Текст книги "Запертые двери (СИ)"

Автор книги: Игорь Бер М.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

   И тут, постучали в дверь.

   Уолтер никак на это не отреагировал, но когда постучали во второй раз, Сьюзен, не без труда, отстранила его.

   – Кто-то стучит, – сообщила она Уолтеру, видя в его взгляде недоумение.

   – Пускай стучат. Вскоре уйдут, – и Уолтер сделал попытку опять притянуть ее к себе. Но Сьюзен перекинула ногу в сторону, приземлившись на постель, натянула маячку, после чего вскочила на ноги и подошла к двери.

   На пороге стояла Мелл, с довольной улыбкой на лице. Похоже, она поняла, что пришла в самый удачный для нее момент.

   – Я вам не помешала?

   "Эта сука издевается!", с яростью подумал Уолтер Кэмпбелл, но не стал оглашать своего мнения.

   – Я понимаю, голубки, вам хочется побыть вместе, но вы, часом, не забыли о прогулке?

   В эту минуту, он был готов убить ее, но решил пожалеть Сьюзен – два убийства за один день, пожалуй, многовато...

   Как только Тим Ашер закрыл за собой дверь номера 202, за окном, прикрытым прозрачно-белыми занавесками, громыхнуло. Тим хмуро взглянул в направление окна, при этом подумав, что путь назад в Бостон отрезан от них, не только милями и ненастьем, но и какими-то неведомыми могущественными силами. Неизвестно откуда взявшийся поток ветра зашевелил занавески, но Тим не стал искать в этом демонических проступков. Он подошел к окну поближе, не включая света, наблюдая как свет молний играет на белой материи занавеса.

   Как и из комнаты Майка, он мог видеть за своим окном распятие. Оно не показалось ему похожим на другие виданные им ранее христианские символики, но и не было чем-то обыденным, простым скрещением обструганных бревен. Этот крест был символом, относящимся к иной религии, не христианской. Он выглядел как предметом пыток, каким он являлся во времена Великой Римской империи, на котором умирали в муках неугодные императору люди.

   Тим отвернулся от окна, вслушиваясь в тишину номера. Свет он так и не стал включать. Комната была такой же, как и все другие комнаты, которые Тиму пришлось повидать не раз и прожить ни одну неделю, после тех трагических событий семилетней давность. Событий, от которых он просыпался по ночам и подолгу не мог уснуть. Единственным исключением был запах этой комнаты – осеннего дождя и скошенной травы.

   Такой же запах был и в ту ночь на кладбище. Сторож всегда скашивал траву к концу лета, когда она разрасталась до определенной высоты и еще сохраняла свой первородный зеленый цвет. И этот запах можно было почувствовать особенно сильно после дождя.

   Помниться, ему не нравился этот запах, но сейчас он вызывал тоску по дому, по городу детства, по матери...Он тосковал по тем местам, пусть даже он и увез оттуда с собой не только хорошие воспоминания.

   – "И меня мой крест спасет, обернуться нету сил...", – процитировал он последние строчки странного стихотворения, оглядывая комнату, но при этом, не оборачиваясь обратно к окну. Он не ассоциировал распятие, стоящее на холме за его спиной, с крестом из стихотворения. Ему даже не приходило в голову связать их как-либо. Он скорее склонялся к метафорическому обороту, в котором крест символизировал нечто иное, абстрактное. Но все это, так или иначе, было связано с этим городом и с девушкой, о которой он не мог не думать. И связь эта зародилась не вчера, не месяц назад и даже не в этом тысячелетии, а еще в конце первой половины прошлого столетия, с момента появления фотографии.

   Отогнав одолевающие его мысли и предположения, Тим прошел к ванной комнате. Там запах дождя и травы был также ощутим и Тим никак не мог избавиться от этого навязчивого чувства дежа-вью. Еще никогда он не замечал за собой веры в знаки судьбы, которые теперь ему виделись повсюду.

   Но эту загадку он решил оставить на потом, занявшись мытьем рук.

  4.

