Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

– Господи, как же хорошо, когда тихо!

Однако насладиться покоем он не успел. Входная дверь открылась.

– Синди! – удивился Декер.

– Привет. – Девушка посмотрела на цветы. – Какие красивые. Это мне?

– Вообще-то их принесла Мардж... – осторожно начал лейтенант.

–Да ладно, я шучу, пап, – сказала Синди и, заметив на лице отца выражение озабоченности, добавила: – У тебя какой-то затравленный вид.

Декер ничего не ответил. Синди взяла из его рук букет.

–Давай я поставлю цветы в вазу, – предложила она.

– Это было бы здорово, – заметил Декер, усиленно моргая покрасневшими от недосыпа глазами. – Кажется, у меня опять начинается.

– Что начинается? – не поняла Синди.

– Глаза жжет. Из-за этого я чувствую себя не в своей тарелке. – Декер сфокусировал взгляд на дочери. – Я думал, ты сегодня будешь у матери.

– Они идут на обед к какой-то ее подруге. В шесть часов. Я обещала к шести вернуться.

– Она знает, что ты поехала сюда?

– Думаю, да. Но она проявила деликатность и не стала выяснять, куда я собралась.

– Это делает ей честь.

Декер внезапно крепко обнял дочь и так же резко отстранился.

– Что это было? – с улыбкой спросила Синди.

– Благодарность за то, что ты у меня такая, какая есть. За то, что ты мне так помогла.

– Жаль, что я не сумела сделать больше, – сказала Синди, смущенно отвернувшись.

– Ты сделала очень много. Мы провели удачную облаву.

– И что теперь будет с Кэри?

– Ему светит от десяти до двадцати пяти лет. Но через четыре с половиной года его могут отпустить под честное слово.

– Что за бред! – вскричала Синди.

– Все-таки это не просто шлепок по попке, – пожал плечами Декер. – У меня бывали и более вопиющие случаи.

– Если учесть, какими делами он занимался, это просто издевательство над правосудием и справедливостью.

– Мы не можем судить людей без доказательств, основываясь лишь на интуитивном чувстве справедливости. Поработав пару месяцев на улице, ты это поймешь. – Декер с усилием сглотнул. – Я очень горжусь тобой, Синди. Ты замечательная дочь, прекрасный человек, и из тебя получится очень хороший полицейский.

– Ради бога, не надо, – пробормотала Синди, и глаза ее наполнились слезами.

– А вот свои водопроводные краны ты должна научиться контролировать, – засмеялся Декер.

– Я знаю, знаю. – Синди вытерла глаза. – Это просто ужасно.

– В этом нет ничего ужасного, – мягко возразил Декер и поцеловал дочь в щеку. – Но плаксивость – нежелательное качество для полицейского.

– Ладно, пойду поставлю цветы в воду.

– Не забудь поздороваться с бабушкой.

– А что, бабушка здесь?

– Здесь. И Рэнди здесь, и Лурин, и твои кузены. Они играют в футбол на улице. Почему бы тебе к ним не присоединиться?

– Пожалуй, я лучше поболтаю с бабушкой.

Оба рассмеялись. Синди, привстав на цыпочки, поцеловала отца.

– Я люблю тебя, папа.

– Я тоже тебя люблю.

Синди шутливо ударила Декера по голове букетом и отправилась на кухню. Декер снова остался один. Глубоко вдохнув, он медленно выдохнул, затем еще раз, еще...

В это время зазвенел дверной звонок.

Бормоча себе под нос ругательства, лейтенант распахнул дверь и застыл на пороге, выпучив глаза от изумления.

Затем он заключил нежданного гостя в свои медвежьи объятия, стараясь, однако, не стискивать его слишком сильно, поскольку тот был худ, словно тростиночка, отчего его спортивного покроя пиджак висел на нем как на вешалке. Волосы гостя были заплетены в тугую косичку, от аккуратно расчесанной бороды исходил запах хвои.

Дождавшись, когда Декер наконец отпустит его, Авель тяжело оперся на трость.

– Ты выглядишь на миллион долларов, – сказал он.

– Такой же зеленый, но немножко помятый, – пошутил лейтенант. – Просто глазам своим не верю! Чем обязан? Ты пришел клянчить праздничную еду или с какой-нибудь другой целью?

– Скорее с другой.

