Текст книги "Видессос осажден (ЛП)"

Автор книги: Гарри Тертлдав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Маниакес сказал: «Я долгое время не мог решить, буду ли я наблюдать за морским сражением из здешнего дворцового квартала или с палубы корабля. Наконец я подумал, что если я был там, на стене с суши, то должен быть и на море. Я приказал Фраксу забрать меня в дворцовой гавани. Ты тоже пойдешь?»

«На борту Обновления!» Спросил Гориос. Маниакес кивнул. Его двоюродный брат сказал: «Если я не утонул в тот единственный шторм, то со мной в лед, если я думаю, что кубраты могут причинить мне какой-либо вред. Пошли. Нам тоже лучше поторопиться. Если ты сказал Фраксу забрать тебя там, он подождет и сделает это, даже если ты не появишься до следующего месяца, и ему будет наплевать на то, что это скажется на планах морской битвы.»

Поскольку Гориос, несомненно, был прав, Маниакес не стал тратить время на споры с ним. Двое мужчин поспешили покинуть императорскую резиденцию. Несколько охранников отделились от входов в здание и побежали вместе с ними, все время жалуясь, что им следовало подождать, пока их будут сопровождать другие люди. Маниакес тоже не терял времени на споры со стражниками. Он наслаждался тем, что сбежал от дюжины своих носильщиков с зонтиками. Он задавался вопросом, как бы они справились, стоя на носу "Обновления ", когда оно взобралось на лодку с одним стволом. Если повезет, половина из них отправилась бы в запой и утонула.

Они с Региосом не слишком скоро достигли причалов у дворцов. Тут наступило Обновление, весла поднимались и опускались в совершенном унисоне. Солнце, отражавшееся от волос Фракса, было почти таким же ярким, как если бы оно отражалось от серебряного щита.

Как только имперский флагман подобрал «Автократор» и «Севастос», еще дромоны – много дромонов – выскочили на середину переправы для скота, готовые не дать кубратам добраться до западного берега и забрать своих макуранских союзников. «Если вы правы, ваше величество, они попали в наши руки», – заявил Фракс. Его голос звучал уверенно. Маниакес сказал ему, что будет так-то и так-то. Он собирался действовать исходя из этого предположения. Если Маниакес прав, все будет хорошо. Если Маниакес неправ, слепое повиновение Фракса сделает его еще более неправым.

«Давайте возьмем их», – сказал Маниакес. Он бы тоже предположил, что он прав, и продолжал бы предполагать это так долго, как мог. Если он ошибался, он надеялся, что тот быстро заметит, потому что Фракс этого не сделает.

Один из дромонов, находившийся достаточно далеко к югу, чтобы его капитан мог видеть большую часть города Видессос, подал сигнал рога остальной части флота. Другие корабли повторили это, распространяя информацию так быстро, как только могли. «Это враг в поле зрения», – выдохнул Гориос.

«Да, это так, не так ли?» Сказал Маниакес. Он поднял глаза к небесам и нарисовал солнечный круг Фоса над своей грудью. Он чувствовал себя выше, быстрее, проворнее, как будто огромный груз только что упал с его плеч.

Фракс крикнул начальнику гребцов. Глубокий барабан подхватил ритм. "Обновление " буквально перепрыгнуло через волны, устремляясь к врагам, которые наконец-то проявили себя. Маниакес посмотрел на юг и восток, в кои-то веки пожалев о Видессосе, городской дамбе, потому что на какое-то время это помешало ему узнать, с какой огромной угрозой столкнулись он, город и Империя.

«Клянусь благим богом», – сказал он, когда Обновление , как и тот первый дромон, отъехало достаточно далеко, чтобы позволить ему хорошенько рассмотреть врага. Десятки моноксилов качались на волнах у переправы для скота. Их весла поднимались и опускались, поднимались и опускались почти в том же ритме, что и весла дромонов. Поскольку ветер дул с запада, их мачты были опущены.

Фракс снова крикнул, на этот раз трубачу: "Трубите, каждый корабль выбирает своего врага. "Раздался клич и быстро разнесся по флоту.

