Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

8

Проснувшись еще до рассвета, Декер принял душ, побрился и, выйдя во двор, озаренный первыми золотистыми лучами восходящего солнца, произнес утреннюю молитву. После этого он выпустил из дома собаку и, пройдя на конюшню, бросил четырем лошадям по охапке свежего сена. Затем он поменял животным воду в поилках, просмотрел вчерашнюю почту и к тому моменту, когда Рина начала будить детей, чтобы они не опоздали в школу, успел уже сварить кофе.

Хотя Декеру не терпелось заняться делами, имеющими прямое отношение к его работе, он заставил себя позавтракать вместе со всеми, чтобы хоть немного пообщаться с домочадцами. В основном говорили о получении Сэмом, старшим из его приемных сыновей, водительских прав, о покупке новой машины для жены и о передаче Сэму старого «вольво» Рины. Декер пообещал супруге, что в воскресенье проедется с ней по автосалонам, и заодно, если у нее будет такое желание, они могут попробовать подобрать новую мебель для гостиной. Жена была немало удивлена и обрадована его предложением. От этого и у самого Декера поднялось настроение – он уже давно не видел, как Рина улыбается.

После того как мальчики отправились в школьном автобусе на учебу, Декер поиграл немного с Ханной, устроив безжалостную охоту на ее игрушечных зверей, и с Джинджер, добрейшего нрава ирландским сеттером (имевшим также кличку Симба, что в Восточной Африке означает «лев»). Затем лейтенант отвез в школу дочь. Прощаясь, Ханна обняла отца за шею тоненькими ручками и поцеловала его в щеку мягкими, теплыми губами. Декер ощутил сильнейшее желание прижать ее к себе, однако вместо этого помог девочке выйти из машины и долго смотрел ей вслед, пока она вприпрыжку бежала к входной двери школьного здания. Ему доводилось слышать, что многие психологи с тревогой говорят о стрессе, связанном с синдромом отчужденности. Интересно, подумал Декер, кого они имеют в виду – детей или родителей? Борясь с нахлынувшей грустью, лейтенант нажал на акселератор и покатил прочь от школы, разрисованной фосфоресцирующей краской.

Приехав в отделение в половине девятого, Декер сразу же с головой погрузился в работу. Он сделал несколько телефонных звонков, подписал целую кипу всевозможных бумаг, просмотрел рапорты, побеседовал с детективами, а затем в течение четырех часов тщательнейшим образом изучал отчеты о вскрытиях, пытаясь определить возможные траектории полета пуль. В час тридцать, чувствуя, что перестает соображать от усталости, Декер сделал перерыв, чтобы съесть свой ланч. Он вскрыл пакет из коричневой бумаги, в котором лежали два сэндвича с цыпленком, немного фруктов, две бутылочки итальянского яблочного сока и полдюжины печений, и пришел к выводу, что все это вполне можно съесть и в машине.

Взяв пакет с продуктами и прихватив кейс, он направился к своему автомобилю и через какие-то минуты уже мчал по дороге, испытывая удивительно приятное ощущение – плечи и мышцы лица постепенно расслаблялись и напряжение спадало.

Территория, закрепленная за Девонширским отделением, была весьма неоднородной. В нее входили и жилые кварталы, и районы, где жались один к другому офисы мелким фирм, и несколько заводов, а также, помимо всего прочего, холмистые пустоши, казалось ждущие земельного бума, который вроде бы вот-вот должен был начаться, но почему-то все никак не начинался. Застройщики не желали покупать участки в этих местах, и не без причины: именно этот район дважды оказывался в эпицентре сильных землетрясений. Кроме того, летом здесь бывало жарко, словно в Сахаре, а многих к тому же смущала и чрезмерная удаленность от центра города, из-за чего район производил впечатление захолустья. Правда, поздней осенью здесь бывало замечательно – обилие зелени, голубое небо, поросшие дубами холмы, опутанные сетью проложенных людьми и лошадьми тропинок, по которым можно было прогуливаться как пешком, так и верхом, покрытые дикими цветами поляны и, наконец, раскачивающиеся на ветру гигантские сикоморы и эвкалипты. Все это производило неотразимое впечатление.

