Текст книги "Безупречный элемент (СИ)"

Автор книги: Ирина Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

Невольно воспринимая Вагнера как некий “неодушевленный” объект, Фреда упорно смотрела на него, как на нечто ирреальное, отстраненное, к чему не хотелось приближаться, прислушиваться и вообще иметь с ним какие-либо дела. Правда, его, как вампира, и так с трудом можно было причислить к… одушевленным. Вагнер был для нее чем-то вроде Голема, способного двигаться и говорить, но не живого, таящего неотвратимую угрозу, и совершенно непредсказуемого. Человекообразный, но не человек. Постоянно невозмутимый, непроницаемый и холодный, как серая скала. А сейчас этот жест…

Пока они молча шагали к лифту, Фреда думала о своем сегодняшнем спасителе. Еще один вампир, которого она повстречала за последнее время. Он помог ей, практически спас, заинтриговав своим появлением и внезапным исчезновением. Его совсем молодое и невероятно красивое лицо не было застывшим, как у Вагнера. Она заметила проносившиеся тенью эмоции и непонятные ей, но вполне “живые” чувства, мелькавшие в ярких голубых глазах.

Фреда поморщилась, прогоняя дурацкие мысли. Не стоит допускать, чтобы оболочка самосохранения и разумного недоверия истончалась под воздействием обманчивых выводов и необъяснимых, противоречивых предположений. Они сбивали с толку, становились помехой. И она ничего не станет рассказывать об этом таинственном вампире Вагнеру.

Если судьба сложится так, что ей придется какое-то время существовать среди всей этой излишне самоуверенной нежити, то стоит научиться воспринимать их более отстраненно, не позволяя морочить себе голову, сравнивая с людьми.

Они не люди, хоть и были ими когда-то. А вот себя она по-прежнему считала только человеком, кто бы и что там ни говорил.

Голос Вагнера вернул Фреду к действительности, когда вампир остановил ее в холле:

– Поднимайтесь к себе и отдохните как следует. В вашем распоряжении остаток ночи и целый день, а вечером спускайтесь в библиотеку. Там и поговорим. – Регент окинул девушку хмурым взглядом с ног до головы. – И не забудьте обработать рану. В вашей ванной есть все необходимое.

Сказав это, он исчез в одном из арочных проемов.

“Голем” растворился в лабиринтах загадочных чертогов, а Фреда поднялась в свою “темницу”. Эти апартаменты буквально можно считать темницей, ведь окна в них были лишь имитацией. Как же хотелось сейчас посмотреть на ночной город, увидеть свет, горящий в окнах жилых домов, фонари на улицах, светящиеся витрины магазинов. И людей, простых людей, шагающих куда-то по тротуарам. Словом, все то, что олицетворяло привычную жизнь, соединяло с миром живых и напоминало о том, что скоро Рождество…

Всего через пару недель наступят те самые волшебные дни, которые всегда так приятно ожидать, к которым хотелось готовиться, следуя традициям. Но, скорее всего, это Рождество она встретит запертая неизвестно где и непонятно с кем, чувствуя себя совершенно одинокой и растерянной. Если вообще еще будет существовать, а не падет жертвой каких-нибудь паранормальных экспериментов “вампирской мафии”.

Почему-то мысль не напугала, а оставила почти равнодушной. Словно, постепенно смиряясь с новыми обстоятельствами существования, Фреда незаметно, инстинктивно подавила что-то в своей душе, и это “что-то” успело истлеть и остыть. Во всяком случае, ее здоровый скептицизм точно слегка приболел и ослаб настолько, что она уже почти верила, что окунулась в мир необъяснимого, но, тем не менее, вполне реального. И понимала, что будет стараться здесь выжить.

Сейчас вымотанной приключениями Фреде просто хотелось принять душ, что-нибудь перекусить и завалиться спать.

И опять рваные джинсы отправились в корзину для грязного белья. Снова горячая вода смывала усталость с тела и грязь с кожи и волос. Обработав антисептиком и заклеив пластырем довольно глубокую царапину на ноге, девушка съела большой, наспех сделанный сэндвич, выпила стакан холодного сока. Проделав все это автоматически, с полузакрытыми от усталости глазами, Фреда, наконец, нырнула под одеяло. Уже засыпая, она вдруг встрепенулась, словно вспомнила что-то очень важное, сбросила одеяло и помчалась в гостиную.