   Ветер зашумел, несясь им прямо навстречу. Уолтер прижал к себе Сьюзен, пытаясь защитить ее порывов холодных потоков. Тучи клубились над ними и гром ревел как живой организм.

   – И зачем я только согласилась на это? – нервно произнесла Мэри, застегивая на себе куртку Тима, которую он ей отдал при выходе из отеля. Девушка-диспетчер проводила их удивленным взглядом, стоило им сообщить ей, что они решили прогуляться перед началом дождя.

   – Будьте бодрее, мисс Рирдон, – попросила ее Мелинда, шагая впереди всех. – Мы только посмотрим вблизи на эту крестовину и до начала дождя вернемся назад.

   – Мы это могли бы сделать и утром.

   – А до утра, что нам было делать? Ложиться в семь?

   – Можно было собраться вместе в одном из номеров...

   – И играть в бутылочку, – завершил за Мэри Майк.

   – Идея отличная, но не думаю, что Уолтер бы согласился, чтобы его девушку кто-нибудь целовал, даже в шутку.

   После сказанного, Мелл конечно перевела взгляд на единственную пару в их коллективе. И хотя из-за мрака их лица тонули в тенях, Мелл смогла разглядеть злость, которая отразилась на лице Уолтера. Сам же Уолтер не стал что-либо добавлять для полноценной картины. Он прекрасно знал, что Мелл обладала даром провокатора и единственным способом обыграть ее в этой игре была полная невозмутимость, либо молчание.

   – Я вот, к примеру, не отказалась бы узнать, как целуется Тим, – продолжила Мелинда. – Почему-то мне кажется, что он мастер в этом деле.

   – Не думаю, что готов этим похвастаться, – отпарировал Тим.

   Мелл не заставила себя долго ждать и, подойдя к Тиму, прильнула к его губам своими. Тут же Майк и Роберт засвистели и зааплодировали. Тим хотел было уже отстранить от себя Мелл, но она сделала это прежде, чем он смог перейти к грубым действиям. Эта была игра, устроенная Мелл специально назло Уолтера и Тиму совсем не хотелось быть при этом пешкой. И если бы не сумрак, Мелл бы смогла увидеть все его эмоции на лице в эти минуты, которые дали бы понять ей, что подобных выходок впредь с ее стороны он не потерпит.

   – Не знаю, мне понравилось, – сказала Мелинда, повысив голос, чтобы хоть как-то пересилить шум ветра. Над их головами буря все больше набирала силу и молнии теперь чередовались одна за другой. – Правда, ты слегка напряжен. – Она провела ладонью по его груди, опустившись почти до бляхи ремня, но там ее перехватила рука Тима и Мелл смогла почувствовать силу его хватки на своем запястье.

   – Не надо, – вполголоса произнес он, но это не смазало того послания, который он хотел ей донести.

   Мелинда Мерцер тут же поубавила от своего веселого нрава и отступила назад, не отводя настороженного взгляда от Тима, который сейчас стоял пред ней лишь темным силуэтом. Она добилась ревности от Уолтера, хотя об этом только догадывалась, а также и ревности от Сьюзен, хотя об этом не имела ни малейшего понятия. Но вот теперь задавалась вопросом – а стоила игра свеч? Чем-то, Тим напугал ее до глубины души и хотя она всегда верила в то, что нападение – лучшая защита, – в эту минуту она не решилась на нападки в адрес Тима, а просто отошла в сторону и решила забыть этот маленький инцидент.

   Но, Мелл не была бы сама собой, если бы помнила все плохое, а потому, уже спустя пару минут вновь была готова руководить их вечерней прогулкой по маленькому городку, окутанного ненастьем.

   Тим повернулся в сторону Сьюзен. Она по-прежнему стояла рядом с Уолтером, который обнимал ее за плечи. Ветер заплетался в ее волосах и несколько прядей скрыли часть ее лица и хотя она сейчас была в майке и джинсах, а на плечах накинута куртка Уолтера, Тим легко мог ее представить в легком простом платьице, стоящей у обочины шоссе. Картину дополнял ветер и грозовые тучи, готовые разразиться дождевым потоком в любой момент.

