Текст книги "Откройте Америку!"

Автор книги: Григорий Яцкарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 49 страниц)

не замечал к себе, ни при каких обстоятельствах, ни малейшего предубеждения.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я помню себя с года и нескольких месяцев, и к тому времени вдова комдива,

которую внучка приучили звать не « бабушка », а « Анюша », поскольку она

выглядела гораздо моложе своих лет, и обе её младшие сестры уже вышли

в отставку из " органов ", получив персональные пенсии, намного превышавшие

положенные простым смертным, приобрели уютную дачу на Большом Фонтане,

где я неизменно проводил каждое лето, вплоть до отъезда семьи в Америку,

и до кончины их пеклись обо мне, словно о своём собственном чаде.

Как только начинался купальный сезон, одна из них рано утром обязательно

вела мальчика к морю « для оздоровления ».

Благодаря их красным книжечкам персональных пенсионеров КГБ, мы могли

пользоваться замечательными спецпляжами, закрытыми для обычной публики.

Я плавал, нырял и загорал в своё удовольствие, а потом, когда южное солнце

поднималось к зениту и песок перекалялся, мы совершали длинные прогулки

в старых тенистых парках на береговом обрыве.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Няньки мои рассказывали мне о годах своей молодости, полных героизма

и энтузиазма, и о моём покойном деде, и из их воспоминаний возникала

эпическая фигура человека безупречнейшей чекистской морали.

Многие враги народа тогда пытались уйти за Буг, в боярскую Румынию, унося

свои сбережения, обращённые в драгоценности, и горы конфискованных вещей,

бывших у перехваченных неудачных перебежчиков, проходили через руки деда.

Ни разу не исчезло и колечка, но как-то жена комдива утаила из конфиската

не представлявшую ни малейшей ценности начатую коробочку пудры « Коти »,

обнажив тем скрытую под личиной коммуниста буржуазную сущность.

Дед, председатель ревтрибунала, самолично осудил свою любимую Аннушку,

и только вмешательство командарма, случайно узнавшего о приговоре, спасло

красавицу штабистку, беременную моей матерью, от расстрела.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Воспитательницы открывали мне и некоторые эпизоды их работы, в частности,

охотно описывали, пожалуй, наиболее впечатляющую её страницу – организацию

партизанского Сопротивления немцам и румынам во время оккупации города.

Одесса стоит на циклопической платформе лёгкого и прочного ракушечника,

великолепно подходящего для барочной архитектуры со скульптурой a la prima,

и камень для строительства добывали тут же, образовавши тем сложный лабиринт

катакомб наподобие римских.

Моим родственникам принадлежала идея укрыть в них партизанскую армию,

и чекистки заранее позаботились о составлении карты части катакомб, создании

подземных складов продовольствия и оружия и разветвлённой сети агентуры,

направлявшей удары внушительного отряда Молодцова-Бадаева.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

К двум часам дня мы возвращались на дачу, где на веранде нам подавала обед

наша расторопная домработница тётя Нюся, прекрасная кулинарка, к тому же

покупавшая недоступные другим продукты в специальных магазинах гэбистов.

Ах, какие она готовила украинские борщи и вареники, фаршированные перцы

и кабачки, говяжьи мозги в сухарях, курники, кулебяки и пирожки с ливером !

( В жарке она применяла исключительно чистое коровье масло, для тушения -

густейшую сметану, и диета наша привела бы в ужас американцев, превосходя

нынешнюю норму калорийности раза в три, а жиров чуть ли не десятикратно,

тем не менее родня моя достигла преклонного возраста в завидном здравии.)

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

После обеда полагался часовой сон, а когда солнце спускалось ниже, мы шли

на причал и морской трамвайчик отвозил нас в места городских развлечений -

Аркадию и Ланжерон, или в морвокзал, откуда на фуникулёре мы поднимались

к старому центру Одессы – Приморскому бульвару, Опере и Дерибассовской.

Я катался на пони и аттракционах, стрелял в тире, ел мороженое в кафе,

а затем семья смотрела кино или живое представление на свежем воздухе,

в одном из многочисленных приятно прохладных зелёных театров.