Достав из кармана кожаного плаща найденный в заброшенном доме предмет, крепко зажала в руке и снова вернулась в спальню.

Не выпуская Хранителя из пальцев, она уснула прежде, чем голова коснулась подушки.

…Фреда ощущала легкое головокружение, слабость и ломоту во всем теле, но выспалась, отдохнула и в целом чувствовала себя неплохо. Уже не удивилась, обнаружив на диване в гостиной аккуратно сложенную новую одежду. Не раз, задаваясь вопросом, кто заходит в ее закрытое изнутри жилище, когда она спит или принимает душ, Фреда решила, что пришло время задать все эти вопросы Регенту.

Коридоры странного здания больше не представляли собой непроходимый лабиринт, и она без приключений добралась до библиотеки.

Там никого не было, но огонь в камне уже вовсю пылал, даря обманчивое ощущение уюта и безопасности. Фреда огляделась, прошлась вдоль стен с книжными шкафами, возвышавшимися до самого потолка, с уважением провела рукой по корешкам книг, задержалась возле полок с классической литературой: Шекспир, Вордсворт, Скотт, Бернс, По, Коллинз. Между огромным количеством томов с сочинениями Диккенса был заметен промежуток. Именно отсюда, скорее всего, взяли и принесли ей две книги этого автора – “Холодный дом” и “Тайна Эдвина Друда”.

Фреда опустила руку к карману новых джинсов и коснулась лежащего там Хранителя, как его назвал Регент. Почему-то решение постоянно держать этот предмет при себе она уверенно сочла разумным и рациональным желанием, хотя природа этой уверенности оставалась для неё необъяснимой.

Создавалось впечатление, что ее сознание и воля теперь прислушивались к каким-то, ранее недоступным пониманию величинам. Не подчинялись, а именно прислушивались, с терпением и почтением.

Она точно знала, что предмет, именуемый Хранителем, должен быть при ней, чем бы он на самом деле ни был, и понимала, что в разговоре с Регентом не следует упоминать о том вампире, что помог ей выбраться из странного дома.

Разглядывая книги, она раздумывала и размышляла, пробовала на вкус новые ощущения.

Существует ли в этой реальности что-то вроде обратной дороги к самой себе? Или есть только новый путь, по которому ей нужно двигаться вперед, хотя все впереди вызывает сплошные сомнения, недоверие и вообще покрыто мглой? И эта мгла пугала, как темнота, накрывшая девушку в лабиринте коридоров или в подвале старого дома. Развеять ее помог “путеводный свет”, который – и Фреда теперь верила в это – она создала сама.

– Можете брать какие угодно книги, – раздался позади нее голос Регента.

Фреда резко обернулась.

– Вы нарочно все время подкрадываетесь? – раздраженно бросила она.

– Ни в коем случае. Просто таковы проявления натуры, многовековой привычки и необходимости, – заявил Вагнер.

Вампир прошел в помещение и занялся своим, похоже, любимым делом: принялся ворошить кочергой огромные пылающие поленья в камине. Пламя, как живое, “глотнуло” кислорода, жадно облизало затрещавшие дрова с еще не прогоревших сторон и вспыхнуло с новой силой.

Фреда прошла к диванчику у камина и опустилась на него.

– Кто заходит ко мне в комнату сквозь закрытые изнутри двери? – спросила она.

– Вас это пугает? – отозвался Регент.

– Мне это не нравится.

– Понимаю.

– И это все, что вы можете ответить? – вскинулась Фреда.

– Вас стараются лишний раз не тревожить, обеспечивая максимальный комфорт пребывания здесь.

– Хм… Вывернулись. Расскажите мне о Хранителе или как вы там еще его назвали?

– Сustos. Он называется Сustos, – отозвался вампир. – Расскажите, как и где именно вы его нашли? – в свою очередь спросил он, игнорируя требование Фреды.

