Текст книги "Безупречный элемент (СИ)"

Автор книги: Ирина Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)

– Ну, да, все верно… – задумчиво протянул тот, что стоял совсем близко к ней. – Эй, милая, попытайтесь-ка открыть глаза.

Это к ней обращаются? Видимо, да.

Она послушно попыталась, но веки, налитые свинцовой тяжестью, лишь слабо дрогнули.

– Умница, – одобрительно прокомментировали ее попытку, – она меня слышит, а это уже неплохо.

– Ну и что будем делать, Оз?

– А у нас не слишком богатый выбор, Ваша Светлость. Мы обязаны сообщить о ней, куда следует и ждать, – ответил тот, кто и являлся, видимо, тем самым Озом. – Ждать, пока не пришлют кого-то и не решат, что это за чудо такое.

– Это понятно, но что делать с ней сейчас? Просто оставить здесь? А если она действительно то самое “чудо”, как ты изволил выразиться? Что будет, когда она придет в себя? – продолжал задавать вопросы названный «Вашей Светлостью».

– Разместим ее с максимальным комфортом, постараемся не пугать и не нервировать. А прямо сейчас пусть принесут лед, чистые полотенца, стакан воды и пару таблеток хорошего обезболивающего.

Ее снова бережно подняли и куда-то понесли и, наконец, уложили на что-то удобное и мягкое. Слегка приподняли, что-то настойчиво прижали к губам. Стакан с водой. Она послушно отхлебнула, осторожно проглотила, выпила все. Вкус показался горьковатым, но освежающим. И снова ее уложили, а голову осторожно повернули набок. Затылка коснулось что-то холодное, и боль стала утихать. Какое блаженство…

…Сны были похожи на неясные, отрывочные картинки. Все равно что просматривать старые фотографии, обгоревшие по краям: тревожные, полные чего-то скрытого и утраченного навсегда.

Когда она проснулась, стало очевидно: боль почти утихла, оставив лишь ощутимую ноющую тяжесть. Пошевелиться получилось не с первой попытки, так же, как и открыть глаза, но в итоге удалось повернуться на бок и осмотреть помещение, в котором находилась.

Квадратная комната, к которой больше подошло бы наименование “покои”. Высокий потолок, украшенный лепниной, стены обшиты темными деревянными панелями, на полу красивый ковер, окна плотно занавешены тяжелыми бордовыми портьерами.

Она лежала на огромной кровати, на которую спокойно можно уложить еще человек пять. Сбоку на прикроватном столике неярко горела лампа – стеклянный плафон на массивной фарфоровой “ноге”. В комнате больше никого и вокруг так тихо, что слышно как шелестит колышущееся от ее дыхания шелковое покрывало, которым она накрыта.

Стараясь не двигать головой, осмотрела себя: на ней по-прежнему джинсы, сапожки и белый свитер. Только вот ворот у свитера какой-то жесткий, и он странно и неприятно царапал шею.

Она оттянула дрожащими пальцами ворот и чуть скосила глаза – тонкая шерсть заскорузлая и испачкана чем-то бурым.

Воспоминания тут же бесцеремонно прорвались в сознание, не выдавая информацию деликатными порциями, а обрушивая всю разом.

Музей. Подвал. Белоглазый монстр, воняющий холодной застоявшейся злобой. Ледяная рука зажимает ей рот, зубы рвут горло. И последнее воспоминание-вспышка: кровавый гуляш, в который вдруг превратился монстр. Хотя, последнее вполне могло быть плодом ее воображения, подогретого запредельным ужасом и усугубленного травмой. Могло бы быть, но очевидно не являлось таковым.

Как бы там ни было, итог один: она неизвестно как оказалась неизвестно где.

Зато теперь точно знала, что ее зовут Фреда и она жива.

Приподняться и сесть на кровати оказалось не трудно, а вот подтащить себя к краю и спустить ноги – куда сложнее. Руки тряслись и подгибались, лоб покрылся холодным потом, а тело казалось тяжеленным и непослушным.

Едва ступни коснулись ворса толстого ковра, как дверь комнаты открылась, и кто-то бесшумно вошел.