   Он отвернулся от нее лишь когда Уолтер нагнулся и поцеловал Сьюзен уголок левой брови. Похоже, таким образом, он хотел напомнить Тиму, что Сьюзен его девушка и его пристальный взгляд действовал ему на нервы.

   Здесь, на вершине холма, ветер ревел сильнее и сил имел больше. Крест возвышался над ними и словно гостеприимный хозяин ждал их, раскинув широко "объятия". Вблизи, окруженный взбесившейся природой, он казался очень древним, таким же, как и сам холм, на котором он был воздвигнут; таким же, как и первые святые писания; таким же, как и противостояние между Добром и Злом.

   – Он на самом деле огромен! – с восхищением прокричал Роберт, дотронувшись до его ствола, покрытого кое-где островками мха и лишайника. – Ему конечно не триста лет, но стоит он здесь уже довольно долго.

   Вслед за Робертом, к кресту приложили руки Уолтер и Майк.

   – Не могу выказать того же восторга, – отпарировала Мелл. – Что уж тут говорить, меня не впечатлила статуя Христа на горе в Рио-де-Жанейро, а эта деревяшка с ним и рядом не стояла.

   Тьма опускалась все быстрее, а вместе с ней крепчал и ветер. Он выл и метался из стороны в сторону, словно прикованный неведомой силой к этому холму. Своими сильными и холодными руками он тряс каждого из восьмерых чужаков, стараясь пробрать их до костей. Чтобы согреться, Мелл обняла сама себя за плечи и хотя на ней была куртка, ее тело продолжало дрожать. В звуках ветра было слышен и шелест сотней тысяч листьев. Роберт повернулся на север, против ветра, туда, где тянулся вдаль огромный участок лесного массива. Внезапно, ему пришло в голову мысль о том, что где-то в самой чаще леса, куда ночь уже давно пришла, бродит неприкаянная душа девушки (Ванесса, ее звали Ванесса) и с недоумением разглядывает свою окровавленную одежду остекленевшими мутными глазами и никак не может вспомнить, кто она и как сюда попала. И так ей будет суждено скитаться в каждую ночь по лесу и задаваться одними и теми же вопросами, пока ее убийца не будет найден, либо просто не покинет этот мир. Роберт представил себе этот городок в четырехмерном измерение, с улицами кишащими ходячими живыми мертвецами, с невидящими глазами, бредущими по темному городу в разных направлениях, в убранстве из разных времен и с окровавленными лицами и телами, похожими на клеймя, служащими знаками отличия.

   Возможно, где-то рядом с ними, в эту минуту, прохаживалась чета де Зетоллей. Где-то в старых домах, в каждый вечер, занимали места перед телевизором вместе с нынешними хозяевами призраки убитых людей. Некоторые патрулировали парки, кинотеатр, закусочные, склады....Или даже сейчас, в закрытом магазинчике Билла Туклеттера, покачиваясь, ходила с поникшей головой и с чудовищной зияющей раной на макушке Джоанна Престон. Ее длинные волосы прилипли к щекам, от обилия впитавшей их крови, но не скрывают ее глаз, которые с недоумением глядят, то на прочерченный силуэт на полу мелом, то на желтую ленту, огораживающую проход в магазин и недоумевает – куда же все уехали и оставили ее одну?

   В трехмерное измерение, Роберта вернул дрожащий от холода голос Мэри:

   – Мы до-долго будем здесь сто-тоять? Хо-о-олодно же...

   – Пойдемте, взглянем на могилы и вернемся обратно в отель, – сказал Майк и первым начал спуск вниз с холма, а вскоре за ним последовали и остальные.

   Спуск занял около трех минут, и чем ниже они спускались, тем менее ощутимым становился ветер, который подталкивал их в спины. Могильные плиты они нашли довольно быстро – почти у самого спуска, чуть правее креста, поближе к тропинке, что вела к отелю. Еле заметные бугорки с косыми, раскрошенными по краям плитами у изголовья, находились за высокой изгородью. Со стороны холма и со стороны леса, практически мгновенно, пронеслись две молнии, дав достаточно света для рассмотрения старых затертых взглядами туристов могил. Редкие капли воды начали свое небесное падение на грешную землю и ее обитателей.