Она уставилась в спину вампира. Непросто будет вытянуть из этого “Голема” то, что хотелось узнать. В конце-то концов, если ему можно быть напористым и поворачивать беседу туда, куда вздумается, то и она станет поступать также.

– Вы сказали, что этот Сustos предназначен мне, – не сдавалась Фреда. – Почему?

– Он ваш и только ваш. Так как вы его нашли? – гнул свое Вагнер.

Он повернулся к Фреде и застыл перед ней в своей излюбленной позе: прямой как столб, руки за спиной, голова гордо вскинута.

И только сейчас она обратила внимание, что на Вагнере нет привычных темных очков. Он смотрел на сидящую Фреду с высоты своего роста, глаза полуопущены, и потому их фантастического сияния не было сейчас заметно. Встопорщенные в художественном беспорядке волосы придавали ему, как ни странно, не только дерзкий и слегка вызывающий, но и величавый вид. А отменно сидящие на узких бедрах темно-серые брюки без единой морщинки и явно дорогой черный кашемировый пуловер больше подходили образу этакого высокомерного зануды-педанта.

– Откуда вы знаете, что этот Сustos мой? – продолжила контрнаступление Фреда.

– Его нашли вы, значит, он только ваш.

Выражение лица Регента не изменилось, но его брови слегка дрогнули, едва заметно сойдясь к переносице.

– Я понимаю вас, – опускаясь в свое кресло, заметил он, – вам надоели тайны и загадки. Но я ничего не смогу вам объяснить, пока не узнаю, как именно вы нашли этот предмет.

– Но что он означает? Почему я нашла его?!

– Ответ мой будет тем же, пока я не услышу ваш рассказ, – отрезал Вагнер.

Теперь Фреда смотрела прямо в его глаза и видела завораживающее мерцание радужки цвета индиго. Заметила, что белки его глаз были яркими, чистыми и слегка отливали голубоватым. От этого глаза особенно четко выделялись на неподвижном, невозмутимом лице вампира, притягивая взгляд.

– Почему вы сняли очки? – выпалила Фреда.

– От вас мне уже нет необходимости прятать глаза, – не колеблясь, ответил Вагнер. – Итак, Фреда, как вы это нашли?

– На третьем этаже дома, в его наиболее пострадавшей от пожара части. В одной из комнат, в которой почти не было пола, этот предмет лежал на уцелевшей балке. Мне пришлось пробираться по ней, как по мосту над пропастью.

– Это все?

– А что еще? – дернула плечами Фреда. – Я бродила по чертову дому, рискуя переломать ноги и свернуть шею. Искала в темноте неизвестно что и набрела на эту штуковину. Больше ничего интересного мне не попалось.

– Вы рассказываете не все, – чуть повысил голос Регент.

– Ах, да, но осталась сущая чепуха, не стоящая внимания. Я провалилась в подвал, разбила фонарик, поранила ногу, сотворила из ничего светящуюся сферу, которая освещала мне дорогу. Выбралась из подвала через шахту допотопного лифта, на третьем этаже увидела призрака, который вроде бы пытался мне что-то показать. Потом пролезала через обгоревшие обломки, пока не добралась до комнаты, где нашла Хранителя и, наконец, смогла вылезти из этого проклятого дома через заделанное хлипкими досками окно, – поведала скороговоркой.

– Вы выбрались через окно? – переспросил Вагнер.

– Да. Иначе никак. Спускаться по лестнице было опасно, один раз она уже провалилась подо мной. А лезть в шахту лифта мне как-то больше не хотелось.

– Как же вы спустились на землю?

– Да что за вопросы?! – искренне возмутилась Фреда. – Усадьба забрана строительными лесами, разве вы не в курсе? Они хлипкие, но мне удалось спуститься по ним довольно низко. Потом я просто спрыгнула на землю. Там было не так уж и высоко. Правда, я все равно приземлилась не очень удачно, разбила телефон. Хорошо, хоть, стоя на карнизе, успела вам позвонить. Но, по крайней мере, после падения в подвал мне весь этот “промышленный альпинизм” не казался таким уж пугающим.