Фреда наблюдала за приближавшимся к ней худощавым мужчиной неопределенного возраста с гладко зачесанными назад редкими волосами, открывающими высокий и гладкий лоб. Бледное лицо вызвало инстинктивное содрогание, пробудив в памяти образ Белоглазого. Но глаза вошедшего вовсе не белесые, а голубые, и взгляд внимательный и спокойный.

– Вы очнулись, это прекрасно, – обратился он к Фреде. – Как себя чувствуете? Что-то беспокоит?

– Беспокоит. Я не знаю, где нахожусь, что со мной случилось и кто вы такой.

– Меня зовут Оз, и вы находитесь… – он задумался на мгновение, – ну, скажем, в гостях. Здесь вы в безопасности, и можете целиком и полностью рассчитывать на галантное отношения к вам именно, как к гостье.

– А у меня ощущение, что я… пленница, – отозвалась Фреда, поглядывая на дверь.

– Обманчивое впечатление.

Оз с расстояния в пару шагов изучающе смотрел на девушку, а она не сводила с него настороженного взгляда.

Вблизи его лицо показалось Фреде даже приятным, несмотря на бледность: тонкий нос с изящной горбинкой, высокий лоб, чистая кожа, а красиво очерченные губы в ответ на то, как она открыто смотрела на него, тронула сдержанная улыбка.

– Несомненно у вас имеется масса вопросов, и вы тревожитесь за вашу судьбу. Смею утверждать, что все ответы вы очень скоро получите, а тревожиться вам абсолютно не стоит. Вам не причинят вреда, – заверил Оз.

– И кто же ответит мне на вопросы? Вы?

– Увы, отвечать буду не я, – развел он руками, – но я задам пару вопросов. Скажите, вы помните, что произошло?

– Помню, не сомневайтесь, – не колеблясь, ответила Фреда. – В музее на меня напал какой-то буйно помешанный маньяк. Вцепился мне в шею, и… – она запнулась, нахмурившись. – И мне показалось, что… пил мою кровь. Но это же полный абсурд! Или я ошибаюсь? – нерешительно коснулась шеи и отдернула руку.

Оз не ответил, а Фреда продолжила, невзирая на его молчание:

– Кто-то из нас явно сошел с ума. Я или тот маньяк. Кстати, что с ним? Прежде, чем я отключилась, мне почудилось, что его словно… разнесло в клочья.

И снова ее вопросы остались без ответов.

– Почему-то я и не рассчитывала на быстрые и внятные объяснения, – Фреда окинула комнату беглым взглядом. – Кто вы такие? Где полиция? Куда меня притащили? Почему не отвезли в больницу? Не знаю, что и думать об этом, но что-то я думать должна. Хочется верить, что меня спасли, а не похитили, чтобы завершить то, что начал тот шизик в музее.

– Могу вас уверить в одном: все, кого вы здесь встретите, строго соблюдают законы, высоко ценят и чтут неприкосновенность жизни, – соизволил вежливо отозваться Оз. – И притащили вас сюда, как вы выразились, именно потому, что произошедшее в музее является из ряда вон выходящим случаем по всем категориям. А теперь проявите терпение. И повторяю: ничего не бойтесь и не делайте поспешных выводов.

Фреда вздохнула и прикрыла глаза, стараясь представить, что бы на ее месте стала делать героиня какого-нибудь фильма или криминального романа, но ничего дельного в голову не пришло.

Самое поразительное, что она не чувствовала ни страха, ни тревоги. Только нервозность от того, что совершенно не ориентировалась в обстановке.

– И раз уж вы сами об этом упомянули, то скажите, вы уверены, что тот тип в музее сразу набросился на вас и укусил? – спросил Оз.

– Да, я абсолютно уверена, – с вызовом заявила она. – Моя шея может это подтвердить. Вам это о чем-то говорит?

– Абсолютно ни о чем, – Оз оставался невозмутимым и вежливым. – Прошу меня простить, я на одно мгновение.

Он развернулся и подошел к двери. Приоткрыв ее, что-то кому-то тихо сказал и снова вернулся к гостье.

– Ну, а теперь, если вы в состоянии, то пришло время вопросов и ответов.