   С левой стороны, скощенная на левый бок, стояла плита с практически стертой надписью, на которой они смогли прочесть имя -

Мари Эммануэль Крюшон де Зетолль

и года -

1784 -1790

.

   В центре, проваленная вперед, покрытая больше остальных мхом, стояла плита с надписью -

Изабелл

Катрин Крюшон де Зетолль

и года -

1789 – 1793

. Верхний угол плиты был выбит, от чего можно было прочесть лишь последние буквы от имени "...белл".

   Правее всех, более или менее ровно, но с трещиной от верхнего правого угла донизу, была третья плита. "

Жудит Шарлотта Крюшон де Зетолль. 1761– 1794

".

   – Вы видели?! – почти в ужасе, воскликнула Мэри. – На одной из плит, на той, что с лева!

   – И что мы должны были увидеть? – поинтересовался Уолтер.

   – Пятна! Темные пятна, похожие на...

   – Кровь, – завершила за нее Сьюзен.

   Уолтер усмехнулся с такой пренебрежительностью, что Сьюзен даже стало неприятно в эти секунды находиться рядом с ним.

   – Кровь священника, – добавил он. – Распятого на кресте. Почти триста лет назад. Это дешевый трюк. Такой глупости не поверят даже фанатики паранормального. Настоящая кровь стерлась бы уже давно. Что тут говорить, даже если камень, из которого сделали плиты уже начал рассыпаться.

   – Уолтер, не води свою девушку больше на фильмы ужасов. Она у тебя слишком впечатлительная, – добавила Мелинда.

   Слова Уолтера звучали убедительно, но почему-то никто не спешил с ним согласиться. Не трудно поверить в невероятное, когда над тобой клубятся тучи, ревет гром и всего пару часов назад на твоих глазах произошло убийство.

   Но размышлять об этом долго они не стали. Явление летнего дождя всегда загадочно: еще пару секунд назад они стояли у трех могильных плит, борясь со страхами и предрассудками, а спустя пару минут они уже бежали обратно к отелю, спасаясь от ливня который лился словно из брандспойта. Гонимые дождем, под веселые крики Майка, они спотыкались готовые растелиться на мокрой траве, скользили, но оставались на ногах, благодаря своей устойчивости, либо своим товарищам. Они быстро забыли обо всех этих страшных историях и уже мечтали о том, чтобы поскорее оказаться под крышей отеля.

   Первой под стеклянным карнизом оказалась Мелл и потянула за ручку двери. Дверь не подалась.

   – Что за..., – недовольно произнесла она и приложила ладони к вискам, пытаясь разглядеть хоть что-то за стеклянной дверью где, отчего-то, не горел свет.

   – Что случилось, Мелл? – спросил Роберт, стоящий за ее спиной.

   – Дверь заперта, – ворчливо ответила Мелинда не оборачиваясь, продолжая вглядываться во мрак холла и не оставляя надежд хоть что-то разглядеть. – Эй! Откройте! Вы слышите?!!!

   – Не может быть такого! – со знанием дела сказал Уолтер и сам взялся за ручку двери, но с тем же успехом. Мелл уже разошлась не на шутку и била кулаками в двери, не прекращая кричать.

   – Что они там заснули! – Майк прильнул к двери и, также как и Мелл ранее, начал вглядываться в темноту холла.

   Тим поднял голову и сделал шаг назад, выходя из-под навеса. Дождь тут же принялся застилать ему лицо. Света не было видно ни в одном окне и все же, у него было навязчивые мысли, что у каждого окна кто-то стоял и молча наблюдал за ними. Порыв ветра подтолкнул его в спину и донес до его слуха некие звуки, схожие с голосами. Слов он не расслышал, но появилась уверенность, что они доносились с холма, на котором был возведен крест.

   Тим обернулся и на мгновение (лишь на одно мгновение) ему показалось, что он увидел на холме темную фигуру с раскинутыми в сторону руками. Не как у распятого, а как у зовущего к себе некие высшие силы.

   Ведение исчезло сразу же, как кто-то из его друзей произнес лишь одно слово:

   – Свет!

