Текст книги "Во всем виновато шампанское (ЛП)"
Автор книги: Фиона Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)
Глава 5.
Гости заявились вечером, как только сумерки опустились на землю. Прибывших встречал штат слуг под руководством пана Казимира, я же смогла только из окна на кухне увидеть, как к замку подъехала карета, а за ней следом еще одна, и, кажется с эскортом верховых. Но разглядывать, кто там пожаловал, не стала, слишком много работы навалилось на мои плечи. У панны Машкевич, впрочем, было все готово, только вот за неполные сутки я почти не отдыхала и не помнила, когда ела, а на кухне запахи были такие, что живот пел заунывные песни, только вот экономка нам сообщила, что сядем ужинать лишь после господ, а значит, сперва князь примет гостей, а уж потом слуги смогут дать отдых натруженному телу.
Домовиха появилась словно призрак в тумане из кипящих кастрюль. Проплыла важно, оглядываясь по сторонам и заторопила кухарок.
– Скоро гости пройдут в обеденный зал, – говорила она, – поспешите, чтобы все было готово. Мы не можем подвести Его Сиятельство! Столы уже накрыты, ждем только вас!
И кухарки спешили: украшали зеленью блюда с дичью, с жареной птицей и мясом, дорезали салаты, смешивали, выкладывали на дорогие блюда. Сколько тут было снеди: и рыба, и перепелки, и нежные паштеты, украшенные зелеными листочками мяты, мясные рулеты и сыры, а также вина в изысканных графинах и многое другое. От изобилия яств разбегались глаза, а быстроногие лакеи уносили очередное блюдо, едва его ставили на специальный стол, находившийся почти у дверей.
Сколько на все ушло времени, я не знала, но, когда последний из лакеев не вернулся мы смогли спокойно вздохнуть и даже присесть.
Я забыла даже о голоде, радуясь долгожданному отдыху, а Радка, оказавшаяся возле меня, откинулась на стену и прикрыла глаза.
– Этого вы боялись! – проговорила я тихо, вспомнив, как переполошились работницы замка, узнав, где мы оказались этим утром. Работы действительно было непривычно много. А ведь показалось, что гостей у князя не так много! Хотя, кто их там считал, некогда было, пока по кухне носилась, выполняя поручения.
– Если бы! – не открывая глаз, произнесла девушка.
– А в чем тогда беда? – удивилась я.
Радка открыла глаза и первым делом обвела взглядом кухню. Отдыхали почти все, кто участвовал в приготовлении пиршества, горничные, присланные домовихой на помощь, сейчас убирали посуду и мыли кастрюли. Сама пани Машкевич отсутствовала, и я решила, что экономка, по всей видимости, находится где-то возле обеденного зала, в котором хозяин Крыла потчует своих гостей.
– Это тайна? – спросила я и Радка посмотрела уже на меня. В ее глазах читалась дикая усталость, да и выглядела она не самым лучшим образом. Шутка ли столько времени провести на кухне! Глядя на тусклые волосы девушки, я подумала о своих собственных, которые, наверное, выглядели не многим лучше.
– Этот город называется Гидигич, – проговорила Радка тихо. Я слушала ее, стараясь не замечать возобновившуюся песню своего живота, требовавшего еды и старательно впитывала в себя ароматы выпечки, пришедшие на смену жареному и пареному.
– Гидигич? – повторила я. Так это же был второй по величине город после столицы.
Захотелось встать и пойти к окну, чтобы посмотреть на огни за городской стеной, только ноги отказались подчинятся мне, требуя тишины и покоя, и я послушалась, зная, что все равно за окнами ночь и я мало что смогу там разглядеть. А вот завтра с утра другое дело.
– Она верно, не знает, что сейчас в Гидигич перебрался Круг, – слова принадлежали кухарке Марии. Она тяжело встала и направилась к рабочему столу, взбить белки для крема в пирожные. Мы же продолжали пока сидеть, а пани Машкевич совсем не спешила возвращаться.
– Ведьмовской Круг? – уточнила я.
– Он самый, – кивнула Радка, затем чуть пригнулась ко мне, словно сообщая важную и тайную информацию.
– С нашим князем сейчас наверху пирует дочка Старшей сестры Круга и ее окружение!
Я кивнула, хотя мне это мало о чем говорило. Я могла только догадываться, что в гостях у князя ведьмы и прочая нечисть. Как оказалось, позже, я почти не ошиблась, разве что, касательно ведьм!
