Текст книги "Где сокрыта библиотека (ЛП)"

Автор книги: Изабель Ибаньез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Мы пробирались через комнаты, пока стены продолжали сотрясаться и трещать. В какой-то момент моя мама вернулась в одну из них и схватила свёрнутый пергамент. Не замедляя шагов, она спрятала его в блестящую ткань. Мой отец остановился и начал набивать карманы свитками – всеми, что мог унести.

– Ты сошел с ума? – прокричал Уит через плечо. – Оставь их! Оставь!

Но отец лишь замедлил шаг.

Моей матерью, похоже, завладел тот же порыв, потому что и она остановилась, чтобы подобрать несколько свитков. Потерявшись в своем отчаянном стремлении собрать как можно бесценных текстов, они отодвинули вражду на второй план.

– Она нужна нам, – выдохнула я, едва дыша.

Уит метнул на меня яростный взгляд, но, не теряя времени, отпустил мою руку и ринулся обратно к маме. Он поднял её, несмотря на крики и сопротивление, и понёс в мою сторону. Мы помчались через комнаты, а папа, хромая, плёлся за нами, держа в руках связку свитков.

Уголком глаз я заметила узкую арку. Она была незамысловатой, вырезанные изображения сгладились со временем, но несколько плиток сохранились, хотя и потрескались. Арка едва напоминала ту, что была в прошлом, но я все равно узнала ее.

Я бросилась к ней, перепрыгивая через валуны, лавируя между обломками колонн и разбросанными папирусами, которые могли послужить растопкой для бушующего огня.

– Ради всего святого, Инез! – выкрикнул Уит.

Я застыла в арочном проеме, как заколдованная.

– Она здесь, в этой комнате.

– Что именно? – прорычал мой муж. Он отпустил мою мать и подошел ко мне с пустыми руками. – Инез, клянусь, если ты…

– Хризопея, Уит, – произнесла я, перебирая плитки. Синяя с золотыми прожилками, змея, поблёкшая красная плитка. Я сняла плитку с трёхголовым псом и сняла золотое кольцо с пальца. Пол подо мной содрогнулся. Времени оставалось все меньше.

– Я знаю, где она, – сказала я, глядя на выступ, куда нужно было поместить украшение.

Позади нас снова прогремел удар – ещё одна колонна рухнула, и я вздрогнула, приходя в себя.

Это не стоило наших жизней.

Уит, наверное, заметил нерешительность на моём лице, потому что он взял кольцо и вставил его в освободившееся пространство. Оно идеально подошло.

– Она мне необходима, чтобы наладить наши отношения, – сказал Уит, прислушиваясь к шуму рушащейся библиотеки. – Это единственный способ загладить вину.

Я посмотрела на его лицо – запылённое, с синяком, расползающимся на щеке, и кровью на губах.

– Я думала, ты понял, – прошептала я.

– Инез…

– Деньги для меня не имеют никакого значения, – перебила я. – Важен только ты. Мы. Наша семья. Ты – любовь всей моей жизни, и я не потеряю тебя сейчас.

Он закрыл глаза, его дыхание стало прерывистым. Когда он открыл их снова, его взгляд был наполнен решимостью, и его рука мягко коснулась моей щеки.

– Я люблю тебя.

Я улыбнулась сквозь слезы.

– Ты – самое ценное, что здесь есть, Уит.

– Родная, ты выйдешь за меня?

Я на мгновение застыла, не веря своим ушам. Может, что-то ударило его по голове и заставило забыть…

– Я знаю, что мы уже женаты, – продолжил он. – Но я спрашиваю снова, Инез. На этот раз по-настоящему. Я хочу сделать всё, как полагается. Хочу, чтобы у тебя были цветы.

– Розы? – прошептала я.

– Любые цветы, которые захочешь, – сказал он, притягивая меня к себе. Я приподняла подбородок и встретила его глубокий поцелуй.

Улыбаясь ему в губы, я прошептала:

– Да, да, да.

– Это, безусловно, все очень трогательно, – раздался голос позади. – Но боюсь, я все еще хочу этот трактат.

Мои родители стояли рядом, плечо к плечу, и оба выглядели так, словно пережили несколько войн. Их одежда была изорвана и подпалена, как и моя. У папы криво весели усы, будто кожа едва их держала. Он потерял очки и свой поддельный живот.

Но, к сожалению, пистолет был все еще при нем.

