Текст книги "Где сокрыта библиотека (ЛП)"

Автор книги: Изабель Ибаньез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Безрассудный Уит, потерявший самообладание. Бесчестный Уит, напавший на офицера.

Если бы я хоть как-то отреагировал, все шансы жениться на Инез исчезли бы.

А мне нужно жениться.

Офицеры приволокли меня к парадным дверям и вышвырнули вон. Я неудачно приземлился на колени, камни больно впились в мои ладони. Я поднялся на ноги, когда со стороны мужчин послышались радостные возгласы и следом они захлопнули дверь, весело распевая.

Черт возьми. И что теперь?

Спортивный клуб располагался в нескольких минутах ходьбы от отеля. Я засунул руки поглубже в карманы и зашагал обратно, в голове роились бесполезные мысли. Лео не захотел со мной связываться – ушел мой свидетель. Об армейском священнике не могло быть и речи, как и о лицензии. Без этого я не смог бы официально зарегистрировать брак в Британии.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Я прошел квартал, голова шла кругом. У меня не было хороших отношений ни с кем из моих соотечественников в Каире. Все они были высокопоставленными лицами и дипломатами, убежденными империалистами, смотревшими свысока на людей, которые были не способны следовать приказам.

Послышались шаги, позади кто-то бежал.

– Уит!

Я остановился и обернулся, с трудом сдерживая улыбку. Мой старый друг все-таки пришел. Лео остановился, его аккуратная прическа уже не была такой аккуратной.

– Это было глупо, – сказал он. – Что на тебя нашло?

– Я женюсь, – произнес я. – И бракосочетание должно быть настоящим и признано нужными людьми.

Он удивленно вскинул брови.

– Иисусе. Должен ли я поздравить тебя? Или выразить соболезнования?

Я похлопал его по спине.

– Решим на свадьбе. Ты будешь нашим свидетелем.

Я находился в баре.

Мы боролись за двенадцать дюймов пространства, потому что в знаменитом заведении Шепарда, отделанном красным деревом, толпились десятки посетителей. Лео утверждал, что знает, где искать армейского священника, некоего Генри Пула, который, по-видимому, любил светлое пиво в больших количествах. Когда он потащил меня обратно к Шепарду, образ моей будущей жены сам собой всплыл в моем сознании, такой ясный, будто она стояла передо мной. Темные неукротимые кудри, алхимические глаза, сияющие золотом и горящие ненасытным любопытством. Вероятно, она планировала улизнуть из номера в тайне от своего дяди. В этот самый момент она вполне могла выведывать расписание Рикардо или подговаривать персонал помочь ей.

Никогда не знаешь, чего ждать от Инез.

– Купи ему еще, прежде чем спрашивать, – произнес Лео на испанском вполголоса.

Я бросил взгляд в его сторону. Откуда он знает, что я выучил испанский? Когда я служил в армии, то запомнил несколько фраз, но ничего похожего на то, как я разговариваю или понимал язык сейчас. Похоже, не я один предпочитаю держать руку на пульсе.

Он сделал глоток своего напитка и безразлично пожал плечами. Затем он дернул подбородком в сторону армейского священника. Он стоял рядом со мной и улыбался, наблюдая за буйной сценой в роскошном помещении. Я бывал здесь раньше, множество раз, не редко по заданию Рикардо. Многие люди приходили к знаменитому водопою, рассчитывая хорошо провести время и не более того.

Генри наклонился вперед и прокричал бармену наши заказы, тот в свою очередь бодро кивнул, одновременно принимая заказы от полдюжины других посетителей. Я восхитился его умением работать в режиме многозадачности. Священник взглянул на нас и ухмыльнулся. У меня сложилось впечатление, что у него было не так уж много друзей, и он жаждал общения. Я ожидал, что он будет чопорным, зажатым и без чувства юмора.

