Текст книги "Запертые двери (СИ)"

Автор книги: Игорь Бер М.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

   Осборн, прищурившись, осмотрел женщину.

   – Вы...вы та девушка, что приехали сюда с теми другими на желтом автобусе! – воскликнул он, подойдя вплотную к двери.

   Она улыбнулась ему.

   – Но...вы выглядите..., – он уже хотел было сказать "старее", но решил, что это будет не совсем то слово, которое она хотела бы услышать от незнакомого ей парня, – ...слегка усталой.

   – Да, – еле слышно ответила она ему, опустив голову, от чего Осборн смог заметить, что на макушке волосы женщины были слипшимися от некой темной субстанции. – Меня пытались убить.

   – Кто пытался?

   – Те..., – она помолчала, потом подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Те, с которыми я приехала сюда.

   От услышанного у Коннора отвисла челюсть. Хотя почему он так удивился? В это легко можно было поверить – тот здоровяк, что все время наседал на него, вполне мог причинить вред, как слабой женщине, так и беззащитному младенцу.

   – Но почему они хотели убить вас?

   Веки женщины закрылись, брови сошлись у переносицы, а нижняя губа задрожала. "Еще мгновение и она заплачет", с жалостью подметил Осборн.

   – Они хотели принести меня в жертву, чтобы...чтобы им самим удалось избежать смерти.

   "Выходит, они все знали, с самого начала, а я как дурак, пересказывал им то, что им и так было известно".

   – Пожалуйста, – взмолилась пленница отеля. – Помогите мне, откройте дверь.

   Кони посмотрел на замок и увидел, что ключи остались в скважине. Он дотронулся до них и остановился. На кокой-то миг его посетило сомнение – правильно ли он поступит, если выпустит ее?

   "Ну же, не тяни! Вспомни, ради чего ты покинул офис и приехал к отелю! Ради нее и только ради нее. И теперь, когда тебе представился столь великолепный шанс предстать перед ней героем, ты сдрейфил?!"

   Женщина, которая еще утром была молодой девушкой, похоже, почувствовала его нерешительности, добавила очень жалостным голосом:

   – Прошу тебя, мне так больно.

   Кони провернул ключ и потянул за ручку двери. Перед ним и женщиной в белых шортиках исчезла преграда и она улыбнулась ему, только в этой улыбке было что-то неправильное.

   Женщина вышла на террасу, при этом убрав правую руку за спину, словно у нее резко обострилась боль в спине.

   – Спасибо тебе...

   – Коннор. Но вы можете называть меня просто Кони, – затараторил юноша.

   – Спасибо тебе, Кони. Ты спас меня. Спас, когда я почти отчаялась.

   Осборн смущено скривил рот, чувствуя как у него запылали щеки и уши. В эту минуту он сам себе казался Джоном Уэйном, от чего он даже слегка приподнял шляпу указательным пальцем, после чего просунул оба больших пальца в лямки на штанах.

   – Не стоит благодарности, я просто сделал то, что бы сделал любой на моем месте – протянул руку помощи прекрасной даме в трудную минуту.

   – И прекрасная дама хотела бы расплатиться с достопочтенным джентльменом. Вы не будете против одного поцелуя?

   Мелинда Мерцер с осторожностью сделала шаг ему на встречу, продолжая улыбаться и при этом держа руку за спиной. Что-то было настораживающее в ее улыбке, но Коннор не мог признаться, даже самому себе, что девушка, которую он столь сильно хотел, в тоже время его пугала.

   "Это нормально, приятель – девушка, которая выглядит так, словно сошла с обложки Плейбоя, хочет подарить тебе свой поцелуй, на твоем месте каждый бы чувствовал себя слегка сковано".

   Она вплотную приблизилась к нему и он уже чувствовал ее легкое дыхание на своем лице и смотрел в ее глубокие глаза, чей цвет в сумерках он не мог разобрать и чувствовал, как сердце в груди начинает биться все быстрее и быстрее.

