Текст книги "Запертые двери (СИ)"

Автор книги: Игорь Бер М.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

   Оседлав ее, Мелинда сделала замах рукой, в которой сжимала нож, но Сьюзен удалось остановить ее напор, сжав в своих руках ее запястье, этим и отложив на короткое время знакомство лезвия ножа со своей грудью. Напор Мелл был огромен и она не переставала кричать, от чего казалось, что силы у нее только прибавлялись. Острие ножа медленно начло опускаться.

   Тим ринулся с места. В других обстоятельствах, чтобы выиграть лишнюю секунду, он бы сделал прыжок вперед, но подобные действия не были позволительными в нынешнем положении дел. Броситься на Мелл – значило быстрее и глубже всадить нож в сердце Сьюзен. Тим схватил Мелинду за волосы и потянул ее назад. Мелл упала на спину, но ему не удалось ее надолго удержать – липкие и мокрые от крови волосы, выскользнули из его ладоней. Воспользовавшись столь удобным случаем, Мелл развернулась и полоснула ножом Тиму икроножную мышцу. Тим взвыл от боли, а Сьюзен закричала от страха. Вскочив на ноги, Сьюзен бросилась на Мелл, которая уже хотела подняться, повалив ее обратно на пол. Нож снова вырвался из ее рук и вертушкой отлетел к камину. Мелл завизжала от досады и, сбросив с себя Сьюзен, поползла к камину.

   Тим хотел ей помешать, но его опередила Мэри. Она снова сжимала в руках савок, которым в очередной раз огрела Мелинду по голове, но теперь приложив к этому все свои силы. Мелинда упала лицом вниз, не дотянувшись до ножа каких-то пару сантиметров.

   Какое-то время они молча стояли и смотрели на лежащую у камина Мелинду Мерцер, чье короткое платье задралось кверху, обнажив ее белые с красными пятнами трусики. Похоже, у Мелинды начались месячные, о чем позаботится у нее, в эту ночь не было времени.

   Сьюзен первой отошла от данной картины и подбежав к Тиму, обняла его за шею и принялась покрывать его лицо поцелуями. Тим в ответ, прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее приятно пахнущие волосы, при этом боль в ноге стала немного слабее.

   – Я сдержал обещание, Сэлли и вернулся к тебе.

   Сьюзен, похоже, даже не заметила, что ее назвали другим именем, продолжая крепко сжимать ее шею. Его дыхание приятно щекотало ей ухо, и на ее губах заиграла улыбка.

   Немного придя в себя, она отпустила его и присев на корточки осмотрела его ногу.

   – Надо перевязать твою ногу.

   – Не стоит, она меня только слегка задела, да и крови уже нет. Сейчас главное для нас уехать отсюда....А где Майк?

   Мэри подошла к ним, при этом перешагнув через Мелинду.

   – Он в диспетчерской, дверь захлопнулась и теперь он не может выйти. Ему нужна наша помощь.

   – Ты пыталась открыть дверь?

   – Да, но все оказалось бесполезным. Я надеялась, что ты сможешь что-то придумать.

   Тим сжал губы, после чего отрицательно покачал головой.

   – Мы не в силах ему чем-либо помочь. Единственный кто может – это он сам.

   Девушка освободила Майка от верха и теперь принялась за ремень. Майк сидел на столе, раздвинув ноги, между которыми и стояла Кристин Люнберг – девушка из его темного прошлого.

   – Кристин...

   – Тссс. Не надо слов, – остановила она его, прижав палец к его губам.

   – Я хочу попросить у тебя прощения.

   – Это ни к чему. Я ведь тебя уже давно простила.

   – Я хочу попросить у тебя прощение за другое.

   – И за что же? – девушка остановилась, зажав между пальцами язычок его ширинки.

   Майк осторожно поднял руки и ласково приложил ладони к ее лицу, при этом поглаживая кожу под ее глазами.

   – За это, – только и произнес Майк, с нотками печали в голосе, после чего сильно сжал ладони, от чего мышцы на его руках вздулись. Правой рукой он надавил ей на подбородок, а левой на затылок.