Заметив видессианские военные корабли между ними и их союзниками, кубраты закричали друг другу. «Если бы ты был в одной из этих лодок, что бы ты сделал?» Гориос спросил Маниакеса.

«Я?» Автократор задумался. «Мне хотелось бы думать, что у меня хватит здравого смысла вернуться на сушу и попробовать еще раз как-нибудь в другой раз». Он покачал головой. «Я бы, наверное, продолжал настаивать, полагая, что зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад. Я совершил много подобных ошибок, так что, думаю, совершу еще одну».

«Будем надеяться, что это ошибка», – сказал Гориос, на что его кузен мог только кивнуть.

Ошибка или нет, кубраты продолжали наступать. Теперь они перекрикивались не только между собой, но и с видессианцами. Маниакес не понимал их языка. Ему не нужно было понимать этого, чтобы понять, что они не делают ему комплиментов. Если кулаки, которыми они грозили видессианским дромонам, не дали ему подсказки, то стрелы, летящие по дуге в сторону его флота, дали бы.

Те первые стрелы не долетели, шлепнувшись в море, как летучие рыбы. Большинство дромонов несли дротикометы, которые могли стрелять дальше, чем любой лучник. Когда их дротики промахивались, они поднимали больше брызг, чем простые стрелы. Когда они попадали, что случалось довольно часто, пара кубратов внезапно прекращали грести, что сильно замедляло их моноксилу.

По мере того, как однотонные лодки и дромоны сближались друг с другом, лучники-кубраты тоже начали попадать в цель. Тут и там видессиане рухнули на палубу своих кораблей. Один или двое из них упали в воду. Маниакес видел, как один раненый храбро бросился к берегу менее чем в полумиле от него. Он так и не узнал, удалось ли этому парню это сделать.

Все больше и больше стрел дождем сыпалось на дромонов. Все больше и больше людей кричали от боли. «Это доставит нам много неприятностей?» Маниакес спросил Фракса.

Друнгарий флота покачал головой, затем откинул со лба растрепавшиеся серебристые пряди. "Это как комариный укус, ваше величество. Он чешется. Он жалит. Ну и что? Сражения на море не похожи на ваши сражения на суше. Кучка глупых стрел ничего не решает, по крайней мере здесь, они этого не делают ".

Его голос звучал совершенно уверенно. Маниакес, зная, что он всего лишь зритель на этом поле, мог только надеяться, что у друнгария были основания для уверенности.

Впереди дромон, который первым заметил «моноксилу», мчался прямо к одному из них, морская вода рассекалась от его тарана. Он ударил в однобревенчатую лодку посередине. Хруст окованного бронзой тарана, наносящего удар в цель, был слышен на расстоянии пары фарлонгов. Дромон оперся на весла. Вода хлынула в моноксилон через пробоину, проделанную тараном. Видессианское судно направилось к очередной жертве.

«Вон тот!» Тракс указал на лодку с одним стволом. Люди на рулевых веслах повернули "Обновление " в направлении, которое он приказал. Он со спокойной уверенностью выкрикивал поправки курса. Он делал это раньше, после шторма в Море Моряков. Все, что он делал раньше, у него получалось хорошо.

Но, как бы хорошо он ни действовал, «моноксилон» ускользнул от него. Возможно, у его капитана-кубрата было столько же опыта уклонения от дромонов, сколько у Фракса в уничтожении небольших судов. Когда однотрубное судно и боевая галера приблизились друг к другу, «моноксилон» внезапно набрал скорость, так что таран дромона проскользнул мимо его кормы.

Фракс грязно выругался. «Ему повезло», – сказал Маниакес, что было не совсем правдой – кубраты проявили и мужество, и мастерство. Автократор продолжал: «У нас осталось много моноксилов для охоты, и они не могут все уйти». Им лучше не всем уходить, добавил он про себя.

«Да благословит вас Фос, ваше величество, за ваше терпение», – сказал друнгарий флота.