   Ее влажные и мягкие губы уже коснулись его пересохших губ когда, она резко отвернулась и что-то прокричала. После этого крика он испытал невыносимую острую боль в спине. Словно кто-то облил его кипятком, при этом не только кожу между лопаток, но и левое легкое, а может даже и сердце. В горле запершило, а во рту появился неприятный привкус крови.

   Осборн изрек неповторимый в повседневной жизни звук и отстранился от девушки, которая так и не одарила его поцелуем. Он понял что падает и ничего не смог с этим поделать. Он попытался встать, но его ноги только заелозили по мокрой земле, оставляя на ней кривые полосы грязи. Он хотел дотянуться до ножа, что застрял в его спине, но у него ничего не получалось, а вскоре руки перестали его слушаться и он прекратил эти бессмысленные попытки. А уже спустя полминуты, его глаза перестали видеть окружающее его пространство и чувствительность покинуло его тело, избавив его от боли.

   Коннор Осборн умер, оказавшись заложником своего собственного легкомыслия.***

   Мелинда Мерцер отвернулась от убитого парня и замерла в ожидание сладострастного перевоплощения. Дрожа всем телом, она вдыхала и выдыхала через рот. Предвкушение метаморфозы была не менее приятна, чем она сам.

   Начались первые легкие покалывания в кончиках пальцев – первый признак, что механизм запушен и готов к применению. Затем по телу поползли теплые волны, окутывая ее плотным коконом, принося ощущения мягкости и гладкости – словно она вновь превратилась в эмбрион и вернулась в утробу матери. Волна начала набирать силу, пронизывать ее тело, отзываясь в голове трепещущей истомой. Ее тело начал выпрямляться и омолаживаться. Грудь снова налилась и стала упругой. Живот подтянулся и разгладился. Кожа стала гладкой и эластичной. Стало легче дышать, а сердцебиение участилось, но при этом не вызывало чувство давящей нагрузки. Одежда вновь плотно прижалось к ее телу, от чего пропало ощущение, что она раньше принадлежала кому-то другому. Трепещущая волна начала опускаться от головы к ногам, после чего вновь поднималась вверх и, добравшись снова до головы, разлеталась в сотни, тысячи мелких ярких частиц.

   Волна сошла на нет, но Мелл продолжала неподвижно стоять прикрыв глаза и вслушиваясь в тишину наступающего утра. Дождь стих и теперь только капли падали с краев крыш, да ручьи с журчание стекали вниз по склону.

   Она так и не открыла глаза и не почувствовала, что за ее спиной кто-то стоит, когда на израненный затылок опустилось что-то тяжелое, после чего в темноте, под веками вспыхнул невероятно яркий свет. И этот яркий свет быстро перекрасился в алый.

   Мелл упала наземь, прямо на тело Коннора Осборна.***

   Констебль Моссинджер вернул в чехол пистолет, чья рукоять была запачкана в крови, и наклонился над Мелиндой. Взяв ее ослабевшую руку, он ощупал ее пульс.

   Пульса не было.

   Удар оказался очень сильным. Но он наверняка не возымел такого эффекта, если бы у девушки уже не имелись травмы головы, полученные ей ранее. Моссинджер отпустил руку Мелл и перевел взгляд на своего племянника изо рта которого, смешиваясь с дождевой водой, вытекла небольшая лужица крови.

   – Эх, парень, – сквозь зубы процедил констебль. – Хоть ты и кусок дерьма, мне все равно жаль тебя. Да и мать будет горевать по тебе.

   Моссинджер выпрямился во весь рост и огляделся по сторонам. Где сейчас был Билл? Рассвет уж скора, а тот как сквозь землю провалился.

   Он вновь посмотрел на девушку, и на его лице возникло разочарование. Стоило действовать с большим профессионализмом и просто оглушить ее сильным ударом в челюсть, после чего именно ее можно было распять на кресте. Теперь же от нее мертвой не было никакого толка. Скорее всего, также как и при жизни.

   Моссинджер повернулся в сторону желтого "камаро", что стаял чуть ниже по улице с включенными фарами. Нужно было отогнать в сторону автомобиль, чтобы оставшиеся в живых не смогли им воспользоваться. Свой "форд" он оставил позади дома Фурманов, что жили у подножья холма, рядом с заброшенной церковью.