Он направил дуло на меня, и Уит, инстинктивно, вышел вперед, заслоняя меня своим телом.

У меня было всего несколько секунд, чтобы что-то сделать до того, как отец заберет его у меня навсегда. Я обхватила пальцами кожаный ремень Уита и потянулась к золотому кольцу, находившегося на круглом пьедестале. Собрав все силы, я резко дернула за ремень, увлекая Уита назад, и мы шагнули через арку. В тот же миг я схватила кольцо, и почувствовала, как магия обвивает нас.

Папа выстрелил, и пуля стремительно полетела в нас. Уит обхватил меня руками, чтобы защитить, но резкий треск, как раскат грома, остановил движение пули. Магия, охранявшая вход, спасла нас.

Я издала триумфальный крик…

Папа приставил пистолет к виску моей матери.

– Я убью ее, если ты не отдашь мне трактат, Инез.

Мама подняла на меня глаза. Она не умоляла о жизни, как будто знала, что это было бы напрасно. Она не могла представить, что я захочу её спасти. Но она ошибалась.

Без неё мой дядя и Абдулла не получат свободу.

– Я отдам, – сказала я.

Губы мамы чуть приоткрылись, её брови взметнулись к линии роста волос.

Когда я повернулась, пол снова задрожал и Уит крепко сжал ладони в кулаки.

– У нас нет на это времени. Из этой комнаты есть только один выход, и..

– Неправда. Есть выход с другой стороны, – прошептала я. – Можешь проверить, сможем ли мы пройти?

– Я не оставлю тебя одну…

– Уит, пожалуйста.

– Быстро посмотрю и вернусь, – ответил он с раздражением.

Он поспешил вперёд, а я опустилась на колени. Многие из ниш были разрушены, но несколько оставались целыми, на дереве были вырезаны имена древних инженеров, философов и чародеев. Я нашла нужное имя: Клеопатра.

– Мне очень жаль, – прошептала я.

Этот свиток отличался от остальных. Он был тоньше, и когда я прикоснулась к нему, магия заискрилась в воздухе, а на языке почувствовался привкус роз.

Этот.

Волосы на моих руках встали дыбом. Мне не хотелось отдавать что-то, что было так дорого Клеопатре. Но дядя и Абдулла нуждались в моей помощи.

– Инез, я теряю терпение, – выкрикнул папа.

Я встала, крепко сжав в одной руке Хризопею, а в другой – золотое кольцо. Путь обратно к ним казался мне бесконечным, хотя на деле прошло всего несколько секунд. Но никакое количество времени не было способно подготовить меня к встрече со сломленными родителями: папе с пистолетом и маме, смотрящую на него с ненавистью. Её дневник был наполнен страницами, посвящёнными дяде Рикардо, её страхам за свою безопасность, её беспокойству о его криминальных связях. В действительности она писала все это о моем отце. О том, как она боялась своей судьбы в его жестоких руках.

Она стала такой, чтобы победить его.

И, видя с какой ненавистью они смотрят друг на друга, я поняла, что не похожа ни на одного из них и никогда не буду похожа.

– Я отдаю тебе кольцо, – сказала я папе, – И Хризопею. А мама уходит со мной и Уитом. Мы договорились?

– Договорились. Это всё? – все внимание папы было сосредоточено на свитке в моей левой руке.

Я осторожно развернула пергамент и показала трактат. Он был точно таким же, как описывал Уит: Уроборос, окруженный греческими символами – подробные инструкции по превращению свинца в золото.

– Наконец-то, – сказал папа. Его лицо утратило все краски, за исключением места, испачканного кровью. Он выглядел смертельно больным, но его глаза горели лихорадочным возбуждением.

– Тебе нужен врач, – сказала я, перекрикивая шум обломков, разбивающихся о камни. Я подняла взгляд и ахнула, заметив расширяющуюся трещину. – Крыша сейчас обвалится.

– Брось кольцо!

Я взглянула на маму. Ее лицо выражало крайнее недоверие. Именно это выражение заставило меня бросить кольцо. Оно взмыло в воздух, с легкостью преодолев магический барьер, как и полагалась предмету, использованному при создании заклинания.

– Ты первая, – сказал папа маме.

