Текст книги "Змеиный зуб"

Автор книги: Фэй Келлерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

14

Некоторые называли его упрямым и занудным, однако сам Декер считал себя просто добросовестным.

Он продолжал копать, стараясь разузнать как можно больше подробностей, в том числе тех, которые принято называть личными. Через час он обнаружил то, что искал, в рубрике «Хроника» одного из местных изданий. Его внимание привлекла короткая фраза о разводе, оформленном два года назад. Брент Делани. Фотографии, увы, не было, и Декер принялся листать подшивку назад, стараясь найти соответствующее сообщение в колонке, посвященной бракосочетаниям. В конце концов он обнаружил его, но не в мелких газетенках, а в «Лос-Анджелес таймс». У Брента были темные волосы, широкие, густые брови, довольно неплохая, стройная фигура. Сходство с Харланом поразительное. Судя по информации в газете, Брент был актером и имел два хобби – автогонки и теннис. Его брак продлился в общей сложности семь месяцев.

На этом информация обрывалась. Тем не менее Декер продолжал поиски чего-то такого, что связывало Жанин Гаррисон с Харланом Манцем. Ему так и не удалось нащупать «золотую жилу», однако поиски все же дали кое-какой результат.

Фаррелл Гейнор судорожно раскашлялся. Самому старшему из пяти детективов  – сотрудников отдела убийств было предоставлено слово, и он явно упивался этим обстоятельством.

– Дети должны унаследовать... – Новый приступ кашля. – Унаследовать большое состояние...

Кашель еще больше усилился – теперь у Фаррелла, судя по всему, першило в горле.

Декер похлопал его по спине и сказал, обращаясь к Оливеру:

– Принеси ему воды.

– Я что, его личный лакей? – Оливер был явно возмущен.

– Господи, Скотт! – укоризненно воскликнула Мардж и выбежала из комнаты.

– Да я бы сходил... – недовольно промямлил Оливер.

– Ты в порядке, Фаррелл? – спросил лейтенант.

– Это все погода, – сказал тот и, отхаркнув мокроту, сплюнул в платок.

– Черт побери, Фаррелл! – с отвращением сморщился Оливер.

– Помолчи, а то в следующий раз я плюну в тебя.

Вернулась Мардж со стаканом воды. Гейнор стал жадно пить. Вообще-то у него не было особых проблем со здоровьем, если не считать аллергии. Конечно, и возраст, и избыточный вес не могли не сказываться. По утрам ему было нелегко приводить себя в рабочее состояние. Но если учесть, что кое-кто из его ровесников давно уже лежал в земле, можно было смело сказать, что здоровье у него просто отменное. Жена связала Фарреллу новый свитер защитного цвета, который ему очень нравился, поскольку замечательно гармонировал с его серыми брюками. Поблагодарив Мардж за воду, Фаррелл еще раз откашлялся.

– О чем я говорил?

– О том, что дети Гаррисонов должны унаследовать... – подсказал Мартинес.

– Ах да, деньги. Они не могут получить причитающиеся им суммы немедленно. Дэвид получит треть наследства сейчас, а остальное – по достижении тридцати лет. Жанин тоже в настоящее время полагается только третья часть, остальное – когда ей исполнится тридцать два.

– То есть года через четыре, – подсчитал Оливер.

– А она работает, эта самая Жанин? – спросила Мардж.

– Если верить ее брату, нет, – ответил Уэбстер.

– Значит, получается, что сейчас у нее нет никаких доходов?

– Она устраивает благотворительные мероприятия, – пояснил Декер. – Жанин сказала, что благотворительный фонд ее отца платит ей зарплату, а все расходы на организацию вычитаются из собранных денег.

– О каких расходах идет речь? – поинтересовался Оливер.

– Транспорт, аренда и прочее – деталей я не знаю. – Декер взглянул на Фаррелла. – Может, ты в этом разберешься?

– Попытаюсь.

– А как все будет теперь, когда отец Жанин погиб?

– Наследство прекрасно удержит ее на плаву, – заметил Гейнор. – Рэй Гаррисон стоил десять-двенадцать миллионов.

– И как только люди умудряются скопить такие деньжищи? – вздохнула Мардж.

– А чего это ты на меня при этом смотришь? – вскинулся Оливер.