В то время как Тракс направил "Обновление " к ближайшей однотонной лодке, Маниакес повернулся к Региосу. "Я был терпелив с ним, все верно – терпелив до крайности. Если бы у меня был кто-нибудь получше ... "

«Ты бы давным-давно поставил его на место Фракса», – вмешался Гориос. «Ты это знаешь. Я это знаю. Может быть, даже Фракс это знает. Но ты этого не делаешь. Иногда хороших людей не хватает, и в этом все дело. Он неплохой.» Маниакес не ответил. То, что судьба Империи зависела от человека, который не был плохим, грызло его. Но морское сражение, как оно развивалось, на самом деле зависело не только от Фракса. Каждый видессианский капитан был сам за себя, пытаясь сокрушить вражеские суда, которые казались маленькими, быстрыми и неуловимыми, как тараканы, перебегающие из одного конца комнаты в другой.

Один из этих тараканов не смог бы уйти. Обновление налетело на моноксилон, опрокинув его и сбросив большую часть его воинов в зелено-голубые воды Переправы для скота. Столкновение замедлило ход дромона. Сможет ли он добраться до ближайшей однотонной лодки до того, как последняя сможет разогнаться? Маниакес закричал от восторга, когда таран врезался в моноксилон у кормы.

«Назад весла!» Закричал Тракс. "Обновление " вырвалось на свободу. Лодка из одного бревна быстро наполнялась. Он не затонул – в конце концов, это было всего лишь дерево. Но кубраты на борту, независимо от того, удастся ли им в конечном итоге переправиться, не приведут с собой макуранцев, чтобы атаковать город Видессос.

Моноксилон за моноксилоном был пробит или опрокинут видессианским флотом. Имперцы не совсем все устроили по-своему. Некоторые кубраты пускали огненные стрелы, как это было во время предыдущей стычки Маниакеса с ними. Им удалось поджечь пару дромонов. И четыре моноксилы сошлись на военной галере, у которой возникли проблемы с извлечением тарана из бревенчатой лодки, в которую она врезалась. Кубраты ворвались на дромон и вырезали его команду.

«Тараньте их», – сказал Маниакес, указывая на кочевников, которые ликовали на палубе дромона. Фраксу, на этот раз, не нужно было повторять дважды. "Обновление " находилось не слишком близко к захваченной галере, но быстро сократило дистанцию. Тракс направил флагманский корабль между двумя однотрубными лодками, все еще находившимися поблизости от дромона. К тому времени кубраты едва успели сдвинуть с места незнакомый корабль. Он больше не двигался после того, как таран "Обновления " пробил зияющую дыру в его борту.

Маниакес всмотрелся в сторону западного берега переправы для скота. Паре моноксилов удалось совершить переправу, несмотря на все, на что был способен видессианский флот. Макуранские солдаты бежали к ним и забирались внутрь. Множество макуранцев выстроились там, ожидая транспорта по узкой прямой в Видессос, город. Судя по тому, как шло морское сражение, большинству из них пришлось бы долго ждать.

Вместе кубраты и макуранцы снова столкнули в море одну из лодок, которые совершили переправу. Прежде чем Маниакес успел отдать приказ о возобновлении атаки, два других видессианских дромона устремились к моноксилону, расположенному на востоке. Люди Абиварда, закованные в железо, пошли ко дну быстрее, чем люди Этцилия. С другой стороны, между ними не было большой разницы.

«Это бойня!» – Кричал Гориос, хлопая Маниакеса по спине.

«Клянусь благим богом, это так», – сказал Маниакес с некоторым удивлением.

Несколько не опрокинутых моноксилов все еще плавали. Некоторым из тех, кому удалось избежать выравнивания, гребли обратно к берегу, с которого они пришли. Кубраты покачивались в воде, несколько человек все еще плавали или цеплялись за обломки, но большинство из них были мертвы.

«Разве я не говорил все это время, ваше величество», – гордо прогремел Фракс, « что если бы у нас когда-нибудь был шанс принять участие в большом морском сражении, я имею в виду дромоны против моноксилы, мы бы разнесли их в щепки? Разве я этого не говорил?»