– Трус, – холодно ответила она, но сделала первый шаг вперед, за ним еще один. Я наблюдала, не в силах вздохнуть, воздух застрял в горле. Мама преодолела весь путь без проблем, и когда папа последовал за ней, она незаметно потянулась к амулету, висящему на ее золотом браслете.

– Встань у стены, – скомандовал папа, направляя пистолет на мою мать. Она послушалась, сцепив руки перед собой. – И без фокусов, Лурдес.

Она была воплощением невинности. Я бы поверила её игре, если бы не увидела, как она отсоединила амулет от браслета. Мама что-то замышляла.

Уит подошёл и встал рядом со мной, пробормотав под нос:

– Ты была права. Выход есть.

– Отдай мне Хризопею, Инез, – громко сказал папа. – Сейчас же.

Мама едва заметно опустила подбородок. Если бы я моргнула, то не заметила бы этого. Я шагнула вперёд и передала ему свиток, как раз в тот момент, когда стены задрожали. С полок посыпались свитки, и мама воспользовалась моментом, чтобы уронить амулет на пол.

– Что ты…

Мама наступила на амулет и отскочила назад, когда он взорвался искрами пламени.

– Сука! – прорычал папа, пламя стремительно увеличивалось в размерах, окружая его со всех сторон. Он выстрелил, и я упала на пол, хваченная жаром огня.

– Инез! – Уит поставил меня на ноги и прижал к себе, когда часть крыши рухнула. – Мы должны уходить!

– А как же моя мама?

Я оглянулась через плечо и увидела, как они борются за свиток. Папа выронил пистолет, но вцепился маме в волосы.

– Нам нужно уходить, – повторил Уит, пот струился по его лицу. – Это уже не твоя битва! И она никогда не была твоей!

Мама пиналась и царапала папино лицо. Они совсем меня не замечали. Огонь продолжал подниматься всё выше, скрывая их от моего взгляда. Но я слышала их стоны боли и ругательства, которые они швыряли друг в друга.

Уит взял меня за руку, и я позволила ему вывести нас через задний выход в туннель. Мы бежали весь путь, наши шаги эхом отдавались о камни, пока мы не добрались до канала.

– Он выведет нас к морю, – сказал Уит.

– Ты уверен?

Он подмигнул мне.

– Доверься мне.

Уит повёл меня к краю, и мы вместе прыгнули в Нил. Вода была тёплой, и она сжала меня в своих огромных объятьях, унося прочь от разрушенных руин библиотеки. Я знала, что больше никогда ее не увижу.

Никто не увидит.

Течение увлекало меня под воду, затягивая в свои глубины, но Уит не отпустил моей руки, помогая мне вынырнуть. Я поднялась на поверхность, захлёбываясь. Вода бурлила вокруг нас, но он всё равно не отпускал. Он подтянул меня ближе, обвив руку вокруг моей талии, пока река не несла нас дальше.

– Я держу тебя, – сказал он. – Я держу тебя.

Нас вынесло в гавань, недалеко от Римской крепости, которую Клеопатра показывала мне ранее. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Уит приблизился и с осторожностью убрал спутанные волосы с моего лица.

– Как бы я их ни ненавидел, они были твоими родителями, – прошептал он. – Я могу понять, в насколько плачевном положении ты оказалась.

– Gracias, Уит, – сказала я, переводя взгляд на пространство за его плечом. Мы выбрались из неприметной и обычной расселины в скале. Но я не могла отвести от нее взгляда, почему-то уверенная, что река приведет ко мне одного из моих родителей.

Я не знала, кто из них одержит победу в схватке.

Но ради дяди и Абдуллы, я надеялась, что это будет моя мать.

Dios, por favor. Пусть это будет мама.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Уит коснулся указательным пальцем моего подбородка, и мое внимание снова обратилось к нему. У него были светло-голубые глаза, как волны, что мягко подталкивали нас к берегу.

– Нам нужно плыть к суше.

– Я не умею плавать.

– Я это предусмотрел и собирался помочь тебе.

Я улыбнулась из-за его оскорбленного тона.

– Мы можем еще немного подождать?

Он сузил глаза.

– Зачем, родная?

– Потому что моя мама может появиться в любую секунду.

Его следующие слова были наполнены невероятной нежностью.

– Не думаю, что кому-то из них удалось выжить.

– Возможно, ты прав, – сказала я. – Но я должна убедиться.

– Инез… – он начал, но тут же оборвал себя и кивнул. – Пять минут. Я не смогу продержать нас на плаву дольше.

