Текст книги "Тайна кода да Винчи"

Автор книги: Гарольд Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Глава XXV
ОБМАН

Передав Джулиано и Панчифику охране Медичи, мессере Леонардо пешком пошел в сторону Авентинского холма. Возвращаться к Чезаре было бессмысленно и опасно. Герцог действительно поручил ему вывести из Рима Медичи и его пленницу. Но не к воротам Августа, где их ждали люди кардинала Джованни, а к переправе через Тибр. Там стоял отряд Борджиа.

Джулиано там ждала верная смерть, а Панчифику Чезаре хотел отвезти в Урбино как заложницу. С ее помощью он рассчитывал добиться от делла Ровере помилования. Тамплиерам довольно долго удавалось шантажировать Ватикан угрозой предать гласности существование потомков Христа. Так почему бы Борджиа, лишившемуся покровительства отца-понтифика, не воспользоваться этим же методом?

Однако надеждам герцога не суждено было сбыться.

Прорвавшись с боем к Тибру, где его ждали лодки, Чезаре не обнаружил ни Панчифики, ни своего инженера. Герцог был ранен, люди делла Ровере прибывали и прибывали.

– Мы должны отплыть сейчас! – крикнул Гонзалес.

Тибр, обычно узкий и мелкий, после дождей разлился, превратившись в полноводный бурный поток. Над водой вились тучи комаров. Именно они стали причиной новой вспышки римской лихорадки, якобы сгубившей Александра VI. В каждой из трех лодок, на носу и на корме, тлели сырые

можжевеловые опилки. У людей глаза краснели и слезились от дыма. Но это было лучше, чем получить сотню укусов зловредных насекомых, приносивших мучительную смерть. Даже несмотря на убийственных для них чад, они все равно роились над лодками так, что походили на черные сирийские смерчи.

Чезаре запрыгнул в лодку, а когда они оказались на середине реки, он разразился вдруг такими страшными проклятиями, что его едва удалось успокоить.

– Мы опрокинемся! – страшным голосом прикрикнул на него Гонзалес.

Герцог схватился за меч. Некоторое время он тяжело дышал, глядя на своего преданного наемника красными как у быка глазами. Потом смертельно побледнел и тяжело осел на дно лодки.

По счастью, им удалось добраться до переправы Цезаря раньше, чем там оказались всадники делла Ровере.

Небольшой конный отряд Чезаре помчался сквозь ночь к Имоле, а оттуда в Урбино.

* * *

Единственным местом, где Леонардо мог укрыться от гнева Борджиа, была Флоренция. Туда он велел ехать всем своим ученикам сразу, как только стало известно об отравлении Александра VI.

Только Салаино и Джакопо остались с Леонардо, невзирая на все уговоры и строгие приказы бежать как можно скорее. Они ждали его с лошадьми у подножия Авентинского холма.

Салаино был весел.

– Хорошо, что мы наконец вернемся во Флоренцию, – радостно шутил он, – признаться, я ужасно устал от этого Рима. Кругом толпы бродяг, а по ночам на улицу нельзя выйти без того, чтобы тебя не избили или не ограбили. Выбор же тканей так беден и они так дороги, что обновить гардероб невозможно.

Леонардо тихо засмеялся, поцеловал Андре в щеку и глубоко вздохнул. Два кошмарных года службы Чезаре Борджиа остались позади.

– Представляю, как разозлится герцог, узнав, что вы его одурачили, – сказал Джакопо, шмыгнув своим веснушчатым носом.

Он был полной противоположностью Салаино. Не красавец, огненно-рыжий, с яркой россыпью веснушек по лицу, угловатый, маленького роста, всегда в какой-то поношенной одежде, даже если одевался в новое.

– Простите, мои дорогие. Придется немного поосторожничать, – пожал плечами Леонардо.

– И все же, учитель, – Салаино чуть умерил свою радость, – вы не боитесь герцога? Джакопо прав. Чезаре будет страшно зол. Кажется, эта девушка была ему очень нужна.

– Я надеюсь, что теперь ему будет просто не до нас, – Леонардо едва заметно подмигнул Салаино, – слишком много людей хотят его смерти. Думаю, делла Ровере не успокоится, пока не расправится со всеми Борджиа.

– Так-то оно так, – подал голос Джакопо, – да только наверняка не скажешь.