Причём по красным книжечкам нас везде пропускали без очереди, и даже если

билеты были распроданы, администраторы всегда услужливо ставили для нас

дополнительные кресла или проводили в так называемую « служебную » ложу.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Используя влияние их орденов и титулов, три опекунши добились от наробраза

зачисления внучка в наиболее престижную школу города ( тридцать пятую ),

где учились отпрыски секретарей обкома и известный повсюду повеса Ванечка,

сын самого генерала Потапова, бывшего крупного полководца, защитника Киева,

а в те годы начальника одесского военного округа.

Для этой школы отбирали старых и опытных учителей, преподававших ещё

до революции в классической гимназии и владевших умением кнутом и пряником

вкладывать солидные познания даже в таких, как Ванечка, кто после выпуска

наравне с остальными смог поступить в серьёзный московский ВУЗ, выдержавши

немалый конкурс, и, главное, закончил его, невзирая на все соблазны столицы,

кое-каким из которых мы, сокашники, признаюсь, подпадали вместе.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

К последнему году обучения, дававшего крепкую основу по всем предметам,

учащиеся en masse успевали определить своё призвание, и пожалуй, средь всех

один лишь я продолжал испытывать колебания в выборе между гуманитарными

и популярными в то время точными дисциплинами.

Всё же я присоединился к большой, по масштабу нашей маленькой школы,

группе выпускников, по многолетней традиции отправлявшихся каждую весну

поступать в обладавший тогда высшим академическим рейтингом в Союзе

бастион противостояния Америке – Московский Физико-Технический Институт.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Конкурс туда был совершенно фантастический, выше даже чем во Всесоюзный

Институт Кинематографии, готовивший звёзд экрана, однако попытка поступления

не несла в себе никакого риска, поскольку приёмные экзамены МФТИ проводил

намного раньше всех остальных ВУЗ-ов, и завалившие их имели возможность

в том же году поступать в любое другое место, а тех абитуриентов, кто выдержал,

но получил недостаточные для зачисления баллы, тут же наперебой вербовали,

без новых экзаменов, эмиссары университетов и институтов страны, занимавших

следующую за физтехом ступень в табели о рангах.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я-то не мог надеяться даже на все « тройки », однако имел иные, очень личные

стимулы для поездки.

На физтехе было немало студентов из выпускников нашей школы прошлых лет,

составлявших неформальный рыцарский орден « одеколон » ( одесская колония ),

ежегодно избиравший особый комитет встречи, предназначенный исключительно

для работы с абитуриентами из нашего города.

В ту весну новоприбывших встречал мой закадычный друг и старший соученик,

с которым я давно мечтал увидеться, и я знал, что после провала мне предстоит

приятнейшее утешительное турне по ресторанам столицы.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

В год моего выпуска, 1966-й, наробраз прекратил свой эксперимент в школах,

состоявший в обучении какому-либо полезному ремеслу и практике на заводах

и для того добавивший к прежним десяти годам учёбы одиннадцатый, и теперь

десятый класс выпускали вместе с моим, одиннадцатым.

Вытекавший отсюда двойной конкурс уменьшал вдвое и так небольшие шансы

поступления в МФТИ, и товарищи мои единодушно решили подавать заявления

на физико-химический, наименее престижный из факультетов, где конкуренция

была не столь острой, и я, конечно, присоединился к ним.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Друг мой встретил меня замечательно, и мы проводили все ночи за водкой,

преферансом и бесконечными разговорами, после чего я нехотя отправлялся

сдавать экзамены, пренебрегая чем лишился бы права проживания в общежитии.

Результаты их поразили всех, и прежде всего, самого меня, до изумления !

Одноклассники мои с треском проваливались, причём в разделах, считавшихся

их наиболее сильной стороной, мне же невообразимо везло, и верные ответы

независимо от меня как-то возникали в мозгу, расслабленном и затуманенном

затяжными бессонницей и похмельем.

Я получил « четвёрки » по письменным и « пятёрки » по устным экзаменам -

отметки, не оставлявшие сомнений в моём будущем зачислении на физхим !

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я принял поздравления и мы с моим другом совершили планируемое турне,

только уже не утешительное, а в честь моей неожиданной победы.

Однако через бурно проведенные полтора месяца, когда в институте вывесили

утверждённые списки принятых, фамилии автора там отчего-то не оказалось.