– Я не в восторге ни от того, ни от другого, – вздохнула Фреда. – Мне не хочется ни слышать вопросы, ни отвечать на них, ни задавать свои.

– Можете проигнорировать и то, и другое, – отозвался Оз.

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. Вы можете молчать, а можете говорить. Но я всегда считал и считаю, что нужно прояснять неизвестность, задавая правильные вопросы и давая правильные ответы. Это лучше, чем оставаться в неведении и строить домыслы.

– Да уж, не поспоришь, – пробормотала Фреда.

С неожиданной прытью она встала на ноги, и тут же качнулась от головокружения, но равновесие удержала и сделала осторожный шаг вперед.

– О, нет, вставать не нужно! – воскликнул Оз, однако не сделал попытки поддержать ее, даже с места не двинулся. – Куда это вы собрались?

– Навстречу неизвестности, – выдохнула Фреда, проглотив комок тошноты.

– Не спешите, оставайтесь на месте. Учитывая ваше состояние, встреча с неизвестностью произойдет прямо здесь. К вам уже идут. Одна убедительная просьба: продолжайте вести себя также благоразумно и без истерик, как вели до сих пор.

– Хм, больше похоже на предупреждение, чем на просьбу, – откликнулась Фреда, снова присаживаясь на кровать.

– Нет, поверьте. Это просьба и только просьба. Признаться честно, вы покорили меня тем, что не устроили истерику. Обычно у людей наблюдается совсем иная реакция на подобные обстоятельства, – заметил Оз, снова направляясь к двери, и в его голосе слышалось одобрение.

А в голове Фредерики замелькали вопросы: что значит “подобные обстоятельства”? И когда это они вдруг стали “обычными”? И как много людей в них попадает, интересно знать? И что это вообще за “обстоятельства” такие?

Глава 3. Чего не вижу, того нет

Глава 3

Чего не вижу, того нет

Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы не быть иначе,

чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть.

(Л. Кэрролл, Алиса в Стране Чудес)

Фреда сидела, опустив голову и прикрыв глаза. И надеялась, что когда снова взглянет вокруг, то все изменится. Мир станет таким как прежде, каким был еще совсем недавно. И другая сторона реальности снова закроется от нее и погрузится в омут полнейшего забвения.

Как будто ничего и не было…

***

…В комнате она и четверо мужчин.

Для Фреды все происходящее никаким боком не втискивалось даже в самые гибкие рамки понятия “обычности”. Наверное, здесь положено истерить, но истерике просто нечем подогреваться. Может быть, так работала защитная реакция организма, не позволявшая в полной мере осознать противоестественность событий.

Кроме волнения ощущалось нетерпение, даже любопытство и желание быстрее прояснить странные обстоятельства, не похожие ни на что, ранее с ней случавшееся.

Двое из присутствующих – это Оз и огромный, ростом больше двух метров и кажется, такого же размаха в плечах, великан. Он вошел в комнату и замер у самого входа, похожий на несгораемый шкаф, облаченный в пыльник грязно-песочного цвета длиной до пят. Громила смотрел на девушку исподлобья с застывшим, ничего не выражающим лицом. Поначалу это сильно коробило, но вскоре Фреда перестала обращать на него внимание.

Гораздо больше ее приводили в смятение двое других визитеров. Один, молодой, довольно симпатичный, холеный, идеально причесанный и одетый в отлично сидящий костюм, вальяжно расселся на небольшом диванчике у окна. У него надменное лицо, слегка брезгливый изгиб тонковатых губ и ухоженные руки с отменным маникюром. Он молчал и тоже неотрывно наблюдал за девушкой.

Последний вошел, ничего не сказав, не повернув в сторону Фредерики головы. Просто остановился у стены напротив кровати и замер, заложив руки за спину.

Этот визитер выше среднего роста, стройный и крепкий, его прямые широкие плечи и узкие бедра подчеркивал вычурный наряд: черные брюки и длинный, винно-красный пиджак – элегантный осовремененный вариант старомодного сюртука, наглухо застегнутый до ворота-стойки. Непроницаемое, застывшее лицо с прямыми и низкими бровями, нависающими над темными круглыми очками, скрывающими глаза. В скульптурной линии скул и твердой линии четко очерченного рта есть что-то от Терминатора, отнюдь не такое грубое, но все равно напоминает киборга. Или Голема.