Глава XXVI
РОЗЫСК

– Мы с тобой поговорили по поводу этого Рабина, но я решил кое-что переуточнить, – рассказывал Дик, когда мы оказались в номере небольшого скромного мотеля в пригороде. – Переуточнил, звоню тебе. Телефон занят. Звоню через десять минут – выключен. Жду, звоню опять – выключен. Звоню в офис, разговариваю с твоей Даной. Она в панике – у тебя важная встреча назначена, компаньон ждет, а ты пропал, до тебя не дозвониться, что делать – неизвестно. Спрашиваю – куда поехал? Она не знает. Ну, я и заволновался.

– И прилетел?… – я только сейчас понял, что сделал для меня Дик.

У меня защемило в груди. Я ведь его и не просил ни о чем. А он взял и вот так – бросил все, пересек океан, прилетел, начал меня разыскивать. Просто потому что «заволновался». Ко мне, когда помру, и на похороны-то, я думаю, никто не прилетит. Телеграмму в лучшем случае пришлют или позвонят с соболезнованиями: «Скорбим и помним».

– Ну а что? – пожал плечами Дик, словно речь шла о какой-то совершенной безделице, мелочи, ничего не значащей ерунде. – Несколько часов лета, и все. Сел на самолет, да и прилетел. А может, с тобой случилось что? И ведь случилось же!

– И прилетел… – повторил я, все еще не понимая, как это может быть, чтобы человек вот так о тебе заботился.

– Да, прилетаю я, – продолжает Дик. – Как тебя искать? Узнал у Даны номер твоего автомобиля и подал в розыск. Его нашли уже через пару часов. Я приезжаю на место. Осмотрелся. Поспрашивал. Оказывается, какое-то мероприятие проходило в кинотеатре неподалеку. Выясняю. Какое?

– Лекция доктора Рабина, – говорю я, удивляясь находчивости Дика.

– И там еще, оказывается, инцидент какой-то случился – полиция приезжала, врачи. Кто-то говорил, что даже на крышу полиция поднималась. Я тогда – в соседнее здание, с которого на крышу «Cinema-Gold» идет пожарная лестница, а там милая девушка администратор. Я у нее спрашиваю, не заходил ли сегодня мужчина – описываю тебя. Она вспомнила. Даже вспомнила, в какой офис. А офис этот на последнем этаже! Ну, в общем все сходилось. Попросил Дану обратиться в полицию, но ей никакой информации не дали.

– И как ты меня нашел?

– Я подумал, что, вероятно, они твой телефон попытаются включить, чтобы узнать, какие ты с него звонки делал. А если телефон включается, то его местонахождение можно определить. Знаешь?

– Нет, не знаю.

– Вышки операторов мобильной связи покрывают пространство, это как бы пеленг такой, – попытался объяснить Дик. – Если сигнал с твоего телефона ловят три вышки, то можно с точностью до полутора метров определить, где он находится. Есть специальная служба, которая это делает. Нужно только передать им все данные телефона, включая пинкод. Все это было у Даны. Так я узнал, где твой телефон.

– А дальше?

– Это еще не все, – рассмеялся Дик.

– Не все?

– Нет, не все, – он покачал головой. – Телефон был в полиции, а не в больнице. Но зато я теперь знал, что для полицейских – обвиняемый именно ты, а не кто-то другой. Иначе, зачем еще им твой телефон забирать? Кроме того, я знал, что к кинотеатру приезжали врачи. Тогда я попросил Дану, чтобы она связалась с твоей страховой компанией. Если тебя положили в больницу, значит, завели на тебя медицинскую карту, а если завели медицинскую карту, то об этом уже знают в страховой компании. Так я и узнал, где ты находишься.

– С ума сойти! – я знал, что Дик – гений, но сейчас я был просто потрясен. – Я бы никогда не догадался!

– Но понятно, что попасть к тебе нельзя, – спокойно рассказывал Дик. – Ты – подозреваемый, поэтому если к тебе заявиться, то дальше – все, окажешься под колпаком. Допросы – кто, что, зачем приходил, что знаешь? И так далее. Ну и что делать? Надо красть.

– Но как ты решился? Это же преступление!