На территории, курируемой отделением, находились также фешенебельные виллы стоимостью в несколько миллионов долларов каждая – огромные дома с множеством комнат, походившие на корабли в зеленом море лужаек с тщательно подстриженной травой. Они были огорожены заборами и оборудованы бассейнами, гимнастическими залами, теннисными кортами, помещениями для отдыха и для организации крупных приемов. Когда пятнадцать лет назад открылся Гринвэйлский загородный клуб, Декер искренне не мог понять, зачем богатые люди вступают в него и платят за это немалые деньги, если все, что он может им предложить, имеется в их собственных жилищах.

Тем не менее «Гринвэйл» пользовался немалой популярностью. Конечно, он не был столь престижным, как старые респектабельные клубы Лос-Анджелеса.

Но «Гринвэйл» отличался особым, только ему присущим стилем, чем неизменно привлекал представителей местной элиты. В нем регулярно устраивались свадьбы, благотворительные приемы и прочие мероприятия такого рода, на которых могли присутствовать лишь избранные. Декер нередко удивлялся поразительной способности людей делиться на касты и строго следить за тем, чтобы, не дай бог, кто-нибудь ненароком не нарушил установившуюся иерархию.

Клуб занимал участок земли площадью в двадцать пять акров. Все его строения скрывались за зелеными кронами деревьев. Когда автомобиль Декера свернул на длинную, тенистую подъездную аллею, лейтенант заметил на лужайках несколько садовников, ухаживающих за травой и многочисленными цветочными клумбами. Осень была не за горами, и они высаживали яркие, как драгоценные камешки, анютины глазки. Еще через несколько секунд Дикер увидел уютно расположившиеся в зелени здания – в архитектурном плане они были выдержаны в стиле поздней английской готики, но со свойственными современному Лос-Анджелесу усовершенствованиями: кирпич в них использовался лишь в качестве облицовки, поскольку во время землетрясений, как выяснилось, кирпичная кладка рассыпается от первого же серьезного толчка.

Здание клуба состояло из нескольких строений, почти никак не связанных между собой функционально – видимо, они были возведены в разное время. Цветное стекло, пересекающиеся наружные балки и островерхие крыши превращали весь ансамбль в некое подобие лондонского Тауэра, сооруженное на потеху туристам.

К тому времени, когда Декер подъехал к воротам, он успел прикончить свой ланч. Показав полицейский жетон, он объяснил одетым в униформу охранникам, что хочет поговорить с управляющим, но заранее о встрече не договаривался. Неожиданное появление лейтенанта нарушило их безмятежное, сонное блаженство. Охранники посовещались, почесали головы, несколько раз позвонили куда-то по телефону, после чего один из них наконец решился поднять шлагбаум и направил Декера к дежурному администратору.

Вместо того чтобы оставить машину на просторной стоянке, Декер вырулил на круговую подъездную аллею, ведущую к главному зданию, и, остановившись перед ним, попросил подошедшего человека из обслуги, чтобы его машину припарковали около входа. Ни слова не говоря, мужчина в красной униформе втиснул десятилетний, цвета зеленых морских водорослей «порше-волар» Декера между похожим на притаившегося хищника черным «ягуаром» и величественным коричневым «мерседесом».

Миновав двойную входную дверь, Декер прошел в двухэтажную ротонду с белым мраморным полом. Изнутри стены здания были до половины отделаны ореховыми панелями, а над панелями окрашены светлой, с кремовым оттенком краской. По периметру куполообразного потолка шла лепнина. Вокруг огромной хрустальной люстры лейтенант также заметил лепное украшение в виде медальона. Остальная часть купола была разрисована ангелами и херувимами, плавающими по бирюзовому небу верхом на белых, похожих на комья ваты облачках. Витая лестница, устланная мягким, персикового цвета ковром, вела на площадку второго этажа. Поднявшись по ней, Декер попал в короткий коридор, который вывел его в облицованное деревянными панелями помещение, по виду напоминавшее библиотеку или читальный зал. Осмотревшись, лейтенант подошел к расположенной справа стойке дежурного. За стеклянным окошечком сидела блондинка в очках, на вид ей можно было дать лет тридцать с небольшим. Открыв окошко, она улыбнулась.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Возможно. – Декер показал ей свой жетон. – Лейтенант Декер, полицейское управление Лос-Анджелеса. Кто сегодня дежурный администратор?