«Так и есть», – сказал Маниакес. «Похоже, ты был прав». О том, что Фракс также сказал немало вещей, которые оказались неправильными, он не упомянул. Сегодня друнгарий искупил свою вину.

«Я не думал, что это будет так просто», – сказал Гориос. Он тоже смотрел на подпрыгивающие тела.

«Я так и сделал», – сказал Фракс, что тоже было правдой. «Эти однотонные лодки достаточно хороши, чтобы перевозить рейдеров, но они всегда терпели поражение, когда сталкивались с настоящими боевыми галерами. Кубраты тоже это знают; у них нет привычки ввязываться с нами в драки стоя. На этот раз они попробовали это здесь и заплатили за это.»

«Это они сделали», – сказал Маниакес. «Если они не выбросили здесь, в море, больше людей, чем при штурме городских стен, я буду поражен».

Возле одного из трупов, плавающих на переправе для скота, появилась рябь. Мгновение спустя он больше не плавал. Наземные сражения быстро привлекли воронов, канюков и лисиц. В морских сражениях тоже были свои падальщики.

«Напомни мне некоторое время не есть морепродукты», – сказал Региос.

Маниакес сглотнул. «Я сделаю это. И я сам некоторое время не буду этого делать». Его кузен кивнул, без труда разобрав неуклюжую формулировку.

Автократор измерил солнце. Было не так уж далеко за полдень, и незадолго до полудня он и Гориос поднялись на борт Обновления. В течение пары часов надежды Этцилия, а также Шарбараза, пошли прахом в узком море между городом Видессос и За его пределами.

«Интересно, сколько золота мы потратили на флот за годы – за столетия, клянусь Фосом», – задумчиво произнес Автократор. "Так много из этого, должно быть, выглядело как пустая трата. Однако, сколько бы мы ни потратили, то, что мы сделали здесь сегодня, стоило каждого медяка ".

«Так точно, ваше величество. Совершенно верно», – сказал Фракс.

«И поэтому в следующем году, когда я попрошу золота на новые корабли и на поддержание старых в надлежащем состоянии, ты дашь мне все, о чем я прошу, не так ли?»

Поскреби друнгария, найди придворного. Притворно свирепым голосом Маниакес прорычал: «Если ты попросишь у меня хотя бы один макуранский серебряный аркет, Фракс, я побью тебя дубинкой, утыканной гвоздями. Это ясно?»

«Да, ваше величество». Даже Фракс, каким бы наивным и флегматичным он ни был, не мог воспринять угрозу всерьез.

Регорий сказал: «Планы Этцилия пошли прахом, как и планы Шарбараза, царя Царей, пусть его дни будут долгими, а задница покрыта нарывами. Что насчет планов Абиварда?» Севастос указал в сторону Акросса, где макуранские солдаты все еще ждали у берега лодок, которые никогда не придут.

«Я не знаю», – сказал Маниакес. «Мы должны выяснить. Сейчас он ничего не может сделать столице. Это, я думаю, несомненно. Он все еще может многое сделать для западных земель – или он может отступить в Страну Тысячи городов из-за нашего шага. Невозможно сказать, пока это не произойдет.»

«Полагаю, что нет», – сказал Гориос. «Хотел бы я, чтобы мы могли вырвать его из Шарбараза, как он вырвал у тебя Тзикаса».

«Он не вырвал у меня Тзикаса. Тзикас вырвался у меня сам», – ответил Маниакес. «Когда ему не удалось убить меня, укрытие у макуранцев выглядело лучшим способом не дать мне снести его голову с плеч». Он скорчил кислую гримасу. «Это сработало чертовски хорошо».

«Абивард кажется лояльным». В устах Гориоса это звучало как болезнь. Маниакес чувствовал то же самое, по крайней мере, когда дело касалось Абиварда. Нелояльный макуранский маршал был бы большим благом для Империи Видессос. Размышления о лояльности в таких пренебрежительных выражениях заставили Маниакеса осознать, насколько полным видессианином он стал, несмотря на свое васпураканское происхождение. Его прадедушка и прабабушка наверняка похвалили бы преданность даже во враге. Он пожал плечами. Его прадедушка и прабабушка тоже не знали всего, что можно было знать.