Он уверенно перебирал ногами в воде; я чувствовала, как они то и дело задевают мои.

– Правда?

Он закатил глаза.

– Нет.

Я изогнула бровь.

– Ладно. Я немного устал, – он скривил губы. – И проголодался.

Я поддалась вперед и поцеловала его в щеку.

– Обещаю, что после этого мы поедим фалафель.

Он наклонил голову и улыбнулся. Громкий всплеск заставил нас обернуться.

– Пожалуйста, – произнесла я.

Мгновение спустя над водой показалась мамина голова. Она увидела нас и активно замахала рукой.

– ¡Ayuda!³⁴

– Думаю, нам стоит помочь ей.

– Угх, – выдавил Уит.

Уит дотащил нас до песчаной отмели, и я встала на колени, откашливая соленую воду. Он опустил рядом со мной маму, а затем распластался на земле с другой от меня стороны, тяжело дыша.

– Если ты бросишься бежать, – произнес он через мгновение. – Я тебя поймаю.

– Ты не меняешься, Уит, – пробормотала мама.

Я повернулась лицом к морю и тяжело опустилась на влажный песок. Волны разбивались о берег, и вода касалась моих ног. Уит наклонился вперед и посмотрел мимо меня прямо на мою мать. Его мокрые ресницы были похожи на иглы.

Она настороженно посмотрела на него, ее взгляд скользнул чуть выше его плеча. Лунный свет подсвечивал не только темный силуэт Александрии, но и расчетливое выражение ее лица. Я потянулась и поймала ее за руку.

– У тебя кровь идет, – сказала, указывая на порез у нее на лбу. – Нужно вернуться в отель. Пригласить врача.

Она пренебрежительно махнула рукой.

– Со мной все будет в порядке.

Уит достал из куртки небольшой контейнер, а затем потянулся к кобуре с пистолетом. Быстрым выверенным движением он перезарядил оружие.

– Твоя дочь хотела бы провести с тобой больше времени. Ты действительно хочешь ей отказать? – мягко просил он.

Взгляд моей матери уперся в револьвер в его руке.

– Это не сработает. Порох уже бесполезен.

Уит поднял руку и нажал на курок. Пуля исчезла в ночном небе.

– Слава богу, что существуют водонепроницаемые контейнеры.

Уголки губ моей матери опустились.

– Ты, конечно, подготовился.

– Привлекательно, не правда ли? – спросила я.

– Так и есть, – пробормотала она, подбирая под себя ноги.

Мама уже планировала свой побег. Было видно, как она прикидывает новые способы оставить меня, придумывала и составляла новый план, который помог бы ей воссоединиться со своими сокровищами.

– Где Клеопатра? – неожиданно спросила я. – Где ты спрятала артефакты?

Мама издала сдавленный крик и поднялась на ноги. У нее дрожали колени, но она каким-то образом сохранила равновесие, вытирая глаза от стекающей с волос воды.

– Это все, что тебя волнует?

Я искоса посмотрела на нее, чувствуя, как меня охватывает гнев.

– Абдулла и твой брат в тюрьме, – я тоже встала, мое изнеможение сменилось нарастающим разочарованием – Они обвиняются в преступлениях, которые совершила ты.

– Боюсь, тебе придется пойти с нами, – сказал Уит своим беззаботным тоном. Он направил на нее пистолет.

– Ты не выстрелишь в меня, Уит, – тихо сказала она. – Только не после того, как я спасла ей жизнь.

– Почему бы тебе не спросить у своей дочери, как бы я поступил? – спросил он. – Она знает меня лучше, чем кто-либо.

– Он не будет целиться, чтобы убить, – быстро ответила я. – Но он постарается попасть в уязвимое место, чтобы без посторонней помощи ты не смогла уйти. Возможно, в ногу, чтобы ты не смогла далеко убежать.

Уит усмехнулся, но глаза его были холодны. Если бы он так посмотрел на меня, то меня бы охватил озноб.

– Видишь?

Мама поджала губы.

– Возможно, стоит показаться врачу.

Уит шел рядом с ней и внимательно следил, пока мы шли в сторону города. Мы прошли несколько кварталов, пока он не привел нас на улицу, где ждал кучер с экипажем. Я повернулась и посмотрела на него с изумлением.

