Текст книги "ИВ. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Гай Северин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 89 страниц)

=== Часть 2 ===
Париж

Глава 01

ЭЛЬ

«Когда Богу на небе скучно, он открывает окно и смотрит на парижские бульвары», – процитировала Мэри Генриха Гейне, пока поезд еще мчал нас мимо зацветающих полей Нормандии. Что же таит этот город, раз на ум приходят подобные сравнения? Предвкушение и нетерпение будоражили воображение, казалось, движемся мы либо навстречу чему-то неведомому и сказочному, либо чрезмерно раздутому и преувеличенному, ничем не оправданному.

Опасаясь разочароваться, я старалась не завышать ожиданий. Через несколько дней, осмотрев достопримечательности и пару музеев, мы пересечем Ла-Манш, оставив Францию вехой на пути. Каменные стены, булыжные мостовые… Это всего лишь город, пусть и окутанный легендами, о красотах и неповторимой атмосфере которого слагают красивые стихи.

Непредвиденное произошло, едва мы ступили на перрон вокзала Сен-Лазар. Париж встречал со всем радушием: бархатным погожим вечером, цветущими каштанами и восхитительными весенними запахами, смешанными с ароматами ванили, корицы и свежей выпечки из ближайшей привокзальной булочной.

Меня неожиданно остро кольнуло не чувство знакомства, а узнавание, словно я не в гости приехала, а вернулась домой и меня тут ждали! Как такое вообще возможно? Вокруг незнакомые лица, чужая речь, я на другом конце Земли, а ощущение такое, что до сих пор блуждала во тьме, но нежданно заметила спасительный свет. Совершенно ошеломленная, я прислонилась спиной к холодной мраморной колонне, очнувшись, лишь когда Мэри потянула меня за рукав к выходу.

МЭРИ

Устроившись в такси, мы положились на галантного улыбчивого водителя, попросив доставить в ближайшую приличную гостиницу. Пара минут – и мы у здания «Аполло Опера». Отель порадовал уютным интерьером и номером в традиционном стиле. В отличие от вычурной каюты на лайнере, все здесь дышало домашним теплом. Но об отдыхе речи не шло.

Подруга пребывала в лихорадочном возбуждении, настаивая на немедленной прогулке по вечернему Парижу. Да и меня французская столица манила и взывала странной мелодией, переплетающей обычные городские звуки с едва уловимой музыкой, льющейся отовсюду, наполнявшей сердца особым трепетом.

Мы не представляли с чего начать экскурсию, поэтому, слегка растерянные, неторопливо двигались по историческим улицам обратно мимо вокзала Сен-Лазар, любуясь великолепной архитектурой, вдыхая упоительный ночной воздух, выбрав путеводной звездой маячившую вдали над крышами знаменитую Эйфелеву башню.

Осознание, что мы в самом центре города, воспетого известными поэтами и музыкантами, вдохновившем знаменитых писателей и живописцев, заставляло сердце взволнованно замирать. Каждый камень здесь – свидетель, воочию наблюдавший победы и поражения, восшествие императоров и возвышение королей, их бесславное падение. Улицы могли поведать многое, казалось, даже удается услышать отзвуки прошлого. До этого я знала о Париже только из книг, ныне понимая, что никакие слова и рифмы не передают и малой толики его атмосферы.

Парижские мостовые не походили ни на что, виденное в Америке. Здесь царил особая атмосфера, дыша стариной и таинственностью: узкие и кривые пешеходные улочки вмещали многочисленные кафе, выставившие столики под полосатые маркизы и тенты. Очаровательные кованые балкончики противоположных домов, нередко увитые плющом или украшенные вазонами с кустами роз, практически соприкасались друг с другом. Уютные мощеные переулки, переходящие в лестницы, уступами поднимались по холмам. Наверное, местным вампирам здесь живется комфортно, даже в самые солнечные дни почти везде можно укрыться или выбрать теневую сторону.