Во всем его облике лишь прическа как-то странно диссонировала – короткие темные волосы уложены в художественном беспорядке, топорщатся над чистым лбом и на макушке, придавая незнакомцу, продуманно небрежный вид.

Оз начал задавать вопросы, остальные пока просто слушали.

Лишь прическа нарушала целостность его строгого облика: короткие темные волосы, уложенные в художественном беспорядке, топорщились над чистым лбом и на макушке, придавая незнакомцу дерзкий, продуманно небрежный вид.

Оз начал беседу, остальные просто слушали.

– Назовите ваше имя, пожалуйста.

– Фредерика Андерсон.

– Вы уроженка Чехии?

– Нет. Я живу здесь восемь лет.

– Значит, чешский не ваш родной язык?

– Нет.

– Какими языками вы еще владеете?

– Английским в совершенстве. Еще норвежским. А зачем вам это?

Оз склонил голову набок.

– Мы просто знакомимся. Я задаю вполне обычные вопросы, и все эти сведения о вас не являются тайной, не так ли?

– Да, но я не рассказываю о себе всем подряд, – парировала Фредерика, – и при знакомстве принято обоюдно обмениваться информацией. Вполне логично будет и мне задать встречный вопрос. Кто вы такие? Я уже поняла, что к полиции вы отношения не имеете. И как по мне, то компания ваша выглядит довольно… странно.

Она открыто посмотрела на всех присутствующих, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда в ответ на ее дерзкий взгляд громила вдруг усмехнулся, ужасающим образом скривив свой широкий рот. Глаза великана при этом оставались пустыми и ничего не выражали, как два стальных болта, вкрученных в глазницы. Гримаса же больше походила на внезапный паралич лицевого нерва, нежели на ухмылку.

– Для начала скажем так: все мы здесь принадлежим к определенному кругу, и каждый отвечает за свое поле деятельности, – ответил Оз, – и каждый из собравшихся здесь является странным не более, чем того требует занимаемое в нашем, эм… сообществе положение.

– Вы какая-то секта? – Фреда снова обвела компанию взглядом. – Спецслужбы? Тайная организация, типа масонской ложи? Мафия? Хотя, если это так, вы вряд ли мне скажете…

Оз и молодой человек на диване переглянулись, словно безмолвно обменялись мыслями.

– Давайте будем считать, что мы – тайная организация, – спокойно ответил Оз. – И наши с вами пути, а отчасти и интересы, нечаянно, абсолютно незапланированно, стихийно пересеклись. Вы невольно вызвали некую цепь событий, оказавшись в неправильном месте в неурочное время, и пострадали. Мы хотим помочь вам выйти из этого с наименьшим ущербом, и в ответ просим лишь проявить немного терпение и толику благоразумия.

После краткого вопросительного взгляда, брошенного на молодого человека с маникюром, Оз снова получил негласное одобрение и продолжил:

– Но никто не утверждает, что все будет просто и легко. Нам всем придется преодолеть некий барьер предубеждений.

– Предубеждений? Вы все-таки какая-то секта? Или абсолютно антиобщественные элементы? – Фреда оттянула колючий, заскорузлый ворот свитера, нервозно теребя его пальцами.

– Не такого рода предубеждения я имел в виду, – отозвался Оз, слегка поморщившись.

Он повернулся к стоящему у стены “сюртуку” в очках.

– Не лучше ли вам подключиться к нашей беседе, Регент? Мое участие выходит несколько однобоким.

– Для начала сойдет, – негромким баритоном отозвался “сюртук”, которого назвали Регентом. – Продолжайте.

Он слегка качнул головой, словно давая высочайшее разрешение. Отсвет от настенного светильника над головой “сюртука” искрами пробежал по его блестящим, торчащим “ежиком” волосам.