– Как…

– Я преследовал людей мистера Стерлинга в этом экипаже. Я заплатил кучеру, чтобы он ждал меня всю ночь, если понадобится.

Мы забрались в транспорт, Уит сел рядом со мной, а мама – напротив. Он положил руку с пистолетом на левое колено. Не сводя с нее глаз, он потянулся свободной рукой к моей ладони и переплел наши пальцы.

Я посмотрела на него.

– Я действительно думала, что ты будешь на меня сердиться.

– О, – произнес он, и в его голубых глазах вспыхнул гнев. – Я в бешенстве, любимая. – Но затем он поднял наши сцепленные ладони и нежно поцеловал мое запястье. – Но я также рад, что ты выжила. Я потерял десять лет жизни, просто пока смотрел, как ты уходишь с мистером Стерлингом. – Он покачал головой. – С Кайо.

– У меня не было выбора.

– Десять лет моей жизни, – повторил он. – Потеряны. – Затем он наклонился и поцеловал меня, настойчиво и быстро. – Никогда больше не поступай со мной так, Оливера, – прошептал он мне в губы. Он уже говорил мне нечто подобное несколько месяцев назад, когда мы только познакомились.

Я слабо улыбнулась. Возможно, потребуется еще пара месяцев, чтобы он, наконец, понял, что я так устроена.

Мама, поджав губы, смотрела на нас, держащихся за руки. До путешествия в Египет одно выражение ее лица могло низвергнуть меня в пучины отчаяния. Услышав ее искреннее неодобрение, я могла потерять сон на несколько ночей. Но теперь я спокойно смотрела на нее в упор. Я не стану огорчаться из-за того, что не соответствую ее завышенным стандартам, в то время как она сама была бесконечно далека от них. Подсознательно, должно быть, она это понимала. Мой отец требовал от нее быть совершенством, и она стала идеальной женой. Она сама построила свою клетку, а мой отец был достаточно безжалостен, чтобы использовать ключ.

Экипаж остановился перед отелем. Я открыла дверь, но голос Уита остановил меня.

– Один момент, Инез, – он передал мне пистолет, и я удивленно вздохнула. – Я сейчас вернусь.

– Ты уходишь? Прямо сейчас? – спросила я.

Мама сузила взгляд, глядя на Уита.

– Он что-то задумал.

О, ну конечно. Я расслабилась и откинулась на сидение. Уит вылез наружу, а затем посмотрел на меня через плечо и подмигнул. Затем перевел взгляд на мою мать и жестким голосом произнес:

– Если ты причинишь ей какой-либо вред, обещаю, последствия тебе не понравятся.

Мама напряглась.

Уит закрыл дверь, обогнул экипаж и пропал в отеле. Мама выглянула в окно. Она была похожа на загнанного зайца, пугливая и нервная, с бегающими из стороны в сторону глазами, пытаясь найти малейшую возможность для побега. Затем она посмотрела на пистолет в моей руке и усмехнулась.

– Давай не будем притворяться, что ты способна нажать на курок, tesoro³⁵, – сказала она, откидываясь на спинку, подражая моей позе. – Ты не жестокий человек.

– Но и не глупый, – тихо сказала я. – Ты не причинишь мне вреда после того, как спасла жизнь.

Ее глаза остекленели.

– Чарли.

– Как вы познакомились?

Она сложила руки на груди.

– Кайо нанял его для помощи. С этого все и началось.

– Ты знала, что папа болен?

Она кивнула.

– Вот почему он так хотел заполучить Клеопатру. Он верил, что ее тело его излечит.

– Ты расскажешь мне, где ты ее спрятала, – сказала я. – И артефакты.

Она упрямо молчала.

– Ты позволишь своему брату умереть в тюрьме? – спросила я. – Абдулле?

Мама подняла подбородок, ее лицо стало непроницаемым.

– У Масперо и его людей нет доказательств, чтобы держать их за решеткой. С тех пор, как ты приехала в Египет, ты не дала им ничего, кроме стресса, горя и душевной боли. Думаю, ты сможешь справиться с последствиями своих решений.

– Да как ты смеешь, – прорычала я.

– Я посмела спасти твою жизнь, – закричала она. – Я убила Чарли. Ты хоть представляешь, чего это мне стоило?

– Ты обрекла Эльвиру на смерть, – прокричала я в ответ. – Ты хоть представляешь, чего это стоило мне?