Я видел, что те, кто набрал даже на целых три балла меньше меня, зачислены,

и почёл случившееся явным недоразумением, но учёный секретарь факультета,

приёма у которого я добился, сухо напомнил мне о советском законе, дающем

право институциям отклонять любые заявления без объяснения причин.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Это был сокрушительный удар ниже пояса. Я пропустил все сроки, когда бы мог

держать экзамены в другие ВУЗы, и многочисленные прежде бойкие агенты их,

вербовщики троечников, давно покинули ставший странно тихим городок физтеха

между Новодачной и Долгопрудной.

Я вернулся в Одессу и остаток лета убивал в томительном ничегонеделаньи

один без друзей на раскалённых пляжах, заплывая километра за два от берега

и часами качаясь на лёгких волнах, глядя в безоблачное небо.

Каждый день я ожидал грозной повестки из военкомата, поскольку закончив

одиннадцать классов и никуда не поступив, подлежал в том году призыву.

Надо сказать, военная казарма того времени с её дедовщиной и беззаконием

была губительна для мальчиков домашнего воспитания и солдатская служба

наверняка калечила их, морально и физически, а то и сводила в гроб.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Мои чекистские родичи приободряли меня, однако же проявляли непонятную

скованность в общении с потерпевшим, уходя от обсуждений моего будущего.

Как вдруг из ректората физтеха пришло письмо на бланке с массой извинений

за допущенную грубейшую ошибку, во исправление которой они предлагали мне

занять в последний момент случайно освободившееся из-за болезни поступившего

место на ведущем их факультете, Общей и Прикладной Физики, да ещё в группе,

составлявшей предмет сокровенных вожделений каждого абитуриента – 22-ой,

находившейся под прямым кураторством самого великого нобелевского лауреата

Петра Капицы !

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Через много лет мать открыла мне детективную историю моего поступления,

взяв с меня клятву никому никогда о том не рассказывать, впрочем, думаю,

сейчас рассекречивание тайны вряд ли серьёзно заденет чьи-либо интересы

и оттого собираюсь нарушить обет молчания.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

В 60-е годы холодная война пошла на убыль, отношения между СССР и США

слегка оттаяли, и по настоянию последних евреи Империи получили впервые

право выезда на свою « историческую родину ».

Воспользовались им немногие, но оставшихся охватила паника, ибо среди них

циркулировали слухи о брошенной лидером их « доисторической родины » фразе:

« Мы не станем готовить кадры для Израиля », и все ожидали введения неких

неофициальных мер по преграждению доступа евреев к высшему образованию.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Такие настроения играли на руку нечистоплотным членам приёмных комиссий,

вымогавшим взятки у родителей не уверенных в себе абитуриентов, особенно

в Одессе, известной криминальными склонностями её жителей, бравшими начало

в традициях дерзких контрабандистов периода « порто-франко ».

Некоторые же авантюристы действовали крупномасштабно и собирали данные

и обрабатывали перспективную клиентуру загодя.

Один из них имел неосторожность приблизиться к моей состоятельной родне

с предложением содействовать моему поступлению в лучшие одесские ВУЗы.

Вымогатель занимал значительный пост во всесоюзных министерских кругах,

и, в соответствии с веяниями эпохи, мог и впрямь обладать решающим голосом

в органах упомянутых им заведений города.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Если бы персональные пенсионерки просто отшили негодяя, он, скорей всего,

перестал бы досаждать почтенным дамам, однако бывшие чекистки, конечно,

задумали обезвредить наглого преступника и вступили с ним в хитрую игру,

привлекше к ней друзей из числа отставных разведчиков.

Мне эти люди были хорошо знакомы, поскольку тогда, когда я предпочитал уже

посещать пляжи и места развлечений в компании сверстников и у моих нянек

освободилось немалое число часов, гэбисты на покое собирались вечерами у них

за чаем, рюмочкой коньяка и обязательным преферансом по копеечке.

Нередко и я присоединялся к ним, особенно, если за столом не хватало партнёра,

и вскоре играл с ветеранами почти на равных, отвечая за себя выделяемыми мне

специально для того ежемесячно пятью рублями.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Старики блестяще владели стратегией и тактикой, и лишь моя спонтанность

уберегала меня порой от разорения, а иногда даже и давала кой-какую прибыль.