– Хорошо. Тогда продолжим наше знакомство, – спокойно сказал Оз, обращаясь к Фреде. – Я, например, занимаюсь связями с общественностью в нашей… организации. Уважаемый Руперт, – он указал на громилу, – представитель закона. Прочие также занимают определенные посты в нашем социуме. Весьма высокие посты.

– Ого, высокие посты. Где вы сказали? В социуме? Вы так говорите, словно отделяете себя от остального социума. Государство в государстве, – бормотала девушка, больше надеясь потянуть время, чтобы немного адаптироваться, нежели получить ответ. Но она его получила…

– Почти угадали, – и снова Оз и его любезная улыбка. – Именно государство в государстве. Мы действительно обладаем определенной автономией и отделены от прочего социума. Это, – он склонился в легком поклоне в сторону молодого “аристократа”, – его Светлость, эрцгерцог Эрнест Краус. Его Светлость – здешний наместник.

Фреда невольно фыркнула, но быстро овладела собой.

– Это как Фердинанд Тирольский, что ли? – с иронией спросила она, спохватившись, а уместна ли сейчас язвительность. Довольно дерзко и неосмотрительно дразнить этих… кем бы они ни были.

– Вы неплохо знаете историю, – заговорил молодой эрцгерцог, и его гостья поневоле узнала голос, который слышала, придя в себя. – Фердинанд заложил здесь Райский сад, вам это известно?

– Вы тоже насаждаете райские кущи? – не удержалась Фреда.

– По мере возможностей, – спокойно отозвался Краус.

– Ладно, пока я поняла, что ничего не поняла, – пробормотала Фреда. – Боюсь, что мне и не хочется знать, каким образом в Праге появился тайный наместник, и чем вы вообще все занимаетесь. Просто скажите, что вам от меня нужно? Все прочее: все ваши титулы, имена, должности и “добрые” дела я знать не желаю и…

– Вам страшно? – участливо спросил Краус.

Фреда уставилась на него.

– Мне… непонятно. Я не понимаю, как должна себя вести, чтобы… выбраться отсюда целой и с неповрежденным умом.

– Хороший ответ, – одобрил Краус. – Просто будьте честны с нами и с самой собой.

– Что вы знаете о магии?

Фреда резко повернула голову в сторону произнесшего эту фразу Регента. Смотрела на него, нахмурившись, пытаясь уловить в вопросе смысл, а затем возмущенно отозвалась:

– Вы так шутите? Нет? Проверяете, насколько сильно я все же повредилась умом? Что, вообще-то, вполне логично, ведь я ударилась головой…

Все присутствующие промолчали, сохраняя абсолютно серьезные выражения лиц.

– Я ничего не знаю о магии. Не верю, что она существует, – устало отозвалась Фреда, обводя взглядом каждого присутствующего в комнате. – Хотя нет, кое-что знаю: видела магию в кино и в цирке.

– А в вашей семье ни с кем не происходило ничего странного? – задал следующий вопрос “сюртук”.

– У меня нет семьи, – ответила девушка. – Я сирота, почти все свое детство провела в интернате, далеко отсюда, и лишь перед поступлением в Университет совсем недолго жила в приемной семье. Уже здесь, в Чехии. Они не удочеряли меня, а являлись лишь опекунами. И нет, ни с кем из них ничего странного никогда не происходило, насколько мне известно.

– Но если у меня нет семьи, это вовсе не значит, что меня никто не будет искать, – спохватилась Фреда. – У меня есть друзья и коллеги по работе, которые знают, куда я направилась сегодня вечером.

– Вчера вечером, – поправил ее Краус и добавил, небрежно закидывая ногу на ногу, – прошло уже больше суток, и вас действительно ищут. Хотя именно вас полиция пока не связала с происшествием в музее, но шум поднялся, и именно поэтому вы здесь оказались. Регент, не пришло ли время просветить нашу гостью о причине ее пребывания здесь?

– Да, – лаконично ответствовал эрцгерцогу “киборг” в темных очках, и продолжил, обращаясь уже к Фреде. – Вы помните, чем закончилось нападение на вас в музее?

Негромкий низкий голос вынуждал прислушиваться к нему.

Фреда неопределенно передернула плечами, не желая признаваться в том, что видела, как маньяк, напавший на нее, превратился в гуляш.