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша, как зеркальные отражения друг друга. Те же ореховые глаза. Та же линия веснушек на переносице. Мы любили приключения, строить планы и рисковать. Мы обе ранили людей своими поступками.

– Мне нужно, чтобы ты была моей матерью, – прошептала я. – Мне нужно, чтобы ты все исправила.

Она настороженно на меня посмотрела.

– И как ты это видишь? Хочешь упечь меня за решетку до конца моих дней?

– Я не верю, что ты избежишь этого, – тихо сказала я. – Врата Торговца, кража артефактов. Не думаю, что ты сможешь отказаться от денег, которые все это приносит, независимо от того, насколько сильно это извращает твою душу, превращая тебя в человека, которого я не узнаю. – Я глубоко вдохнула. – Ради всех нас, ради моего спокойствия, ради памяти Эльвиры – ты должна отправиться в тюрьму. И мне нужно, чтобы ты вернула Клеопатру и ее вещи в департамент древностей.

Она подняла брови.

– Тот, которым управляют иностранные агенты? В этот? Ты же не можешь быть настолько наивной. Неужели ты думаешь, что это поможет? Все будет распределено в пользу людей с деньгами, влиянием и властью. Если ты до сих пор не поняла, эти люди не всегда египтяне.

Ее слова повлияли, как пощечина.

– Значит, раз система коронирована, лучший выход – подыграть? Зачем ее менять?

Она пожала плечами.

Я попробовала по-другому.

– У будущих поколений появится шанс познакомиться с сокровищами Клеопатры и вынести уроки, – сказала я. – Но благодаря тебе у нас не остается ни одного шанса.

Мама подняла руки, чтобы поправить волосы. Она вытащила одну из шпилек и вставила ее в другую часть прически. В ее движениях было что-то практичное.

– Достаточно, – резко сказала я, сжимая пистолет так крепко, что костяшки пальцев побелели.

– Минутку, – пробормотала она, зажав между зубами еще одну шпильку. Она вытащила ее, нахмурив брови. – Кажется, эта сломалась.

Ее нарочито бесстрастный тон заставил меня напрячься. Инстинкты кричали, что она что-то задумала…

Она согнула шпильку и бросила ее мне на колени. Клубами повалил дым, окутав меня густым шлейфом. Я зажмурилась. Попыталась закричать, но тут же зашлась кашлем. Я наощупь потянулась к ней руками, но дверь распахнулась, и она выбралась наружу. Я кинулась за ней, кашель продолжал сдавливать горло, а по щекам текли слезы. Вдруг раздался крик, и звук разбившегося стекла. Стакан упал на землю.

– Я тебя предупреждал, – прорычал Уит.

Он притянул меня к себе, и я вытерла глаза о его рубашку. Когда дым окончательно рассеялся, я подняла голову, ожидая увидеть маму, но передо мной предстал другой, не менее знакомый человек.

– Bonsoir, мадемуазель Оливера, – воскликнул месье Масперо. – Мы встретились при довольно интересных обстоятельствах, не правда ли?

Я ошеломленно на него уставилась.

– Что вы здесь делаете, сэр?

– Я привезла его, – Фарида, моя кузина Амаранта и даже тетя Лорена стояли в компании двух вооруженных мужчин, которых я никогда прежде не видела. Оба пистолета были направлены на мою мать, которая с важным видом поправляла рубашку и яростно поглядывала на моего мужа.

– Я вылил на нее лимонад, – объяснил Уит.

– Лимонад? – повторила я.

– Я подумал, что это ее разозлит, – сказал Уит. – Хотя ты должна быть благодарна, что под рукой оказалась не горячая чашка чая, Лурдес.

– Откуда у тебя лимонад? Почему моя семья здесь? И Фарида? И месье Масперо? Я несколько запуталась, – я потерла лоб. – У меня такое чувство, будто я упустила что-то важное.

– Уит прислал мне телеграмму, – вклинилась Фарида, – В ней говорилось, что если месье Масперо хочет найти истинного виновника в пропаже Клеопатры и ее сокровищ, то в его же интересах как можно быстрее приехать в Александрию. Конечно, я первым же делом отправилась в офис департамента, и к тому времени у меня уже были на руках фотографии с аукциона. – Она порылась в сумочке и достала толстый конверт. – Мы добрались сюда так быстро, как только могли.