   У дверей появилась парень-носильщик с явным удивлением на лице и в тоже время с неловкостью во взгляде.

   – Что вы делали на улице? – спросил он.

   – Почему дверь была закрыта, дурак?! – предложила свой вариант вопроса Мелл и почти оттолкнула парня в сторону, входя внутрь.

   – Я не знал, что кто-то из постояльцев покинул отель, – ответил он, никак не отреагировав на грубость Мелинды, закрывая за ними двери, как только все оказались под крышей отеля.

   – И все же странно, что вы заперли двери, – заметил Тим.

   – Где все?! – потребовал объяснений Уолтер. – Какое право вы имели запирать двери не удосужившись, что все постояльцы находятся на свих местах.

   – Извините, – почти с мольбой произнес парень. – У нас просто собрание сегодня в приемной. Вот все и находятся сейчас там.

   – Почему никто не остался исполнять обязанности портье? – резонно поинтересовался Майк.

   – Директор отеля захотел видеть всех...

   – Заканчиваем с разговорами и пойдемте в свои номера, – предложила Мелл и начала грациозно подниматься вверх по лестнице, держась за перила. – Единственное, что я сейчас хочу – это принять душ и лечь спать.

   – Приношу еще раз вам свои извинения! – сказал парень, но эти слова уже были адресованы им в спины.

   На втором этаже, они разделились и каждый направился к своим комнатам. Первыми в своем номере исчезла единственная пара в их коллективе, пожелав всем доброго сна. Тим как не старался, так и не встретился с Сьюзен взглядом – она исчезла за деревянной дверью вместе со своим парнем. Ревность нахлынула на него горячим жгучим потоком.

   – Мелл, не пригласишь меня на чашечку кофе? – поинтересовался Майк с такой широкой улыбкой, на которую бы не решился даже Чеширский кот. – Или хотя бы на одну порцию секса?

   – Спокойной ночи, Майк. Надеюсь, этой ночью у тебя будет бессонница, – сказав это, Мелл вошла в свой номер и закрыла за собой дверь.

   – Надеюсь, это была шутка! – попытался докричаться он до нее, после чего обернулся в сторону Мэри. – А ты, Мэри, как на счет...кофе?

   – Извини, Майк, но судя по той кровати, что стоит у меня в номере, она не предназначена для долгих и активных встрясок. Спокойной ночи.

   – Мы можем попить кофе и на полу, предварительно постелив что-то мягкое на полу! – и вновь его слова уже были обращены в закрытую дверь.

   Роберт и Тим засмеялись, а Майк только удрученно усмехнулся.

   – Никому я не нужен, – констатировал он.

   – Можешь зайти ко мне на чашечку кофе, – предложил Роберт и тут же засмеялся. Тим вновь не смог сдержаться от смеха, как не старался. Кругом были номера и постояльцы вполне могли уже быть раздражены их голосами и смехом.

   – Спокойной ночи, Роберт, – обиженно изрек Майк и вошел в свою комнату. Спустя секунду, он высунул свою голову и посмотрел на Тима. – Спокойной ночи, Тимми. Пусть тебе присниться что-нибудь хорошее.

   – Тебе тоже, Майк, – ответил ему Ашер, после чего попрощался и с О'Доннеллом и закрыл за собой двери своей комнаты.

   В коридоре вновь воцарилась тишина.

  5.

   Как только дверь закрылась, и Тим оказался в полной темноте, его окутала крепкой пеленой тишина. Нет, в коридоре тоже было тихо и все же, Тим чувствовал себя космонавтом, покинувшим космическую станцию. Казалось, он оказался не просто в комнате, а попал в другое измерение. До него доносились лишь звуки его собственного дыхания.

   – Звукоизоляция здесь на высоте, – заметил Тим. Его голос не отразился от стен и исчез вдали, словно он находился в поле. Вскоре до его обоняния донеслись запахи сырости, травы и плесени. И, непонятно откуда взявшийся ветер, овеял холодом его лицо. Где-то, вдали, какой не могло быть в небольшой комнате отеля, до него доносились шелест листвы и неприятный скрип. Это мог голосить лес, но он не чувствовал перегородки в виде окна и стен, между собой и этими голосами природы. А вот звуки грома он не слышал, что было гораздо невероятней.