– Согласитесь, все выглядело ненормально, – сказал Регент.

– Это было очевидно НЕнормально. На меня напал человек и укусил за шею. Мне показалось, что он пил мою кровь… А потом… потом мне привиделось, что его… разнесло на кровавые лоскутки. В каком мире или социуме это может считаться нормой?!

– Например, у вампиров, – заметил “эрцгерцог”.

– Возможно. Если бы они существовали, – автоматически отозвалась Фредерика.

– Мы существуем.

– Мило. Мне смеяться или как? – она брезгливо скривилась. – Нелепая шутка. Или это очередная проверка на вменяемость? У вас тут общество Анонимных психиатров?

– Нет. Мы просто другая раса, в силу известных причин, вынужденная скрываться и не афишировать свое существование. Мы вампиры, в самом деле, дорогая пани Андерсон, – спокойно поведал Регент. – И тот человек в музее действительно укусил вас и пил вашу кровь. Потому что и он вампир.

– Или сбежал из психушки и таковым себя возомнил, – рассердилась Фреда.

– В таком случае и мы все сбежали оттуда же с теми же самыми симптомами, – отбросив всякую манерность, вдруг заржал Краус, покачивая головой и закидывая ногу на ногу. – Вот каждый раз одно и то же! “Вы сумасшедшие! Вампиров не существует!” В таких случаях всегда работает одно строжайшее правило: чего не вижу, того нет. – Краус небрежно взмахнул рукой в сторону оторопевшей гостьи. – Ой, успокойтесь, чтобы доказать свою сущность, кусать мы вас не собираемся. Хотя это было бы самым кратким путем к взаимопониманию и самым простым способом развеять ваши сомнения. Мы вполне цивилизованные монстры. Предпочитаем безопасное и мирное обитание в мире рядом с людьми. Особенно с теми, которые в результате непредвиденных обстоятельств становятся невольными свидетелями нашего существования. Правда, таких людей совсем немного. Обычно мы стираем память после контактов.

– Я бы тоже сейчас не отказалась от какой-нибудь лоботомии. Это предпочтительней, чем вникать в то, что я выслушиваю, – пробормотала Фреда, потирая лоб. – Больше не буду спрашивать кто вы. Лучше попытаюсь снова спросить: что вы от меня хотите?

– Хотим прояснить кое-что, – произнес Регент. – Вы никогда за собой ничего особенного не замечали?

– Опять вы за свое? Да я прямо сейчас просто по уши во всем… особенном! Дайте мне синюю таблетку. Хочу обратно в Матрицу…

– По-вашему мы вас тут просто развлекаем? Похоже, что четверо солидных мужчин собрались подурачиться, и морочат голову девчонке какими-то небылицами? Для вас это более нормально, чем поверить в то, что на свете может быть что-то доселе вам неизвестное? – Предельно серьезный, даже рассерженный Регент проигнорировал ее попытку сыронизировать.

– Может, вы какие-нибудь… извращенцы… – обронила Фреда. – Не хотела вас оскорбить, но мне так проще думать, чем поверить, что вы – вампиры.

Конец фразы был смазан невольно вырвавшимся у нее фырканьем. Она вдруг начала смеяться, прижимая руку ко рту.

Никто не возмущался, все просто терпеливо ждали, когда пройдет приступ нервного смеха. Фреда отсмеялась, и вздохнула, вытирая глаза.

– Ладно, почему-то я уверена, что мы все отсюда не выйдем, пока что-то такое не прояснится. Давайте, что там у вас дальше? Еще вопросы? – сказала она, сдаваясь.

– Людям свойственно не позволять своему разуму заглядывать за рамки обыденного и привычного. Но иногда ведь приходится, – Регент вскинул подбородок. Взгляд его за непроницаемыми стеклами очков явно зафиксировался на Фреде. Она почувствовала, словно попалась на рыболовный крючок.

– Уговаривать вас во что-то поверить и предъявлять доказательства существования расы вампиров мы не станем. Это не столь важно сейчас. Важно другое: вы стали причиной смерти нашего сородича, и мы хотим в этом разобраться.

– Рехнулись?! Я его не убивала! Это он напал на меня, – кипя негодованием, воскликнула пленница.