То и дело попадались цветочницы с корзинами фиалок и ландышей, уличные музыканты, художники, попрошайки. Все это заливал мягкий желтый свет фонарей и витрин. Смех, музыка, веселые голоса. В скучных промышленных центрах Северной Америки такое и во время торжественных событий не встретишь, а сегодня обычный будний день. Конечно, скорее всего, изнанка есть и в этом сказочном уголке, но сейчас город околдовал нас, поражая ежеминутными открытиями.

Совсем не зная Парижа, в нем, похоже, невозможно заблудиться. Впервые мне довелось видеть столько праздно вышагивающих горожан, явно не считающих, что тратят время даром. Наверное, прогулки по родным улицам для местных жителей – особый ритуал и ежедневная потребность.

Нам подсказали, что Йенский мост, по которому нужно перебраться на левый берег Сены, приведет к самому подножью «железной дамы». Но вид на распростертую внизу темноводную Сену, отражающую миллионы огней, то и дело рассекаемую нарядными пароходиками, заставил надолго задержаться на середине переправы. Я не могла оторвать подругу от этого зрелища, ее глаза сверкали ярче набережной иллюминации.

Марсовое поле открылось нам освещенными площадями, шумом фонтанов и многочисленной публикой. Но в первую очередь, величественным стражем и символом французской столицы, прославленным на весь мир, попирающей темнеющий небосвод Эйфелевой башней! Издалека она смотрелась маняще, вблизи же описать впечатление не хватало слов.

От монументального строения гениального Гюстава Эйфеля мы пришли в восторг. На самой верхушке сооружения работал трехцветный маяк, видимый, пожалуй, на десяток километров. Все конструкции подсвечивались электрическими лампочками, зрелище просто фантастическое! Арочные своды не давили многотонной железной тяжестью, а создавали ощущение легкости и изящества.

Мы прогуливались по аллеям, любуясь цветущими клумбами. Запахи весенних фиалок, жасмина и сирени кружили голову. Эль все время улыбалась, словно светилась изнутри. Впервые со дня знакомства я видела подругу такой счастливой и оживленной. Похоже, грустные мысли и сомнения окончательно отступили, или она, как и я, перестала чувствовать связь с прошлым, словно никогда с нами не происходило и не произойдет ничего плохого.

На город опустилась глубокая ночь, но парижане, казалось, не замечали этого. Мы устроились в одном из многочисленных маленьких кафе на берегу Сены, чтобы выпить по бокалу вина до закрытия. Хотелось привести чувства и ощущения в порядок, но это было совершенно невозможно. Я уже подумывала о возвращении в отель, но тут Эль, глядя на «железную даму», мечтательно произнесла:

– Только представь, какой вид открывается сверху, скорее всего, просто невероятный…

Проследив за ее взглядом, я пришла в восторг от поданной идеи и сама не заметила, как вскочила на ноги. Словно что-то подстегнуло, разжигая безумство.

– Пойдем быстрее!

Мне едва удавалось сдержать себя, чтобы мгновенно не оказаться у основания башни между ее опорами. Подруга ничего не успела сообразить, растерянно оглядываясь. Здравый смысл не имеет никаких шансов, когда появляются авантюрные мысли, удержаться от которых вряд ли удастся.

– Не побоишься? – уточнила я на всякий случай, наверное, подсознательно давая Эль возможность меня остановить.

Если бы! Она поняла с полуслова, глаза загорелись в предвкушении, она только головой мотнула. Попросив девушку обхватить меня сзади за шею и держаться как можно крепче, я, подобрав юбку, стала быстро карабкаться прямо по ажурной поверхности, посмеиваясь про себя: «Видела бы меня сейчас гувернантка или воспитательницы пансиона!»

Не прошло и минуты, как мы, миновав три площадки, оказались над куполом маяка на самом верхнем уровне, и мысли разом покинули меня. Отважная спутница не издала ни звука, только взгляд застыл, то ли от восторга, то ли от страха.

