Текст книги "ИВ. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Гай Северин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 89 страниц)

Глава 04

ДЖОРИ

Девушка обернулась, и необъяснимые предчувствия, и нити, незримо тревожащие меня, вмиг сошлись на ней. Словно весь золотистый свет парковых аллей собрался в одну точку и озарил мягкие линии ее лица. Я почувствовал странное скребущее чувство в груди, и что бы это значило?

– Извини, я так торопилась, что не успела поохотиться. Понимаю, что тебе это неприятно, но, может, подождешь немного? Я быстро, – заверила вампирша собеседницу.

Та лишь молча кивнула, грустно опустив изящную головку, и Мари исчезла. Больше не осталось сомнений, кто являлся источником непонятного беспокойства и одновременно магнетического притяжения. Но почему?! Одинокая поникшая фигурка замерла под ярким фонарем, подчеркивающим точеный профиль. Нужно воспользоваться моментом, подойти к таинственной причине волнения. Уверен, я смогу разобраться, стоит только понять, с кем или с чем имею дело. Но я не сделал и шага, как Энджэль вновь на мгновение оглянулась.

Я готов поклясться, что ни один человек не способен на таком расстоянии ночью различить что-либо в тени. Тем не менее, я абсолютно не сомневался, что девушка знает о моем присутствии. Не видит меня, а именно знает! Как такое вообще возможно? Бред воспаленного сознания.

Я всегда считал себя баловнем Фортуны и привык полагаться на ее мнение, уверенный, что нужно лишь внимательно прислушиваться к ее советам, да следовать им, и капризная дама не оставит своей благосклонностью. Но в этот раз, кажется, и она застыла в раздумье на перепутье, сомневаясь в выборе. Кем бы ни было это хрупкое на вид создание, носящее красивое редкое имя, в ней заключено что-то особенное, необычное.

Впервые на своей памяти я испытал настоящую обессиливающую нерешительность. Как поступить, чтобы не спугнуть? Что сказать? С чего начать? Пока я размышлял, вернулась вампирша. Момент упущен. С каких это пор я стал таким тугодумом?

Взявшись за руки, девушки неторопливо двинулись по аллее. Они давно скрылись из поля зрения, а я все стоял, прислонившись к теплой коре, приходя в себя и пытаясь осознать произошедшее. Темнота сгущалась, посетителей в Люксембургском саду оставалось все меньше. Сторожа напоминали, что ворота скоро закроются. И что я застыл? Поражаясь самому себе, решил направиться домой, чтобы тщательно все обдумать.

Сегодняшние события выбили из накатанной колеи. Чувство очень неприятное, вызывающее раздражение. Даже если бы на остаток ночи были серьезные планы или деловые встречи, я бы, наверное, все отменил. Машину вел автоматически, словно во сне, всю дорогу прокручивая в голове свои ощущения, а перед внутренним взором видел бледный лик незнакомки из парка.

В лаборатории в подвале дома я достал проявленные фотопластинки. Одну, как всегда делал, уничтожил сразу, а со второй вначале напечатал снимок. Еще влажный лист фотобумаги положил перед собой и стал внимательно вглядываться. Проявившееся изображение не вызывало такого отклика, как существо во плоти, но нельзя не признать, что девушка мила и очаровательна. «Кто же ты такая, Энджэль?»

Мари сказала – обычный человек, не вампир. Соврала? Похоже, нет, раз она не только охотилась одна, но и упомянула, что подруге подобное неприятно. Но и свою сущность от нее не скрывала, что случается очень редко, даже среди друзей. Может, юная особа – ведьма, а то, что я ощущал – какая-то магия? Отсюда и ее чувствительность к моей сущности. Нет, не сходится. Они распознают нас лишь при непосредственном соприкосновении. К тому же, мадам Летайа – сильнейшая парижская ворожея – как-то не вызывала у меня ни малейших интуитивных всплесков, кроме взаимного желания держаться подальше. Да и в других представителях их сообщества я не замечал ничего особенного.