   Раздался хруст и глаза девушки тут же вновь загорелись красным огнем. Но это была только вспышка, которая сразу же и поблекла. Лицо девушки снова превратилась в лицо диспетчерши отеля и она упала на пол.

   Майк зажмурил глаза и прижал ладони к вискам. В уголках его глаз проступили слезы. Но Майк не дал им скатиться вниз по щекам, а резко, а где-то и со злостью стер их.

   У его ног была пустота. Тело девушки исчезло.

   – Прости..., – выдавил он из себя и встал со стола. В эту минуту он определил свой дальнейший жизненный путь, если ему будет суждено вырваться живым из этого города.

   Он обязательно вернется в Виржинию.***

   Мэри уже хотела запротестовать накричать на Тима за то, что тот хотел просто ждать и ничего не делать, как дверь в диспетчерскую открылась и оттуда осторожным шагом вышел Майк Доннахью. Увидев их, Майк широко улыбнулся:

   – Привет, ребята. Рад, что мы снова вместе.

   Мэри кинулась к нему, крепко обняв его за широкие плечи, при этом вспомнив, как она точно также обнимала ствол старого дуба, что рос на территории общины, когда ей был немил весь белый свет. Тим и Сьюзен подошли к ним поближе.

   – Я рад, что ты вернулся, – отстранившись от него, произнесла Мэри.

   – Я тоже, только...мне не удалось найти ключ.

   – Ты и не мог его найти, – ответила ему Мэри, доставая из кармана ключ. – Он у меня.

   – Как он у тебя оказался? – удивлено спросил Тим.

   – Я нашла его около камина. У ног Джима.

   Майк посмотрел в сторону Джима и его глаза тут же стали шире.

   – О, Боже! Что произошло?!

   Ему решила ответить Сьюзен:

   – Его убила Мелинда, – короткий взмах рукой в сторону тела лежащего на полу. – Потом она хотела убить и меня, но Мэри ей помешала. А после, нас выручил и Тим.

   – Но почему Мелл хотела убить вас?

   – Это длинная история. Давайте лучше выбираться отсюда.

   Все молча согласились и направились к дверям. Мэри передала ключ Тиму и он просунул его в замочную скважину. Ключ без проблем вошел в прорезь. Немного помедлив, Тим плавно его провернул.

   Раздался щелчок работающего механизма и за спиной Тима раздались три облегченных вздоха. Тим провернул ручку и потянул ее на себя – двери без малейших трудностей отворились. Ночной свежий ветер ударил им в лицо ароматами дождя и зеленой травы.

   – Это еще не конец, – заметил Майк, в отличие от остальных не спешащий радоваться.

   – Да, – согласился Тим. – Рано говорить о победе.

   – А что делать с Мелл? – поинтересовалась Сьюзен, чем заставила всех оглянуться назад.

   – Я думаю, ее лучше оставить здесь и запереть дверь, – предложила Мэри. – Мы свяжемся с констеблем, и он ею займется. Впрочем, как и телом Джима.

   Тим одобрил ее предложение, но взглянул на Сьюзен и Майка, ожидая их предложений. Сьюзен и Майк кивнули ему в ответ.

   – Отлично, так и сделаем, а сейчас нам надо добраться до нашего автобуса.

   Они выскочили на улицу под все еще моросящий дождь, ступая по лужам и перепрыгивая через ручьи – здесь на холме их было не мало. Розы, растущие на клубах, были сломаны и прижаты к земле обезумевшей стихией. Тим был уверен, что у подножья холма воды должно было скопиться гораздо больше, что могло им создать очередную проблему в их попытке уехать из города.

   Майк, Мэри и Сьюзен поспешили к стоянке, а Тим запирал дверь отеля на ключ, когда в отражение стеклянных дверей, он увидел свет фар приближающегося автомобиля.

   – Ребята! – позвал он своих друзей. Те обернулись, и Тим указал пальцем в сторону автомобиля.19.