– Поэтому я и приехал, – сказал месье Масперо. Он горько улыбнулся. – Я и не предполагал, что окажусь в компании этих, – он нахмурился, – очаровательных женщин.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Никто из ныне живущих не назвал бы Амаранту очаровательной.

– Я должна была доставить фотографии, – защищаясь, сказала Фарида.

– А я, – ледяным тоном произнесла Амаранта. – Не могла пропустить арест Лурдес.

Тетя Лорена холодно посмотрела на жену своего брата.

– Как и я.

Мы с Уитом обменялись взглядами. Казалось, он спрашивал: Ты собираешься рассказать ей о Кайо? На что я все также беззвучно ответила: Не сегодня.

Он согласно кивнул. Он улыбнулся, медленно и нежно, в то время как вокруг градус разговоров только нарастал: тетя кричала на мою мать, Амаранта и Фарида оживленно беседовали с месье Масперо, который ошарашенно на них таращился. Вероятно, к нему еще никогда не обращались женщины с подобной решительностью и суровостью.

Один голос поднялся над шумом.

– Это нелепо! – воскликнула мама. – У вас нет доказательств.

Фарида достала фотографии из конверта и перебрала их, после чего с триумфом показала один из снимков. Мы все столпились вокруг нее, чтобы лучше рассмотреть изображение, кроме двух мужчин, которые до сих пор держали под прицелом мою мать.

Это была фотография, сделанная на Филе, на ней мама сидела за своим переносным столом, совершенно не обращая внимания на то, что некто может стоять позади нее и практиковаться в съемке. На снимке мама в руках сжимала карточку квадратной формы.

Приглашение на Врата Торговца.

Адресованное лично ей.

УИТ

Люди Масперо потащили Лурдес к экипажу. Инез сжала зубы и настойчиво смотрела в противоположную сторону, но было заметно, как у нее слегка дрожит нижняя губа, выдавая захлестнувшее ее горе. Лурдес смотрела на дочь с таким видом, будто желала нанести по ней последний удар, но я вышел вперед, закрывая свою жену от нее. Я хотел, чтобы мое лицо было последним, что она увидит на свободе.

Я протянул руку, чтобы помочь ей забраться внутрь.

– Как галантно, – насмешливо произнесла она. А затем сжала мою ладонь и сделала шаг вперед и прошептала. – Залезь в карман моего жакета.

Я моргнул и выполнил ее просьбу. Мои пальцы коснулись пергамента, плотно свернутого и перевязанного атласной лентой. Я вытащил его и тут же спрятал в своем кармане.

– Это… – вздохнул я, сердце зашлось в груди. – Зачем ты отдала его мне?

– Назовем это приданным Инез, – сказала она. – Присмотри за ней.

Лурдес забралась в карету и устроилась на мягком сидении, охранники забрались следом и разместились на противоположной скамье. Она бросила на них короткий взгляд, а затем опустила глаза на колени.

Месье Масперо захлопнул дверцу и обратился к кучеру:

– Я поеду следом, – затем он повернулся ко мне и его брови слегка приподнялись. – Что она вам сказала?

Рулон пергамента обжигал мой карман.

– Бессмыслицу.

Он кивнул, попрощался со всеми и забрался в свой экипаж. Кучер щелкнул поводьями, лошади начали движение. Я смотрел им в след, в ушах стоял грохот. И тут я почувствовал, как чья-то прохладная рука коснулась моей. Я опустил глаза и, моргая, посмотрел на запрокинутое лицо жены.

– Все закончилось? – спросила она дрожащим голосом.

– Скоро закончится, – пообещал я, обнимая за плечи. Я поцеловал ее волосы, когда она прижалась ко мне.

Она подняла голову и встретилась со мной глазами. Я заметил, что ее веки покраснели и припухли, капилляры полопались.

– Мы можем завести кошек?

– Кошек? В множественном числе? – ошеломленно спросил я.

– Кто не любит кошек?

– Я, как оказалось, предпочитаю собак, – сказал я. Затем покачал головой. Я не знал, почему спорю с ней. Я бы подарил ей чертову луну, если бы она попросила. – Инез, мы можем зависти столько кошек, сколько ты захочешь.

Она опустила голову, но я успел заметить легкую улыбку на ее губах.

– Чем ты хочешь заняться теперь, родная?

Она задумалась над моим вопросом.

– Всем, чем захотим.

Информация

Переведено командой любительского перевода lamslate.