   Все это заставляло его вернуться в памяти на восемь лет назад. Тим сглотнул, после мотнул головой, отгоняя мысли схожие на наваждение. Нельзя было терять самообладание из-за воображения, разыгравшегося из-за усталости.

   Тим Ашер потянулся к выключателю, ища поддержки у искусственного света. Но в место яркого света лампочки, включился далекий тусклый холодный свет, с проблесками серебра. Тим поднял взгляд и не смог удержаться от крика. Высоко над головой горела полная большая луна, окруженная флуоресцентной дымкой. Непостижимым образом, луна загорелась с нажатием тумблера. От ее света, в комнате стало светлее, только теперь это была не комната...

   Здесь не было ни постели, ни телевизора, ни ковра. Стен здесь тоже не было. Вместо этого, здесь была холодная вязкая земля под ногами, огромные редкие деревья, качающиеся на ветру, белые и серые каменные плиты и конечно кресты, нависающие над могильными холмами, словно сломленные горем страдальцы.

   Тим не мог поверить в то, что он видел перед собой. И как в детстве, ему хотелось зажмурить глаза или отвернуться, а затем посчитать до десяти. Но он не был уверен, что этот маленький детский ритуал поможет. Скорее наоборот – приведет к еще более страшным последствиям.

   На одном из крестов сидел ворон – вестник из потусторонних миров. Увидев человека, он наклонил свою черную голову, с серым большим клювом и, распрямив крылья, каркнул на него, от чего Тим вздрогнул.

   Тим пытался убедить себя, что это всего лишь обман зрения игра воображения, возможно, отравление местной питьевой водой, но крик ворона и запахи свежевскопанной земли и разложения – говорили об обратном.

   Тим узнал это кладбище. Только она выглядело немного старее того, что находилось в городке из его детства. Здесь было больше могил, выше и толще деревья, стершиеся надписи на плитах и крестах – даже у тех, на которых были выбиты года недалекого прошлого. Но все же деревья свои места не изменили и он даже смог узнать несколько могил. Справа, в пяти метрах от него была могила его деда Джона Ашер. Но выглядела она так, словно за ней никто не ухаживал лет пятьдесят, не меньше.

   Все это казалось настолько диким и невероятным, что Тим просто не чувствовал ужаса или страха. Он находился в шоковом состоянии, в котором ему было сложно воспринимать все в правильном ключе. Да, бред, все вокруг напоминало бред, но в то же время, при желании, можно было найти логическую связь, пусть даже логики в этом не было и близко.

   В двадцати шагах от него, впереди, лежала поваленная плита, а за ней – раскопанная могила из которой и шел мерзкий запах плесени и начинающегося разложения. Тим прекрасно знал, чья эта могила и для этого ему не надо было читать надгробную надпись. Он также знал, что закопал ее сам, еще вместе с Санни и Гарри восемь лет назад, с двумя трупами в одной яме, хотя на плите было имя лишь одного из них. Оно и понятно, так как второй занял место в могиле не по своей воле и без чьего-либо согласия.

   Все еще не веря в происходящее, Тим начал медленно отсчитывать эти двадцать шагов. Проходя мимо черной птицы, он резко отпрыгнул в сторону, когда та вновь каркнула на него, замахав крыльями, скрылась во мраке.

   Приблизившись к могиле, он попытался заглянуть в нее, но тьма заполняла ее на добрую половину, словно горячая смола или нефть, не позволяя ничего разглядеть. Запах гнили стал чувствительно сильнее и не только потому, что он приблизился к могиле вплотную. Казалось, то, что лежало там, в сырой темной глубине ямы, разлагалось за считанные секунды.

