Текст книги "Во всем виновато шампанское (ЛП)"
Автор книги: Фиона Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
Глава 21.
Грася не могла понять, что происходит. Первой мыслью было, что она спит и видит самый прекрасный сон, какой только можно себе представить, но поцелуй и прикосновения Трайлетана были слишком реальными и кожа горела в тех местах, где побывали его руки. А они побывали везде. Касались ее лица и плеч, стекали по рукам, сходились на талии, взлетали к полушариям груди, сжимали нежно и трогательно бережно, отчего Гражина выгибалась дугой, прижимаясь к разгоряченному телу всадника.
Она не узнавала этого холодного мужчину.
Она не узнавала себя.
Словно весь мир в один миг перевернулся, толкнув их в объятия друг друга. Была забыта Валеска, да и кто она такая? Если бы кто спросил об этом Гражину, она бы удивилась, так как поцелуи Трая лишили ее остатков разума. Живым было только тело, отвечавшее с готовностью на прикосновения и сердце, бившееся в унисон с сердцем того, у кого оно должно молчать.
Но удивительное дело – руки мужчины, ранее казавшиеся княжне холодными, сейчас обжигали прикосновениями, а на его лице, бледном и бескровном, разгорался живой румянец.
Губы всадника скользнули по подбородку девушки. Спустились ниже, оставляя влажную и горячую дорожку после поцелуев. Грася прикрыла глаза, чувствуя, как Трайлетан осторожно положив руку на ее грудь, слегка сжал ее и тут же убрал, опустив ниже.
– Что же это такое? – прохрипела девушка, распахнув глаза и в тот же миг мужчина застыл, а затем, секунду спустя, распрямился с каким-то страхом и удивлением, глядя ей в лицо.
– Грася, – только и смог произнести всадник.
– Ммм? – продолжая пребывать во власти охватившей ее неги, княжна подалась вперед. Ее руки обхватили шею Трайлетана и Грася притянула всадника к себе, переняв инициативу.
– Гражина! – повторил он, опустив взгляд на ее приоткрытые губы, жаждущие продолжения поцелуев.
– Что? – спросила она и взгляды встретились. Его – напряженный, застывший и ее, осознавший произошедшее.
– О, боги! – руки сами сползли с шеи Трайлетана и Грася, вспыхнув, отступила назад, позабыв о том, что за спиной только стена и дверь.
– Да что же это? – пробормотала она припухшими от поцелуев, губами. Ее взгляд устремился к всаднику смерти.
Трайлетан отошел на шаг назад и посмотрел на девушку. Взгляд его выражал сожаление и этого она вынести не смогла.
– Прости! – сказал он тихо.
– За что?
– За поцелуй!
– Разве за подобное извиняются? – удивилась она.
Грудь тяжело вздымалась, а сердце никак не могло обрести покой, тревожа свою хозяйку.
– Черт побери, – вырвалось резкое с губ мужчины. Он снова шагнул к Грасе и лицо его при этом помрачнело. – Я действительно не собираюсь извиняться за то, что мечтал сделать так давно.
– А как же Валеска? – спросила девушка глухо, про себя взмолившись, чтобы его ответ не причинил боли.
Всадник прищурил глаза.
– Мне действительно нужно, чтобы ты присмотрела за ней, – сказал он.
– Она так важна для тебя? – прошептала Грася, чувствуя, как ревность сжала ее грудь тисками. Но в ее взгляде, устремленном на всадника, таилась надежда.
– Кто она тебе? Сестра? – и чуть тише: – Невеста или… – и уже едва слышно. Жалкий шепот, полный боли, – жена?
Трайлетан потянулся к Гражине. Его рука легла на ее щеку – она снова была прохладной. Казалось, жизнь, еще минуту назад кипевшая в его венах, снова утихла, как бурная река после полноводья. Разлилась и успокоилась. И если бы не взгляд мужчины, продолжавший пылать страстью и внутренним огнем, княжна могла бы подумать, будто этот долгожданный поцелуй ей всего лишь померещился. А почему бы и нет, особенно после всех снов, в которых Трайлетан приходил к ней! Что, если эти прикосновения и нежность просто плод ее воображения?