– Да, телефону не повезло. А вот вы весьма ловкая девушка, – заметил вампир, окинув Фреду серьезным взглядом, – занимались спортом?

– Никогда, – отрезала та, – ну, разве что ходила в бассейн, когда выдавалось свободное время. Но я от природы очень ловкая, когда это требуется.

– Хм. – После этого хмыканья, полного сомнений, Вагнер сделал паузу, которая явно затянулась.

– Хм, – снова хмыкнул он и сдержанно добавил: – что ж, наверное, так и должно было быть.

– А поточнее? – теряя терпение, проговорила Фреда.

– Сustos entitatem – хранитель сущности. Вот как называется то, что вы нашли, – тут же отозвался Вагнер. – Предмет, который может обнаружить и взять только тот, кому он предназначен.

– Но почему этот предмет был именно в том доме?

– Он мог появиться где угодно. Подобные предметы порождает не место, а эмоция, энергетика потенциального владельца. Мы поехали в этот дом. Согласитесь, там царит весьма необычная атмосфера, способствующая определенному настрою. Для вас это стало довольно рискованным испытанием в безлюдном мрачном месте. При этом вы переживали определенные, очень уместные эмоции, ваш инстинкт самосохранения включился на полную, и у вас была цель: отыскать что-то и выбраться поскорее. Хотя вы и не знали, что именно ищете. Совокупность всех переживаний сделала свое дело, и ваш custos entitatem явился там.

– Явился?

– Именно. Другого определения здесь нет. Считайте, что в самом деле прошли серьезный квест.

– Все это действительно больше похоже на игру, чем на реальность, – пробормотала Фреда.

– А о призраке вы сказали правду?

– Представьте себе, – мрачно ответила она, – или все же у меня были галлюцинации. В воздухе витало столько пыли, что в сиянии сферы могло показаться что угодно.

– Что же он показывал вам, этот призрак? – поинтересовался Регент.

– Я даже не уверена, что именно видела. Какие-то полупрозрачные очертания фигуры, и было похоже, что она указала мне направление, куда идти. – Фреда вздохнула и повторила: – Хотя я в этом совсем-совсем не уверена.

– Вы сказали “она”?

– Мне показалось, что силуэт был женским, – отозвалась уныло и неохотно.

– Возможно, все именно так и было, – кивнул Регент.

– Пусть так. За последние дни это не самое странное, что мне довелось увидеть и узнать. А теперь скажите, для чего мне нужен этот Хранитель сущности? Что мне делать с ним?

– Каждый custos является только тому, кому предназначен, в свое время и в самых разных местах, определить которые заранее невозможно, – пояснил Вагнер. – Любой из Хранителей, а их существует немало, служит для того, чтобы воссоздать то, что было нарушено или утрачено вследствие сверхъестественного вмешательства. Это вовсе не означает, что он способен помочь восстановить ампутированную конечность или отрастить отрезанные волосы. Он не сможет обнаружить украденные ценности или сбежавшего любовника.

Каждый нашедший свой и только свой custos становится цельным, обретая в себе то, что было сокрыто или поглощено каким-то внешним воздействием, как правило, магическим. Сustos выявит это, восстановит гармонию, делая сокрытое единым целым с носителем, и станет оберегать воссозданную сущность. Вам нужно носить его с собой и беречь так же, как он будет беречь вас. Не теряйте, не продавайте, не меняйте, никому не давайте и нигде не забывайте его. А еще лучше – никому о нем не рассказывайте и не показывайте. И не давайте к нему прикасаться.

– Хотите сказать, что меня когда-то заколдовали? – внимательно выслушав, недоверчиво проговорила Фреда.

– Что-то вроде того, – ответствовал Регент.

– И вам уже, конечно, известно, какова моя настоящая сущность? – Она усмехнулась, невольно прижимая ладонь к карману, в котором лежал слегка выпуклый металлический круг.