Декер внимательно взглянул на старого друга.

– Что случилось? У тебя какие-нибудь проблемы?

– На этот раз нет, – улыбнулся Авель. – Между прочим, я тут как-то даже поработал немного. Нашел себе временную работенку, знаешь ли.

– Правда? И чем же ты занимался?

– Ты что-нибудь слышал о турнире теннисистов-инвалидов, который проводился пару недель назад?

– Конечно, – ответил Декер, стараясь ничем не выдать охватившего его волнения. – Он проводился в целях сбора средств для родственников жертв трагедии в ресторане «Эстель».

– Верно. Жуткое было побоище, а?

– Жуткое – это, пожалуй, подходящее определение. – Декер с любопытством взглянул на друга. – А какое ты имеешь отношение к теннисному турниру?

Авель постучал по своему протезу.

– Понимаешь, я узнал, что организаторы нанимают в обслугу инвалидов. Ну и решил, что на этом можно без особого напряга подзаработать несколько монет, да еще и поесть от пуза. Эта женщина... Жанин Гаррисон... она устраивала один прием за другим. Конечно, нас, то есть обслугу, туда не приглашали. Но жратвы оставалось уйма. Ее любимчик, Уэйд Энтони, на следующий день обязательно что-нибудь приносил нам.

– Очень любезно с его стороны.

– Да. Если бы не он, Жанин просто выкидывала бы все на помойку. Интересная она дамочка.

– Это верно.

– И вдобавок красивая.

– Да.

– Вообще-то я пришел к тебе как раз из-за нее, док, – сказал Авель, поглаживая бороду.

Последовала очень долгая пауза.

– Вот как? – наконец откликнулся Декер. Авель, тяжело опираясь на трость, перенес вес тела с одной ноги на другую. Декер хлопнул себя по лбу.

– Господи, о чем я только думаю!– воскликнул он. – Проходи и садись.

– Ничего, все в порядке. Дай я только облегчу душу... расскажу тебе кое-что про эту Жанин. Знаешь, на обслуживающий персонал обычно не особенно обращают внимание. Некоторые думают, что у тех, кто работает руками, попросту нет мозгов. Такие люди говорят в твоем присутствии, не стесняясь, словно тебя и нет, – прекрасная возможность узнать кое-что интересное, особенно когда они спорят или ссорятся.

Авель надолго замолчал.

– Ну, не тяни резину, – не выдержал Декер.

– Да, так вот эта женщина, Жанин Гаррисон... Ты вообще-то ее знаешь?

– Приходилось с ней встречаться.

– Теперь ее жених – Уэйд Энтони. Но раньше... Должен тебе сказать, у этой куколки масса поклонников. Самых разных – знаменитых, никому не известных, старых, молодых. Молодых тоже, понял? Короче, среди молоденьких есть один паренек, которого зовут Малкольм Кэри. Тебе знакомо это имя?

Декер впился глазами в лицо Авеля, но оно ровным счетом ничего не выражало.

– Да, это имя мне знакомо, – ответил он, с трудом сдерживая возбуждение.

Авель кивнул.

– Так вот, этот самый Кэри, бывало, приходил к ней, причем тайком.

– Интересно. А почему тайком?

– Наверное, Жанин так хотела. Но мы, то есть обслуга, – букашки незаметные, а потому все равно кое-что слышали и видели. Например, как они тайком целовались. По всему было ясно, что парнишка здорово влюблен в эту дамочку. – Авель еще немного помолчал. – Влюблен – пожалуй, даже не то слово. Он был как привороженный, словно под кайфом. А она нервничала, когда он появлялся, убеждала его, что им не следует встречаться – дескать, это опасно. Но тем не менее всегда с ним общалась, когда он заявлялся к ней.

– И ты знаешь, о чем они беседовали? – спросил Декер.

– Когда они говорили тихо, слов было не разобрать. Но несколько раз они переходили на повышенные тона. Как-то она, к примеру, сказала: «Всему свое время, имей терпение». Прямо-таки тайна, покрытая мраком. Можно было подумать, будто они договариваются о поставке партии наркотиков.

Авель снова переступил с ноги на ногу. Голова у Декера раскалывалась от всевозможных мыслей и догадок, но, несмотря на то, что нервы его были на пределе, он решил не подгонять Авеля вопросами. Лейтенант прекрасно знал, что его старый друг привык говорить о важных вещах не торопясь, словно бы нехотя.