Девушка подняла руку и словно в ответ потянулась к лицу всадника. Ей до зуда на кончиках пальцев хотелось ощутить его кожу, прохладную и гладкую, чтобы удостовериться, что это не сон, что она не спит и Трайлетан сам пришел к ней и целовал ее, настоящий, реальный, а не мифический.
Грася было подумала, что мужчина отшатнется, но он лишь проследил взглядом за движением ее руки, а затем, удивив девушку, подался вперед и теплая ладонь молодой ведьмы полукровки коснулась его лица.
Княжна не удержалась, провела пальцами по скуле и вниз, к упрямому подбородку, едва сдержавшись, чтобы не обвести контур губ всадника. А затем перед глазами встало лицо молодой девушки, с которой она совсем недавно познакомилась, впустив в особняк. С девушкой, за которую пришел просить Трайлетан.
«А ведь он так и не ответил на мой вопрос! – опомнилась княжна. – Кто ему эта пани Каревич?» – и не поленилась повторить фразу вслух.
Мужчина поднял руку и накрыл ладонь Граси, все еще касавшуюся его лица. Бережно перехватил тонкое запястье и отвел в сторону.
– Это не моя тайна. Мне просто крайне необходимо, чтобы ты приглядела за ней, – сказал он. – Прошу! – и посмотрел глаза в глаза.
От этого взора, такого пристального, проникновенного и даже чувственного, мурашки побежали по спине княжны, а всадник опустил глаза и принялся беззастенчиво рассматривать ее губы, которые еще несколько минут назад целовал с таким упоением.
– Кто она для тебя? – прошептала девушка. – Это все, что я хочу знать, прежде чем дать ответ. Но прошу сказать честно!
– Невеста моего друга! – ответил он.
У Граси отлегло от сердца. Она не удержалась и облегченно вздохнула, понимая, что Трайлетан заметил это и даже если раньше не догадывался о ее чувствах и интересе к нему, теперь знает точно.
– А у тебя, надеюсь, нет невесты? – спросила она почти весело.
– У меня нет.
– Вот и хорошо! – девушка не удержалась, облизнула пересохшие губы и тут же заметила, как потемнел взгляд мужчины.
«Значит, не такой уж ты и кремень!» – радостно подумала она и снова облизнула губы, на этот раз медленно проводя языком по нижней, а затем и по верхней губе, описав круг.
– Что ты делаешь? – спросил Трайлетан, пристально следивший за ее языком. Голос его приятно хрипел и Грася поняла, что мужчина не остался равнодушным.
– А ты разве еще не понял? – спросила она, понимая, что уже все для себя решила и решила давно, едва впервые увидела этого человека на пустынной дороге, когда ее карета застряла в грязи. Кем бы он не был, всадником смерти или кем-то еще, она выбрала его для себя и ее сердце почувствовало свою вторую половинку, без которой теперь вряд ли сможет жить.
– Если ты еще раз вот так… – начал было всадник, глядя на рот девушки.
– Как? – она усмехнулась, а затем снова облизнулась, бросая вызов его желанию.
– У тебя был шанс не связываться со мной! – проговорил Трай и, обхватив Гражину за талию, привлек к себе.
– Это у тебя был шанс убежать! – рассмеялась она, все еще не веря своему счастью, а затем губы всадника накрыли ее рот, и она растворилась в жадном поцелуе, обхватив его за шею и прижимаясь всем телом, с бешеной радостью ощущая его растущее желание. Был забыт остывающий обед. Где-то там, на столе дожидалось влюбленных вино, такое же сладкое, как поцелуи и сама любовь.
Грася отвечала Трайлетану со всем пылом нерастраченной чувственности. Ее руки впились в его волосы, сплелись с прядями, удерживая мужчину, не позволяя остановить безудержный порыв, а его рот и не думал прекращать сладкую, мучительную для обоих, игру. Разомкнув губы Граси, всадник проник в ее рот языком, исследуя его, лаская и девушка продолжала прижиматься к сильному напряженному телу своего избранника. Ее руки, осмелели настолько, что, оставив волосы Трая, спустились вниз и вцепились в застежки на его одежде. Всадник не остановил княжну. Более того, стал поспешно раздевать ее, не забывая гладить плечи, спину и время от времени опуская ладони на ягодицы девушки, чтобы, сжав их, прижать к своему напряженному органу. Прижав ее к двери, он впечатался в ее бедра, заставляя ощутить все твердость своего желания, такую яростную, что от осознания этого голова у Граси пошла кругом.