– Дело в том, что тот вампир вовсе не охотился на вас с целью выпить крови, – Регент, словно не слышал ее. – Ваша стычка произошла случайно.

– Стычка?! Да он убить меня собирался! Еще, сволочь, прощения попросил…

– А вышло наоборот, – невозмутимо продолжил Регент. – Погиб он, а не вы.

– Я его не убивала! – гневно повторила Фреда. – Это он напал, в горло мне вцепился, как бешеный пес и…

– Виной его гибели могла стать ваша кровь. Крайне редко, но попадаются среди людей такие, у которых кровь может быть губительна для нашего вида. Например, те, кто употребляет серебросодержащие препараты. Мы проверили: в вашей крови серебра не обнаружено, и прочих особенностей также, – Регент говорил ровным спокойным голосом, не повышая тональности.

– Проверили что? Мою кровь?! Каким это образом?! Да вы и правда ненормальные… – самообладание почти изменило ей, она невольно бросила взгляд на Оза и увидела, как тот нахмурился. Фреда осеклась, вдруг вспомнив его просьбу сохранять спокойствие, и попыталась совладать с собой, сделав глубокий вдох. Оз заметил это и одобрительно кивнул.

– Проба была взята с ворота вашего свитера. Кстати, следов укуса на шее вы не обнаружите, с этим мы легко справились, – пояснил Регент. – Серебра в вашей крови нет. Значит, это не могло стать причиной смерти вампира. И вот тут возникает главный вопрос: каким образом он погиб. Как бы странно для вас все это не звучало, но в нашей расе существует категория вампиров, обладающих способностями оказывать определенное влияние на кровь. В мои непосредственные обязанности входит контроль над подобными явлениями. И то что произошло в музее, не может не вызвать у нас вопросы, ведь вы не вампир, а у людей подобные способности встречаются крайне, повторяю, крайне редко.

– О да, я уж точно не вампир! И ничем таким не обладаю, – яростно заявила Фреда. – Никогда в жизни ничего подобного, да и вообще странного, за собой не замечала. И понятия не имею, о чем вы вообще говорите.

– И, тем не менее, надо разобраться во всем, – отрезал Регент. – Предлагаю остудить эмоции и не спешить с выводами.

– Знаете что, Регент, или как вас там величать, – решительно начала Фреда, – разбирайтесь сколько угодно, но я принимать участие в этом фарсе не желаю. Вы обязаны отпустить меня домой немедленно! – она сердито хлопнула рукой по кровати.

– Речь не о ваших желаниях. Все дело в… – раздражающе невыразительно продолжил, было, “сюртук”.

– Да идите вы уже, куда подальше! – почти прорычала Фреда, вскакивая на ноги. Её качнуло, но она устояла. – Тот псих в музее напал на меня и чуть не убил. Что с ним там случилось, я не знаю и знать не хочу. И, по большому счету, мне вообще плевать на это. Я осталась жива, чему безмерно рада, а ваши извращенские – это только ваши дела. Я абсолютно ничего не хочу об этом знать, и никакая сила на свете не может заставить меня во все это вникать.

Она вдруг задумалась на миг и угрюмо добавила:

– Только что-то мне подсказывает, что напрасно я тут слюной брызгаю: отпускать вы меня не собираетесь в любом случае. Но хоть не убили сразу, и на том спасибо.

Некоторое время все смотрели на девушку, храня молчание, ничего не подтверждая и не опровергая.

– Это можно продолжать бесконечно. Давайте попробуем подойти с другой стороны, – подал, наконец, голос Регент.

Он выступил вперед, и Фреда снова всем своим существом почувствовала, что взгляд его скрытых темными очками глаз устремился на нее. Неподвижно замерев, она смотрела, как Регент медленно высвободил руки, которые держал за спиной, и правую поднял перед собой, ладонью вверх.

Фреда невольно затаила дыхание, биение её сердца замедлилось.

Регент стоял, не меняя позы, и ничего не происходило. Фреда глубоко вдохнула, когда увидела над ладонью мужчины сияние, которое трепетало, мерцало и переливалось, на глазах превращаясь во все ярче разгорающийся сгусток света. Через пару секунд это был уже не просто свет, а самый настоящий огонь, потрескивающий и извивающийся, как пламя свечи на ветру.