Догадываюсь, они превосходно знали психологию и законы уголовного мира,

и конечно, дилетант из министерства не имел против них ни малейших шансов.

Группа собрала достаточно компромата на шантажиста, однако не торопилась

выступать против него с обвинениями, понимая обстановку и резонно полагая,

что человек, очевидно ворочавший большими деньгами, имеет покровителей

во всех эшелонах советской власти.

Точный расчёт был внимательно следить за действиями опекаемого и ждать,

пока они не позволят навлечь на него гнев более могучих персон и, как всегда

в подобных играх, « жадность фраера погубит ».

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Взяточничество при приёме процветало в провинции, московские же ВУЗы

пресекали злоупотребления гораздо строже, а уж физтех отличался и гордился

совершенно незапятнанной честью мундира.

Впрочем, именно это открывало возможности для иной махинации, которую

и попытался провести упоминаемый мною выше вымогатель из министерства.

Узнав, что я набрал баллы более чем достаточные для поступления на физхим,

он пожадничал и, дабы не терять обещанной ему чекистками мзды, задумал

воспрепятствовать моему зачислению.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Того он добился до смешного примитивным образом, просто-напросто позвонив

из министерства в деканат физхима и сообщив об имеющихся у них сведениях

о факте подкупа неких членов приёмной комиссии, произведенного родственниками

абитуриента имярек.

Чиновники бросились изучать мои письменные работы и подробные протоколы

устных испытаний, и хотя не обнаружили никаких подтверждений инсинуации,

всё же, руководствуясь популярным советским принципом: « Лучше перебдеть,

чем недобдеть », на всякий пожарный случай вычеркнули моё имя из списков.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Только чего-либо такого и дожидавшиеся отставные пинкертоны немедленно

отрядили мою мать, снабдив её всеми доказательствами шантажа, в столицу

и устроили ей аудиенцию у ректора МФТИ, академика О. М. Белоцерковского.

Честный Олег Михайлович, как то и предполагали конспираторы, рассвирепел

и обрушил громы и молнии и на авантюриста, и на министерство.

Неизвестно, какие пружины задействовал академик, но проходимец и его жена

в те же дни покончили жизни самоубийством ( не исключено, что их патроны

помогли им в том, во избежание скандального расследования ).

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Восстановление справедливости и избавление автора от призыва требовали

моего немедленного зачисления в студенты, ставя администрацию института

перед неприятной необходимостью увеличить в одной из групп число учащихся,

по традиции ограниченное двумя десятками, как вдруг случайно открывшаяся

и к тому же чуть ли не самая престижная вакансия разрешила их проблемы.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Так окончилось, вполне благополучно, первое и последнее событие, в котором

национальность моя оказала некое влияние на моё положение в покойном Союзе.

Вряд ли я мог использовать его в качестве доказательства « дискриминации

со стороны государственных институций или организованных групп, угрожавшей

жизни и свободе аппликанта и / или членов его семейства », что требовалось

для получения статуса беженца в посольстве Соединённых Штатов.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Разумеется, при четырёх миллионах заявлений, поданных на выезд из Империи

как только приоткрылась дверка, дюжина сотрудников американского посольства

не проверяла ничьих показаний, отвергая лишь изобиловавшие противоречиями,

и не верящие ни в Бога, ни в чёрта евреи, воздев правую руку горе и поклявшись

говорить « правду, одну правду и ничего, кроме правды », не моргнув глазом

лепили на интервью заученные истории об избиении бандой чернорубашечников.

Я-то как раз жил в самом гнезде русских фашистов, с которыми встречался

в ресторанах и барах Переславля-Залесского и нередко даже выпивал вместе,

однако моя профессия физика привила мне просто органическое неприятие лжи.

Кроме того, надо было и детей заставить вызубрить мамину и папину врачку,

а уж это казалось мне хуже всего на свете.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Собственно говоря, я не имел серьёзных причин для эмиграции, включая

Штатами не считавшиеся уважительными, но двигавшие большинством наших

побуждения экономического характера.

После окончания аспирантуры, утративши повод к частым поездкам в Москву,

я решил перебраться поближе к столице.