– О, боги! – только и прошептала молодая ведьмочка, едва всадник перестал терзать ее рот, отпустив лишь для того, чтобы поцеловать линию скулы и чувствительное местечко за ушком. Она застонала и звук ее голоса стал самым сладостным для всадника. Опустив руки, он подхватил девушку и приподнял над полом, после чего решительно прошел мимо стола и направился к кровати. Грася даже не подумала противиться. Она лишь рассмеялась, звонко и заливисто, позволив опустить себя на покрывало.
Трайлетан наклонился над княжной. Его лицо, обычно бледное, сейчас покрылось румянцем. Глаза сверкали, а губы были приоткрыты. Ноздри трепетали, словно мужчина пытался уловить аромат своей женщины.
– У тебя последняя возможность остановить меня! – хрипло произнес он.
Грася прищурила глаза и внимательно посмотрела на всадника, перестав смеяться.
– Остановить? – спросила она. – Зачем? Чтобы ты снова убежал от меня? – и тут же добавила с легкой улыбкой. – Вот уж никогда!
Мужчина улыбнулся в ответ.
– А я и рад! – произнес он и склонился к Грасе. С неожиданной ловкостью избавил ее и себя от одежды, так споро, что княжна даже не успела удивиться, подумав только о том, где, когда и, главное, с кем, он успел так научиться снимать с женщин одежду. Невольно, Гражина залюбовалась мужским телом. Всадник был хорошо сложен. Гладкая грудь без единого волоска и мощные руки, бугрившиеся крепкими мышцами. Взгляд девушки скользнул по груди всадника, спускаясь ниже, следуя по плоскому животу в самый низ. Остановиться она уже не смогла.
– Еще! – проговорила девушка, понимая, что краснеет, глядя на орудие его страсти. Но взгляд так и не отвела, любуясь и страшась собственного стыда.
Трайлетан не дал девушке опомниться. Тяжесть его тела, опустившегося сверху, приятно прижала Грасю к кровати. Она обхватила руками шею своего мужчины, чувствуя, как его тело, сильное, крепкое, наливается страстью. В ее бедро толкнулось нечто огромное и твердое, отчего Гражина только еще сильнее покраснела. А всадник принялся целовать ее, спускаясь медленно по шее, к покатым плечам. Дорожка от поцелуев привела его губы к вершине полной груди. Обхватив сосок губами, он втянул его в рот и пососал, вызывая в теле девушки приятную дрожь, заставляя прогибаться от движения руки, скользнувшей меж бедер и с осторожностью, прикоснувшейся к влажному лону. Приласкав Грасю он медленно ввел палец меж складок ее плоти, замер на мгновение, ощутив преграду и тут же вывел палец, но только для того, чтобы начать странную и завораживающую игру с ее телом.
Тяжесть внизу живота только усилилась, превращаясь в нечто большее. Грася уже не отдавала себе отчет в происходящем. Она просто лежала, отдавшись во власть умелых рук и губ, умирая и возрождаясь от прикосновений и ласк.
Мужчина оставил ее грудь, спустился ниже, провел языком по животу, задел пупок и чуть прикусил, переместившись к бедрам, которые сжимал руками. А когда он стал скользить ниже, Грася вздрогнула всем телом, догадываясь, что произойдет дальше. Одновременно желая этого продолжения и страшась того, что произойдет.
– О, боги! – снова повторила она, когда губы всадника коснулись ее естества, а затем в игру вступил язык и пальцы.