– Интересно, а условие о выплате большей части наследства по достижении определенного возраста можно изменить? – задал вопрос Декер. – Или оно окончательное и изменению не подлежит?

– Теоретически менять ничего нельзя. Но практически, в случае если кто-то попытается оспорить данное положение, скорее всего, это возможно, – пояснил Гейнор.

– А кто-нибудь пытается?

– Пока нет.

– А кто доверенное лицо? – спросил Оливер.

– Доверенное лицо по вопросам осуществления завещания?

– Нет, доверенное лицо, которому поручен контроль за предметом наследования.

– Доверенного лица, контролирующего предмет наследования, не бывает, бывает опекун, – едко заметил Гейнор.

– Ну, и кто же этот опекун? – Оливер едва сдерживал раздражение.

– Жанин Гаррисон – от имени и по поручению ее брата Дэвида и себя лично. Кому из них сколько завещано – я не знаю. Мне неизвестно даже, наследуют ли они все состояние целиком. Я не мог выяснить это, не преступая рамки законности.

– Дэвид считает, что сумма, которую он должен унаследовать, семизначная, но при этом минимальная из возможных, – заметил Уэбстер.

– Значит, получается, что наследство Жанин тоже исчисляется семизначной цифрой, только максимально возможной? – сказал Оливер.

– Давайте предположим, что по завещанию наследство делится в пропорции... ну, скажем, шестьдесят к сорока. Это означает, что Жанин сейчас получит около двух миллионов, а Дэвид примерно миллион.

– Вот таких людей я называю богатыми, – вставила Мардж.

– Точнее было бы называть их миллионерами, – возразил Декер. – Есть ведь еще налог на наследство и всякие побочные расходы. У Рэя и Линды Гаррисон была страховка?

–Ты имеешь в виду страхование жизни?

– Именно.

– Похоже, что нет.

– Вот тебе дополнительные налоги. Ну, и сколько остается? Процентов шестьдесят?

– Примерно так.

– Ну что ж, – заключил Декер, – на эти деньги можно жить безбедно, но шиковать – вряд ли.

– Я лично не намерен лить по этому поводу слезы жалости, – сказал Оливер.

– Как Рэю Гаррисону удалось заработать такие деньги? – спросил Мартинес.

– Будучи юристом, он имел собственную юридическую фирму, в которой было семь партнеров. Похоже, он умел толково распоряжаться деньгами – вкладывал их в недвижимость, в акции, в облигации. Иногда рисковал – покупал фьючерсные бумаги и тому подобное, – но всегда удачно.

– А сын и наследник между тем стал наркоманом, – ухмыльнулся Оливер. – Еще одна американская трагедия. Господи, до чего же скучно!

– Прекрати паясничать, – одернула его Мардж.

– А почему, собственно? – снова осклабился Оливер. – У меня, правда, нет миллионов, но мои детишки сами зарабатывают себе на жизнь. – В улыбке Оливера промелькнуло что-то недоброе. – Эй, лейтенант, как там дела у Синди? Вы все еще продолжаете платить за ее учебу?

Лейтенант резко помрачнел, и Оливер понял, что попал в больное место. А что, если у Декера действительно серьезные финансовые затруднения? Правда, он казался вполне обеспеченным человеком, но оплата обучения детей могла разорить кого угодно.

– Эй, я просто пошутил! – принялся оправдываться Скотт. – У вас замечательная дочь. К тому же красавица. Да у вас вся семья как на подбор. Особенно...

– Оливер, замолчи, – прошипела Мардж.

В комнате наступила тишина, которую нарушил Уэбстер.

– Дэвид Гаррисон сейчас не в лучшем душевном состоянии, – сказал он. – Но парень далеко не дурак. Более того, он умен, и у него есть талант.

– Тогда почему он отсидел восемнадцать месяцев в тюрьме? – спросил Оливер.

– Потому, что людям свойственно совершать ошибки, – заметил Декер.

– По мнению Дэвида, ему не очень везло в жизни, – снова заговорил Уэбстер. – Жанин была хороша собой, но не отличалась интеллектом и способностями, поэтому от нее никто ничего не требовал. С другой стороны, к Дэвиду постоянно предъявляли завышенные требования – прежде всего отец. Вероятно, ему не хватило характера для открытого противостояния, и он предпочел иной путь. – Уэбстер повернулся к Декеру. – Лейтенант, вы спрашивали Жанин, была ли она знакома с Харланом Манцем?