– Может, ты все-таки присядешь? – снова предложил лейтенант.

– Да нет, спасибо. Слушай, ты в самом деле здорово выглядишь.

– А ты что-то слишком тощий. Ну ничего, мы тебя подкормим.

– Чуть позже. Мне нужно еще кое-что тебе сказать.

– Понятно.

Авель откашлялся, прочищая горло.

– Я тут прочитал в газете, что Малкольма Кэри арестовали за наркотики во время одной облавы.

– Точно.

– Ты занимался этим делом? – спросил Авель.

– Да. Поэтому мне и знакомо его имя.

– Ясно... – Авель снова умолк, но вскоре продолжил: – Понимаешь, честно говоря, мне жалко этого парня – по-моему, он расплачивается за чужие грехи.

– Что значит – за чужие грехи?

– Да я все вспоминаю слова этой женщины: «Всему свое время, имей терпение». Странно как-то получилось: вскоре после этого разговора парня вдруг раз – и повязали. Интересно, откуда полиции стало известно, что на той вечеринке будут наркотики?

– Нам позвонили, – ответил Декер.

– Кто?

– Это была не Жанин.

– Ты уверен?

– Да.

– Значит, ты знаешь, кто вас навел?

– Да, я знаю, кто навел на тот дом отдел по борьбе с наркотиками.

Тут Авель постучал по полу носком ботинка, обутого на здоровую ногу, и спросил:

– А ты уверен, что наводка была только одна?

Все тело Декера обдало жаром. Он вспомнил, что первый звонок поступил в отдел по борьбе с наркотиками и что Нильс не упоминал имени звонившего и ничего не говорил о том, кто это был – мужчина или женщина.

Но с какой стати Иоахиму звонить в отдел по борьбе с наркотиками, если ему дали номера телефонов Декера, Оливера и Мардж?

В итоге он и позвонил не кому-нибудь, а именно Мардж.

Кажется, она даже сказала что-то вроде: «А парень-то и в самом деле педант».

Теперь лейтенант понял все. Иоахим ничего не сообщал отделу по борьбе с наркотиками. Звонков было два. Два звонка, две наводки. Иоахим связался с Мардж. А отдел по борьбе с наркотиками предупредила Жанин.

Жанин, используя Малкольма Кэри в качестве союзника, решила свалить вину за расстрел в ресторане «Эстель» на Харлана Манца, а вину за убийство Дэвида Гаррисона – на Шона Амоса. Наконец, добившись своего, она подставила и самого Малкольма, сообщив в отдел по борьбе с наркотиками о готовящейся вечеринке, которую Кэри обеспечивал наркотой.

Все это было невероятно, чудовищно, не укладывалось ни в какие рамки. И в этом была вся Жанин Гаррисон.

Декер провел пальцем по губам, затем потер ладонью шею.

– Ну, что скажешь, Пит? – осведомился Авель.

– Занятная теория.

– Точно, – кивнул Авель. – Хотя этот парень порядочная дрянь, мне правда стало его немного жаль. Ты ведь знаешь, я всегда жалею козлов отпущения.

– У тебя слишком доброе сердце, Авель.

– Понимаешь, его действительно подставили.

– Может, ты даже слышал, как кто-то звонил в отдел по борьбе с наркотиками?

– Ну, я думаю, если ты проверишь на предмет исходящих звонков один телефон-автомат, который я тебе укажу, ты, скорее всего, обнаружишь нужный звонок.

– Интересно.

Авель принялся раскачиваться с носка на каблук.

– Вообще-то я здесь не только по этому поводу, – сказал он. – Видишь ли, Пит, я только что из тюрьмы – навещал этого самого паренька.

– Что?

– Он отказывался со мной встречаться до тех пор, пока я не передал через охранника, что у меня для него весточка от Жанин.

– Ты в самом деле так сказал?

– Вроде того. Но это была не та весточка, которую он хотел бы получить. Понимаешь, Пит, я выложил ему все и закончил тем, что, по моему мнению, Жанин его подставила. Должен заметить, он был не в восторге. Заявил мне, чтобы я свои предположения свернул в трубочку и засунул себе в задницу.

– Очень похоже на Малкольма Кэри.