«Что теперь, ваше величество?» Спросил Тракс. Считая себя истинным видессианином, Маниакес имел представление об истинно видессианском двуличии. «Давайте перейдем на берег возле лагеря кубратов», – ответил он. «Я хочу передать сообщение Этцилию».

Как он и предполагал, вид "Обновления ", курсирующего неподалеку, собрал толпу кубратов на побережье, чтобы посмотреть, зачем он здесь. «Чего ты хочешь?» один из них прокричал по-видессиански так искаженно, что сразу узнал говорившего.

«Мундиукх, передай мои слова своему кагану, величественному Этзилиосу». Полный триумфа, Маниакес без колебаний использовал искаженный эпитет. "Скажи ему, что, поскольку мой флот избавился от этих жалких игрушек, которые он называл лодками, теперь ничто не мешает мне отправить войска на побережье к северу от города Видессос, высадить их там и убедиться, что он никогда не сбежит из Империи Видессос».

«Ты, я блефую», – прокричал Мундиукх через воду. Однако в его голосе не было уверенности. Он казался испуганным.

«Ты увидишь. И Этцилий тоже», – сказал Маниакес, а затем, обращаясь к Фраксу: «Отведи нас подальше от выстрела из лука, если будешь так добр».

«Да, ваше величество», – ответил друнгарий. Как ни странно, он точно понял, что имел в виду Маниакес, и сказал «Весла назад!» достаточно громко, чтобы гребец понял, что требуется, но не настолько громко, чтобы предупредить кубратов на берегу.

«Это ... демонически, мой двоюродный брат», – восхищенно сказал Гориос. «Клянусь милостивым богом, мы тоже действительно могли бы это сделать».

«Я знаю, что мы могли бы», – сказал Автократор. "Этцилий тоже должен это знать. Мы сделали это однажды, три года назад, и мы почти расплатились с ним. Он должен думать, что мы попытаемся это снова. Я не собираюсь выводить армию из города Видессос на тот случай, если он снова попытается использовать свои осадные башни вместо отступления и проникнет внутрь, потому что мы ослабили гарнизон. Но он об этом не узнает, и я собираюсь сделать так, чтобы это выглядело так, как будто мы перебрасываем войска, насколько это возможно ".

«Что теперь, ваше величество?» Снова спросил Фракс.

«Теперь мы возвращаемся в Видесс, город», – ответил Маниакес. «Мы посеяли семя. Мы должны посмотреть, какой урожай мы получим от этого».

Вселенский патриарх Агафий созвал благодарственную службу в Высоком храме. Он послал призыв через Видесс – город без малейшего настояния со стороны Маниакеса, который был почти так же удивлен, как и обрадован. Агафий проявлял инициативу лишь немногим чаще, чем Фракс.

Маниакес также был удивлен рвением видессиан, которые стекались в Храм, чтобы поклониться и возблагодарить доброго бога. Многие из них, казалось, также были готовы отдать ему должное за то, что он разбил кубратов в море. Они знали, насколько отчаянным было их положение, и знали также, что, пока кубраты все еще осаждали их, риск присоединения макуранцев к штурму исчез.

И затем, поскольку Маниакес не мог надеяться опоздать вовремя, гонец ворвался в Высокий Храм как раз в тот момент, когда служба заканчивалась, и прежде, чем более чем горстка людей вышла из него, «Ваше величество!» – громким голосом выкрикнул парень. «Ваше величество, кубраты отступают! Они сжигают свои башни и машины и уезжают!»

«Мы благословляем тебя, Фос, господь с великим и благим разумом!» – Воскликнул Агафий, и его голос эхом отразился от купола, где огромное мозаичное изображение Фоса, сурового в суде, взирало сверху вниз на свою паству. Даже величественное лицо Фоса в этот момент казалось менее суровым, подумал Автократор.