– Я пытался выяснить, но она все время уходила от этой темы. Ей явно не хотелось говорить о ее теннисных инструкторах в Гринвэйлском клубе.

– Дэвид уверен, что Жанин не только была знакома с Харланом Манцем, но и, скорее всего, спала с ним, – сказал Уэбстер и изложил присутствующим все, что рассказал ему брат Жанин.

– Но у него нет доказательств того, что Жанин и Харлан знали друг друга, – возразил Оливер.

– Жанин его знала. – Декер достал газетную вырезку с фотографией и протянул ее Оливеру. В сопровождающей фото короткой информации говорилось, что запечатленные на снимке теннисисты – участники благотворительного матча, сборы от которого предназначались для больницы «Нью Крисчен», точнее – для закупки диагностического оборудования в рентгеновский кабинет упомянутой клиники. Это была парная игра – Жанин Гаррисон и Харлан Манц, он же Харт Мэнсфилд, против Сони Итон и Терранса Хауэлла. Все четверо улыбались прямо в объектив.

Оливер пустил вырезку по кругу – все сотрудники отдела принялись по очереди внимательно ее разглядывать.

– Теперь нам известно, что Жанин была знакома с Харланом, – подытожил Декер. – Другой вопрос – насколько близко?

Он пожал плечами. Все молчали.

– Итак, что мы имеем? – снова взял слово лейтенант. – Количество пуль, выпущенных во время расстрела посетителей ресторана, не соответствует количеству пустых магазинов, найденных на месте преступления, – пуль явно больше, чем должно было быть. Мы имеем также труп человека, совершившего самоубийство; но при этом получается, что в момент выстрела оружие находилось по меньшей мере в двух футах от его виска. Далее – Рэй и Линда Гаррисон, которые, судя по всему, стали первыми из посетителей ресторана, кто погиб во время расстрела. Входные и выходные отверстия в их телах противоречат всякой логике, если исходить из того, что стрелял один человек. Наконец, мы знаем, что у сына Гаррисонов есть или были проблемы с наркотиками, а их дочь Жанин имеет офис и довольно обширный штат сотрудников и в то же время не располагает – по крайней мере по нашим сведениям – иными источниками доходов, кроме средств отца. Далее, Гейнор только что сообщил нам, что Дэвид и Жанин Гаррисон должны унаследовать около двенадцати миллионов долларов. Кто-нибудь хочет высказаться? Чем, по-вашему, все это пахнет?

– Примерно тем же, чем дело Менендесов, – сказал Оливер.

– Только в данном случае брат не очень-то жалует сестру, – добавил Уэбстер.

– Это если верить Дэвиду, – возразила Мардж. – Не исключено, что он нарочно создает у нас такое впечатление.

– А как сестра относится к брату? – поинтересовался Мартинес, обращаясь к Декеру.

– До этого у нас разговор не дошел. Говорю вам, Жанин чрезвычайно хитра. Она ни слова не сказала о своих инструкторах по теннису в клубе, ни разу не упомянула имени Харлана Манца. У этой женщины то и дело меняется настроение. Когда я увидел ее в первый раз, она была сама любезность – вся такая нежная, возвышенная, прямо неземная. За руку меня подержала, в глаза мне заглянула – душа-человек, да и только. Спросила меня, не смогу ли я зайти через час, поскольку у нее появилось какое-то срочное дело. Я, разумеется, согласился. А когда я вернулся, она была уже вся настороженная, как ощетинившийся еж. У меня сложилось впечатление, что за время моего отсутствия она успела проконсультироваться с адвокатом на предмет того, что следует, а чего не следует говорить полицейскому лейтенанту.

– Может, она в самом деле созвонилась с юристом, – предположила Мардж

– Ты тоже звонишь юристу, когда хочешь что-нибудь скрыть? – Оливер вопросительно приподнял одну бровь.

– Я вовсе не утверждаю, что это действительно было так, – пояснил Декер. – Но изменение в ее настроении показалось мне очень странным. Она вообще странная. Один раз, говоря о смерти отца и матери, она назвала трагедию в ресторане, «историей, которая приключилась с родителями».