Возникло ощущение, что мы стоим на «крыше мира», а может, летим наравне с птицами. Париж лежал у наших ног! Отсюда он казался живым – огромным мифическим существом, окутанным особой притягательной магией. Эльфийка не ошиблась, это невероятное зрелище! Дух захватывало от восторга, а от волнения бегали мурашки. От вида ночного города, простирающегося на много миль, побледнели все предыдущие впечатления. Мы взирали на россыпи переливающихся огней с высоты трехсот метров, бесстрашно устроившись на перилах.

Двенадцатью сверкающими лучами расходились улицы от Триумфальной арки на площади Звезды. Эль, как и я, замерла, пораженная открывшейся панорамой. Только ради этого стоило пересечь Атлантику. Как же скучна и бессмысленна была моя жизнь до сих пор, лишенная столь ярких и сочных эмоций! С трудом мы вынудили себя оторваться от фантастического зрелища, когда небо над горизонтом начало светлеть. И только опасение быть замеченными заставило спуститься с «небес» на землю.

Утренняя пробуждающаяся столица тоже несла в себе особое очарование. Но от переизбытка впечатлений в отель мы возвращались, нигде не задерживаясь и почти ничего не замечая, притихшие, погруженные в раздумья.

Следующие несколько дней мы, оставляя лишь немного времени на сон, без устали бродили по центру города. Париж при свете дня представал не менее прекрасным, чем ночью. В лучах весеннего солнца Сена отливала бирюзой, а от брызг фонтанов на площадях переливалась радуга. Вернувшись вновь к статной стальной красавице, мы со смехом выяснили, что попасть наверх можно было и простым путем, так как днем все желающие, пройдя через кассу, могли подняться на любую из трех смотровых площадок. Мы стремились к новым впечатлениям, поэтому повторный визит на Эйфелеву башню отложили напоследок.

Мой французский далек от совершенства, но пришлось изрядно поднапрячься, вспомнить все, чему учили в пансионе, ведь любознательная подруга буквально засыпала меня вопросами, искренне сетуя на свое незнание языка. Вскоре мы напрочь позабыли про недавние планы и направление к туманному Альбиону, с головой погрузившись в знакомство с поистине самым прекрасным городом на свете. А он не только не переставал удивлять и поражать, но словно в насмешку открывал все новые и новые грани.

Решающим и переломным стал день, когда судьба привела нас в расположенный на склоне холма Сент-Женевьев Латинский квартал, еще в дремучее средневековье выросший вокруг старинного университета. Округ Пантеон на левом берегу Сены – один из самых древних районов Парижа, пропитанный духом живой истории. Над ним возвышался величественный купол Пантеона, похожего на древнегреческий храм – усыпальницы выдающихся деятелей Франции.

Здесь мирно уживались и маленькие особнячки, и студенческие кампусы, и частные квартиры в двух– или трехэтажных домах. И конечно же, множество разнообразных кафе, уютных ресторанов, кабаре, художественных студий, дорогих магазинов и дешевых лавок, в том числе букинистических, где книги можно приобрести за один-два сантима. Винные погребки, кондитерские, пекарни, симпатичные кривые улочки, а также многочисленные достопримечательности, такие как Музей средневековья и церковь Сен-Северин – все это Латинский квартал.

Здесь же находился великолепный парк – всемирно знаменитый Люксембургский сад – потрясающе красивое и любимейшее место отдыха парижан. Эль пребывала в восторге, уверяя, что нигде ранее ей не дышалось так легко и свободно, взахлеб объясняла, что здесь удивительно сочетается рукотворное и созданное природой. Я слушала, улыбаясь, понимая, что ее эльфийское восприятие сильно отличается от моего, и искренне радовалась за расцветающую на глазах подругу.

Расположившись в кафе неподалеку, мы обменивались впечатлениями.

– Как же мы решимся уехать отсюда? – задумчиво произнесла подруга, неторопливо помешивая кофе в маленькой чашечке.