– Сейчас я позвоню и узнаю, сэр. – Блондинка окинула Декера настороженным взглядом карих глаз, улыбка на ее лице погасла.

Захлопнув окошечко, женщина набрала номер. У нее было весьма выразительное лицо – по тому, как она во время разговора с невидимым дежурным администратором подняла брови домиком и опустила вниз уголки губ, Декер догадался, что человек на другом конце провода грубо кричит на нее. Повесив трубку, блондинка снова открыла окошечко.

– Вы можете оставить мне ваше имя и номер телефона? Сегодня днем с вами обязательно свяжутся.

Декер улыбнулся.

– Почему бы вам не снять трубку и не сказать вашему боссу, что я очень настойчив?

Женщина вторично захлопнула окошко, затем опять открыла его и предложила лейтенанту присесть, сказав, что сейчас к нему кто-нибудь подойдет. Декер взглянул на обитые атласом диванчики во французском стиле. Они показались ему маленькими и очень неудобными, и он решил остаться стоять.

Через несколько минут в коридоре показался идущий торопливой походкой человек. Это был низкорослый, коренастый мужчина с кудрявой головой. Челюсть мужчины потемнела от выступившей щетины, хотя было видно, что он недавно брился. Сложением он чем-то напоминал танк – грудь колесом, мощные ноги с буграми мышц, выступающих под тканью серых брюк, внушительные бицепсы. Рукава его белой рубашки были закатаны до локтей.

– Меня зовут Барри Файн, – сказал мужчина, протягивая Декеру мясистую ладонь. – Пойдемте со мной.

Даже пожимая лейтенанту руку, Файн не остановился. Следуя за ним, Декер очутился в библиотеке. Помещение было большим, словно цирковая арена. Все вокруг обтянуто кожей. Столько кожи даже на родео не увидишь, подумал про себя Декер. На первый взгляд лейтенанту показалось, что в залитом мягким, неярким светом зале никого нет, но он тут же сообразил, что людей просто не видно за высокими спинками стульев. Кто-то в библиотеке явно был – уши Декера уловили покашливание, шелест страниц, приглушенный голос какого-то мужчины, судя по всему говорящего с кем-то по сотовому телефону. Ловко лавируя между стульями, столами и шкафами, по залу прошел одетый в униформу официант, несущий на ладони поднос с напитками.

– Сюда, – сказал Файн, явно стремящийся поскорее увести Декера из библиотеки и тем самым давая детективу понять, что ему следует знать свой шесток и что дружеское общение с представителями элиты местного общества в программу его визита не входит.

Сунув ключ прямо в стену, Файн открыл одну из панелей, оказавшуюся не чем иным, как дверью. Распахнув ее пошире, он пропустил Декера вперед. Шагнув через порог, лейтенант, щурясь от яркого света ламп дневного освещения, с интересом осмотрелся по сторонам и убедился, что он находится в самом обыкновенном офисе: белые стены, покрытый линолеумом пол – словом, никакой роскоши, все только самое необходимое. В помещении звонил телефон, слышалось пощелкивание компьютерных клавиатур. Файн провел Декера в свой кабинет и, закрыв за собой стеклянную дверь, уселся за письменный стол, сложив на коленях руки с переплетенными сосискообразными пальцами.

– Вы не против, если я взгляну на ваши документы? – спросил он.

Декер вынул бумажник и, раскрыв его, показал свой жетон. Файн удовлетворенно кивнул, и лейтенант спрятал бумажник обратно в карман.

– Я к вашим услугам, – сказал дежурный администратор и жестом предложил Декеру сесть. – Должно быть, дело важное, если к нам послали лейтенанта.

– Спасибо, что согласились со мной побеседовать, – заметил Декер, опускаясь на стул. – У меня есть несколько вопросов, и я подумал, что вы могли бы мне помочь найти на них ответы.

– Вопросов, касающихся...

– Харлана Манца.

На лице Файна не дрогнул ни один мускул.

– Вы имеете в виду монстра, устроившего побоище в ресторане «Эстель»?