Тайна странной прелестницы буквально сводила с ума, лишая привычного покоя и уверенности. Исходя из обрывков беседы, я понял, что у вампирши в планах на следующий день оформление квартиры в Латинском квартале, после чего она собиралась в дорогу, оставляя подругу в Париже. Прекрасно, мне это на руку. Не думаю, что позволил бы девушке уехать, не пролив свет на ее загадочную персону. Судя по прогнозу в вечерней газете, пятого июня день предстоит дождливым и пасмурным, что импонировало и мне, а также, надеюсь, поспособствует отъезду Мари, которая теперь представлялась препятствием на пути к задуманному.

Пока время позволяло, я предпочел поспать, чтобы не мучиться от неизвестности. Когда проснулся после полудня, отец сказал, что звонил Пьетри, сообщить, что на мое имя посыльный доставил банковский чек, подписанный мисс Санторо.

С облегчением убедившись, что все идет без сбоев и сюрпризов, и даже предсказание синоптиков, на удивление, оказалось точным, я отправился к нотариусам округа Пантеон, благо, все они мне известны по роду деятельности. Вскоре я стал обладателем заветного адреса квартиры, приобретенной сегодня Энджэль Лореттиан. Я докопаюсь до сути, чем бы ни обернулись грядущие события. Предстояло подготовиться к вечеру встречи, и очень скоро зудящее патологическое любопытство будет наконец удовлетворено.

ЭЛЬ

Уже следующим вечером мы прощались на вокзале у отправляющегося в Гавр поезда. Погода соответствовала подавленному состоянию. С утра моросил мелкий, не по-летнему холодный дождь, тяжелые мрачные тучи повисли над недавно искрящимся весельем городом.

– Соблюдай осторожность, Эль. Я знаю, ты можешь за себя постоять, но мне будет спокойнее, если пообещаешь, что не наделаешь глупостей, – не переставала повторять Мэри, обнимая меня в последний раз, так как дали второй свисток, и локомотив, пуская клубы дыма, готовился тронуться в путь. – Но и не погребай себя под учебниками, не забывай развлекаться. Здесь столько интересного, почаще отдыхай, помни, что за пределами комнаты бурлит кипящая радостью и удовольствиями жизнь.

– Я подожду тебя, – сквозь слезы улыбалась я подруге. – Развлечемся, когда вернешься. Береги себя.

Мне пришлось выпустить ее руку, ведь контролер призывал отправляющихся поторопиться. Вскочив на подножку вагона, девушка долго махала на прощание. Несмотря на то, что у меня тряслись губы, я улыбнулась в ответ.

Издав звучный гудок, поезд исчез в дождевой дымке, оставив меня на перроне. И хотя вокруг было множество таких же провожающих, кажется, никогда прежде я не ощущала столь гнетущего одиночества.

Медленно, не обращая внимания на колючие капли дождя, впивающиеся в шею, понуро опустив голову, я побрела ко входу станции метро. И почему я раньше не замечала, как много здесь оставшихся после войны калек, пытающихся торговать сигаретами и всякой мелочью, и старушек, просящих милостыню у стен вокзала, сидящих прямо на мокром бордюре? Казавшаяся ранее мелодичной и приятной французская речь сейчас враждебно и чуждо резала слух. Метрополитен выглядел безликим и скучным, а полутемные вестибюли и платформы, выложенные белым кафелем, создавали жутковатые отталкивающие ассоциации. Придется привыкать, праздник кончился, наступили суровые будни.

Выбравшись на поверхность на станции Сен-Мишель, я опять умудрилась заблудиться. Этой дорогой ходить еще не доводилось, что усугубило уныние. В результате, домой я попала затемно, промокшая и замерзшая, бесконечно несчастная, подавленная неожиданным поворотом событий. На душе было также пусто, как в квартире, то и дело наворачивались слезы, а к горлу подкатывал ком.

