Текст книги "Тайна кода да Винчи"

Автор книги: Гарольд Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Глава LXXIII
РАЗБОЙ

В ярких шелковых одеждах с золотым шитьем Чезаре и его провожатый – граф Сюлли – были похожи на райских птиц. Солнечный свет то и дело вспыхивал на многочисленных украшениях. Отряд охраны и пара телег с ящиками служили неплохой маскировкой. На границе Неаполитанского королевства и Папской области с путешественников взяли пошлину. Ни у кого из сторожевых служак не возникло ни капли сомнения в том, что перед ними обычные торговцы.

Весь путь герцог был молчалив. Он напряженно обдумывал свое открытие. Ведь то, что он узнал, пока не известно больше никому. Как распорядиться этой тайной? Открыть правду Юлию? Потребовать взамен признания его герцогом Урбинским и возвращения земель в Романье? Что-то подсказывало Чезаре, что папе придется согласиться с его условиями. Но как заставить его держать слово? У Борджиа не было уверенности, что, открыв Юлию правду, он сможет выйти из Ватикана живым.

Отправиться к Джованни Медичи? Но вряд ли кардинал захочет усложнять свое шаткое положение союзом с Борджиа.

Чем дольше Чезаре думал, тем больше укреплялся в мысли, что без собственной армии ему не разыграть христовой карты. Ни той, о которой известно всем, ни другой… Собрать армию он мог только с помощью своей жены.

– Далеко ли отсюда до Наварры? – спросил он проводника.

– Около двух недель пути, – спокойно ответил граф Сюлли. – Но я думаю, вам сейчас не стоит показываться в Наварре. Все ваши враги будут ждать вас там. Ваше бегство, герцог, уже перестало быть тайной.

Внезапно сбоку раздался легкий свист. Чезаре инстинктивно отклонился назад. Сюлли взглянул на него огромными, расширенными глазами, потом медленно опустил взгляд… Из его груди торчала стрела с черным оперением.

* * *

В следующую секунду из кустов справа и слева от дороги выскочили люди в кожаных куртках и красных платках, с огромными тесаками и топорами. Всего их было человек пятьдесят – высокого роста, со светлыми глазами и белыми волосами. Жители северных швейцарских кантонов!

Борджиа едва мог поверить своим глазам. Неужели это все, что осталось от его огромной армии? Разумеется! Иначе и быть не могло! Солдаты разбежались в тот день, когда погиб Пьетро, после захвата Борджиа испанцами на берегу Ринко. Часть из них, должно быть, вернулась домой или нашла себе другое место службы. Остальные же сбились в вооруженные банды и занялись грабежом.

У Чезаре мелькнула надежда, что кто-то из солдат помнит его в лицо. Он схватился за меч. Но огромные, со множеством складок рукава помешали ему быстро вытащить клинок из ножен.

– Я герцог Валентино! – закричал он.

Но его голос утонул в предсмертных криках французской стражи и хрипении лошадей.

Чья-то рука сдернула Чезаре вниз.

– Борджиа! – крикнул он изо всех сил.

И сильнейший удар в челюсть тут же почти лишил герцога чувств. Кто-то с силой оторвал кошель, висевший на его поясе.

* * *

Блеск металла на солнце на миг ослепил Чезаре. Алебарда со свистом описала круг.

«Неужели все?…» – Борджиа не мог поверить, что вот-вот умрет. Это было просто невероятно. Этого не могло быть!

Но случилось. Острое лезвие опустилось на шею. Свет рассыпался тысячами осколков и погас. Алебардир стащил с мертвой руки Чезаре перстень с изумрудом.

Главарь шайки подошел к телегам и стал сбивать замок с одного из ящиков. Разбойники добивали раненых французов и снимали с них ценные вещи. Из леса высыпали проститутки, около десяти человек, сопровождавшие разбойничью шайку. Они с визгом принялись стаскивать с мертвых дорогую одежду, сапоги, тонкое белье. Из-за роскошных, покрытых шитьем нарядов Борджиа и Сюлли началась драка.

– Что за черт! – неожиданно рявкнул командир.

Ящики были пустыми! Все до одного! Перевернув обе телеги, разбойники пришли в ярость. Они потеряли четырех человек ради двух кошельков и кучи окровавленного тряпья!