Но он был весёлым и разговорчивым – что действительно несвойственно британцам – и практически вусмерть пьян. Он чересчур много улыбался и был слишком доверчивым, бедняга. Бармен подтолкнул к нам еще три стакана, наполненные до краев, и я помедлил.

Я уже выпил два.

– Оружие так необходимо? – священник икнул. – Нам здесь ничего не угрожает.

– Я без него никуда не хожу, – ответил я.

Лео наклонился и уткнулся носом в оружие, прикрепленное к моему бедру.

– Его револьвер все еще у тебя? Спустя столько времени?

– Чей? – спросил Генри, с интересом разглядывая его.

– Генерала Гордона, – тихо произнес Лео, прежде чем торжественно поднять стакан.

– Генерала Гордона? – спросил Генри потрясенным шепотом. – Это его пистолет?

Я напряженно кивнул и потянулся за стаканом. Не раздумывая, я сделал большой глоток спиртного.

– Но где ты его взял? – пробормотал священник. – Я слышал, ему отрубили голову…

– Еще по одной? – вмешался Лео.

– Мы только что выпили, – запротестовал Генри.

– Что-то мне подсказывает, что нам понадобится еще, – сказал Лео, бросив встревоженный взгляд в мою сторону.

Он, конечно, знал всю историю моей службы в армии вплоть до приобретения плохой репутации. Меня вышвырнули, не дав шанса ни высказаться, ни попрощаться с остальными. Не то чтобы меня это волновало – за исключением, пожалуй, того, что я исчез, так и не объяснившись с Лео.

Но даже тогда у меня было чувство, что он бы все понял несмотря на то, что никогда не сможет публично встать на мою сторону. Это уже не имело значения, потому что сейчас он был здесь.

– Как говорится, пьем до дна, – сказал Генри между приступами икоты.

Мы подняли стаканы. Взялся за гуж – не говори, что не дюж⁵.

Как говорится.

Какой, черт возьми, час? Лицо Лео расплывалось у меня перед глазами. Пение стало громче. Господи, как громко. Но я отвоевал нам еще несколько дюймов в баре. Победа.

– Разве тебе не нужно было кое-что спросить у Генри? – прорычал Лео мне в ухо.

– Иисусе, – сказал я, поморщившись.

Он засмеялся, его лицо раскраснелось и уже не было столь идеальным.

Генри отлучился в другой конец бара, после чего вернулся с пивом. Он всегда хотел больше пива. Должно быть, он из него состоит.

– Мне нужно жениться! – выкрикнул я.

– Что? – прокричал Генри.

– МНЕ НУЖНО ЖЕНИТЬСЯ! – прокричал я в ответ. – ТЫ ОКАЖЕШЬ МНЕ ЧЕСТЬ?

Он моргнул, расплескал пиво и положил руку мне на плечо.

– Конечно! Я ненавижу похороны!

– Здесь нужен виски, – сказал Лео, а затем издал мягкий, горестный смешок. – Больше виски, – поправил он.

Облегчение прорвалось сквозь окутавший мой разум туман. У меня есть священник.

И у меня будет Инез.

Слава Богу.

Я поднял свой стакан и погрузился в забытье.

К тому времени, как мы, спотыкаясь, вышли из бара, в вестибюле уже никого не было. Лео сделал пару шагов, прежде чем прислониться к одной из огромных гранитных колонн. Я чувствовал слабость в ногах, а разум пребывал в густой дымке, и трудно было поймать хоть одну мысль.

– Он сказал, что сделает это? – спросил я, пытаясь вспомнить точные слова священника. Он ушел час назад. А может и больше. Я перестал смотреть на часы.

Лео кивнул, а затем поморщился.

– Разве ты не помнишь, как кричал о том, что женишься?

– Что? Нет.

Это было бы крайне глупо, потому что никто не должен знать о наших планах. Любой мог прибежать с этой новостью к небезызвестному Рикардо Маркесу.