– Насколько я понимаю, он какое-то время работал в этом клубе.

– Вас неверно проинформировали, – возразил Файн.

Декер провел языком по небу.

– Сколько времени вы здесь работаете, мистер Файн?

– Семь лет.

– И вы утверждаете, что Харлан Манц никогда не работал в «Гринвэйле»?

– Насколько я помню, дело обстоит именно так.

– Насколько вы помните? – Декер сделал небольшую паузу. – Сэр, мы с вами не в суде, а я не жюри присяжных.

– Я всегда стараюсь выражаться как можно точнее, – твердо сказал Файн.

– Возможно, вы знали его под другим именем.

– Я так не думаю. – Файн встал. – Пойдемте, я провожу вас к выходу.

Декер, однако, не двинулся с места.

– Мистер Файн, вы настаиваете на том, что Харлан Манц никогда не работал в этом загородном клубе?

– Я даже не слышал об этом человеке до того момента, когда о нем заговорили в выпусках новостей, – заявил Файн. – Я, естественно, не собираюсь этого делать, но при необходимости я мог бы поднять соответствующие бумаги и продемонстрировать вам, что человек по имени Харлан Манц никогда не числился ни в одной ведомости по зарплате.

– Ах, вот оно что... – Декер облизнул губы. – Вы платили ему наличными.

Улыбка на губах Файна стала жесткой.

– Лейтенант, я вовсе не обязан с вами разговаривать. Если вы будете пытаться оказывать на меня давление, я позвоню владельцам клуба. Они очень рассердятся и позвонят своим адвокатам. Адвокаты тоже рассердятся и позвонят капитану Стрэппу, и в вашем личном деле появится очень неприятное черное пятно.

Декер холодно уставился на своего собеседника.

– Вы что, угрожаете мне, сэр? – осведомился он.

У Файна покраснел кончик носа.

– Нет, я всего лишь обрисовываю вам логическую последовательность возможных событий, – не слишком уверенно пробормотал дежурный администратор.

– Харлан Манц заявил о получении доходов от Гринвэйлского загородного клуба в налоговой декларации под номером одна тысяча сорок... – с каменным лицом принялся импровизировать Декер.

– Вы блефуете, – попытался перебить его Файн.

–...а также в документах...

– Это что, попытка вымогательства? – зашипел дежурный администратор.

– Нет, мистер Файн. Я просто-напросто пытаюсь выяснить кое-какие факты. Спокойно, вежливо, по-дружески. Я думаю, вам вряд ли понравится, если в прессу просочится не очень-то приятная информация о том, что безумный убийца, отправивший на тот свет более десятка человек, когда-то работал в штате этого клуба.

– Он никогда не числился в штате! – раздраженно выкрикнул Файн

– Вот вы и объясните этот нюанс журналистам.

– Так кто из нас кому угрожает?

– Я вам не угрожаю, а просто предупреждаю вас о том, что пресса требует информации о Харлане, и я буду только рад оказать работникам средств массовой информации небольшую услугу, предоставив им такую информацию. Если вы захотите подать на меня в суд за распространение домыслов, не соответствующих действительности, – ради бога, сколько угодно. Но только в суде ваш блеф не пройдет, потому что дача заведомо ложных показаний во время судебного процесса есть не что иное, как лжесвидетельство, а это уже деяние противозаконное.

Файн хотел было возмутиться, но внезапно весь его пыл улетучился.

– Идиот проклятый! – воскликнул он и закрыл лицо руками. – Я ведь говорил ему, что все должно быть шито-крыто. Он обещал мне... – Дежурный администратор взглянул на Декера. – Я пытался прочесть ваши мысли по выражению лица, но у меня ничего не вышло. Вы когда-нибудь играли в покер?

– Расскажите мне о Харлане, – сказал Декер, проигнорировав вопрос, и достал блокнот и ручку.

Файн резко выдохнул воздух и заговорил:

– Он работал здесь года два назад под именем Харт Мэнсфилд... возможно, это его актерский псевдоним, хотя я никогда не видел Харлана на экране. Он нанимался на лето. Оплата наличными, никаких записей. Вот такие дела.

– А что входило в его обязанности?