   Констебль вновь наклонился над мертвой девушкой и, взяв ее за ноги, потащил в сторону кустарников роз, что росли на фасаде отеля. Там ее наверняка заметят в дневное время, но в предрассветный час ее тело будет невозможно разглядеть.

   Исцарапав в кровь себе руки, Моссинджер все же дотащил ее в самую гущу сильно пахнущих, во влажном воздухе, роз.

   Вернувшись назад, он присел рядом с телом своего племянника. Осторожно вытащив нож из его спины, он далеко выбросил его на противоположную сторону дороги, где он и пропал в высокой траве. После, подняв за руки тело, он с трудом запрокинул его себе на плечо. С телом на плечах, он зашагал в сторону "камаро".

   Дойдя до машины, он открыл заднюю дверь и положил на сидение тело Конни. Подобрав ноги трупа, он согнул их в колени, после чего захлопнул дверцу. Прежде чем сесть за руль, констебль обернулся в сторону креста, который в сумерках казался мачтой ушедшего под землю корабля.

   Тим и Майк подошли к фасаду отеля в тот самый момент, когда "камаро", урча мотором, отъезжал со своего место, держа путь вниз по склону. Они перешли на бег и, крича, замахали руками.

   Автомобиль не остановился, а только набирал скорость, не смотря даже на то, что он совершал спуск, а не подъем. Парни остановились, поняв, что им не догнать отдаляющийся автомобиль.

   – Ты думаешь, он нас видел? – спросил Майк.

   – Наверняка, – ответил Тим, после чего повернулся спиной к спуску и добавил: – Пойдем.

   Майк постоял какое-то время, смотря на удаляющееся от них "камаро", но так и не дождался тормозного красного света фар, после чего повернулся и пошел за Тимом.***

   Беспокойство пока еще не перешло в тревогу, когда Сьюзен и Мэри увидели, что парни вернулись на стоянку. Сьюзен тут же потянула за ручку и дверь открылись с глухим стуком. Спустившись вниз по ступенькам, она вышла на улицу и обняла себя за плечи. Вскоре к ней присоединилась и Мэри.

   – Попытка не удалась, – заметила Мэри, когда Тим и Майк подошли к ним вплотную.

   Майк зашел ей за спину и прижал ее к себе. Он положил подбородок ей на плечо и посмотрел на Тима с Сьюзен. Сьюзен прильнула к Тиму и он бережно сомкнул ее в своих объятиях.

   – Коннор уже уезжал, когда мы добрались до террасы.

   – Похоже, он слышал наши крики, но не захотел останавливаться, – добавил Майк.

   – Но, почему он так поступил? – спросила Сьюзен.

   – Похоже, мистер Доннахью нагнал на него страху своим напором, – шутливо ответила Мэри, на что Майк тут же ответил, легко щипнув ее за бок. Мэри воскликнула и повела бедром в сторону, спасаясь от нового щипка.

   – Может, это был не он, – предложила другой ответ на свой же вопрос Сьюзен.

   – Да нет, это было его "камаро", – уверено заявил Майк. – Желтый небольшой автомобиль.

   – Нам пора уходить, – напомнил Тим. – Как бы нам этого всем не хотелось, но покидать город нам придется пешком.

   – Но, ведь это слишком опасно, – подметила Мэри.

   – Да, – согласился Тим. – Но и здесь нам оставаться нельзя.

   После этих слов, они покинули автостоянку и свой желтый автобус, чьи двери так и остались открытыми – одни из немногих открытых дверей во всем этом городе.

  20.

   Шагая в ряд, они шли вниз по дороге и часто, то один, то другой оборачивались назад. Тим перешагнул через лужу и ему вспомнилось, что тогда, семь лет назад, они шли с друзьями на кладбище также после дождя и их также окружали насыщенные запахи зелени и влаги. Только тогда была поздняя ночь, а не ранее утро, да и не перепрыгивал он через лужи, а ступал по ним. Да и другой Тим то был, совсем не похожий на теперешнего.