«Это я увижу сам», – заявил Маниакес. Впервые с тех пор, как женился на Лисии, он покинул Высокий Храм, сопровождаемый радостными возгласами. Хотя, судя по этим приветствиям, адресованным не столько ему, сколько новостям, которые принес гонец, Маниакес все равно был рад им.

Задолго до того, как он достиг городской стены, он увидел, что гонец сказал правду. Черные клубы дыма поднимались в небо на востоке. Маниакес видел такие облака раньше, когда кубраты совершали набеги вплоть до стены. Тогда это были охваченные пламенем видессианские поля и сельскохозяйственные угодья.

На этот раз кубраты не просто подошли к стене. Они ступили на нее, чего до них не делал ни один захватчик за всю историю Империи Видесс. Но, хотя они сделали так много, большего они не сделали; защитники и огромная прочность стен сами позаботились об этом. То, что они сожгли сейчас, было из их собственного сырья, которое они не могли взять с собой, чтобы это не замедлило их отступление, и которое они не хотели оставлять, чтобы видессиане не забрали его и не использовали против них.

Когда Маниакес поднялся на стену, картина стала еще приятнее. Осадные башни, которые видессийцы не смогли поджечь, теперь горели. То же самое сделали камнеметы, которые макуранские инженеры научили строить кубратов. «Мы бы спасли их, если бы это была наша кампания», – сказал видессианский офицер, указывая в их сторону.

«Да, мы бы так и сделали», – ответил Маниакес. Он вез обоз с запчастями, необходимыми для осадных машин, по всей Стране Тысячи городов. "Но они кочевники. Они не привезли с собой повозки с припасами, и они жили за счет сельской местности ".

«Они не скоро вернутся, не после этого», – сказал офицер. "Они потерпели неудачу против нас уже дважды подряд, и они не могут радоваться этому. Если повезет, у них будет небольшая гражданская война из-за того, что пошло не так и кто был виноват ".

«От твоих уст до ушей Фоса», – пылко сказал Маниакес. Не похоже, чтобы кто-то из камнеметчиков вообще возвращался на север с кубратами. Он задавался вопросом, смогут ли их ремесленники изготовить новые, не имея перед собой моделей. Они, вероятно, сделают это, подумал он с немалым сожалением. Недооценка того, насколько умны его враги, не принесла пользы.

«Мы собираемся преследовать, ваше величество?» спросил офицер, жадный, как любой видессианин, до новостей, которые на самом деле его не касались.

«Прямо сейчас, я думаю, что готов отпустить их», – сказал Автократор. Разочарованный вид офицера вызвал бы аплодисменты, будь он мимом в шоу «День зимы». Как и то, как он просиял от волнения, когда Маниакес добавил: «И я скажу тебе почему». Он продолжал: "Я не хочу, чтобы мои солдаты гнали кубратов прочь от того, что должно быть главным центром действий. Самое важное, что мы можем сделать, это отбить западные земли у макуранцев. Погоня за кубратами, какой бы восхитительной она ни была, отвлекает нас от того, что нужно делать дальше ".

"А". Капитан отдал честь. «Это я могу понять». Видессиане могли быть, и часто были, безжалостно прагматичными, когда дело доходило до войны.

Маниакес наблюдал, как тлеют двигатели кубратов. Ветер переменился, пуская едкий дым ему в лицо. У него защипало глаза. Он несколько раз кашлянул. А затем начал смеяться. Офицер на мгновение уставился на него. Он тоже начал смеяться. Сладостный звук разносился вверх и вниз по стене, пока каждый солдат в гарнизоне, казалось, не испустил облегчение в одном долгом взрыве веселья. Маниакес надеялся, что кубраты убежали не слишком далеко, чтобы услышать этот смех. Это ранило бы их почти так же сильно, как и стойкую оборону видессиан. Возьми это, подумал Автократор величественный Этцилий .

Старший Маниакес высоко поднял серебряный кубок с вином. «За половину выигранной битвы!» – сказал он и осушил кубок.