– Немногое. Собственно говоря, поэтому мы и не зачисляли его в штат. Когда нам не хватало инструкторов по теннису, он учил клиентов играть. Дело в том, что в летний период наши штатные инструкторы разъезжаются на отдых.

– Я слышал, что он работал еще и барменом.

– Когда у нас было много народу, мы действительно использовали его в баре как лишнюю пару рук.

– А за работу в баре вы тоже платили ему наличными?

– Да. – Файн закусил губу и провел рукой по своей кудрявой шевелюре. – Понимаете, я вовсе не химичил с отчетностью. Просто расход наличных проводился по другим статьям – в частности, по статье «разное». У меня руки не доходили включить его имя в ведомость по зарплате.

– А владельцам известно, что он здесь работал?

Файн потер ладонью лицо.

– Пока еще не всплыло... пока.

– Вам не звонил по этому поводу кто-либо из членов клуба?

– Конечно, звонили, несколько раз. Люди звонят и спрашивают: «Придурок, который порешил кучу народу в ресторане «Эстель» – это не тот тип, который когда-то работал в клубе?» Ну, или что-то в этом роде. Но Манц работал здесь под другим именем, так что я говорю, что это был не он.

– Значит, вы лжете членам клуба?

– Если меня попытаются прижать по этому поводу, я всегда могу сказать, что просто ошибся, поскольку, когда парень крутился здесь, его звали по-другому. – Файн скорчил недовольную гримасу. – Знаете, лейтенант, эти самые люди, что мне звонили – я, конечно, далек от того, чтобы их осуждать, – но все же, получив на свой вопрос отрицательный ответ, они, я чувствовал это по их голосам, испытывали разочарование. Если бы им сказали, что убийца действительно тот самый бывший инструктор по теннису и бармен, с которым они неоднократно встречались, это пощекотало бы им нервы... как своего рода безопасное для них самих столкновение с темной стороной жизни. Мне лично это кажется ненормальным. Но я – и хочу подчеркнуть это – всего лишь обслуживаю богатых людей, однако почти совсем их не понимаю.

– И они поверили вам?

– Я говорил им, что этот убийца – совсем не тот человек, что работал у нас, а они были не настолько убеждены в правоте своих предположений, чтобы спорить.

– Значит, владельцы клуба не в курсе, что Харлан здесь работал?

– Нет. Владельцы очень много знают о членах клуба, а об обслуживающем персонале – почти ничего. Они не хотят забивать себе голову такими мелочами и платят мне, чтобы я брал это на себя. Но я отчитывался за расходы на зарплату Харлана, хотя и не включал его в ведомости.

– И тем самым помогали ему скрывать свои доходы от налоговых органов и службы социального обеспечения.

– Я нанимал его на временной основе, а клуб несет ответственность за налоговую дисциплину только своих постоянных сотрудников. Харлан никогда не работал столько, чтобы у меня были основания зачислить его в штат. Наша отчетность в полном порядке. Если даже вы изобретете повод для того, чтобы проверить нашу бухгалтерскую документацию, вам не за что будет зацепиться.

– Думаю, владельцы клуба не обрадуются, если в прессе появится псевдоним, которым Харлан пользовался, работая здесь.

– Что правда то правда. Если это случится, скорее всего, во всем обвинят меня, в результате чего я, наверное, потеряю работу.

– Я вовсе не стремлюсь добиться вашего увольнения, сэр.

– И тем не менее вполне вероятно, что все именно так и закончится. – Файн резко выдохнул. – Ладно, черт с ним. Что еще вы хотели бы узнать, лейтенант?

– Итак, Харлан работал инструктором по теннису.

– Да.

– Он работал с группами клиентов или давал индивидуальные уроки?

– В основном индивидуальные уроки.

– Как у него складывались отношения с учениками?

– Жалоб на Харлана не было. В противном случае я живо вышвырнул бы его отсюда пинком под зад. – Файн улыбнулся, но его улыбке явно не хватало теплоты. – А жаль, что никто ни разу не пожаловался. В свете случившегося в ресторане «Эстель», мои боссы, возможно, оценили бы тот факт, что я уволил этого типа.

– И все-таки, почему вы не наняли его в качестве штатного сотрудника?