– Странно все это как-то, – подошел к нему копейщик с длинной окровавленной пикой, – это были французы. Они кричали по-французски, а одеты как флорентийцы. Никакого товара, никаких денег…

Главарь шайки сплюнул себе под ноги.

– Оттащите тела в лес, подальше от дороги.

Глава LXXIV
СЦЕНАРИЙ

– Но все-таки это странно, странно… – я не понимал, что именно, но что-то в этой последовательности фактов меня смущало. – Но каков сценарий? Должен же быть какой-то сценарий. Как это будет происходить? Вы знаете?

– Есть, разумеется, и конкретные планы, – сказал синьор Петьёф, и все внутри у меня сжалось. – Сначала они находят воплощение Бога, Его плоть и кровь, заручаются Его благословением и инициируют религиозную войну. Первым делом нужно будет вбить кол между иудаизмом и христианством. Эту задачу с успехом выполнит небезызвестный вам доктор Рабин. Как только это произойдет, мусульманский мир выступит против Израиля.

– Как ты мне и говорил, – я кивнул в сторону Дика.

– Ну, это очевидно из поведения Рабина, – сказал Дик.

– Эриэль Шорон, – продолжал Петьёф, – готовится к этой ситуации уже сейчас.

– В каком смысле? – не понял я.

– В прямом, – пожал плечами синьоре Петьёф. – Вы думаете, зачем он выводит сейчас еврейские поселения из сектора Газа? А зачем он закрывает границу с Палестиной бетонной стеной?

– Зачем? – удивился я.

– Если на территории Газы не будет еврейских поселений, то Палестина превратится в настоящего заложника, – ответил Петьёф. – Если на Израиль нападут, он сможет в течение суток стереть ее с лица земли ковровыми бомбардировками. И Ярафата убрали именно потому – старый лис хорошо чувствовал, чем кончится вся эта заваруха с «дорожной картой». Он каждый раз срывал переговоры и…

– Убрали? – прошептал я. – Я не ослышался? Ярафата убили?

– А вы как думали?! Забудьте, ради Христа, о том, что говорят средства массовой информации! – раздраженно пробурчал Петьёф. – Эти «средства» не имеют к «информации» ровным счетом никакого отношения! Их содержат транснациональные корпорации, и те послушно играют роль их идеологического рупора. Конечно, Ярафата убили! Конечно!

– Тогда, может быть, и папа римский – агент транснациональных корпораций? – глупо пошутил я и кисло улыбнулся.

– В этом все и дело, – совершенно серьезно сказал на это синьор Петьёф. – Понтифик не покидает престол, хотя давно бы уже это сделал, учитывая состояние своего здоровья…

– У этого есть причина? – растерялся я.

– А как вы думаете? Конечно! Папа Иоанн Пий II прекрасно понимает, что следующим папой будет ставленник транснациональных корпораций, который поддержит любую их инициативу. Вот понтифик и не уходит, несмотря на состояние своего здоровья и прогрессирующую болезнь Паркинсона.

Я зримо представил себе, как новый понтифик объявляет своей пастве, что Бог явил чудо, что потомки Христа живы, что отныне Он – Живой Бог – будет с нами. И по всем телевизионным каналам демонстрируют вселенское богослужение, во время которого папа водружает на голову потомка Христа корону Царя Земли.

– Подождите, подождите! – прервал нас Дик. – Вы отвлеклись, синьор Петьёф. План! Пожалуйста, план!

– Ах да! – спохватился Петьёф. – Они вбивают клин между Израилем и христианским миром, мусульмане нападают на Израиль, Запад, разумеется, вступается за Израиль – НАТО, Совет безопасности ООН и так далее. Начинается настоящая война на Ближнем Востоке. И уже речи не идет ни о каких «точечных ударах». Охваченный паникой Запад, примется стирать Ближний Восток с лица земли. Атомного оружия там нет, поэтому успех гарантирован…

– Господи! Господи! Господи! – шептала Франческа, сложив перед собой руки в молитвенном жесте.

– И тут происходит явление Господа, – продолжал Петьёф. – Объявляется Апокалипсис, и является Господь Бог. В панике и ужасе его примут все – христиане, евреи и даже оставшиеся в живых мусульмане. Это их общий Бог.

– Ужас, – прошептал я.