– Ааа, – протянула княжна и запрокинула голову, закрыв глаза. Ее бедра двигались в такт проникновению языка во влажное лоно. Она сама, действуя инстинктивно, насаживалась на его пальцы, такие осторожные и бережные. Тело вздрагивало в невероятных конвульсиях. Спазмы наслаждения накатывали, как волна на прибрежный песок и Грася забыла обо всем на свете. Весь ее мир сузился до одного единственного мужчины, который сейчас лежал меж ее ног вытворяя немыслимые вещи, от которых она млела и таяла, будто снег под лучами летнего солнца. Ей хотелось, чтобы он никогда не останавливался, чтобы это наваждение длилось вечность и эти ощущения, пронзавшие каждую ее клеточку острым наслаждением, длились снова и снова. И потому, когда мужчина остановился и приподнялся, взглянув в глаза княжны, помутневшие от страсти, она едва не закричала от разочарования – ведь тело просило о продолжении.
Трайлетан подобрался к ее губам. Поцелуй носил привкус страсти. Его тело вдавливало Грасю в покрывало, обжигало огнем, и она уже с трудом узнавала в спокойном, непробиваемом и почти без эмоциональном мужчине своего любовника. Казалось, это были два разных человека: всадник смерти, холодный и уверенный в себе и этот, который целовал ее, лаская так, что можно было сойти с ума. А затем он оторвался от ее губ и посмотрел в глаза. Грася видела, какая буря бушует в его взгляде.
«И это я сотворила ее!» – подумала она.
Лицо любимого мужчины было так близко, что она могла разглядеть его идеальные черты и кожу, порозовевшую настолько, что всадник теперь мало отличался от обычного человека. Княжна не понимала, как это произошло, но мужчина, в объятиях которого она лежала, был живым и настоящим.
Руки девушки скользнули по спине Трая, спустились на его ягодицы, крепкий и упругие. Грася поняла, что ей нравится вот так прикасаться к нему. Она слегка надавила на его бедра, вынуждая мужчину прижаться своим стволом к ее узкому влажному входу, взглядом умоляя не останавливаться.
«Уверена?» – спросили его глаза.
Гражина улыбнулась и тогда он двинул бедрами, проникая в ее лоно и задрожав от этого проникновения. Приготовившись встретить боль, девушка не зажмурилась, продолжая следить взглядом за лицом Трайлетана. Оно показалось ей немного отстраненным. Мужчина двинулся дальше, проникая в самую глубину ее женского естества и очередной толчок причинил боль. Грася вскрикнула и тут же закусила губу, сдерживаясь от стона, не желая, чтобы всадник остановился. Но он уже не мог сделать этого и начал двигаться. Сперва плавно, скользя меж бедер девушки, затем все ускоряя темп и спустя несколько мгновений он просто вколачивался в ее тело, издавая звуки, более похожие на стоны и хрипы, но в ушах Гражины они звучали лучше самой прекрасной музыки.
Обхватив его бедра ногами, девушка двигалась в такт движений Трая, приспосабливаясь к его телу, позволяя им соединиться в единое. Острая боль затихала, уступая место странному волнующему ощущению, которое росло, наполняя Грасю невыразимым восторгом. Ей казалось, что она умирает, но умирает так сладко, что с удовольствием сделала это еще и не раз.
Внутри все взорвалось яркими красками. Ей захотелось смеяться во весь голос, она словно обезумела и не могла понять, что происходит, но было так хорошо, так волнующе, что княжна не сдержалась.
– Что с тобой? – голос Трайлетана и его взволнованный взгляд она увидела, только когда странное ощущение полета исчезло. Грася заметила, что потолок, который был так высоко, теперь едва не над головой всадника. Стоило ей это увидеть, как они вместе рухнули на постель.
– О, боги! – воскликнула девушка.
Всадник обхватил ее обеими руками, будто хотел защитить от всего мира. Они посмотрели друг на друга. Дыхание Трая было сбитым, тяжелым. Только сейчас она увидела, что бисеринки пота покрывают его идеальный лоб. Сейчас он был прекрасен, как никогда. Такой живой и такой близкий.
– Что произошло? – спросила Грася, глядя в глаза любимого, чувствуя, как его дыхание касается ее щеки.
– Инициация, – произнес мужчина и тут же нахмурился. – Ты должна была сказать мне, что у тебя еще никого не было!
Настроение Граси стало падать, как температура по зиме.