Она озвучила вопрос, который и я себе задавала в последнее время довольно часто, видя, как счастлива она, просыпаясь по утрам, и как светится, открывая невероятный мир вокруг. Да и самой мне вовсе не хотелось менять этот нарядный город, словно вкуснейший праздничный торт в кондитерской напротив отеля на чопорный мрачноватый Лондон.

– Эль, а ты знаешь, что в Сорбонне, в отличие от британских колледжей, практически нет ограничений для женщин? – я добавила решающий аргумент, ясно осознавая, что отныне наши сердца принадлежат французской столице.

ЭЛЬ

Эйфория, переполнявшая душу с каждым вздохом, – так можно описать мое состояние, начиная с первого мгновения, проведенного в этом городе. Если Мэри права, и возможность остаться в Париже существует, не представляю, о чем еще мечтать?!

Возбужденные внезапно пришедшим решением, мы долго обсуждали варианты, было сладостно страшно в корне изменить свою жизнь и будущее. Я не знаю французского, но подруга уверяла, что при доле упорства и усердия с ее помощью я все одолею. Я верила ей, уж если Тирону против желания удалось вбить в меня сложнейший эльфийский, то неужели, взявшись за дело добровольно, я столкнусь с трудностями? Французская речь звучала очень необычно, с мелодичным журчанием и переливами. Красивый язык ласкал слух, не зря его называли языком любви и дружбы.

А какими изысканными и утонченными выглядели женщины! Как выгодно отличалась яркая европейская мода от невзрачных безвкусных фабричных платьев большинства моих соотечественниц. Да и «гангстерский стиль» Чикаго выглядел вульгарно и вызывающе по сравнению с элегантной одеждой парижанок. Даже огромные ревущие американские машины в моих глазах уступали аккуратным, но солидным французским автомобилям. Как и чашечка кофе с нежнейшими круассанами на завтрак неожиданно стала куда предпочтительнее яичницы с беконом.

Знакомство с желанной Сорбонной повергло меня в священный трепет, вновь заставляя усомниться в своих силах. Главное историческое здание храма науки, расположенное в бывшей часовне святой Урсулы, как и остальные корпуса, впечатляли грандиозностью и величием, вынуждая нервничать каждый раз, когда мы проходили мимо. Неужели и для меня однажды откроются эти двери и тайны знаний, манящие с неудержимой силой, отчего даже безумство нашей затеи казалось правильным решением?

Вспоминая прошлое, я осознавала, что даже в самых безрассудных фантазиях, за которыми пряталась от охотничьей реальности, мои мечты не простирались дальше обычного колледжа или училища. Тогда и это ощущалось несбыточным. Обрушившаяся внезапно перспектива пугала до дрожи, но и манила неудержимо. Однако мало одного желания. Вставало множество других препятствий, на которые Мэри неизменно отвечала убежденным оптимизмом:

– Эль, мы вырвались из кольца сильнейших врагов, пересекли Атлантику! Неужели для тебя еще осталось что-то невозможное? Главное – это вера в лучшее. Пусть сперва придется пойти не самым честным путем, пока не восстановим документы, но что останавливает нас после?

Глава 02

МЭРИ

Вопреки уверенным заявлениям, что для нас нет ничего невозможного, я столкнулась с препятствиями, обойти которые оказалось весьма непросто. Порой опускались руки, и иссякало терпение.

Прежде всего, Эль едва с ума меня не свела, категорически отвергая финансовую помощь. Никакие доводы не возымели действия на упрямую девчонку, считающую неприемлемым брать деньги у другого человека, даже у друга, чем изрядно меня обижала. Я понимала, что ей неудобно находиться в зависимом положении. Единственным компромиссом стала договоренность, по которой она обещала вернуть все, что примет, как только начнет зарабатывать. Что же, спорить с упрямицей бесполезно, по крайней мере, у нее будет возможность спокойно учиться.