– Транснациональные корпорации создают Совет Спасения, – продолжал Петьёф, – который в дальнейшем станется Правительством Мира – советом директоров единой холдинг-компании по имени Земля. Гигантская империя, подчиненная единым и жестким экономическим законам! Величайшая империя из всех когда-либо существовавших на зем-ле! И в центре нее – Бог! Новый Христос будет произведен в Цари. Он станет формальным лидером Новой Империи. Ему уготована роль английской королевы – он будет царствовать, но не править.

– Но как же Китай, Япония, Корея? – спросил Дик.

– В этих странах довлеет инстинкт подчинения сильному, – сказал Петьёф, и по тону его голоса стало понятно, что по поводу этих государств беспокоиться не следует. – Японцы поклоняются Америке, боготворят ее, вспомните эстетику японских мультфильмов – каждый японский ребенок мечтает быть светловолосым, с большими голубыми глазами, а ведь это именно Соединенные Штаты уничтожили их мирные города – Хиросиму и Нагасаки – атомными боезарядами. Восток подчинится. Это страны с жестким иерархическим укладом. Они присягнут и Богу, и Дьяволу, если будут знать, что Он – един, Он – сильнее. Они присягнут тем, кто будет обладать Богом. А так и будет, поверьте мне…

– Но постойте! А кто ж им позволит? – возразил я. – Почему хозяева транснациональных корпораций так уверены, что Совет Спасения будет создан из них, а не из правительств?

– Видите ли, – грустно улыбнулся Петьёф, – человеку всегда, вне зависимости от политического строя и идеологии, нужно есть, пить, смотреть телевизор и звонить по телефону. От этого никуда не деться. Но эти блага людям предоставляют не правительства, а транснациональные корпорации. В возникшей панике транснациональные корпорации будут единственным островом стабильности, который, кроме прочего, предложит людям и план спасения…

– А вы охраняете потомков Христа… – сказал я, вглядываясь в белое как полотно лицо Петьёфа.

Тот улыбнулся и не промолвил ни слова.

– Чему вы улыбаетесь? – мне стало страшно.

Глава LXXV
КОМНАТЫ

В потайные комнаты монастыря святой Аннуциаты можно было попасть через маленькую часовню. Вход в нее был с улицы, а выходов несколько, причем один наверху, в задней части нефа. Лестница к нему начиналась у исповедальной комнаты.

Через этот выход Леонардо попадал в верхнюю галерею, оттуда в покои настоятеля. Там, за бархатной шторой, скрывалась неприметная дверь.

Много раз он проделывал это путь, когда один из двух подкупленных им смотрителей «холодных погребов» за солидное вознаграждение отдавал для опытов тела умерших. Тех, кого некому или не на что было хоронить. Обычно это были бродяги, нищие или разбойники, чьи трупы находили на дорогах или городских перекрестках. Их привозили в монастырь ночью и с большой осторожностью, избегая попадаться на глаза кому-либо, относили в потайные комнаты. Леонардо специально оборудовал их таким образом, чтобы там в любое время года было значительно холоднее, чем на улице.

После вскрытия Леонардо зашивал тела и хоронил на городском кладбище за свои собственные средства.

* * *

Сегодня да Винчи спешил закончить работу над рисунком ножных мышц. Ночью в монастырь доставили тело рабочего, умершего при падении с лесов.

Неожиданно кто-то остановил Леонардо, тронув его за рукав.

Он обернулся. Перед ним стояла монахиня со строгим бледным лицом. Она знаком попросила его следовать за ней.

Леонардо был удивлен и недоволен. Ему не терпелось закончить работу. Даже в холодных комнатах тела не могли храниться долго. Однако все же последовал за святой сестрой, решив, что у той какое-то поручение к нему.

Рядом с одной из колонн часовни стояла девушка. Монахиня подвела к ней Леонардо и отступила назад, скрывшись за колонной.

Девушка смотрела на да Винчи огромными, серыми, полными слез глазами. Ему показалось, что где-то он ее уже видел.

– Чем могу служить? – спросил он сухо, с легким раздражением. – Кто вы?

– Неужели вы до сих пор не запомнили ни моего имени, ни моего лица? – прошептала девушка порывисто и едва слышно. – Уже несколько лет я хожу только в эту часовню каждый день в надежде увидеть вас… Я всегда стою недалеко от входа, жду, что вы коснетесь моей одежды, взглянете на меня. Я несколько раз посылала к вам…

Леонардо чуть поморщился. Теперь он вспомнил, но не имя и не лицо, а то неприятное ощущение, которое возникало у него каждый раз, когда он видел у входа в часовню эту женщину. Да, он действительно встречал ее почти всегда, когда шел в «холодные комнаты», но никогда не обращал на нее внимания. В какой-то момент ему даже начало казаться, что это сама смерть приходит взглянуть на того, кто посягает на ее добычу.