– Верно. Но перед тем как уходить, я оставил Малкольму настоящую весточку от Жанин – газету за вторник с фотографией, на которой запечатлены Жанин и Уэйд, и заметкой об их помолвке. – Авель рассмеялся. – Парень просто по потолку забегал. Судя по всему, Жанин посулила ему что-то, но обещаний своих не сдержала, да и не собиралась этого делать. Потому-то она его и подставила.

– О каких обещаниях ты говоришь, Авель?

– О романтических, о каких же еще. Она, похоже, наобещала ему с три короба – при условии, что он для нее кое-что сделает.

– Что именно сделает?

Авель пожал плечами.

– Будет проявлять терпение и ждать. Дескать, если ты, паренек, тихо и спокойно отмотаешь свой срок, я тебя дождусь. Ну а он, видать, согласился. Что я могу тебе сказать? Иногда мужчина готов на все ради красивой женщины. Особенно если это не мужчина, а совсем еще зеленый пацан, у которого постоянно стоит и он из-за этого думает, будто влюблен. Такие парни частенько оказываются по уши в дерьме. – Авель еще раз откашлялся. – В какой-то момент неизбежно наступает прозрение, когда ослепленный любовью человек вдруг понимает, что вся его жизнь изломана и счастья ему уже никогда не видать... но это другая история. В общем, увидев газету, Малкольм словно взбесился. Он изменился в лице, стал требовать адвоката, орал, что его сделали козлом отпущения, начал выбалтывать кое-какие занятные вещи...

– Какие вещи?

– Ну, во-первых, про брата Жанин, Дэвида, и про то, как она воткнула ему в вену иглу. Потом – о расстреле в ресторане, и его версия очень сильно отличалась от официальной. Я сказал ему: «Мэл, приятель, похоже, тебя просто поимели. Обвели вокруг пальца, как последнего осла. Не удивляйся, если вскоре у тебя вырастут ослиные уши и хвост».

У Декера екнуло сердце.

– И зачем ты ему это сказал?

– Потому что это правда.

Авель вновь замолчал. Декер, сдерживая свое нетерпение, не подгонял его.

– Малкольм просто позеленел от злости, – заговорил наконец Авель. – Я посоветовал ему успокоиться. А потом я подумал о тебе и упомянул твое имя. Господи, как он взвился. Стал орать, что это ты устроил облаву и именно благодаря тебе он угодил в камеру.

– Черт побери...

– Погоди минутку, не торопись. Я объяснил ему, что ты тут ни при чем, что во всех его бедах виновата Жанин. А у тебя из-за него даже произошла стычка с окружным прокурором. Он довольно легко в это поверил, ведь его засадили за решетку, наплевав на все договоренности. Потом я предложил ему с тобой побеседовать – о Дэвиде Гаррисоне и о том, что произошло в ресторане.

Наступила пауза. Декер с трудом перевел дыхание и спросил:

– Ну и как, он согласился?

– Да, согласился. Парень утверждает, что может назвать кое-какие интересные имена. Мало того, он готов сообщить кое-какие интересные даты и показать весьма любопытные вещички – например, записки Жанин Гаррисон, адресованные Харлану Манцу. Очевидно, сразу после расстрела в ресторане Малкольм побывал на квартире Харлана и убрал оттуда все, что указывало бы на связь между Манцем и Жанин – записки, магнитофонные записи, – и все это припрятал – просто так, на всякий случай. У него есть пленки, где Жанин говорит нечто такое, что очень тебя заинтересует.

Декер вдруг ощутил необычайную легкость во всем теле.

– Когда он хотел бы со мной поговорить?

– Прямо сейчас.

– Сейчас?

– Парень на взводе, Пит. Думаю, тянуть время просто неразумно – вдруг он остынет.

– Пойду надену пиджак, – сказал Декер, голова у него буквально шла кругом. – У меня сейчас в гостях два детектива, которые работали по этому делу.

– По-моему, не стоит вваливаться к нему целой толпой, Пит. Лучше, если нас будет только двое – ты и я. А по дороге мы можем повспоминать старые добрые времена.

– Ладно. Надо только предупредить Ри... – Декер осекся на полуслове, увидев, что жена стоит в нескольких футах от него, опустив голову. Щеки Рины заливал румянец. – И сколько времени ты здесь стоишь? – поинтересовался лейтенант.