– И что бы это изменило? – спросила она, продолжая нежиться в его руках. Трайлетан говорил серьезно, но отпускать ведьмочку не спешил. Держал так, что она поняла: уже не отпустит! Надеялась, что не обманывается в своем предположении.
– Наверное, ничего, – он даже улыбнулся. – Просто я был бы немного осторожнее! И знал бы, что ты собираешься приложить меня затылком об потолок!
Грася прыснула со смеху.
– Прости! – проговорила она, когда приступ веселья сошел на нет. – Я не знала, что мы… – она улыбнулась, глядя в любимое лицо, – …взлетим! – закончила тихо.
Трайлетан наклонился к ее губам и целуя произнес:
– И это было прекрасно!
Грася рассмеялась и прижалась к нему еще сильнее, ощущая, как руки всадника, такие теплые и родные, обхватывают ее, укрывая от всего мира.
«Мой!» – подумала княжна, а вслух произнесла: – Так что там с пани Каревич?
Три дня я была в особняке. Три дня в комнате, где кроме меня никого, ни единой души. Нет, я встречалась с сестрами Круга за общим столом. Младшие ели отдельно от старших и столовая, где они завтракали, обедали и ужинали, напоминала длинный зал с расставленными по нему столами и лавками, да окошко раздачи, где пожилая ведьма в сером балахоне с закатанными рукавами, разливала девушкам одинаковую похлебку в одинаковые миски, после чего давала на тарелочке ломоть свежего ароматного хлеба и кружку травяного чая. И так каждый день.
Со мной никто не общался, да и, признаться, я сама не особо пыталась раззнакомиться с обитательницами особняка, памятуя слова пани Марии, что если пройду испытание и стану одной из ковена, то покину столицу отправившись на учебу в другой город. Это меня устраивало, так как, по какой-то непонятной мне причине, столица напоминала мне о Вацлаве. Впрочем, мне о нем напоминало почти что все. Более того, я видела его не только во сне, где мой любимый обычно восседал в кресле своего кабинета и смотрел на меня печальными глазами, полными тоски и боли, но он виделся мне и в особняке, особенно, когда проходила мимо отражающих поверхностей, зеркал и стекол.
«Мерещится!» – думала я, понимая, что силы Элкмара не способна позволить ему следить за мной в этом доме, где все дышит ведьмовской магией. Но несмотря на это, ловила себя на мысли о том, что постоянно пытаюсь разглядеть в собственном отражении лицо князя.
Я сама оставила его. Я сделала свой выбор, надеясь, что это принесет только пользу. Я хотела, чтобы мой любимый продолжал жить и приносить людям добро. А когда выучусь и стану настоящей ведьмой, конечно же, белой, то тоже буду помогать и спасать жизни. Так мы хоть какой-то нитью, но будем связаны.
«Глупая, глупая Валеска!» – шептал кто-то в моей голове, и я понимала, что просто обманываю себя. Я не могла без Вацлава и наше расставание приносило боль и сердцу, и душе. Сколько раз за ночь, просыпаясь холодной осенней ночью я ловила себя на остром желании убежать из особняка. Покинуть этот город в поисках «Черного Крыла»…в поисках его хозяина! А ведь прошло только три дня. Я боялась, что время не вылечит мою рану, не заставит забыть Вацлава.
Когда в двери постучали, я сидела у окна, уставившись на улицу. Там, на дороге, сидела серая кошка и смотрела, как мне казалось, в мое окно. Стук отвлек от созерцания животного, и я повернула голову, услышав, как скрипнули, отворяясь двери и чьи-то легкие, почти невесомые шаги прозвучали в тишине.
– Привет!
Я сразу ее узнала. Гражина. Девушка, которая впустила меня в дом. Вчера в столовой я слышала, как о ней говорили две молоденьких сестры, называли, кажется, княжной, но, может быть, у нее было такое прозвище.
Мне стоило только посмотреть на благородные черты девичьего лица, как я сразу поняла: не прозвище. Она и есть княжна, дочь князя.