– Вы не в себе, – сухо остановил ее Леонардо. – Простите, я спешу.

Она порывисто встала на колени и схватила его за полы костюма.

– Что вы делаете?! Встаньте! – зашипел Леонардо.

– Меня зовут Лиза Герардини дель Джоконда! Мой муж много раз приходил к вам, чтобы заказать мой портрет, но вы каждый раз отказывали ему! Отчего вы так жестоки?! Неужели правда все, что о вас говорят?! Что мертвые вам милее живых?

– Лиза Герардини? – да Винчи вспомнил сухого желчного старика, купца дель Джокондо, который действительно несколько раз заходил в его мастерскую.

Кажется, в последний раз мессере дель Джокондо предложил весьма значительную сумму за портрет своей жены. Должно быть, та совершенно его измучила и он был готов на любые жертвы, лишь бы успокоить супругу.

– Я больше не принимаю заказов, – лицо Леонардо стало почти злым. – Вам придется найти себе другое средство от скуки. Пожалуйста, оставьте меня. И не присылайте больше своего супруга. Это бесполезно.

– Боже, боже! Как вы жестоки! – мона Лиза зашлась рыданиями. – За что вы казните меня? Неужели моя любовь вам так противна?! Не уходите! Ответьте мне!

Она схватила его за локоть судорожным и злым движением гарпии, которая не намерена упускать свою жертву.

– Я думаю, вы не вправе требовать от меня взаимности. Ибо даже Бог уважает человеческую волю, – возразил ей да Винчи.

Он мягко высвободил свой локоть и быстрыми шагами пошел прочь.

* * *

Поднявшись к настоятелю, Леонардо трижды постучал в дверь.

Отец Бартоломео открыл ему. Его вид показался да Винчи странным. Руки монаха чуть заметно подрагивали, а глаза бегали из стороны в сторону.

– Мессере Леонардо! – преувеличенно радушно развел он руки. – Здравствуйте.

– Что-то произошло? – нахмурился инженер.

– Нет-нет, ничего серьезного! – настоятель захрустел пальцами. – Не желаете попробовать малинового вина? Я только вчера получил из одного отдаленного прихода… Пожалуйста, присядьте. Поговорите со мной немного. Я становлюсь старым… Хоть я и не намного старше вас, а здоровье совсем не то. Ох, всегда я таким восхищением смотрю на вас, мессере да Винчи! Какая в вас стать, сила! А уж гений!

Леонардо сел и вопросительно посмотрел на отца Бартоломео Тот суетился, разливая вино по кружкам и выставляя из ларя тарелки с фруктами и козьим сыром.

– Я решил по вашему примеру отказаться от мяса, и знаете, кажется, мне это пошло на пользу, – стрекотал он.

Наконец старик сел, выпил немного, вытер рукавом рясы свою блестящую лысину и сказал:

– Видите ли, в чем дело, мессере да Винчи… Я понимаю, что вы обладаете исключительными правами на эти комнаты и они в некотором роде ваша собственность, но все же меня беспокоит то, как вы их используете. О! Подождите. Я глубоко уважаю ваши опыты и знаю, что вы делаете все это лишь во имя науки, но все же… Монастырь – это дом Божий! А то, чем вы занимаетесь, никак нельзя назвать богоугодным занятием, мессере да Винчи!

Леонардо прищурился. Первый раз за пять лет Бартоломео вдруг заговорил о «богоугодности» его занятий.

– Что случилось? – спросил он, чуть подавшись вперед.

Настоятель глубоко вздохнул и выпил еще вина.

– Кардинал Джованни Медичи мой старый друг, – сказал он. – Я многим ему обязан, а если он станет папой, то надеюсь стать обязанным еще больше, – Бартоломео подмигнул Леонардо. – Уж никак не меньше епископата!

Да Винчи нахмурился. Настоятель сцепил руки и снова принялся хрустеть костяшками пальцев.