   Желтый "камаро" остановился в тридцати метрах от них. Вначале ничего не происходило, словно водитель не решался покинуть сухое водительское кресло и выйти на улицу, где все еще шел дождь. Но все же дверца открылась и из машины выбрался человек. Дождь и ночь не позволяла разглядеть его лицо, но Тим смог заметить, что это был не высокий, хилого телосложения человек.

   Майк выступил вперед.

   – Холодновато, – подметил Тим, присоединившись к нему.

   – И это в июле, – добавил Майк, когда незнакомец приблизился на расстояние достаточное, чтобы его разглядеть. Это был молодой парень, одетый в серо-зеленую форму местных правоохранительных органов. Тим узнал его – это был помощник шерифа, который посоветовал им переждать ливень в их проклятом городке.

   – Вы бостонцы?! – спросил он, перейдя на шаг. – Это хорошо, что я вас застал...Только вас было больше, не так ли?

   Вместо ответа, Майк схватил его за грудки и слегка приподнял над землей.

   – Ты издеваешься?! – проорал Майк ему в лицо, от чего парень завопил и попытался вырваться.

   Тим даже и не подумал о том, что следовало утихомирить друга, так как если бы не Майк, он бы сам взгрел парня.

   Но за парня заступились девушки.

   – Майк, отпусти его! – потребовала Сьюзен.

   – Сделай то, что она просит, амбал! – потребовал и паренек, хотя в его голосе не было и намека на настойчивость.

   – Он должен, вначале, за все ответить!

   – Тим? – ища поддержки, обратилась Сьюзен к Тиму.

   – Майк прав, Сьюзен. Он должен хотя бы попытаться нам кое-что объяснить.

   – А не лучше это сделать не здесь на улице, а в автобусе?

   Майк обдумал ее предложение и нашел его вполне разумным, после чего отпустил парня. Парень приземлился на ноги, но поскользнулся на мокрой поверхности и упал на колени. Встав с колен, он попытался отчистить штаны от грязи, но быстро отбросил эти бессмысленные попытки.

   – Я пришел сказать, что вам грозит смертельная опасность.

   – Ну, это ты конечно вовремя, – съязвил Майк, скрестив руки на груди.

   – Меня зовут Коннор Осборн, – продолжил парень, никак не отреагировав на слова Доннахью. – Я помощник констебля Моссинджера...

   – И что дальше?

   – Майк, ты можешь помолчать? – попросила его Мэри.

   – Он договорит потом, – вступил Тим. – Нам пора на стоянку – там он все нам и расскажет.***

   На стоянке было всего пять автомобилей, а их желтый автобус выделялся на фоне всех остальных. Тим открыл водительскую дверь, влез на сиденье, повернул ключ в зажигание и открыл дверь для пассажиров. Первой вошла Мэри, Сьюзен, потом Коннор, а за ним, словно конвоир, поднялся и Майк, сурово глядя ему в затылок. Они сели на передние сиденья и Тим, закрыв дверь, присел к ним рядом.

   – И так, можешь начинать, – дал добро Майк.

   – С вашего позволения, я начну с самого начала. Все началось более трехсот лет назад, во время жуткой эпидемии...

   – Мы знаем эту историю, – перебил его Тим.

   – Нет, – закачал отрицательно головой Коннор. – В газетах много чего выдумано, много домыслов. Все началось с того, что местного знахаря заподозрили в дьяволопоклоничестве, вследствие чего он был сожжен на костре. Никто из ныне живущих горожан не знает его имени, да и было ли оно кому-либо известно тогда, теперь уже никто и не скажет наверняка. Так или иначе, он был уважаемым человеком в городе и считался званым гостем в любом доме. А всему виной был его удивительный дар лекаря. Он поднимал на ноги смертельно больных и исцелял, казалось, смертельные раны. И только один житель города знал кем он был на самом деле и не переставал кричать о том, что знахарь на самом деле – Посланник Сатаны. Но, никто не предавал значению этим словам, так как эти слова принадлежали женщине, считающейся не вполне вменяемой. Но вскоре она прекратила свои проповеди, но причины этому никто не стал искать.