– Довольно долго. В общем, я все слышала.

Декер тяжело вздохнул.

– Ты помнишь Авеля? – спросил он.

– Конечно. – Рина протянула гостю руку. – Значит, вы отправляетесь в окружную тюрьму?

Декер кивнул.

– И как долго вы там пробудете?

– Не знаю, Рина. Сколько потребуется. Я не могу упускать такую возможность.

– Конечно.

Лейтенант пригладил волосы:

– Оливеру и Мардж говорить об этом пока не стоит. Извинись за меня и передай, что... О, черт, и ведь не скажешь, что я уехал из-за срочных дел на работе.

– Можешь использовать в качестве предлога меня, док, – предложил Авель. – Всем известно, сколько со мной хлопот. Скажи, что мне срочно потребовалась твоя помощь.

– Хорошая мысль, – заметила Рина.

Декер хлопнул гостя по плечу.

– Ты настоящий друг, Авель.

– Так же, как и ты, Пит.

– Я позабочусь о том, чтобы индюк был теплым, когда вы вернетесь, – пообещала Рина.

– Ты и так каждый вечер все разогреваешь, – улыбнулся Декер, но улыбка получилась грустной. – Когда я тебе нужен, меня, как правило, не бывает рядом.

– Все это чепуха. И потом, в данный момент я вполне могу обойтись без тебя, так что поезжай.

– Я же вижу, что ты плачешь. Мне так жаль, Рина...

– Нет, нет, нет! – Рина вытерла глаза. – Я не плачу. Просто я только что чистила лук. – Рина посмотрела на гостя. – И, пожалуйста, Авель, возвращайтесь вместе с Питом, я очень хочу, чтобы вы пообедали с нами, – даже если приедете в два часа ночи. И не смейте отказываться. Я умею быть очень настойчивой

– Это я уже понял. И с удовольствием принимаю ваше приглашение, миссис Декер.

– Меня зовут Рина.

Лейтенант надел пиджак и проверил, на месте ли его удостоверение и оружие.

– Ладно, поехали, – сказал он.

Авель открыл дверь, но прежде, чем шагнуть за порог, обернулся и подмигнул Рине.

Она улыбнулась ему в ответ, пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы. Когда-нибудь Питер узнает о ее участии в этом деле, подумала она, но к тому времени все уже будет позади.

Рина видела, как старые друзья сели в «порше» лейтенанта. Взвизгнула резина, и автомобиль пулей полетел прочь от дома. Закрыв дверь, она пошла на кухню – нужно было еще раз полить бульоном праздничного индюка.

41

Время приближалось к полуночи. Декер почему-то подумал о еврейской Пасхе, хотя до нее оставалось еще много месяцев. Возможно, причиной тому послужили неожиданно всплывшие воспоминания о последних полночных минутах накануне этого праздника и о первых минутах зарождающегося дня, которые всегда будили у него в душе какие-то смутные, но светлые надежды.

Вечер для лейтенанта, равно как и для Мардж и Оливера, выдался тяжелым, полным работы, суеты и всевозможной писанины. Впрочем, Декер от души надеялся, что все это себя оправдает.

Подкатив к очередному светофору, лейтенант затормозил на красный свет, но убедившись, что вокруг никого, нажал на акселератор и снова бросил свой «волар» вперед, не дожидаясь зеленого. С заднего сиденья раздался смех Оливера.

– Плевать, – пробурчал Декер. – Я устал. Пусть только какой-нибудь болван в форме попробует меня остановить.

– Что ты смеешься, Скотт, лейтенант проводит важную операцию, – подала голос Мардж, нервно прихлебывая из пластикового стаканчика остывший кофе. – Вы много потеряли, Пит, – обратилась она уже к Декеру. – Никогда не видела столько вкусной еды сразу. Рина превзошла саму себя.

– Рина в сочетании с моей матерью – это нечто!

– Ваша мать – женщина с норовом, верно, лейтенант? – заметил Оливер.

– Поаккуратнее в выражениях.

– Эй, да я весь вечер вел себя как пай-мальчик. – Скотт взглянул на Мардж, словно прося поддержки. – Разве не так?

– Так, Оливер. Ты в самом деле был послушным мальчиком.