– Вчера я был вынужден принять Джулиано Медичи с его спутницей. Это какая-то тайна, и я не мог поместить их в монастыре, поэтому… Поэтому отдал две из ваших комнат. О, нет! Разумеется, не те, где вы работаете! Две пустующие, в самом конце коридора. Вы ведь даже в качестве кладовой их не используете. Вот я и подумал… Им строго-настрого запрещено заглядывать в другие помещения! Джулиано уехал сегодня утром, ему, как вы знаете, запрещено находиться во Флоренции. Он остановился в таверне у трех дорог, а сюда приезжает тайно…

* * *

Настоятель говорил еще что-то, но Леонардо уже его не слышал. Он словно оказался на большой глубине. Когда он нашел в себе силы покинуть ее, не думать о ней, не знать, – судьба снова, безжалостно и неумолимо свела их!

– …Остались только девушка и ее служанка. Они вам не помешают! Вот ключ, видите?

– Ее держат взаперти? – на лице Леонардо отразилось негодование.

– Для блага! – горячо возразил Бартоломео. – Вы можете себе представить, что будет с девушкой, если она случайно, убереги Господь, увидит, вашу… вашу… вашу комнату для препарирования!

Сердце да Винчи забилось часто-часто. Наконец-то у него появилось возможность увидеть лицо Панчифики! От девушки его отделяло несколько шагов… Он может увидеть ее лицо.

– Ничего, пусть они будут там, – сказал он чуть слышно. – Я не возражаю.

– Правда? – обрадовался настоятель. – Благослови вас Бог, мессере Леонардо!

* * *

Из комнаты в конце коридора доносился мерный, чуть хрипловатый голос служанки. Она читала Псалтырь.

Леонардо показалось, что сердце его колотится так, что он слышит эхо. Ноги стали почти деревянными, он с трудом мог идти. Словно какая-то неведомая сила не желала его встречи с Панчификой.

Он был вынужден остановиться, схватившись рукой за стену.

– Мессере да Винчи? – раздался за его спиной знакомый голос.

Леонардо обернулся и увидел Джулиано. В руках Медичи держал корзинку с едой. Сверху был букетик прекрасных поздних фиалок всех оттенков – от нежно-розового до глубокого сиреневого.

Джулиано будто смутился. Он невольно попытался прикрыть цветы ладонью. Его лицо стало злым.

– Вы не должны ее видеть, – резко сказал он. – Я же говорил вам еще тогда, в Урбино! Никто не должен ее видеть!

– Что с вами, Джулиано? – спросил Леонардо. – Вы бледны.

Инженер заметил черные тени вокруг глаз Медичи и странную, болезненную нервность, какая бывает у людей, долгое время испытывающих недостаток сна.

– Мне нужно увезти ее отсюда, – пробормотал Джулиано. – Я должен защитить ее. Не смейте мешать мне, кто бы вы ни были!

Леонардо отступил назад. Его словно отбросило волной, внезапно вышедшей из груди тонкого, измученного каким-то внутренним беспощадным огнем Джулиано.

Медичи прошел мимо него. Остановился у комнаты Панчифики и оглянулся.

Да Винчи, смутившись, отпер свою дверь и вошел внутрь. Его обдало могильным холодом.

* * *

Откинув холстину, закрывавшую тело, Леонардо надел фартук и взял в руки инструменты со столика. Он сделал их сам, по собственным чертежам.

Стараясь не думать о случившемся, да Винчи приступил к работе. Пальцы деревенели от холода. Надо было торопиться, чтобы успеть сегодня же сделать все рисунки и записи.

К обеду он совершенно забыл о странной утренней встрече в часовне. Мысль о Джулиано тоже отступила, оставив только ноющее, неприятное чувство. Он старался гнать его прочь.

Зарисовав сочленения основных мышц и положение связок, да Винчи торопился дополнительно описать все увиденное как можно точнее и подробнее.

Как можно подробнее и точнее, подробнее и точнее, чтобы не думать о Рустичи, не помнить о Панчифике, чтобы уйти, спрятаться, скрыться, забыть обо всем, что творится вокруг, словно бы нет этого!

Нет!

Глава LXXVI
ПОТОМКИ

Синьор Петьёф сел обратно к столу, облокотился на локти и закрыл лицо руками.

– Вы охраняете потомков Христа? – я повторил свой вопрос. – Ответьте.

– Старая легенда… – протянул Петьёф, замолчал и через паузу произнес: – Бог охраняет потомков Христа, господа. Бог.

– Но в чем тогда смысл вашего ордена? – недоверчиво спросил Дик.