Галина, возможно, в силу своих мелкопоместных генов, на дух не выносит

сутолоки и атмосферы метрополисов, которую я, грешник, люблю.

Компромиссный вариант предоставил нам древний и изумительно красивый,

и по-домашнему уютный Переславль-Залесский, отстоящий от черты Москвы

в часе езды с небольшим.

Там оказался завод и филиал Всесоюзного Института кино– и фотоматериалов,

охотно принявший автора на пустовавшее место старшего научного сотрудника,

а его жену-журналиста определивший главным редактором радио предприятия.

Выгодные условия и хорошая зарплата объяснялись тем, что начальник отдела,

взявший меня к себе на работу, поступил недавно в отраслевую докторантуру

и нуждался срочно в человеке, способном написать ему диссертацию.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я приступил к исследованиям и успел нащупать несколько любопытных вещей

прежде, чем босс и вся отрасль полностью потеряли интерес к науке.

В конце 80-х годов начались реформы промышленности, призванные постепенно

преобразовать плановую экономику страны в рыночную.

Правда, проводились они слегка странно, так, в качестве первой фазы перехода

предприятиям разрешили утилизировать их отходы где и как угодно и продавать

сделанное из них по свободным ценам.

Вследствие того заводы и фабрики сейчас же перестали производить что-либо,

кроме отходов, приносивших теперь не слыханную прежде прибыль.

Я запомнил сцену, когда работяги с ёрными прибаутками крошили кувалдами

огромные пакеты готовых рентгеновских фотопластинок, из боя которых затем

изготовлялась очень симпатичная облицовочная плитка для душевых и туалетов.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Отрасли сократили научно-исследовательские заведения на добрые две трети

их состава, однако элиту, куда входил и автор, оставили, увеличив намного

её заработок, несмотря на то, что она состояла покамест несколько не у дел.

В скором будущем, когда всем откроется выход на международный рынок,

услуги учёных экспертов остро понадобятся, намекали нам руководители,

особенно мне, с моим незаурядным знанием английского.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

А пока авангард советской науки, со времён октябрьского переворота впервые

предоставлен самому себе, затевал совершенно замечательные конференции,

семинары и симпозиумы, проходившие порой на немыслимой высоте, как тот,

у вершины гордого красавца Эльбруса, где мы беседовали на свободные темы,

наслаждаясь шашлыками, вином и видом на грозный и дикий мощный ледник,

сплошь усеянный обломками чёрно-красных вулканических скал и отчего-то

называвшийся « Мир ».

« Всё же страна уважает науку и отношение это, заложенное Петром Первым,

никогда и ни при каких обстоятельствах не изменялось.

Кажется, исторический путь России вновь готовится повернуть довольно круто,

но надо возделывать свой сад, и беспокоиться нам нечего – здесь любой режим

поддержит настоящего учёного » – рассуждал я над стаканом « Кинзмараули »

за столиком кафе у обрыва ущелья, разглядывая базальтовые стены пропасти

с надписью и крестом в память погибшего тут альпиниста Шоты.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

ВОСПОМИНАНИЕ

Сей дом, исполненный прохладой,

И монолитные шары,

И сад за каменной оградой

Манят безгрешностью игры,

Где феи, крошки и шалуньи,

Покличешь – а они уж тут,

Табак белеет в полнолунье

И граммофончики-петуньи

До поздней осени цветут.

У МОРЯ

И вот свободная стихия

Последний раз передо мной.

Кто я ? Зачем пишу стихи я ?

Мир утонул. Я старый Ной.

* * * * * *

Юг...

Ночной цикады пиццикато

И Маданы цветочный лук,

И тихо каплют ароматы.

...Юг.

И между побледневших звёзд

Огнём в торце чуть видной нити,

Кометой, потерявшей хвост,

Ползёт беззвучный истребитель.

Не немца ли какого трюк

( Весь перекошенный сюртук

И рукава коротковаты ) -

Ручного зеркальца Гекаты

Опалесцирующий круг

Глядь белым оком буйной Аты !..

И холодом пахнуло вдруг.

Как плечи девичьи покаты !

Ах, Вероника, милый друг,

Меняй волос тяжёлый пук

На Марса красные караты.