– Потому что он был болваном. Конечно, он мог время от времени дать клиенту урок тенниса, но ни на что большее не годился. – Файн покачал головой. – Если бы мне приходилось нанимать людей исключительно на постоянную работу, нелегко было бы найти подходящие кадры. Помимо всего прочего, Харлан постоянно опаздывал и слишком много пил. Но... – Администратор сделал паузу и поднял вверх палец. – Когда в нем возникала нужда, он почти никогда не подводил. Всегда оказывался под рукой, понимаете? А это очень важное качество для временного сотрудника. Вы не представляете, какая у нас летом текучесть кадров и как трудно бывает в нужный момент найти нужного человека.

– Я слышал, что как теннисист Харлан обладал кое-какими задатками.

– Он и в самом деле был неплох. Конечно, на профессионала не тянул, но обладал довольно сильной подачей, быстро двигался. Харлан, вообще говоря, был прирожденным спортсменом. Только одного этого недостаточно. Если человек хочет чего-то достичь в спорте, он должен работать... тренироваться. Двое членов нашего клуба участвуют в профессиональных теннисных турнирах, так они тренируются у нас на кортах каждый день. Начинают обычно часов в шесть утра. Они тоже одаренные, но, что еще важнее, обладают упорством. А что Харлан? Конечно, кое-какой потенциал у него имелся, но упорства и последовательности ему явно не хватало, а они просто необходимы, если человек хочет стать профи.

– Когда Харлан работал здесь, у него были постоянные ученики?

– Нет. Его график работы зависел исключительно от того, кто из штатных инструкторов был в отпуске или болел.

– А он никогда не завязывал дружеских отношений со своими учениками?

– Если и завязывал, то я об этом ничего не слышал.

Хотя Файн ответил без задержки, Декеру показалось, что на этот раз дежурный администратор не вполне искренен.

– Вы уже говорили, что клиенты никогда на него не жаловались. А положительные отзывы о нем вы получали?

Глаза Файна неожиданно вспыхнули, но тут же погасли.

– Нет, не получал.

– И никто из клиентов женского пола не говорил вам, какой Харлан замечательный инструктор?

– Вы на что-то намекаете?

– Я просто задаю вопрос, сэр.

– Все это было давно, лейтенант, – сказал Файн. – Я успел многое забыть.

– Насколько я понимаю, вы не хотите называть какие-либо имена?

– Правильно понимаете. Еще вопросы?

– Всего один, последний. Есть ли среди людей, погибших от рук Харлана в ресторане «Эстель», члены вашего клуба?

Лицо Файна покраснело.

– Знаете, я не стану вам отвечать. Думаю, я и так был по отношению к вам очень терпелив.

– Вы мне очень помогли, – улыбнулся Декер. – Благодарю вас.

– Объясните мне одну вещь, лейтенант.

– С удовольствием – если, конечно, смогу.

– Чего вы, собственно, надеетесь добиться, копаясь в прошлом Харлана? Ведь он мертв. Я всегда думал, что анализом поведения сумасшедших занимаются психиатры, а не полицейские.

Лейтенант не мог не признать, что вопрос управляющего не лишен смысла. По идее, Декер и его люди должны были осмотреть место происшествия и помочь пострадавшим, а вовсе не заниматься психологическим анализом поведения мертвого преступника. Декер и сам толком не смог бы объяснить, почему так упорно пытается понять то, что нормальный человек понять не в состоянии.

– Произошедшее в «Эстель» просто ужасно, – заговорил он после некоторой паузы. – Это очень громкое дело, попавшее в поле зрения средств массовой информации. Нам задают массу вопросов, на нас то и дело указывают пальцем, и полицейское управление Лос-Анджелеса кровно заинтересовано в том, чтобы полностью связать все концы с концами.

– Вы серьезно? – спросил Файн с таким видом, словно не мог поверить своим ушам. – Значит, вы отняли у меня время и подвергли меня допросу только ради того, чтобы, как вы выразились, связать концы с концами?

– Да, сэр, именно так. Я пытаюсь связать концы с концами в этом деле. И знаете, почему, мистер Файн? Потому что, как показывает опыт, если ты чего-то вовремя не сделал, за тебя это могут сделать другие, что крайне нежелательно.