Декер почувствовал урчание в желудке.

– Ничего, мне достанутся остатки, а остатки сладки. В смеси разных вкусов что-то есть. – Лейтенант нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю. – Надо только поскорее все закончить.

Мардж хлопнула себя по колену рукой, в которой держала ордер на арест.

– Мне просто не верится, что это не сон.

– Давно пора было это сделать, – сказал Декер.

– Не то слово, – поддержал его Оливер. – И все-таки без чуда тут не обошлось. И откуда только взялся этот Авель – возник из ничего, как кролик из цилиндра фокусника.

– Такова была воля провидения. – Декер облизнул пересохшие губы. – А что еще это могло быть, как не воля провидения? Авель уже много лет не нанимался ни на какую работу, даже временную.

– Ну хорошо, – принялся рассуждать Оливер. – То, что Авель решил подработать на турнире теннисистов-инвалидов, – это я понимаю. Как-никак он тоже инвалид..

– После ампутации, – поправил Скотта Декер.

– Ладно, инвалид после ампутации, – нисколько не смутился Оливер. – Короче, Авель работал на турнире – с этим все ясно. Но почему он обратил внимание на Малкольма Кэри?

– Это одному Богу известно, – сказал лейтенант. – Вообще-то у Авеля острый глаз – он всегда отличался умением видеть то, чего другие не замечали.

Декер, разумеется, сам чувствовал, что его объяснения не очень убедительны. В них явно чего-то не хватало. Впрочем, он был слишком измотан, чтобы думать еще и об этом – ему предстояло много важных дел.

Все трое надолго замолчали. Декеру казалось, что время то резко ускоряет, то замедляет свой бег. Чувства детективов были обострены до предела. В черноте ночи, лишь слегка рассеиваемой расплывчатым светом стоящих вдоль дороги фонарей, они видели все вокруг с такой отчетливостью, словно был яркий солнечный день.

– Почему вы не отправили к Малкольму Скотта и меня, Пит? – наконец нарушила молчание Мардж, голос ее звучал напряженно. – Смогли бы хоть пообедать вместе с семьей.

– Кэри просил, чтобы приехал именно я. Мне не хотелось рисковать.

– Я понимаю, типы вроде Кэри бывают очень капризными, – согласилась Мардж. – Но вам не следовало нас обманывать.

Лейтенант понимал, что, ничего не сказав детективам по поводу своего неожиданного отъезда, он задел их самолюбие. Наверное, все же надо было ввести их в курс дела, но в спешке он этого не сообразил.

– Я просто решил обо всем рассказать вам чуть позже, когда уже что-то прояснится. Я и сделал это, как только мне представилась такая возможность.

– Понимаю, – вздохнув, сказала Мардж. – И все-таки я на вас обиделась. Мне ужасно жаль, что меня с вами не было.

– По крайней мере, ты хоть поела как следует.

– Да, покормили нас на славу, еда была просто фантастическая. – Оливер с довольным видом погладил себя по животу. – Слушайте, а ваш брат – занятный парень. И вполне коммуникабельный, пошутить любит.

В отличие от вас, закончил про себя фразу Оливера Декер и рассмеялся – он слишком устал, чтобы обижаться.

– Рад, что ты встретил родственную душу, Скотт.

– Мы с ним в самом деле похожи. Знаете, у меня сложилось впечатление, что вы здорово выручали Рэнди в какие-то трудные для него моменты.

– Что же в этом особенного? Он ведь мой брат.

– У вас есть Рэнди, у вас есть я, у вас есть Мардж, у вас есть Авель. Похоже, вам нравится наставлять на путь истинный заблудших овечек, а?

– А я-то тут при чем? – возмутилась Мардж.

Болтовня Оливера немного сняла царившее в машине напряжение. Однако вскоре разговор сам собой вернулся к той теме, которая в данный момент более всего занимала всех троих.

– Просто не верится, что Жанин всерьез надеялась, что ей удастся одурачить Малкольма, – сказала Мардж.

– Учитывая, что он отбывал заключение, у Жанин, по ее расчетам, имелось в запасе минимум четыре года на то, чтобы придумать, как это сделать.

– Но она должна была предвидеть, что Кэри узнает о ее помолвке.

– В тюрьме человек изолирован от внешнего мира. В том, что касается новостей с воли, Малкольм полностью зависел от Жанин.