– Тебя поздравили практически все присутствующие, – заметил он. Мы были на расстоянии нескольких шагов друг от друга, тем не менее я чувствовал исходивший от него аромат крепкого алкоголя.

Комната закружилась, нарастало чувство чего-то нехорошего. Я сглотнул кислый привкус на языке. Мы молча наблюдали, как вереница посетителей покидала бар, некоторые держались прямо, а других поддерживали друзья. Я был не без основания горд тем, что без труда оставался в вертикальном положении.

– Уходи, – внезапно сказал Лео, устремив взгляд на большую толпу, собравшуюся в десяти футах от нас.

Я инстинктивно спрятался за колонной, подальше от входа в бар. Я посмотрел на людей.

– Стой, – прошипел Лео.

Но было слишком поздно – я уже увидел своего бывшего капитана. Судя по тому, как он свирепо посмотрел на моего друга, было совершенно ясно, что он видел, как мы вдвоем пили – возможно, он даже видел своего священника вместе с нами.

Лео резко свистнул, и я услышал, как несколько человек приблизились, смеясь и громко разговаривая. Я обошел колонну и с удивлением обнаружил, что мой друг окружен солдатами. Некоторые из них угостили меня виски. Я знал, что Лео надеялся с помощью их габаритов укрыть меня от пристального взгляда капитана, но ничего не вышло.

Он подошел, и солдаты выпрямились, а некоторые бросились к парадным дверям отеля. На его украшенном мундире выстроились ряды лент и латунных значков, которые красиво переливались в свете свечей, мерцавших в помещении. Светлые глаза капитана пробежались по мне оценивающе, губы неодобрительно поджались. Он обратил внимание на мои пыльные ботинки и мятую рубашку. Мои чересчур длинные волосы и исходивший от меня запах спиртного.

– Уитфорд, – произнес он. – Я слышал, ты заходил в клуб.

Мне показалось, что лучше держать рот на замке.

– Ты все еще работаешь на Рикардо, – сказал он. – Он знает, что ты планируешь жениться на его племяннице?

Кровь отхлынула от моего лица.

– Я так не думаю, – сказал он с холодной улыбкой. – Ты точно такой же, Уитфорд. – Он покачал головой, презрение проступило в его суровых чертах. – Твой отец заслуживает лучшего. – Его внимание переключилось на Лео, который все еще стоял, оперившись на колонну. – Увидимся утром.

Он ушел, расправив плечи и выпрямив спину.

У меня в ушах гудело.

– Откуда он узнал, что она племянница Рикардо?

Лео взорвался смехом.

– Ты сам сказал это в баре, идиот.

Черт возьми. Теперь уже ничего не поделаешь – нам с Инез придется пожениться раньше. Если и был кто-то, кто искренне желал испортить мне жизнь, то это был человек, который донес на меня военному судье.

Только попрощавшись с Лео, я почувствовал, что кто-то наблюдает за мной с верхней площадки лестницы. Я откинул голову назад, во рту пересохло, в глазах помутилось. На первой же ступеньке я споткнулся и едва удержался на ногах. Фигура показалась мне знакомой. Потребовалась минута, чтобы очертания выкристаллизовались, а линии обрели четкость. Это была молодая женщина, выражение ее лица трудно было прочесть. Возможно, это был не верящий ужас. Она развернулась и быстро зашагала прочь, туго перевязывая пояс халата на тонкой талии. Темные локоны подпрыгивали у нее на плечах в такт шагам. Наконец-то я узнал ее.

Инез.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вид пьяного Уита пронзил меня насквозь. Я бродила по своему номеру, размахивая руками и размышляя о том, свидетельницей чему стала и что это может означать. Я выходила осмотреться и найти другие выходы из Шепарда, кроме главного, которым пользовались все, когда мое внимание привлекла толпа солдат и он, стоящий среди них. Я не думала, что это может быть возможным, учитывая его отношение к своему опыту в армии. Не говоря уже о том, как я относилась ко всему этому. Но он был среди них, непринужденно улыбался, слегка пошатывался, но очевидно наслаждался собой. Затем он заговорил с кем-то высокопоставленным, одетым в мундир и с наградами на груди, и от этого зрелища у меня внутри все перевернулось.