* * *

И я на линии огня

Поглаживал винтовки ложе,

И военрук учил меня

Бить неприятеля по роже.

C налёту брал преграды век,

И в терпком запахе зверинца

Вскочил наездник Али-бек

На белого ахалтекинца.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Глава 12

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

где герой рассказывает о своём невероятном пути в Америку

Не меньше, чем пёструю московскую толпу, я любил пасторальное уединение

Переславля-Залесского, имевшего тогда всего лишь сорок тысяч обывателей.

Город, обнесённый при постройке высокими валами с палисадом и башнями,

ровесник Москвы, входящий в Золотое Кольцо, заложил Юрий Долгорукий

в качестве северного форпоста столицы.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Он был уделом рождённого в нём Александра Невского, и сюда удалился князь,

обижен республиканцами Новгорода; здесь творил чудеса и великие подвиги

Святой Никита Столпник.

Тут в округе нескольких вёрст стояло полдюжины монастырей, до революции

привлекавших паломников изо всей России.

Закрытые обители превратились ныне в заросшие лопухом руины, где мы часто

гуляли всей семьёй, находя порой в промоинах грудку мелких обломков костей

цвета умбры, сиены и охры – следы былых богоборческих кампаний, когда мощи

вытаскивали из рак и покровов, раздробляли и скрытно закапывали по частям

в укромных уголках подворий.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Окрестности Переславля отличает поразительная красота, ибо он расположен

у впадения реки Трубеж в обширное Плещеево озеро, древле вырытое ледником

на его южной морене, и оттого яйцевидные валуны всех размеров, от горошины

и до автомобильного кузова, живописно разбросаны повсюду.

Разнотравьем луга тут богаче, чем даже знакомые мне жигулёвские, и цветут

с первых проталин и пока не покрываются снегами; в них немало очень пахучей

дикой земляники, а смешанные леса – ель, сосна, берёза, осина, ясень, рябина, дуб -

изобилуют малиной, орехом-лещиной и, во всякий сезон – грибами.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Хотя каждый из нас по-своему прикипел душой к чудесному месту, мы всё же

рассматривали его вначале лишь как наше временное пристанище.

Никакого строительства в крохотном историческом городке не велось вовсе,

и квартиру от института можно было получить, если только она освобождалась

в результате внезапной смерти сотрудника, причём одинокого, на что, конечно,

не стоило особенно рассчитывать.

Нам дали комнату в хорошем семейном общежитии, однако Мишенька подрастал,

к тому же мы планировали завести и второго ребёнка, и следовало позаботиться

о создании детям нормальных условий жизни.

Поэтому мы собирались через пару-тройку лет навсегда перебраться в Одессу,

к бабушкам, тётушкам, синему Чёрному морю, фруктам, солнцу и прочим благам.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Когда оба сына Маечки встали на ноги, семья разъехалась, разменявши огромную

ведомственную квартиру, ибо две младшие из трёх сестёр-чекисток вышли замуж,

но протекло время, Анюша умерла, а тётки овдовели, и мои родители, естественно,

предложили пожилой родне снова поселиться с ними вместе.

При этом освобождалась одна из квартир, просторная и в прекрасном районе,

и семейный конклав постановил подарить её старшему внуку, то есть мне.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Правда, персональные пенсионерки, орденоноски и закалённые коммунистки,

привыкшие сами печься о других, не спешили с обменом, стараясь до конца

обходиться собственными силами, но гнёт лет и диагнозы заставили гордых дам

скрепя сердце принять протянутую им руку помощи их питомицы и её мужа.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Невзирая на искренние уверения начальства о моей блестящей будущности

в грядущей рыночной фотопромышленности, ситуация внушала беспокойство

и я был рад услышать от одесситов, что вариант, устраивавший всех, нашёлся.

Я уже приглядел там себе и место работы, в океанографической лаборатории,

где отыскались несколько старых знакомцев, надёжных друзей.

Группа занималась глубоко засекреченными исследованиями гидроакустики,

много лет щедро и очень стабильно финансируемыми министерством обороны,

и в ней мне была гарантирована должность ведущего специалиста.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

По советскому законодательству, тётка не могла подарить мне квартиру,

пока я проживал в Переславле, и я должен был уволиться, переехать в Одессу

и прописаться к моей престарелой родственнице.