– Потомки Христа живут инкогнито, – сдавленным голосом продолжал Петьёф. – Никто не знает – где они, кто они. Всякий раз, когда их личность и место пребывания становились известны, люди сходили с ума. Не в прямом смысле слова, конечно. Но фактически. Это знание могло вскружить голову кому угодно. Люди, обладавшие информацией о потомках Христа, начинали чувствовать себя необыкновенно могущественными, неуязвимыми. Величайшие авантюры в истории, заговоры, планы мирового господства – все это задумывалось и рождалось людьми, которые открывали для себя тайну потомков Христа. Это знание словно проклятье – оно окрыляет людей, и оно же становится причиной их скорой, чаще всего страшной смерти.

– Вы не ответили на вопрос, – сказал Дик. – Каковы истинные цели Приората Сиона?

– Высший смысл и цель существования нашего ордена – сокрытие тайны, – ответил Петьёф. – Потомков Христа защищает Бог, мы же защищаем людей от тайны о потомках Христа.

– Подождите, – вставил я. – А Меровинги? Приорат Сиона хотел добиться возвращения к власти в Европе династии Меровингов. Разве не так?… Но если Меровинги, как утверждается, потомки Христа, то сейчас вы нам просто лжете! Вы не хотите скрыть тайну, вы хотите ею воспользоваться!

– Вы и правы, и не правы одновременно, – ответил Петьёф. – Господин Пьер Палантар действительно хотел объявить о том, что потомки Христа живы, принадлежат к династии Меровингов и что готовы к престолонаследию.

– А Палантар?… – я с трудом припоминал это имя.

– Пьер Палантар до 1984 года был магистром Приората Сиона, – ответил Петьёф. – В 2000 году он умер.

– А разве должность магистра не пожизненная? – удивился Дик.

– Пожизненная, – спокойно ответил Петьёф.

– Ну, тогда как?… – Дик недоуменно уставился на Петьёфа.

– Как сместили? – невозмутимо переспросил Петьёф и тут же ответил: – За это и сместили. Одни, слушая Палантара, приходили к выводу, что он сошел с ума. Другие, поскольку он предлагал на место наследника Меровингского трона собственную кандидатуру, – потенциальным диктатором. Видите ли, в начале восьмидесятых никто и подумать не мог, что дело примет такой оборот – что у системы «Большой Брат» появятся такие возможности, что транснациональные корпорации обретут такую силу, что национальные и государственные интересы перестанут существовать. Но Палантар как чувствовал.

– Он что, разработал контрзаговор? – догадался Дик и чуть не подпрыгнул на месте.

– Что-то в этом роде… – качнул головой Петьёф. – Когда СССР начал рушиться, а вслед за этим произошел новый глобальный передел мира, это стало понятно. Палантар задумал упреждающий удар. Не совсем честный, но, допускаю, единственно возможный. Он действительно хотел провозгласить монархию Меровингского рода, выдав их за потомков Христа.

– Но они не потомки? – понял я. – И тогда лжепотомки скрыли бы существование истинных потомков!

– Да. Разумеется, – ответил Петьёф.

– Но мы-то как со всем этим связаны? – я смотрел на Петьёфа и не мог понять, к чему он клонит. – Что это за странные посылки? Марки, открытки? Зачем мы вообще приехали в Италию?

– Бог действует через людей, – сдержанно, но в то же время многозначительно ответил Петьёф. – Он приводит к нам тех, кто выполнит Его волю. Наша задача – помочь им. Вот и все.

– Вы хотите сказать… – прошептал Дик, но не смог договорить до конца, ком встал у него в горле.

– Может быть, вас интересует, почему он привел вас не к нам, а к синьору Вазари? Это удивительно, у меня нет ответа… – продолжал говорить Петьёф, не слушая Дика. – Синьор Вазари всегда был противником легенды о потомках Христа. И надо признать, это меня удивляло. Ведь его знаменитый предок встречался с Франческо Мельци, наследником архива Леонардо. А Леонардо да Винчи – был последним из магистров Приората Сиона, лично знавших потомков Христа…

– Что?! – я вздрогнул. – Леонардо да Винчи лично знал потомков Христа?! Вы это серьезно?!

– По крайней мере одного, – спокойно ответил синьор Петьёф. – Точнее – одну.

– Пресвятая Богородица… – еле слышно прошептал Дик.