– Уверен в том, – задумчиво ответил Регент, – что вы обладаете сверхъестественными способностями. Но мне еще не вполне ясно, какими именно. Вы очевидный носитель магии и уникальных свойств, но вот проявляются они у вас весьма своеобразно. В музее, когда на вас напал вампир, вы, судя по всему, неосознанно проявили уникальный дар, который имеется только у вампиров – обладателей древнейших знаний магии крови. Я – один из таких вампиров, поэтому знаю, о чем говорю. Но вы не вампир. Необычно видеть живое существо, обладающее подобными свойствами…

– Существо? Не называйте меня “существом”! – возмутилась Фреда.

– Я уже говорил вам: вы человек лишь отчасти, – спокойно ответил Вагнер.

– Да откуда вам это известно?! – все больше злилась Фреда.

– Ваша кровь, – отозвался вампир. – Уж поверьте, я способен отличить кровь обычного человека от крови иных существ. Или полукровок. И для этого мне не нужно ее пить, так что не делайте снова круглые глаза.

Вагнер изобразил нечто вроде кривой ухмылки, поднимаясь с кресла, и прошел в дальний конец комнаты. Вернулся, держа в руках довольно объемный том в потертой кожаной обложке, и снова сел на место.

– Вот. Возьмите, почитаете в спокойной обстановке, – сказал он, небрежно кладя книгу прямо на колени Фреде. – Это исторические хроники, написанные понятным для начинающего изучать магию крови, языком. Воспринимайте это чтиво, как некий научно-популярный труд. Пока вам хватит, потом перейдете к чему-то более сложному и глубокому. Поясню для начала следующее: вы применили в музее один из самых опасных для вампира ритуалов, с Древнего языка его название переводится примерно как Кровавый котел. При прикосновении кровь в теле закипает в буквальном смысле и жертву разрывает на кровавые ошметки. Кстати, эта способность может действовать не только на вампиров, но и на людей и других существ.

Фреда вздрогнула и уставилась на Вагнера испуганными глазами.

– Я не хотела никого убивать… – тихо проговорила она, – никогда в жизни ни о чем таком и не помышляла…

– Знаю, – ответил вампир, – вот потому-то и говорю в который раз, что ваше пребывание здесь – самое правильное решение. Пока мы не будем точно уверены, как и почему у вас запускается механизм, в результате которого проявляются ваши способности, вам лучше оставаться здесь. Это наиболее безопасно для вас и окружающих.

– Но вы отпускали меня уже! – воскликнула Фреда – Отвезли домой, зная, что меня ищут, и позволили полиции забрать меня. Я понимаю, что сделали вы это намеренно, но вдруг я бы и там проявила эти свои способности. Кровавый гуляш из копов – представляете себе?!

– Все так. Но вряд ли вы смогли бы навредить полицейским, – отозвался Вагнер.

– Почему это? Вы же говорите, что это действует и на людей?

– Я почти уверен, что ваши способности инстинктивно проявляются тогда, когда вы чего-то боитесь или вашей жизни угрожает опасность, – уверенно сказал вампир. – Но! И страх, и опасность должны быть вызваны чем-то сверхъестественным. Поначалу это было лишь предположение, но ваше взаимодействие с полицией это некоторым образом подтвердило. Вы были напуганы и очень взволнованы, но ничем никому не навредили.

– Вы отправили меня домой, к людям, чтобы проверить ваши предположения? А если бы вы ошиблись, и я разнесла бы всех, с кем успела столкнуться?!

– Но ведь не разнесли. И я не ошибся, – спокойно ответил Вагнер.

– А злость? Ярость? Ненависть? Эти чувства могут вызывать к действию мои способности? – гневно цедя слова, поинтересовалась Фреда.

– Судя по всему – нет, – отозвался вампир, – и наша с вами беседа тому доказательство. Вы злитесь на меня, но не боитесь. От меня не исходит угроза, вы это ощущаете инстинктивно. Здесь вы в безопасности. А вот то, как вы все это чувствуете, является особенно любопытным. Таких сильных сенсоров, как вы, я встречал от силы пару-тройку за все свое немалое существование.

– Сенсоры?