– Преступление, – серьезно сказал Дик, – это если бы они мне сказали, что ты задержан, если бы они дело на тебя завели, оформили все как надо, если бы адвокат твой был в курсе. А я через Дану и адвокату твоему позвонил, и в полицию. Полиция пожимает плечами, адвокат первый раз слышит. А медбрат в больнице говорит, что ты прибыл с травмой и в наркотическом опьянении. При том, что понятно – ни время, ни место, ни обстоятельства к наркотическим экспериментам тебя не располагали. Да и зачем? У тебя же «сделка века» горит! Значит, кто-то намеренно тебя отравил. Причем выясняется, что ты уже приходил в сознание, но никому почему-то не позвонил и ни с кем не связался! Что-то не сходится… Значит, это они закон нарушают, а не ты.

– Так, постой, а медбрат-то? – не понял я.

– Что – медбрат? – Дик сделал вид, что не понимает, о чем речь.

– Его-то ты как нашел?

– Ну, как… – Дик почему-то смутился. – Пришел в числе посетителей.

– Ты же не собирался светиться?

– Так я и не светился.

– А как? – я развел руками.

– Ладно! – недовольно сказал Дик. – Просто нашел одного парня. Он студент, в больнице подрабатывает. И сказал ему, что мы с тобой… Что ты мой, там… Ну, в общем, сказал ему, что ты мой бойфренд, но мы, мол, с тобой поссорились. И что еще я боюсь, что твоя девушка придет. Ну, наплел всякой ерунды. Он и разузнал. Понимает же… Прости.

Мне почему-то стало смешно. Не смешно даже, а весело. Очень трогательно.

– Короче говоря, были у меня все основания думать, что красть тебя нужно, – Дик вернулся к своему прежнему рассказу и прежнему тону. – Я связался с приятелем одним. Он театральный критик. Он-то и подсказал мне, где есть бесшабашные актеры, которые на любую авантюру согласятся, – в театре «Миллениум». Очень хорошие. Это для них как перформанс. В общем, я их нанял, а дальше ты все знаешь.

– Ну ты даешь, Дик… – восхищенно протянул я. – Просто супер! Но что же мне делать-то теперь?

– Черт, стой! Я же самого главного не сказал!

Глава XXVII
ШТЕМПЕЛЬ

– Вот, – Дик вытащил из кармана желтый лист бумаги, сложенный вчетверо, и протянул его мне. – Это имеет отношение к делу?

Я развернул бумагу. Передо мной был обрывок конверта, в котором пришла книга Рабина.

– Да, конверте была книга Рабина. Но откуда он у тебя?

– Я, когда твою машину нашел, – ответил Дик, – увидел на переднем сиденье свою книжку с латинскими изречениями. Рядом был этот конверт. А могло быть и еще что-то, что бы пролило свет на твое исчезновение. В общем я вызвал эвакуатор, отогнал твой «Porsche» на станцию и попросил, чтобы мне его вскрыли, потому что якобы ключи потерял. Не волнуйся – сделали аккуратно, все работает.

– И?… – не понял я. – Тут адрес этого кинотеатра – «Cinema-Gold». Что еще?

– Штемпель, – Дик ткнул пальцем.

– Что штемпель?

– Штемпель, откуда письмо отправлено, – пояснил он.

– Ну?

– Милан! – лицо Дика озарилось.

– Милан?! – я не поверил своим ушам.

– Да! Я и удивился: адрес отправителя – нью-йоркский, а штемпель – чуть не с другого конца света! – воскликнул Дик.

Действительно, на конверте красовался коричневатый штамп почты Милана! Это Италия! А кинотеатр «Cinema-Gold», адрес которого был указан на конверте, находится, мягко говоря, не в Милане! Все это более чем странно!

– Послушай, Дик, а может, Рабин просто был в Милане? Послал мне свою книгу оттуда? Он же знал, наверно, где будет проходить его лекция в Нью-Йорке, вот он и написал соответствующий адрес на конверте. Это бы все объяснило. Ты не думаешь?

– Я думаю, надо проверить эту версию, – ответил Дик.

– Как?!

– Очень просто, – Дик даже улыбнулся. – Рабин колесит сейчас по всему миру с рекламой своей книги – выступает, читает лекции, встречается с читателями. Мы посмотрим на его сайте, где уже проходили рекламные акции Рабина, и узнаем, был ли он в Милане в нужный нам день. Дата на штемпеле у нас есть…

Дик открыл ноутбук и застучал по клавишам.