– Как погляжу, ты совсем не выходишь из этой комнаты! – Гражина приблизилась ко мне. Движения ее были спокойными, размеренными и плавными. На мгновение мне показалось, что в девушке что-то неуловимо изменилось, но я тут же решила, что это снова разыгралось мое воображение. Ведь я знала княжну слишком мало, чтобы заметить в ней даже малейшую перемену.
– Я жду, когда госпожа Вишневская призовет меня на испытание! – ответила я, глядя в глаза ведьме полукровке.
– А… – протянула она скучающим голосом. – Испытание… – но взгляд молодой ведьмы был далек от скуки. Она смотрела на меня так внимательно, словно пыталась изучить и понять.
– Она скоро призовет тебя, – добавила девушка, после чего подошла еще ближе и опустила взгляд на стул рядом со мной.
– Позволишь? – спросила она, кивая на стул.
Я передернула плечами и княжна села. Почти сразу она приняла расслабленную позу, облокотившись локтями на подоконник и выглянула из окна, как минуту назад до нее это делала я.
– На что смотришь? – спросила девушка и обвела взглядом пустынный участок улицы, просматривавшийся внизу. Но ничего интересного для себя не разглядев, тут же перевела взгляд на меня.
– Хочешь, расскажу про испытания? – заговорческим тоном спросила она. – Тебе ведь непременно хочется учиться?
– А разве тебе можно?
– Вообще, это запрещено, – тут же согласилась она. – Но со мной, знаешь ли, эти ведьмы сыграли неприятную шутку. Я узнала немного позже, общаясь с некоторыми сестрами, что испытание, на которое отправили меня, было нацелено на то, чтобы я с треском провалила его и Глава могла со спокойной совестью выставить меня вон.
– То есть? – мои брови приподнялись в удивлении.
– Они ведьмы и они – хитрят! – кивнула Гражина.
– Но… – начала я неуверенно, – разве мы с тобой не такие же ведьмы?
– Я имею ввиду только Главу и ее приближенных! – шепотом сказала княжна.
– А ты не боишься, что нас услышат и доложат пани Марии? – поинтересовалась я еще не совсем понимая, отчего эта девушка решила разоткровенничаться со мной.
– Я наложила полог и никто, поверь, не сможет его пробить, – ответила мне пани Щенкевич, а после добавила и при этих ее словах щеки девушки окрасились румянцем, – с некоторых пор моя сила стала больше. Я могу поставить такой полог, что даже сама Глава помучается прежде чем сможет снять его.
Я прищурилась и пристально посмотрела на свою собеседницу. Посмотрела так, как смотрела когда-то на пани Машкевич и князя Вацлава, стремясь разглядеть их сущность и дар. И то, что я увидела, меня просто поразило. Внутри этой девушки плескалась огромная сила. Сила, которая превышала дар даже пани Вишневской. Было заметно, что сама Грася еще не толком не поняла и не приняла то, чтобы дано свыше, но это временно. Она еще раскроется и поймет, чего стоит.
А еще я поняла, что с ней произошло и откуда столько первобытной силы.
– Почему ты так смотришь на меня? – удивилась полукровка.
– О! – я смущенно отвела глаза, решив не говорить своей новой знакомой о том, что смогла разглядеть. А потому лишь быстро извинилась.
– Странная ты, – проговорила Грася и тут же улыбнулась. – Я, впрочем, тоже такая. Может, будем дружить? – прямо спросила она и улыбнулась еще шире, отчего ее клыки стали видны еще сильнее. А я, глядя на них, подумала о том, как они выглядят, когда их хозяйка пьет кровь своей жертвы. Только, как не удивительно, такие мысли не оттолкнули меня от пани Щенкевич, а напротив, развеселили. По своей сути Грася была нечистью, а точнее нечистью, но только наполовину. Я совсем недавно охотилась на ей подобных вместе с Вацлавом, целью которого было убийство тварей, опасных для людей. А вот сейчас сидела рядом с такой и понимала, что она нравится мне больше чем все остальные ведьмы, населявшие особняк Круга. И более того, я действительно хотела дружить с ней, потому что откровенная и искренняя девушка нравилась мне. Она чем-то напомнила мне Радку. Нет, не внешне, а манерой говорить и своим поведением. Такая же открытая и чистая.
– А почему бы и нет! – проговорила я вслух, отвечая на вопрос Граси.
Княжна кивнула, по-прежнему улыбаясь, а я поняла, что это совсем не плохо иметь подругу даже в таком месте как это.
«Тем более в таком месте!» – произнес кто-то внутри меня.
Пан Казимир сообщил о возвращении Трайлетана князю, когда тот находился в своем кабинете и пил вино, стараясь сдержать порыв и не броситься следом за Валеской, чтобы вернуть ее в замок любым способом, готовый уговаривать и умолять, и все только ради того, чтобы, просыпаясь каждое утро, находить ее рядом с собой, в своей спальне, в своей постели. Он и ранее рвался на ее поиски, ругая себя за то, что отпустил в тот момент, когда мог удержать. Но тогда ему это казалось единственным верным решением, только вот тоска стала изводить уже через сутки, за время которых Вацлав, будто сам не свой, бродил по замку, пытаясь отвлечься и не видеть постоянно перед собой ее лицо, любимое и родное.
Она приходила к нему во снах. Лежала рядом, касалась своими нежными пальчиками и улыбалась так, как это умела делать только она одна. Его Валеска, его суженая, его любовь.
Демон внутри выл раненым зверем и просыпаясь, князь долго не мог уснуть, ворочался на постели, вставал, подходил к окну, ругая себя за слабость и снова мечтая увидеть свою женщину. А когда Трайлетан прислал с одним из своих всадников послание о том, что видел девушку в особняке – она сидела у окна – князь едва сдержался, чтобы сразу не отправиться за ней.
«Все-таки, она пошла в Круг!» – сказал он сам себе. Ведь знал об этом и без слов Трайлетана. Куда еще могла пойти его панна, кроме как учиться? И все же он жалел о том, что Валеска сделала именно такой выбор для себя. Опасная близость матери и дочери рода Вишневских пугали его не на шутку. Зная характер Елень он подозревал, что дочь Главы станет чинить препятствия девушке.
«И тогда она вернется к тебе!» – твердил кто-то внутри.
«Вернется ли?» – спрашивал он себя. И понимал: нет. Не вернется.
Когда дворецкий сообщил князю о возвращении всадника, Вацлав ощутил прилив сил и энергии, захлестнувшей его с головой, словно морская волна. Но когда Трайлетан вошел в кабинет к другу, Вацлав был так удивлен изменениям, произошедшим с всадником, что на несколько секунд позабыл даже о своей беде.
Всадник поклонился князю и шагнул к нему, пристально глядя в синие глаза демона. За его спиной, закрыв за собой двери, вышел из кабинета пан Кондрат и мужчины остались наедине.
– Вина? – спросил Вацлав, кивая на графин, наполненный темной жидкостью.
– Не откажусь, – ответил Трайлетан и в несколько шагов преодолел расстояние от двери к столу. Без приглашения опустился в кресло напротив князя и дождался, пока тот собственноручно нальет ему в чашу вина, после чего опрокинул его в себя одним махом.
– Ого! – только и произнес хозяин замка.
– Ага! – ответил его друг.
Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, после чего Вацлав задал вопрос, который мучил его с того самого момента, когда Казимир доложил о возвращении всадника.
– Ты видел ее?
– Она по-прежнему в Круге. Ждет испытания, после которого станет младшей сестрой, – последовал ответ.
– И?
– После, насколько я понял со слов Граси, старая ведьма Вишневская намерена отправить Валеску в другой город, – продолжил Трай, – учиться.
– Со слов Граси? – уточнил князь и всадник уловил вопросительные интонации в голосе друга.
– Ты изменился! – заметил Вацлав.
– Знаю! – кивнул всадник.
– И что же произошло? – спросил князь. – Какая магия сделала это с тобой?
Трайлетан отвел взгляд и Вацлаву хватило этого действия, чтобы понять.
– Все демоны подземелий! – князь тихо рассмеялся. – А как же твои слова? Что ты там говорил прежде про эту приставучую Гражину Щенкевич? Или как ты ее называл?
– Оставь! – отмахнулся всадник. – Это уже в прошлом.