Ополоснувшись и переодевшись, зная, что завтра будет мучить совесть за потерянное время, а строгий профессор останется крайне недовольным итогами самоподготовки, я, отчетливо понимая безнадежность попытки, устроилась с учебником на диване. Как и ожидалось, французский язык не собирался сегодня облегчать мое состояние. Слова путались, перевод не запоминался, ударения не выговаривались так как надо, а произношение коробило даже мой американский слух.

Отчаявшись хоть как-то отвлечься от тягостных дум, я почти собралась безудержно разрыдаться, когда мои планы нарушил резкий звонок в дверь. Я вздрогнула, екнувшее сердце на миг решило, что это вернулась Мэри. Глупо, конечно, но я без раздумий бросилась открывать. На пороге стоял мужчина в плаще и с тростью. Длинная черная челка, спадающая на глаза, блестела от капель дождя. Я замерла, ошарашенно глядя на незнакомца.

– Добрый вечер, мадемуазель, – галантно поклонился он, приложив руку к груди. – Прошу великодушно простить за столь поздний и нежданный визит, что, разумеется, говорит о моих отвратительных манерах. Но, преисполненный раскаяния за дерзость, все же спрошу – не соблаговолите ли пригласить промокшего странника в дом?

Завороженная, пригвожденная к месту его бесконечным как космос взглядом, совершенно лишенная способности соображать, я смотрела на ночного гостя, распахнув глаза. И лишь тронувшая его губы легкая лукавая улыбка вернула меня в реальность.

– Извините, месье, – поспешила я исправить оплошность. – Прошу, проходите.

Удивленно изогнутая бровь, аккуратный неторопливый шаг, и мужчина оказался в прихожей.

– Благодарю, милая Энджэль, – мягко произнес он, отчего-то нахмурившись. – Но неужели подруга не предупреждала тебя остерегаться приглашать в квартиру незваных незнакомцев?

ДЖОРИ

Свернув с улицы Эколь на узкую старинную Шампольон, я с трудом нашел место, чтобы припарковаться, не создавая помехи движению. Старый город, черепичные крыши противоположных домов почти соприкасаются. Стоило оставить автомобиль на бульваре, развернуться тут нереально, а еще и проезд, возможно, кто-нибудь перекроет.

Нужный мне второй этаж, по сути, являлся третьим; внизу располагался небольшой магазин. Окна квартиры освещены, дверь на маленький кованый балкон приоткрыта, но разговоров не слышно, значит, девушка одна. Я на месте, но до сих пор не имел даже примерного плана действий. Более того, теперь визит казался ошибочным и неуместным. Являться в гости без приглашения, без предупреждения, не будучи представленным – серьезное нарушение этикета. Сомнения и нерешительность выводили из равновесия, я начинал закипать, злясь на себя, понимая, однако, что не уберусь восвояси, пока не получу ответы.

Еще дома, в просторной гардеробной, подбирая костюм, я поймал себя на мысли, что никогда прежде так тщательно не готовился к выходу и настолько не стремился к созданию идеального образа. Словно барышня, я провел немало времени у большого зеркала. Прокрутил множество вариантов, как заинтересовать Энджэль и войти в доверие, и ни один не принял. В чем же дело? Я вновь попытался проанализировать чувства. «Может, я сражен ее красотой и потерял разум? – пришла в голову бредовая мысль. – Девушка очень хороша, изящна, нежные черты, особенно привлекательны глаза и великолепные каштаново-рыжие волосы. Но, она кажется слишком хрупкой, совсем юной, не достигшей цвета зрелости. Абсолютно не мой тип, скорее, даже противоположность моим предпочтениям. Нет, здесь я, определенно, не в поиске удовольствий».