Я не могла понять, что происходит.

Уит не хотел иметь ничего общего с военными. Именно в это он заставил меня поверить. Он не хотел никаких напоминаний о случившемся в прошлом, и поэтому я не могла представить его вовлеченным в приятную беседу с ними. Да и зачем британскому солдату или капитану вести беседу с тем, кто был уволен с позором?

Нуждаясь в свежем воздухе, я оставила балконные двери нараспашку. Луна показывала свой лик, ночь была тихой и безмятежной. Мне следовало бы забраться в постель, но мое сердце бешено стучало о ребра. Было время, когда я не могла доверять Уитфорду Хейсу. Когда я верила худшему о нем. Но он показал мне свою скрытую сторону, и мне пришлось переосмыслить все, что я знала о нем.

С ним я чувствовала себя в безопасности.

Но когда я увидела его этим вечером, каким он был пьяным и веселым в компании военных, в моем сердце появился страх.

Что, если я была права на его счет с самого начала?

― Вставай, Инез.

Я зашевелилась под простыней и моргнула, уткнувшись в подушку. Голос был похож на Уита. Я подняла взгляд, всматриваясь сквозь антимоскитную сетку, что окутывала кровать. Это был Уит.

– Смотрите-ка, кто теперь ведет себя неподобающе, ― произнесла я, когда обрела дар речи.

Обычно, это вызывало у меня веселую улыбку или даже заставляло хихикать. Но размытая фигура Уита оставалась безмолвной и неподвижной.

– Который час? ― спросила я.

– Ранний, ― произнес он резким тоном. ― Ты встанешь?

– Что-то мне подсказывает, что мне не понравится причина твоего столь раннего визита.

– Скорее всего, нет.

Я вздохнула, чувствуя, как желудок сжимается в узел. Уит отодвинул москитную сетку, и я тихо поблагодарив его, выскользнула из-под одеяла. Ночная рубашка была свободной и длинной, и я поправила ее, чувствуя себя неловко и скованно. Уит держался в стороне, выражение его лица было отстраненным и настороженным. На нем была та же одежда, что и накануне вечером. От него пахло виски, гвоздикой и торфом, вперемешку с сигаретным дымом. Мне стало интересно, добрался ли он до своей постели или провел остаток ночи со своими дружками-военными.

– Я видела тебя в вестибюле.

На его челюсти дрогнули желваки.

– Знаю.

– Что за люди с были тобой?

Уит пожал плечами.

– Никого важного.

Я наклонила голову, размышляя. Очевидно, они вместе служили и явно были знакомы. Мне следовало бы спросить, почему он пошел пить с ними, когда, предположительно, должен был быть занят подготовкой к нашей свадьбе. Я почти не видела его с тех пор, как он рассказал, что потребуется от меня. Его собственный список задач был не маленьким. Он создавал впечатление, что только чудо поможет нам воплотить в жизнь это бракосочетание в столь короткие сроки, при этом сохраняя все втайне от моего дяди.

– Ты спал?

Уит отмахнулся от моего вопроса. Я подошла на шаг ближе, отмечая красные прожилки на белках его глаз и напряженную челюсть. Его обычно чисто выбритое лицо не знало бритвы в течение последних суток. И снова я ощутила прилив тревоги. Он выглядел напряженным и нервным.

Он собирался отменить свадьбу. Я была уверена в этом.

Он совершил ошибку, попросив меня об этом, – это было слишком опрометчиво, мимолетная идея, которую не стоило озвучивать. Он собирался сказать мне, что согласен с моим дядей, и мне будет лучше покинуть Египет, в таком случае мне придется искать кого-то другого. Люди постоянно женятся по расчету, безусловно. Должно быть…

– Мы должны пожениться сегодня.