– Вы не можете арестовать человека за равнодушие к близким, Пит, – заметила Мардж.

– Помнится, один из французских экзистенциалистов написал на эту тему книжку, – поделился своими познаниями Уэбстер. – В ней рассказывается, как то ли его самого, то ли какого-то парня арестовали по подозрению в убийстве и даже судили – и все из-за того, что он не плакал на похоронах собственной матери.

Все уставились на Уэбстера.

– Может, человек был просто в шоке, – откликнулся наконец Гейнор. – Люди по-разному выражают свое горе.

– Соль книжки не в этом, Фаррелл.

– Давайте не будем отвлекаться? – прервал дискуссию Оливер.

– А в жизни эта женщина так же хороша, как на снимке? – спросил Мартинес.

– Кстати, мы что-то совсем забыли об Уэнди Куллиган, – спохватилась Мардж. – Как-никак Харлан с ней встречался.

– Что это еще за Уэнди Куллиган?– удивился Фаррелл.

– Агент по продаже недвижимости, – просветил его Оливер и изложил содержание беседы, которую он и Мардж провели с Брендой Миллер, опустив лишь то, что касалось его договоренности о свидании с упомянутой дамой, входящей в руководство фирмы «Ашман и Рэйнард». Мардж также не стала докладывать об этой маленькой детали.

– Но ведь Куллиган осталась жива, – заметил Уэбстер.

– Да, – отозвалась Мардж, – Но не исключено, что Харлан устроил ей что-то вроде демонстрации – мол, видишь, до чего ты меня довела?

– Она сидела неподалеку от Гаррисонов? – спросил Декер.

– Нет, она находилась в другом конце зала.

– А те японские бизнесмены – они были застрелены на месте, там же, где сидели?

– Да, но под столом.

– Гаррисонов застрелили за столом – они как сидели на стульях, так и остались сидеть. Из этого можно сделать вывод, что у них просто не было времени нырнуть под стол.

– Лейтенант, вы все же склоняетесь к мысли, что в этом замешаны Жанин и Дэвид? – уточнила Мардж.

– Я ни к чему и ни к кому не склоняюсь, потому что пока мы, вполне возможно, имеем дело с убийством, которое было совершено уволенным служащим, жаждавшим мести и палившим во всех подряд.

– Не знаю, как вы, а я, учитывая, что в этом деле крутится двенадцать миллионов долларов, не очень-то верю в версию о свихнувшемся убийце-одиночке, – заметил Оливер.

– Ладно. Тогда попробуй проработать другую версию, – предложил Декер. – Представь себе, что расстрел в ресторане был спланированной акцией, проведенной, однако, не самым лучшим образом. Если исходить из того, что заказчики убийства – Жанин и Дэвид Гаррисон, было бы неплохо доказать их связь с Харланом Манцем. – Декер помахал в воздухе газетной вырезкой. – Нам нужны конкретные свидетельства. Например, что-то очень личное в отношениях Жанин и Харлана. Я поговорю с Соней Итон и Террансом Хауэллом. Поглядим, не смогут ли они сообщить мне что-нибудь интересное.

– Предположим, что вам удастся установить факт близкого знакомства Жанин и Харлана, – сказала Мардж. – И что дальше?

– Не торопись, – улыбнулся лейтенант. – Всему свое время.

Оливер дождался того момента, когда все разошлись и они с Декером остались в кабинете с глазу на глаз. Затем он плотно закрыл дверь и сел на один из стульев.

– Извините меня за мое замечание насчет оплаты обучения вашей дочери, – сказал он. – Синди замечательная девушка, и я знаю, что вы гордитесь ею. Это очень хорошо, что вы помогаете ей получить образование. Чем человек образованнее, тем лучше. Моя бывшая жена все что угодно отдала бы, лишь бы наши мальчики продолжали учиться в колледже. Они и сами бы этого хотели, но не сложилось.

– У тебя хорошие сыновья, Скотт.

– Спасибо. – Оливер стал мрачнее тучи. – Я тут сглупил, лейтенант. Договорился о свидании с женщиной, с которой беседовал по делу о расстреле в ресторане. Ее зовут Бренда Миллер, она одна из руководителей фирмы «Ашман и Рэйнард». Фактически это не я ее, а она меня пригласила пообедать вместе. Застала врасплох, так сказать. В общем, я согласился.