   Когда дочь губернатора потеряла при несчастном случае правый глаз, он вернул ей зрения, якобы пересадив ей глаз молодого ягненка. – Майк не удержался от смеха, но больше никто не составил ему компанию. – Этим он заработал доверие главы города, богатство и полную неприкосновенность. Все были просто околдованы им, образно выражаясь.

   Говорят, он жил как в раю на протяжении трех лет, после чего все пошло по иному пути. В городе построили католическую церковь, был большой праздник по этому поводу, собрались все горожане и конечно же был приглашен на открытие и знахарь. Как почетный гражданин города, он должен был первым войти в святую обитель. Но на празднике он так и не появился. Тогда этому не придали слишком большого значения. Но вскоре все изменилось.

   Все чаше он отказывался помогать больным, объясняя это своим бессилием. Даже в случаях, когда болезнь казалась пустяковой для такого великого лекаря как он. Затем пришла эпидемия, и люди начали погибать один за другим. Все ждали от знахаря чуда, но он снова оставался бездействовать, поле чего по городу и поползли слухи. Многие верили, что виной всему был именно он и никто другой. Тогда ему и припомнили его не появления на открытие церкви. Но пока он имел покровительство губернатора, его никто не решался тронуть.

   А вскоре дочь губернатора выколола себе пересаженный глаз, с воплями о том, что она видит им то, как знахарь проводит свои черные обряды, вырисовывая на полу пентаграммы и окропляя их кровью и что пересаженный ей глаз принадлежал ранее совсем не ягненку, а некой пожилой женщине, которая жила на краю города и считалась сумасшедшей. По приказу губернатора, несколько горожан отправились в хибару бесноватой и обнаружили ее изгнившее тело, прибитое к стене вверх головой и с глубокой впадиной в правой глазнице.

   Эта находка и послужила для знахаря смертным приговором.

   Они схватили его и привели в центр города, где уже все было готово для экзекуции – хворост, столб, священник и три человека с факелами. Они привязали его к столбу, а знахарь даже и не думал этому сопротивляться. Священник произнес над ним молитву и спросил: есть ли у него последнее слово, прежде чем отправиться в Ад? Знахарь ответил что есть. Все ожидали услышать покаяние или просьбы о пощаде, но вместо этого услышали, что на их город падет проклятие, на всех его жителей и на будущее поколение. И будут они мучиться, пока в городе не возведут крест на холме, причем это должен будет сделать приезжий, а не местный житель. И как только три приезжих в город найдут свою смерть на кресте, проклятие с города спадет. И на все про все городу давалось не больше трех веков. И если при истечении данного срока третья жертва не будет принесена, тогда город накроет вечная тьма и за один день все жители города исчезнут в никуда. С этими словами он и отбыл в мир иной.

   Утром был собран совет города, на котором были обсуждены казнь знахаря и его последние слова. И хотя многим не хотелось верить в правдивость наложенного заклятия, большинство все же признались, что верят в то, что лекарь был посланником нечистого, а потому его слова могли и обладать должной силой.

   Эта история передавалась из поколения поколение, но она стала постепенно забываться, пока в городе не появился француз...

   – Шарль де Зетолль, – почти шепотом произнесла Мэри.

   – Да, он самый, – кивнул Коннор. – Раз вы знаете его имя, значит должны знать и его историю. Стоит лишь добавить, что священник, приглашенный им из другого города, стал первой жертвой погибшей на кресте.

   – Значит, в его смерти стали виновны жители города, а не знахарь, – произнес Тим.

   – Да – подтвердил Осборн.

   – Но почему? – возмутилась Сьюзен. – Ты ведь сам говоришь, что придание начало всеми забываться, а это значит, что ничего ужасного в городе не происходило, так почему же они пошли на убийство?

   – Всему виной был крест, который воздвигнул француз на холме около своего дома. Это заставило всех вспомнить о словах знахаря. Многие просто бились в истерике от страха.

   – Позволь продолжить мне, – приостановил его рассказ Тим.– Они убили священника, распяли его на кресте и вот тогда и увеличилось количество убийств в городе.

   – Да, вновь кивнул Коннор. – И не только убийств, но и грабежей изнасилования и частые болезни.