Я моргнула.

– ¿Qué?⁶

Он скрестил руки на груди.

– Мы должны сделать это сегодня. У слишком многих людей есть возможность вмешаться, найти твоего дядю и рассказать ему о наших планах.

У меня закружилась голова.

– Но…

– У меня есть свидетель и тот, кто сможет нас поженить. Но мне нужно еще поработать над получением лицензии. ― Он продолжал, словно в этот самый момент я не барахталась на большой глубине, пытаясь удержаться на плаву. ― Ты смогла найти выход из Шепарда?

– Да, ― ответила я. ― У меня нет платья. Это нужно сделать сегодня?

– Если я смогу получить лицензию, то да. Встретимся у Висячей церкви после заката.

Уит развернулся, чтобы уйти, и я шагнула к нему, но он уже пересек комнату и стоял у двери.

– Как ты попал в мою комнату? ― спросила я. ― Я запиралась.

– Я взял дубликат внизу, ― сказал он через плечо. ― Охрана в отеле просто ужасная.

– Уит…

– Мне нужно идти, ― поспешно сказал он и вышел. Он исчез прежде, чем я успела сказать хоть слово; прежде, чем я успела спросить его, почему он ведет себя не так, как обычно; прежде, чем я успела потребовать, чтобы он посмотрел на меня. Хотя бы раз.

Я стояла неподвижно, ошеломленная и напуганная. Мне казалось, что я уже чувствую покачивание судна под моими ногами, увлекающего меня обратно домой.

На свою свадьбу я надела черное, и если бы я была склонна к сентиментальности, то позволила бы себе вспомнить, как впервые увидела Уита будучи облаченной в точно такое же платье. Но подавляющее чувство страха накрыло меня с головой, и я не могла думать ни о чем, кроме как об отчужденном поведении Уита. Я дотронулась до единственного выбранного аксессуара, – маминого платка с яркими цветочными узорами. Я хотела убрать его, но платок служил напоминанием о том, почему я вообще выхожу замуж.

Я не позволю своей матери победить.

Внезапный вопль вырвал меня из раздумий. Кучер едва не сбил бродячую собаку, радостно лаявшую на детей, что играли перед небольшим рыночным прилавком. В воздухе витали ароматы специй: паприки, тмина и куркумы. Недалеко находился Харраз, магазин, специализирующийся на травах и ароматах, внутри бродили египтяне и туристы, рассматривая всевозможные предложения. Все они пахли эфирными маслами, и мне захотелось попробовать парочку ароматов на себе, но у меня не было времени. Я ждала Уита на углу улицы перед церковью, с удовольствием наблюдая за повседневной жизнью Каира. Никто даже не взглянул на вдову, одиноко стоявшую в конце улицы. Замаскировавшись, я уверенно проскользнула через парадные двери Шепарда, хотя на самом деле ни грамма уверенности не испытывала в течение каждой утекающей минуты.

Уит задерживался. Сильно.

Солнце село, над городом повеяло прохладой, а небо постепенно стемнело. Звуки вечерней молитвы раздавались в ночи. Обычно меня это успокаивало, но сейчас служило лишь напоминанием о том, что человек, за которого я собираюсь выйти замуж, так и не появился.

Часть меня сомневалась, что он вообще появится.

Может быть, у него не получилось раздобыть лицензию; может быть, мой дядя узнал о наших планах и в этот момент препятствовал Уиту. Тысячи причин и объяснений проносились в моей голове, и все они имели место быть. Но была среди них одна причина, которая тяжелым грузом опустилась на дно моего живота и делила пространство с моими худшими страхами.

Уит был еще одним человеком в моей жизни, который с легкостью мог оставить меня.