– Да. Наиболее восприимчивые, чувствительные натуры, которые очень тонко умеют ощущать окружающее пространство и сокрытые в нем, самые слабые и незначительные проявления магической энергии, – пояснил Регент. – Похоже, что ваша сенсорика особым образом настроена именно на враждебную магию, и тогда включается ваш защитный механизм. Судя по всему, сами вы не обладаете активной магией, но в вас явные задатки контрмага. Вы ощущаете магические проявления, направленные на вас, и уже их преобразуете в активные действия в момент угрозы вашей жизни или когда пытаетесь справиться с иррациональным, необъяснимым страхом. Вспомните напавшего на вас в музее, огненный шар, который я метнул в вас в покоях Крауса, а вы, защищаясь, “отослали” его обратно. А файерболы, поверьте, весьма непросто пасовать обратно. Вспомните темные коридоры, подвал в доме и вашу светящуюся сферу. Вспомните иллюзию провалившегося пола здесь и то, как вы приказали себе не видеть этого. Вы умеете уловить магическую энергию извне и трансформировать ее в активное противодействие. Пока это у вас происходит неосознанно, инстинктивно, но этим можно и нужно научиться управлять.

– Это все, что вы можете сказать обо мне? – почти успокоившись, тихо спросила Фреда.

– Еще я могу сказать с уверенностью, что в вас есть частица крови ведьмы или колдуна и какого-то существа, способного менять форму. Возможно, ликантропа или перевертыша. И тот, кто заставил вашу сущность “заснуть”, сделал это, прибегнув к помощи сильной и древней магии. Возможно, был применен ритуал на витэ – крови вампира, что каким-то образом пробудило в вас несвойственные живым способности Мага крови. – Пристальный взгляд Вагнера удерживал на месте, не давая Фреде вскочить и взволнованно забегать по комнате.

Но она вроде бы даже и не собиралась волноваться. Лишь мрачнела с каждым мгновением и неотрывно смотрела на вампира потемневшими глазами.

– Наместник Краус усмотрел в ваших действиях нечто враждебное по отношению к нам. И вы все еще находитесь в статусе подозреваемой по нашим законам, а меня обязали отвечать за вас и все ваши деяния. Это так, к слову. Если вы вдруг забыли.

– Мои деяния! – фыркнула Фреда. – Ничего я не забыла, – добавила она, борясь с порывом обрушить на голову Вагнера тяжеленную книгу, лежащую у нее на коленях.

– И вы должны знать кое-что о владеющих Магией крови. Мы все считаемся опасными колдунами, изгоями в своем мире. Нас боятся и нам не доверяют. Нам льстят, нас шантажируют или пытаются подкупить, чтобы, так или иначе, переманить на свою сторону. А нередко стремятся убить, чтобы убрать с пути раз и навсегда. Мы пребываем в постоянной готовности дать отпор. Чаще всего именно наши собратья, непонимающие нашей природы, и оказываются нашими врагами. Однако спешу вас утешить: нас боятся и мечтают уничтожить, но с нами считаются и чаще всего не рискуют связываться, – заключил вампир.

Фреда какое-то время молчала, размышляя, и, наконец, тихо произнесла:

– Вот уж поистине “Многие знания преумножают печали”…

Неожиданно застывшее лицо Вагнера неузнаваемо изменилось, и Фреда, пораженная, поняла, что он улыбается. Улыбка “Голема” была мягкой, искренней, почти теплой, пока не обнажились его удлинившиеся белоснежные клыки.

Еще одно доказательство его природы и вряд ли бутафорское…

– Добро пожаловать в мой мир, Фреда. Вы теперь почти одна из нас, и на данном этапе эта Цитадель в Праге – ваш дом и ваше убежище, – сказал он.

– Спасибо за сомнительные разъяснения, слабые утешения и предоставленное убежище, но это ваш мир и только ваш.

Фреда поднялась с дивана и быстро подошла к камину.

Ей вдруг стало так холодно и неуютно, что даже жар, идущий от пылающих поленьев, оказался недостаточным, чтобы хоть чуточку согреться. Она обхватила себя руками и дрожала, едва сдерживая стук зубов.