Пани Машкевич вошла на кухню так стремительно, что мы не успели вскочить с лавок и она нахмурилась, сообразив, что все это время прислуга, вместо того, чтобы трудиться не покладая рук во имя хозяина замка, рассиживается и отдыхает. Но, надо отдать должное экономке, кричать и ругаться она не стала, только показала, что недовольна.
– Все те, кто сейчас свободен, идите в наш обеденный зал и накройте его, скоро будем ужинать! – распорядилась панна, радуя мой желудок.
Радка дернула меня за руку, поманила за собой. Мы проскользнули мимо домовихи, хотя я не сомневалась, что нас заметили. Вместе с нами в зал пришли еще три девушки, и мы приступили к работе. Разделились так, чтобы каждая делала свое дело. Одна расставляла тарелки, вторая широкие глиняные кружки, третья – приборы, мне же досталось нарезать хлеб и овощи. Мысли о еде смогли на некоторое время умерить мое любопытство касательно города и тех гостей, что пожаловали в замок.
«Друзья князя?» – подумала я. Это звучало весьма правдоподобно, если бы Радка не обмолвилась о дочери Главы Круга, только вот, жаль, не успела мне все рассказать и оставалось только домысливать и строить варианты. Только, странным образом, как я эти самые варианты не крутила, все сходилось к одному: князь Вацлав, скорее всего привязан к кому-то из гостей нежными чувствами. Правда, вспоминая князя и, особенно его морду и крылья, я сильно сомневалась, что подобное создание может быть к кому-то привязанным или испытывать симпатию. Но, может быть, я слишком мало знала о демонах, так что и судить не стоит.
Радка закончила с тарелками и добавила пару стульев, приставив к столу, затем посмотрела на меня. Я поставила широкие стаканы перед тарелками и поймала ее взгляд.
– Ты какая-то странная, Валеска! – проговорила девушка.
– С чего это ты взяла? – спросила я.
– Ничего ни у кого не спрашиваешь. Необычно это, – Радка обошла стол, встала рядом со мной, но посмотрела не на меня, а на то, как мы сервировали все для ужина, при этом продолжая говорить:
– У нас все новенькие вопросами забрасывали, а ты…будто ничего и не хочешь знать. В первые день интерес проявила, а потом будто и не волнует тебя ничего. Живешь так, словно всегда была в замке.
– А что мне знать? Все, что надо, пани Машкевич разъяснила, остальное со временем сама пойму! – я пожала плечами. То, что мне действительно было интересно, рассказать могли разве что, пани Машкевич, Казимир, да Трайлетан. Остальные вряд ли удивят меня нужной информацией, а сплетни – это не для меня. Но, кажется, Радка имела намерение высказаться, или просто хотелось поговорить. С нами, женщинами, такое бывает, а я пока еще лицо новое, пусть и немного успевшее примелькаться, вот она и рвется просветить меня.
– Сегодня ночью держись подальше от коридоров и после полуночи, как спать ляжешь, никуда не выходи! – шепотом сказала девушка.
Я нахмурилась.
– А что так?
– Ты же слышала, что гостья князя сама госпожа Елень, дочь Главы Круга. Стервь еще та, к тому же она не от человека рождена, иначе была бы просто ведьма, а к ведьмам мы привыкшие, да и силы они не имеют в Замке.
– Это как? – удивилась я.
– Вот я о чем и говорю, что ничего ты не знаешь и знать не хочешь, а могла бы поинтересоваться, – хмыкнула Радка. – У этого замка есть одна маленькая особенность: не могут в нем ведьмы колдовать. Как переступают порог, так силы и лишаются. Здесь они просто люди, в отличие от госпожи Елень.
– Так она дочь ведьмы, а значит, и сама ведьма! – произнесла я.
– Так и есть, – кивнула Радка, – только вот отец у нее был не человек.
Девушка шагнула к двери намереваясь позвать пани Машкевич, но перед самым входом, обернулась и посмотрела на меня:
– Помни мои слова: из комнаты не выходи до самого рассвета, пока не придет время солнцу встать, – и положила руку на дверную ручку, дернула на себя, распахнув дверь.
– У нас все готово, пани Машкевич! – крикнула в смежную с залом кухню. Я же отвела глаза и направилась к окну, чтобы посмотреть на город, что вдали за озером сиял множеством огней, а в голове мелькнула только одна догадка, касающаяся странной гостьи князя и слова Радки, ее предупреждение, только подтвердили это подозрение.