Я топталась на месте и старалась не думать о худшем. Вот только эта мысль всплывала в голове против воли, заставляя выступать холодный пот. Уит мог передумать. Впервые в жизни мне захотелось иметь карманные часы. Я дала ему еще несколько минут, прежде чем вернуться в отель, и начала отсчитывать секунды. Когда их перевалило за пять сотен, я заставила себя посмотреть правде в глаза.

Он не пришел.

Мои ноги, казалось, двигались сами по себе, когда я медленно пошла обратно в отель. Что мне теперь делать? Я подумывала использовать платок моей матери, чтобы уменьшить себя до нуля, но его магия скорее всего не действует на людей. Я уже собиралась пересечь улицу, когда с ужасом поняла, что кто-то выкрикивает мое имя.

– Оливера!

В конце дорожки показалась знакомая фигура с руками, засунутыми глубоко в карманы. Когда он подошел ближе, я почувствовала облегчение, словно бальзам нанесли на ноющую рану. Я прерывисто вздохнула, вглядываясь в его черты. Уит казался более радостным, менее обремененным. Надежда взошла в моем сердце, подобно сорняку.

Он остановился передо мной.

– Привет, ― осторожно произнесла я.

Уит усмехнулся и достал лист бумаги.

– Я получил ее.

– Лицензию? ― спросила я. ― Кто-то действительно дал нам разрешение на брак?

Он кивнул, а затем притянул меня к себе.

– Я не думал, что у нас все получится, Инез. ― Одна его рука легла на мою поясницу, и тепло разлилось по моему телу до самых кончиков пальцев. Нежный лен его рубашки мягко коснулся моего виска, и я услышала под своей щекой его ровное сердцебиение. ― Почему ты дрожишь? ― прошептал он мне в волосы.

– Я думала, ты не придешь, ― прошептала я в ответ.

Уит слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо.

– С какой стати ты так подумала?

– До этого ты был каким-то отстраненным, ― сказала я. ― Не было ощущения, что мы вместе. И когда я увидела тебя вчера в вестибюле, то забеспокоилась о том, что это может значить.

– Мне нужно было попросить друга об одолжении, ― сказал он, поморщившись. ― И я увлекся, играя роль. ― Он провел указательным пальцем по моему подбородку. ― Я бы не передумал жениться на тебе, Инез.

– Наверное, это все-таки ужасная идея, ― сказала я. ― Не так ли?

– Да, ― мягко произнес он. ― Но это наш лучший вариант, верно?

Он был прав, но мне не понравилось, что это прозвучало так, будто было последним решением. Я взглянула на наши наряды. Ни один из нас не оделся по-праздничному. На мне не было ни нового платья с лентами и оборками, ни надлежащего количества украшений, чтобы я сверкала, как далекое созвездие. Ткань моего платья казалась тяжелой и обыденной. Это была одежда для траура. И, возможно, какая-то часть меня действительно скорбела. Я всегда думала, что моя свадьба состоится под голубым небом, в церкви, которую я знала, как свои пять пальцев, и за церемонией последует праздничный фуршет. В окружении родителей и дальних родственников, вместе с моей кузиной Эльвирой под ручку.

Но кузина умерла, отец все еще числится без вести пропавшим, а мать – преступница.

Мы подошли к старинной церкви, возведенной над гейтхаусом крепости Вавилон, построенной римлянами. Уит шел впереди, одетый в очередную мятую голубую рубашку, заправленную в брюки цвета хаки. Он не сменил обувь. Его ботинки на шнуровке закрывали икры и были пыльными и поношенными. Его лицо еще хранило следы нашего пребывания в гробнице – на щеке цвел синяк, по линии челюсти тянулась неглубокая рана. А его глаза все еще были красными.

В своей жизни я совершала безрассудные поступки, но тайная церемония бракосочетания превзошла их все. Я старалась не думать о том, что сказали бы дядя Рикардо с тетей Лореной, если бы могли меня сейчас видеть. Но я все равно слышала их упреки.