Необходимость оформления покупки квартиры на ее имя тоже воспринялась в штыки, но тут у меня нашелся беспроигрышный аргумент. Для нашей безопасности владельцем должен считаться живой человек, что исключало доступ незваным гостям-кровопийцам. С этим вредина поспорить не смогла, и вопрос закрылся.

Зато мы единогласно сошлись во мнении, что больше всего нам подходит прекрасный Латинский квартал. Помимо других несомненных преимуществ, главное – университет буквально в нескольких шагах. Все складывалось как нельзя лучше. Посмотрев несколько вариантов, мы выбрали небольшую частично меблированную квартиру с удобной кухней-столовой в старинном трехэтажном доме на улице Шампольон неподалеку от бульвара Сен-Мишель.

Уверенная, что быстро разберусь с финансами, я убедила владельца жилья поверить, что документы у нас в полном порядке. Небольшого аванса хватило, чтобы милый пожилой джентльмен предоставил отсрочку на две недели, позволив вселиться в любое время.

В Америке большинство банковских структур и крупные государственные организации защищены от вампирского внушения вербеной, добавляемой в воду. Охотничьи гильдии контролируют безопасность важных объектов, иначе страна давно была бы разорена. Я предполагала, что и в Париже дело обстоит подобным образом, в чем и убедилась очень скоро, аккуратно попытавшись применить свои способности к одному из служащих. Увы, собственные счета мне недоступны. А чтобы сделать необходимые бумаги, нужны деньги, и наверняка немалые. Замкнутый круг.

Я оказалась в тупике. Труднее всего было признаться в затруднениях Эль. Ведь это я дала девушке надежду, уговорила поверить в реальность сказки. Я видела, с каким рвением она взялась за учебу, горя желанием поскорее осуществить мечту. Не успели мы обустроиться в новом доме, как она просила помочь найти учителя французского, и вскоре обзавелась частным преподавателем – профессором-лингвистом, вышедшим на пенсию и готовым посвятить абитуриентке свободное время за умеренную плату. Окрыленная удачей, подруга пребывала в состоянии восторженного возбуждения. Разве могла я разрушить ее новый мир признанием, что переоценила свои силы?

Хорошо, что Эль, погрузившись в занятия с энергичным педагогом месье Бушаром, практически перестала замечать что-либо вокруг. Появилась возможность спокойно обдумать сложившуюся ситуацию, не рискуя раскрыть карты и разочаровать увлекшуюся девушку. Единственным логичным выходом оставалось начать с поддельных паспортов, после чего я решу вопрос с деньгами. Но и тут не обошлось без трудностей и неприятных сюрпризов.

Проще всего, как ни странно, оказалось найти «специалиста». Резонно рассудив, что мигранты предпочитают, как и везде, дешевые городские окраины, и, конечно, среди них немало нелегальных, и кто, как не они, могли подсказать нужный адрес? Побродив по окрестностям трущоб, воочию увидев изнанку блистательного Парижа, я осторожно навела справки, и к вечеру следующего дня получила необходимую информацию.

В маленькой пыльной конторе без вывески невысокий мужчина неприметной наружности, назвавшийся Орфеем, не стал задавать лишних вопросов. Вот только сумма, которую он запросил за услуги, была просто запредельной. Того, что у нас оставалось, не хватало даже на аванс. Судя по тому, как хищно блестели цепкие глаза проходимца, все дело в его жадности и моем платежеспособном виде. Раздраженно поняв, как сглупила, но не желая возвращаться ни с чем, я решила, что совесть не будет мучить, если обману наглеца и прибегла к внушению.

На мгновение во взгляде дельца мелькнуло разочарование, и даже злость, заставив напрячься. Но он без возражений согласился принять заказ, и я подумала, что мне показалось. Забрать готовые документы мне предложили через два дня по другому адресу, оправдывая подобные меры конспирацией. Не найдя в его словах подвоха, я удовлетворенно отправилась домой.

Дав телеграмму в Мемфис мистеру Финкелю, который много лет был моим поверенным и вел все фамильные дела, чтобы уведомить о своем новом местонахождении, к сожалению, я убедилась, что везение закончилось.