Но что же тогда снедает меня? Неужели любопытство столь велико, что заставляет так волноваться? И куда делись мои дипломатические и аналитические способности, позволяющие из любых положений находить выходы, строить планы и успешно воплощать их?

Сколько уже можно стоять у подъезда, да еще в такую погоду? Зарядивший с утра моросящий дождь усилился, а я без зонта. Замер истуканом, задрав голову, позволяя неприятным каплям стекать по лицу. Ничего подходящего, похоже, я так и не придумаю. Сатанея и заводясь все сильнее, я предпочел действовать решительно. Сориентируюсь на месте, буду поступать по обстановке, положившись на удачу, она не раз меня выручала.

Не раздумывая более, я взлетел на второй этаж и нажал кнопку звонка. Естественно, я предполагал отказ, практически был уверен в нем. Но к огромному удивлению, зачарованно глядя удивительными печальными глазами совершенно особенной формы и чистоты, которые переливались, вспыхивая мимолетными искорками, хозяйка, не задумываясь, произнесла приглашение. Сказать, что я был озадачен, не сказать ничего. Я поклясться готов, что она понимает мою сущность. Не представляю как, но чувствовал, что она знает. При этом она просто смотрела на меня, а во взгляде буквально видна была вся ее душа – чистая, не замутненная пороками.

ЭЛЬ

Распахнув дверь, я поняла, что ошиблась, наивно полагая, будто Мэри вернулась, но не успела ни удивиться, ни испугаться. Стоило встретиться с чернильными глазами незнакомца, как словно разум помутился, разрывая связь с реальностью. Секундная стрелка на внутренних часах, вздрогнув, замерла в недоумении. Бездонные, бесконечные, неведомые глубины космоса. Я помню это ощущение с детства, когда, сбегая в лес, упав на упругую подстилку из мха и хвои, долго вглядывалась в темнеющее небо между кронами, погружаясь в него, забывшись, каждой клеточкой впитывая гармонию и единение с природой. Звуки размыты, как сквозь толщу воды. Я уловила только импульсы, не услышав и собственного, произнесенного вопреки сознанию, ответа.

Удивленно приподнятая бровь, чарующая полуулыбка нежданного гостя, сменившаяся строгим взглядом. Лишь через несколько невероятных мгновений меня настиг смысл его слов, отрезвляя и стирая оцепенение. Тогда и нахлынул запоздалый страх, охватывающий масштабы собственной глупости.

В такие моменты всегда вспоминается Тирон. Грустно признавать, но злой и жестокий брат прав насчет меня, справедлив до последнего слова. Я сама впустила кровопийцу, прекрасно осознавая, кто передо мной. Разве не от этого предостерегали Мэри и здравый смысл? Еще сегодня я заверяла подругу в осторожности и бдительности, в своей ответственности. И вот, она едва попрощалась с парижским пригородом, а я уже совершила чудовищную, непоправимую ошибку. Чем я думала на тот момент? Внушение исключено, но оно хоть как-то могло оправдать размах моей халатности. Я разозлилась на себя за подобные выдумки. Какие причины побудили меня нарушить все границы допустимого? И нечего искать оправдания. Ответ очевиден.

Глава 05

ДЖОРИ

– Кто вы? – наконец, как и положено, испугалась девушка, когда я не удержался от упрека ее беспечности по отношению к незнакомцам.

Бедняжка даже на несколько шагов отступила, тревожно вздрагивая пушистыми ресницами, что дало возможность разглядеть ее лучше. Несомненно, расстроена отъездом подруги, похоже, недавно плакала. Скромное платье до колен, волосы собраны на затылке в небрежный узел, сколоты простым карандашом, наподобие японской шпильки. Явно никого не ожидала, визитов не планировала, оттого смущена и растеряна.