Легкомысленная. Глупая. Опрометчивая.

По крайней мере, я сама распоряжалась своей жизнью. Приняла решение, которое развязывало мне руки, даже если впоследствии это могло оказаться ошибкой. Если это на самом деле так, то я найду выход. Я всегда так поступала. По крайней мере, я доверяла себе достаточно, чтобы знать, чего хочу.

А хотела я, во что бы то ни стало, остаться в Египте.

– Знаешь, почему она называется Висячей церковью? ― спросил Уит, вырывая меня из мыслей. Он указал на железные ворота, расположенные под остроконечной арочной крышей, и на двадцать девять ступеней, ведущих к резной деревянной двери. ― Неф возвышается над залом.

– Чудесно, ― сказала я, но мое внимание привлекли колокольни-близнецы, обрамляющие арабесковый вход. Выглядело бы еще лучше, будь он украшен цветами и атласными лентами.

Уит зашагал вперед, и я последовала за ним, мое сердце все больше билось о ребра с каждым шагом, который мы делали в унисон. Мы вместе поднялись, а затем он открыл тяжелую дверь. Бросив взгляд через плечо, он быстро нашел мои глаза. Выражение его лица было нечитаемым в темноте сгущающейся ночи. Пурпурный цвет окрашивал небо, пока шла вечерняя молитва.

– Ты готова? ― тихо спросил он.

– Готова ли я? ― спросила я. ― Нет. Я не могу поверить, что мы собираемся это сделать. Десять минут назад ты собирался жениться на другой. Пять минут назад я думала, что ты не придешь. Но теперь мы здесь и ты собираешься жениться на мне. Когда мы войдем в эту дверь, наша глупая идея воплотиться в жизнь. У меня вдруг помутилось в голове. У тебя тоже помутилось в голове?

Уит позволил двери закрыться. Его подбородок опустился, а все внимание переключилось на носки ботинок. Когда он снова поднял голову, выражение его лица было подчеркнуто нейтральным. Он рассматривал меня в сумеречном свете и, казалось, пришел к какому-то решению.

– Нам не обязательно это делать, Инез. Мы можем вернуться в Шепард и притвориться…

– Но что потом? ― мой голос повысился на несколько тонов. ― Дядя Рикардо по-прежнему распоряжается моим состоянием. У меня ничего нет, даже негде переночевать. Десятого января я должна освободить комнату. К слову, сегодня девятое января, на случай, если ты этого не заметил.

– Ты что-нибудь придумаешь, ― усмехнулся Уит. Но улыбка совершенно не соответствовала его взгляду. ― Ты всегда это делаешь.

– Я устала все планировать на шесть ходов вперед. Притворяться вдовой и лгать своей тете, чтобы приехать в Египет. Дважды тайком сбегать из отеля, а затем скрываться на Элефантине…

Его голос был добрым, но кулак все еще сжимался вокруг дверной ручки.

– Я знаю, Оливера.

– У меня нет другого выхода, ― продолжила я. ― И мне необходимо остаться в Египте. Моя мать…

Уит отпустил ручку и шагнул ближе. Он положил ладони мне на плечи и слегка присел, чтобы посмотреть мне в глаза. Его дыхание коснулось моих губ.

– Родная, я знаю.

Ласковое обращение было похоже на нежное прикосновение, разглаживающее узел напряжения, давящий мне на виски. Он редко прибегал к ним – только когда я была безутешна или находилась в смертельной опасности. От его близости я переполнялась чувствами. Этот высоченный мужчина мог бы стать моим мужем, если бы я только захотела. Это казалось невероятным, невозможным. Волнение будоражило жилы. Я хотела Уита, но я также хотела иметь контроль над собственной жизнью. Если я принесу Уиту клятву, дядя больше не сможет диктовать свои условия и планировать мое будущее. Это значит, что я смогу остаться в Египте.