Декер устало посмотрел на Оливера.

– И как это тебя угораздило?

– Она явно придерживала кое-какую информацию, – вздохнул Оливер. – Приглашение на обед было чем-то вроде условия, в обмен на которое Бренда Миллер согласилась рассказать то, что знает об отношениях Уэнди Куллиган с Харланом. Ну, раз она раскололась, я решил, что обязан выполнить свою часть сделки. Глупо, конечно. Но, сами понимаете, женщины бывают очень коварны: когда им не удается заполучить желаемое, они могут создать вам кучу проблем. Если сочтете нужным, я отменю встречу. – Оливер помедлил немного, затем заговорил снова: – В принципе я мог бы пойти пообедать с ней, сделав вид, что согласился на это исключительно в интересах расследования. Может, так оно будет даже лучше...

– Мой тебе совет: отмени встречу.

– Хорошо, – спокойно согласился Оливер. – А я могу сказать ей, что позвоню после того, как расследование будет закончено?

Декер шумно выдохнул.

– Она что, производит впечатление очень мстительного человека?

– В таких делах никогда ничего не угадаешь.

– Ладно, валяй. – Декер тяжело вздохнул. – Скажи, что позвонишь после... Слушай, а ты в самом деле хочешь позвонить ей?

Лицо Оливера порозовело.

– Да, мне бы хотелось с ней встретиться. Она не красавица, как Жанин Гаррисон, но очень симпатичная. И такая живая, веселая. В постели, наверное, просто тигрица.

– Будь поаккуратнее, Скотти.

– Постараюсь.

– Мардж об этом знает?

– Да, мы с Брендой Миллер договаривались при ней.

Помолчав немного, Декер хохотнул.

– А мне она ни словечка не сказала. Похоже, Мардж хороший напарник.

– Да, вы правы.

Декер встал, Оливер тоже поднялся со стула. Лейтенант положил руку Скотту на плечо, потом похлопал детектива по щеке.

– Не давай ему вьптрыгивать из штанов, парень.

– Советовать легко, а вот следовать правильным советам куда труднее, – улыбнулся Оливер. – Во всяком случае, спасибо.

– У тебя шнурок развязался, – сказал Декер. – Смотри не наступи, а то грохнешься.

Оливер нагнулся, чтобы завязать шнурок, и из его брючных карманов со звоном посыпалась мелочь. Собрав с пола раскатившиеся монеты, Декер протянул их на ладони Скотту.

– Твои кровные, Скотти.

– Весь мой капитал. – Оливер пересчитал деньги. – Зато по крайней мере мне ничего не грозит: не станут же мои сыновья убивать меня из-за семидесяти трех центов.

15

Когда лейтенант вернулся домой, был уже одиннадцатый час, но его жена еще не ложилась. Более того, она работала, завалив весь стол в столовой ручками, карандашами, чеками и квитанциями. Покусывая кончик карандаша, Рина внимательно вглядывалась в колонки и ряды цифр. Декер поцеловал ее, но она, оторвавшись на секунду от бумаг, быстро чмокнула его в щеку и тут же снова погрузилась в свои записи.

– Ужин в микроволновке, – сообщила Рина, и по голосу жены Декер понял, что мысли ее где-то очень далеко. И еще ему показалось, что она чем-то озабочена.

– Что, у нас сегодня вечером самообслуживание? – спросил Декер.

Рина снова подняла голову от бумаг, и лицо ее выразило удивление. Она уронила на стол карандаш.

– Ты хочешь, чтобы я подала тебе ужин, Питер?

– Если тебя так удивляет это мое желание, то нет.

Оскорбленный, Декер ворвался на кухню, распахнул дверцу микроволновой печи и вынул тарелку с разогревающимся блюдом, но при этом довольно чувствительно обжег руки. Пальцы его непроизвольно разжались, тарелка упала на пол и разбилась. Осколки стекла и кусочки пищи разлетелись по всей кухне.

– Черт побери! – заорал он и, подбежав к раковине, сунул руку под холодную воду. – Черт, черт, черт!

В кухню вошла Рина.

– Я сейчас дам тебе льда.

– Спасибо, я и сам справлюсь.