– Но в тюрьме же получают газеты, – возразил Оливер.

– Кэри явно не читал раздел светской хроники, потому что сообщение Авеля о помолвке Жанин и Уэйда Энтони было для него как гром среди ясного неба. Она ведь сказала ему: веди себя хорошо, и я тебя дождусь.

– Кэри мог узнать о помолвке от Шона Амоса, – заметила Мардж.

– Амос не осмелился бы и близко подойти к Кэри. – Декер пригладил пальцами усы и пояснил: – Парню здорово повезло – он легко отделался. Шон, конечно, болван, но все же не клинический – так искушать судьбу он бы уж точно не стал. Глазами Кэри, обращенными в мир, находящийся за пределами тюрьмы, была Жанин. Пока ей удавалось водить его за нос, он сидел спокойно и не бузил.

– Ну и кретин же он, – пробормотал Оливер.

– Был, – поправил его Декер. – Малкольму казалось, что он влюблен.

– А как он познакомился с Жанин? – спросил Скотт. – Через Амоса или через Гринвэйлский клуб?

– Да, в общем-то, и так, и эдак, – ответил Декер. – Кэри как-то раз оказался в Гринвэйле, когда Жанин и Шон играли там в теннис. Шон их и познакомил. Мэл был сражен наповал. Ему, как он выразился в беседе со мной, «адски захотелось ее трахнуть». Потом он еще долго распространялся по поводу того, как у него на нее стоял.

– Он еще мальчишка, – улыбнулся Оливер.

– Но очень опасный мальчишка.

На некоторое время в машине вновь воцарилась тишина.

– А кто предложил Мэлу устроить пальбу в ресторане – Шон или Жанин? – возобновила разговор Мардж.

– Шон вообще не имел никакого отношения ни к расстрелу в ресторане, ни к убийству Дэвида Гаррисона. Его просто использовали, как последнего болвана.

– И Манца тоже?

– Да. – Декер повел плечами, пытаясь расслабиться. – Кэри утверждает, что расстрелять посетителей ресторана его попросила Жанин. Конечно, такое заявление ничего не стоит без доказательств. Но он готов предоставить кое-какие магнитофонные записи, которые могут подкрепить его слова.

– Само собой, прослушать эти записи мы пока не имели возможности, – констатировал Оливер. – И что, у Кэри записано то, как Жанин попросила его изрешетить пулями клиентов ресторана «Эстель»?

– Нет. Это было бы слишком хорошо. Но у него есть пленки с обсуждением деталей замысла. Утром мы их внимательно изучим.

Все снова умолкли. Первым молчание нарушил лейтенант:

– Кэри рассказал мне, что Жанин давно вынашивала идею убийства своих родителей. К моменту знакомства с Мэлом она уже вовсю обрабатывала Харлана, пытаясь разозлить его и подбить на то, чтобы он пошел в ресторан и разнес там все вдребезги. Но это оказалось не так-то просто. Харлан, конечно, был далеко не подарок, однако на роль убийцы он не подходил. Использовать его в качестве болвана в этой игре предложил Кэри. Жанин удалось накрутить Манца настолько, что он ворвался в ресторан и устроил скандал администрации, в первую очередь управляющей, которая уволила его с работы. Мэл вошел в «Эстель» следом за Харланом и начал поливать всех вокруг свинцом, заодно прикончив и Манца, чтобы все решили, что убийцей был именно он.

– Жанин и Мэл! – воскликнула Мардж. – Ну и парочка, – добавила она после некоторого раздумья и с хрустом сдавила в руке пустой пластиковый стаканчик из-под кофе.

– В данном случае мы действительно имеем дело с двумя глубоко порочными людьми, волею судьбы нашедшими друг друга, – сказал Декер. – Идея расстрела в ресторане принадлежит Жанин. Но Кэри ухватился за нее обеими руками. Думаю, расстреливая беззащитных людей, он получал удовольствие. Вы, наверное, обратили внимание, что при всех его чувствах к Жанин он тем не менее потребовал с нее деньги за свою «работу». Он хотел быть наемным убийцей. Недаром он рассуждал о том, что киллеры существуют с древнейших времен, и считал это ремесло вполне благородной профессией. Что и говорить, наше цивилизованное общество далеко зашло в своем развитии.