– Джори Ансело к вашим услугам, мадемуазель, – легким полупоклоном и улыбкой я попытался разрядить возникшее напряжение, насколько это возможно. Не запугивать же ее я сюда явился, в самом деле. Мне до странности не хотелось вызывать волнение и страх этой девушки. Чувство тоже непривычное, тем и удивительное. – Я имел честь выполнить просьбу мадемуазель Мари о французских документах.

Энджэль снова ощутимо заволновалась, заломив брови и сцепив руки, она нервно закусила нижнюю губу. Очень милое впечатление, я даже мысленно обругал себя, что заставляю ее переживать.

– Неужели возникли какие-то проблемы? – звенящий голос дрогнул. – Мэри заверила, что все уладила, но если объясните, то, надеюсь, я смогу решить этот вопрос. Ведь наверняка выход найти можно, правда?

Господи, о чем она вообще думает? Беспокоится о ерунде, стоя перед вампиром, которого глупо и неоправданно впустила в дом! Я снова начал сердиться. Интересно, женщины в состоянии оценить свою логику, или это вообще эфемерное и фантастическое понятие? Похоже, что так, ведь когда я поспешил заверить ее, что пришел вовсе не за этим, и никаких трудностей с заказом или взаимными обязательствами не возникло, она заметно расслабилась и почти успокоилась, что не поддавалось никакому объяснению.

– Так чем же тогда помочь вам, месье Ансело? – спросила невероятная собеседница.

– Может, для начала предложить присесть и выпить? – с улыбкой я наблюдал, как стремительно краснея и досадуя на себя, извинившись, она суетливо пригласила меня располагаться в маленькой гостиной.

Бегло оглядев комнату, я сделал несколько выводов, в основном, очень приятных для себя. Стопка книг, раскрытые учебники и тетради вместо предполагаемых модных журналов. Не было дорогих гарнитуров, оттоманок, толстых ковров, ширм и тяжелых драпировок. Помещение светлое и уютное, ничего не напоказ, не заставлено массой ненужных безделушек, как принято у большинства моих знакомых. Возможно, совсем недавно въехав, хозяйка не успела обзавестись предметами, ярко характеризующими личность, но что-то подсказывало, что и по прошествии времени комната мало изменится.

Ничего крепче шампанского у Энджэль не нашлось, но я сюда, в общем-то, не пить пришел, хотя успокоить не к месту расшатавшиеся нервы не мешало бы. Удобно расположившись в кресле, я продолжал созерцать объект своего острого интереса сквозь игру пузырьков в бокале. Девушка нерешительно присела на край дивана, по-прежнему стискивая руки и внимательно, пристально глядя на меня.

– Самое время открыть причину столь позднего и неуместного визита, согласна? – я старался улыбаться мягко и приветливо, успокаивая бедняжку и благодушными нотками голоса. – Ты разожгла мое любопытство, Энджэль. Я не представляю, как такое возможно, но уверен: тебе известно, что я за существо. Ты знала, едва открыв дверь, и вчера в парке, где я, прости, наблюдал за вами, ты чувствовала мое присутствие. И хотя я очень удивлен, что при этом ты легко впустила меня, кажется, ты не испытываешь опасения, закономерного страха. Я прав?

Поколебавшись мгновение, поразительная девушка кивнула, чем окончательно добила наивностью и безрассудностью. Если у нее есть какой-то невероятный секрет, то открывать его случайному встречному точно не стоило. Я осознавал, что поступаю бессовестно, пользуясь ее легкомыслием, словно ищейка, чуя след, и почти соприкасаясь с загадочным открытием, но не мог отказаться от продолжения расспросов. Я не стал искать поводы и ходить кругами, давая ей возможность действовать разумно, но ее бесхитростность задела за живое, чего я никак не ожидал. Что за дьявольщина происходит со мной? Пришел выяснить причину своего беспокойства, а волнует ее откровенность, которая должна мне на руку играть. Последние два дня стали просто невыносимыми, кажется, я абсолютно утратил способность контролировать ситуацию.