Ничего не ответив, Рина вынула из холодильника пластмассовую формочку для льда и поставила ее на кухонную стойку. Затем она вытряхнула несколько ледяных кубиков и завернула их в полотенце, после чего собрала с пола осколки разбитой тарелки и остатки блюда, которое Декер так и не попробовал. Потом что-то извлекла из холодильника, положила на чистую тарелку и поставила в печку.

Декер закрутил кран и повернулся к жене.

– Я вовсе не жду, чтобы меня встречали с оркестром и расстилали передо мной красный ковер... и слава богу, потому что ничем подобным тут даже не пахнет. Но ты могла хотя бы сделать вид, что рада меня видеть.

– Я рада тебя видеть.

– Если это называется радостью по поводу прихода мужа, то какая же ты бываешь, когда злишься?

– Вот твой лед.

Декер посмотрел на жену и взял протянутое ему свернутое полотенце с кубиками льда внутри.

– Спасибо.

– Не за что. – Рина открыла ящик со столовыми приборами и вынула оттуда нож и вилку, но Декер резким движением выхватил их у нее из рук.

– Можешь не беспокоиться, – прогудел он. – Я все сделаю сам.

– Питер, если ты хочешь создать из этого проблему, подожди, пока я уйду, ладно?

Рина вышла из кухни, но Декер зашагал следом за ней.

– Неужели это так трудно – уделить человеку чуточку внимания?

Рина пристально посмотрела на мужа.

– Похоже, сегодня у тебя был тяжелый день.

– Не надо подвергать меня психоанализу.

Привстав на цыпочки, Рина поцеловала Декера в губы.

– Возвращайся на кухню, и попробуем еще раз, хорошо? – сказала она, но видя, что муж не трогается с места, легонько шлепнула его пониже спины. – Ну, иди. Я к тебе сейчас приду.

– Ладно.

Декер, тяжело ступая, скрылся на кухне. Рина услышала смех и, резко обернувшись, увидела Сэмми, который трясся от сдерживаемого хохота и покачивал головой. Рина приложила к губам указательный палец.

– Тише, а то он тебя услышит, Сэмми.

– Когда он ведет себя как бол...

– Не смей так говорить.

– Ладно, когда он ведет себя как кре...

– Пожалуйста, Сэмюэль, не продолжай. Я поняла, что ты хочешь сказать. Ты только все усугубишь.

– Почему ты никогда не проявляешь такого терпения по отношению ко мне?

– Вы что, сговорились доконать меня сегодня?

Сэмюэль подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

– Я пойду на кухню с тобой, – решил он. – Немножко разряжу обстановку.

– Что ж, неплохая идея, – согласилась Рина и, поцеловав сына в ответ, заглянула ему в глаза. – Только веди себя прилично.

На кухню они вошли вместе.

– Привет, пап, рад тебя видеть, – сказал Сэмми с самым непринужденным видом и чмокнул отчима в лоб. – Как прошел день?

Декер посмотрел на Сэмми, потом перевел взгляд на жену.

– Что это значит? Подкрепление с собой привела?

– Как твоя рука, дорогой? – спросила Рина с широкой улыбкой.

– Болит.

– А что случилось? – спросил Сэмми.

– Да я тут обжегся... потому что вел себя как кретин.

Микроволновая печь звякнула. Рина вынула тарелку и поставила ее перед Декером на стол.

– Спасибо, – пробормотал он.

– Не за что.

Рина и Сэмми тоже сели за стол и стали смотреть, как Декер ест. Лейтенант смутился, почувствовав себя словно дегустатор во время кулинарного конкурса.

– А где Джейк?– спросил он, чтобы преодолеть возникшую неловкость.

– У приятеля, – ответил Сэмми. – Через несколько минут я поеду забрать его оттуда.

– Как замечательно, что Сэмми у нас теперь имеет права. Столько времени освобождается, не надо младшего сына везде водить за ручку. Приятно, когда тебе кто-то помогает.

– Ты намекаешь на то, что меня вечно нет дома? – ощетинился Декер.

– Бедный, бедный Питер. Столько работает, а благодарности никакой.

– Можешь смеяться сколько хочешь, но это правда. – Декер поднял голову от тарелки. – Что это я ем?

– Молодого барашка с карри и рисом. Тебе нравится?