Процедура переоформления жилплощади занимала не один месяц, и чем ближе она

подходила к успешному финалу, тем отчего-то большую и большую нервозность

проявляла Галина.

Умом жена осознавала уйму преимуществ нашего переселения, и Одесса

нравилась ей, особенно поскольку половину года мы бы там проводили на даче,

но её мучили предчувствия, сны и голоса, велевшие не покидать Переславля,

и дабы успокоить её, я пообещал, что если когда-нибудь семье предоставится

случай туда вернуться, мы непременно сейчас же его используем.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я вряд ли рисковал, дав такое обещание, ибо в маленьком городке, где все

знали друг друга хотя бы понаслышке, не было ни единой души, желавшей

обменять Подмосковье на юг, и тщательные розыски, проведенные Галиной,

не выявили никого, имевшего побуждение к подобной сделке.

Настаивать на том, чтобы мы отказались от подарка и обрекли детей в будущем

неопределённое время жить по чужим углам, жена, конечно, не могла и решила

с помощью логики победить свою необоснованную тревогу, увы, нараставшую.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Вдруг в тот момент, когда документы преодолели рогатки системы и я вступил

в полноправное владение двухкомнатным кооперативом тёти, по Переславлю

прокатилась первая волна увольнений и кормилец одной многодетной семьи

остался без должности и сбережений.

К счастью, у бедняги тут объявился потерянный давно бездетный дядюшка,

процветавший, как легко догадается Читатель, в Одессе и принявший участие

в несовершеннолетних племянниках, отыскавши для их папаши хлебное место.

Безработный, конечно, слышал о поисках жены и оперативно связался с нами,

предложив нам в обмен свою просторную трехкомнатную квартиру, и супруга

увидела в этом перст судьбы и напомнила мужу о его слове чести.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я подписал заявление на обмен, втайне надеясь, что ему помешают произойти

действующие ограничения прописки в Одессе, запрещавшие варианты обмена,

где число въезжавших в лимитный город превышало число выезжавших, однако

новоявленный дядька оказался важной персоной и как-то исхитрился протолкнуть

почти безнадёжное дело.

Сначала мои родственники навечно обиделись, но когда поостыли, то тётушка,

получившая при обмене значительную сумму, составлявшую кооперативный пай

её полностью выплаченной квартиры, подарила основную часть капитала нам,

и Галина, внимая зову мелкопоместных дворянских генов, употребила деньги

на осуществление своей давнишней мечты – приобретения земельного участка

с огородом, садом, сенником, крытым двором и крепко рубленой пятистенкой

в сонной дачной деревеньке у Переславля, носившей былинное имя Берендеево.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Молодой энергичный администратор, под чьим началом я состоял в институте,

чуть ли не боготворил автора за исследовательские способности, коих сам он

был абсолютно лишён, и с радостью восстановил меня в должности, причём

с повышением в несколько степеней.

Потеряв интерес к защите докторской, он продолжал свято верить в будущее

экономики, сотрясаемой особым типом реформ, которые он и ему подобные

в своём кругу прозрачно называли « периодом первоначального накопления ».

В ожидании следующей фазы перехода к рыночным отношениям начальник

не забывал регулярно давать мне прибавки жалования, компенсируя с лихвой

нараставшую инфляцию, и пока не обременял меня никакими обязанностями.

Мы завели, как и собирались, ещё одного ребёнка, маленького Павлушеньку,

и проводили с детьми долгие приятные часы на даче и в прогулках.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Освобождён от работы на других, я занялся своей кандидатской диссертацией,

которая пролежала без движения после написания десять лет.

Несмотря на то, рецензенты сочли её актуальной, и я получил все белые шары

в солидном учёном совете по квантовой радиофизике ныне, увы, покойной

Академии Наук СССР.

Я участвовал во многих мероприятиях Академии, вроде чудного симпозиума

на Эльбрусе, упомянутого выше, и вообще, ездил куда хотел, ибо мой начальник

подмахивал мне ближние командировки не глядя, и пользуясь тем, я посетил

Ярославль, Ростов, Кострому, Владимир, Углич и другие города Кольца.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~