Огромный зал был украшен цветами и гирляндами. Сотни огоньков-свечей освещали огромное помещение, наполненное этим вечером, плавно переходящим в ночь, звуками голосов. Все это было непривычно князю и неприятно. Гостей он не любил и предпочитал одиночество подобному веселью, но отказать прекрасной Елень не мог, хотя и хотел бы, будь в его княжеской воле такая возможность. Но нет. Данное много лет назад слово сейчас заставляло князя дарить скупые улыбки обладательнице длинных белоснежных волос и ярких голубых глаз.
Девушка сидела подле князя, занимая почетное место во главе стола, разделив его с Вацлавом по своей собственной воле и по праву, полученному своей матерью. Она была хороша собой. Многие даже назвали бы ее прекрасной и не согрешили бы против истины. Елень Вишневская обладала грацией хищницы, коей и была в какой-то степени. Старшая сестра Круга, мать Елень, являлась главой ковена ведьм: самая сильная из них, самая хитрая и обладающая огромной властью, она когда-то выбрала себе в мужья не человека, как велели обычаи, а вампира. Это был представитель древнего рода, в жилах которого текла кровь аристократов, продавших душу многие века назад и именно этот мужчина стал отцом прекрасной Елень, подарив ей, кроме ведьминской силы, перешедшей с кровью матери, и темный дар, за который, впрочем, прекрасная панна платила страшную плату.
Сейчас, глядя на ее милое личико, обрамленное снежными локонами, Вацлав видел перед собой только опасное существо с которым оказался связан волей судьбы или злым роком.
– Не смотрите на меня так, князь, – не глядя на Вацлава, сказала девушка. – Дыру прожжете!
Вацлав хмыкнул, но глаз не отвел.
– Может быть, я любуюсь вашей красотой, милая панна?
– Я не обольщаюсь на этот счет, – отозвалась девушка, – и словам человека, который уничтожает мне подобных, не верю!
Она все же повернулась и посмотрела на князя. Ее ледяной голубой взгляд встретился с его синим, пылающим демоническим пламенем. Несколько долгих секунд они просто смотрели друг на друга. Елень первая отвела взор, не выдержав взгляда князя, но тут же произнесла, будто желая показать, что совсем не боится страшного хозяина замка:
– Матушка просила передать вам свой поклон, князь и сожаление, что лично не может явиться в гости, поприветствовать вас.
Вацлав улыбнулся уловив неприкрытую фальшь в голосе панны. Перевел взгляд на свиту ведьмы состоявшую из ей подобных: женщины в дорогих модных платьях, мужчины, приглашенные с целью сопровождения, одетые как франты и по большей части пустые. Все они чувствовали себя в его «Крыле», как дома, не опасаясь страшного соседства с обитателями замка, а князю попросту хотелось указать им на дверь, но не мог.
«За все надо платить!» – напомнил он себе и взяв в руки бокал одним глотком допил его содержимое, ощутив, как за спиной послышались легкие шаги и лакей поспешно наполнил его бокал вином, после чего отошел назад, слившись с тенью: невидимый и бесшумный, обученный Казимиром быть всегда рядом и при этом не мешать своим видом отдыхающим господам.
– Как продвигается ваша служба, князь? – спросила Елень, пытаясь поддержать несуществующий разговор. Она чувствовала, что между ней и князем прозрачная невидимая стена, через которую не достучаться до Вацлава, хотя она пыталась уже и не раз. Только бесполезно все: не видит Вацлав в ней женщину, а если и видит, то попросту игнорирует. Елень к такому невниманию не привыкла. Обаяние вампира, природная красота и ведьмовские чары делали ее желанной для большинства мужчин, исключение составляли разве что седые немощные старцы да совсем маленькие мальчики. Только такие поклонники и саму девушку мало интересовали. Какой толк с немощных да зеленых?
Князь же пока не спешил с ответом. Положил руку с длинными пальцами на стол и затарабанил по гладкой поверхности. В глубине души, Елень понимала, что напрасно тратит свое обаяние на Вацлава, только вот отступиться от него не могла, как и вырвать из сердца, в котором прочно поселилось чувство к неприступному и холодному мужчине.
– Вы молчите? – проговорила девушка. – Что-то произошло?