   Сьюзен крепко сжимала его ладонь. Ее напряженное тело время от времени пробивала дрожь, причина которой могли быть как холод, как и усталость, так и страх. А, скорее всего сочетание всех трех неприятных чувств.

   Майк, придерживая правой рукой Мэри за талию, поглядывал на светящийся циферблат своих наручных часов. А саму Мэри не переставала одолевать уверенность, что за ними кто-то шел по пятам. Но в каждый раз оборачиваясь, ей не удавалось уловить даже чью-то тень, но это не значило, что ее не было.

   Но какая сила их преследовала? Та, в чьей власти была способность возводить их страхи до уровня небоскребов или та, чья фанатичность в проведение древнего ритуала, не способна была остановиться даже пред убийством? А может обе стороны выжидали своего момента, в надежде опередить друг друга. Мэри не могла чувствовать себя в безопасности, пока вывеска в начале города находилась не за их спинами. Но переход речки через мост, за которым заканчивался Лайлэнд, не мог служить достоверным фактом их безопасности, а потому, когда они спустились с холма, где начинались живые кварталы, Мэри заметив церковь, настояла на том, чтобы дождаться в ней рассвета.

   – С чего ты взяла, что в церкви будет безопасно? – спросил ее Майк. – Ведь на местных священников, судя по рассказам Осборна, проклятие также действует, как и на остальных жителей.

   – На священников может быть, но в священной обители до нас не дотянется злая Сила. С помощью псалма я спаслась из своего номера, да и Осборн рассказывал, что после возведения церкви в городе, силы знахаря явно ослабли.

   – Но она наверняка не сможет нас защитить от жителей города, – заметил Тим.

   – Может большинство людей в этом городе и безумцы, но не все, – настаивала на своем Мэри, зашагав к церкви. – И кто, если не священнослужитель должен быть немного в своем уме.

   – Вдобавок в церкви у нас хоть будет тыл прикрыт, – поддержал ее Майк.

   – Мы только потеряем ценное время, – все пытался переубедить их Тим.

   Майк подошел к Мэри, ступив на паперть и обратился исключительно к Тиму:

   – Может они именно этого и ждут от нас, что мы захотим немедленно покинуть город и на этом, они нас попытаются подловить.

   – А что им помешает воспользоваться тем же планом, если он у них есть, после чего мы покинем церковь?!

   – Тим верно говорит, – согласилась с ним Сьюзен и Мэри от этого испытала небольшое раздражение в их адрес. – Церковь может оказаться для нас ловушкой, а не спасением.

   – Выходит, как бы мы не поступили, нас ждет поражение, – подытожила суть всего сказанного Мэри.

   – Давайте взвесим все наши шансы на выживание, – предложил Майк. – С одной стороны, если мы попадем в лапы демона, нас всех ждет ужасная смерть. Если же до нас доберутся первыми жители города, то тогда погибнет только один из нас. Третий вариант, что все мы доберемся до Бостона целыми и невредимыми, самый желанный, но и самый маловероятный. Я пока что прав в своих рассуждениях или в чем-то ошибся? Если так, то поправьте меня.

   – Ты прав, Майк, – согласилась с ним Мэри. Но Майк исключительно глядел на Тима. И Тим с неохотой кивнул ему в ответ.

   – А раз я прав, то тогда нам лучше послушать Мэри и подождать рассвета в церкви.

   Тим тяжело вздохнул и посмотрел на Сьюзен. По ее глазам, он мог понять, что она была согласна с Мэри и Майком, но также не хотела обидеть его. Поняв, что он в меньшинстве, Тим сдался, хотя это ему далось с тяжелым трудом.

   – Так и быть. Мы подождем рассвета в церкви.

   Майк и Мэри в ответ широко улыбнулись, а Сьюзен, погладив его по щеке, негромко сказала:

   – Ты поступаешь правильно.

   Тим изобразил нечто похожее на улыбку, но в душе он противился тому, что дал себя уговорить.***

   В церкви, от зажженных практически повсюду свечей, пахло воском. Свечи были на высоких подставках в углах, на окнах и еще больше у алтаря, над которым возвышалось распятие с казненным на нем Христом. Теперь, на столь знакомый им с детства христианский символ, они смотрели совсем иными глазами.