Маниакес выпил этот тост без колебаний. Именно так он сам рассматривал ситуацию. Лисия, однако, говорила с гомом резко: "Я бы сказала, это больше, чем половина успеха. У кубратов и макуранцев был единственный шанс работать вместе, и мы его разрушили. Они никогда больше не восстановят этот союз, потому что мы никогда им этого не позволим ".

«Ты права, девочка, ты права», – сказал старший Маниакес, делая успокаивающий жест. "Каждое сказанное тобой слово – правда, и я далек от того, чтобы спорить со своей невесткой. Мой сын, вероятно, водрузил бы за это мою голову на Веху с большим плакатом, в котором говорилось бы, каким я был непослушным парнем ". Он сделал вид, что отшатывается от Автократора.

«Это должен быть очень большой плакат, чтобы все это было написано», – фыркнул Маниакес. Но даже в шутках его отца был расчет. Лисия всю свою жизнь была племянницей старшего Маниакеса. Сейчас он не упомянул об этих семейных узах, как это часто делал Регориос. Он не стал бы открыто выступать против брака, заключенного Маниакесом, но и не высказался за него.

«Ты права, Лисия – и ты ошибаешься», – сказал Симватий. «Да, мы снова разделили кубратов и макуранцев, и это снова очень большой триумф. Я не говорю, что это не так. Но...» Он указал на запад. «... Абивард все еще там, практически достаточно близко, чтобы в него можно было плюнуть. Пока мы не загоним его туда, где ему место, мы упустим хороший кусок от общей победы».

«Поплывем ли мы обратно в Лисс-Айон или через Видессианское море в Эрзерум?» Спросил Гориос. «В этом году поздно делать и то, и другое, к несчастью».

«Я бы хотел», – сказал Маниакес. «Теперь, когда нам больше не нужно беспокоиться о кубратах – или, во всяком случае, не нужно беспокоиться о том, что они разграбят город, – мы могли бы».

Он перевел взгляд со своего отца на дядю, затем на двоюродного брата, затем на жену. Казалось, никому из них эта идея не понравилась. После короткой паузы старший Маниакес сказал: «В этом году надеяться на многое поздно, если только ты не собираешься зимовать в Стране Тысячи Городов».

«Я мог бы», – сказал Маниакес. «Они приносят урожай круглый год. Армия могла бы достаточно хорошо питаться».

«Конец года для того, чтобы флот тоже отправлялся в путь», – заметил Региос. «Мы уже пережили один сильный шторм в этот сезон кампании. Для меня этого достаточно».

«Если я прикажу Фраксу плыть на запад, он поплывет», – сказал Маниакес.

«Ты можешь приказать Фраксу делать все, что тебе заблагорассудится, и он это сделает», – вставил старший Маниакес. «Это не делает его умным. Это только делает его послушным».

«Автократор видессиан может командовать своими подданными, как ему заблагорассудится, – добавил Симватий, – но я никогда не слышал, чтобы даже Автократор мог приказать ветру и волне подчиняться его воле».

У Маниакеса не было такого завышенного представления о собственном месте в мире, чтобы не соглашаться с этим. Если бы у него было такое преувеличенное представление, шторм, который он, его двоюродный брат и весь флот едва пережили, заставил бы его пересмотреть его. Он сказал: «Я попрошу Багдасареса проверить, какая погода у нас будет, если мы отправимся в плавание. Он предупредил меня о приближающемся шторме, и мы не смогли спастись от него, что бы мы ни делали. Если он скажет, что плавание будет хорошим, мы пойдем. Если нет, то нет. Тебе это нравится?»

Все лучезарно улыбались ему.

Багдасарес пал ниц, когда Маниакес вошел в его магический кабинет. Поднявшись, васпураканский волшебник сказал: «Чем я могу служить вам, ваше величество?»

Если бы Автократор не знал, что на уме у Маниакеса, он был бы поражен. Багдасарусу не нужно было бы гадать, чтобы узнать; дворцовых сплетен наверняка было предостаточно. Но формы должны были быть соблюдены. Официально Маниакес сказал: «Я хочу знать, будет ли у флота хорошая погода, когда он отправится на запад, в Лисаион, позже в этот сезон кампании».