– Так, ищем в поисковике официальный сайт…

Я смотрел на Дика, воюющего с интернетом, и мне вдруг стало так уютно, так спокойно, так по-домашнему хорошо. Я не понимал и до сих пор не понимаю, за что мне так повезло – с ним, с этим открытым, заботливым человеком, которому я почему-то по-настоящему небезразличен. Он приехал спасать меня, едва заподозрив неладное, тогда как я в свое время без каких-либо объяснений порвал наши отношения. Больше двух лет назад. Просто взял и пропал – перестал звонить и не отвечал на звонки.

Я как-то спросил Лесли: «Не понимаю, что Дик так обо мне заботится?» Она рассмеялась: «Вот ты дурак! Он же тебя любит!» «Что?!» – я разозлился. Я не хотел об этом даже думать, но это действительно многое объясняло. И при первой возможности я задал Дику глупейший вопрос: «Я надеюсь, ты не рассматриваешь меня как сексуальный объект?» И, получив абсолютно честный ответ: «Стараюсь не рассматривать, иначе я просто с ума сойду…» – прервал с ним всякие отношения.

– На официальном сайте Рабина никакой информации нет, – сообщил Дик. – А у издательства, выпустившего его книгу, судя по всему, и вовсе нет сайта. Оказалось не очень просто. Что будем делать?

– Что будем делать? – думая совсем о другом, задумчиво повторил я.

– Рекламная или продюсерская компания! – воскликнул Дик. – Его тур организовывает какая-то рекламная или продюсерская компания, иначе – невозможно. Надо ее найти!

Дик снова принялся изучать интернет-ссылки и на сей раз достаточно быстро добился успеха. Ни одного итальянского города в плотном турне доктора Рабина на сайте компании «Image-Travel», зарегистрированной в Израиле, не значилось. Более того, в тот день, когда посылка была отправлена из Милана, Рабин находился в Сиднее, в Австралии.

– Очень странно… – прошептал Дик. – Кто же тогда послал тебе это письмо?…

* * *

– У меня к тебе вопрос, – хором сказали мы – я и Дик, обратившись друг к другу.

Вышло очень забавно. Несмотря на всю тягостность и неопределенность нашего с ним положения, мы расхохотались. Это позволило чуть-чуть расслабиться.

– Что ты хотел спросить? – сказал Дик, потирая от смеха глаза.

– Нет, давай сначала ты… – ответил я, понимая, что вопросы Дика сейчас куда важнее моих.

– Нет,– улыбнулся Дик, в нем говорила его извечная предупредительность. – Начал спрашивать, так заканчивай.

– Но и ты начал!

– А ты спрашивай, – ответил Дик.

Мне ничего не оставалось, как задать свой вопрос:

– Ты сказал, что после нашего телефонного разговора о книге Рабина ты решил что-то «переуточнить», так?

– Да. Одну вещь.

– И что?

– Я рассказал тебе о книге Рабина «Имя Бога», мы с тобой попрощались, и я вдруг задумался – а что в книге Рабина говорится об имени Бога?

– И что в ней говорится об имени Бога? – не понял я.

– Ничего, – спокойно ответил Дик.

– Как ничего?!

Ответ Дика выглядел как чистейшей воды надувательство.

– Вот так – ничего! – победоносно повторил Дик, мое замешательство явно доставило ему удовольствие. – Книга называется «Имя Бога», а в ней нет ничего – ни единого предложения, ни слова о Его имени. Эта тема даже не обыгрывается. И знаешь почему?

– Почему?… – я совершенно растерялся.

Трудно было понять, как такое вообще может быть? Ведь с равным успехом можно написать на книге: «Руководство для Майкрософт», а под обложкой спрятать самоучитель по стенографии. Но ведь так нельзя…

– Сам не догадываешься? – озаботился Дик.

Видимо, ему казалось, что, представив мне информацию в таком виде, я должен был немедленно все понять. Но я ничего не понял.

– Нет, не догадываюсь, – честно признался я.

– Нет? – еще с большим удивлением в голосе повторил Дик.

– Нет.

– КАББАЛА! – буквально прокричал Дик.

* * *

– Каббала? – я уставился на Дика как баран на новые ворота. – Это книга о Каббале?!

– Да нет же! – воскликнул Дик, разочарованный моей несообразительностью. – Все книги о Каббале – сплошная профанация. Истинные каббалисты никогда не будут писать никаких книг. Это немыслимо. У них тайное, секретное учение! Пишут мистификаторы и авантюристы, а настоящие каббалисты никогда ничего писать не будут!