   Церковь располагала четырьмя высокими окнами, на которых были изображены лики святых в цветной мозаике. Их печальные глаза, неотрывно смотрели на пришедших. Как во всех церквях, по обе стороны стояли скамейки для прихожан, образуя в центре двухметровый коридор. Пол был покрыт деревянным настилом, от чего при каждом их шаге, дерево неприятно скрипело, говоря о своей давности. Потолок был высоким и образовывал купол, выкрашенный когда-то в бледно-желтый цвет, но теперь краска облупилась и потрескалась, а из трещин расползались темные пятна влаги и изредка на пол падали дождевые капли.

   У алтаря, спиной к вошедшим, стоял человек в темной мантии священника. Он не обратил внимания на то, что в его обитель кто-то вошел, продолжая с безмятежностью заниматься своим делом – зажигать свечи, которые либо потухли, либо еще не были зажжены. Это был высоким человек, с широкими плечами, с густой, только начинающей седеть, шевелюрой. Его выправленная осанка, скорее выдавала в нем офицерский чин, чем духовное послушание.

   Мэри, вошедшая первой, с трудом сдерживаясь от бега, поспешила к нему. За ней последовали и Майк с Сьюзен. Тим остался позади – его внимание привлекла спинка одной из скамеек. Он провел по ней пальцами, после чего протер их между собой.

   Пыль.

   – Святой отец, мы... – Мэри не договорила, так как священник, наконец, повернулся к ним лицом. Его лицо было волевым, лоб высоким, глаза широко открыты, словно их владелец старался как можно лучше разглядеть все то, что его окружало. На его губах играла кроткая улыбка. Воск свечи, который он продолжал держать в руках, закапал на пол, а пламя на фитильке затрепетало, произведя звук похожий на "пакх-пакх".

   Такого располагающего к себе лица, как у лайлэндского священника, Тиму еще не доводилось видеть ранее. Такое лицо, могло говорить, о том, что если ему доведется умереть со дня на день, заранее зная об этом, разочарования и страха при этом он не испытает, так как за отведенное ему время, он успел сделать все что хотел и чего добивался, а может даже больше.

   – Слушаю вас, молодые люди, – его голос был не менее проникновенен и отличался приятным баритоном. О таком голосе мог бредить любой оратор – в нем чувствовалась власть и искренность.

   – Нет! – прокричала в ужасе Мэри. – Нет! Только не это!

   – Мэри, что с..., – только и успел произнести Майк, после чего Мэри вновь закричала, повернувшись к ним лицом. Ее друзей тут же повело назад, так как столько ужаса читалось на белом лице, что Мэри практически изменилась до неузнаваемости. Ее когда-то рыжие волосы начали покрываться сединой у них на глазах.

   – Это же отец Вениамин! Разве вы этого не видите?! – прокричала она, с диким визгом. Так, наверное, способен кричать только человек, повстречавший на темной узкой тропинке самого дьявола. – Его убили! Застрелили! Давно...

   Мэри не договорила. Ее глаза опустели и уставились за спины ее друзей. Они все троя оглянулись назад и в этот момент Мэри сорвалась с места, отбросив в сторону Майка и Сьюзен. Тиму удалось подхватить девушку, в то время как Майк, полетел спиной назад на скамейки, перевалился через спинку, которая затрещала от силы толчка и его тяжести, и упал между рядами.

   – Мэри, нет! – прокричал Тим, но Мэри не послушала его и выбежала наружу, захлопнув двери церкви.

   Майк с трудом поднялся на ноги, держась за шею. Когда к Сьюзен вернулось равновесие, Тим отпустил ее и побежал к выходу, в надежде догнать Мэри. Он не стал сбавлять скорости у самих дверей, а потому и налетел на них со всей силою, но те даже не подумали открыться. Тим толкнул их снова, но они остались на месте.

   – Что же это такое! – закричал он, ударив по ним кулаком. После, слегка успокоившись, он повернулся обратно лицом к алтарю. Сьюзен и Майк, с потерянностью глядели на него. Святой отец также смотрел в его сторону, продолжая мило улыбаться.