   – То есть, сами жители города и запустили механизм проклятия, – покачал с осуждением головой Майк.

   – Либо проклятие начало свое действие, либо жители просто сошли сума от страха и принялись делать те вещи, о которых ранее и не помышляли, – предположил Осборн.

   Вначале жители города решили распять самого беззащитного из приезжих.

   На этих словах Сьюзен и Мэри вскрикнули, да и Тиму с Майком стало не по себе.

   – Но до Мари им не удалось добраться. Городок собрал Совет и решил послать местную женщину в помощь де Зетоллям, так как знали, что французы искали няньку. Выбранной женщине не вполне улыбалась участь стать детоубийцей, но Совету удалось на нее надавить, вдобавок ей посулили огромное вознаграждение. И женщина, которую звали Эллис Годфри, согласилась. Она решила принести в жертву старшую дочь Шарля и Жудит, к тому же Изабелл была больна некой неизлечимой болезнью, что слегка облегчало переживания Годфри. Но прежде чем ей это удалось, девочка скончалась самостоятельно и Эллис сбежала из города, и больше ее никто не видел.

   На новом Совете города, была выдвинута новая кандидатура на роль "няньки". Новую няньку звали Хлоя Саммерфилд, но и она не справилась с порученным ей заданием. Она, как и Эллис исчезла, но в отличии Годфри, ее нашли спустя пару недель в лесу, с петлей на шее, свисающей с ветви старой ели.

   Затем, де Зетолль пригласил священника. Так как местный отказался им пришлось пригласить заштатного, который и стал первой жертвой распятой на кресте. В приданиях сохранилась его имя – его звали преподобный Стюарт Уйлкокс.

   – Город безумцев! – прокричала, не выдержав Мэри. Ее руки тряслись крупной дрожью.

   – Значит, для того, чтобы положить проклятию конец, остается принести в жертву еще одного бедолагу? – словно нащупывая правильный ход мыслей, монотонно произнес Майк.

   – Да, так считает Совет, – кивнул Осборн.

   – И им нужен кто-то из нас. И на кого пал жребий?

   – Не имеет значения, – с легкими нотками сочувствия выдавил из себя ответ Кони. – Все вы не жители города, а приезжие, а значит – полностью подходите для завершения обряда.

   – Это значит, что нам не выбраться из города, пока кто-то из нас не простится со своей жизнью на кресте?! – напирал Майк, готовый снова взорваться в любую минуту.

   Прежде чем Коннор успел ответить на этот риторический вопрос, что только могла в конец вывести из себя Майка, Тим задал свой вопрос:

   – И на кого возложили миссию освобождения всего города?

   – За это долгое время, жители города сделали небольшое открытие – единственные на кого не действовало проклятие города, были душевнобольные. Уж как они до этого дошли, я не могу вам сказать, так как сам не знаю. А это значило, что городскому Совету не требовалось уповать на очередного заштатного священника, на которых не распространялась власть "Предвестника".

   – Значит продавец магазинчика, который убил Джоанну, – огласил Майк то, что и так все уже поняли.

   – Раз на него не действуют чары знахаря, почему он тогда ее убил? – спросила Сьюзен, в глазах которой уже начали наворачиваться слезы.

   – Потому что он тупой, безумный сукин сын! – проорал Майк, вскочив со своего места, от чего Коннор вздрогнул и подогнул ноги под сидение. – Все в этом городе просто сумасшедшие!

   – Кто стал второй жертвой? – как всегда спокойно спросил Тим.

   Коннор еще какое-то время глядел на Майка, ожидая от него неких действий в свой адрес, но поняв, что тот ему ничем пока не угрожает, продолжил:

   – Восемнадцатого майя 1943-го года была распята вторая жертва. Избавителем, как их называет Совет, стал олигофрен Бад Стэнтон, сын Катрин Стэнтон, родившийся от ее родного деда Паркера Коулли. Вследствие кровосмешения, парень родился с лишней парой хромосом, что и лишило его адекватного восприятия социума.