– Это особая магия? – предположил я самый логичный вариант, не в силах остановить галопом скачущее нетерпение, предвкушающее победу. – Ты расскажешь о себе?

– Нет, – совершенно неожиданно пропел нежный звонкий голос. Девушка напротив, слегка нахмурилась, а зачарованный взгляд сменился легким подозрением. – Вероятно, вы правы, мне не стоит откровенничать с незнакомцами. И так уже наделала глупостей.

Я однозначно сошел с ума. Чем дольше я находился в этой уютной гостиной, тем больше уверялся в своем открытии. Пришел за ответами, а сам с удовольствием и даже удовлетворением слушаю отказ. Никогда не страдал от раздвоения личности и противоречивых желаний. Мое эго четко знало, чего я хочу, и именно этому подчинялись и сознательные действия, и подсознание. Я был готов взорваться от болезненного любопытства, понимая, что приблизился на расстояние вытянутой руки к тайне большей и невероятней, чем когда-то открыла тетрадь отца в кожаном переплете. Уверен – не будет мне покоя, пока не выясню все досконально. И одновременно поражаясь тому, что чувствую, я осознавал, что на душе стало легко и даже радостно от ее нерешительного «нет».

– Эль, не возражаешь, если я буду звать тебя так же, как подруга? Очень хорошо, если бы ты так же отвечала всем, кто вздумает проявлять излишний интерес. Этот город опасен, возможно, ты даже не осознаешь насколько. И Мари переживала не зря, – я добавил строгости в менторский тон.

Немудрено, что собеседницу это задело.

– Благодарю, месье, но я способна о себе позаботиться, – выпрямилась она, вздернув голову.

Глядя на ее возмущение моей бесцеремонностью, я не смог сдержать улыбки. Продолжая внимательно наблюдать, составлять мнение, делать умозаключения, я абсолютно ясно понимал, что все это напрасно. Да, она простодушна и мила. Ее открытое лицо и поразительные завораживающие глаза подобны открытой книге, кажется, я могу пересказать, какие мысли сейчас стайкой вьются под этой великолепной копной небрежно сколотых волос. Но в противовес вступало ощущение бесконечного секрета ее души, познать глубину которого вряд ли под силу кому-либо. Никогда прежде не сталкивался с подобным.

Пауза, возникшая от ее неловкости и моей осознанной отстраненности, затянулась. Девушка начинала заметно нервничать. И хотя даже наброска плана действий так и не возникло, я решил, что самое время сменить тему:

– Думаю, я могу тебе помочь! – бодро сообщил я, едва не расхохотавшись от ее изумления. – Скажешь, что не просила помощи? Но совершенно очевидно, что ты одна и тебе грустно, уже скучаешь по подруге, страшишься нового и с тоской смотришь в завтрашний день. Тогда как веселить печальных красавиц я умею даже лучше, чем подделывать документы, поверь! – я театрально-торжественно посмотрел ей в глаза, с видом фокусника, готового вытащить кролика из шляпы, самодовольно откидываясь в кресле.

– Это входит в перечень услуг, предоставляемых вашим клиентам?

Я продолжал увлеченно поражаться, слушая сарказм в ее голосе. Грозный вампир вторгся ночью в ее дом, а она не то что не боится, а сходу включилась в игру, словно уверена, что ей есть, что противопоставить мне. А если это так? Нет, покоя мне не видать, пока не докопаюсь до истины. Я думал, тайна кроется в личности мисс Санторо, теперь вижу, что настоящую загадку она тщательно оберегала.

– Разумеется! Если мои клиенты нуждаются, я прилагаю все силы и немалые таланты для того, чтобы они улыбались. Вот видишь? Ты уже улыбаешься! – действительно, не удержавшись от моего паясничества, Энджэль оживилась, сбрасывая настороженность и тревогу. – Я не ошибусь, если предположу, что ты очень привязана к подруге и сильно сбита с толку ее внезапным отъездом, чувствуешь себя потерянной и несчастной, а мир вокруг враждебным и серым. И было бы очень хорошо, найдись хоть одна живая душа в городе, кому ты небезразлична.