– Послушайте, Вагнер, – повернулась она к вампиру, – не знаю, способны ли вы еще понимать тонкости человеческого восприятия, помните ли еще слабости людей и то, как они ощущают этот мир и происходящее в нем, но то, что вы мне сейчас наговорили, пока никак не хочет укладываться в моей голове. Все настолько чуждо, нереально, и мне трудно, а точнее невозможно, в это поверить. Все это так…

– Противоестественно и неправдоподобно. Понимаю, – отозвался Вагнер. – Вам нужно время и еще что-то, чтобы осознать. Пусть и не принять, но хотя бы начать считаться с вероятностью того, что такое возможно. Дайте шанс произойти этому.

– Как?! – воскликнула Фреда. – Это совсем иное измерение, в котором я и дышу-то с трудом… Мне и сейчас упорно кажется, что вы меня дурачите. Вот только для чего…

– Я не дурачу вас. В этом нет никакой необходимости. – Вагнер поднялся со своего кресла и приблизился к собеседнице. – И в достаточной мере представляю, что чувствуют люди, попадая в странные и опасные обстоятельства. Поэтому я с вами не стану спорить и ни в чем больше не буду убеждать, а предоставлю возможность во многом разобраться самой, – заявил вампир.

– Как великодушно с вашей стороны, – с невеселой иронией проговорила Фреда.

– Не стоит благодарности, – в тон ей отозвался Вагнер. – Эрцгерцог вызывает меня для доклада о том, как обстоят дела с вами, – вдруг без перехода добавил он.

– И как со мной обстоят дела? Что вы скажете ему? – поинтересовалась равнодушно, не отрывая взгляда от пламени в камине.

Вагнер был довольно высок, строен и широк в плечах, но совсем не могучего телосложения и не столь внушительного роста, чтобы вызывать ощущение исключительной силы и мощи. Однако сейчас Фреде казалось, что вампир навис над ней темной глыбой. Регент ощущался как сгустившаяся тень, фрагмент тьмы. Фреда почувствовала внутренний холодок, словно в ее самообладании образовалась брешь, через которую проникает страх, делая уязвимой, слабой и покорной.

– Не все так просто, – ответил вампир.

– Да кто б сомневался… – пробормотала Фреда.

– Именно, – подтвердил Вагнер, – я подчиняюсь не только Краусу. Надо мной стоят иные крайне влиятельные фигуры. Их мнение и будет решающим.

– Что за “фигуры”? Еще более вампиристые вампиры? – съязвила она.

– Намного более вампиристые, – подтвердил Регент. – Зовутся Аспикиенсами, их трое. Они стоят во главе всех, кто наделен Магией крови, и при этом совершенно обособлены – Краусу практически не подчиняются. Аспикиенсы не вмешиваются в политику, экономику и социальную сферу нашего сообщества. Они наблюдают, анализируют, распоряжаются, следят за выполнением их решений, поощряют и наказывают. От их слова зависит ваша судьба. И моя тоже.

– Инквизиция какая-то, – сказала Фреда. – Вы специально меня запугиваете? Не нужно пытаться сделать меня более покорной и уязвимой. Напрасные старания. Я не из трусливых, как вы убедились, и одинока, как вам известно. Мне нечего терять, поэтому шантаж отпадает.

Произнося это, Фреда с недоверием наблюдала, как лицо Вагнера чуть расслабилось: исчезли тени, залегшие вокруг сурово сжатого рта, взгляд стал менее резким. Он посмотрел на нее… почти ласково, но очень быстро все это скрылось за непроницаемой завесой его привычной невозмутимости.

– Вас пугать – довольно рискованное предприятие, – отозвался вампир. – Я просто посвящаю вас в то, как обстоят дела. Как бы там ни было, но вам необходимо научиться ориентироваться.

– Понятней мне не стало, уж извините, – огрызнулась Фреда. – Что-то мне совсем не приглянулось, что мою судьбу собираются решать какие-то Ас…. пикси… Как вы их там назвали?

– Аспикиенсы, или Смотрящие. Хотите – верьте, хотите – нет, но здесь без вариантов. Во всяком случае, позволить решать вашу дальнейшую судьбу Краусу – едва ли не худшая версия из всех возможных, – заметил вампир, понижая голос.

– Почему это?