   – И кем была жертва? – нарушила научно-биологические измышления помощника констебля Сьюзен.

   – О ней известно то, что она была жительницей другого южного штата и переехала в Лайлэнд после смерти своего парня. Говорят, что она была очень молодой, а большинство жителей города мужского пола, добавляют к этому, что и очень красивой.

   – Как ее звали?! – с трудом сдерживаясь от крика, потребовал ответа Тим. От этого приказного тона Осборн подпрыгнул на месте. В эту минуту, он для себя решил, что если сегодня ему суждено будет получить некую физическую травму, то виновником в этом станет совсем не здоровяк, который схватил его за грудки под дождем, а этот казалось спокойный и уравновешенный парень.

   Коннор сделал громкое глотательное движение, после чего с легкой дрожью в голосе произнес:

   – Сэлли Робинс. Ее звали Сэлли Робинс.***

   В тусклом свете лампочек, освящающих салон автобуса, его лицо было серым от теней, что в сочетание с его потухшим взглядом придавало ему болезненный вид.

   "Я должен был догадаться раньше", – думал Тим " Меня снова хотят лишить ее, причем тем же способом!"

   – Тим, как ты? – встревожено спросила его Сьюзен.

   – Я в порядке, – хмуро ответил он, но после чего их взгляды встретились, Тим улыбнулся.

   – Мне показалось, что ты именно это имя и ожидал услышать, – произнес Майк. – Я прав?

   – Мне не знакомо это имя, – быстро ответил он и прежде чем ему задали очередной вопрос, он обратился к Коннору – Откуда тебе известны имена жертв?

   – Мы с давних пор ведем летописи, там все и указано, – словно давно заученной фразой вымолвил Осборн.

   – И каждый житель города имеет к ним доступ?

   – Нет. Доступ к летописям есть только у администрации города и главы службы безопасности и порядка.

   – Ты о констебле?

   – Да, о Моссинджере.

   – А тебе, откуда все известно? – не переставал задавать вопросы Тим, поддерживая динамичность их диалога.

   – Мосс меня ввел в курс дела.

   – Он тебе очень доверяет, – с недоверием заметил Майк. – Почему? Только потому, что ты его помощник?

   Коннор отрицательно покачал головой, но не стал отвечать сразу. Казалось, он сомневался – а стоит ли вообще отвечать на заданный вопрос.

   – Не только по этому. Я к тому же являюсь племянником констебля.

   Майк резко встал со своего места и навис над Осборном, который с испугом поддался назад, прижавшись спиной к стеклу.

   – Тогда почему ты нам все это рассказываешь? С какой целью тебя послал твой дядя? Поглядеть сколько нас еще осталось и выбрать самую толстую из тупых хрюшек, которая станет украшением вашего долгожданного пира?!

   Кони практически заскулил и, поджав под себя ноги, положил их на сидение. В такой позе, он казался на мальчишку, нацепившего на себя форму своего старшего брата.

   – Нет, я здесь не для этого?!

   – А для чего тогда? – прокричал Майк, ударив ладонью в перегородку верхней полки.

   – Я просто хочу вам помочь.

   – Он просто хочет помочь, – захохотал Майк, сжимая кулаки. Он явно с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на парнишку. – И с чего вдруг, ты решил нам помочь?!

   – В Лайлэнде я живу с самого рождения, и ничего сверхъестественного мне не приводилось видеть. А убийства, пусть их количество и превышает в два раза показатели в других близлежащих городов, не являются неоспоримым доказательством существования проклятия.

   – В последний раз я похожие слова слышал от девушки, которая на поверку оказалась демоном, – с ложным спокойствием произнес Доннахью, вновь сев на свое место. – И знаешь, что я сделал? Я сломал ей шею. А теперь представь, парень, что я с тобой сделаю, учитывая, что ты мне нравишься гораздо меньше, чем она.

   Молчание Коннора Осборна длилось около минуты. Он явно боялся говорить, что-либо еще, так как не хотел больше слышать выпадов в свой адрес со стороны этого квартета, которые, как ему казалось, должны были быть благодарен ему, а не наоборот. И все же, предположив, что молчание с его стороны может быть не менее губительной, чем лишне сказанное, Кони, облизав пересохшие губы, спросил:

   – Он говорит правду, на счет демона?