Оказывается, занятая личными проблемами и страданиями из-за Марко, я совершенно упустила из виду положение в Гринвуде. Помощник мистера Финкеля сообщил, что двоюродная тетя миссис Эмилия Старк, много лет владеющая имуществом Санторо от моего имени, скончалась четыре месяца назад, и вновь остро стоит вопрос о наследстве. Сам же поверенный серьезно заболел и находится в госпитале в тяжелом состоянии. Понимая всю безвыходность обстоятельств, я с тоской и горечью признала, что мои парижские каникулы закончились, а надежды на обретение нового дома отодвинулись. Хоть и временно, но придется вернуться в Америку, разобраться с семейными делами. И как сообщить это Эль?

До получения документов я решила отложить грустную новость и не портить подруге настроение. Благо эльфийка с головой ушла в занятия, стараясь как можно быстрее овладеть азами французского. Очень кстати, ведь скоро меня не будет рядом, а она сможет хоть как-то объясняться с окружающими.

Впереди образовалось два совершенно свободных дня. Следовало бы чудесно провести их, продолжая знакомство с Парижем, но предстоящая разлука не располагала к веселью. Однако я благоразумно решила выбраться из квартиры, потому что происходящее в гостиной окончательно выводило из себя. Я чувствовала, что вот-вот не выдержу и ворвусь туда, чтобы искусать требовательного профессора. Складывалось впечатление, что он буквально вдалбливает знания в бедную девушку.

Осматривать красоты Лувра и Версаля в одиночестве оказалось совсем не так весело и интересно, как с подругой. Просто поразительно, я так сильно успела к ней привязаться. Впрочем, неудивительно, Эль невероятно светлое и замечательное существо. Скорей бы управиться с делами и вернуться, ведь теперь я точно уверена – меня будут ждать. Чудесное ласковое чувство согревало израненную душу.

В назначенное время такси привезло меня в таинственный район на правобережье Сены, многие дома в котором сохранились еще со времен мрачного средневековья. Я снова убедилась, что водители в Париже весьма словоохотливы. В этот раз узнала, что непрестижную нижнюю часть Бельвильского холма после Великой войны облюбовали мигранты – греки, армяне, поляки, евреи, а также выходцы из колоний и Восточной Европы, попортив репутацию некогда пасторальному предместью.

Проход между домами местами здесь настолько сужался, что автомобиль рисковал намертво застрять. Поэтому по узкому мощеному проулку я пешком подошла к убогому притону, который, как подсказал подвыпивший прохожий, и был искомым кабаком, с непритязательным названием «У Жерара». Через омерзительно грязный зал, в котором со всех сторон липли неприятные взгляды, хозяин молча провел меня на кухню, и далее, пройдя через подсобные помещения, постучал в неприметную дверь.

Комната, в которую я попала, разительно отличалась от предыдущих. Это был внушительных размеров кабинет с массивным рабочим столом и удобными венскими стульями, озаряемый мягким светом бронзовых светильников. Только картины на стенах несколько легкомысленного содержания, да пара широких, очень дорогих и мягких на вид диванов разбавляли солидный интерьер.

Навстречу поднялся высокий импозантный молодой мужчина. Черные как смоль волосы, небрежно уложены, что на удивление не портило образ, а добавляло шарма. Своеобразный вызов канонам. Оказывается, светский лоск может не ограничиваться прилизанным пробором, привычным для модников и интеллигентов. Признаюсь, незнакомец располагал к себе мгновенно. Открытый взгляд угольно-черных глаз, мужская уверенная грация, наполненная силой, идеально сидящий тёмно-синий костюм. Улыбка не просто вежливая, а по-настоящему приветливая. К тому же, не чужд старомодных манер: галантно поцеловав мою руку, он проводил к креслу, предлагая присаживаться. Что я тут делаю? Кажется, все же, ошиблась адресом. Уж на криминальный элемент этот джентльмен точно не похож.