Болезненная грусть, омрачившая задорную улыбку, освещавшую пространство еще мгновение назад, кольнула меня острием осознания своей черствости. Болван, точно потерял возможность мыслить здраво. Кому здесь нужны твои аналитические способности? Спеша исправить положение и развеять набежавшую на ее лицо тень, я принялся за дело всерьез. Вернее, как раз наоборот.

Большую часть этой странной необыкновенной ночи я говорил без умолку, припомнив все известные мне байки и анекдоты из тех, что не стыдно рассказать молодой девушке. Поймал себя на том, что не мог сдержать улыбку, слушая ее звонкий доверчивый смех, глядя как блестят и переливаются ее удивительные янтарные глаза, словно с вкраплениями крошечных бриллиантов, дающих поразительную игру света. Как она уморительно колеблется, сомневаясь, верить ли моим шуткам или усомниться и подловить на выдумке. Также я счел необходимым рассказать ей о себе, касаясь общих и уже известных ей фактов, не собираясь пугать подробностями своей мутной биографии, стараясь все преподнести в гротескном виде, однако сохраняя видимость серьезности и важности.

– Теперь ты знаешь, что имеешь дело с настоящим национальным героем, и должна понимать, сколь велика оказанная тебе честь! – заявил я, едва сдерживая смех. Эль кивала, забавно хихикая. – Не веришь? Горожане обязаны меня на руках носить, а правительство, не сомневайся, вскоре вручит ключи от города, вопрос времени. Парижу необходима рабочая сила в лице готовых на все иностранцев, которые за копейки строят дворцы местным толстосумам и берутся за любую работу, вплоть до чистки канализаций и уборки улиц. А я делаю для них эту деятельность возможной, легальной и не преследуемой правопорядком. Ну, и главное, как ты только что убедилась, я мастерски развлекаю прекрасных девиц!

– Твои заслуги просто поражают, – продолжала смеяться Эль, давно позабыв печали и горестные мысли, явно все больше проникаясь ко мне доверием и, я смел надеяться, симпатией. – Раз уж и я пополнила ряды осчастливленных тобой мигрантов, надеюсь, ты не пошлешь меня в оплату услуг чистить канализации?

– Не знаю… – притворно задумался я, делая вид, что прокручиваю варианты. – Думаю, подобное не исключено.

Зачем я заговаривал ей зубы? Ответ на этот вопрос принес очередное неожиданное открытие в себе. Я желал непременно увидеть ее вновь. И дело не только в том, что я так ничего и не узнал, хотя ее сущность по-прежнему будоражила и разжигала нетерпеливый патологический интерес. Вместе с тем, мне хотелось еще раз услышать ее смех, увидеть доверительный открытый взгляд, мимолетные золотые блестки глаз. Труднее всего было признаться, что мне становилось неспокойно и горько на душе оттого, что, когда я уйду, грусть одиночества вернутся в ее сердце.

Неумолимо приближающийся рассвет подтвердил опасения. Эль определенно огорчилась предстоящему прощанию, несмотря на то, что незваный гость задержался до неприличия. Как правило, чтобы завоевать доверие девушек, мне хватало нескольких минут и пары улыбок, и они сами были готовы умолять о свидании. А здесь после нескольких часов разговоров мне пришлось почти настырно напроситься. Преследуя хаотичные труднообъяснимые цели, я невзначай намекнул ей на возможность новой встречи, за что она, к моему удовольствию, тут же ухватилась.

– Месье Ансело, Джори, – краснея, пряча глаза, неуверенно и сбивчиво произнесла Эль, – мне очень приятно, что вы навестили меня сегодня. Признаюсь, вы действительно спасли эту ночь. Я совершенно никого не знаю в этом городе, неоднократно успела пожалеть, что не уехала вместе с Мэри, но все это до той поры, пока вы не появились. Понимаю, что выгляжу неприлично и навязчиво, и вы вовсе ничем мне не обязаны, но, если бы мы смогли когда-нибудь увидеться вновь, это доставило бы мне большую радость.

Мысленно поздравив себя с победой, а ее с капитуляцией, я, однако, уже не удивляясь, отметил, что испытываю лишь приятное чувство ожидания непременной скорой встречи без, казалось бы, закономерного предвкушения личной выгоды. Попрощавшись и удовлетворенно улыбаясь, я устроился в автомобиле, окутанном предрассветными клочьями сероватого тумана. Не спеша трогаться с места, пару раз глубоко вздохнув и откинув челку, я наконец взглянул на себя со стороны и ужаснулся. Что, черт возьми, произошло нынче ночью?

Влажное прохладное облако окутывало улицы, создавая иллюзию безопасности. Но вскоре над крышами покажется солнце, и в считанные минуты сырость испарится без следа. Следовало поторопиться. К счастью, в районе Сорбонны мне известен каждый переулок, alma mater, как-никак. Попетляв возле Университета, я выбрался из сонных тесных улочек обратно на широкую Эколь. Оставил позади богемный Рив Гош и, прибавив скорость, направил Пежо через остров Сите на правый берег Сены.

По дороге, оставаясь неудовлетворенным, я включил трезвый рассудок, чтобы проанализировать события ночи: «Намеченной цели я не достиг, наоборот, вопросов и сомнений лишь прибавилось. С чем я столкнулся на этот раз? Это экстрасенсорика, особая магия, или я встретился с чем-то новым, неизвестным? Похоже, девчонка не прилагала усилий, но ее воздействие очевидно, раз лишило меня контроля над ситуацией. Получается, она в самом деле опасна? Ведет мастерскую игру? Интуиция всполошилась не зря? Грозит это лично мне или сообщество и устоявшийся порядок тоже уязвимы?».

Дома отец, как обычно, почувствовал мою задумчивость и отрешенность, но со свойственной ему деликатностью не донимал расспросами. Завтракали мы в тишине. Рассеянно помешивая остывающий кофе, я продолжал рассуждать: «Может, я преувеличиваю? Эти необычные искорки наверняка банальный отблеск света. Мое появление Эль не предвидела, она была растеряна и взволнованна абсолютно искренне и вовсе не пыталась манипулировать, в этом нет сомнений. И, возможно, никакие это не чары, а мое опытное подсознание интуитивно помогло выбрать единственно верную, в данном случае, линию поведения. Начни я хитрить, напирать и давить, юная красавица, защищаясь, могла отгородиться, неизвестно какими еще способностями она обладает. А так я не только имею доступ в квартиру, но и приглашение, которым непременно воспользуюсь. Что очень важно, Эль, несомненно, прониклась ко мне расположением и будет рада видеть вновь. Едва ли стоило ожидать лучшего результата от первого визита, ситуация нестандартная, а девушка незаурядна. Уверен, скоро я завоюю доверие очаровательной мадемуазель и во всем сумею разобраться. Необходимо проявить терпение и такт».

Придя с собой в согласие, я прилег для традиционного дневного сна. Но прежде, чем погрузился в дремоту, с досадой подумал, что, несмотря на состоявшееся знакомство и запланированный визит, как такового дальнейшего плана у меня по-прежнему нет. Я буду очень рад снова увидеть Эль, но, в то же время, испытывал раздражение при мысли о продолжении спонтанных действий, это не мой стиль. Словно наощупь идешь с завязанными глазами. Нервировало, что я так и не смог вывести общение на привычный накатанный путь и раскусить неопытную особу. Ведь, по сути, именно она прошлой ночью диктовала «правила», а я вынужденно подстраивался.