   Держась прямо и смотря только на священника, Тим зашагал обратно. Пройдя мимо Майка и Сьюзен, он встал перед невозмутимым субъектом в рясе.

   – Кто вы такой? – требовательно обратился он к святому отцу, хотя и сам догадывался, кто стоял перед ним, изображая священника.

   – Вы ведь слышали свою знакомую, – также мирно отозвался человек. – Я отец Вениамин.

   – Отец Вениамин умер. Его убил прихожанин церкви в Теннеси около пяти лет назад. – Злоба и гнев притупляли чувство страха и Тим продолжал напирать.

   – А с чего вы взяли, что не разговариваете с мертвецом? – В его улыбки поубавилось кротости и прибавилось иронии. – Насколько я знаю, вам это делать не впервой.

   – Почему вы заперли двери церкви?! Ведь они доберутся до нее. Они принесут ее в жертву и тогда вы...вы проиграете!

   – Молодой человек, – все также величественно и безапелляционно произнес святой отец, – я не компетентен в поражениях. Я всегда иду за победой и не останавливаюсь на полпути, как это свойственно большинству человеческим созданиям. Я просто знаю, когда надо ставить точку в затянувшейся игре.

   – Значит, для вас все это игра?! – Ненависть к стоящему перед ним существу, переросло в нечто всепоглощающее и сам не ведая что делает, Тим замахнулся, зажав ладонь в кулак, на того кто стоял перед ним и изображал из себя отца Вениамина.

   Рука Тима прошла сквозь лицо демона, встретив такое же сопротивление, если попробовать нанести схожий удар по водной глади. И тут же, Тим с криком вытащил свою руку из нематериального тела.

   Сьюзен сразу же сошла со своего места, поспешив ему на помощь, хотя и не имела понятие, чем она могла помочь.

   Тим сжимал в левой руке правое запястье, так как вся ее верхняя часть была покрыта ожогами.

   – В следующий раз старайтесь не действовать столь импульсивно, – посоветовал "Предвестник". – Учитесь управлять своим гневом и это продлит вам вашу жизнь. А теперь мне пора идти. Надеюсь, ваш друг, а вернее ваша подруга, не будет долго мучиться.

   Тим уже хотел вновь на него ринуться, когда тело демона охватило пламя, от чего они с Сьюзен попятились назад. Лицо священника быстро начало покрываться ожогами и пузырями, но свою улыбку он по-прежнему сохранял на устах. Его одежда, как и неприкрытые участки кожи начали чернеть и склеиваться в единую массу. Глаза потекли по щекам, нос и губы обуглились, вследствие чего им на обозрение предстал оскал черепа.

   А за несколько секунд до его полного перевоплощения в прах, его черное обугленное лицо начало меняться. Сначала оно стало лицом Джонатана Хорна, не живого, а того, которого Тим повстречал в номере отеля. Затем появилось женское лицо с одним черным и другим кровавым глазом, которое тут же узнала Сьюзен. Сьюзен не успела вскрикнуть от страха, как лицо превратилась в худощавую старуху – мать Мэри Рирдон. Ее сменило лицо диспетчерши отеля, с которой Майк провел наверное лучшую ночь в своей жизни, но которая могла оказаться и последней. Последние два лица мало чем были похожи на человеческие. Одно скорее принадлежало гремучей змеи, а последнее и вовсе непонятному существу – с морщинистой серой кожей, кривыми выпирающими зубами, широким расплющенным носом и маленькими красными глазками.

   Никто из них не знал, кому принадлежало последнее лицо, но все мысленно решили, что подобная тварь способна свести сума любого.

   Когда пламя угасло, на том месте где стоял знахарь, осталось только лишь темное пятно.

   – Что произошло, – спросила Сьюзен. – Он умер?

   – Если и умер, то не в том смысле как мы это понимаем, – ответил ей Тим, с трудом сдерживаясь от стона боли. Рука казалось, горела в том же огне, в котором исчез и "Предвестник". Но подобный ответ никого не обрадовал.

   Смерть демона могло значить лишь одно...