– И все же идея расстрела принадлежала Жанин, – отметила Мардж.

– Да. Она долго лелеяла свой план и потратила немало времени на подбор подходящих людей для его осуществления. Она действительно великий организатор – в этом сомневаться не приходится.

– А Жанин когда-нибудь говорила, почему она хочет убить своих родителей? – поинтересовалась Мардж.

– Из-за денег, Данн! Какие же тут еще могут быть мотивы? – Оливер посмотрел на Мардж как на непонятливую школьницу. – Кэри, скорее всего, тоже пошел на преступление ради денег. Сколько, вы говорите, она ему заплатила, лейтенант? Тридцать тысяч в облигациях на предъявителя?

– Тридцать пять. Кэри и правда очень любил деньги. Честно говоря, я думаю, что воткнуть иглу с героином в вену Дэвиду Гаррисону Малкольм вызвался сам, и сделал это прежде всего ради денег. Хотя, разумеется, подспудно он еще хотел произвести впечатление на Жанин. Но он ошибся, недооценив привязанность Жанин к Уэйду Энтони. Поскольку Энтони инвалид, Малкольм не видел в нем соперника. Однако со временем у него появились кое-какие подозрения – особенно когда Шон начал жаловаться ему на то, что Жанин, похоже, спуталась с Уэйдом. Но все равно Кэри был не в состоянии всерьез поверить, что Жанин может выйти замуж за человека, прикованного к инвалидной коляске.

– В какой-то момент Мэл, должно быть, все же почувствовал, что Энтони представляет серьезную угрозу, – предположил Оливер. – Недаром во время облавы мы обнаружили фотографии и распорядок дня Уэйда. Сдается мне, Малкольм собирался его убрать.

– Вполне могу в это поверить, – согласился Декер. – Парень просто опьянел от крови.

– И, вероятно, он планировал сделать все так, чтобы подозрения пали на Шона. Как и в случае с Дэвидом Гаррисоном, – подхватила Мардж.

– Похоже на то, – кивнул Декер и, почувствовав, как пальцы его непроизвольно крепче сжали руль, усилием воли расслабил мышцы. – Я думаю, Жанин рассчитывала водить Мэла за нос до тех пор, пока он сам не потеряет к ней интерес. Но когда на сцене появился Уэйд Энтони, ей пришлось ускорить реализацию своего плана. Жанин понимала, что если она в сложившейся ситуации сразу же бросит Мэла, это может для нее плохо закончиться. А потому решила от него просто избавиться и, выбрав нужный момент, позвонила в отдел по борьбе с наркотиками.

– Этот Кэри порядочный кретин, – покачал головой Оливер. – Выступив в суде в качестве свидетеля по делу о расстреле в ресторане, он все равно не скостит себе тюремный срок.

– Ни на один день.

– Мало того, скорее всего, у него не будет возможности выйти на свободу досрочно под честное слово, да и вообще сидеть ему, наверное, придется куда дольше, чем предполагалось.

– Несомненно.

– По крайней мере, в этом случае он сам не станет главным обвиняемым по делу о расстреле в ресторане, – сказала Мардж.

– Да пойми ты, Данн, если Кэри не выступит в качестве свидетеля обвинения и не предъявит свои магнитофонные записи, никакого дела о расстреле в ресторане вообще не будет. – Оливер стукнул себя кулаком по ладони. – Но, согласившись давать показания, он увяз в дерьме по самые уши.

– Молодые люди слишком импульсивны, – заметила Мардж. – Зачастую они совершают поступки, не обдумав их как следует.

– Да ладно тебе. Тут явно все не так просто, – возразил Оливер.

– А тебе никогда никому не хотелось отомстить? – поинтересовался Декер.

– Если это могло причинить серьезные неприятности мне самому, я предпочитал не лезть на рожон.

– Надо же, какой ты хладнокровный и рассудительный человек, – съязвила Мардж.

– Наше счастье, что Кэри не настолько хладнокровен и рассудителен, – заключил Декер. – Как верно заметила Мардж, большинство молодых людей импульсивны, и нам повезло, что Малкольм оказался именно таким. Ему больше всего на свете хотелось поквитаться с Жанин. И знаешь что, Скотт? Когда он мне говорил об этом, я понял, что в данном вопросе полностью с ним солидарен.