– Его Светлость очень неравнодушен к разного рода диковинам вроде вас. Страсть наместника – коллекционировать и использовать всех и всё, кто его окружает или попадает в поле зрения, с максимальной выгодой. Хотите иметь дело с Краусом? Извольте. Он вцепится в вас мертвой хваткой.

– Ни с Краусом, ни с вашими этими Ас… Смотрящими, ни с вами я иметь дел не желаю, – решительно заявила Фреда. – Но, если придется выбирать, предпочту тех, кому буду больше доверять.

– И каковы же критерии вашего выбора? – поинтересовался Вагнер.

– Так я вам и сказала. Возьму пример с этих ваших Смотрящих – не вмешиваюсь, наблюдаю, анализирую – а там посмотрим. – Говоря это, Фреда медленно двинулась вдоль стеллажей, ведя рукой по книжным корешкам.

Она не видела, как разгладилось лицо Вагнера, как смягчился и ярче засиял взгляд, неотрывно следивший за ней. И Фреда не заметила, как он сделал едва уловимое движение, подавшись вперед, словно на миг уступил невидимой силе, повлекшей за собой.

Глава 10. Кто ищет, тот найдет

Кто ищет, тот найдет

«Когда одна часть разрушена – рушится все».

(фильм “Ворон”)

Леонар Борегар никогда не считал нужным беспокоиться о том, что, преследуя свои цели, он задевал или нарушал чьи-то интересы.

Отказываясь от сделки с пражским наместником Краусом, бизнесмен Борегар обрел в его лице недовольного и уязвленного несостоявшегося клиента. А потом еще одного – в Австралии, когда отказался ехать туда, сославшись на непредвиденные обстоятельства.

Вернувшись в ночь встречи с Фредой к себе в номер, Лео немедленно связался с Тайлером Вудом. Настойчиво звоня своему “закадычному недругу”, вместе с которым не раз проходил огонь и воду, на другой континент, он прекрасно помнил про разницу во времени. Услышав, наконец, “мертвый” голос Тайлера, вырванного из плена дневного отдыха, Лео без приветствия проговорил:

– Я знаю, где она.

– Что?.. – недоверчиво переспросил Тайлер после недолгой паузы.

– Она в Праге. Жива и, судя по всему, здорова. Ты уже знаешь это?

– Нет, – быстро ответил Вуд, – информаторы до сих пор так ничего и не смогли толком узнать. Несколько дней назад она жила и работала как ни в чем не бывало, а потом просто исчезла.

– Она как-то связана с местными вампирами, – словно не слушая собеседника, добавил Лео.

– Это также маловероятно, как и наличие у тебя зачатков совести. И ты это прекрасно знаешь, – заявил Тайлер.

– Знаю. Если ты и твои информаторы не врали мне все эти годы, то так оно и было до недавнего времени, но теперь я уже ни в чем не уверен, – отозвался Лео, и голос его угас. – Скажи-ка, Вуд, что мы тогда натворили? И как могли столько лет сохранять полную уверенность в том, что все было сделано верно?

Глухой голос своего собеседника Борегар услышал спустя долгую паузу.

– Что с тобой, Лео? – с неприкрытым сарказмом поинтересовался Тайлер. – Откуда такой интерес к чьей-то судьбе и к тому, что сделано давно? Каждый раз, получая мои отчеты, ты просил не сообщать тебе ничего, кроме того, что они “живы-здоровы”. Ты даже не хотел знать, где они находятся.

– Не хотел! – прорычал Борегар. – Никогда не хотел исейчас не хочу. Но что-то изменилось. Что-то пошло совсем не так, как должно было.

– Все, что я могу сказать на это, я уже говорил и не раз, – ледяным голосом проговорил Тайлер. – Ты принимаешь решения сам, сам и должен разгребать последствия. Твоя гребаная самоуверенность всегда имела вселенские масштабы. Однажды человеческая девчонка натянула тебе нос и заставила танцевать под свою дудку. Вынудила тебя что-то почувствовать и быть за что-то ответственным. И из-за этого ты злишься на нее, на меня, на весь свет. А не правильней ли злиться на себя самого?

– Ты читаешь мне нотацию, Вуд?