   Сьюзен прикрыла рот и, когда Тим ее прижал к себе, зарыдала у него на груди. Майк вцепился обеими руками в свои волосы и закачал отрицательно головой. Затем он резко обернулся в сторону дверей и побежал к ним.

   Также как и Тим ранее, он с разбегу налетел на них, но при этом предусмотрительно поставив перед собой плечо. Дверь задрожала, но выдержала удар. Майк попытался вновь и продолжал ее таранить беспрерывно. Та дрожала, гудела, но оставалась на прежнем месте.

   – Нет! – взревел Майк, продолжая безнадежную осаду. – Так не должно было случиться!

   – Майк, прекрати! – попытался остановить его Тим, не рассчитывая, правда, что его услышат. Но Майк успокоился, его дыхание было сбивчивым и тяжелым. – Здесь должен быть другой выход.

   Майк кивнул в ответ и перевел взгляд на стену, что была справа от алтаря. Часть ее была прикрыта черной материей, за которой наверняка должна была быть дверь.

   – Надо разделится, – уверено произнес он, обращаясь к Тиму. – Я пойду в ту, что с права, а ты бери левую. – И, не дожидаясь согласия, Майк поспешил скрыться за темным навесом.

   – Подожди, – остановила Тима Сьюзен, прежде чем он отправился в противоположную комнату той, в которую вошел Майк. Сьюзен сняла с плеч рюкзак и достала из него одну из сменных своих маек. Порвав ее на лоскутки, она перевязала обожженную руку Тима. – Теперь можешь идти, и еще...я люблю тебя, Тим Ашер.

   – Я тоже тебя люблю Сьюзен Робертс. Любил и буду любить всегда.

   Прежде чем уйти, он поцеловал ее в губы и этот поцелуй помог ему собрать те толики спокойствия, что все еще оставались у него.

   Он отсутствовал около пяти минут, а когда вернулся, рядом с Сьюзен был и Майк и судя по лицу последнего, его поиски не привели к желаемому. Тиму тоже не улыбнулась удача – он попал в небольшое темное помещение, где хранились предметы предназначенные для христианских ритуалов. Также он обнаружил и дверь, которая могла вести на улицу, но она была давно и прочно заколочена и судя по ее заброшенному и пыльному виду ей не пользовались по назначение уже много лет.

   – И что нам теперь делать?! Мы должны ей помочь! Мы не можем бездействовать! – уже почти кричал Доннахью.

   Сьюзен сидела на первой скамейке и с грустью смотрела на образ распятого Христа. Тим решил, что она не воспринимает сей образ с тем, что уже должно было произойти с Мэри, иначе в ее усталом взгляде не было бы столько спокойствия и отрешенности.

   – Здесь должен быть другой выход! – твердил Майк и при этом озирался по сторонам, до тех пор, пока его взгляд не остановился на мозаичных окнах церкви. – Через окно. Мы можем выбраться через окно!

   – Они слишком высоко расположены. Нам не достать, – заметил очевидное Тим.

   Но Майк не стал соглашаться со сказанным, а вместо этого взял один из подсвечников, в котором все еще горели свечи и отправил его в свободный полет, на встречу с одним из окон. Окно разбилось в дребезги, а подсвечник скрылся в образовавшейся дыре.

   – Майк, это бесполезно, – попытался вновь его остановить Тим, но Майк не стал его слушать в этот раз. Он подошел к той скамейке, на которую он упал после сильного толчка Мэри и начал с силой ее раскачивать.

   – Помоги!

   Тим не стал себя долго ждать и поспешил к нему на помощь. Скамейка была хорошо приколочена к полу, к тому же связана с другими рядами параллельными брусьями, но под сильным натиском, гвозди заскрипели и с диким скрипом начали вырываться из дерева. Этот звук напомнил Тиму о том, как они с Санни и Гарри ломали доски гроба, в котором покоились останки Лестера Купера. Они синхронно шатали скамейку из стороны в сторону, пока не вырвали ее словно гнилой зуб изо рта старого молитвенного дома. Майк взялся за один конец скамейки, Тим за другой и они вместе понесли ее к разбитому окну. Майк приподнял свой край и прислонил его к стене, при этом до окна оставалось около полуметра, в то время как Тим прижал свою сторону к полу и подпер ее ногой.