Князь и правда казался задумчивым. Вздрогнул от ее слов и посмотрел так, словно только что увидел, а Елень нахмурилась.
– Вы не рады видеть меня у себя в гостях, – произнесла с укором.
– Не рад! – он кивнул. – Но только выбора у меня нет.
– Вы так откровенно пренебрежительны ко мне! – возмутилась молодая ведьма, а князь лишь улыбнулся краешками чувственных губ и она уронила взгляд, рассматривая его красиво очерченный рот. Девушке захотелось податься вперед и прижаться своими губами к губам князя, позволить ему целовать себя, раствориться в нем без остатка! Елень даже представила, как это было бы сладко и в груди защемило, сдавило от желания.
– Милая госпожа! – произнес Вацлав отворачиваясь от Елень, чтобы посмотреть на ее подруг, сидевших дальше за столом и весело флиртовавших со своими поклонниками мужчинами. Скривился от вида накрашенных лиц и завитых локонов, от сильного аромата парфюма, витавшего в воздухе. Заметил, как лакей, такой же незаметный и незаменимый, наполнил бокалы гостей и исчез, убрав опустевшие тарелки.
– Милая госпожа Елень, – повторился князь, – вы прекрасно знаете причину, по которой мы с вами встречаемся в мом замке. И совсем не дружеское расположение и даже не деловые отношения связывают нас.
Она помрачнела, но ненадолго. Встряхнула волосами и села прямо, словно была королевой, а не простой ведьмой. Увы, но дар матери не передался Елень в том объеме, какой был у самой Главы Клана и девушку это даже не печалило, а злило.
– Я знаю, – ответила она, чуть сжав тонкими пальцами подлокотники стула на котором сидела. Князь услышал слабый треск и заметил, что руки ведьмы стали меняться. Вместо белых холеных пальчиков, дерево стула сжимали серые кисти и морщинистыми пальцами, увенчанными длинными желтоватыми когтями.
«Злится!» – равнодушно подумал Вацлав. Только настроение гостьи его мало трогало. Он попросту ждал, когда Елень отправится восвояси, прихватив с собой свиту.
«Чертова нечисть!» – мелькнуло в мыслях мужчины и он тут же улыбнулся, вспомнив, что и сам являлся им подобным.
Сегодня, вместо долгожданного отдыха, пришлось принимать Елень. Князь рассчитывал поработать с документами и попросту отдохнуть перед следующим выходом, только не получилось. Замок снова переместился в окрестности Гидигича и утром, выглянув в окно, Вацлав скривился от вида широкого озера и города, раскинувшегося на его противоположном берегу. А затем неприятности продолжились, явив его взору новую служанку.
«Валеска!» – подумал князь. Вопреки всему, имя приятно легло на язык, словно что-то сладкое, нежное и он произнес его вслух.
– Вы что-то сказали, князь? – спросила Елень, пристально глядя в его синие глаза и Вацлав неожиданно понял, что вспоминая это злосчастное утро, невольно произнес имя новой служанки вслух.
– Нет, госпожа Елень, – ответил он и взял в руки бокал. Покачнул его так, чтобы алая жидкость растеклась по пузатому прозрачному боку, затем отпил с удивлением отметив, что проклятая девчонка, ворвавшаяся в его устоявшуюся жизнь, никак не хочет уходить из мыслей. Ему стоит опасаться ее, стоит отдалить от себя и любым способом сделать так, чтобы ушла из замка. Только как это провернуть, если покинуть Крыло она должна по собственному желанию, а рассказать ей о том, что замок ее не удержит, как остальных, никто не имеет права, иначе все будет напрасно.
«И почему все произошло именно теперь? – подумал князь. – Столько лет жил спокойно, даже привык к такому образу существования и тут, когда я уже примирился и привык, появляется она, как снег на голову, посредине жаркого лета!».
– Мы хотим музыку! – закапризничала одна из подружек Елень и ведьма повернулась к князю в ожидании.
– Может немного скрасим этот вечер? – предложила она и добавила прежде, чем Вацлав успел отказаться: – Мы привезли с собой музыкантов. Они ожидают во дворе. Только прикажите позвать…
– Как вам будет угодно! – кивнул князь и на губах молодой ведьмы расцвела улыбка. Она проследила за тем, как князь подозвал своего дворецкого и велел ему позвать музыкантов, ожидающих вызова. Пан Казимир поклонился и не выказал удивления, после чего удалился так величественно и степенно, словно служил самому королю, а не простому князю.
Музыканты пришли через несколько минут. Оглядываясь по сторонам, они выглядели напуганными, но немного пришли в себя, когда Елень поднялась с места и приблизившись, одарила мужчин широкой улыбкой. Князь следил за ее действиями, облокотившись на подлокотник и положив подбородок на стиснутый кулак. Ведьма что-то прощебетала, успокаивая музыкантов и под смех гостей, они начали устраиваться под окном. Князь все еще ощущал их страх, видел даже в движениях скованность и опаску, но стоило музыке заиграть, подняться под свод зала, как гости сорвались с мест и пустились в пляс, далеко не изысканный и выдававший в свите Елень простых купеческих дочерей, а в разряженных кавалерах боярских отпрысков.
Музыканты играли все громче, гости танцевали и смеялись, а Вацлав продолжал сидеть и следить за танцующими, время от времени отпивая из бокала сладкого вина. Следил взором за веселящимися ведьмами и думал о том, когда все это закончится.
Когда Елень подошла к нему и застыла в шаге от кресла князя, Вацлав почти не удивился. А она посмотрела с лукавством и ожиданием.
– Ваше Сиятельство, – сказала девушка, – вы же не откажете мне в танце?
Вацлав напрягся, а Елень подалась вперед, протягивая к нему белые руки. Он посмотрел на нее, прекрасную, обманчиво юную, в дорогом платье из золотой парчи, с волосами цвета первого снега, рассыпавшимися по плечам в модной прическе, которая не растрепалась даже от танцев, крепко удерживаясь ведьмовской магией. Посмотрел и понял, что совсем не желает касаться девушки, но отказаться не смог, особенно когда на них так пристально смотрели все: от слуг до застывших в ожидании подруг Елень.
– С большим удовольствием! – солгал он и встал.
– Вот видите, князь, – рассмеялась тихо ведьма, – умеете быть милым, когда захотите!
– Только при одном условии! – добавил Вацлав. – Это будет наш единственный танец и вы продолжите и дальше развлекаться сами! Без меня!
Елень вспыхнула.
– Матушка говорила мне, что вы настоящий князь, – заметила девушка, – так где же ваши манеры?
– Именно мои манеры заставляют меня сейчас пойти под руку с вами, госпожа Елень. Иначе я давно бы уже покинул это сборище, – сказал и улыбнулся так, словно это был комплимент.
«Музыка? Откуда?»
Подумала и едва не рассмеялась.
«Вот я глупая! Это же князь развлекает своих гостей. А как же обойтись без танцев в подобном обществе!».
Я стянула верхнее платье, оставшись в одной тонкой сорочке. Габриэль еще не пришла и я готовилась ко сну в одиночестве. Умылась, расчесала волосы, заплела в косу, чтобы не спутались за ночь во время сна и застыла, глядя на свое отражение в зеркале.
Выглядела я устало. Да и неудивительно: весь день на ногах. А теперь вот долгожданные часы отдыха.
Когда в комнату постучали, я сперва даже удивилась, Габриэль всегда заходила без стука, а значит, это был кто-то из девушек, живших в соседних комнатах.
«Юстина или Радка?» – подумала, прежде чем крикнуть короткое: «Войдите!», – и обернулась на звук открывающейся двери.
Юстина проскользнула легкой тенью. Улыбнулась и села за спиной на мою кровать. Я вернула ей улыбку и осталась сидеть перед зеркалом.
– Ты верно, уже спать собралась? – спросила девушка. – Я не вовремя?
– Ты права! – ответила я. – День сегодня был тяжелый. С ног валюсь…
– А гости до сих пор резвятся! – заметила горничная намекая на музыку, пробивавшуюся через толстые стены и бесконечные залы и коридоры замка. Как он проникал в крыло слуг, было непонятно, но я отчетливо слышала мелодию вальса, а воображение рисовало мне прекрасных дам в дорогих платьях, кружившихся под музыку в объятиях своих кавалеров. Думать о том, что они, может быть, не являются людьми, мне не хотелось, а в памяти отчетливо прозвучали слова Радки, предупреждавшей о том, чтобы не выходила из комнаты после полуночи. Стоило предупредить об этом и Юстину и я уже было открыла рот, чтобы передать ей слова Радки, когда девушка заговорила первая.
– Валеска! – она сложила руки на коленях и выглядела при этом несколько взволнованно.
– Ммм? – я вскинула брови. Вид у Юстины стал подозрительным.
– Не знаю, может быть я сама себя накручиваю, – продолжила младшая горничная, – только сегодня вечером, перед приездом гостей, прибираясь в одной из комнат, я оказалась невольной свидетельницей странного разговора нашей пани Машкевич и пана Казимира.
А вот это было любопытно, хотя я еще не понимала, каким образом это касалось меня. Но Юстина так просто не затронула бы тему, если б разговор между управляющими замка оказался пустым. А что-то подсказывало мне, что говорили эти двое обо мне, только почему? Не ошибаюсь ли я в своих предположениях?
Оказалось не ошиблась.
Рассказ Юстины был коротким и непонятным. Я поняла только, что пани Машкевич, со слов девушки, отправила меня к князю Вацлаву совсем не по причине нехватки рабочих рук, а преследуя какие-то свои, мне не понятные, цели. Ну, не скормить же она меня ему хотела! Князь, хоть и демон, но совсем не похож на тех, кто время от времени поедает своих горничных. Что же тогда? В постель к нему подложить…тоже как-то не совпадает. Та же Юстина краше и моложе.
«Тебе в голову лезут одни пустые глупости!» – подумала я, а Юстина продолжали следить за мной напряженным взглядом.
– Вижу, ты тоже ничего не поняла! – сказала она. – Но тебе стоит остерегаться панну экономку, это уж точно!
– Спасибо тебе, Юстина, что все рассказала! – я встала со стула и девушка тоже поднялась на ноги.
– Я пойду, наверное! – проговорила она. – Извини, если напугала. Мы из одной деревни и должны держаться вместе! – добавила мгновение спустя.
Я кивнула. Шагнула к ней и обняла порывисто. Прижала к груди.
– Спасибо! – я и правда была удивлена. С Юстиной мы никогда не были близкими подругами. Сестра с ней общалась, даже гуляли вместе и по цветы и ягоды ходили, да на гуляниях часто бывали вместе. Меня же с Юстиной ничего не связывало, отчего я была еще более ей благодарна.
– Ну, я пошла! – сказала девушка, когда я отпустила ее худые плечи.
– Спать ложись! – напутствовала я ее. – И не выходи сегодня до рассвета из комнаты! – предупредила, вспомнив слова Радки.
– Чего это? – уже у дверей Юстина оглянулась.
– Сама не знаю. Радка так сказала, а я вот тебе…
Юстина кивнула и вышла, прикрыв за собой двери, а я скользнула под одеяло и легла, устроившись поудобнее, только вот сон упорно не спешил приходить и я просто лежала, закрыв глаза. Услышала, как спустя несколько минут пришла Габриэла. Как она разделась и тоже легла в кровать, закрыв двери на засов и задув догорающую свечу.
А когда комната погрузилась в темноту, звуки музыки стали чуть тише и я лежала без сна, слушая аккорды мелодий и постепенно проваливаясь в зыбкую дрему, пока темнота не сомкнулась вокруг меня, заключив в свои уютные объятия.
Ужин закончился далеко за полночь, когда уставшие гости разбрелись по своим комнатам. Князь смог вздохнуть с облегчением, лишь когда оказался в своих покоях. Расторопный Казимир помог Вацлаву снять сапоги и тяжелый камзол и пока князь умывался, развешивал его вещи, отряхивая с бархатной ткани незримые пылинки.
– Пора найти вам камердинера, Ваше Сиятельство! – проговорил дворецкий.
Вацлав вытер лицо полотенцем, повесил его на спинку высокого стула и посмотрел на слугу.
– Зачем мне камердинер, если у меня есть ты, Казимир? – спросил он с усмешкой.
– Так положено! – ответил дворецкий.
– Я тебя обременяю?
– Что вы, господин князь! – дворецкий вскинул множественные руки и закатил глаза. – Разве я это имел ввиду? Просто господину в вашем положении так положено!
– Заладил! – отмахнулся от него Вацлав.
Казимир поклонился, а после подхватил таз с водой и полотенце, направившись к двери.
– Ничего более не желаете? – поинтересовался прежде чем уйти.
– Свободен! – князь прошел к зеркалу и встал напротив него, дожидаясь, когда дворецкий уйдет.
Отражение показало ему высокого мужчину в белоснежной рубашке и темных штанах, заложившего руки за спину и всматривавшегося в темную поверхность, словно пытаясь разглядеть за стеклом совсем не самого себя. Он смотрел куда-то глубже.
Князь не мог понять, почему пришел сюда. После окончания ужина он хотел только одного: лечь спать и отдохнуть от надоедливых гостей. Одно радовало: завтра Елень уедет, прихватив с собой свое окружение, достойное такой недалекой панны, как она. Сборище жалких бездарей, прожигателей жизни. Вацлав подобных людей не понимал и не принимал, и старался, чтобы рядом с ним было меньше подобных знакомых, но иногда, как в случае с Елень, выбора не было и приходилось принимать в своем замке подобное общество. А ведь князь помнил другие дни в той жизни, что, казалось, осталась в прошлом, в жизни, к которой не было возврата.
«Но ты же можешь освободиться!» – шепнул кто-то в голове мужчины и он вздрогнул, вспомнил юную ведьму, так некстати, появившуюся в Черном Крыле.
Валеска. Одно ее имя как песня, как сладкий яд, способный убить, но медленно и жестоко, отчего становится еще более опасным и желанным. Вацлав сам не знал, почему, но эта девушка зацепила его и он немного сомневался, что причина была в его страхе и приближении неминуемого. Нет, он по прежнему желал избавиться от девушки, заставить ее уйти, но пока не знал, как это сделать.
– Элкмар! – произнес князь, обращаясь к зеркалу и секунду спустя гладкая поверхность пошла рябью. Отражение Вацлава исчезло и его место заняла огромная голова льва, с горящими глазами, будто вынырнувшая из глубины черной трясины.
– Да, господин! – прозвучал ответ.
Несколько секунд князь колебался, размышляя о том, правильно ли поступает, а затем приказал:
– Покажи мне ее!
– Кого именно, господин? – спросил Элкмар.
– Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю, – тихо произнес Вацлав и Элкмар закрыл глаза. Снова по поверхности зеркала рябь и мгновение спустя княжескому взору открылась мирная картина: на своей кровати, уютно положил ладони под щеку, спала та, что пришла разрушить покой и сон Вацлава… Ведьма по имени Валеска. Он мог видеть ее лежавшую под одеялом. Спящая была хороша, так хороша, что на какое-то мгновение мужчина позволил себе забыть о том, кем она является для него.
«Опасность!» – вспыхнуло в голове.
В хрупких руках, в неясных очертаниях ее стройного тела, скрытого от взора князя, в тонких чертах ее красивого лица таилась угроза, но, одновременно с этим Вацлав не мог не почувствовать странного волнения, охватившего все его существо и ему совсем не нравились те чувства, которые он при этом испытывал.
– Покажи ее ближе! – приказал князь. – Я хочу увидеть ее лицо!
Поверхность снова пошла волнами, задрожала и мгновение спустя показала лицо Валески. Вацлав наклонил голову на бок, пытаясь разглядеть ее ближе и лучше. Конечно, он мог приказать девушке явится к нему, чтобы вдоволь налюбоваться опасной красотой несостоявшейся ведьмы, только не хотел. А она спала даже не подозревая, что в этот самый миг ее рассматривает демон.
– Господин? – тишину нарушил голос, прозвучавший в воздухе и князь стряхнул странное оцепенение охватившее его при взгляде на молодую ведьму.
– Что? – спросил он тихо.
– На крыло слуг кто-то прошел, – заявил Элкмар и добавил, – чужой.
Вацлав махнул рукой, словно стирая изображение Валески, произнес сухо:
– Покажи!
Но в зеркале появился сам демон и голос Элкмара произнес:
– Я не могу. Там нет зеркал.
– Это кто-то из гостей? – нахмурился князь. Кому-то явно не спалось в отведенных для этой цели покоях. Вацлав очень не любил, когда обитатели замка нарушали его правила, но и гостям не мог спустить своеволие. Елень и ее приближенные прекрасно знали, что в крыло, отведенное для слуг, им допуска нет.
– Разбудить Казимира? – предложил Элкмар.
– Нет, – ответил князь. – Я пойду сам и посмотрю, кому это не спится, – а про себя подумал, что нашел повод выказать свое недовольство прекрасной Елень. И повод, чтобы не пускать ее на порог своего замка.
Поверхность зеркала разгладилась и голос Элкмара произнес:
– Как прикажете, господин.
Но Вацлав уже не слышал этих слов. Он покинул спальню и захлопнув двери, широкими шагами направился через коридор к лестнице.