– Просто изумительно.

– Хочешь еще?

– Конечно.

– Я думаю, он был такой злой от голода, – заметил Сэмми. – Посмотри, мама, у него даже цвет лица изменился.

– Пожалуй, ты прав.

– Прекрати говорить обо мне так, как будто меня здесь нет, – рыкнул Декер.

– Я думаю, нам пора отсюда сматываться, – прокомментировал Сэмюэль. – Он уже дал сигнал красной ракетой.

– Ну, давайте, смейтесь надо мной.

Сэмми встал и поцеловал мать и отчима.

– Ладно, мне пора. Мы можем задержаться у кондитерской Бергера и съесть что-нибудь сладкое, мам?

– Уже одиннадцатый час, Сэмми.

– Завтра нам не идти в школу. У учителей какая-то там методическая конференция, так что мы сможем отоспаться. Ну, пожалуйста. Там будут все наши. Мы вернемся домой до полуночи, я обещаю.

– Вы что, парни, вообще учиться перестали? – недовольно спросил Декер. – Похоже, мне придется переходить на другую систему – оплачивать только те дни, когда вы ходите в школу, а то так и разориться недолго.

– Я не виноват. – Сэмми повернулся к матери. – Ну, мам, пожалуйста.

Рина посмотрела на Декера.

– Как насчет одиннадцати тридцати?

– Думаю, это будет справедливо, – ответил тот.

– Спасибо, – улыбнулся Сэмми и, позвенев ключами от машины, исчез. В кухне наступила тишина. Декер снова принялся за барашка с рисом.

– Ты очень вкусно готовишь, – сказал он через некоторое время.

– Карри в самом деле получился просто замечательный. Тут важна практика – чем чаще его готовишь, тем он лучше получается.

– Наверное, тебе интересно знать, почему я сегодня такой раздражительный.

– Вообще говоря, это уже становится для тебя нормой.

– Я вижу, ты не прочь пошутить, Рина. Вот за это я тебе ничего и не скажу.

– Дело твое. – Рина встала. – Выпить чего-нибудь хочешь?

– Спасибо, пива хлебнул бы с удовольствием.

Рина вынула из холодильника бутылку «Мишлоб» и стала наливать пиво в стакан, глядя, как шапка белой пены поднимается и, перевалив через край, ползет по стенке стакана вниз. Затем она снова села и посмотрела на мужа. Когда он поднял на нее глаза, Рина улыбнулась.

– Я тебя от чего-то отвлекаю? – спросил Декер.

– Ничего подобного.

Декер отложил в сторону вилку.

– Один человек сегодня меня перехитрил, – сказал он. – А это, между прочим, позволяется только тебе.

– И кто эта женщина? – поинтересовалась Рина.

Декер напряженно улыбнулся.

– Откуда ты знаешь, что это женщина?

– Так, шестое чувство.

Шестое чувство, повторил про себя Декер. Неужели Рина уловила запах его феромонов? [8]8
  Феромоны – половые аттрактанты (привлекающие вещества). В животном мире способствуют встрече самца и самки.


[Закрыть]

– Так кто она?

– Не важно. – Декер отодвинул от себя тарелку. – Понимаешь, эта трагедия в ресторане... страшно, конечно, когда думаешь, что все это произошло потому, что у какого-то сумасшедшего щелкнул в голове некий тумблер. Но, к сожалению, я начинаю склоняться к выводу, что в действительности все еще сложнее. И страшнее.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Рина.

– Видишь ли, траектория полета некоторых пуль противоречит версии о том, что убийца действовал в одиночку. С другой стороны, в этом деле так или иначе могут оказаться замешаны люди, которым была очень выгодна внезапная смерть кое-кого из посетителей ресторана. Вообще говоря, убийство человека ради получения какой-то выгоды уже само по себе страшное злодеяние. Но когда при этом, заметая следы, хладнокровно расправляются с тринадцатью невинными людьми – тут уж просто нет слов, это... что-то чудовищное... зверство какое-то.

– У тебя есть улики, подтверждающие твою версию, Питер?

Декер взглянул на жену. У Рины был расстроенный голос, да и по ее виду было заметно, что она в самом деле расстроена. Ну и тупица же я, подумал лейтенант. Только этого еще не хватало – перекладывать свои заботы на других людей.