   – Держи ее крепче, – попросил Тима Майк, а сам перекинул ногу через скамью, словно ковбой пытающийся усмирить своенравного жеребца. Оценив угол наклона и силу шаткости их общей конструкций, Майк начал карабкаться вверх по скамейке к разбитому окну. Узкая доска была готова сбросить с себя Майка в любую минуту, поэтому Тим удерживал ее от раскачивания всеми своими силами.

   Добравшись благополучно до окна, Майк очистил раму от острых осколков, после чего подтянулся и выглядел через него наружу. Небо на горизонте уже начало приобретать некие оттенки светлых красок. Перекинув ногу через раму, Майк оказался по другую сторону стены церкви, а затем и вовсе исчез за ней.

   – Я в порядке, – раздался его голос вскоре.

   Тим повернулся к Сьюзен и протянул ей свою руку.

   – Пойдем к дверям.

   Сьюзен встала со своего места и они вместе пошли к выходу. Прежде чем они дошли, снаружи раздался шорох, затем удар чего-то тяжелого и двери широко отворились. Майк стоял перед ними, сжимая в обеих руках ручки дверей.

   – Мы были заперты снаружи, – он указал головой на отброшенную им в сторону балку, которая подпирала дверь.

   – Да, – кивнул Тим. – И я уверен, что к этому не был причастен продавец магазина на окраине города.***

   Они возвращались на холм. Бежали, глядя перед собой, боясь взглянуть наверх, боясь взглянуть в сторону распятия. Майк бежал впереди и рельефы мышц на его спине четко прорисовывались через мокрую майку. Тим бежал следом, стараясь не отстать – раненая нога давала о себе знать. Сьюзен бежала позади, и с каждой минутой расстояние между ней и Тимом увеличивалось. Но полностью отстать ей Тим не позволял, то и дело останавливаясь и дожидаясь ее.

   Поднимался порывистый сильный ветер и серые тучи начали покидать суровое небо над Лайдэндом, уходя за холм, на северо-запад. На горизонте робко вспыхнула алая полоса зари. Окружив землю тревожным ареолам.

   Майк далеко ушел вперед, а потому первым сравнялся с белым зданием отеля. Он был полностью погашен идеей спасти Мэри, а потому даже не заметил фигуру, что вышла из-за отеля и последовала за ним вдогонку.

   Тим также ничего не заметил, так как глядел себе под ноги и сжимал в ладони руку единственной оставшейся среди них девушки.

   И только Сьюзен, подняла голову и заметила, что к ним присоединился некто четвертый. Тучный и высокий, шатающийся из стороны в сторону.

   – Майк, берегись! – прокричала она в попытке предупредить Доннахью, но это привело к тому, что Майк приостановился и оглянулся назад и сразу же столкнулся лицом к лицу с Биллом Туклеттером, который уже замахивался на него молотком. Майк успел отскочить в сторону за доли секунды до удара, от чего молоток ударил его не по голове, а врезался в плечо. Удар был настолько силен, что его отбросило с дороги и он повалился на траву, оставшись лежать на ней неподвижно.

   Сьюзен закричала, и Туклеттер тут же повернулся в ее с Тимом сторону. Тим остановился и завел Сьюзен себе за спину, в тот момент когда толстяк пошел в их сторону своей шаткой походкой.

   Не отрывая взгляда от приближающегося к ним дебила, Тим обратился к Сьюзен:

   – Когда я скажу тебе бежать, ты поспешишь в сторону поля. Ты поняла? – Не дождавшись ответа, он повторно задал ей тот же вопрос.

   Туклеттер прибавил шагу, размашисто работая рукой в которой он сжимал молот.

   – Беги! – так и не дождавшись ответа, прокричал Тим.

   – Нет. Я тебя не брошу! Я больше не хочу чтобы ты жертвовал собой ради меня.

   Тим повернулся к ней лицом. Сжав ее за плечи, он поцеловал ее в уголок губ: