Текст книги "Во всем виновато шампанское (ЛП)"
Автор книги: Фиона Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)
Мои руки зарылись в густые волосы моего демона. Как же приятно вот так сидеть и ощущать его рядом. Тепло его тела, казалось, стало и моим теплом. А когда князь поднял голову и посмотрел на меня потемневшим синим взором, я задрожала всем телом, ощущая, как сердце заходиться в безмолвном крике.
Мужчина продолжал стоять на коленях, но теперь распрямил спину и пристально смотрел на меня, будто хотел прочитать мои мысли и понять, уверенная ли я в том, что говорю.
Легкая улыбка, полная света и счастья, была ему ответом и Вацлав потянулся ко мне. Его руки обвили мое тело, прижали к себе, так близко, что биение наших сердец стало одним целым. Рот мужчины накрыл мой, сперва касаясь легко, будто невесомо, пробуя на вкус, затем сильнее и настойчивее. Он раскрыл мои губы своим напором, врываясь языком в рот, лаская его, исследуя, в то время как руки Вацлава гладили мои волосы, прижимая меня все сильнее к сильной мужской груди, такой твердой и крепкой, словно каменная стена. И как же уютно было находиться в его руках! Словно именно здесь, рядом с князем было мое место! Сейчас, как никогда раньше, я понимала – мы предназначены друг другу, как две половинки одного целого.
Вацлав встал, поднимая меня вместе с собой. Его губы скользнули по моему подбородку и ниже, коснулись шеи там, где билась жилка, повторяя удары сердца. Я невольно выдохнула, стон невозможно было удержать и, кажется, это порадовало князя.
– Валеска! – произнес он. – Ты уверена?
Я сглотнула. Синий взгляд впился в мое лицо, умоляя не отказывать мужчине и не разбивать его надежд.
– Одно твое слово, и я прекращу! – как-то хрипло добавил Вацлав. – Я еще могу остановиться… наверное.
– Не надо! – попросила я.
Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, и от одного взгляда князя все внутри меня наполнилось жаром, а низ живота налился приятной и, чуть болезненной тяжестью. Затем Вацлав с легкостью подхватил меня на руки и понес прочь от стола, через весь кабинет.
Я знала, куда он идет и куда мы направляемся. В его спальню. Знала и не пыталась помешать. Более того, я сама хотела разделить ложе со своим мужчиной, с тем, кого выбрала и сердцем, и душой. Стараясь не думать о том, что произойдет после спасения сестры, я гнала прочь свои мысли, мечтая только о мужчине, в руках которого таяла и умирала, возрождаясь, подобно мифическому фениксу из сказок. И вот он – мой. Словно долгожданный подарок, и невозможно поверить этому счастью. Как только я раньше могла бояться его? Кого видела перед собой! Демона? Как оказалось, князь более человечен, чем люди и то, что он был опасным существом не совсем его вина, а страшного проклятья, которое я поклялась никогда не снимать с него.
«Чтобы жил, – мелькнула мысль, – всегда! Даже если без меня!».
Постель Вацлава были мягкой. Он осторожно уложил меня на простыни, и я даже не заметила, когда было сдернуто покрывало и отброшено в сторону одеяло. Руки мужчины скользили под платьем, губы следом за руками, не отставая ни на миг, оставляя обжигающие следы и мне казалось, что они должны были гореть клеймом на моей коже. Ласковые пальцы с нежностью касались моих ног, поднимали все выше тонкое платье Радки, а я млела от прикосновений и алела, будто маков цвет и все равно лежала там, бесстыдно запрокинув голову и позволяя мужчине избавить меня от туфелек, а затем и платья. Более того, я сама приподнялась и вскинула вверх руки, чтобы он аккуратно снял с меня синее волшебство. Ладони мужчины легли на мою грудь, приподняли, ощущая ее тяжесть. Кажется, Вацлав что-то произнес, но слов я не разобрала, разве что только сиплый шепот, такой же горячий, как и губы князя, спустившиеся по ложбинке к левой груди, под которой билось сердце. Рука мужчины легла на мою спину, в то время, как его рот захватил вершинку напряженного камешка соска, и я прогнулась навстречу неведомой ласке. Так еще меня не касался никто, но как же божественно было новое ощущение, пронизывавшее все мое существо.
– Ты прекрасна! – прошептал Вацлав и на этот раз я разобрала слова. Улыбка скользнула по моим губам – я верила в то, что он сказал. Именно сейчас, хотела и верила.
Потянулась к своему мужчине, с недовольством положила пальцы на широкие плечи все еще обтянутые тканью белоснежной рубашки. Фыркнула наигранно и он рассмеялся, но как-то непривычно, низко и гортанно.
– Сейчас! – произнес и в один миг рубашка присоединилась к синему платью, а когда руки князя легли на пояс его штанов, я снова ощутила, как лицо вспыхивает я новой силой, но взгляда не отвела. Пусть я прекрасно знала, как выглядят мужчины без одежды, видела как-то на реке, когда вместе с сестрой ходили купаться, да застали наших, местных парней, плескавшихся в запруде, словно красны девицы. Я тогда сильно смутилась, а Стефка знай себе начала хихикать, выдав нас с головой. Но то было когда? Сейчас – совсем другое. И то, что открылось моему взору и близко не походило на увиденное ранее.
Вацлав был хорошо сложен. Широкие плечи, крепкие длинные руки с канатами жил, покатая грудь с плоскими темными сосками, тонкая талия и плоский твердый живот. Ноги длинные и стройные, а бедра узкие и такие притягательные, что мои руки зазудели от невыносимого желания прикоснуться к ним.
«Да ты порочна!» – сказала сама себе, а Вацлав вернулся ко мне и теперь его руки и ноги находились вокруг моего тела, а сам он нависал надо мной сверкая потемневшим от желания взглядом. Я смущенно покосилась на его детородный орган и тут же вспыхнув еще сильнее, хотя уже и не знала, что это возможно, перевела взгляд на лицо мужчины.
Стефка говорила, что в первый раз всегда больно. И не одна она рассказывала подобное, так что я попыталась приготовиться к тому, что будет неприятно.
«Но это только в первый раз! – вспомнились слова младшей сестры. – После… – и она в моей памяти мечтательно закатила глаза, – после будет просто божественно!».
Я хотела, чтобы мне повезло испытать и то, что будет после. Но было ли у меня на это время?
Князь наклонился ко мне, чуть придавил телом, удерживая вес на руках. Я ощущала его твердость меж своих бедер: горячую и волнующую. Но Вацлав не спешил сделать меня своей. Вместо того, чтобы войти в меня, он продолжил свои чарующие ласки и уже скоро я забыла о своем страхе перед неотвратимой болью. Мое тело пело в его руках, отзываясь как инструмент умелого музыканта. Я дрожала от прикосновений пальцев и губ, порой не успевала следить за тем, как и где он меня ласкает. Я ощущала его везде. Все мое тело прогибалось навстречу умелым рукам моего мужчины. А когда он опустил руку и прикоснулся ко мне так, где никто, кроме меня самой меня не касался, я дернулась всем телом, ощутив, как странный разряд прошел через мое нутро. Вацлав не остановился. Его палец, дерзкий, как и его хозяин, проник через влажные складочки и начал стремительную игру, которая едва не свела меня с ума. Когда я немного пришла в себя, то поняла, что сама двигаю бедрами навстречу проникновению в лоно.
– Сладкая моя девочка! – прошептал князь мне в ухо и неожиданно прекратил эту сладкую пытку. Снова навис надо мной и теперь его твердость застыла перед входом в мое естество, касаясь нежно и чуть подрагивая, словно в нетерпении.
– Будет немного больно! – шепнул он, а я протянула руки и положила их на бедра мужчины, будто таким образом призывала к активному действию.
Он начал входить. Осторожно и медленно. Я смотрела в темные глаза и видела, с каким трудом мужчина сдерживается. Каждый мускул на его лице и теле был напряжен, а я лишь ждала, когда он сделает то, что должен.
– Прости! – сказал Вацлав и сделал быстрый рывок, вонзившись в меня одним движением. Резкая боль заставила согнуться, но мужчина больше не двигался, позволяя нашим телам привыкнуть друг к другу, а боли – отступить.
– Прости, прости! – зашептал он, касаясь горячими губами моего лба, щек и приоткрытых в непроизнесенном стоне, губ, а затем начал двигаться. Совсем медленно, наполняя меня до отказа, пронзая и заставляя постанывать от едва уловимой боли, смешанной с каким-то непонятным ощущением, зарождающимся в моем теле. Словно крошечный жгут закручивался во мне, в самом низу моего живота, щекоча и покалывая.
– А! – только и смогла произнести я, а князь стал двигаться быстрее. Сама не помню, как обхватила его бедра ногами, а мои руки сжимали плечи. Вацлав прикрыл глаза, продолжая свою мучительную пытку, скользил во мне прогоняя боль и то, что приближалось ей на смену меня удивляло, но не тревожило.
Толчок, за ним еще один, и еще. Наши тела, переплетенные на простыне, горячие, влажные. Его сильное, мощное и мое под ним, тонкое, белое, совсем крошечное в сравнении с мускулистым торсом Вацлава.
А затем мир взорвался фейерверком ярких красок. Что-то волшебное родилось внутри меня и несколько долгих секунд напрочь лишило разума. Я почти не видела, как сделав последний толчок внутри меня, застыл, будто окаменев, князь. Как запрокинув голову то ли прохрипел, то ли прорычал мое имя, а после, вздрогнув еще раз, опустился рядом со мной, потянув меня следом и почти уложив на свое тело.
Мы молчали, но наши сердца бились в унисон, а дыхание переплелось, как и руки, и ноги. Вацлав прижимал меня к себе так, словно опасался, что исчезну, а я и не была против.
– Это было… – проговорила я нерешительно и голос внезапно показался чужим, но я продолжила, зная, что мой мужчина ждет моих слов, – это было волшебно!
Вацлав тихо рассмеялся и прижал меня к себе еще сильнее.
– Моя девочка! – только и произнес он.
Я уткнулась носом в его плечо и затихла, понимая, что сейчас все слова будут просто пустым звуком. Ведь в этой тишине за нас говорят наши чувства. Даже не говорят, они – кричат.
«Я люблю тебя!» – кричит мое, глядя на князя, лежащего рядом. И мне кажется, что в стуке его сердца я слышу ответ: «И я тебя, моя девочка!».
Глава 16.
Вацлав проснулся первым. Долго лежал после на боку, подпирая голову рукой и глядя на девушку, мирно спавшую рядом. Валеска казалась ему самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел в своей жизни. Темные волосы укутывали девушку, спадая по плечам и спине, прикрывали завитками упругую маленькую грудь, так уютно вмещавшуюся в его ладонях вчера. Князь скользнул взглядом по тонкой талии и округлым бедрам, задержал взгляд на темном треугольнике волос и спустился ниже, по длинным стройным ногам. Тело тут же отозвалось неудержимым желанием и мужчине было нелегко проигнорировать зов плоти и мольбу собственного тела. Вацлаву хотелось прикоснуться к своей женщине, ощутить тепло ее кожи и ее запах, снова взять, войти в нее, сделать своей и с каждым движением, прорываясь в самую глубину влажного лона, доказывать себе и всему миру, что она принадлежит только ему одному и никому другому.
Пятна крови на простыне были тому доказательством и Вацлав чуть улыбнулся, вспоминая, как царапала его ногтями в порыве страсти маленькая ведьмочка, ставшая теперь женщиной. Его женщиной!
Полюбовавшись прекрасной наготой Валески, Вацлав осторожно, чтобы не разбудить спящую, поднялся с кровати и прошел к камину. На полке стояла маленькая шкатулочка. Он еще вчера, перед самым ужином, поставил ее туда, зная, что использует по назначению ее содержимое. И вот этот миг настал.
Мужчина потянулся к шкатулке, и она на мгновение исчезла в его огромной ладони, но князь тут же разжал кулак и открыл шкатулку, посмотрев на то, что находилось внутри с широкой улыбкой.
«Плевать на проклятье, – подумал он, – она никогда не сможет причинить мне вред, как и я ей. Мы стали единым целым и нам остался всего один шаг, чтобы все наконец, встало на свои места!».
Он закрыл шкатулочку и повернулся, чтобы посмотреть на кровать. Валеска продолжала спать. Ее лицо было спокойным и безмятежным, и князь не мог отвести взгляда от идеальных черт ее лица, казавшихся ему самими прекрасными и любимыми.
«Главное, чтобы она не узнала о проклятье, – подумал Вацлав, – тогда я найду способ обойти его и жить долго и счастливо вместе!» – он почти поверил в то, о чем подумал. Вернувшись к постели, лег рядом с девушкой, положив шкатулку под ее подушку, проделав это так осторожно, что она не проснулась, лишь пошевелилась и повернулась на другой бок, к нему спиной.
Князь не удержался, придвинулся ближе, повторяя своим телом каждый ее изгиб, и застыл, прислушиваясь к тихому спокойному дыханию любимой. Время для него остановило свой бег, и князь мог лишь любоваться той, которую считал совершенной. Неожиданно вспомнил первую встречу, когда она убежала от него, испугавшись жуткого вида демона, а он ведь тогда и не понял, что встретил свою единственную, ту, что могла рассмотреть под его человеческим обликом монстра и наоборот, увидеть в демоне человека. Вацлав удивлялся самому себе, не понимая, как мог желать ее ухода, как хотел жить без нее.
«Но, признайся же! – сказал сам себе. – Ведь не зря ты следил за ней через зеркала. Уже тогда, с первых дней встречи, она зацепила тебя так, как ни одна женщина до нее». И дело было не в том, что Валеска особенная ведьма, и не в том, что она та, кому суждено осуществить проклятье, нет. Просто она – особенная для него. Желанная, любимая. Женщина, которой он, сам того не подозревая, отдал свое сердце, хотя наивно полагал, что ни одна из женщин не сможет пробудить в нем любовь.
«С ума схожу, глядя на нее! – подумал он. – Триста лет я ждал ее! Ждал и боялся, что она появится и моя жизнь остановится. А теперь я смотрю на нее и понимаю, что готов умереть ради того, чтобы хотя бы немного, но прожить вместе с той, которую полюбил!».
Девушка снова шевельнулась и придвинулась к князю. Его тело отозвалось мучительным желанием, сродни которому была боль, но такую боль он был готов терпеть всю свою жизнь. А затем Валеска повернулась к нему и открыла глаза. Вацлав вздрогнул, заметив в ее сонном взгляде немного удивления, словно ведьмочка не могла понять спросонок, где находится, и кто рядом с ней, а затем он увидел, как она моргнула и теплый взгляд ее глаз стал осмысленным. Улыбка тронула ее губы, и она прошептала:
– Вацлав!
От звука собственного имени, сорвавшегося с ее губ, бедное сердце мужчины едва не вырвалось из груди, забилось часто и ему стоило больших трудов оставаться спокойным.
– Проснулась, наконец! – ответил он, радуясь, что голос не дрожит.
Девушка неловко протянула руку и положила ее на грудь князя, заставив его дернуться от легкого прикосновения.
– Что? – удивилась она, а затем покосилась вниз, на ту часть его тела, что сейчас пришла в полную боевую готовность и только и ждала, когда Вацлав притянет к себе податливое мягкое женское тело.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, сдерживаясь от желания снова сделать Валеску своей. – Нигде не болит? – уточнил.
Девушка потянулась и покачала головой.
– Нет, – ответила уверенно.
Для князя это было знаком. Он перевернул Валеску на спину и окружив руками, взглянул в глаза, позволяя своей страсти выплеснуться в умоляющем и почти отчаянном взгляде.
Еще никогда он не просил о близости. Еще никого он не хотел с такой силой, как сейчас хотел эту юную красавицу. И ее глаза сказали ему: «Да!» – более того, Вацлаву даже показалось, что девушка с готовностью приняла его и в этот раз он был нежен, касаясь ее тела с почти трепетным благоговением, ощущая неповторимый аромат ее страсти. Покрывая поцелуями каждую пядь ее кожи, он едва сдерживал порыв отбросить прочь все ласки и войти в мягкую плоть, врываясь с каждым новым толчком, ощущая, как его женщина поднимается на небеса блаженства одновременно с ним. Но он умел контролировать себя, хотя рядом с Валеской это было почти невозможно. Только прошлая ночь смогла придать ему сил сдержать в узде рвущуюся страсть и утро расцвело для обоих новыми красками.
Уже после, лежа рядышком и обнимая друг друга, князь вспомнил о шкатулке. Приподнявшись на локте, он посмотрел в сияющие глаза девушки и сказал:
– Нам срочно необходимо принять ванну, а после позавтракать!
Я вернула ему улыбку, ощущая правдивость слов мужчины. И пусть в теле до сих пор оставалась приятная легкость, я все же ощущала себя липкой после постельных утех, и с готовностью отозвалась на идею вымыться, а после и перекусить, так как желудок пока еще терпел, но скоро обещал мне спеть самую заунывную серенаду. Заодно и напомнить о том, что вчера за ужином я проигнорировала его, так что, завтраку быть!
Именно с такими мыслями я хотела было встать с кровати, когда князь как-то странно посмотрел на меня.
– Подожди! – сказал он.
Я удивленно посмотрела на мужчину. Вацлав поймал мой взгляд и отчего-то шумно сглотнул, а я впервые видела подобную нерешительность на лице у этого сильного мужчины.
– Нет, – сказал он, – давай во время завтрака поговорим!
Я встала и стала поднимать наши вещи, продолжавшие одиноко валяться на полу. Платье Радки надеть не решилась, из опасения выпачкать его и тогда Вацлав протянул мне свою рубашку. Я колебалась недолго, после чего надела на голое тело одежду, хранившую запах князя.
– Отличный размер! – зачем-то сказала я и даже покрутилась перед мужчиной, показывая, что его рубашка прикрывает мне ягодицы и почти доходит до колен.
– Как на тебя шито! – пошутил Вацлав и добавил: – Оставайся здесь, а я позову слуг и велю им наносить воды, чтобы мы могли искупаться!
Он натянул быстро штаны и босиком прошлепал прочь из спальни. Скрипнула дверь, и я осталась наедине сама с собой. Только после ухода Вацлава, запоздалый стыд бросился мне в лицо и подняв руки, я обхватила его своими ладонями, вспоминая прошлую ночь, о которой, впрочем, не жалела ни на единый миг своей жизни.
То, что произошло между мной и князем, было просто чудесно! Настолько чудесно, что я даже не могла себе предположить! Да, я ждала боли и, по сути, ощутила ее, но всего на какое-то время, а затем все было забыто и новые эмоции, новые ощущения переполняли меня.
«Это любовь!» – простучало неугомонное сердце.
– Любовь! – проговорила я вслух и неожиданно рассмеялась, наполняя счастливым смехом спальню Вацлава.
После мы купались, затем я переоделась в одну из длинных свежих рубашек своего мужчины и в таком непристойном виде села с ним завтракать, при этом краснея, как маков цвет и все же не стесняясь его.
Пани Мария постаралась и, если вчера мы не сумели по достоинству оценить ее стряпню, так как отвлеклись на дела более приятные, что сегодня полакомились омлетом с кусочками овощей и беконом, а затем нам подали в изысканных хрустальных фужерах фрукты со взбитыми сливками и блинчики, политые медом, а еще было сахарное печенье и сладкая сдоба с изюмом, орехами и вареньем на любой вкус.
Я позволила себе расслабиться, наслаждаясь обществом князя. Мы кормили друг друга сладостями, смеясь и целуясь. Было ли так у всех влюблённых, я не знаю, не уверена, но то, что происходило между нами казалось мне волшебной сказкой, у которой, как я надеялась, будет счастливый финал.
«Будет ли?» – нашептывала память голосом Мары, и я гнала эти мысли прочь, понимая, что не позволю сегодня испортить мой день, ставший самым счастливым в моей жизни.
Пока мы ели, князь то и дело посматривал на меня, как-то хитро щуря синие глаза. Его ямочки были такими очаровательными, что я, сама того не замечая, была пленена красотой своего мужчины, а затем произошло то, чего я не ожидала. В какой-то миг Вацлав встал из-за стола и, попросив меня подождать минутку, вышел в спальню. Вернулся он с самым таинственным видом, что-то пряча за спиной. Я заерзала от нетерпения. Синие глаза разгорелись еще ярче.
– Не пойми меня неправильно, – произнес он.
– Ммм? – я посмотрела в его глаза, понимая, что тону в них. Отчаянно захотелось протянуть руки и прикоснуться к лицу мужчины, а еще лучше, притянуть его к себе, зарывшись пальцами в густые волосы.
– У меня есть кое-что для тебя! – Вацлав подошел ко мне, крадучись, словно огромный дикий кот. Я посмотрела на ноги мужчины и улыбнулась: князь все еще был босиком, как и я сама. Сейчас он точно совсем не был похож на представителя древнего аристократического рода, хотя нет. Тут я ошиблась. Даже босой и немного растрёпанный, он все-равно излучал силу и мощь настоящего князя.
Пока я размышляла, Вацлав протянул мне руку и раскрыв ладонь, показал на крошечную шкатулочку. Она была сделала из какого-то черного дерева, такого сплошного цвета, что на мгновение мне показалось, что это камень. Но когда князь положил эту самую шкатулочку на мою ладонь, то оказалось, что она излучает живое тепло и не так тяжела, как я полагала.
– Что там? – спросила я, рассматривая инкрустацию из серебра, тонкой паутинкой замысловатого узора, вившейся по краю, там, где открывалась крышечка.
– Открой! – попросил Вацлав.
Я медлила. Вертела шкатулку, не решаясь открыть и опасаясь и, одновременно, надеясь, что там будет лежать то, что сможет связать нас с князем.
– Открывай! – попросил он снова, и я решилась.
С легким щелчком крышка откинулась назад, явив моему взгляду огромное и, я бы даже сказала, массивное кольцо с невероятно синим камнем. Оно лежало на подушке из золотого бархата и было явно старинным. Необычайные знаки покрывали поверхность драгоценного металла, а камень сиял удивительно ярко, как и глаза Вацлава, следившего за моей реакцией.
– Нравится? – спросил он.
Несмотря на массивность и некоторую грубость отделки, кольцо мне действительно понравилось, а когда я кивнула, пряча смущение, князь опустился передо мной на колени и, отняв шкатулочку, достал из нее кольцо, поставив ее на стол. Посмотрев мне в глаза, он взял мою руку и надел перстень на безымянный палец. Я думала, кольцо окажется велико, но неожиданно тонкий ободок сомкнулся вокруг моего пальца и сел так, словно эту красоту заказывали специально для меня.
Вацлав несколько секунд смотрел словно завороженный на мой палец, увенчанный его подарком, а после поднял взгляд и нашел мои глаза.
– Это кольцо – мой тебе подарок, – сказал он, – носи и не снимай его, что бы с тобой не произошло. Не когда будешь мыть руки, не когда принимать ванну, не снимай его ни в каком случае, обещаешь? – и пристально впился в мое лицо пронзительным, ждущим ответа, взором.
– Хорошо! – ответила я. – Обещаю!
Он улыбнулся и поцеловал мою руку так нежно, что я невольно вздрогнула от проявленной ласки. Посмотрела на кольцо и улыбнулась.
– Оно старинное? Кто носил его раньше, до меня? – спросила тихо.
Вацлав встал с колен и занял свое место за столом. Налил себе немного вина, после чего ответил:
– Моей матери.
И почему я сама не догадалась?
– А до нее, ее матери, и матери ее матери, – он рассмеялся. – Кольцо передавалось по наследству женам наследников и хозяйкам замка.
Мои глаза расширились от удивления.
– То есть, ты хочешь сказать… – произнесла неуверенно, но не смогла закончить.
– Воспринимай это пока как простой подарок, – сказал Вацлав, уловив мое смятение. Я же действительно, не знала, что мне ответить этому замечательному мужчине, если спросит меня, а точнее, попросит, стать его женой.
– Только помни, что я подарил тебе его с умыслом, – добавил князь. – После того, как мы поможем твоей сестре, мне нужно будет поговорить с тобой. Разговор важный и я решил отложить его на потом, так как хочу, чтобы эти несколько дней мы провели, как самые счастливые в нашей жизни!
«Надо же, – подумала я, – он повторяет мои собственные мысли. Неужели чувствует тоже, что и я?».
Кажется, я знала предмет разговора, о котором намекнул сейчас князь. Скорее всего, он решился рассказать мне о проклятье! Мне не стоит открывать ему то, что я уже все знаю. Пусть отведенное нам время счастья не будет испорчено дурными мыслями.
– Спасибо! – поблагодарила я мужчину за кольцо. Вытянув руку, рассмотрела его внимательнее.
– А что это за знаки? – не удержалась от вопроса.
– Древние письмена, – он пожал плечами. – Язык, который никто не помнит и не знает. Моя мать тоже интересовалась тем, что написано на кольце, но не смогла найти человека или существо, которое смогло бы перевести этот текст, так что, было решено впредь считать надпись на кольце, просто узором.
– Только это совсем не узор! – пробормотала я.
– Так или иначе, женщины нашего рода всегда хранили кольцо, а оно, в свою очередь, хранило их, – произнес Вацлав.
– Я тоже буду беречь его, – пообещала.
Вацлав как-то странно посмотрел на меня и ощущение недоговоренности возникло в моем сознании. На миг показалось, что Вацлав что-то скрыл от меня, нечто важное, что касалось истории кольца. Но расспрашивать, кажется, не было смысла. Если бы хотел, уже рассказал бы, а так…
– Хочешь вина? – предложил мужчина, отвлекая меня от ненужных мыслей.
– Нет! – я покачала головой и потянулась к кружке с чаем. Князь продолжал следить за мной, пока я пила и ела, а я время от времени поглядывала на подарок на своей руке и, почему-то мне казалось, что это кольцо еще более особенное, чем думает Вацлав. И меня, как и тех, кто владел кольцом ранее, охватило желание узнать тайну загадочной надписи, выгравированной на его поверхности. Только я тоже не знала, к кому обратиться.
«После», – подумала я и тут же напомнила себе, что не могу принять подарок.
«Если ты уйдешь от Вацлава, тебе придется оставить кольцо!», – подумав об этом, я вздрогнула и едва не перелила на себя чай. Князь удивленно посмотрел на меня.
– Прости, я такая неловкая! – поспешила произнести, прежде чем он станет задавать вопросы, на которые я не могла дать ответы.
Это день будет для нас безоблачным и светлым. Самый радостный и самый счастливый, и пусть за ним последуют грозы и дожди, но сегодня я, позабыв обо всем, буду любить и буду любима назло всем проклятьям этого мира.
Гражина проснулась в холодном поту. Резко села в постели и подняв руки, потрогала взмокший лоб, покрытый испариной. Затем она огляделась и поняла, что по-прежнему находится в своей комнате – отдельной, ее единственная привилегия в особняке Круга и то, как полагала девушка, за подобную поблажку ей стоит благодарить отца, а точнее его вес в обществе и значимость для Главы.
– Да что же это такое? – пробормотала она, откинула мокрые волосы с лица, после чего встала с постели и подошла к окну, распахнув его настежь.
Свежий осенний ветер заставил княжну вздрогнуть от холода, но она не спешила закрывать ставни, позволяя свежему воздуху освежить ее мысли и прогнать прочь страшный и не совсем понятный сон.
«Мое имя – Трайлетан! – вспомнила она и, словно наяву перед взором Граси встало бледное утончённое лицо всадника. – Знаешь ли ты, что происходит с теми, кто узнает имя всадника смерти?» – спросил мужчина из сна.
Знала ли она? Конечно же.
«Они погибают!» – ответила пани Щенкевич.
Назвавшийся Трайлетаном, ее бывший пан Ежи, тихо рассмеялся.
«Правильно, Грася, – сказал он. – Теперь ты знаешь, как меня зовут, и я пришел за тобой. Час пробил!».
Вот тогда-то она и испугалась. Но не слов всадника, а той темноты, которая появилась в его взгляде. Жуткая, словно туман, она вылилась на девушку, трогая ее своими холодными щупальцами, поглощая ее целиком. А затем Гражина проснулась.
«Это просто сон!» – подумала она, глядя на пустынную улицу и огни фонарей, горевших вдоль дороги.
«Сон!» – повторила себе, будто пытаясь уговорить саму себя в том, что так оно и есть.
– Трайлетан! – произнесла княжна вслух. Ей показалось, что имя действительно принадлежит загадочному мужчине, к которому ее неумолимо тянуло с момента первой встречи.
– Это имя подходит тебе, – сказала она, разговаривая сама с собой. – Трайлетан…Но никак не Ежи!
Вернувшись в постель, молодая ведьма долго не могла уснуть. Она крутилась и вертелась, пытаясь найти удобное положение для сна, но «морфей» упрямо обходил девушку стороной, так что к рассвету, махнув рукой на несостоявшийся отдых, Гражина поднялась с кровати и отправилась умываться, оказавшись самой первой после в классе для занятий.
Но даже когда пришли остальные девушки, Грася не могла отвлечься и забыть странный сон и глаза Трайлетана, отчего-то уверенная в том, что действительно узнала имя загадочного мужчины.
– Не жмет-то, колечко? – спросила пани Машкевич, уронив взгляд на мою руку, украшенную подарком Вацлава.
Зардевшись от смущения, я покачала головой. Вспомнила, как удивилась домовиха, увидев на мне кольцо, как долго и пристально смотрела на него, а я все ждала, что женщина как-то озвучит свои мысли по поводу подарка князя, но так и не дождалась. Вместо этого мы отправились в лабораторию готовить новое зелье. Только экономка, нет-нет, да поглядывала на мою руку и синий, цвета глаза Вацлава, камень на кольце.
Пани Машкевич ни словом не обмолвилась со мной о ночи, которую я провела в покоях князя. Более того, никто в замке, даже Радка, зашедшая за своим платьем, не сказали ни слова, разве что смотрели как-то иначе, но без злости и зависти.
– Господин князь велел мне перенести твои вещи в его комнаты! – заявила добрая старая панна, пока я смешивала порошки из редких трав, после того, как тщательно отмеряла в граммах вес для зелья. Признаюсь, рука моя дрогнула, когда я услышала слова домовихи, но я сумела взять себя в руки и не выказать удивления.
– Я рада за вас! – коротко проговорила пани Машкевич, а затем вернулась к зелью. – Смешивай так, чтобы порошки стали однородной массой! – посоветовала она. Я кивнула и продолжила, постепенно добавляя в уже получившуюся смесь очередной ингридиент.
– Когда отправитесь выручать сестренку? – спросила домовиха.
Я пожала плечами.
– Его Светлость еще не сказал! – ответила я, а женщина хмыкнула.
– Ой-ей! – не удержалась от смешка. – Его Светлость! – повторила она за мной.
Спрятав улыбку, я продолжила заниматься своими делами, когда скрипнувшая дверь возвестила о приходе гостя. Я подняла взгляд на двери, ожидая увидеть Вацлава, но, к моему удивлению, в лабораторию вошел не кто иной, как Трайлетан.
Всадник выглядел бледнее обычного и мне показалось, что у него под глазами пролегли тени, хотя, может быть, они были там и раньше, просто я не обращала особого внимания. Так или иначе, всадник выглядел уставшим и не отдохнувшим.
– Трай! – поприветствовала вошедшего домовиха, после чего встала. – Побудь с Валеской, а я пока пойду на кухню, посмотрю, как там продвигается подготовка к ужину, а заодно погляжу, хорошо ли прибрались девушки на втором этаже.
Она положила руку мне на плечо.
– Старайся не наделать ошибок! – предупредила и ушла, оставив нас вдвоем с Трайлетаном.
Едва за домовихой закрылись двери, как в лаборатории повисла тишина. Даже я перестала смешивать в ступке травы, а сам всадник просто застыл, будто одно из каменных изваяний, тех самый что украшали замок. Только в отличие от чудовищ и уродцев, заполнивших фасад Крыла, Трайлетан был в противоположность им красив. Нет, более того, он был прекрасен. Глядя на идеальное лицо мужчины, я думала о том, что несмотря на привлекательность всадника, предпочла бы своего князя, даже в его демоническом облике.