– Джорджес Ансело, можно просто Джори, – представился хозяин кабинета. – Полагаю, вы – мадемуазель Мари Санторо? – с лукавой усмешкой поинтересовался он, произнеся мое имя на французский манер с грассирующе-бархатными интонациями, при этом в его выразительных глазах выплясывали бесы.

От его голоса – плавного, с легкой, едва уловимой хрипотцой, – стало как-то неожиданно тепло в животе. С трудом удалось сосредоточиться, встряхнув головой, чтобы избавиться от одурманивающего наваждения. Судя по тому, что меня ждали, неприметный заправила, давший этот адрес, не обманывал клиентов. Повеселев, я тоже улыбнулась обаятельному господину, совершенно не походившему на давешнего коллегу:

– Вы правы, месье, очень рада познакомиться.

«Что с тобой, Мэри? Прекрати разглядывать его аристократический профиль и, скорее всего, очень глупо улыбаться!» – тщетно взывало благоразумие.

Несомненно, я не встречала в жизни более привлекательного мужчину. Излучаемое им обаяние заставляло расслабиться и позабыть обо всем на свете. Пока я молчала, продолжая беззастенчиво его изучать, француз взмахом головы поправил упавшие на благородный лоб волосы и произнес:

– Признаюсь, вы меня заинтриговали, Мари. Я никогда не вмешиваюсь в дела клиентов, но не могу не поинтересоваться, как случилось, что такая очаровательная мадемуазель оказалась в затруднительной ситуации? Обычно приезжие, желающие остаться в Париже, просят изготовить французские паспорта. К тому же, вы не похожи на эмигрантку. Я страстно люблю всяческие тайны! Не удовлетворите ли хоть малую толику моего любопытства?

Я растерялась от такого неожиданного прямого вопроса. Придумать легенду не сообразила, а ведь и правда, мой заказ смотрится подозрительно. Эль, конечно, удобней стать француженкой, а вот себе пришлось восстанавливать американские документы. Пока я лихорадочно соображала, отметая версии с нападением грабителей, потерей багажа, даже преследованием полиции, собеседник загадочно улыбался, явно проницательно отмечая на моем лице затруднения.

– Впрочем, не все ли равно, верно? Не отвечайте, – снова лучезарно улыбнулся он, наливая в бокал шампанское и с полупоклоном протягивая мне. – В красавицах непременно должна быть загадка. Не стану я развеивать ваш необычайно привлекательный таинственный образ.

У меня буквально камень с плеч упал от облегчения. Я посмотрела на господина Ансело с огромной признательностью, замечая в себе удивительные метаморфозы. В ушах шумело, ноги слабели, а в душе звенели веселые колокольчики. Что за чудеса происходят со мной в обществе этого человека? Необходимо взять себя в руки и вспомнить, зачем явилась.

– Месье, я все же хотела бы получить заказ, – напомнила я и тут же спохватилась.

Мне же нечем расплатиться! Я была уверена, что встречу здесь того же знакомого Орфея и, получив желаемое, верну ему долг позже. Но никак не ожидала, что придется признаваться в подобном стыде этому безупречному господину. Хотелось провалиться сквозь землю, или чтобы небо обрушилось, только бы не видеть этих пронзительных глаз. Чувствуя, что щеки начинают пылать, я лихорадочно пыталась найти достойный выход. Похоже, без внушения вновь не обойтись.

– Разумеется, Мари, – спокойно ответил француз, доставая из секретера запечатанный пакет. – Ваши бумаги в полном порядке и очень высокого качества, как и было обещано моим коллегой.

Я глубоко вздохнула и, стараясь затолкать стыд поглубже, приготовилась применить спасительную способность, но в этот момент Джори поднялся, и, обойдя стол, остановился рядом, глядя сверху вниз.

