытаясь держать себя в руках, и сосредоточилась на запоминании деталей его внешности. Описание его внешнего вида могло пригодиться месье Масперо и я постаралась запомнить как можно больше: у него был круглый живот, и хотя голову покрывала шляпа, а лицо скрывала маска, я рассмотрела темные волосы. Одежда на нем была неприметная: черные брюки, накрахмаленная светлая рубашка и обычная жилетка под темным пиджаком. Основатель поменял позу, собираясь снова занять свое место, но его лицо вдруг обратилось в нашу сторону, и он замер в полусогнутом состоянии. Он выпрямился, а затем подал знак кому-то, стоящему в тени.

Мужчина кивнул в нашу сторону.

Айседора резко втянула ртом воздух.

– Что нам делать?

Холодный пот проступил у меня на затылке. Я заставила себя сохранять спокойствие, а не броситься прочь из зала.

– Не паникуй и не шевелись, – прошептала я. – Возможно, ничего не произойдет.

– Я никогда не паникую, – нахмурилась Айседора. – Это пустая трата времени. Они могли заметить, что мы без масок, – сказала она. – Нам нужно уходить сейчас, пока…

Но было уже слишком поздно. Мужчина направлялся в нашу сторону, отчего у меня свело желудок. Я поджала ноги, готовясь к прыжку. При необходимости, я была готова позвать Уита. Он придет. Чувство вины хорошо мотивирует.

– Только не стреляй, – сказала я, едва шевеля губами.

– Мне это не нравится, – сказала Айседора, слегка наклоняясь вперед. Хотя ее жакет прикрывал пистолет, который она подобрала внизу, я замечала его каждый раз, когда она шевелилась.

Мне было не по себе от того, что несколько гостей повернулись на своих местах, чтобы понаблюдать за происходящим с откровенным любопытством.

Мужчина подошел к нам. Я едва могла дышать. Неужели он собирался вывести нас из зала? Застрелить нас? Разлучить для допроса?

– Наш основатель обратил внимание, что вы без табличек, – произнес он, потянувшись во внутренний карман своего пальто. Он протянул нам тонкие доски толщиной не больше крекера. Затем он поискал в карманах и протянул нам две черные маски. – Мы также требуем, чтобы все гости надевали это.

Айседора взяла у него предметы и молча протянула один комплект мне.

– Gracias, – сказала я. – В смысле, спасибо.

– Да, благодарю, – добавила моя сестра.

Он кивнул, переводя светлые глаза от меня к Айседоре.

– Мы, должно быть, не заметили вас, когда открылись врата.

– Наверное, так и есть, – сказала я.

– Все должны пройти регистрацию, прежде чем войти.

– Прошу прощения. Мы торопились занять места, – быстро ответила я.

Он опустил подбородок.

– Этого больше не повторится, дамы, если вы снова захотите посетить мероприятие.

Затем он тихо удалился. Я посмотрела на первый ряд, но основатель уже не смотрел на нас и снова сидел на своем месте, лицом к сцене.

Филлип прочистил горло.

– Теперь, когда все устроились поудобнее, пришло время обсудить детали. Как всегда, правила: во-первых, вы никогда не должны раскрывать местонахождение врат, через которые прошли. Во-вторых, оплата должна быть произведена в течение двадцати четырех часов. Исключений нет. Если вы этого не делаете, товар переходит к тому, кто предложил за него вторую по величине цену. Мы, конечно же, сообщим реквизиты, по которым вы сможете произвести оплату. В-третьих, любой, кто будет уличен в раскрытии личности любого участника аукциона, будет жестоко наказан. – Филлип растянул тонкие губы в улыбке. – Вас предупредили.

Я вздрогнула, надевая маску, а затем помогла надеть ее сестре.

– Давайте начнем аукцион, – продолжил Филлип. – Я представлю нашу постоянную коллекцию артефактов, найденных в Египте. Но сначала я хочу показать два уникальных предмета, которые были обнаружены совсем недавно. – Он положил амулет обратно на стойку. – Первый лот – необычный сердечный скарабей; его размер – чуть больше пяти сантиметров в длину, – сказал он. – Как я уже показывал, с обратной стороны есть ряд иероглифов, и наши эксперты считают, что это защитное заклинание для недавно усопших. Начальная цена – тысяча фунтов.

В эту же секунду в воздух взметнулось несколько табличек.

– Я не узнаю это, а ты? – прошептала Айседора.

Я покачала головой.

– Нет. Не думаю, что это принадлежало Клеопатре, – прошептала я в ответ, пока аукционист принимал ставки, и число их становилось все выше и выше. – Жаль, что я не догадалась попросить Фариду сфотографировать помещение и всех, кто в ней находится.

Она толкнула меня в бок, а затем кивнула подбородком нам за спины. Я вытянула шею и увидела, что Фарида тихонько фотографирует из коридора. Она встретилась со мной взглядом и мрачно улыбнулась, прежде чем снова исчезнуть.

– Продано! – провозгласил аукционист. – За шестнадцать тысяч фунтов даме под номером сорок три.

– Что, если мама решила не выставлять находки на аукционе? – спросила Айседора. – Что, если она решила, что это слишком рискованно?

Я задумалась над ее вопросом. Мама стала мошенницей, предав людей, на которых работала, но ей все равно нужно было изменить местонахождение артефактов. Я не знала, какие причины заставили ее поступить так, как она поступила, но будь я на ее месте, то посчитала бы более рискованным хранить разыскиваемые департаментом древностей артефакты при себе, чем пытаться продать их на знаменитом рынке.

– Она будет здесь.

Голубые глаза Айседоры изучали присутствующих.

– Ты видела кого-нибудь, кто мог бы оказаться ею?

Я тоже медленно осмотрела зал и с замиранием сердца обнаружила, что отличить одну даму от другой было крайне сложно. Были одна или две, у которых был такой же цвет волос, такая же стройная фигура, но я не могла утверждать с уверенностью. Ее могло и не быть здесь. Было бы глупо и безрассудно появляться в одном пространстве с человеком, которого ты предала.

Но если ее здесь нет, как она собиралась продать украденное?

Мне пришло в голову, что она могла прислать эмиссара²⁶. Это звучало реалистично, и я наклонилась поближе, чтобы поделиться этой мыслью с Айседорой, но в этот момент на сцену вышел человек, держащий в руках что-то голубое. Форма показалась мне знакомой, отчего дыхание перехватило. Я лишь мельком взглянула на реликвию, но этого оказалось достаточно, чтобы кровь забурлила у меня в жилах. Я не обращала внимание на мужчину, который держал бесценный артефакт; меня волновал только сам предмет. Мужчина поставил его на подставку и покинул сцену, а я вздохнула с облегчением: наконец-то я смогу рассмотреть его получше.