   Так как этот вопрос был задан Тиму, он и решил ответить помощнику констебля:

   – Можешь не сомневаться. Иначе, почему перед тобой сейчас сидят только четверо из всей группы?

   – Может, потому что на вас напал Билл Туклеттер.

   – Убийца Джоанны?! – воскликнула Мэри, а Сьюзен ей вторила:

   – Владелец продовольственного магазина на окраине города?!

   Осборн коротко кивнул, затравлено поглядев на Майка.

   – Но ведь Моссинджер арестовал его! – непонимающе покачала головой Мэри. Зато все понял Тим, связывая все ранее сказанное Осборном:

   – Констебль освободил Туклеттера, чтобы тот начал охоту за одним из нас, который и станет третьим распятым.

   Кони снова кивнул.

   – Значит, этот дебил где-то поблизости? – сдавлено прошептала Мэри, оглядев всех присутствующих. – В таком случае нам надо скорее уезжать отсюда!

   – Нет, – замотал головой Осборн. – У вас ничего не получится.

   – Это еще почему? – грозно спросил Майк.

   Коннор осунулся еще больше, став похожим на черепаху, которая почуяла приближение хищника.

   – Жители города не позволят вам это сделать. Они слишком фанатично настроены и хотят положить всему конец именно сегодня, раз и навсегда.

   – И как они намерены помещать нам?

   Коннор Осборн моргнул в ответ.***

   Тим поверил в слова помощника констебля, но также он был уверен в том, что причина по которой тот здесь оказался, была не настолько благородной, как он попытался ее преподнести, а совершено иной. Но это не значило, что он все же действовал по приказу констебля, скорее он искал личную выгоду. Но в чем она заключалась, Тим не мог понять. Половина города была явно фанатиками, готовыми на любые жертвы, ради благополучия города и этот парнишка решил пойти против них. А учитывая то, что он явно не был героем, парень что-то несомненно от них хотел, но выбить из него признание скорее всего было не таким простым делом. Тим решил не вдаваться во все подробности этих причин до поры до времени, к тому же у них были гораздо более первостепенные задачи, нуждающиеся в немедленном решении.

   Тим встал со своего места и, пройдя по салону, вернулся на водительское сидение. Открыв дверь автобуса, он произнес:

   – Коннор, можешь выходить.

   Тот встал медленно со стула, посмотрел на Майка, явно пытаясь предугадать его возможные намерения, но долго не стал на нем задерживаться и побрел к выходу.

   Как только он вышел, Тим закрыл дверь.

   – А не стоило прихватить его с нами, в качестве гаранта нашей безопасности? – спросил Майк, обращаясь к Тиму.

   – В этом нет нужды – если жители решат нас остановить, они пойдут против кого угодно и мальчишка, пусть и племянник констебля им не будет помехой.

   – Тим, ты поверил всем его словам? – поинтересовалась Сьюзен, подойдя к нему ближе.

   – Кое-что он явно утаил, но в главном он был искренним.

   – И в чем он был не совсем честен с нами? – Майк встал со своего места и присел рядом с Мэри. Та незамедлительно взяла его ладонь в свою и крепко сжала.

   – Причина появления его здесь была иной.

   – И какова настоящая причина?

   – Об этом знает только сам Осборн. Да это и не так уж и важно. Какой бы ни была причина, она только составила нам большую услугу. А теперь, нам пора уезжать отсюда.

   Тим провернул ключ в зажигание. Мотор сухо захрипел и заглох. Брови Тима сразу же нахмурились, заподозрив неладное. Он попробовал завести двигатель еще раз, но в ответ раздался все тот же холостой хрип мотора.

   – Что-то не так? – спросила Сьюзен, положим свои ладони ему на плечи.

   – Двигатель, – только и произнес Тим, после чего со злостью ударил кулаком по рулю.