Мне тут же вспомнились слова Рабина, сказанные им на лекции: «Вы можете представить себе тайный орден, в уставе которого записано: "Отрицание принадлежности к Сионской Общине, объявленное публично или письменно, без причины и опасности для личности, влечет за собой исключение из членов, которое будет объявлено конвентом"? Это статья двадцать вторая устава Приората Сиона. Вы спрашиваете меня? Я отвечаю – это даже не орден, это театральная труппа!»

– То есть ты хочешь сказать, что истинные последователи каббалы хранят свое знание в тайне и не станут его тиражировать? – уточнил я.

– Абсолютно верно! – подтвердил Дик и тут же продолжил: – Но они могут играть с нами в разные игры. Это обычное дело для каббалистов. И это у Рабина такая игра – он пишет книгу с названием «Имя Бога», а в ней ничего не говорит об имени Бога. Те, кто понимают, поймут, остальные останутся блуждать в потемках!

Тут мне показалось, что в размышления Дика закралась ошибка.

– Но почему ты решил, что Рабин каббалист, если он нигде об этом не говорит? Ведь не говорит же?

– Нет, не говорит.

– Ну и почему ты думаешь, что он – каббалист, а его книга – это одна из каббалистических игр? – спросил я с сомнением в голосе.

– Имя Бога! – чуть не крикнул Дик.

– Что – «имя Бога»?

– Это главная позиция каббализма. Опорный пункт! – Дик говорил все с большим и большим возбуждением. – Сейчас многие думают, что в иудаизме имя Бога засекречено. Но это полная чушь! В иудейской традиции у Бога вообще не было имени.

– Дик, да ты с ума сошел? – мне стало не по себе, Дик и впрямь слишком перегибает палку. – А Иегова? Последователи Иеговы же есть… Яхве еще, я слышал…

Но Дик, несмотря на мое возмущение, даже бровью не повел.

– А еще, вероятно, ты слышал – Элохим, Саваоф, Рафа, Адонаи, Элелион.

– Э-э-э… – я начал что-то понимать.

– Все это особенности перевода, – быстро принялся объяснять Дик. – Тексты Ветхого Завета писались на древнееврейском языке. Ко времени, когда они попали в руки греков, арабов, римлян, древнееврейский язык уже был утрачен, он стал мертвым. Его сами евреи не помнили. Потом эти тексты переводились, причем неоднократно – с одного языка на другой и обратно. Но главное не в этом, главное в том, что в одних переводах слово «Господь» переводилось, в других оставалось на древнееврейском.

– И что?…

– Слово «Господь» по-древнееврейски писалось четырьмя буквами.

Дик взял со стола листок бумаги и нарисовал на нем четыре загогулины:

– Эти четыре буквы, называемые тетраграмматоном, читаются в еврейском языке справа налево и могут быть переданы буквами – ЙГВГ или ЙХВХ. Еще тебе, наверное, нужно знать, что в древнееврейском языке не было гласных букв.

Дик замолчал и внимательно посмотрел на меня.

– Меня зовут – Дик, – сказал он через секунду. – Если бы в английском не было гласных букв, то «Дк» можно было бы прочесть – Дак, Дук, Дек и так далее. Но я бы откликнулся только на «Дика». Понимаешь?

Тут мне вдруг припомнился странный ответ доктора Рабина в его интервью на радио: «Оно говорит о том, как мой народ относится к Тому, Кто повелевает миром, к Тому, Кто вершит Рок, к Тому, Чье имя священная тайна». Я готов был побиться об заклад, что таким образом Рабин просто вышел из положения, не желая отвечать на неприятный для себя вопрос ведущего. Туманный ответ – самый удачный выбор в таких случаях.

До меня стало доходить.

– То есть «Иегова» – это просто «Господь», но только по-древнееврейски? Да?

– Да, – подтвердил Дик. – И «Яхве» то же самое – «Господь», только при другом прочтении этих четырех букв этого мертвого языка. Произношение же неизвестно. Все носители языка умерли.

– То есть это не личное имя? – уточнил я, пораженный этим фактом.

– А ты подумай сам, – Дик даже развел руками, – кто будет называть каким-то именем единого и единственного бога?! Имена нужны для того, чтобы отличать. Чтобы отличить, например, одного человека от другого. Людей много, а поэтому нужны имена. Но если вещь одна в своем роде, достаточно иметь название этой вещи – в данном случае это «Господь» или «Бог». Затея придумывать ей имя – лишена всякого смысла! Это все равно что паспорт Богу выписать! Кому Он будет его показывать? А страна у него какая? А дата рождения? Представляешь надпись: «Паспорт выдан гражданину Вселенной, божественной природы, в день сотворения мира, для представления самому себе»! Так?!

– Слушай, а все эти другие – Элохим, Саваоф, Рафа… Или как там?

– Это эпитеты. Просто уважительные и восторженные эпитеты. Элохим значит «Господь Творящий». Саваоф – «Господь Воинств». Рафа – «Господь Целитель». Адонаи – «Владыка Господи». Все в одном лице – Иегова, который и то, и другое, и третье. А Иисус Христос называл Бога – «Абба», что значит «Отец Мой». Во многих переводах, кстати, в ряде случаев написано не «Отец Мой», а просто «Абба».

– Послушай, Дик, а зачем тогда столько шума вокруг «имени Бога», если у него нет имени?

– Вот в этом и весь фокус! – обрадовался Дик. – Когда, ты думаешь, возникла Каббала?

– Не знаю, – я растерялся. – Давно. При Моисее, может быть?

– Нет, не при Моисее, – покачал головой Дик. – Скорее при Иисусе, чем при Моисее. Но сами каббалисты утверждают, конечно, что Каббала возникла еще до Святого Писания, а может быть еще и до сотворения мира. Но это легенда. Факты свидетельствуют о другом. Книга «Зогар» – основная часть Каббалы – была записана раввином Симеоном Иоахидом, в период разрушения иерусалимского храма в 70 году нашей эры. На то ему якобы было дано божественное указание, «чтобы сохранить учение, позабытое иудеями». Почему иудеи «позабыли» Каббалу к моменту рождества Христова, остается только догадываться. Впоследствии эта книга Иоахида была сильно дополнена, тоже вроде как по наущению самого Господа, и превратилась в учение Каббалы.

– И в чем фокус? – я все еще терялся в догадках.

– Каббалисты ухватились за два факта. Во-первых, они действительно забыли, как произносится имя Бога, точнее, как произносится тетраграмматон ЙГВГ. Как пишется, они знали, – Дик показал на бумажку со своими каракулями. – Во-вторых, они весьма странно истолковали фразу из Книги Исхода: «Не произноси имени Господа, Бога Твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно».

– А как они ее истолковали?

– Ну вообще эта фраза, как мне кажется, значит буквально следующее: не следует вскрикивать: «Боже правый!» – когда ты видишь очаровательную блондинку с длинными ногами. Или: «Господи, помоги!» – перед тем как извергнуть семя.

Я рассмеялся. В устах Дика с его веселой подтрунивающей интонацией эта фраза звучала поистине юмористически.

– В общем, не поминайте Господа всуе, это неуважительно, – улыбнулся Дик. – А основатели каббалистического учения истолковали смысл этой фразы, мягко говоря, по-другому. Они сказали: «Имя Господа произносить нелъзя! А то может случиться…»

Дик замолчал, а я ждал продолжения фразы.

– Что может случиться, если произнести имя Господа?

– А ты вообще в курсе Каббалы? – Дик странно посмотрел на меня.

– Ну, я что-то слышал… – сказал я и стал припоминать, что же, собственно, я о ней слышал.

– Про азбуку… – помог мне Дик.

– Да, про азбуку что-то было, – согласился я.

– Про сотворение мира… – помог мне Дик во второй раз.

– Да, про сотворение мира…

– Про правильное прочтение Святого Писания… – протянул Дик уже в третий раз.

– Да, про Писание…

– Да ты ничего не знаешь! – раскусил меня Дик, и я увидел, что он расстроился.

Полагаю, его смутило не то, что я не знаю каких-то подробностей о Каббале, а то, что я не сказал, что я не знаю. Раньше почему-то я совершенно не стеснялся быть перед Диком наивным невеждой, жаждущим знаний. Но сейчас, после двух лет этого странного расставания, мне вдруг захотелось выглядеть в его глазах состоятельным человеком, который всегда «в курсе дел». Так, наверное, более мужественно… Да и про Каббалу последнее время столько говорят, что вроде как-то и неприлично не знать. Но я не знаю. Слышал звон, да не знаю где он. И еще вру…

– О'кей! Не знаю. Что мне нужно знать? – пробурчал я.

Дик опустил голову. Наверное, он сейчас тоже подумал про эти два года.

Какое-то время мы молчали. Потом он поднял глаза. Я приготовился встретить его взгляд «бесстрастным взором».

Дик смотрел на меня с нежностью и пониманием. А мой «бесстрастный взор» ужалил меня самого.

– В общем, я думаю, – сказал Дик, – что эта книга – сигнал для всех истинных каббалистов. Когда в тридцатых годах в Европе – после прихода к власти нацистов – начались гонения на евреев и произошло очередное рассеяние «избранного народа», истинные последователи Каббалы оказались разъединены. Но они, разумеется, не исчезли. Они сами, их дети, единомышленники и ученики создали по всему миру тайные общества. Но связь между ними была утрачена, а глубокая секретность не позволяет им искать друг друга. И сейчас, с помощью этой книги, Рабин подает всем каббалистам мира знак. Он пишет на обложке своей книги – «Имя Бога», что звучит как пароль, а в ней самой не идет речи ни о Каббале, ни о каббалистах. Словно их нет, но для мистиков абсолютное присутствие и абсолютное отсутствие – это одно и то же. Поэтому, не говоря о Каббале, Рабин на самом деле говорит именно о ней. Он раскрывает в своей книге заблуждения иудаизма и христианства, видимо, дает еще какие-то тайные и непонятные непосвященному человеку отсылки, показывая тем самым, что час объединения истинных последователей Каббалы всего мира пробил.

Я молчал.

– Ну а о самой Каббале я расскажу тебе как-нибудь в другой раз. Ты и так уже устал от моей занудности.

– Нет, Дик! – мне стало совестно, как-то жутко, чуть не до слез совестно. Я не мог так обходиться с человеком, который только что рисковал собой ради меня. – Прости! И никакой занудности! Ты лучший рассказчик! Правда! Давай про Каббалу…

– Нет, про Каббалу сейчас не будем, – примирительно улыбнулся Дик. – Сейчас мой вопрос. Ты забыл?

– Ах да, ты хотел спросить! Спрашивай.

– Что на самом деле случилось в холле «Cinema-Gold»?

– В холле «Cinema-Gold»? – я даже как-то инстинктивно поежился. – Да в том-то и дело, что ничего!

– Ничего? – не поверил Дик.

– Ну да, ничего! – я стал оправдываться. – Я просто окликнул его – Рабина. Спросил, зачем я ему нужен…

– И что, тебя сразу избили и накачали наркотиками? – Дик посмотрел на меня с большим сомнением. – Ты что-нибудь еще говорил?

– Ну, я не помню, – я задумался. – Я сказал про посылку. Объяснил, какую – в желтом конверте с надписями почерком Леонардо да Винчи. Упомянул, что на нем была марка с портретом художника. И все. Они сразу на меня накинулись…

– Все? Только про Леонардо, и все?

Я еще раз задумался, вспомнил ту ситуацию в холле и уверенно ответил:

– Да. Все.

– Ты знаешь, что Каббалой увлекался Джулиано Медичи, друживший с Леонардо?

– Я даже не знаю, кто такой Джулиано Медичи, – признался я.

Дик встал и принялся медленно курсировать от стены до стены. Потом остановился и уставился в окно на дорогу.

– Слушай, а почему ты вообще решил, что письмо отправил тебе Рабин? – спросил он через минуту.

– А кто? Кому еще придет в голову посылать мне письмо с книгой Рабина и адресом, где проходит его лекция? Кому это еще может быть нужно?! Да, кстати, мне же еще по телефону звонили! – вспомнил я. – Девушка-компьютер оповестила, что, мол, надо мне побывать на этой лекции. Кто еще, если не Рабин? Наконец, они же избили меня и вот какую устроили антрепризу – наркотики, больница, полиция. Зачем им это нужно, если они ни при чем?

– Они-то причем… – тихо, словно разговаривая сам с собою, сказал Дик. – Только вот письмо это, посылку, не Рабин прислал. Тебя хотели о чем-то предупредить.

– Как не Рабин? – чуть не подпрыгнул я, даже не расслышав последних слов Дика. – А кто?!

– Это мы узнаем только в Милане.

– В Милане?!