   Тим отвел взгляд от ямы и посмотрел на надпись на плите. Вместо:

`'ЛЕСТЕР ГЛЕН КУПЕР''

10.14.1943 – 11.07.1990

`' Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей! `'

Псалом 6/

5

   на плите была другая надпись:

«ДЖОНАТАН ЭНТОНИ ХОРН»

05.05. 1935

"

Услышав мое слово, воскреснут мертвые

и

бо каждый уверовавший в меня

будет жить и после смерти. Я принесу покой душе твоей, ты

мерзкий, отвратительный,

осквернитель могил, так, как принес его твоим дружкам. Пришел и твой черед,

Тимми

".

   – Что за..., – Тим хотел выругаться вслух, но его голосовые связки отказались выполнить сие действие, от чего он перешел на шепот. – Я сплю, я просто сплю. Все это мне сниться....Просыпайся. Ты немедленно должен проснуться!

   – Не тешь себя напрасными надеждами, Тимми. Это не сон, – последовал ответ на его высказывания. Голос был хриплым, ликующим и до боли знакомым. Он доносился из глубины могилы и отражался эхом. – Тебе и твоим дружкам стоило не ленится и закапать меня поглубже.

   Из могилы нетерпимо несло протухшим мясом, да вдобавок слышалось копошение и жужжание, что наводило на мысли о сотнях червей и мух, что пировали на дне могилы.

   Тим начал пятиться назад, но в каждый раз оборачивался, стоило ему наткнуться на крест или плиту. И то, что он видел позади себя, не прибавляло ему оптимизма. Позади него тянулось все тоже кладбище, на сотни шагов, о то и километров. И лишь, одна, неуместная в этом пейзаже, дверь. Та самая, через которую он вошел, за которой ничего теперь не было, кроме кладбища. Голос старика все также громко и четко вешал из зловонной ямы:

   – Так что, разрыть себя мне не составило труда. И найти тебя, оказалось довольно просто.

   Тим смотрел то на могилу, то на дверь, которая казалась ему теперь – единственным возможным спасением из данной немыслимой ситуации. Таких галлюцинации, пожалуй, небывало ни у одного из самых опытных наркоманов.

   – Не пытайся сбежать, Тимми. Не ищи двери – она тебе больше не понадобится. – Голос гудел от эха и с трудом сдерживал ликующий смех.

   – Чего ты хочешь?! – крикнул во весь голос Тим. После этого, он, наконец, понял, что боится. Да не просто боится, а просто умирает от страха.

   – А ты как думаешь? – впервые за всю беседу из голоса Хорна исчезли нотки веселья, а на их место пришел гнев. – Твоей смерти, конечно! Такой же ужасной, какой и ты меня подверг много лет назад.

   – Но это был не я! Тебя толкнул Гарри во второй раз! – попытался оправдаться Ашер. – Гарри! И он уже мертв!!!

   – Да перестань, – Хорн, наконец, захохотал, зло и раскатисто и в этом смехе не было ничего старческого. – Не будем припираться к мелочам. Ты, не ты... какая разница. Твоя вина все равно присутствует. И не надо этого отрицать. Ты ведь не станешь отрицать свою вину, Тимми? – настроение в голосе резко менялось и теперь, казалось, с ним говорил психиатр, готовый помочь ему и излечить его страхи, которые заключались в том, что он слышал голоса мертвецов. – Ты? Будешь?! Отрицать?!! Если да, то мне лучше сразу убить тебя и покончить со всеми этими любезностями.

   Тим сделал еще пару шагов назад, став еще ближе к двери. Он не верил, что за ней он увидит коридор отеля, а не все тоже кладбище, но все же он хотел хоть сделать попытку избежать участи своих друзей, с которыми он восемь лет назад так опрометчиво попал в эту историю.

   – Если я признаю свою вину, ты меня отпустишь? – спросил испуганный парень, не ожидая положительного ответа, и Хорн не стал его разочаровывать:

   – Ты слишком много просишь, сопляк! Решил отделаться от меня малой кровью? Что ты скажешь на то, если я вылезу из могилы и мы побеседуем с тобой лицом к лицу, как настоящие мужчины? Может, сыграем в игру – кто первый моргнет, а? – Хотя это звучало как вопрос, Тим прекрасно понимал, что его желания здесь ничего не решали и если он не хотел увидеть перед собой Хорна, ему следовало поскорее убираться отсюда. – Я вылезаю, только обещай не толкать меня вновь ногой в лицо, ладно?