– То есть? Совет да любовь? – синие глаза озорно сверкнули. – Порадовал ты меня, друг мой. Вот честное слово.
– Черт! – выругался Трайлетан. – Кажется я пропал.
– Это называется – влюбился! – поправил друга Вацлав. – Что ж, добро пожаловать в нашу дружную компанию.
– Она… – начал было всадник и глаза его затянула дымка воспоминаний.
– Вижу, между вами все было. Ай, да девчонка! Молодец! – продолжал смеяться хозяин Крыла. – Я надеюсь, ты не опозорился в первый раз?
Хмурый взгляд всадника послужил ответом на вопрос друга.
– Это не обсуждается! – ответил он резко.
– Я пошутил! – сказал Вацлав и улыбка сошла с его губ так неожиданно, словно и не было ее вовсе. – А теперь расскажи мне, как там моя Валеска. Тебе удалось договориться со своей женщиной? Она приглядит за моей невестой.
– Невестой, – хмыкнул в ответ Трай. – Мне кажется, твоя невеста таковой себя уже не считает.
Вацлав нахмурился.
– А вот с этого места поподробнее! – велел он почти сухим голосом. – У нее что, уже кто-то появился?
– Помилуй боги! – рассмеялся всадник. – Когда бы она успела? Прошло всего три дня!
Князь заметно успокоился, но тревога еще явственно проступала на его лице.
– Я еще ничего не знаю. Гражина сегодня встретится с Валеской и поговорит с ней. Пока она не станет открываться ей и приглядит как бы со стороны. Кто знает, как отреагирует наша милая пани Каревич, если узнает, что ты пытаешься следить за ее жизнью.
– Хорошо! – кивнул князь. – Только не заставляй меня мучится в нетерпении.
– Мы будем встречаться каждый день с княжной, – сообщил ему всадник, почти радостно.
– Ага! – кивнул его друг. – Только что-то подсказывает мне, что вы не только о Валеске будете говорить, если вообще станете разговаривать.
Трайлетан усмехнулся, уловив намек в словах друга, но никак не прокомментировал его.
– Значит, завтра! – протянул князь и налил другу еще вина, обновив свой бокал, плеснув в него немного алой жидкости, а про себя подумал о том, что завтра – это слишком долго. Но придется ждать. Иного выхода нет.
– Вы уезжаете? – пани Клаудиа была удивлена, когда Глава Круга сообщила ей о своем намерении на день-другой оставить круг.
– Я скоро вернусь, – ответила пани Мария.
– Но куда вы отправляетесь? – спросила ее помощница.
Глава покачала головой.
– Это – личное.
Понимая, что расспросы ни к чему не приведут, Клаудиа отступила в коридор, глядя, как одна из младших сестер заканчивает собирать вещи Главы, которые она собралась взять с собой.
– Останешься за старшую! – обратилась пани Вишневская, бросив быстрый взгляд на свою помощницу. Впрочем, от нее не укрылось то, как вспыхнули с надеждой глаза женщины, словно пани Мария передала ей бразды правления и уже не собиралась когда-либо возвращаться ни в столицу, ни в Круг.
«Рано радуешься! – подумала Глава. – Не видать тебе моего места, как своих ушей. Все Елень отдам. Только ей. Время еще есть, чтобы научить дочь уму разуму, а ты…» – последующая фраза нарушила ход ее мыслей.
– Я прослежу, чтобы за время вашего отсутствия дела в Круге шли обычным чередом.
– Два дня не сыграют особой роли! – отмахнулась пани Мария.
«Как знать!» – ответили глаза Клаудии. Хотя она понимала, что Глава, конечно же, вернется и все будет по-прежнему. А эти два дня власти только раззадорят ее внутреннего зверя, имя которому – гордыня. И, тем не менее, ей было приятно, что Мария доверила Круг именно ей, пусть и на столь ничтожный срок, но ей, а не своей драгоценной, глупой Елень.
– Ваша дочь отправится с вами? – уточнила она.
– Нет, – пани Вишневская пристально посмотрела на ведьму, – она останется. Я велела ей присмотреть за младшими сестрами. На два дня это будут ее обязанности. По возвращении посмотрю, справится ли она.