– Я догадываюсь, о чем вы думаете, мадемуазель, – он продолжал излучать радушие, – но, заверяю, это не поможет. Более того, внушение не подействовало и на господина Орфея, он лишь притворился, что в вашей власти. Время от времени ему приходится делать подобное, после чего это становится известно мне.

В мозгу словно взорвалась бомба, настолько эти слова застали меня врасплох. Я выдала себя! Так вот почему реакция того жулика была необычной, а я-то глупая, такая беспечная, ничему меня жизнь не учит! Кто же они? Если охотники, то почему не нападают? Вскочив, роняя стул, я приняла угрожающе-оборонительную позу. Оппонент остался на месте все так же расслаблено облокотившись на стол и насмешливо глядел на меня.

– Кто ты?

– Я вампир, Мари, как и вы. Успокойтесь, вам никто не угрожает, – ответил он успокаивающим тоном, которому почему-то очень хотелось верить. – Как я уже сказал, временами наши собратья, не ведающие парижских законов, поступают также, как вы. Конечно, каждый случай индивидуален, и наш прекрасный город принимает далеко не всех. Но, уверен, с вами сложностей не возникнет.

– Что ты от меня хочешь? – я не собиралась снимать оборону и терять голову убаюканная его дурманящими манерами.

– Существует немало способов решения сложившейся проблемы, очаровательная Мари, – змей послал мне очередную улыбку, от которой едва ноги не подкосились, но теперь я разозлилась на себя.

Но, может быть, он вовсе не прикрывается дружелюбием?

– И что вы предложите, месье вампир? Я совершила ошибку, но вовсе не пыталась бесчестно нажиться на вашем коллеге. Я планировала отправить ему чек, как только смогу воспользоваться филиалом Швейцарского банка. У меня вполне достаточно средств на оплату, несмотря на то, что он значительно завысил цену. Уж поверьте, я не в первый раз прибегаю к таким манипуляциям и разбираюсь в нюансах, – раз все мои карты открылись, захотелось выплеснуть возмущение на этого самоуверенного франта.

– Ничуть не сомневаюсь в вашей исключительной порядочности, Мари, – продолжал обезоруживать галантный собеседник. – Я назову вам реальную цену, без комиссионных бедняги Орфея, и вы сейчас же заберете заказ. Полностью полагаюсь на ваше слово, взамен прошу лишь одно.

– Уверена, месье, вам не придет в голову озвучить что-то недостойное, – упредила я, не зная, что и думать.

– Окажите мне честь, позволив пригласить вас на ужин, – сверкнул дьявольским взглядом вампир, протягивая пакет с вожделенными документами и одновременно предлагая опереться на его руку, не сомневаясь, что я отвечу согласием.

Вероятно, следовало уклониться, проявить благоразумие и силу воли. Со дня на день я уеду, и нет никакой необходимости создавать дополнительные сложности. Но ведь господин Ансело повел себя как истинный джентльмен, безоговорочно поверил мне и выручил в сложной ситуации. Отказом я могу оскорбить его, словно подозреваю в грязных намерениях. Это неблагодарно с моей стороны. И я, конечно, приняла приглашение.

Знакомство мы продолжили в уютном зале маленького ресторана-кабаре. Под приятный баритон Мориса Шевалье, известного актера и певца-шансонье в неизменной шляпе-канотье и с тросточкой, мы могли негромко разговаривать, наслаждаясь исполнением за бокалом вина.

Легко и непринужденно Джори перевел разговор на мою историю, показав себя внимательным и заинтересованным слушателем, чем расположил и очаровал еще больше. Помня, что нужно быть осторожной и краткой, и не считая приемлемым делиться с посторонним мужчиной ролью, которую в моей судьбе сыграл Марко, я предпочла сказать, что большую часть времени путешествовала по стране.

– И какие же причины, Мари, побудили вас пересечь океан, да еще инкогнито? – поинтересовался визави.

Почему его вопросы непременно заводят в тупик? Его интерес справедлив и закономерен, потому я и старалась не соврать, не открыв при этом всей правды.