   И прежде чем Тим успел хоть что-то произнести или остановить его, чтобы не видеть этого ужасного старика, одного лишь вида которого могло хватить, чтобы свести его с ума, на краю могилы уже появилась бледная рука, с длинными грязными ногтями, покрытая запекшейся кровью и ползущими между пальцами толстыми белыми червями.

  6.

   Уолтер включил свет и слегка зажмурил глаза, глядя на горящую лампочку. Сьюзен же незамедлительно направилась к постели, присела на самый край и опустила взгляд на свои руки, сжатые меж колен. Уолтер насторожился – Сьюзен так делала часто, когда обижалась на него.

   Обида, жуткое происшествие в магазине, тип по имени Тим Ашер, запертая дверь отеля – все это было неправильно, о чем не хотелось думать. Ситуация складывалась отвратной. Единственное о чем можно было вспомнить с удовольствием – был секс с Мелиндой, который принес настоящее удовольствие, которое он испытал с Сьюзен лишь в первое время их близости. Возможно, дело было в том, что он изменял любимому человеку, что и добавляло острых ощущений. Возможно, все дело было в адреналине, который просто бурлил в его крови, после стычки в баре, а сама Мелл стала для него неким призом, что держат на самой верхней полке и который редко кому достается. Признаться, Уолтер испытывал к Мелл теплые чувства, которые не испытывал даже в то время, когда они встречались....Когда она прижалась к нему в баре в своей узенькой кофточке и короткой юбочке, он возбудился не на шутку, ощутив ее грудь своей грудью и жар ее бедер своим пахом. Странно, но ему тогда казалось, что он все отдал во время драки и на какие-либо еще чувства его бы не хватило.

   И все же, он предал Сьюзен, обманул ее веру в него и, пожалуй, довольно резко высказался на холме.

   Уолтер присел рядом и обнял ее за плечи:

   – Что случилось, Сьюзен? Ты какая-то молчаливая.

   – Со мной все в порядке, – ответила она, продолжая глядеть на свои руки, сжатые между колен.

   – Я же вижу, что не все, – настоял он, склонив голову, пытаясь заглянуть ей в глаза. На миг в его голове пронеслась мысль – "Она все знает. Ей все рассказали. Мелл? Тим?". Но эта мысли ушла столь же стремительно, как и пришла. Как только они покинули мотель "Ред Сендс", он не оставлял Сьюзен одну, разве что в автобусе. Неужели, тогда Мелл ей все и рассказала?

   Нет, тогда бы Сьюзен все ему высказала еще при первом посещение номера.

   Она подняла свои огромные черные глаза и встретилась с ее темно-синими, столь проникновенными, что прибавляли его внешности что-то вроде мистицизма.

   – Мне не понравилось твое поведение там, на холме. – Ее обида и суровость делала ее лишь привлекательнее и прежде чем она смогла отреагировать, Уолтер быстро поцеловал ее в губы.

   – Прости, если немного перегнул палку, но я просто пытался быть самим собой и отстоять свою точку зрения...Боже, какая же ты у меня красавица.

   – Мы сейчас не об этом, – готовая уже расплыться в улыбке, произнесла Сьюзен, но все же устояла. – Мне показалось, что ты с Мелл просто поддерживали друг друга.

   – Мелл? А она здесь причем? Я даже не помню, что она говорила. Мы с ней почти никогда не говорили на общие темы, я ее почти даже...

   – Я знаю, что ты встречался с ней до меня.

   Уолтер осекся. Он был удивлен, но и рад, что не успел завершить свои слова.

   – Знаешь? Откуда?!

   – Я об этом знала уже на втором нашем свидании.

   – И ты все же не отказалась прийти на него?

   – А почему нет? Мелл хуже любой другой девушки?

   – Нет, конечно, – ответил он, вспоминая свои развлечения с Мелл на заднем сиденье его авто, тогда еще светло-голубого "субару". – Но ведь по всему колледжу идут слухи о том, что во всем штате Массачусетс есть всего три правила...