Регент поводил ладонью вправо-влево, демонстрируя, насколько огонь ему послушен, а затем чуть двинул рукой в сторону девушки. Пылающий сгусток мгновенно вырос до размеров теннисного мячика, сорвался с ладони вампира и медленно поплыл по комнате по направлению к Фреде.

Она вскрикнула, расширенными от изумления и страха глазами глядя на этот “фокус”. Огненный шар вдруг быстро метнулся к ней и замер, зависнув в полуметре от ее лица. Фредерика ощутила волны тепла и невольно отклонилась, прикрываясь рукой. Все ее внимание сосредоточилось на “танцующем огне”, начавшем угрожающе потрескивать. Возмущение, страх и неверие заставили сознание взбунтоваться и противостоять происходящему, вступившему в противоречие со всем, что до сих пор составляло привычную реальность обычной девушки Фреды Андерсон.

А огонь, превратившийся в злобную шаровую молнию, трещал все оглушительней, разбрызгивая искры, и рывками метался перед лицом пленницы, будто выбирая, куда атаковать.

Растопырив пальцы дрожащей руки, Фреда инстинктивно отмахнулась от агрессивного пламени, и к изумлению своему увидела, как то отскочило назад, превратившись в полете в длинный “язык” огня, какой возникает, когда на ровно горящий костер вдруг внезапно налетит порыв ветра.

Регент в ответ на это немедленно сделал движение рукой, снова посылая пламя в сторону Фреды. Она вновь вскинула ладонь, выставляя ее щитом перед собой. Огненный шар запылал сильнее, загудел, как огонь в печи и, вспыхнув последний раз, исчез, оставив после себя лишь характерный запах дымка.

Громила в плаще издал звук, похожий на вздох кита, выброшенного на берег, Эрцгерцог подался вперед, Оз стал еще прямее, практически превратившись в вычерченную по линейке линию. Один Регент остался недвижим, зато на его лице мелькнуло подобие удовлетворенной улыбки.

– Верите своим глазам? – спросил он девушку.

– Я видела то, что должны были видеть все в этой комнате: чокнутый файербол, мечущийся по комнате, – часто дыша от сильнейшего волнения, парировала Фреда.

– Я генерирую и привлекаю огонь, умею управлять им, – невозмутимо заявил Регент, словно говорил о погоде, – а вы сумели противостоять этому, и даже контратаковать.

– Ничего я не умею! Говорю еще раз: я ничего подобного не умею, – почти закричала девушка, – откуда мне вообще знать, что все это представление, от начала до конца, не ваши фокусы? Или гипноз!

Не удостоив ее ответом, Регент молниеносно вскинул руку вперед, из его ладони вырвался сноп ослепительных искр, слившихся в подобие маленькой кометы, и эта невероятная сверкающая “конструкция” тут же полетела прямо на Фреду. Лицо будто обдало залпом обжигающих колючек.

– Да прекратите же вы! – пронзительно вскрикнула Фреда, лихорадочно взмахнула рукой и… “комета” с громким хлопком рассыпалась прямо перед ней на миллионы крошечных искр, мгновенно растворившихся в воздухе.

– Прекратите! Прекратите!!! Прекратите… – все повторяла и повторяла она, прижимая дрожащие руки к груди.

В комнате стало очень тихо. Не выдержав пугающей тишины, Фредерика плюхнулась на кровать, рывком подтянула ноги и быстро отползла на противоположную сторону огромного ложа. Забившись в угол у самого изголовья, сжалась в комочек и старалась унять участившееся дыхание и выпрыгивающее из груди сердце.

Регент медленно обошел кровать, приблизился к Фреде, и его рука, тяжелая и твердая, как у скульптурного изваяния, осторожно легла на ее макушку. Фреда сжалась сильнее, испуганно втянув голову в плечи, но вдруг ощутила, что страх и волнение испарились. Какими-то неведомыми струнами своей натуры она поняла, что так на нее подействовало прикосновение Регента.