«Конечно, ваше величество», – сказал Багдасарес, низко кланяясь. «Вы видели, как выполняется это заклинание. Если вы будете достаточно добры, чтобы потерпеть меня, пока я собираю необходимые ингредиенты ...»

Он сделал это с такой быстрой эффективностью, что у Маниакеса исчезли все сомнения относительно того, знал ли он о предстоящем визите. У него даже было уже изготовлено несколько маленьких деревянных корабликов, символизирующих суда флота. Маниакес спрятал улыбку. Если бы все служили ему так же, как Багдасарес, он был бы самым удачливым Автократором в истории Видессии.

В чашу отправились корабли, вырезанные из щепок дерева. Они плыли там по ряби, как настоящие корабли плыли бы по волнам Моря Моряков. Багдасарес начал петь; его руки совершали быстрые пассы над чашей.

Развитие событий не заставило себя долго ждать. Маниакес живо помнил бурю, предсказанную заклинанием мага на обратном пути из Лисс-Айона. Миниатюрная буря, которую поднял Багдасарес на этот раз, была хуже, с молниями, подобными искрам, и громом, подобным маленькому барабану. Одна из маленьких молний поразила колдовской корабль, который сгорел до ватерлинии.

«Ваше величество, я не могу с чистой совестью рекомендовать вам пройти этот курс», – сказал Багдасарес с похвальным преуменьшением, показавшимся Маниакесу.

«Мор!» Маниакес пробормотал себе под нос. «Хорошо, тогда предположим, что мы поплывем Видессианским морем в Эрзерум?» Он не хотел этого делать. Это означало более длительное путешествие в Машиз, и такое, в котором у макуранцев было бы много шансов замедлить и, возможно, даже остановить его, прежде чем он приведет свою армию в Страну Тысячи Городов.

«Я попытаюсь увидеть то, что можно увидеть, ваше величество», – ответил волшебник. Как и у большинства в его искусстве, у него было трезвое выражение лица, но сейчас его глаза на мгновение блеснули. «По мере того, как этот маршрут приблизит вас к Васпуракану, колдовство станет более точным, еще аккуратнее».

«Неужели?» Спросил Маниакес, заинтригованный, несмотря на свое раздражение предыдущим предсказанием; Багдасарес никогда раньше не заявлял ничего подобного.

Маг-Васпураканец вздохнул. «Хотел бы я, чтобы это было правдой. По логике вещей, это должно быть правдой, поскольку Васпур Перворожденный и его потомки являются основным центром деятельности Фоса здесь, на земле. Но если вы прикажете мне доказать вам, что это правда, боюсь, я не смогу.»

«Ну что ж», – сказал Маниакес. «Если бы ты мог, у тебя было бы много магов в Коллегии чародеев – и в Машизе тоже, я бы не удивился, – которые злились бы на тебя. Хорошо, вы не можете быть более точными в отношении того, что происходит на Видессианском море. Если вы можете быть такими же точными, я приму это.»

Он имел в виду следующее: Если ты можешь показать мне, как делать то, что я хочу, даже если мне придется делать это таким неудобным способом, я приму это. Багдасарес некоторое время произносил заклинания над чашей, водой и маленькими кораблями, которые он сделал – за исключением того, который сгорел, – волшебным образом убеждая их, что теперь они представляют собой флот на Видессианском море, а не на море Моряков.

Когда он был удовлетворен тем, что компоненты его магии поняли свою новую роль, он начал собственно заклинание. Он был почти идентичен предыдущему, название и описание нового моря и нового места высадки были заменены теми, которыми он пользовался ранее.

И, к ужасу Маниакеса, результаты заклинания были почти идентичны предыдущим. И снова Автократор наблюдал, как миниатюрный шторм разрушил миниатюрный флот. На этот раз ни один из маленьких кораблей-обломков не загорелся, но их перевернулось больше, чем было в предыдущем заклинании.