Больше никакого планирования. Больше никаких хитростей. Такое поведения напоминало мне мою мать. А я не хотела быть такой, как она; я не хотела унаследовать то, что может принести боль многим людям. И вдруг я вспомнила, что я уже это унаследовала.

Мои действия привели к смерти Эльвиры.

Кто-то другой нажал на курок, но она последовала за мной.

Больше всего на свете я желала искупить вину за свои поступки. Я хотела помешать своей матери продать артефакты, принадлежавшие Клеопатре. Я желала выяснить, что случилось с моим отцом. Меня переполняло столько осязаемых желаний, каждое из которых грузом лежало на моих плечах, вдавливая меня в землю. Все эти желания угрожали похоронить меня заживо.

Если я только не сделаю с этим что-нибудь.

– Поговори со мной, ― прошептал Уит. ― О чем ты думаешь?

Я покачала головой, пытаясь сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. На человеке, который стоял передо мной. Иногда мне легко удавалось его прочесть. Когда наши сердца соединялись и на короткий миг мы видели мир одинаково. Но чаще всего я едва понимала его. Я до сих пор не знала, почему он хотел на мне жениться.

Ласковое обращение служило простым прилагательным, а не обещанием.

– У меня есть причины пойти на это, ― прошептала я. ― А у тебя?

Он сделал шаг назад и кивнул, словно ждал этого вопроса. Его слова, произнесенные накануне, все еще звучали у меня в ушах. Весомые, озвученные глубоким баритоном с мягким аристократическим акцентом. Его широкие плечи были напряжены, а руки дрожали. Он нервничал, когда произносил эти слова.

Выходи за меня вместо него.

Это было тогда. Теперь, стоя перед церковью, я не была уверена, что до конца осознала неизменность своего решения. Брак подразумевал вечность – по крайней мере, я хотела, чтобы так и было. Я изучала Уита, который застыл на месте, очевидно обдумывая свой ответ.

Он засунул руки в карманы.

– Сделать тебе предложение было моим выбором, и ничьим больше, ― сказал он. ― В кромешном хаосе моей жизни, ты – единственное, что имеет смысл. Ты спросила меня, каковы мои причины, и я еще не знаю их все, но я точно знаю одну важную вещь. ― Он прерывисто вздохнул, его глаза не отрывались от моего лица, а от неприкрытых эмоций, таившихся в их глубине, у меня едва не подкосились ноги. ― Ты единственная, кого я хочу, Инез.

Мои губы дрогнули.

Его голос понизился до хриплого шепота.

– Пожалуйста, сделай меня самым счастливым человеком на этой земле.

И планета снова накренилась, потеряв равновесие. Земля, казалось, ушла у меня из-под ног. Уитфорд Хейс был многогранной призмой, и мне казалось, что я видела все его стороны. Возмутительный повеса с не менее возмутительными манерами; солдат, верный своему генералу; пьяница с покрасневшими глазами и фляжкой, спрятанной во внутреннем кармане; авантюрист, которому известно, как обращаться со взрывчаткой; человек, любящий Египет, и брат, обожающий свою единственную сестру.

Но я никогда не замечала его откровенной уязвимости.

От его вида у меня перехватило дыхание.

– Тебе этого достаточно? ― спросил он.

– Да, ― выдохнула я.

Уит кивнул, торжественный и преисполненный мрачной решимости. На его лбу проступили капельки пота, и мне пришло в голову, что он, возможно, все еще нервничает. Возможно, он старался казаться спокойным и уверенным ради меня, но внутри у него сердце также угрожает вырваться из грудной клетки.

Он открыл дверь и протянул мне руку. Я без колебаний приняла ее с легкой улыбкой, чувствуя, что могу справиться и с дядей, и с мамой, и с тетей, и с кем бы то ни было, кто встанет на моем пути.

Мы вошли.