– Понимаешь, просто шестое чувство мне это подсказывает. – Декер старался говорить как можно непринужденнее. – Вроде как у тебя. Извини, что я так разозлился. Сегодня я чувствую себя женоненавистником. Во-первых, вчера вечером я получил «подарочек» от Синди. Потом мне целый день названивала на работу Джен. И наконец, еще эта баба устроила мне представление... пыталась играть со мной в какие-то игры.

– Зачем ей это нужно?

– Затем, что она, скорее всего, что-то скрывает. – Декер снова взял в руку вилку и положил себе на тарелку еще кусок баранины, чувствуя, что краснеет, и надеясь, что Рина подумает, будто это от гнева, а не из-за нескромных мыслей, которые пришли ему в голову. – В любом случае ты ни в чем не виновата. Иди занимайся своими делами. Кстати, чем это ты там занимаешься?

– Бухгалтерией.

– А, понятно. Ну, и как успехи?

– Честно говоря, голова идет кругом. Взносы от каких-то организаций, о которых я сроду не слыхала. Какие-то акции и участие в прибылях вместо оплаты за обучение... Сам черт ногу сломит. У ешивы есть недвижимость и банковские счета за рубежом – по крайней мере, если верить документам.

– По-твоему, тут что-то не так?

– Понимаешь, – Рина подняла вверх брови, – насколько мне известно, в этой конторе сменилось довольно много бухгалтеров, и у каждого был свой подход к бухгалтерии. Некоторые из них явно что-то химичили, хотя я лично ничего противозаконного не нахожу.

– И тем не менее...

Рина вздохнула.

– И тем не менее бухгалтерия велась и ведется не так аккуратно, как положено. Это оттого, что ешива в качестве бухгалтеров использовала людей, которые делали свою работу не за зарплату, а просто за то, что им и их семьям предоставляли жилье и питание. Проработав какое-то время, такой человек уходит, а на его место берут другого. В результате в бухгалтерии нет последовательности, четкой системы.

– То же самое происходит и сейчас.

– Что ты имеешь в виду?

– Скажи, почему Шульман попросил заняться его бухгалтерией тебя, а не какого-нибудь профессионала?

– Да, конечно, надо, чтобы этим занялся профессионал. Я думаю, Шульман знает, что документация находится в ужасном состоянии. Он попросил меня хоть немного привести все в порядок до того, как он наймет настоящего бухгалтера. Ему хочется, чтобы все было... тип-топ. – Рина встала. – Европейцы старой закалки какие-то особенные люди. У них кругом сплошной бартер. В данном случае в качестве платы за обучение вместо наличных денег принимаются акции.

– Ну да, а кто-то получает карт-бланш на то, чтобы прибыльно для себя списать кое-что из имущества.

– Господи, ты сегодня в самом деле ужасно раздражительный. Почему бы тебе не отдохнуть? Иди ложись.

– Разве любящая жена скажет такое мужу?

– Я сегодня тоже какая-то сварливая. Наверное, от тебя заразилась.

– Тогда почему бы тебе тоже не пойти и не лечь в постель? – просиял Декер. – Хотя нет, у меня есть идея получше. Почему бы нам обоим не отправиться в койку?

Рина задумчиво поглядела на мужа.

– Мальчики вернутся через...

– Они вернутся не раньше чем через час. Ну так как? – Декер вопросительно поднял бровь.

– Мы оба слишком задерганные.

– Тогда как насчет того, чтобы немножко позаниматься задерганной любовью? Не так быстро, не так медленно, осторожнее, у меня спина болит, мне коленки мешают, следи за своими волосами – здорово, а?

– Ты сегодня невозможный! – воскликнула Рина и хлопнула мужа по плечу.

– Я просто дурачусь! – засмеялся Декер. – У тебя все нормально и со спиной, и с коленками.

– Послушайте, лейтенант, – заговорила Рина, стараясь сохранить серьезное выражение лица, – позвольте вам напомнить, что вы – пожилой мужчина, а ваша супруга – молодая, полная сил, тридцатичетырехлетняя...

– Это удар ниже пояса.

– И тем не менее ваша жена быстро стареет от стресса, вызванного постоянным наличием в непосредственной близости от нее устающего на работе и ужасно угрюмого мужа.