   Майк попросил его открыть дверь, после чего вышел на улицу. Подойдя к автобусу спереди, он показал через окно Тиму, чтобы тот открыл капот, что Тим и сделал. Подняв ярко-желтый каркас автобуса, Майк исчез из их поля зрения.

   Тим положил поверх ладони Сьюзен, которая все еще лежала на его плече, свою ладонь и успокаивающе пообещал:

   – Скоро мы уедим. Все будет хорошо.

   – Парнишка оказался прав, – в ответ произнесла Сьюзен, глядя куда-то в пространство. – Они ни за что не отпустят нас просто так, не доведя до конца задуманное.

   Из-под капота автобуса в это время донеслись ругательства. На самом его верху появились пальцы Майка, после чего Доннахью, с силой, захлопнул его. Его лицо, залитое дождем, пылало гневом. Он посмотрел сквозь стекло на Тима, прижав руки к бокам, после чего объяснил свое негодование:

   – Кто-то перерезал провода зажигания.

   Тим кивнул в ответ, после чего обратил свое внимание на Сьюзен. Девушка тут же поняла, что Тим готовит новый план их дальнейших действий, главные пункты в котором будут: а) полная безопасность девушек и б) очередные неприятности для мальчишек.

   – Сьюзен, пообещай мне, что сделаешь все, как я скажу. – Начало ей уже не понравилось. Тим ждал ее ответа, которого Сьюзен не торопилась давать. И все же она нашла в себе силы кивнуть ему в ответ. – Мэри, ты тоже должна пообещать.

   Сделав глубокий выдох, Мэри сказала:

   – Хорошо, Тим, мы сделаем то, что ты хочешь.

   – Я сейчас выйду, а вы закроите за мной дверь и не станете ее открывать до нашего с Майком прихода. Надеюсь, Осборн еще не уехал. Мы попытаемся его догнать и одолжить его машину. После чего, мы вчетвером уедем из этого поганого городишка.

   – Мы можем воспользоваться одной из машин, что стоят на стоянке, – предложила Мэри.

   – Не думаю, что испортив наш автобус, они позабыли об остальных.

   – Но ведь там, на улице бродит этот сумасшедший! – напомнила ему Сьюзен.

   – Не волнуйся за нас, Сьюзен, – с легкой улыбкой на губах, успокоил ее Тим. – Сколько раз я давал тебе сегодня обещание, что вернусь и сдерживал его?

   Сьюзен не ответила, но судя по ее ответной улыбке, он был прав, с чем она не могла не согласиться.

   Выйдя со стоянки отеля, Кони свернул в правую сторону и побрел к своей машине, глубоко засунув руки в карманы дождевика. Все вышло совсем не так, как он планировал. Его глупый поступок не только не помог спасти столь приглянувшуюся ему девушку, но и приведет к тому, что вся община города ополчится против него, что поставит под вопрос его дальнейшее жительство в городе. И это меньшее из зол, ведь Совет может подписать ему и смертный приговор.

   – Нет, я ведь племянник констебля. Меня никто не посмеет тронуть, – этими словами он хотел успокоить себя, но дрожь в его голосе возымела на его самообладание совершено противоположный эффект.

   Он смотрел себе под ноги, проходя мимо террасы отеля, а потому и не заметил движения у стеклянных дверей. Он уже видел темный силуэт своей машины в пелене дождя, когда до его слуха донеслись крики и глухие стуки, которые заставили его обернуться.

   За стеклом кто-то стояла упираясь руками в дверь. Приглядевшись, Кони пришел к выводу, что за дверью стояла женщина, одетая в очень даже открытую одежду – узкую белую маячку, что не прикрывала даже живота и коротенькие белые шортики, что не скрывали длину и стройность ног их обладательницы.

   – Помоги мне, – устало произнесла женщина и ее пальцы медленно поползли вниз по стеклу. – Помоги мне.

   Коннор Осборн сделал два шага ей навстречу, что позволило ему разглядеть ее получше. Тьма прошедшей ночи постепенно превращалась в сумерки, хотя если бы не тучи, на горизонте наверняка бы уже проявилась заря. И все же силуэт креста на холме стал немного отчетливее.